Текст книги "Стервам слова не давали (СИ)"

Автор книги: Юлия Флёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

 – В смысле?

 – Ну-у, – с намёком потянула Маша и я, наконец, вспомнила, что разговор ведётся не по телефону и глянула на простенькое, немного детское личико, заспанное, с красненькими глазками, но при этом девочке и самой под тридцать.

 – Уже и не знаю, что думать. Мысли о том, что он так решил меня отшить, не поддерживаю, а никаких других пока нет.

 – И это тоже правильно. Да ты вообще, как я погляжу, отличная такая, классная девчонка. Как это ему с тобой так повезло? Другая бы тут рвала и метала, оттаскала меня за волосы, и только потом спрашивала, а ты ничего, держишься. Только передо мной можешь не стараться, вижу, что запала на Филю.

 – И всё-таки? – Бросила я своё бесполезное занятие и присела напротив.

 – Ну, никому не говорила, тебе скажу, потому что ты мне понравилась и вводить в заблуждение единственную женщину которая мне понравилась за последние лет десть, я не стану. Я не сестра. И, предшествуя твой следующий вопрос, сразу скажу, да, мы с ним спали, но был это настолько давно, что вполне можно считать неправдой. Да и мне иногда кажется, что сам Филя этот факт из своей биографии стёр бесследно. На данный момент, как и последние двенадцать лет, мы друзья, и всегда ими были, сегодня я здесь оказалась совершенно случайно, с вечеринки было близко, а ключи у меня есть. Но сейчас вижу, «прынц» мой в надёжных руках, можно ключи презентовать тебе.

 При этом Маша тут же полезла в сумочку, которая висела на стуле неподалёку и изъяла оттуда связку.

 – Более ваш покой нарушать не буду, клятвенно обещаю. – По-клоунски склонила она голову и протянула ключи мне.

 – Мне кажется, это решение преждевременное.

 – Тебе кажется. – Буквально силой она впихнула холодный металл в мою руку. – За те двенадцать лет, что мы с Филей знакомы, ты первая женщина. Которую он привёл в свой дом, представляешь? Он не импотент, но, думаю, ты об этом знаешь, но встречаться всегда предпочитал на нейтральной территории, так иллюзий меньше. Женщин у Фили, конечно было тьма, стервы в основном, я их на дух не переносила, а они меня и вовсе ненавидели.

 – Полагаю, за то, что ты находишься ближе, чем они сами?

 – Именно. – Довольно поддакнула Маша моему пониманию. – Я же сказала, мы друг друга поймём с полуслова. И тот факт, что ты сейчас здесь, для меня говорит об очень многом, так что не сомневайся, Филя созрел для серьёзных отношений.

 – А где он сам?

 – Я отправила его за мартини.

 – ???

 – Я тоже с утра не пью, но нам нужно было поговорить и он это тоже понимает, потому что был бы здесь третьим лишним и ни за что не дал бы мне рассказать той правды, которой не знают даже его самые близкие друзья. Но, как я уже сказала, ты должна знать больше, чтобы не было потом непоняток.

 – Ты так во мне уверена?

 – В том, что мы поймём друг друга? – Я кивнула. – Абсолютно. Вот скажи, у тебя есть такие подруги, которые знают о тебе всё-всё?

 – Нет.

 – И у меня нет. А почему?

 – Почему? – Незаметно вовлекаясь в разговор, я уже жевала вафельку.

 – Потому что и тебя и меня считают стервами. Им удобнее так считать, потому что ни на что большее они не способны, поэтому близко мы этих дам не подпускаем. Так?

 – Так. – Усмехнулась я.

 – Вот, а что мешает двум умным женщинам, таким как мы с тобой, найти общий язык, тем более, что общая тема для разговора, скоро придёт из магазина?

 – Я уже пришёл, трепушка. Что успела насплетничать? – Проворчал из коридора Филя.

 – Пока только про троих наших малышей, злую тёщу и больной зуб, который ты запрещаешь мне лечить по религиозным соображениям.

 – Тогда всё в порядке. – Филя вошёл на кухню, как и предполагалось, без мартини, потрепал по спутанным волосам Машу, чмокнул в щёку меня. – Лариса, это Маша, я от неё не могу отделаться уже много лет, поэтому и тебе пытаться не советую, тут проще согласиться, чем бегать и доказывать. К ней не ревновать, потому что она для меня существо бесполое и у неё в друзьях одни мужики, которые скажут тебе то же самое.

