Текст книги "Сказка в новогоднюю ночь (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Водяной насупился и развел руками.

– Все, Ваня, обиделся я. Али пущай мне медведь кланяется, али на дно уйду, и делай, что хочешь.

Иван закатил глаза и обернулся к медведю. Тот опять уселся на траву, отвернув морду.

– Буду я еще перед этим кланяться, – проворчал он. – Он, между прочим, мне должен. Третьего дня проспорил жемчужинку на тарелочке и не отдает. Пока не долг не вернет, кланяться не буду.

Мужчина снова повернулся к Водяному и покачал головой.

– И как же так-то, царь речной? Отдай, что должен, Потапыч тебе и поклонится.

Водяной передернул плечами и исчез, пролившись фонтаном брызг в реку. Иван скрестил руки на груди, ожидая, что дальше будет.

– Не вернется, батюшка, – сказала она из русалок. – Ушел он. Страсть, как не любит свое отдавать.

– Ясно, – кивнул мужчин. – Вы бы отплыли подальше, красавицы. – И скомандовал. – Тащите камни!

Зверье оживилось. И вскоре вновь в реку летело все, что попало под руку и под лапы. Сивка носился по кромке воды, медведь колотил деревцем, белки пищали. Теперь на берег повыскакивали зайцы, вышли волки и лисы, выкатились ежи, поднося новые снаряды, и бомбардировка продолжилась.

Наконец река вновь вздулась и на поверхности появился Водяной, грозя кулаком и выкрикивая всякие непотребства.

– Я с тебя не слезу! – проорал ему в ответ Иван. – Выполняй уговор!

– Фулюганы! – опять потряс кулаком Водяной и исчез, но вскоре вернулся и кинул на берег тарелку. – Держи, Потапыч, морда бесстыжая!

Тут же все стихло. Медведь принюхался к тарелочке, по которой каталась жемчужинка и довольно крякнул.

– Возьми себе, Иванушка, пригодится. Скажешь: «Жемчужинка покружи, да что мне нужно покажи». Потом скажешь, что увидеть хочешь, жемчужинка покажет.

После этого Потапыч вышел приблизился к реке и склонил голову:

– Благодарствую за подарочек, царь речной.

И все снова замерли, ожидая, что Водяной ответит. Тот скривился, но взмахнул рукой:

– Ступай, Иван.

Тут же река разошлась надвое, открывая небольшой проход. Клубочек сорвался с рук Ивана и помчался вперед. Мужчина залез в седло, и Сивка рванул с места, спеша за клубком. Иван обернулся и махнул рукой:

– Спасибо, звери лесные! И тебе, царь речной, спасибо!

Стоило коню ступить на противоположный берег, как река вновь сошлась. Мужчина махнул на прощание, и больше не оборачивался, спеша наверстать упущенное время.

* * *

Дворец, облицованный черным мрамором снаружи и изнутри, встретил Асю мрачной тишиной и прохладой. Их шаги с Кощеем, так и не выпустившим ее ладонь, гулко отдавались от стен длинной галереи, вдоль которых стояли вазы с пляшущими язычками пламени и статуи причудливых чудищ. Женщина старалась их особо не рассматривать, опасаясь, что ночью ее начнут мучить кошмары.

– Нравится? – горделиво спросил Кощей.

– Жуть, – честно ответила Ася.

Мужчина усмехнулся и остановился перед узкими дверями и щелкнул пальцами. Двери распахнулись, и Настя увидела огромную комнату, с ложем, занимавшем едва ли не половину всего пространства. Кровать-монстр скрывалась под черно-красным балдахином. Белье, которым была покрыта кровать, оказалось из красного шелка.

– Мрачно как, – передернула плечами Ася. – Все здесь мрачно и неприятно.

– Тебе это только кажется, – Кощей вошел внутрь и обвел руками пространство вокруг себя. – Когда примешь меня, примешь и все это.

Женщина сосредоточилась на собственных руках, стараясь избегать взгляда в лицо Кощея, его взгляд ее смущал.

– Иди ко мне, – поманил ее Кощей.

Ася скользнула взглядом по мужчине, вспоминая все, что знала об этом злодее из сказок. Он должен быть страшным, костлявым и бессмертным.

– Настенька.

