Текст книги "Хендлер, или Белоснежка по-русски (СИ)"

Автор книги: Юлия Эфф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Ей понадобилось секунды три, чтобы встать и взмахнуть рукой, вооружённой его кроссовком. Кирилл не успел увернуться: его никто никогда не бил, и оттого мозг даже не предположил такой вариант.

Удар оказался настолько мощным, что комната в первые мгновения пошла кругом, а он сам пошатнулся.

– Да как вы сме?.. – девушка поперхнулась фразой, видя, как её обидчик схватился за левую сторону лица и замычал. – Костя⁈

Знакомый, однако, голос! Кирилл проморгался, выдохнул и проверил челюсть на подвижность – удивительно, что не перекосило.

– Или всё-таки Кирилл? – тонкий голос резко вернулся к гневному тону.

– Кирилл…

Не успел он прийти в себя – женская рука снова отвесила пощёчину по горящему пятну возле уха.

– Сейчас-то за что? – он возмутился и, одним глазом рассматривая девушку, приготовился на всякий случай, перехватить её руку, если вдруг на самом деле Бог любит троицу.

Её глаза сверкали праведным гневом:

– Твой приятель сказал, что тебе пришлось внезапно уехать, потому что у тебя мать больная, и ей нужен постоянный уход! Я второй день места себе не нахожу, а ты!.. – Настя рыкнула, не находя нужных слов, но продолжая метать молнии взглядом.

Кирилл вдруг остыл, в его глазах промелькнуло нечто, и он демонстративно поаплодировал:

– Прекрасный спектакль! Всё так удачно подстроено… Свиридов любит розыгрыши – ок. Но ты… Тебе самой не противно? Нахрена я тебе нужен, скажи? – он наклонился, впиваясь взглядом в её лицо, надевшее маску недоумения. – Стерпится-слюбится? Или захотела стать звездой нового шоу?

– Чт-то? – икнула Настя. И вдруг поняла.

С подачи Динки, заинтересовавшейся пересказом семейной легенды, в которой Маргарита Павловна спонсировала телепроект ради будущей невесты Кирилла, Настя сама несколько вечеров провела за чтением скандальных статей и просмотром записи «Десяти золушек». И ведь даже ассоциации не возникло на празднике, что Костя похож на того самого Макса-Артура, на своего брата. То ли сумерки помешали, то ли жгуче-чёрные волосы, в отличие от светлых брата, сыграли свою отличительную роль?

– Я – звезда шоу⁈ – тихо и угрожающе прошептала она, делая шаг вперёд и потрясая кроссовком. Кирилл отступил автоматически. – Это Я называюсь ЧУЖИМ именем, чтобы МЕНЯ не узнали ⁈ Это Я приезжаю на ЧУЖОЙ праздник и начинаю приставать⁈

– Свиридов – хороший организа…

– Плевать мне на твоего Свиридова, знать не знаю, кто это! – она подняла левую руку с кольцом на безымянном пальце. – Это видел⁈ Я обручена, понял⁈ У меня есть жених! Он… в Италии! И мы скоро поженимся!

Кирилл ухмыльнулся:

– Я заметил, как ты сильно его любишь.

Настя подавилась словами:

– Да ты… ты… а ты живёшь с матерью! – она наконец заметила обувь, которую продолжала держать в своей руке, и всучила её парню. – И разбрасываешь свои вещи!

– Кто⁈ Я разбрасываю свои вещи⁈ – Кирилл с недоумением взглянул на кроссовок, заметил пожёванный язычок и бросил обувь через спину. – Моя комната, что хочу – то и делаю! А некоторые гениальные дрессировщики не могут научить свою собаку…

– «Свою»? – глаза девушки гневно сузились.

Неизвестно, как долго длилась бы их перепалка, если бы к ним не заглянула Маргарита Павловна:

– О, Настюша… Рада тебя видеть, сейчас попрошу Нину, пусть приведёт Фикса. Кирилл, почему… – сын развернулся к ней, отнимая руку от головы. – Что у тебя с лицом?

Он шумно втянул воздух, успокаиваясь, и расстегнул воротник, ослабляя галстук:

– Проделки Фикса. Бежал за ним и задел косяк.

