Текст книги "История трёх судеб. Становление королевы (СИ)"
Автор книги: Юлия Григорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Оставь Миаленику в покое, ты уже убил ее один раз, этого достаточно, – процедил лидер совета сквозь зубы, ощущая, как острые концы кленового листа впиваются в кожу чуть ли не до крови. Очень надеясь, что это не лишит его и без того малых сил, Венториэль наконец сделал еще один шаг вперед. Теперь между ними осталась не больше полуметра и тоненькая полоска света от еще не до конца зашедшего за горизонт солнца. Тень от фигуры Виндеда падала немного криво, и не нарушала разделяющей их с богом черты.
– Видишь ли, все не так просто, как тебе может показаться. Мы с ней заключили очень выгодное соглашение и ее душа отойдет ко мне, как только это будет возможно. Примерно через шесть-семь месяцев, я сбился со счета, когда там ты сделал ей ребенка? – при этих словах кожа Венториэля заметно побелела от ужаса, раз даже Хенорп про это говорит – то Виктор был прав и Миаленика на самом деле ждет ребенка. Ребенка сосуда. Легенда о конце не была остановлена им в момент сбора силы у Алерии, на этом все не закончится, – Не важно, по моим меркам очень скоро.
– Если конечно я не изгоню тебя, – пытаясь придать уверенности своему голосу, заявил Венториэль, чем вызвал лишь приступ смеха у собеседника. Встряхнув головой и отрицательно покачав ею, тот посмотрел на лидера совета исподлобья.
– Дорогой мой, не смеши. Ты не смог бы изгнать меня, даже если бы это ты впитал энергию всех вестников, помогавших тебе в воплощении этого плана, а не я, – эти слова эхом отразились в разуме Виндеда, он сразу понял, что они означали, все, с кем он заключил союз и кто помогал ему впитать в себя божественную силу отныне вернулись в царство Хенорпа в качестве простых душ, лишенные своей энергии, а бог стал сильнее в несколько раз, – Да даже если бы я не забирал у них свою силу назад и учитывая то, что я отдал Миаленике, тебе не хватило бы того, что у тебя есть, – разведя руки в стороны, Хенорп покачал головой, после чего внезапно поднес палец к подбородку и подпер его им, – хотя нет, постой, будь я просто богом смерти, как прежде, тогда вполне хватило бы, видимо мои неграмотные вестники забыли учесть тот факт, что я прибрал к рукам еще и тьму, хаос и разрушение, вот идиоты, – снова посмеялся он и отрицательно покачал головой. Надежды на победу таяли в груди Виндеда с каждым его словом. Места с упоминанием Миаленики лидер совета старался пропускать мимо ушей, прекрасно зная, что это лишь провокация, но внутренний голос заставлял все же цепляться за слова и делать определенные выводы из услышанного. Злость внутри копилась сама по себе, один вид этого бога вызывал в Венториэле жгучее желание свернуть ему шею.
– Ты не заслуживаешь быть богом тьмы, – прошипел сквозь зубы Виндед, чувствуя, как его сердце готово выскочить из груди в любую секунду, так быстро оно начало стучать, что отдавало в ушах, – не заслуживаешь всей имеющейся у тебя силы, и не заслуживаешь души Миаленики. Ты не заслуживаешь даже рядом с ней стоять, – каждая часть фразы давалась ему с трудом, но парень постарался вложить в нее всю злость, что была на текущий момент.
После начала этой встречи, он понял, что здесь и сейчас его жизнь снова будет закончена и неизвестно удастся ли воскреснуть, но развернуться и уйти, не рискнув и не попробовав применить набранные силы лидер совета не мог. Ведь это означало бы, что он струсил, плюнул на всех, кто отдал часть себя ради этой битвы и просто сбежал. Да, на территории Апатии, пока легенда о конце не исполнена, Хенорп не сможет добраться до него, да ему и не нужно это. Бог смерти получит душу Миаленики, тем более, что она сама ее ему обещала, судя по услышанному.
