Текст книги "Дорогой интриг (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)
Фрейлины повинно склонили головы, я чуть замешкалась, неприятно удивленная тем, что виноватыми оказались мы, но тут же последовала общему примеру, встретившись с насмешливым взглядом ее светлости. Когда женщина распрямились, на лицах их не было ни обиды, ни досады, ну и я не стала кривиться. Наш путь возобновился и продолжился ровно до высоких дверей, покрытых резьбой, перед которыми стояли стражники, они же нас и впустили, распахнув обе темные створы перед ее светлостью. И мы вошли.
Неспешно, с гордо вздернутыми подбородками, как и наша госпожа, мы неспешно вошли в трапезную и двинулись к местам, приготовленным для нас. И если бы королевством правила государыня, а не государь, это могла быть только герцогиня Аританская. Столько достоинства было в ней в эту минуту, когда она плыла по зале под прицелом взглядов всех придворных.
Она остановилась напротив места, на котором восседал Его Величество. Ее свита, то есть мы, встали за спиной ее светлости и дружно присели в церемонном реверансе. Я краем глаза следила за другими фрейлинами, и когда они, выдержав необходимую паузу, распрямились, я последовала их примеру, не задержавшись ни на мгновение. А потом подняла голову и встретилась с пристальным взглядом короля. Уголки моих губ едва заметно дрогнули в улыбке, и я опустила глаза, но уже в следующую секунду опять смотрела перед собой уже без всякой тени улыбки. Государь посмотрел на герцогиню и вопросил:
– По какой причине вы заставляете нас ждать, дорогая тетушка?
– О, – ее светлость изящно взмахнула рукой: – Ваше Величество, неужели вы будете гневаться на меня за то, что я женщина? Вы не можете не знать, насколько мы хрупки и подвержены всяческим недомоганиям. Не далее как четыре дня назад, вы не сумели навестить меня из-за страданий одной из придворных дам, к которой вы так милостиво проявили сочувствие. Я вас поняла, так уж и вы поймите меня, мой обожаемый племянник, и простите великодушно. – И она склонила голову.
Пока герцогиня говорила, я исподволь смотрела на женщину, сидевшую рядом с принцессой. Блондинка, одетая богато, но не вульгарно. Черты ее лица были лишены яркости, но достаточно нежны, чтобы сосредоточить на себе мужские взгляды. Пожалуй, дядя был прав, говоря, что графиня Хальт, хоть и не красива, но привлекательна. А еще она тоже изучала меня, но совсем не скрываясь. А вместе с ней меня разглядывала и принцесса Селия. Ее Высочество склонила голову к фаворитке своего брата и что-то шепнула, Серпина хмыкнула, а я всё это запомнила.
– Что ж, упрек обоснован, ваша светлость, – сухо произнес государь. – Примите и мои извинения. Впредь подобные разговоры должны вестись между мной и вами. Вы меня услышали?
– Разумеется, Ваше Величество, – склонила голову герцогиня. – И я бы так непременно и поступила, но с некоторых пор я могу разговаривать с вами только на таких вот встречах. Когда же мне обращаться к вам, если в остальное время у вас находятся дела более важные, чем беседы с вашей родственницей?
– Я буду навещать вас чаще, – ответил король. – Теперь пройдите к вашему месту, и мы, наконец, позавтракаем.
– Ваше Величество, – учтиво склонила голову герцогиня, а мы вновь присели в реверансе.
Уже продолжив путь, я не удержалась и скосила глаза – государь провожал нас взглядом. А когда мы рассаживались, герцогиня посмотрела на меня и улыбнулась, и я осознала, что все наши задержки были ничем иным, как сознательным желанием опоздать на завтрак. Именно ради этого момента, когда мы шли по зале под взглядами придворных и короля, было затеяно представление с украшениями и головной болью. И эти ее воспоминания имели лишь одну цель – потянуть время. Должно быть, и эта сцена с прилюдными жалобами была устроена, чтобы затащить к себе царствующего племянника. Оставалось ждать, что из всего этого выйдет.
Коротко вздохнув, я принялась за завтрак. Дядю я пока не увидела, хотя была уверена, что он тоже где-то здесь. Вытягивать шею было неприлично, и я оставила попытки поздороваться с главой своего рода. Но был еще один человек, на которого мне хотелось поглядеть – герцог Ришем. Его невестку я рассмотреть успела, а вот его нет, даже не представляла, как он выглядит. Однако он тоже должен был находиться в трапезной зале, значит, оставалось ждать, когда мне его покажут.