Маргарита Павловна приблизилась, взялась пальцами за лицо сына и повертела:

– Боже мой! Кирилл! С каким лицом ты поедешь к брату⁈ Иди немедленно на кухню, скажи Нине, пусть даст тебе лёд… Нет, это невозможно! Вечно у тебя всё не слава богу!..

Воспользовавшись семейным диалогом, во время которого про неё забыли, Настя двинулась к выходу, невольно задержалась, из любопытства, перед крупной фотографией, висевшей справа от двери. Сделана она была, скорее всего, несколько лет назад – три парня с одинаковыми причёсками корчили рожицы на камеру. Длинные пряди на затылке были собраны в хвостики, а верх одежды, попавшей в кадр, напоминал кимоно своим запахом на груди – очевидно, все трое: Кирилл, его брат и Виктор (?), то есть высокий леший, – увлекались востоком.

Настя почувствовала на себе взгляд и обернулась. Кирилл смотрел на неё одним глазом, второй был закрыт матерью, ощупывавшей лицо неловкого сына. Настя показала два больших пальца, мол, крутая фотка, и вышла в коридор.

Приготовление самого главного поздравителя – Фикса – заняли час. Пока нашли пса, чувствовавшего свою вину за случившееся, пока его выкупали и Настя прошлась ножницами по форме, всё это время Кирилл разговаривал с Игорем и по совету друга-провокатора исследовал рекламную страничку хендлерши в соцсети.

Свиридов и не думал отпираться. Как узнал, что инкогнито Кирилла и Насти раскрыто, заржал так, что пришлось отложить телефон подальше и включить громкую связь, чтобы не оглохнуть. Отсмеявшись, друг попросил переключиться на видеосвязь, увидел набирающее силу фиолетовое пятно от пощёчины и снова покатился со смеху:

– А я тебе говорил: бойся своих желаний! Хотел, чтобы тебя шандарахнуло, – получи!

Кирилл психанул и сбросил видеосвязь. Через пять минут друг перезвонил сам и, стараясь сдержать улыбку, извинился. Мол, ему просто было интересно посмотреть, что будет. И девчонка не причём, если только у неё договора с королевой нет. А вообще, очень даже хорошо, что они выяснили отношения: Кирилл ведь сам не хотел разводить провинциальные сопли и терпеть истерики:

– … Ты, брат, как настоящий волк-одиночка: отгрыз себе лапу и выбрался из капкана, чтобы выжить!

– Капкан? Не было никакого капкана, одна случайность и недоразумение, – Кирилл заметил промелькнувшую за спиной Игоря женскую фигуру в мужской рубашке. – По себе других не суди. Всё, отбой! Увидимся завтра.

Синяк ныл, Кирилл решил выпить обезболивающее, а когда полегчало, Кирилл даже задремал. Его разбудили, придирчиво осмотрели помявшуюся одежду: «Как маленький! Кто валяется на кровати одетым?» – пришлось сменить рубашку на отглаженную.

Шёл первый час, а подарки ещё не были уложены, и Маргарита Павловна снова начала ворчать.

– Куда ты толкаешь пакет, Кирюш? Там же игрушка, сломаешь! Положи на сидение!.. Мы подвинемся с Фиксом, не бубни!.. Букет? На переднее, конечно!.. Ничего, не закапает, подстели коврик!.. Кирилл, ты долго будешь возиться⁈

Настя стояла неподалёку, держа поводок Фикса и с невозмутимым видом наблюдая суету. Когда, наконец, Маргарита Павловна подошла забрать собаку, Настя протянула листок бумаги:

– Здесь счёт, Маргарита Павловна. Мы договаривались на еженедельную оплату. Я написала внизу номер карты, вы можете перевести сумму на неё.

Деловой подход не смутил Карамзину, она улыбнулась: «Да, конечно, Настенька! Кирюш, у тебя мобильный банк работает?» Передала сыну записку, сама взяла повод:

– Ну, прощайся, Фикс, с Настей. Скажи спасибо ей за свой костюм.

Вымытый с шампунем, вычесанный, подстриженный по совету Насти без формирования «шариков» на ногах, какие любят делать владельцы пуделей; с бабочкой и схваченным на затылке хвостиком («Так сейчас модно, Маргарита Павловна»), вид которого вызвал на лице Кирилла, уловившего намёк, кривую улыбку – в целом пёс выглядел так, что хоть на выставку отправляй. Настя присела на корточки перед ним и протянула зелёный теннисный мяч:

– Держи на память!