Нет, не бессмертный, просто не убить, ни мечом, ни стрелой, ни кинжалом. Значит, и в огне не горит, и в воде не тонет. «Оно не тонет», – пронеслось в голове женщины, и она невольно хмыкнула. А смерть Кощея хранится на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц в ларце, который висит на могучем дубе на цепях. А дуб тот…

– Упрямица, – раздалось неожиданно близко, и Ася вздрогнула.

Тонкие пальцы Кощея подцепили ее за подбородок, и женщина спешно закрыла глаза. Уже знакомый бархатистый смешок коснулся слуха Насти, и она еще крепче смежила веки. Прохладные пальцы пробежались по ее щеке и горячее дыхание показалось женщине обжигающим.

– Посмотри на меня, Настенька, – обволакивающий голос лился густой патокой, завораживая и не давая возможности не подчиниться.

Ася медленно открыла глаза и задохнулась мерцающей чернотой глаз Кощея. Казалось само время остановилось, и осталась только эта чернота, в которой женщина тонула, тонула и тонула. Неожиданно лицо мужчины оказалось так близко, что Настя закрыла глаза, уже чувствуя поцелуй, но почувствовала лишь горячее дыхание на своих губах.

– Открой глаза, Настенька, – мягко велел Кощей.

Его челка скользнула по щеке женщины, она неохотно подняла веки, и чернота, словно хищный зверь накинулась на женщину, вновь затягивая ее в свой омут. Ася судорожно вздохнула и потянулась к мужчине напротив, накрывая его грудь ладонями. Две тонкие кисти с длинными прохладными пальцами накрыли руки женщины.

– Не так все и сложно, да, Настенька?

– Что? – хрипло спросила она.

– Ты голодна? – вместо ответа снова спросил Кощей.

Женщина помотала головой, затем кивнула и, наконец, пожала плечами. Мужчина негромко рассмеялся, обнял ее за талию и вывел из опочивальни. Ладонь Кощея, казалось, жгла даже через ткань сарафана и рубахи. Ася шла рядом с ним, боясь лишний раз вдохнуть, потому что ей вдруг показалось, что от мужчины веет приятным терпким ароматом, и хотелось уткнуться носом ему в шею, вдохнуть, попробовать на вкус…

Ощущение неправильности происходящего бродило где-то на грани женского сознания, и ощущение чего-то нужного и важного не хотело покидать. Это мешало и раздражало. Ася тряхнула головой, отгоняя, нет, не наваждение, а подозрение, что ее чувства сейчас неверны. Кощей, заметив, что она чему-то хмурится, сжал пальцы сильней, и Ася подняла голову, снова встретившись с завораживающим взглядом. Сомнения покинули ее, как и воспоминания, которые все еще пытались пробиться в голову своей хозяйки.

И во время трапезы ничто не смущало Асю, кроме мужчины напротив и его пристального взгляда. Она опускала взгляд, но исподволь вновь и вновь искала Кощея глазами.

– Насытилась? – спросил ее мужчина, поднимаясь из-за стола.

Настя кивнула и подала ему руку. Прохлада мужских пальцев показалось такой приятной, особенно когда они коснулись пылающей женской щеки. Ася вновь прикрыла глаза, наслаждаясь этой незамысловатой лаской. Кощей положил руку ей на талию, привлекая к себе. Вторая ладонь легла женщине на затылок, и он склонился к ее лицу.

– Останешься со мной, Настенька? – спросил Кощей, едва касаясь губами щеки Насти.

Она открыла глаза, хотела ответить, но вдруг за спиной что-то загрохотало, и женщина испуганно отпрянула, осознавая, что только что млели под взглядом постороннего мужика, готовая ответить ему «да» на все, что он спросит. Нахмурившись, Ася сделала еще шаг назад и сжала кулаки, ожесточенно мотнув головой.

– Я мужа люблю, – сказала она. – Все остальное чары. Чары, да?!

Женщина вскинула глаза, успев разглядеть досаду, мелькнувшую на лице Кощея, но она тут же растворилась в мерцающей черноте его взгляда, и мужчина ответил:

– А если не чары? Если это твои собственные желания, и мужа ты не любишь так сильно, как говоришь? Быть может, нет уже этой любви, и ты желаешь совсем другого?

Ася отвернулась, пряча смятение. Ей вспомнилось равнодушие Ивана, и то, как легко он предложил развестись. А затем вспомнила, как легко она согласилась на развод. Так может, Кощей прав, и она, на самом деле, только врет себе, когда думает, что все еще любит Ваню? За ее спиной рассмеялся Кощей. Он вновь подошел к женщине и сдавил ладонями ее плечи.