 – Ты Простофиля.

 – А ты Простомаша.

 И так целый день, за который Маша так и не ушла, она ещё долго вещала о том, какой Филя неблагодарный скот, сколько сил она в него вложила, а перед уходом сунула свою визитку и наказала звонить, если этот гад начнёт выкобениваться и откажется жениться. Могу сказать одно, она мне нравится, не смотря на то, что является моим зеркальным отражением не только внутренним содержанием, но и внешне (по фигуре), мы очень похожи. Ещё я могла с уверенностью заявить, что одна подруга, которая вскоре будет знать обо мне всё, у меня уже есть.

 После ухода Маши тишина просто давила на уши, Филя сидел на полу с бокалом вина, у искусственного камина, а я присела рядом с ним и вытянула ноги вперёд.

 – А что у вас с ней на самом деле? – Стараясь заглянуть в глаза, спросила я у Фили. Не то, чтобы не доверяла Маше, но хотелось бы выслушать и вторую сторону.

 А Филя отвечать не спешил, смотрел на огонь, пил вино, чему-то улыбался.

 – Лариса, а ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? – Он, наконец, посмотрел в мою сторону, и, знаете, я ему верила.

 – Дружбу после секса?

 – Разболтала, мелкая. – Ничуть не злясь, улыбнулся он. – Да, в дружбу после секса.

 – Смотрю на вас и верю.

 – И правильно делаешь. Маша, она как семья, будто всегда была, есть и будет. Человек, которому я доверяю иногда даже больше, чем самому себе и это не просто красивые слова.

 – Вас что-то связывает?

 – Если ты хочешь узнать, не убили ли мы кого-нибудь вместе, то нет, перед законом чисты, как слеза ребёнка. Так иногда случается, что люди находят друг друга, вот и мы не прошли мимо.

 – А причём тогда секс?

 – Да вообще не при чём. Просто так случилось и всё. Если честно, то уже на следующее утро я сожалел об этом. Не в том плане, что она была мне не нужна, просто Машка человек такой, которого обижать не хочется. Открытая, честная, хочет добиться в жизни чего-то лучшего. И вообще, лучшим выходом для меня на тот момент казалось исчезнуть из её жизни так же внезапно, как и появился, мне казалось, что она влюблена и успела себе не весь чего напридумывать. Но просчитался, она очень умная, вот как ты. – Филя подтянул меня ближе и чмокнул в щёку. – Сама дружбу предложила. Я, конечно, сопротивлялся как мог, но потом втянулся и уже не представлял жизни без неё. И я сказал тебе про сестру, так это практически правда, если исключить тот единственный эпизод. И, что удивительно, тебя она не облаяла, а сидела вон, улыбалась, это показатель.

 – Специально познакомил?

 – Нет, но познакомить собирался мне важно её мнение. Не в том плане, что она говорит «нет» и я соглашаюсь, в том плане, что она должна быть в курсе, что в моей жизни всё немного иначе. Добавлю ещё... я такой, какой есть, только благодаря Маше. В тот момент, когда от меня отвернулись друзья и родственники, она осталась рядом, единственная захотела помочь и это для меня многое значит. Люди вокруг меняются, а Маша всегда остаётся на своём месте.

 – Тебе с ней повезло, у меня таких друзей нет.

 – Это да. Слушай, поехали к тебе, что-то мне здесь уже неуютно. – Филя обнял меня одной рукой, подтягивая за шею ближе к себе, щёлкнул по кончику носу ножкой бокала, чем заставил улыбнуться.

 – Вообще-то это твой дом.

 – Дом, где нет тебя? Нет, так не пойдёт. Лучше к тебе.

 Не знаю, что именно заставило Филю уехать, толи разговор о прошлом и о Маше, толи, действительно, его менее обжитая холостяцкая квартира после моей тёплой и уютной, не привлекала, в любом случае мы отправились в ночь на другой конец города, где нас поджидал приятный, а может, и не очень, сюрприз, в виде моей мамы.

 – Сюрприз. – Так и сказала она нам, встречая в тёмной комнате.