По окончании завтрака Его Величество первым покинул залу. Под одну руку его держала графиня Хальт, под другую принцесса Селия. За ними направились фрейлины Ее Высочества. Придворные поднялись с мест, провожая их, осталась сидеть только герцогиня и… мы. А как иначе? Мы тени нашей госпожи, и если она не пожелала встать, провожая какую-то графиню, то и ее фрейлины остались сидеть. И лишь когда двери за королем закрылись, ее светлость поднялась на ноги. Уходили мы так же, как и вошли, под взглядами придворных. Некоторые не успели сесть на прежние места или же намеревались уйти, в любом случае, нас тоже провожали стоя.
Дядю я все-таки увидела. Он поклонился герцогине, а после улыбнулся мне, я ответила ему улыбкой, уже не скрываясь. Радость от встречи с главой рода я таить не собиралась. У меня на это было полное право. Но вскоре мы покинули залу, и ее сиятельство объявила:
– Хочу прогуляться, – нам оставалось лишь последовать за ней.
В Малый парк мы не пошли. Едва покинув дворец, ее светлость устремилась к воротам – мы направлялись в Большой парк. К причуде герцогини я отнеслась спокойно. Впрочем, в это время аллеи Большого парка были еще пусты. Гуляющие обычно появлялись тут ближе к полудню. А сейчас он был весь в нашем распоряжении. Лично мне идея побродить по дорожкам даже понравилась. Погода была чудесной.
Мы вышли через те ворота, через которые дядюшка впервые привел меня во дворец, и я даже прерывисто вздохнула, вспомнив тот день. Кто же знал, что его требование привести меня в Большой парк так повернет мою жизнь? Я никогда не мечтала стать фрейлиной, меня не готовили к этому. Однако я иду за герцогиней Аританской, и моя покровительница ожидает от меня вовсе не усердия в службе, а иного усердия и верности тоже иной. Она ожидала от меня то, что я не собиралась давать в полной мере…
– Шанриз, подойдите ко мне, – услышала я голос ее светлости и поспешила на призыв. Она взяла меня под руку. Я повернула голову к герцогине и увидела на ее устах мечтательную улыбку. Однако заговорила ее светлость не сразу. Обернувшись, она велела не наступать ей на пятки, и женщины замедлили шаг. Расстояние между нами и ими постепенно увеличилось: – Вам нравится во дворце, дитя мое? – спросила с улыбкой герцогиня.
– Дворец великолепен, ваша светлость, – произнесла я, улыбнувшись в ответ. – Жаль, я видела лишь его малую часть.
– О, – она взмахнула рукой, – это такие мелочи. Мы погуляем по королевским чертогам. Вы непременно должны увидеть дворец во всем его великолепии. Он и вправду хорош… как и мой племянник, не правда ли?
Мне хотелось изумиться тому, что герцогиня сравнивает стены и человека, однако подумав, я пришла к выводу, что не так уж и вольно прозвучали ее слова. Дворец, хоть и был изящно обустроен внутри, снаружи же он подавлял своей массивностью и величием. Я не знала, как обустроен внутренний мир государя, однако ощущение силы от него исходило такое же подавляющее, как и от его чертогов.
– Да, ваша светлость, – потупив взор, ответила я. – Дворец, как и его хозяин, величественен.
– А как вам показалась эта выскочка, его фаворитка? Та белесая немочь, что сидела, будто равная, с моей племянницей? Как вы нашли графиню Хальт?
Я опять не спешила ответить. Пока графиня не сделала мне дурного, она оставалась мне безразлична. Пожалуй, мешала лишь тем, что могла стать помехой в моем деле. Я и без дяди и герцогини желала сближения с Его Величеством. Не совсем того, о чем думали они, но Серпина Хальт могла встать на моем пути. И этим уже вызывала неприятие, но не ненависть.
Однако ее светлость ждала от меня иной оценки. Я понимала, что она хочет услышать гадость о неприятной ей женщине. И все-таки я решила быть беспристрастной.
– Внешне она достаточно мила.
– Мила?! – изумилась герцогиня. – Она ведь бесцветна, совершенно бесцветна… Впрочем, вы еще наивны, к тому же вас обучали уважать сестер перед лицом Левит. Но отбросим науку, скажите прямо, Шанриз.