– Удивительно, – усмехнулся бог смерти, – если я всего этого не заслуживаю, почему же все это у меня есть, в то время, как ты, лишь жалкий человечишка, не способный даже умереть раз и навсегда? Ах, Виндед, ты каким упрямцем был, таким и остался даже после изгнания сюда. Как тебе сносило голову от любви, так и сносит сейчас. Я так по тебе соскучился, давай уже, закончим этот цирк. Раз я так не заслуживаю Миаленику, что ж она не отпускала меня от себя всю ночь, что мы провели вместе и такое позволяла вытворять с собой…– Венториэль больше не мог держать себя в руках, как бы он не пытался не думать о том, на что в течении разговора намекал Хенорп, его защита сдалась и злость окончательно вырвалась на волю. Забыв про осторожность, последствия и все, что еще могло испортить момент, лидер совета сделал последний, разделявший их шаг, преградил своей тенью полосу света и придавил фибулу в виде кленового листа к груди бога смерти.
– Пусть мне не хватит сил, но я хотя бы погибну пытаясь это сделать, – заявил он и судорожно принялся повторять четыре предложения, написанные на листе бумаги в кармане и очень надеясь, что память не подведет его и слова не будут перепутаны. В ответ бог смерти засмеялся и повысив голос начал вторить ему, повторяя те же самые слова. Он отстранил ладонь Виндеда от груди и сделал так, что фибула оказалась зажата между их руками, готовыми сцепиться друг с другом пальцами.
Черный свет исходил от обоих, окутав две фигуры на границе государств. Один стоял со своей стороны, вцепившись мертвой хваткой в противника, второй – со своей, расслабленно и более раскованно. Гул их голосов вторился друг другу и разносился вокруге из-за стоявшей тишины. Наблюдая за этим из-за угла самого крайнего дома, Рэндалл Агийский не знал, чем он может здесь помочь. Он не помнил ни одной молитвы, и не мог позвать на помощь, да и кто услышит его зов здесь, за границей, на территории, где не властны боги? Лишь одно имя пришло на ум, но будучи человеком нерелигиозным, парень попытался сосредоточиться и просто взывать к богине стихии, моля ее помочь Венториэлю и надеясь, что она его услышит.
Чувствуя, как накопленная энергия покидает тело, лидер совета знал, что слабеет с каждой минутой. Но когда он увидел, что его ладонь изгибается неестественным образом и постепенно затягивается в фибулу, то даже чуть не сбился в повторении слов. Запнувшись на секунду, Вент ошарашенно встряхнул головой и продолжил, стараясь не смотреть на то место, где их с Хенорпом руки смыкались на кленовом листе. Вокруг образовался черный вихрь, подняв в земли песок и землю и закружив, набирая обороты все сильнее и сильнее. В скором времени они перестали слышать произносимые слова, стоял только непереставаемый рев, вызванный высвобождающейся из них энергией.
Колени Венториэля подкашивались, он ощущал, как слабеет, язык заплетался от усталости, скоро он не сможет повторять слова и тогда победит уже не тот, кто сильнее, а кто сможет продолжить их повторять. Лидер совета не знал, сколько прошло времени с начала этой своеобразной схватки, но до утра он точно не протянет, а только оно было бы спасением сейчас. По крайней мере больше не на что и ни на кого он не рассчитывал.