 Мама сидела без света, с бокалом привезённого из Италии вина, попутно покуривала тонкие женские сигареты с вишнёвым ароматом, а когда ввалились целующиеся как школьники мы с Филей, сделала соответствующие выводы.

 – Мама?

 – Э-м...

 – Изольда. – Как пиранья улыбнулась она Филе на его невнятное мычание.

 – Филипп.

 – А по отчеству? – Не спуская планки превосходства, продолжала наступать она.

 – Для вас можно без отчества.

 – Лариса, это кто? – Верх небрежности и невоспитанности, в виде простецкого тычка пальцем в сторону моего мужчины.

 – Мама, это Филипп, он...

 – Только не говори, что он твой молодой человек.

 В принципе, я настолько привыкла к моей маме, что стоять и переминаться с ноги на ногу, пока она ведёт атаку, давно перестала, поэтому дёрнула Филю к дивану, а она продолжала сокрушаться.

 – Мужчина, сколько вам лет? Я это к тому, что моя девочка не будет следить за вашим кардиостимулятором. Лариса, что он молчит, пульс пощупай, в его возрасте волноваться вредно.

 – Мама. С чего ты взяла, что он старый. Филя, тебе сколько?

 – Тридцать шесть. – Пока ещё не улавливая смысла происходящего на автомате ответил он, а я ведь и не знала, но мама как всегда вовремя.

 – Кошмар, Лариса, где ты их берёшь? То задохлики, что без слёз не взглянешь, про последнего я и вовсе молчу, такое чувство, что он работал мумией в музее древностей. А этот лось, так вообще, нет слов. Ты его прокормишь? Смотри, чтобы не было как в том анекдоте.

 – Мама, давай ты не будешь рассказывать нам тот анекдот.

 – Почему же? Очень познавательный, там в конце так и спрашивается: «... а стоит ли держать дома целую скотину ради двадцати граммов колбаски». Филипп, вы вынырните из-за Ларочкиной спины, я не вижу вашего лица.

 Я обернулась, а Филя и впрямь спрятался, оказалось, давится от смеха, только это первый раз, когда на маман подобная реакция.

 – Изольда, а вы не предполагали, что у нас с вашей дочерью любовь? – Переборов смех серьёзно заявил Филя, действительно выныривая из-за моей спины.

 – Любовь? – Мама натурально расхохоталась. – Вы на себя в зеркало давно смотрели? Морда кирпича просит, бычара, раза в три больше Ларочки, дряхлеющий на глазах, а всё туда же, любовь... Филя, а вы не выступаете на сцене в комедийном жанре?

 – А вы?

 – Я выступаю на арене с тиграми.

 – Филя, – вступилась я за... раз уж он настаивает, то за любимого, – не обращай внимания, просто у мамы последний муж был моложе меня.

 – И куда же он делся, Изольда?

 – Пал смертью храбрых, чего и вам ожидать следует. Кстати, пока вы ещё в здравом уме, оповестите, будьте так любезны, вы собираетесь жениться или предпочитаете матросить?

 – Мне обязательно отвечать сейчас?

 – А вы хотели сделать это, когда Лариса сменит троих? Скажу по секрету, будет поздно.

 – А вы у каждого потенциального жениха об этом спрашиваете?

 – А вы считаете не стоит? Я была замужем восемь раз, и всегда меня упрашивали. На Ларису же никакие уговоры не действуют, поэтому договариваться нужно со мной, а я не люблю нерешительных мужчин.

 – А зачем вам такой дряхлый зять?

 – Мне ни к чему, но если у кого-то в голове пусто, то помочь ничем не смогу, придётся брать то, что предлагают.

 – А вы точно мать?

 – А с чего такие сомнения?

 – Вы не очень-то похожи.