– Простите великодушно, ваша светлость, я не сумела договорить своей мысли, – чуть виновато улыбнулась я. Вины я не ощущала, но герцогине этого знать было не нужно. Не могла же я обвинить ее в нетерпении…
– Так договаривайте, – милостиво позволила моя покровительница.
Поклонившись, я начала с того, на чем меня прервали:
– Внешне графиня мила. Она далеко не красавица, но кажется нежной и хрупкой. У меня нет необходимого опыта, но мне кажется, что такой сильный мужчина, как Его Величества, не мог этого не заметить. Я не могу судить о ее нраве, однако взгляд мне не понравился, и то, что они насмехались надо мной с Ее Высочеством, тоже оказалось неприятным.
– Вы оскорблены?
– Моя матушка говорит, что благородная дама должна быть выше чужого невежества, – ответила я с вежливой улыбкой.
– Вы совершенно правы, дитя мое, – удрученно вздохнула ее светлость. – Место этой женщины в чащобе дикого леса, но она оказалась во дворце, и ее тлетворное влияние, к моему прискорбию, коснулось и Селии. Я воспитывала ее иначе, однако… – Она снова вздохнула и посмотрела на меня: – Теперь вы понимаете, почему мы должны убрать эту жуткую женщину подальше от моей семьи?
Тут я не стала идти наперекор своей покровительнице и кивнула:
– Понимаю.
– И вы готовы помочь мне в этом? – вот теперь взгляд герцогини стал цепким, и он совсем не вязался с немного грустной улыбкой, скользнувшей на ее уста.
– Готова, – вновь кивнула я.
– В таком случае, от вас требуется быть послушной и делать, как я вам велю, а уж я устрою так, чтобы вы смогли исполнить мои повеления. Единственное, в чем я хочу предостеречь вас – это излишнее доверие. Не стоит слишком открываться кому-то, кроме меня. Я – женщина, и я лучше пойму вас и дам совет, который окажется наиболее деятельным. Ваш дядя – ваш родственник, но это не помешало ему втянуть вас в свои игры. Не уверена, что граф защитит вас, если это не будет ему выгодно. Не говорите ему о моих словах, однако сами не забывайте.
Я кивнула в третий раз, потому что этого от меня ждали. Сама фраза мне не понравилась, но показывать этого я не спешила. Не каждый приказ герцогини мог быть разумным, и своей гордостью и достоинством ради чужой прихоти поступаться мне не хотелось. Решив не спешить с выводами, я пришла с собой в согласие и не обнажила настоящих чувств. Впрочем, в этом у меня был немалый опыт. Матушку вводить в заблуждение я научилась в совершенстве, да и не только матушку. Пожалуй, только Амберли умела различать, когда я покладистая, а когда только хочу казаться ею. Но ее светлость не была моей сестрицей, потому удовлетворенно кивнула и потрепала меня по щеке.
– Мы добьемся своего, я уверена, – объявила она и обернулась. – А вот и ваш дядюшка. Однако ждать себя не заставил.
Я тоже обернулась и увидела, как к нам приближается граф Доло. Признаться, я ему и вправду обрадовалась. Несмотря на слова ее светлости, я по-прежнему считала, что граф остается единственным, кому можно доверять в большей степени. Наверное, тому было причиной, что мое доброе имя имело для рода не меньшее значение, чем благополучие его сиятельства. И первое и второе было одинаково важно. Опозоренная девица – пятно на родовой чести, и оно может замарать все ветви. И потому дядя будет использовать меня, но с оглядкой. А вот с герцогиней мы не связаны узами крови, и потому особой нужды заботиться о моем добром имени у нее нет.
– Милый Сейрос! – с широкой улыбкой воскликнула ее светлость. – Как приятно видеть вас! Но что вы забыли в парке? Вас привычней видеть в кабинете или под дверями приемной Его Величества. Неужто отлыниваете от службы? – кажется, герцогиня не хотела, чтобы для ее свиты эта встреча казалась нарочитой.
– Доброго утра, ваша светлость, – приблизившись, поздоровался дядя с герцогиней и поцеловал ей руку. – Можете стыдить меня еще больше, я вас преследовал, – и он широко улыбнулся. После повернулся ко мне: – И вам доброго утра, дорогая племянница.