– Так что, Настенька? Не можешь найти ответа? – мужское дыхание коснулось ее шеи, а вслед за ним его губы проложили горячую дорожку вверх, коснулись мочки, и завораживающий шепот пощекотал женское ушко. – Ты ведь его и так знаешь. Как только ты это признаешь, станет намного проще.

– Что признаю? – голос Аси опять звучал хрипло.

– Ты уже давно не любишь своего мужа, и ты хочешь, – Кощей рывком развернул к себе женщину, – чтобы я сделал это…

И его губы наконец накрыли губы Аси. Она тихо ахнула, подалась к нему, но уже через мгновение распахнула глаза, возмущенно глядя на мужчину. Женщина оттолкнула от себя Кощея и ожесточенно вытерла губы.

– Хватит! – рявкнула она.

– Хорошо, – не стал спорить Кощей. – Пока хватит.

Ася сердито взглянула на мужчину. Пока хватит… Самоуверенность Кощея начинала ее раздражать. И тем больше она ее раздражала, чем больше женщина сравнивала трезвела от дурмана, в который погрузилась с той минуты, когда взглянула в глаза своего похитителя. Она невольно сравнила мужа и сказочного злодея. То, что сковывало ее еще несколько минут назад, было похоже на вязкий черный туман, подавлявший ее саму, ее собственный мысли и желания. С Ваней же Ася всегда оставалась собой. Даже растворяясь в нем без остатка, женщина всегда знала, что их мысли созвучны, желания отражают друг друга, а сердца стучат в унисон. Ваня всегда был, как солнечный луч… пока их чувства не стали гаснуть. Но тяжелая патока Кощеева взгляда, подчинявшая и подавлявшая, Асе не понравилась. Она независимо взглянула на сказочного злодея:

– Я хочу побыть одна.

– Бунтуешь, – он скрестил руки на груди. – Сопротивляешься. Идем.

Тонкие пальцы сомкнулись на женском запястье, и Кощей потащил возмущенную Настю за собой. Она попыталась вырвать свою руку из захвата, но мужские пальцы сжались еще сильней, уже причиняя дискомфорт. Он был сильней. Более того, женщина была в его полной власти, и это напугало ее. Что задумал Кощей? И пусть в сказках он зачастую был показан комично, но сейчас Ася видела перед собой опасного хищника, иначе назвать мужчину не поворачивался язык. Опасный, притягательный и страшный в своей целеустремленности.

Кощей дотащил женщину до очередных дверей, распахнул их и буквально столкнул ее внутрь. Ася по инерции пробежала несколько шагов, запуталась в длинном подоле сарафана и полетела на пол, растянувшись во весь рост. Она зашипела и скривилась от боли в коленях, но поджала губы и подняла взгляд. Прямо перед носом стоял Кощей. Ася скользнула взглядом вверх, рассмотрев сначала сапоги, после штаны, кафтан и, наконец, его лицо, опять полуприкрытое косой челкой, так не вязавшейся со старым русским одеянием. На мгновение женщина подумала, что Кощею больше подошел костюм графа Дракулы. И кол в сердце, дополнила идею Настя и ухмыльнулась, вызвав недовольную гримасу на холеном узком лице.

Кощей еще пару секунд взирал на женщину, распластанную у его ног, после нагнулся, ухватил ее за плечи и рывком поставил на ноги, в очередной раз показав свою немалую силу, скрытую в худощавом теле.

– Смотри, – злодей развернул Асю к сундукам, заполнившими большое помещение.

Он распахивал сундук за сундуком, и глаза женщины все более округлялись, когда видела содержание очередного сундука. Кощей откинул еще одну крышку и небрежно подцепил горсть жемчуга, тут же высыпая его обратно, словно это был песок.

– Самоцветы, злато, серебро, шелк, – перечислял он. – Смотри, Настенька, это все может стать твоим.

Мужчина открыл маленький ларчик, достал оттуда ожерелье такой красоты, что Ася зажмурилась на мгновение. Ожерелье сверкало, манило, завораживало. Взгляд женщины не желал покидать украшение, исследуя его, запоминая каждый камень, каждую тончайшую завитушку. На губах Кощея появилась искушающая улыбка.