Фикс схватил его и завилял хвостом, надеясь, что теперь-то они поиграют. Хотя и до того девчонка едва его не убаюкала: пока стригла, едва касаясь ножницами и перебирая шёрстку осторожными пальчиками и разговаривая с ним. Приятно было Фиксу, очень.

– Настя, а вы разве не едете с нами? Кирилл вас подбросит до метро, – усевшись на заднее сидение, удивилась Маргарита Павловна.

– Спасибо, я вызову такси или поеду на электричке. День хороший, хочу прогуляться.

– Нина, вызовите Настеньке такси! – всё-таки настояла «королева». Машина тронулась с места, и в спину водителю полетело. – Какой же ты хам! Мог бы попрощаться. Вечно за тебя приходится краснеть!

Кирилл остановил машину, открыл окно, высунул голову и поклонился наблюдавшим хендлерше и Нине:

– До свидания, Нина! Всего хорошего, Анастасия Сергеевна!

– Прощайте, Кирилл Дмитриевич! – церемонно вернула ему поклон девушка. – Гладкой дороги!

Фикс тоже решил попрощаться, встал на задние лапы и, издавая вопросительные звуки, наблюдал, как удаляется девчонка, закрываются за машиной ворота, и начинают мелькать деревья на обочине просёлка. Но едва он осознал, что играть с ним сегодня никто не будет – завыл.

– Начинается! – выругался Кирилл.

Маргарита Петровна, которой тоже не мечталось слушать собачий лай и вой всю дорогу, сначала заворковала, успокаивая пса, потом перешла к окрикам, которые обычно действовали. Но в Фикса будто сам дьявол вселился. Пёс успокаивался ненадолго, и начиналось всё снова. Привыкнув получать всё, что пожелает, он не собирался мириться с тем, что его увозили, ни разу за день не дав поиграть с любимой игрушкой – девчонкой.

Под собачий вальс прошло минут десять. Успели отъехать основательно. Музыка Фикса не отвлекала, он замолкал, прислушивался и возвращался к бунту. На очередном повороте машина резко развернулась, так, что Маргариту Павловну вместе с Фиксом прижало к стеклу.

– Оставим его дома! Или я его привяжу сзади, и он будет бежать до самого Подольска! – рявкнул сын.

Маргарита Павловна и сама была растеряна, наблюдая внезапную затяжную истерику обычно дружелюбного питомца. Точно так же он мог безостановочно лаять на прохожих собак – до хрипа и пены из пасти. В подобных случаях приходилось уводить его с улицы и возвращаться домой. Только с Настей и её собаками Фикс вёл себя иначе…

Всё не слава богу было сегодня. Маргарита Павловна твердила, что это плохая примета – возвращаться домой, но Кирилл демонстративно сделал музыку громче.

Настя шла по обочине, с рюкзаком за плечами, в кепке, защищающей от солнца, бьющего по глазам, и, кажется, в наушниках. Судя по всему, она и не собиралась ехать на электричке, а решила топать до самого МКАДа. Хендлерша не узнала автомобиль, посторонилась, из соображений безопасности пропуская машину, и пошла дальше. Зато Фикс её увидел, взвыл и затянул свой гневный заливистый лай.

– С-с-скотина! – тихо повторял сквозь зубы Кирилл. И без собачьего лая начала болеть голова, а этот добавил мигрени.

Охранник с вытаращенными глазами открыл ворота, но Кирилл не стал заезжать. Открыл дверь, протянул руку за поводком, который мать отцепила – и пёс выскользнул из машины. Но вместо того чтобы забежать в дом, помчался в обратную сторону – куда ехали. За Настей! Белая шёрстка развивалась на ветру, пёс, недавно вымытый, вздымал пыль лапами, будто гончая собака, и сводя на нет Настин труд.

– Ну, он сделал свой выбор, – осклабился Кирилл, довольно сел за руль и неторопливо повернул ключ в гнезде зажигания¸ – теперь можно и ехать!