Неожиданным сюрпризом стала женская рука, что накрывает его ладонь своей и сжимает пальцами. Едва уловимое белое свечение стало перетекать из нее к нему и Виндед ощутил резкий приступ энергии, взявшийся буквально из неоткуда. Голос Хенорпа стал злее и увереннее, ведь он, в отличие от Венториэля понял, что произошло и впервые за ночь начал нервничать всерьез. Попытавшись повернуть голову, лидер совета с трудом увидел рядом с собой женщину. Он не узнал ее внешности, и не понял, откуда она взялась, но когда ее голос раздался в повторении все тех же строк, сразу догадался о личности существа. Рана пришла на зов Рэндалла Агийского, она сразу узнала его голос среди тысячи голосов, крутящихся у нее в голове и просящих сущую безделицу, ведь она всего лишь богиня стихий. Среди надоевших и привычных молитв и просьб, лишь он один выделялся тем, что умолял закончить начатое и спасти Виндеда любой ценой. Вместе их сил должно было хватить, назад дороги нет и Венториэль приложил последние усилия, сжав пальцы так, чтобы ладонь бога смерти оказалась в его хватке и тот не смог бы внезапно сбежать. Когда энергия Раны полностью перешла к нему, он внезапно вспомнил все.
Вспомнил прошлое, когда еще был богом тьмы, до изгнания. Вспомнил, что Хенорп был его лучшим другом и надежным товарищем. Вспомнил, что до беспамятства был влюблен в Рану из-за чего был наказан и изгнан на землю в образе человека. Это все смешалось и накрыло Венториэля целиком, он не осознавал больше, где какие воспоминания, где реальность, а где просто мысли и фантазии, которые он хотел бы видеть в качестве настоящей жизни. Все это усилило ту энергию, что была внутри него и выплеснуло с очередным повторением четырех фраз с листа бумаги.
Слыша хор их голосов, наблюдая за черным вихнем у ворот, разбавленным белым светом, Рэндалл ухватился за стену дома, надеясь, что его не унесет отсюда прочь. Он стал единственным свидетелем изменения мира и не хотел пропустить ничего. Зажмурившись на секунду, когда вихрь взорвался и разнесся во все стороны, бастард непроизвольно задержал дыхание, будучи готовым принять смерть при столкновении кожи с этим, но для него ничего не изменилось. Ничего не произошло. Снова открыв глаза, он ничего не увидел, лишь город, погруженный в темноту и черная фигура человека, спиной к нему возле ворот.
Стоило ему сглотнуть ком в горле и пошевелиться, пытаясь лучше устроиться в укрытии, как существо обернулось и обратило блестящие в лунном свете глаза прямо на него. Невольно заглянув в них, он ощутил, словно сама тьма смотрит ему прямо в душу и оценивает, стоит ли забрать ее себе. В ладони поблескивала фибула рода Кленских, кленовый лист, а плащ, в который была одета фигура прямо на глазах бастарда удлинился и превратился в длинный черный балахон с капюшоном. Пытаясь осмотреть землю возле его ног и найти остатки или тела, Рэндалл понял, что ничего там нет и в ужасе еще раз сглотнул. Следовало слушать Венториэля и бежать отсюда, сломя голову, или хотя бы не высовываться, пока все не исчезнут и он не останется один, но теперь существо знало, что он здесь и деваться некуда. Пусть он и находился на территории Апатии, но сейчас легче от этого не становилось.
– Твое время еще не пришло, Рэндалл Агийский, можешь вздохнуть спокойно, – раздался уверенный и прекрасный голос, заставивший бастарда расслабиться несмотря на то, что он сам не хотел этого. Облегченно выдохнув, парень неожиданно для себя понял, что сердце больше не колотится с бешеной скоростью, как всего пару секунд назад, а он пребывает в состоянии полной расслабленности. Снова подняв взгляд на фигуру и пытаясь ее рассмотреть, он ничего не смог увидеть в стоявшей тьме, кроме смотрящих на него в ответ прекрасных зеленых глаз бога смерти.
***
Чем ближе они подходили к столице короля Больто, тем больше солдат встречалось на пути. Патрули, отдельные отряды армии, просто люди, поддерживающие правопорядок на дорогах страны. И всех их приходилось подчинять ее невообразимому обаянию. Порой хватало переговорить с офицером или командиром отряда, а уже они заверяли остальных в том, что Миа успевала им внушить. Получая несказанное удовольствие от подобной силы, девушка очень хотела научиться управлять еще и энергией Хенорпа, но тут дело обстояло куда хуже. Обретенная ею тьма вела себя слишком непредсказуемо и при одной из демонстраций, чуть не убила половину солдат, просто обволакивая их темным туманом и перекрывая подступы кислорода. Ей далось больших усилий исправление содеянного, но никто не пострадал, даже наоборот, все стали бояться Миаленику сильнее.