 И тут Филя попал в цель. Нет, не по поводу того, что мы с мамой не родные, тут всё чин чинарём, а вот по поводу похожести, это да, это он прав. Мама, красавица, ростом метр семьдесят девять, модельной внешности, с потрясающим генеалогическим древом и такой же наследственностью. В свои пятьдесят два выглядела лет на пять старше меня, при этом чувствовала себя лет на пять меня моложе, всегда одета с иголочки, с уверенным взглядом и острым язычком. Мне бы взять от неё всё самое лучшее, но природа пошутила и наделила лишь маминым неуёмным характером. Но самое смешное то, что и от папы я кроме конопушек по весне и рыжих волос не унаследовала ничего. Тоже был красавец мужчина, мама говорила, что режиссёр, на фотографии, так и вовсе принц голубых кровей, поэтому в детстве я частенько задумывалась, а не подменили ли меня в роддоме. И только когда родился мой Андрей, когда он начал расти, и особенно сейчас, знойный брюнет (как моя мама), атлетически сложён, высок ростом и широк в плечах (как мой папа), мальчик вобрал в себя всё то, чем была обделена я, хорошо, что от Эдика ему достались только мозги. И вот теперь, сидя напротив мамы, и глядя как Филя оценивающе смотрит на неё, я понимаю, что вопрос как раз в тему. И особенно радует, что ситуация его не пугает, а, скорее, забавляет.

 – А на кого похожи ваши дети, Филипп?

 – Надеюсь, будут похожи на мою будущую жену.

 – Уже определились с выбором?

 – Я думаю, над этим вопросом. А вы? Замуж не собираетесь?

 – Собираюсь, поэтому и прилетела. – Мама посмотрела на меня и улыбнулась своей самой щедрой, обворожительной улыбкой. – Ларисочка, дочка, ты же помнишь Марко, чудесный молодой человек, сделал мне предложение, как ты думаешь, стоит его принять?

 – Стоит, однозначно. – Вклинился в её милое щебетание Филя. – Вы достойны лучшего.

 – Спасибо, а вы милый. – Обрадовалась мама. – Я ещё подумаю на ваш счёт и, вполне возможно, решение будет в вашу пользу.

 – Решение чего, извините?

 – Стоит ли мне жить с вами или лучше поберечь нервы и переехать в гостиницу.

 – Ваши нервы?

 – Ваши, Филипп, ваши. Это сейчас вам весело, а если меня видеть каждый день, праздник перестаёт быть таковым. – Мама стремительно засобиралась и уже стоя в дверях посмотрела на нас ещё разок. – Андрюшу пришлёшь завтра ко мне, для него есть подарок, он знает, о чём я, приятно было познакомиться, Филипп, надеюсь увидеть вас в добром здравии.

 – Всего хорошего.

 Дождались, пока дверь закроется и Филя рассмеялся в голос.

 – Лар, это правда, твоя мама?

 – А что тебя удивляет?

 – Тот факт, что ты замужем не за принцем датским, Ларис. Ну, скажи теперь ты мне, я и правда такой страшный и старый?

 – Ну, если ориентироваться на мамин вкус, то... однозначно. Но мне нравишься.

 – И ты мне. Надеюсь, по наследству желание иметь молодых любовников не передаётся.

 Тут мы вспомнили на чём, собственно, остановились и ночка обещала быть жаркой.

 Жизнь кипела, бурлила, развивалась, как и наши отношения. Мы проводили вместе почти каждую ночь, понедельник, стал обязательным выходным и для Фили тоже, с этого дня переносились все встречи с друзьями и родственниками. Несколько раз мы вместе ездили на его дачу. С Машей я не теряла связи и, хотя каждая из нас девушка занятая, время посплетничать находилось всегда. Только вот не бывает так, чтобы масло масленое, и моему раю в шалаше пришёл неожиданный конец в виде бывшего мужа, а ныне успешного столичного бизнесмена Эдика Лавровского. Подкараулить меня у входа в ресторан оказалась его самой удачной идеей, потому что иначе разговаривать с этим ничтожеством я бы не стала, а так, под хорошее настроение, да после излюбленного Филей утреннего секса, готова выслушать любой бред, только бы поскорее. Поэтому, чётко кивнув ему на служебный вход, прошла вперёд, и не дума пресмыкаться и лебезить. Оккупировала кабинет Лёнчика, швырнула лёгкий плащ на кожаный диван, села на хозяйское место и посмотрела на ничтожество стоящее передо мной.

 – Говори, что хотел. У меня мало времени и совершенно нет желания с тобой общаться.

 – А я, собственно не по твою душу. – Мерзко скривился Эдик, сел напротив и сложил ладони в деликатную лодочку. – Лариса, я хочу увидеть сына.

 – ???

 – И я не хочу, чтобы ты препятствовала нашему общению.

 – ???