– Кирилл! – завопила Маргарита Павловна, пытаясь ударить сына в плечо. – Не смей, я сказала! Немедленно догони его!

– Я так быстро бегать не умею!

В адрес бессердечия младшего сына отправилась брань: «И в кого ты только такой?..» Поехали за собакой, однако, настигнув её, Кирилл останавливать машину не стал, а просто следовал позади, не обращая внимания на угрозы, мольбы и призывы матери остановиться:

– Пусть вымотается, мам! Проще будет его поймать, – флегматично аргументировал Кирилл своё упрямство.

– Вы с Фиксом одного поля ягоды! Оба невыносимые! – в сердцах заключила Маргарита Павловна и относительно успокоилась, замолчала, беспокойно наблюдая за мелькающим впереди белым хвостом.

В какой-то момент показалось, что пёс, наконец, утомился – Фикс побежал медленнее – и вдруг опять припустил. Причина быстро объяснилась: впереди показалась фигура хендлерши. Фикс догнал её и залаял, прыгая вокруг. Девушка вытащила наушник, обернулась, увидела подъезжающую машину и, в конце концов, остановилась.

Довольный Фикс, вывалив язык, сидел рядом с девушкой: вот, мол, посмотрите, какой я молодец, догнал! Задняя дверь приоткрылась, и Маргарита Павловна чуть ли не легла на подарки:

– Настенька, умоляю! Поедемте с нами! Фикс устроил нам настоящий концерт… А Кирюша вас вечером отвезёт домой…

Молодой человек вышел, пристегнул поводок к ошейнику Фикса, подсадил под пыльный зад рядом с матерью и закрыл дверь:

– Не беспокойтесь, Анастасия Сергеевна, мы сейчас вернёмся домой, и оставим там Фикса. Мама, не нужно беспокоить занятого человека…

– А если он опять сбежит?

– Я лично его запру в своей комнате, пусть сожрёт хоть всю мою обувь, если ему нравится.

– Я рада, что ваша проблема разрешилась. До свидания ещё раз, – Настя вернула наушник в ухо, поправила лямки на рюкзаке и продолжила путь.

За её спиной машина развернулась второй раз – по направлению к дому. Прошло несколько минут, Настя достигла развилки – правая дорога вела к станции, девушка подумала и свернула, чтобы больше не встречаться с Карамзиными. Но не прошагала и нескольких метров, как её окликнули:

– Анастасия Сергеевна! – знакомый баритон заставил обернуться, – а если я вас попрошу поехать с нами? До вечера. А в десять часов, обещаю, вы будете дома.

За его спиной скулил упрямый Фикс, уперев передние лапы в стекло. Рядом на Настю с надеждой смотрело усталое лицо Маргариты Павловны. Не говоря ни слова, Настя подошла к машине. Кирилл поднял букет с переднего сидения и передал его матери, опавшие белые лепестки стряхнул на пол. Настя села, поставив рюкзак с инструментами в ноги, закрыла дверь:

– Трогайте, Кирилл Дмитриевич.

Глава 7
Секреты-секретики

До дома именинницы ехать было чуть больше часа. Чтобы Фикс на заднем сидении не мешал хозяйке, которой пришлось держать огромный букет и следить за подарочными свертками, Настя переманила пса к себе, усадила на колени, и, зажав в кулаке собачий корм, шёпотом учила команде «дай лапу». Наконец Фикс был занят, монотонность приказов хендлерши усыпила бдительность как собаки, так и Карамзиных. Успокоившись (с ним поиграли!), пудель уснул, удобно устроившись на коленях.

– Скотина, – покосился Кирилл на идиллию справа от себя, – а раньше нельзя было это сделать?

– Пудели вообще-то много спят, им просто требуется хорошая нагрузка – физическая и психологическая, как и всем активным породам, – ровно отозвалась Настя, медленно почёсывая за собачьим ухом. – Если бы вы перед отъездом минут двадцать ему хотя бы мячик побросали, он бы у вас в багажнике уснул через пять минут.

Сзади послышался шелест упаковки – Маргарита Павловна с облегчением убрала букет на подарки и расслабилась:

– Настенька, а расскажите о родителях. Они у вас тоже как-то связаны с животными?