Единственные, на ком она так и не применяла никакие из способностей, это спутники, что прошли вместе с ней из самого Кленска. В особенности Люций. Герцогиня очень ценила то, что он все еще при ней, не смотря на ее поведение и что он не подпал под контроль воскрешенной. В текущей ситуации ей очень хотелось, что бы рядом еще оставались люди, ценившие ее, как Миаленику Кленскую по своей воле, а не по принуждению.
Аравейл следовал за ней сейчас вовсе не потому, что обещал брату. За все время, что он провел рядом с ней, мужчина осознал свою ошибку и позволил себе целиком и полностью довериться ей. Если эта девушка чего-то хотела или во что-то верила – она это получала или добивалась, а значит, он занял правильное место и решил во что бы то ни стало остаться рядом с ней в любой роли. Нет, он не влюбился в нее, это чувство было выше и сильнее любви. Он понял, что брат ошибался в ней с самого начала, полностью переменил свое мнение и стал верен ей, как преданный подданный своей королеве. Возможно на него повлияли увиденные чудеса, он сам не мог ответить на самом деле, но искренне ценил и то доверие, что сама Миа ему оказывала, время от времени советуясь и следуя его советам.
Когда до цели оставался последний день пути, их набравшая силы настоящая армия из солдат короля Больто, присягнувших заочно новой королеве остановилась на последний перед столицей привал. Разбили лагерь из многочисленных палаток и навесов, развели костры для приготовления пищи. Миаленика терпеть не могла это время, когда все заняты работой ради ее удобства, а она ничего не может сделать и просто мешается всем под ногами. Оттого в такие моменты девушка старалась чуть отойти от разбитого лагеря, или вообще сделать кружок вокруг него, рассматривая и пытаясь сосчитать людей, верящих в нее и поклоняющихся ей. За этим занятием ее и застал до боли любимый и родной голос, раздавшийся прямо позади нее.
– Здравствуй, Миаленика, – произнесла фигура в балахоне, возникшая из неоткуда и заставившая ее вздрогнуть от неожиданности и волнения одновременно. Обернувшись и внимательно с надеждой во взгляде осмотрев появившееся существо, бывшая лидер совета отрицательно замотала головой.
– Я же просила не являться мне в его облике, никогда, – сурово прошипела она сквозь зубы, надеясь тем самым донести послание до адресата, но в отличие от того, о ком она подумала, этот гость впервые его слышал.
– Ты изменилась, раньше ты могла определить, что перед тобой не я буквально за пару секунд, – спокойно проговорил его голос, заставлявший в груди все трепетать одним своим звучанием. Засунув руки в карманы плаща, пытаясь тем самым скрыть охватившую ее дрожь, Миаленика всматривалась в лицо фигуры, изучая мимику и любые изменения в нем, но все же сдалась. Собеседник оказался прав и сейчас она не смогла бы со всей должной уверенностью, как прежде заявить, что перед ней действительно Венториэль. Возможно здравый смысл не позволял прийти к такому заключению, ведь лидер совета не мог возникнуть здесь из воздуха.
– Если это и правда ты, то ты тоже изменился, не так ли? – на всякий случай спросила она, стараясь держать ровный темп дыхания и сердцебиения, но у нее плохо получалось. Темная энергия разливалась по телу, и местами оно становилось черным, излучая едва заметное свечение, но стоило ей заметить такое, тут же пыталась прогнать его прочь. Силой, полученной от бога тьмы ночью управлять становилось практически невозможно, без особых знаний и навыков по крайней мере, и это одна из причин, почему Миаленика старалась еще не попадаться людям на глаза в темное время суток. Ведь если солдаты поймут, что на самом деле она ничего не контролирует, все может обернуться довольно скверно и не в пользу девушки.