 – И не строй из себя дуру, ты всё прекрасно понимаешь! – Рявкнул этот тип, а я окончательно расслабилась и широко улыбнулась.

 – Эдик, я не понимаю, почему с этим вопросом ты пришёл ко мне. Если уж хочешь общаться с сыном – общайся, кто тебе мешает? Я что, вожу его за собой за ручку? Или, может, ему пять лет и чужих дядек воспитательница не подпускает? А может, ты хочешь, чтобы я привела его на аркане?

 – Просто не мешай.

 – Каким образом? Ты, наверно забыл, что мальчик уже вырос и сам принимает решения, повлиять на которые я уже не имею никакого морального права.

 – Ему всего пятнадцать, что ты несёшь?! С твоей жаждой власти и желанием подчинить, едва ли из него выросло что-то путное.

 – Что ты сейчас от меня хочешь? – Непонимающе нахмурилась я, в который раз. – Ты не простой смертный, привлеки людей, пусть срисуют тебе его внешность, номер телефона, расписание занятий, что угодно. А как ты с ним будешь встречаться, подкараулишь там, или пригласишь на аудиенцию, мне уже не интересно. Захочет с тобой разговаривать – поговорит, не захочет, тоже его право. Только ко мне больше с подобными вопросами не обращайся.

 – Я так и знал, что ты никакая мать. Нужно было тогда Андрюху с собой забрать.

 – Ну, ну. Тебе пора.

 – Филиппа подцепила?

 – Кажется, ты пришёл не по мою душу. – Напомнила, поторапливая взглядом.

 – А мне интересно, – развалился в кресле Эдик, никуда не спеша.

 – А мне нет. Проваливай.

 – Да не парься, ты. Долго с тобой не задержится, не того поля ягода. Мы не один год знакомы и его я знаю как облупленного, вообще удивляюсь, как на такую как ты позарился.

 – Не заговаривайся, Эдик.

 – И не думал. Столько раз в саунах вместе девок мяли, вот и удивляюсь. Ладно, живи пока, радуйся. Когда ещё такого мужика прибьёт волной.

 Напоследок в своей улыбке Эдик выплеснул мне порцию яда, в этот момент он больше напоминал крысу, своим тощим тельцем, острым носом, и маленькими глазками, которые теперь скрывались за оправой дорогих очков. Но мама всегда учила меня быть уверенной в себе, за счёт чего я, в своё время, и выжила, а теперь мне его мелкие пакости и вовсе смешны и неудобны. Что же касается Андрея, то вопрос о его отце практически никогда не поднимался, уж не знаю, почему, но так оно и было. Он сам понял, что отца у нас нет и не будет, он сам понял, что мужчина в семье – это он, он сам принял определённые решения, которые мы так ни разу и не обсудили, не я была против – он. Я никогда не сомневалась в том, что мой мальчик уже давно мужчина, я видела, как его глаза излучают уверенность и ответственность, такую несвойственную детскому взгляду, Эдику не могу простить лишь того, что мой сын так рано повзрослел. Это воскресенье было необычайно сложным, я всё думала о том, что они скажут друг другу, чем Эдик попытается привлечь Андрея, меня даже от работы отстранили, чтобы я не портачила, так и сказали: «Чита! Иди в подсобку, так от тебя будет больше проку!». Лёня всё пытался выяснить, что да как, уже грешил на Филю, который вроде как и не при чём, а я как раз вспомнила о той встрече, которая стала знаменательной и весьма полезной для нашей пары. В первый день я не спросила, чтобы не отвлекаться от более интересного занятия, потом и вовсе об Эдике не вспоминала, а вот сейчас с удовольствием бы поговорила, только Филя уехал по делам и обещался быть только к середине недели. Как всё не вовремя! Домой поехала пораньше, всё равно к плите меня не подпускают, Андрея застала на кухне, за приготовлением обеда.

 – Привет. – Неуверенно, с опаской улыбнулась я, подошла ближе приобняла за плечи, чмокнула в шею, пока он не мог меня оттолкнуть, и только после этого присела за стол.

 – Мам, ты чего? Что-то случилось?

 – Наверно да. – Не стала скрывать я. – Андрей, так получилось... в общем твой отец... – Знала, что Андрей не любит, когда я так говорю, поэтому закусила губу. – В общем мы случайно встретились, и сегодня он заявил, что хочет с тобой познакомиться. – Я вырисовывала пальцем узоры на столешнице, взглядом повторяла движения руки, поэтому как переменилось выражение лица Андрея, не уловила. – Я должна была сразу тебе сказать, но...