Он приблизился к Асе, шагнул ей за спину и приложил к груди ожерелье. Оно странно холодило, и это немного отрезвило ее. Женщина дернулась в сторону, но замочек уже защелкнулся, и украшение повисло на шее, продолжая холодить. Сердце Аси испуганно затрепыхалось, потом стало затихать, стуча все медленней, все ленивей и, дернувшись последний раз, кажется, замерло совсем, скованное льдом.

Кощей развернул ее к себе, с удовлетворенной улыбкой наблюдая, как бледнеет кожа Насти, словно ее покрыл иней, как исчезают в ее взоре полыхавшие в душе женщины чувства. Он склонился к ней и завладел податливыми губами, Настя осталась равнодушна к происходящему.

– Ты останешься со мной, – уверенно произнес Кощей.

– Останусь, – тускло отозвалась Ася.

– Ты будешь послушной.

– Буду.

– Забудешь об Иване.

– Кто это?

Кощей закинул назад голову и оглушительно рассмеялся.

– Никто, Настенька, теперь уже никто, – ответил он, отсмеявшись.

– Никто, – безжизненно прошелестел голос женщины.

– Так-то лучше, – потер руки Кощей, обнял Настю за талию, и они покинули сокровищницу.

* * *

Избушка на курьих ножках выглядела так, как и положено избушке на курьих ножках, отличаясь от своих кинокопий, разве что более аккуратным фасадом и черепичной крышей. Стены избушки были выбелены, на окошках, сквозь которые виднелись белоснежные занавесочки, имелись расписные ставенки. Иван с интересом объехал избушку по кругу, после встал с задней стороны и молодецки гаркнул:

– Избушка, избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом.

Одна из огромных куриных лап поднялась, лениво почесала вторую, и избушка нехотя повернулась к мужчине передом. Иван усмехнулся и спешился, подходя к лесенке, немного не достававшей земли. Поднявшись к дверям, он протянул руку к кованой ручке, но та зашипела и попыталась ужалить незваного гостя.

– Неплохая охранка, – пробормотал Иван, отдергивая руку.

Дверь открылась сама, и мужчине предстал здоровенный черно-белый котяра. Он поднялся на задние лапы, поточил передние и лениво зевнул.

– Чего надо? – спросил кот, глядя на Ивана круглыми зелеными глазами.

– Бабка где? – недружелюбно спросил мужчина в ответ.

– Нету ее, недавно умотала куда-то, – ответил кот. – В дом не пущу, не велено, а рядом можешь подождать. Только не балуй больше, ноги уже старые, болеют.

– Настя здесь? – Иван не спешил покидать рыльца.

– Нету, – произнес кот. – Была, теперь нету.

– Куда де… – договорить мужчина не успел, дверь уже захлопнулась. – Очень вежливо, – проворчал Иван.

Он облокотился на резные перила и тяжело вздохнул. Мужчина так надеялся, что сейчас все закончится, и жена будет рядом. Иван понял, что он просто дико соскучился по ней. Хотелось обнять ее, как прежде, прижать к себе, ощущая тепло ее тела. Заглянуть в глаза и сказать, что они оба дураки, и что он никуда ее не отпустит, потому что любит все с той же неистовой силой.

И вот он здесь, а Аси нет…

– Ее Кощей забрал! – услышал вдруг Иван новый голос.

– Да тихо ты, стекляшка, – последовало шипение кота.

– Отстань, блохастый, – фыркнул неизвестный. – Ваня, Кощей Настеньку забрал!

– Спасибо! – крикнул в ответ мужчина и сбежал вниз.

Он забрался в седло и приказал клубку:

– К Кощею.

Клубочек покрутился на месте и застыл, так и не сдвинувшись с места. Сивка тяжко вздохнул и понурил свою большую умную голову. Как же сейчас Иван пожалел, что белка осталась на том берегу, не покинув свой лес. Ее совет был бы кстати.

– Придется Ягу ждать, – вздохнул Иван, снова спешиваясь.

Он достал тарелку с жемчужиной и сел под дерево, прислонясь спиной к стволу.

– Жемчужинка, покружи, что мне нужно покажи, – произнес мужчина и добавил. – Покажи мне мою Настеньку.

Жемчужинка побежала по кругу, все более ускоряясь. И когда ее мельтешение слилось в пелену, донышко тарелочки стало почти прозрачным, на короткое мгновение отразив лицо Ивана, словно зеркало, а в следующую секунду мужчина увидел свою жену.