– Согласен, это так, – смотря на нее сейчас, он мог лишь разочарованно покачать головой и вздохнуть, – Миаленика, что ты натворила?
– Я пыталась тебе помочь. Никкилиус сказал, что только забрав у Хенорпа часть его силы, он ослабнет достаточно, что бы ты его победил, что я и сделала, – она не гордилась этим поступком, даже наоборот, ненавидела себя за него, но ради придуманной для них в своей фантазии счастливой жизни готова была пойти на все, что возможно, – если не будет Хенорпа, мы наконец сможем быть вместе. Моя жизнь привязана к жизни нашего ребенка, а он бессмертен, как ты. Ты больше никогда нас не потеряешь, если только бог смерти не будет гоняться за моей душой. Если ты победишь, нам не нужно будет прятаться в Апатии, все будет хорошо, как и должно быть. Это все, чего я хотела.
– Никкилиус забыл предупредить тебя, кое о чем, – прервал он ее в конце фразы, опустив взгляд в землю и стараясь не смотреть на собеседницу в этот момент, – заточив Хенорпа вот здесь, – он протянул руку и разжал ладонь, демонстрируя на ней фибулу в виде кленового листа, при виде которой сердце Миаленики забилось еще чаще, – я впитал в себя всю его силу и энергию, все то, что он забрал у всех своих вестников, когда лишил их должности и вернул в ряды простых умерших душ. Впитал то, что некогда принадлежало двум разным богам, одним из которых прежде был я, и благодаря этому отголоску памяти, содержащейся в божественной силе, я вспомнил все. Вспомнил, кем был до изгнания, и в какой-то мере, ты оказалась права, я изменился, – стоя перед существом в облике Венториэля, девушка всем сердцем не хотела верить в то, что это действительно он сам.
– Ты теперь бог смерти, – голос дрогнул, оттого фраза прозвучала, как вопрос, хотя на самом деле была вполне определенным утверждением. Подняв на собеседницу зеленые глаза, бывший лидер совета положительно кивнул.
– А еще тьмы, хаоса и разрушений. Насчет стихий пока не знаю, – увидев замешательство на лице Миаленики, он махнул рукой, – не бери в голову, долго объяснять. Я здесь для того, чтобы передать тебе, что все заключенные с Хенорпом сделки отменяются. Никто не заберет твою душу и не будет пытаться тебя убить, разве что бог жизни не захочет поквитаться, ведь он предъявил права на тебя в свое время, но я с ним поговорю, – он говорил эти слова так, словно болтал о ерунде, как само собой разумеющееся и даже не видел наворачивающихся на глазах Миаленики слез.
– Но, ведь это все значит…– начала было она, пытаясь вклиниться в перерывах между разглагольствованиями Виндеда и с трудом сдерживая серьезный тон в голосе, но стоило к нему прислушаться и сразу становилось ясно, что еще немного и она сорвется.
– Нет, вместе мы с тобой определенно точно никогда больше не будем. Наша связь, если ее можно так назвать, была замыслом богов. Они играли нашими жизнями в своих целях, и смею отдать им должное, справились прекрасно. У каждого из нас была своя судьба. У Виктора – стать причиной падения совета, уничтожить его раз и навсегда. Три из четырех замков пали по его вине, и я уверен, он бы справился и с четвертым, не залезь он в голову к Джораху и не выведай планы бога тьмы. Твоя судьба – стать матерью ребенка сосуда, наделенного силой двух богов и способного раз и навсегда осуществить легенду о конце и привести мир к началу новой эпохи. Я же должен был сыграть роль наивного изгнанного бога и пройти свой путь от начала, до самого конца, осуществив все, для чего потребовалось бы мое вмешательство. Хенорп был моим другом, я бы даже назвал его братом. Он делал все, ради меня и моего возвращения в должность бога. Отомстил за меня Алисту и Ране, богине стихии, ведь это из-за нее я был изгнан. Забрал себе силу бога тьмы, чтобы она не досталась никому другому и хранил ее для меня. Все, что он сделал с тобой – это лишь способ подтолкнуть меня к действиям, и вот такому исходу. Твоя душа ему была нужна только, ради контроля надо мной, чтобы направлять мои действия в нужное русло, я должен был возненавидеть его и захотеть изгнать, это помогло ему выявить всех врагов и ненавистников. Правда он не должен был оказаться заключенным в фибулу, Рана должна была занять его место там. Он слегка просчитался в уравнении энергии, – он провел пальцами по кленовому листу, с сожалением смотря на фибулу. В голове собеседника слышались нотки печали, едва уловимые, но Миаленика могла их поймать и понять, – он пожертвовал собой и своим положением ради того, чтобы вернуть меня в число богов, и наконец-то исполнить легенду о конце. Апатию больше некому защищать, я был последним из совета, ордена больше нет. Теперь все в моих руках, как и судьба Хенорпа.