Настя пожала плечами. Нет, в семье она первая хендлер, но, может, потому что выросла в деревне и всегда любила ухаживать за животными, которых было много – от брошенных котят и щенков, подобранных на улице, до домашнего скота и птиц. Мама окончила факультет психолога, но до определённого времени работала учителем географии, истории и черчения в сельской школе. Отец и дед – оба археологи, и, наслушавшись их баек, Настя поступила в МАИ, Московский Археологический Институт. Наследственные грабли оказались крепкими: после развала Союза отец изредка выезжал на раскопки – только когда свои звали, в остальное время разводил хозяйство и переквалифицировался в ветеринара-самоучку, что в условиях села оказалось более доходным делом.

– Корову доить умеешь? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Кирилл в паузе.

– Разумеется. Меня отец даже учил кастрировать свиней.

Маргарита Павловна охнула изумлённо и смущённо.

– Понравилось? – Кирилл бегло смерил её взглядом.

– Нет, – Настя передёрнула плечами, – но если вдруг срочно потребуется кому, обращайтесь.

– Кошмар, Настя, ты же девочка! Какой ужас! – с трудом отмерла от ужаса восприимчивая королева.

На несинюшней половине водительского лица, обращённой к Насте, дрогнул угол губ оттягиваясь в улыбке. Насте нравился профиль Кирилла, невозмутимого и сосредоточенного на дороге: машина выехала на МКАД и двигалась по оживлённой полосе. Казалось, Карамзин всецело погружён в движение и музыку, негромко разливающуюся из динамиков. В эти минуты у него было какое-то особенное выражение лица, умиротворяющее и заставляющее любоваться собой. Впервые можно было рассмотреть его глаза – болотно-зелёные, под пушистыми ресницами.

Ещё Настя отметила его пальцы, длинные, как и положено гитаристу, пальцы, которые порой расслабленно постукивали по баранке в такт музыке. А широкие ладони несколько не вязались с общей не склонностью Кирилла к «широте» тела и оттого привлекали к себе внимание. Её внимание, Насти, уважавшей с пубертатного возраста музыкантов и вообще всех, кто может извлечь из инструмента впечатляющую мелодию. В довершение не раскрываемого образа из-под воротника рубашки выглядывал чёрный хвост татуировки, которую там, в пруду, она, разумеется, не могла видеть.

Кирилл почувствовал на себе взгляд, мазнул своим:

– А курицам головы рубила?

– Немного, отец этим занимался, мы только разделывали на продажу, – проигнорировав очередной возмущённый ах Маргариты Павловны, девушка спокойно делилась подробностями. – В принципе, интересно – строение органов, их особенности, если птица заболела. Я и роды у козы и коровы принимала. Отец меня везде таскал, куда только можно… Жалею, что не поступила в ветеринарный, корочка была бы.

– А что так?

– После института было лень поступать снова. Я и так многое знаю. Дядя Гена, когда работал в селе ветеринаром, всегда меня на операции брал.

– Значит, кишочками тебя не смутишь?

– Кирилл, фу, прекрати! – вскрикнула Маргарита Павловна, которую разговоры о неприятном беспокоили, но поругать за это девушку она не могла.

Настя фыркнула. Автобиография получилась исчерпывающей, пожалуй, стоило остановиться. Но Кирилла будто муха укусила, он начал вспоминать анекдоты про врачей, пока мать окончательно не разозлилась. Даже Фикс проснулся и поддержал свою хозяйку, гавкнул в сторону водителя, получив свою долю похвалы: «Умница, мой хороший! Скажи, Фикс, фу, Кирилл плохой! Поругай его!»

То ли тон псу был знаком, то ли сам догадался – в Кирилла полетело рычание. Настя едва успела ухватить дёрнувшуюся собаку за ошейник:

– Сидеть, Фикс! Спокойно! – в пасть отправился корм. – Лежать!

– Я его сейчас выброшу в окно, если он не успокоится, – пообещал водитель.

Маргарита Павловна громко вздохнула, набирая окрик в лёгкие, но Настя полуобернулась к ней и приложила палец к губам, показывая на напряжённого Фикса:

– Тш-ш!