– Вы нас преследовали? – искренность ее светлости была абсолютно натуральной. – Зачем же? Вы объявили на нас охоту?
– Всего лишь хотел, узнать, довольны ли вы вашей новой фрейлиной, – ответил граф. – Вы же знаете, что явиться в ваши покои я не могу, потому воспользовался некоторой заминкой в делах и, узнав, куда вы направились, нагнал вас.
Их голоса звучали громко, но не слишком. До фрейлин должны были долетать фразы, произнесенные в полный голос. И я сделала закономерный вывод – герцогиня не доверяет своим женщинам, или кому-то из них, иначе это представление было не нужно. Разве что только для какого-нибудь соглядатая, следившего за нами, но кроме нас в парке никого не было видно. Я решила узнать, с кем стоит быть настороже, как только мне представится случай спросить. Но пока беседу вели дядя и ее светлость, я молча стояла рядом.
– Ступайте, Шанриз, – велела мне герцогиня и, взяв графа под руку, неспешно зашагала по аллейке дальше.
Я присоединилась к женщинам, и мы последовали за своей госпожой и ее спутником. Сейчас их беседа велась негромко. Мне бы хотелось подслушать, все-таки речь велась обо мне, в этом я была уверена, однако сделать это не представлялось возможным. Приходилось сохранять на лице равнодушие и мучиться любопытством. А пока ее светлость и его сиятельство были увлечены друг другом, я украдкой рассматривала фрейлин.
В большинстве своем в свите герцогини Аританской были уже замужние женщине, в основном, молодые. Впрочем, как говорила мне Керстин, пришли они к ее светлости еще девицами. После свадьбы им был дан выбор: уйти или остаться служить своей госпоже. Многие остались при должности фрейлины до поры, пока не забеременеют и будут в силах исполнять свои обязанности. Их браку способствовала сама герцогиня, что давало понять – мужья фрейлин ей нужны. Об этом я могла судить по собственному опыту. Отчего-то в доброту ее светлости верилось слабо.
Супружеская жизнь, сопряженная с обязанностями фрейлины не позволяла дамам проводить с мужьями каждую ночь. Порой они не виделись по нескольку дней кряду, а то и того больше. В любом случае, дамы, кажется, не сильно тяготились вынужденной разлукой, раз продолжали находиться подле госпожи, а не рядом с супругом.
Были и незамужние девицы. Керстин, пока даже не была сосватана.
– Ее светлость подыщет мне достойного мужа, когда посчитает нужным, – поделилась она. – Она и вам присмотрит хорошего жениха, – заверила меня наставница. Я улыбнулась в ответ, но свои мысли оставила при себе. Герцогине я была нужна для иного. Однако это баронессы Вендит не касалось.
Разглядывая уже знакомых сейчас женщин, я пыталась разгадать, кому же из них не доверяет герцогиня, но вскоре сдалась. Я совершенно ничего не знала о них, потому делать какие-то выводы было невозможно. Спросить ее светлость при случае будет самым простым и разумным, и потому я перестала забивать голову лишними размышлениями и устремила взгляд вслед своей покровительнице и дяде.
Они как раз остановились. Выслушав герцогиню и что-то ответив ей, граф Доло склонил голову, прощаясь, и направился в нашу сторону. Однако он не прошел мимо. Дядя остановился напротив меня и произнес:
– Ее светлость была чрезвычайно любезна и разрешила мне поговорить с вами, Шанриз. Отойдемте.
– Хорошо, ваше сиятельство, – ответила я и последовала за главой своего рода.
Далеко мы не ушли. Дядя подвел меня к скамеечке, указал на нее взглядом и, когда я присела, устроился рядом. Мы повернули головы и некоторое время смотрели вслед ее светлости и ее маленькой свите, продолжившим прогулку. Ни я, ни граф не спешили нарушить молчание.