 – Мам, не нужно, он уже приходил.

 – Что?! – И узоры мне больше не нужны, смотрела на сына, уловила и его напряжение и его серые, потемневшие глаза, и его упрямо подобранные губы.

 – Он больше не придёт.

 – Что он тебе сказал?

 Тут Андрей рассмеялся, как ни в чём не бывало, перемешал содержимое сковороды.

 – Мам, он предложил купить мне скутер.

 – Скутер?

 – Да, сказал, что в моём возрасте это очень увлекательно, даже успел пару слов бросить по поводу того, что у него таких возможностей не было, представляешь?

 Я замерла, когда Андрей обернулся, а в глазах не смех, а лютая ненависть, меня даже передёрнуло от этого взгляда, сын всё понял и глаза опустил, немного помолчав, добавил:

 – Знаешь, я его себе таким и представлял... неудачником. И я не понимаю, как ты смогла с ним связаться, такая вся идеальная, самая лучшая...

 – Я люблю тебя, ты всё, что у меня есть.

 Обняла сына и прижалась к его груди как можно сильнее, знаю, что уже в следующую секунду он засмеётся, похлопает меня по плечам, деликатно отстранит, только бы не показать свою слабость, уязвимость, поэтому и ловлю такие мгновения.

 – Я тоже тебя люблю. – Неожиданно добавил сын и только после этого напомнил, что у него горит мясо. Инцидент исчерпан и забыт, я счастлива, я открыта для новых отношений.

 Но ведь всё так просто не бывает, правда? Поэтому вполне естественно было то, что в понедельник утром мне Эдик предложил встретится снова, а так как у меня в голове уже пару дней крутился один очень интересный кулинарный эксперимент, то встреча неизменно произошла в ресторане. Я как раз рубила зелень, когда он явился прямо на кухню, спиной прислонившись к одной из стен, неприятно сверлил меня взглядом.

 – Неужели так увлекательно? – Прохрипел он и я сразу же вскинула взгляд.

 Бледный, с разбитой губой, ссадинами на скуле, широким пластырем заклеен лоб, рассечена бровь, а под глазом, который заплыл, красуется тёмный, практически чёрный кровоподтёк. С трудом сглотнув, я оценила и его тело. Не смотря на одежду, могла ясно сказать, что потрепали Эдика на славу, от болевых ощущений, его всегда прямая спина сейчас ссутулена, голова втянута в плечи, руки при глубоком вздохе невольно поднимаются до уровня печени в правом подреберье.

 – Никогда бы не подумал, что ты способна вырастить волкодава, молодец, Лариска, постаралась.

 – О чём ты?

 Он хмыкнул, хотя такое действие тут же отозвалось резкой вспышкой боли во всём теле и руки снова прикрыли печень.

 – Не догадываешься?

 – Андрей? – Почему-то спросила я, хотя... нет, в глубине души я знала, что он ненавидит отца, но совершила ошибку, не поговорив об этом ещё в детстве. Сейчас моя ошибка имеет не только моральный подтекст, но и чёткие очертания.

 – Сын. Твой.

 – И что ты от меня хочешь? Могу предложить тебе лёд.

 Вдруг я осознала, что не испытываю к нему жалости. Вдруг.

 – Ты стала другая. – Скривившись от боли, попытался улыбнуться Эдик. – Филипп Аркадьевич заботится о своей шлюхе?

 – Если у тебя всё, то можешь идти.

 – Ты не нужна ему. – Словно не услышав меня тихо продолжил Эдик, но даже в его тихих словах слышалась привычная язвительность и желание унизить. – Я давно знаю его, столько лет, что точно уже и не скажу. И он никогда никого не любил, и тебя не любит.

 – Эдик, тебе пора.

 – Неужели не интересно? А я вот поинтересовался. И знаешь что?

 – Что? – Ошибка номер раз. Я поняла это как только задала вопрос, вступила в диалог, но обратного пути, кроме как выслушать тихий бред, не было.