– Ася, – позвал он, но женщина его не услышала.

Она сидела на деревянном кресле с высокой спинкой, неестественно бледная, с тусклым взглядом, устремленным в пространство перед собой. На шее Аси ослепительно поблескивало ожерелье, напоминая блики инея. Ивану не понравилось, как выглядит его жена. Она так мало напоминала его Аську. Сейчас мужчина смотрел, скорей, на мраморное изваяние, созданное рукой искусного скульптура, чем на живого человека.

На подлокотнике сидел черноволосый мужчина. Он расплетал длинную косу, время от времени проводя пальцами по белой женской щеке. Мужчина что-то говорил, но Ася никак не реагировала на его слова. Однако мужчину это, похоже, не смущало. В какой-то момент он подцепил женщину за подбородок, задрал ее голову и склонился к губам.

– Отвали от нее, – забывшись, рыкнул Иван. – Чтоб вас всех!

– Какой злой молодец, – услышал он вдруг мелодичный женский голос и вскинул голову.

Недалеко от него стояла молодая женщина. Она прислонилась плечом к березе и рассматривала Ивана, не скрывая любопытства в необычайно ярких зеленых глазах. Заметив пристальный взгляд мужчины, незнакомка изломила тонкую черную бровь, и ее переливчатый смех заполнил пространство, неожиданно волнуя. Иван мотнул головой, отгоняя наваждение, и встал на ноги.

Женщина… девушка? Возраст ее было угадать так же сложно, как и возраст Снегурочки. Все-таки девушка, решил Иван, неспешно приблизилась к нему, плавно покачивая бедрами. Мужчине в какой-то момент показалось, что незнакомка плывет над землей. Девушка остановилась рядом и стрельнула в Ивана лукавым взглядом. На губах ее появилась улыбка, обозначив очаровательные ямочки на щеках, и мужчина невольно улыбнулся в ответ.

– Кто ты? – спросил Иван, поворачиваясь следом за девушкой, обходившей его по кругу.

– Какое имя дашь, той и буду, – ответила она, весело поблескивая глазами.

– Меня Ваней зовут, – представился мужчина и вдруг смутился, словно ему было все еще шестнадцать.

– А я знаю, Иванушка, – рассмеялась незнакомка и направилась к лесу.

Ноги сами понесли Ивана следом. Он догнал девушку, вновь бросившую на него хитрый взгляд, пристроился рядом, сам не понимая, что его тянет за незнакомкой.

– Куда ты спешишь? – спросил ее мужчина. – Остановись, поговори со мной, мне очень нужна помощь.

– Поцелуешь, скажу все, что узнать хочешь, – ответила девица и рассмеялась, глядя на обескураженное лицо мужчины. – Поцелуешь?

Иван кивнул, чувствуя, что щеки запылали. «Ну точно, как малолетка», – отругал он себя.

– Целуй, – потребовала незнакомка, сложив на груди руки.

Мужчина накрыл ее плечи ладонями и склонился, целуя в щеку.

– Еще! – рассмеялась девица.

– Теперь мой вопрос и твой ответ, – погрозил ей пальцем Иван.

– Для ответов не так целовать надо, – прищурилась нахальная девка.

– А как надо? – усмехнулся мужчина, и незнакомка тут же прижалась к нему, поднимаясь на цыпочки, обняла лицо ладонями, и ее губы захватили мужской рот в сладкий плен.

– Вот так, – она оторвалась от ошалевшего Ивана. – Еще показать? – все еще шокированный мужчина кивнул, и девка опять впилась в его губы жарким поцелуем.

Наконец, она отступила, хмыкнула и снова направилась к лесу. Мужчина некоторое время смотрел ей вслед, не понимая, что делать дальше. Незнакомка обернулась, подмигнула и поманила за собой. Иван судорожно вздохнул и послушно побрел за ней. В голове мелькнула аналогия с бычком на веревочке, но эта мысль прошла мимо сознания зачарованного мужчины.

Девка скрылась за деревьями, и Иван все так же послушно шел за ней. Он уже шагнул в густую тень окружавшего их леса, когда заржал Сивка, ожесточенно стуча копытом по крыльцу избушки на курьих ножках. Мужчина остановился, как вкопанный. Он оглянулся на златогривого жеребца, и тот заржал повторно.