Кажется, она догадалась о причине конфликта Фикса и Кирилла. От природы послушный пудель пытался понравиться хозяйке, оттого усвоил: лаять и огрызаться на хозяина хорошо, портить его вещи тоже. Маргарита Павловна поощряла агрессию, и пёс старался, как мог.

Чтобы разрядить обстановку и добраться до сути вопроса, Настя начала задавать вопросы про поведение Фикса в присутствии Кирилла. По ответам Маргариты Павловны (сам Кирилл не жаловался и никак не комментировал проблему, но очень внимательно слушал) так и выходило: зачинщицей оказалась сама мать благородного семейства. Но объявить об этом девушка не была готова: попробуй докажи, что нелюбовь матери к сыну – главная болячка Карамзиных.

– И что, Настенька, что это значит? – заподозрив готовый вывод, тревожно выспрашивала Маргарита Павловна.

Настя уклончиво обошла острый угол:

– Фикс к вам сильно привязан, ведь вы проводите большую часть времени вместе. Оттого и пытается вам угодить. Постарайтесь не поощрять его агрессию, если только не планируете его научить вас защищать от преступников.

Маргарита Павловна крепко задумалась:

– Надо же…

«Вот и развивай эту мысль дальше сама», – Настя покосилась на водителя, тот улыбался.

По счастью, Маргарита Павловна оказалась способной ученицей и приблизилась к истине ещё до того, как добрались к месту назначения. Какая-то торопливая скорая обогнала их – и Кирилл резко нажал на тормоза, замедляя ход, от чего пассажирка на заднем сидении завалилась вместе с многочисленным цветастым грузом.

– Кирилл! Ты решил нас всех уморить? – вспылила Маргарита Павловна. Фикс моментально напрягся, и Настя его успокоила: «Фу, нельзя, свои!.. Молодец, хорошо!». Женщина осеклась, подумала и пробормотала: – Ну, надо же, действительно всё понимает…

– Зоопсихологи считают, что совместное проживание собак с человеком привело к их способности различать до ста слов, – кивнула Настя. – Поэтому да, многое понимают и ещё как!

Дом старшего сына и его семьи находился в полутора часах езды от дома Карамзиных, недалеко от Подольска. То, что их встретила не просто облагороженная территория, а практически небольшое поместье, Настя не удивилась: наверняка у Карамзиных давно процветал бизнес. За невысоким забором настоящую зелёную стену горделиво представляли ели и берёзы, а у ворот даже была построена (внутри, конечно) будка охранника. И Настя снова вспомнила старательно забытое чувство: она не пара таким, как Карамзины, начиная с вот этого всего.

То, что ещё полчаса назад показалось забавным – рассказы о своём ветеринарном опыте – вдруг приобрело убогий окрас. У ворот стояла знакомая машина скорой помощи, какая-то женщина вытаскивала из неё пакеты, которые принимал мужчина лет чуть больше тридцати.

– Оленька! Я так и знала, что ты даже в свой день рождения будешь работать! – воскликнула Маргарита Павловна, покидая салон.

Она обнялась с именинницей.

– К сожалению, процедуры не знают слова «выходной», да у меня и немного сегодня дел было. Решила воспользоваться служебным положением, заехала за вкусняшками для ребятни, – девушка была старше Насти, наверное, лет на пять-семь, невысокая, стройная, светловолосая, кареглазая и улыбчивая.

И Настя вспомнила про сплетни, окружавшие предмет обожания своей клиентки, – знаменитую золушку и жену старшего сына. А тот, что забирал сумки, наверняка являлся Артуром, братом Кирилла.

Скорая уехала, теперь ворота распахнулись, и джип заехал внутрь. В это время Маргарита Павловна представляла Настю, коротко пояснив:

– Ох, какой концерт нам Фикс по дороге устроил! Но это потом, мои милые… Оленька, на кого же ты оставила праздничный стол? На одну Людмилу?

– Помощников хватает. Сразу предупреждаю, у нас незапланированные гости: мальчик и девочка. За мальчиком смотрит сестра, а с девочкой мама, зовут Аня. Вот они в шесть рук сегодня с утра всё готовят, пока я на процедурах. Детей развлекает Вася и Артур, это я бездельница.

Маргарита Павловна отчего-то расстроилась:

– Оля, ну нельзя же так – превращать свой дом в клинику! Пусть бы дожидались своей очереди, другие ведь ждут.