 – Спор у них вышел, с его другом и, по совместительству, правой рукой: и Филипп утверждал, что любую стерву можно приручить. Вот и приручил. – Я молча смотрела на него и не совсем понимала, о чём речь. – Вы ведь недавно познакомились так? – Превозмогая боль, Эдик улыбнулся. – А досье на тебя, лежало у него ещё весной. И ведь приручил же, чёрт. А ты и повелась как маленькая дурочка на большую любовь, а он просто играл, как и всю свою жизнь.  Неужели ты и правда думала, что в тебя можно влюбиться? В тебя! Ведь ни рожи, ни кожи, и дрянь ты последняя, и сына уродом моральным сделала.

 За всё время его пламенной речи, я так и крутила в руках нож для нарезки зелени, периодически врубая его в деревянную поверхность доски, и тут же вытаскивая остриё. Чисто механические движения, никакой мысли.

 – И знаешь, что? Я правильно тогда поступил, что бросил такую суку и твоего щен...

 Когда лезвие тесака вонзилось в сантиметре от его головы, Эдик смолк, сник и побледнел до цвета мела. А я слишком спокойно, хладнокровно, вкладывая в слова всё то, что не смогла сказать при расставании, добавила:

 – Ещё раз я или Андрей услышим о тебе, увидим тебя на горизонте – можешь застрелиться, иначе снесу башку и не задумаюсь. И я не жалею, что такое ничтожество как ты бросил нас. И сегодня есть мы – любящая семья, мать и сын, а есть ты – ноль, ровно такой же, каким всегда и был. А теперь уходи и забудь, что у тебя когда-то был шанс стать человеком и настоящим мужчиной. Ты его просрал.

 Эдик как стоял, так и продолжал стоять, лишь спустя несколько секунд дрожащими пальцами стёр со щеки брызги зелёного сока и ошмётки зелени, отлетевшие от ножа. Сбоку от двери раздался долгий свист.

 – А у вас тут ребята, весело. – Хрюкнула от смеха Машка, непонятно как оказавшаяся здесь и пропустила идущего на полусогнутых Эдика. – Лар, может, ему того, пинка поддать для ускорения? – Усмехнулась она, а тот и без пинка едва ли не побежал на выход.

 Шумно выдохнув, я закрыла глаза ладонями, дрожь, прошедшаяся по телу, подкинула меня и оставила после себя ощущение пустоты.

 – Эй, а что это такое у вас происходит, а? Нет, слушай, как ты его... А меня научишь? Я думала он так и наложит в штаны. Кто это вообще был?

 Театрально раскинув руки в вопросительном жесте Маша прошлась по кухне, немного покряхтела, вытаскивая из стены плотно врезавшийся туда нож, потом победно выкрикнула что-то невнятное и уставилась на меня.

 – Бывший муж. А ты здесь какими судьбами? – Видимо, ещё плохо соображая, я даже была способна на любезность и улыбнулась.

 – Бывший? Так ему и надо, знай, как обижать наших! А за что ты его так? А то я всё пропустила. Нет, ну, надо же, раз и в стену... А я тут не случайно. Звонила тебе, звонила, а ты трубку не берёшь, хорошо адрес у Фили выяснила, прихожу, а там такой мальчик, м-м. Мамы, говорит, нету. Представляешь, мамы... Сын твой, правда? Если бы ты на меня сейчас так не смотрела, я бы не поверила! Лар, выручай, хочу любимому сделать сюрприз, знаешь, там, романтический ужин, всё такое, а кулинар из меня м-м.. даже мягко выражаясь, неприличное слово получится. А из ресторана заказать, сама понимаешь, всё слишком красиво, в общем не натурально будет выглядеть. А вот, если бы так, чтобы ты у меня на кухне всё приготовила, только не как шеф-повар, а по-домашнему без изысков. Мы уже восемь лет встречаемся, а он всё никак решиться не может, Филя его на дух не переносит, рычит как видит и вообще называет недоделанным, но любовь зла, вот я и люблю себе потихонечку. Так как? – Весело щебетала Маша, внимательно глядя на меня. – Лар, у вас тут что-то серьёзное произошло, что он сказал? – Видимо что-то прочитав по моему лицу уточнила она и подошла ближе.

 – Да... – Выдохнула я, всё ещё нервно улыбаясь. – Не знаю я... про Филю...