– Что со мной? – растерянно спросил Иван, посмотрел вслед девице и… – Твою ж…

Впереди ковыляла старуха, гаденько хихикая и маня за собой доброго молодца. Иван вспомнил, как она его целовала, и скривился, ожесточенно вытирая губы. Он уже хотел показать, что чары рассеялись, но передумал и поспешил за Ягой, окликая ее:

– Подожди, красавица! Теперь пора и на вопрос ответить.

– Еще поцелуй, – кокетливо проскрипела бабка.

– Обязательно, – кивнул Иван, приближаясь к ней. Положил руки на плечи, и вдруг оторвал от земли, закидывая себе на плечо. – Сманить меня решила, бабуся? Куда завести хотела? В болото, небось?

– Да что ты, Ванюша? – затрепыхалась Яга. – Игралась я, шутила.

– Шутила, говоришь? – усмехнулся Иван, усаживая бабку на ступени крыльца ее избушки. – А вот я сейчас пошучу. Избушка, избушка, вокруг себя оборотись и снова ко мне передом воротись, – велел мужчина.

Таких слов он не слышал ни в одной сказке, но… почему бы и нет?

Избушка послушно крутанулась вокруг своей оси.

– Быстрей! – крикнул Иван. – Еще быстрей! Давай-давай!

Избушка завертелась на одном месте под повизгивания своей хозяйки.

– Еще раз! И еще!

– Ваня, пожалей бабушку-у-у, – взвыла Яга. – Я больше шутить не буду-у-у, честное ведьменское! Ваня-а-а!

Наконец, куриные лапы разъехались, и избушка шмякнулась на землю. Бабку отбросило на Ивана, крыльцо затрещало, ломаясь, а из дверей вылетел на двух лапах ошалевший кот, прижимая к груди зеркало, заходившееся в восторженных воплях:

– Так ее, Иванушка, так каргу костеногую!

Кот аккуратно отложил вопящее зеркало в сторону и встал на две лапы, демонстрируя вздыбленную шерсть.

– Что ж ты, ирод окоянный делаешь? – возмущался котяра. – Я же сказал – лапы старые! И что теперь с ними делать?

Яга ничего не говорила, она повисла на шее Ивана, тихо причитая, прерываясь на надрывную икоту. Сивка ржал уж вовсе неприлично, перекатываясь на спине и молотя копытами по воздуху. Мужчина покосился на своего коня и усадил бабку на траву, оглядываясь в поисках колодца.

– Воды бы ей, – сказал он.

– Само пройдет, – отмахнулся кот. – Лапы жалко.

– А Ягу? – не удержался от любопытства Иван.

– Да что ей, лиходейке, сделается? – пренебрежительно фыркнул кот и сокрушенно покачал головой. – Лапы, вы лапы. Сейчас помну вас, потерпите.

Куриные лапы, словно поняв кота, поджали когтистые пальцы и заскребли по земле. Больше, ни на кота, ни на лапы Иван не смотрел. Он поднял зеркало, с обожанием взиравшее на него белесыми глазами.

– У Кощея Настенька, – тут же затараторило зеркало. – Дороги в его царство нет, только бабка тебя отнести туда может. Сам будешь плутать до скончания века, а не найдешь.

– Понял, – кивнул мужчина и покосился на очумелую Ягу, зрачки которой съехались к переносице и никак не возвращались на положенное место. Иван подошел к бабке и показал ей два пальца. – Сколько видишь, бабуся?

– Два, – ответила Яга. Мужчина облегченно вздохнул, и старуха закончила. – Два Ивана.

– Ясно, – вздохнул мужчина и снова посмотрел на зеркало. – И что с ней теперь делать?

– В избушке у Яги настой есть восстановительный. Рядом с печкой в глиняный кувшин налит. Плесни бабке, пусть подавится, – ответила зеркало.

Иван усмехнулся и вскоре уже отпаивал Ягу, уже не причитавшую, но икота все еще сотрясала сгорбленное тело, однако вскоре прошла и она. Бабка подняла на мужчину мутные зеленые глаза и погрозила ему сухоньким кулачком.

– Супостат, у-у-у, – мужчина помог покряхтывающей старухе подняться на ноги и усадил на пень.

– Ну, прости меня, бабушка Яга, – заговорил он, меняя тактику. – Ты сама пойми, обидно же, целует красавица такая писанная, а в болото старуха заманивает. В болото ведь вела?