– Я не могу иначе, мам, – дёрнула плечом именинница.

Настя шла рядом с ними, с любопытством рассматривая большую территорию. Конечно же, здесь тоже имелся большой бассейн и рядом – маленький, надувной, видимо, для внуков, про которых часто рассказывала Маргарита Павловна: Серёже неполных четыре года, а Маше – два.

Только позже всё разъяснили Насте. Когда кто-то нуждался в срочной помощи, а мест в клинике Ольги не оставалось, она привозила незнакомых людей к себе домой, где те обитали до определённого момента. Сама Ольга говорила, что так ей даже удобно: первые дни лечения были важными для процесса, и она могла пристальнее наблюдать юными пациентами. Сейчас в доме проживали двое детей с диагнозом ДЦП, причём с родственниками, о которых также заботились Карамзины.

Поздоровавшись и познакомившись на просторной кухне с тётей Людой (крёстной матерью Ольги) и случайными гостьями – Элей и Аней, – гости прошли в большую гостиную. Здесь молодой человек в инвалидном кресле читал четырём детям книгу, развалившихся или сидевших на полу в окружении игрушек. Ольга подошла сначала к тем, что явно не смогли быстро подняться, и только потом обняла родных.

– Баба, а мы сегодня все купались с папой! – затарахтел старший внук, дёргая за одежду Маргариту Павловну, на руках которой уже сидела маленькая девочка. – Смотри, какую машину мне папа построил!

Всё увиденное было слишком ошеломительным. Щедрость золушки, её муж, не возражавший против превращения своего дворца в частное отделение клиники, растроганная и какая-то другая, счастливая, Маргарита Павловна… Фикс, поначалу напугавший детей с ДЦП, но потом с восторгом тянувшихся к собаке. И Фикс тоже был счастлив: его тискали, бросали мячик. Фикс оказался на своём месте.

Маргариту Павловну и Василия, того самого инвалида, сводного брата Ольги, оставили с детьми, а остальные распределились по ТЗ: Кирилл с братом к площадке с барбекю и готовящейся дымлямой, женщины – на кухню раскладывать салаты и сервировать стол.

– Слушай, тебя нам сам бог послал, – узнав подробно о роде деятельности новой гостьи, обрадовалась Ольга: – Я давно подумываю дополнить терапию животными. Мы приглашаем иногда заводчиков, но хотелось бы на постоянной основе. Посоветуешь, может, какую породу? Артур давно мечтает о второй собаке, потому что наш алабай слишком здоровый для игр с детьми.

– Голдены – идеальные помощники, лучше них, по-моему, для этой цели и не найдёшь никого…

Беседа перешла в деловое русло, и, что неудивительно, Настя быстро освоилась: атмосфера здесь в самом деле была волшебной, недаром Маргарита Павловна с такой тоской рассказывала об этом доме и его обитателях. Старший сын себе построил персональный рай, не без помощи жены, конечно. И отчасти становилось понятно раздражение и обида матери на младшего сына, который сопротивлялся счастью.

Стол накрывали в беседке, на свежем воздухе, в окружении молодых сосен и елей и неподалёку от площадки, на которой колдовали мужчины. Всех пригласили за стол, даже детей с ДЦП, которые толком сидеть не могли в специальных стульчиках. Но их присутствие, видимо, никого не смущало, кроме Маргариты Павловны, Кирилла и Насти, не привыкшей к подобному обществу. Она во все глаза смотрела на ухаживания родственниц за несчастными малышами и, должно быть, переусердствовала в своём удивлении и любопытстве. Встретилась глазами с Кириллом, и неопределяемая эмоция в совокупности с насмешкой, как бы говорящей: «Вот такие у нас дела!» – плескалась в нём.

Но вскоре четвёрка детей наелась, и Эля с Анной повели их к надувному бассейну. Теперь даже Василий, инвалидное кресло которого не было видно из-за стола, не смущал Настю. Беседа потекла в обычном русле, не отвлекаясь на желания детей, и застолье стало походить на обычное, праздничное, какое бывает в обычных семьях, мало знакомых с несчастьями других.