– Вы сегодня порадовали меня, Шанни, – наконец заговорил его сиятельство. – Вели себя в трапезной спокойно и с достоинством, хоть и стали объектом всеобщего внимания. Новости по дворцу разлетелись быстро. После того, как к обществу вас вывел сам король, вы стали известной персоной. И ваше появление рядом с герцогиней расценили верно. Нежелательные нам персоны пока смотрят на вас свысока и не видят угрозы, однако выходка герцогини не осталась незамеченной. Будьте уверены, дитя мое, нам будут мешать. Более того, вы можете ощутить давление, даже услышать насмешки, но вам стоит держать подбородок гордо поднятым. Вы из рода Доло, а наши предки склоняли головы только перед своим повелителем и богами. Впрочем, ее светлость будет вашим щитом, и вы скоро это увидите, однако… – Я ответила внимательным взглядом: – Не стоит доверять этой женщине полностью. Несмотря на ваш нежный возраст, вы всё больше кажетесь мне необычайно сообразительной, и это радует. Так вот я настоятельно советую вам не забывать, что ее светлость, хоть и покровительствует вам, но вы остаетесь для нее разменной фигурой, которую она намеревается продвинуть вперед и управлять ею после.
– Как и вы, дядюшка, – не став сдерживаться, ответила я, впрочем, без обиды или язвительности.
Граф, прерванный мной, ответил пристальным взглядом. Он поджал губы, о чем-то думая, а после произнес:
– Это так, но не совсем справедливо. Я действительно использую вашу красоту и юность для собственной пользы и пользы рода, ибо мы неразрывно связаны. Да, желание обустроить девицу из подчиненной мне ветви в королевской опочивальне, низко. И все-таки это королевская опочивальня. Женщины, прошедшие через постель государя не порицаются обществом. Скажем так, если Его Величество обратил свой взор на кого-то, значит, эта особа достойная. Скажу вам больше, некоторые семьи, да и некоторые мужья, мечтают, чтобы государь заметил их женщин. Это дает некоторые перспективы. Если же король отверг женщину, которая добивается его внимания, то от нее отвернутся и его придворные. И потому я настоятельно вам советую вести себя сдержано. Не флиртуйте и не заигрывайте с государем. Если мы проиграем, это подпортит вашу репутацию. Не ищите с ним встреч, не пытайтесь уединяться. Как раз для этого нам и нужна герцогиня. Она сама устроит всё так, чтобы вы могли видеться с Его Величеством чаще. Однако не стоит делать всё, что она вам велит. Ее светлость – женщина, и она подвержена чувствам, к тому женщина мстительная. Если вы понимаете, что ее приказ не идет вам на пользу, но не знаете, как избежать ее недовольства, не исполнив его – поговорите со мной. Встречаться нам будет не так просто, но я найду возможность, если дадите мне знать. Ваша служанка предана мне, потому можете смело отправлять через нее записки. Не пишите прямо, обходитесь размытыми фразами, которые не укажут на цель нашей встречи. Доверять кому-то полностью мы не можем.
– Я понимаю это, ваше сиятельство, – кивнула я и задала мучавший меня вопрос: – С кем из фрейлин ее светлости стоит быть особо настороже?
– Никому не доверяйте, – ответил дядя. – Избегайте разговоров о себе, которые могут вас скомпрометировать.
– Но герцогиня кому-то из женщин не доверяет особо, верно?
– Я не смогу назвать вам имени, да и сама герцогиня не назовет. Она подозревает, что кто-то из ее фрейлин доносит герцогу Ришему или его невестке, но полной уверенности у нее пока нет. Ее светлость наблюдает, потому осторожна. В этом я с ней солидарен. И вы не будьте самоуверенны. Пока вы ничего не знаете ни о придворных, ни о нравах, которые царят среди них. Лучше изыщите возможность посоветоваться. И помните, Шанни, я на вашей стороне. Губить дитя своего рода я не намерен.
– Дядюшка, мне бы все-таки хотелось узнать больше о придворных, – заметила я. – Вы рассказывали мне, но сейчас я понимаю, что мне этого недостаточно.
– Наше время на исходе, дитя мое, но мы еще поговорим об этом подробно. А сейчас вам надлежит вернуться к ее светлости. – Граф поднялся на ноги, я последовала его примеру, и его сиятельство коснулся моего лба губами. – Ничего не опасайтесь, Шанни. Ведите себя достойно. Ваша репутация должна быть кристальна, даже если про вас начнут рассказывать небылицы. Я и герцогиня сумеем вас защитить.
– Да, дядюшка, – я присела в реверансе. – Я буду осмотрительна в словах и поступках.
– Рад это слышать, – улыбнулся граф.
Вскоре он уже шагал в сторону ворот, а я спешила нагнать свою покровительницу. Моя служба продолжалась…