– Ведь никто не может освободить Хенорпа оттуда? – указав кивком головы на фибулу, вдруг поинтересовалась Миаленика, стараясь незаметно переминаться с ноги на ногу. Ночной воздух пронзал ее насквозь и будь такая возможность, девушка с радостью закуталась бы во что-нибудь теплое, или попрыгала на месте, пытаясь согреться. Ноги затекли от длительного стояния на месте, а мурашки от холода и напряженной обстановки бегали по коже, заставляя чувствовать себя еще более некомфортно.
– Может, Лайсер, бог жизни, но не станет, и наш ребенок, но уже когда родится и вырастет и научится правильно владеть своей силой. Кроме нашей, у него еще будет своя, ведь он ребенок сосуда, и тогда он поможет мне освободить Хенорпа, но это будет уже другая легенда, другая судьба, другая жизнь, – махнув рукой перед лицом Миаленики, Венториэль неожиданно улыбнулся, хотя прежде почти никогда этого не делал, – теперь ты не сможешь пересечь границу Апатии, пока он не родится, а здесь тебе не скрыться от меня. Живи, как тебе хочется, только не смей пытаться сбежать. В назначенный срок я приду за ним, – таким она не узнавала его и понимала, что сейчас перед ней вовсе не тот лидер совета, о котором девушка так долго мечтала и любила. Перед ней его истинное лицо, бог тьмы, хаоса и разрушений во плоти такой, каким он был до своего изгнания, бог Виндед с дверей божественного зала в городе у стены.
– Я не отдам его тебе, – сурово проговорила Миаленика, но собеседник снова покачал головой и разочарованно выдохнул.
– Я тебя и не спрошу, ты даже не вспомнишь о том, что он у тебя был. Теперь, когда у тебя фиалковые глаза – твой мозг достаточно силен для стирания памяти, а смерть в ближайшее время тебе определенно не грозит, – проведя рукой по волосам, спадающим по обе стороны лица девушки, лицо Венториэля приняло выражение, от которого так и веяло надменностью.
– Окажешь мне последнюю услугу? – вдруг поинтересовалась она, окинув взглядом местность вокруг них и задержав его на разбившемся в стороне лагере, где ее вероятно начали искать. Если не солдаты, то Люций определенно точно. Положительно кивнув, бог склонил голову и замер в ожидании, – научи меня использовать эту силу, ведь пока она часть меня и очень мне пригодится, – усмехнувшись, он убрал фибулу в нагрудный карман и прижал ладонью, словно вдавливая в себя. Это существо, кардинально изменившееся и совершенно не похожее на лидера совета Венториэля Виндеда собиралось забрать у нее ребенка. Пусть Миа никак не могла этому противостоять, хоть что-то сделать до его рождения она определенно может, если полностью обретет контроль над имевшейся у нее силой. Чем больше знаний о том, чем владеешь, тем большего она сможет достичь. Потеряв Венториэля, его ребенка, Миаленика не собиралась терять саму себя и достигнутое ею сейчас.