– К болоту, – покаянно кивнула бабка.

– Но вот. Уж больно разница оказалась велика, не сдержался. А такой ты в молодости была? – Яга кивнула, и Иван, сильно переигрывая, восхитился. – Ну и хороша же ты была! Невероятная! Прекрасная! Великолепная!

– Ой, ладно уж, – кокетливо махнула ручкой Яга и захихикала. – Скажешь тоже…

– И сто раз повторю! Красивей в жизни никого не видел. Если бы уже жену свою не любил, то только в тебя бы и влюбился! Чаровница.

– Да, я такая, – игриво заерзала бабка, стреляя в Ивана глазками.

– И душа у тебя добрая, светлая, – продолжал источать мед мужчина. – По глазам вижу, что наговаривают все на тебя, Ягуся. Ну, какая ты карга? Женщина почтенного возраста, да и заслуг столько! Да тебя даже больше Кощея помнят. Кто такой Кощей? Тьфу. А Баба Яга – ого-го, сила!

Бабка махнула ручкой и встала, разминая поясницу. Она подошла к избушке и некоторое время наблюдала за тем, как кот возится с куриными лапами.

– Охо-хонюшки, – вздохнула бабка. – Встань, избушка, подымись. Все, как было воротись.

Кот едва успел отскочить, когда изба ловко вскочила на лапы, крыльцо вернулось на положенное ему место, дверь опять повисла на обеих петлях, и Яга обернулась к Ивану.

– Ну, заходи, что ли, добрый молодец, – позвала она.

Вскоре Иван уже пил ароматный чай с малиновым вареньем и слушал бабку, сидевшую напротив.

– Ты пойми, Иванушка, не по злобе я Настеньку украла, Кощей все. Он же чаровник. Как глянет, любая за ним, как на веревочке пойдет. Устоит только та, в чьем сердце любовь настоящая есть. Только такая чары разорвать может. А я что? Я же тоже женщина. Что скажет, то и сделаю. Только ты и снял с меня путы-то его. Так бабушку встряхнул, – она хихикнула и положил подбородок на ладошку. – А пригожий ты, Иванушка, ой, пригожий… Только так тебе Кощея не победить, – вновь перешла к делу Яга. – Он же Бессмертный. Тут даже Кладенец не поможет. Смерть его…

– На конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка…

– А вот это видел?! – в нос Ивану ткнулась фига. – Леший не дал. Говорит, тебе бы в зад яйцо пихали, а потом тебя в другой зад. А зайцу, говорит, каково? Не дам, говорит, животину мучить. Вот и весь сказ. – Яга жахнула ладонью по столу, а Иван хмыкнул.

– Гринпис местный, – буркнул он. – Тогда где игла?

– У Кощея игла, где ж еще, – недоуменно развела руками бабка. – Он ее при себе держит, всегда. Так что тебе, милок, прямо к нему надо. Игла в одежду его вколота, там и ищи. – Мужчина открыл рот, чтобы попросить отвезти его в Кощеево царство, но бабка опередила. – Отвезу я тебя, не переживай. Только в сам дворец-то не пойду, а то опять зачарует, там уж ты сам.

Иван согласно кивнул. До места доставит, и то хорошо. Он уже поднялся из-за стола, но вспомнил о том, что смутило его, и направился к дверям.

– Ты куда, Иванушка? – удивилась Яга.

– Сейчас, бабусенька, только тарелочку с жемчужинкой принесу, спросить у тебя кое-что хочу, – пояснил он, но вмешалось зеркало, уже висевшее на своем месте.

– Ваня, меня спроси, я все покажу.

– Настю мою покажи, – попросил Иван.

Зеркало подернулось туманом, а когда поверхность его прояснилась, на мужчину смотрело отражение его жены, все так же равнодушно глядевшей перед собой. Яга подошла сзади и взглянула на отражение. Затем отодвинула Ивана и подслеповато сощурилась, глядя на Настю.

– Ишь, что злодей удумал-то, – сокрушенно вздохнула бабка, качая головой. – Висюльку на шее видишь? Ожерелье-то непростое, самой Зимой подарено. Душу замораживает. Сейчас Настенька твоя тебя не вспомнит, даже имени. Льдом студеным душа ее скована, и чары эти снять можно только с ожерельем. Замочек непростой у него. Кто застегнул, тот и расстегнуть только может. Не сорвать, не сломать, не испортить. Коли сумеешь жену пробудить, тогда побрякушка эта колдовская растает, и чары спадут, а нет… – Яга развела руками. – Стало быть, и твое сердце не так жарко пылает.