* * *

Людмила Михайловна раздвигала посуду на столе, освобождая место для приготовившегося мяса и запечённых овощей. Артур вынырнул с большой плоской тарелкой из-под навеса:

– А вот и мы с красотой! Налетай!.. Дети, шашлык готов!

Женщины уже несли от бассейна водоплавающих, завёрнутых в полотенца.

– Разрешите п-поухаживать, мадам? – в речи Артура изредка проскальзывало лёгкое заикание, но это выглядело ужасно мило. Старший сын перегнулся через Маргариту Павловну и переложил ей на тарелку кусочки свежего горячего; позволил задержать свои руки и прикоснуться губами к тыльной стороне пальцев. В ответ чмокнул мать в затылок.

– Спасибо, сынок! – Маргарита Павловна сияющим взглядом проводила сына, обогнувшего стол, чтобы поухаживать за детьми и женой. За ними с улыбкой наблюдали присутствующие женщины, включая Настю. – Артурчик – моё солнце. И во всём так – с самого рождения…

Рядом с ней сел на своё место вернувшийся со второй тарелкой Кирилл. Выражение лица его было подозрительно непроницаемым.

– … До сих пор не могу забыть тот ужас… Коммуналка, помыть маленького ребёнка негде, воду таскаешь с кухни в вёдрах, потом обратно…

– Ого, вы жили в коммуналке? – удивилась Эля, которая выглядела лет на девятнадцать, не больше. – Я про это только сериалы смотрела.

– И прекрасно, деточка, дай бог вам никогда не жить в тех ужасных условиях, – покачала головой Маргарита Павловна. – А как там тяжело с детьми – не описать. Кирилл, тот вообще родился чуть ли не на полу. Пока скорая ехала, я думала, умру от боли…

Все невольно посмотрели на него, но молодой человек пристально рассматривал содержимое тарелки.

– Мам, не надо вспоминать, – мягко попытался её остановить Артур, но Маргариту Павловну уже понесло.

Настя узнала взгляд, рассеянный и устремлённый в невидимый магический шар, показывающий только прошлое. Смутно припомнила: эту историю Маргарита Павловна рассказывала во время пятой или шестой встречи. Тогда женщина была, по её словам, расстроена поведением младшего сына и заодно освежила в памяти его первый проступок – родиться не вовремя и в ненужном месте. Неудачные в каком-то смысле роды послужили сигналом: за Кириллом с рождения нужен был глаз да глаз, мальчишка постоянно влипал в некрасивые ситуации по собственной глупости и доверчивости.

Юная Эля не была в курсе жуткой истории, а также пока ещё не нарастила толстокожесть тактичного собеседника, способного отказаться от жуткой темы ради приличия. Поэтому переспросила:

– На полу, прям на самом полу? А как же скорая? В то время и телефонов, наверное, не было, да?

Маргариту Павловну несло… Она ведь говорила мужу, что не стоит рожать второго ребёнка, пока они не выберутся из того жилищного ада. Но муж сказал: «Бог дал – бери». И Маргарита выносила, в состоянии жуткого токсикоза, постоянных желаний чего-то особенного, заставляя мужа стучаться по ночам к соседкам и выпрашивать то квашеную капусту, то сладкое.

– Ах, это, наверное, был знак, что будет непросто. Да и у Кирюши характер тоже не сахар…

Настя боялась повернуть голову в адрес предмета обсуждения. Незапланированный сын, причинивший боль матери: как назло родился раньше срока, а ведь она разговаривала с ним, просила потерпеть до приезда отца, который уехал в командировку. И если бы не старшенький Артурчик, который плакал рядом и просил мамочку потерпеть ради его будущей сестрички или братика…

– Мама, мы все уже много раз слышали эту историю, пожалуйста! – попытался остановить поток материнского сознания Артур.

– Настя, а что умеет делать Фикс? – совершенно невпопад, резко меняя тему разговора, спросила Ольга, прекрасно понимая супруга. – Мы будем благодарны, если вы дадите парочку умных советов по зоопсихологии. Как, например, отучить собаку прыгать на человека.

– Особенно, если это великовозрастный алабай, – натянуто засмеялась Людмила Михайловна и подняла руки, изображая собаку. – Его хвалить страшно: становится на задние лапы и заглядывает тебе в лицо: «Не обманула, хозяйка, точно похвалила?»