– Хочешь захватить весь мир? – посмеялся он, но при виде не изменившегося выражения на лице собеседницы вернул себе полную серьезность, – если правда хочешь, вперед, – проведя рукой по волосам Миаленики, он пожал плечами. С этим прикосновением девушка ощутила небольшой прилив энергии и обрела знания, которых прежде не имела, глаза Миаленики широко распахнулись и блеснули черным огоньком, полностью скрывшим их, – но имей в виду, что бог смерти всегда следит за тобой, – с этими словами он просто растворился в воздухе, словно и вовсе не стоял только что здесь, перед ней, такой же прекрасный, каким был при их последней встрече, когда она умирала на его руках в столице Апатии и клялась в любви, а он отвечал ей полной взаимностью и хотел умереть вместе с ней, но не мог. Их судьбы разошлись, каждая вернулась на свой путь. Венториэль возродился в роли бога, кем и был до изгнания, перерождения и совета, а Миаленика, если бы он никогда не вошел в ее жизнь, рано или поздно стала бы королевой соседней страны, благодаря браку с Андранником Больто и последующей войне с Апатией, в которой погибли бы все его родные, и больше им не суждено пересечься и воссоединиться вновь.
Заключение
Очередное и последнее письмо от короля Больто гласило, что он немедленно требует вернуть ему дочь, или следующим гонцом он пришлет Виктору палец его сестры. Зная, что Миаленика в последний раз была на пути в замок совета на территории врага, парень не находил себе места. Лишившись единственного своеобразного зрения в виде дара, он теперь обивал углы всей мебели во дворце и злился еще больше из-за этого. Велиант даже попытался всучить королю трость, но тот отказался, обосновав тем, что будет глупо с ней выглядеть и подданные начнут смеяться и перестанут уважать. В каком-то смысле – он был прав, да и не стоит всем давать понять, что читать мысли король больше не может. Своим даром он вызывал уважение и отбивал желание предпринимать попытки к обману, лучше сохранить в секрете отсутствие такой способности.
Возненавидя Венториэля вдвойне сильнее после их разговора и передачи сил, Виктор старался не думать о нем, но время от времени все же возвращался к теме лидера совета, пытаясь придумать очередной выход из сложной дворцовой или городской ситуации. Как всегда, поступая так, как поступил бы он, бывший советник спасал положение и все вдруг начинало работать в лучшем виде. Для него сейчас самым сложным стало неиссякаемое желание сделать принцессе Аарисе предложение и тем самым положить конец войне. Ведь она осталась единственной наследницей своего отца и выйдя замуж за короля соседней страны, они в какой-то мере могли полностью объединить государства и тогда жители спокойно перемещались бы из одной страны в другую по надобности. Останавливало Виктора мысль, что король Больто расценит их союз – как насильственное принуждение его дочери агрессором ради захвата территорий и победы в войне. Только из-за этого он еще не сказал заветных слов, хотя каждый день проводил рядом с принцессой достаточно времени, узнавая ее все лучше и лучше.
Задавая себе вопрос, зачем ему вообще все это надо, Виктор надеялся получить из глубин сознания адекватную причину не делать предложения вообще, но ничего не приходило на ум. Гениальных решений не рождалось, и желание создать собственную семью и обзавестись наследниками с каждым разом укоренялось сильнее, пока наконец не вросло с корнями, заставив пересилить себя, встать перед девушкой на колено и задать тот самый вопрос. Он не надеялся получить ответ сразу, и сам не ожидал, услышав сокровенное “да” через секунду. Набросившись на жениха с объятиями и поцелуями, Аариса наконец призналась, что тоже очень давно ждала, наберется ли он смелости для этого шага.