 И в этот момент вся моя выдержка закончилась и я разразилась громким воем на всю кухню. Не скажу, что было главенствующее в моих выводах: понимание того, что Эдик не настолько глуп, чтобы наговаривать на человека, от которого зависит, или же мои собственные мысли о том, что всё слишком быстро и слишком сладко получилось. Но вывод один: я ему поверила и теперь ненавидела и одновременно жалела сама себя и от этого стало так противно, что я и разревелась.

 – Да подожди ты, рыдать, Лар. Да что у тебя там?.. Да хватит же!

 Хлёсткая пощёчина привела меня в чувства. Я проморгалась, кое-как сосредоточилась, разглядела перед собой непривычно серьёзную Машку и сглотнула.

 – Вот, молодец, теперь глоток водички, – кинулась к мойке со стаканом.

 – Не тот кран, питьевая на другой полосе. – Сориентировалась я.

 – Другой, так другой. – Набрала воды, протянула стакан мне. – Пей. Во-от, молодец, а теперь пойдём сядем, поговорим.

 Как душевнобольную Маша приобняла меня за плечи, легонечко поглаживая, и повела в обеденный зал. Там спустила пару стульев, усадила меня, напротив присела сама, сложила перед собой руки и развесила уши, готовясь к приему сказок.

 – Вот теперь говори. – Решительно кивнула она.

 – Я не знаю, что говорить...

 – Говори, что тебе сказал этот урод про Филю. Я ведь правильно поняла, да?

 Я снова собралась плакать и уже концентрировала свои слёзки, кода услышала угрожающее:

 – Если понадобиться, отвешу ещё одну оплеуху и завтра будешь красивая!

 Угроза подействовала и я успокоилась.

 – Я не совсем поняла, но суть в том, что Филя... он вроде как меня... (сказать «любит» я постеснялась), в общем что он со мной, потому что решил доказать какому-то своему другу, как сказал Эдик, своей правой руке, что любую стерву можно приласкать и приручить. Как-то так.

 – Бред, конечно, и что?

 – Ну... и дальше ещё много чего, но за вё остальное я метнула в него нож, – оживилась я, вспоминая свой триумф, – а про Филю всё.

 – И ты поверила?

 – У меня есть и свои предположения, – витиевато ушла я от ответа, но столкнулась с хмурым взглядом, – но в целом да! – В довершение ещё и кивнула. Два раза. Да.

 – Нет, ну... – Маша тоже немного растерялась от такого поворота событий. – Ну, Филя конечно идиот, но вы же взрослые люди... Нет! Этого просто не может быть. Да и не стал бы он тогда...

 Тут она затравленно посмотрела в мою сторону и далее продолжать не решилась.

 – Лариса, но ведь так нельзя, надо же разобраться! – Вдруг решительно заявила Машка. – Давай, звони.

 – Куда?

 – Филе, конечно. Пусть объяснит, что нёс этот идиот.

 – Он на переговорах, телефон выключен уже два дня.

 Не поверив моим словам, она сама набрала его номер, услышала о недоступности абонента, скривила губы в одну сторону.

 – Так, если кто и знает, то только Марат. – Развела она руками. – Как ты там говорила? Правая рука и друг?

 – Я точно не помню...

 – Ничего, сейчас узнаем.

 – А кому ты звонишь?

 – Марату, они с Филей если что-то и мутят, то всегда вдвоём.

 – Закирову? – Осенило меня, ведь я видела его в тот же вечер, когда и Эдика, за тем же столом.

 – Ему, голубчику. – Непонимающе глядя на телефон, Маша снова и снова набирала номер.

 – Урод!

 На меня посмотрели немного осуждающе и с всё так же скривленными в одну сторону губами. Терпеливо выдохнув, Машка проморгалась.

 – Зачем же так грубо?

 – Ой, извини, это твой мужчина? – Виновато закрыла я рот ладошкой и наткнулась на ещё один нечитаемый и необъяснимый взгляд.

 – Это мой брат. И, да, иногда он свою работу любит больше, чем людей, но ведь не это повод... – В этот момент она дозвонилась и изменилась в лице, в голосе, заулыбалась и вообще, стала малюсенькой девочкой. – Маратик, привет, дорогой, а как до Фили дозвониться? Да, никак не получается... Ну, у меня дело есть... нет... нет, ну, можешь, наверно.