– Вот и проверим, – ответил Иван и решительно направился к дверям. – Готов к вылету.

– По ступам! – скомандовала Яга, прихватывая помело, и заковыляла за добрым молодцем.

* * *

Ступа оказалась размером, едва ли не с лимузин, так что места хватило даже Сивке, решительно шагнувшему внутрь. Баба Яга лихо уселась на край ступы, лукаво сверкнула глазами и оглушительно свистнула, Иван только успел ухватиться за край, когда сказочный летательный аппарат стартанул, уходя вертикально в небо. Бабка разразилась карканьем, оказавшемся ее смехом, глядя на округлившиеся глаза мужчины.

– Не боись, Ваня, на землю не грохнемся, – крикнула Яга, перекрывая свист ветра, яростно хлеставшего в лицо.

– Кому верить, если не тебе, – попытался отшутиться мужчина, заодно вновь порадовав старушку.

И ступа тут же вновь ухнула вниз, вынуждая внутренности подпрыгнуть к горлу. Бабка снова закаркала, едва не свалившись со ступы. Иван успел схватить ее за ноги, и Яга повисла вниз головой, продолжая работать помелом и вереща под оглушительное лошадиное ржание:

– Вытягивай меня, Ваня, тащи назад бабушку!

Иван усадил ошалевшую бабку обратно и погрозил пальцем:

– Не балуй.

– Пошутить хотела, – вздохнула она.

– Ягусь, ну не Петросян ты, – усмехнулся Иван.

– Что за зверь? – с подозрением прищурилась Яга.

– Потом расскажу, – отмахнулся мужчина.

Сивка продолжал издавать издевательское иго-го, и бабка сунула ему под нос кулак. Конь фыркнул, но замолчал. Иван посмотрел вниз и присвистнул, они летели уже над морем, поверхность которого была покрыта росчерками пены.

– На море-окияне живет Кощей, – пояснила Яга. – Его все на земле ищут, а он на море-окияне, на остове Буяне. С тех пор, как последний Иван его иглу ломал за свою Василису, так и перебрался подальше. Еще и Леший взбунтовался, когда Кощеюшка новых хранителей отлавливал. Говорит, твоя смерть, ты ее и береги, а зверье опять терзать не дам. Вот и перенес сюда свой дворец Кощей, подальше от вас, от Иванов. Только от вас разве спрячешься?

– Сейчас расплачусь, – передернул плечами мужчина. – Нечего чужих женщин воровать, пора уже свою найти.

– Истинно говоришь, Ваня, – важно кивнула Яга. – Только такой уж норов у злодея нашего. Свое даром не надо, на чужое зарится.

– Тогда пусть и огребает. Иванов на Кощеев век хватит, – усмехнулся он.

На горизонте показался шпиль одной из башен Кощеева дворца. Иван подобрался, чувствуя одновременно и волнение и отчаянную решимость. Страха не было, все происходящее было настолько из ряда вон выходящим, что знакомые и привычные чувства притупились, уступая место тем, что всегда были в Иване, но не было ситуации, чтобы они выбрались наружу.

– Охраны полный дворец? – спросил он, не глядя на Ягу.

– Какая там охрана, Ваня, – отмахнулась бабка. – Он же колдун. Пальцами щелкнул и все готово. Да и натащил себе волшебных безделушек. Не нужен ему никто. А если и понадобится кто, так наколдует. Пустой дворец.

– Очень хорошо, – кивнул мужчина. – Просто замечательно.

Ступа пошла на снижение, и вскоре Иван уже спрыгивал на каменистую землю острова Буяна. Сивка вышел следом, но Яга не спешила улетать. Она выбралась следом и сунула руку за пазуху.

– Держи, Ванюша, шапка-невидимка это, – бабка сунула Ивану смятый треух. – Коня своего тут оставь, непростой он, никто обидеть не сможет… Он сам, кого хочешь, обидит, морда лошадиная. – Сивка презрительно фыркнул и повернулся задом. Яга не обратила на него внимания. Она заключила голову мужчины в сухонькие ладошки, поднялась на цыпочки, вынуждая Ивана склониться, поцеловала его в лоб и отошла. – Ну, бывай, добрый молодец.