На предложение самой написать отцу о случившемся, Виктор получил отказ. Принцесса заявила, что отец ни за что не поверит письму из столицы врага, оттого им лучше самим приехать и все ему рассказать лично, пока он не натворил дел и не послал все имеющиеся силы их страны уничтожать Апатию снова. После проигранной Аластером схватки, в которой он погиб, генерал Аравейл с легкостью смог одержать победу везде, где только шли бои и оттиснуть противника обратно к воротам и городу у стены. Основной гарнизон войск противника располагался снова там и дальше продвинуться не мог. Казалось бы, войну на этом этапе стоило окончить ничьей, если не поражением короля Больто, но Виктору не нужна была победа над ним, как и его земли и богатства, ведь самое главное и ценное, что было у противника уже принадлежало Виктору.
Сразу после официальной церемонии, проведенной снова в спешке и не по всем правилам Велианта Криста, Король Апатии Виктор Кленский и Королева Апатии Аариса Больто Кленская готовились отправляться в путь к стене, намереваясь добраться до столицы родной страны бывшей принцессы и лично сообщить ее отцу обо всем, но они так и не покинули своего дворца. Гонец принес прощальное письмо из столицы соседней страны и отдельно известия о смерти отца Аарисы и коронации новой королевы. Ночной королевы, Миаленики Виндед.
“На этом, Виктор, наши пути разойдутся навсегда. Нам больше не суждено встретиться вновь, пусть мы и не так далеки друг от друга. Благодаря особенности воскрешенной и кое-какой силе, я с легкостью узурпировала трон короля Больто, но его я не убивала, хотя косвенно и виновна в его смерти. Я советую ее высочеству принцессе Аарисе оставаться там, где она сейчас. Если она пересечет границу, солдаты воспримут это как акт агрессии, и честно, не знаю, что сделают с ней. Пусть злиться и ненавидит меня, я заслужила это, но напомни ей, кто должен носить корону Апатии вместо тебя и почему уступил ее. Будем считать, что мы поменялись местами, ведь я больше не могу вернуться в свою страну, оттого пришлось занять эту.
Любой другой человек из твоего окружения может явиться ко мне на службу, если захочет того. Передай моему мужу, что без его брата я здесь точно не справлюсь и Люций отныне мой первый заместитель, это высшая должность на текущий момент, так что по занимаемому титулу он все же обогнал младшего брата.
А теперь о главном. Венториэль победил Хенорпа, но он сам занял его место среди богов и теперь легенду о конце не остановить. Готовься, готовь своих людей, ведь в ближайшем будущем жителям Апатии придется столкнуться с поклонением богам и лучше, чтобы они были готовы. Знали историю, обряды, молитвы, это лишь то малое, чем ты можешь им помочь. Я не знаю, что будут делать боги, получив доступ в Апатию, но в одном я уверена точно – Венториэль больше не на нашей стороне, а возможно и никогда на ней не был, так что, если он вдруг появится на твоем пороге, не верь ни единому его слову.
Ты спросишь, почему тогда я взяла его фамилию, я могу это объяснить. Я хотела взять еще и подобие его имени, чтобы никогда не забывать из-за кого я стала той, кто я сейчас. Что бы даже если мне сотрут память, я помнила его имя, и никогда не забывала.
Я всегда считала себя недостойной быть королевой, и мои поступки еще больше это доказывали, но пройдя этот путь, от побега из дома, до того места, где я сейчас, я поняла, что на самом деле такова была моя судьба, не вмешайся в нее боги.
Тебе лучше держать подальше от меня всех, кто тебе дорог и о ком ты беспокоишься, ведь один мой взгляд заставит их подчинится мне. Мне сообщили, что вы собирались приехать, но в этом нет нужды. Короля Больто похоронили по всем правилам и традициям, в этом можете быть спокойны.
Удачи тебе, Виктор, и держись от меня подальше.”
Велиант Крист стал вторым заместителем ночной королевы Миаленики Виндед, принеся свои извинения королю Кленскому и покинув Апатию тем же днем.
Рэндалл Агийский нашел Кристина Берртре среди пленных солдат, вызволил и простил его. Они вместе покинули Апатию на угнанном корабле из Эдельстауна.
