Текст книги "Сказка в новогоднюю ночь (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Пей, мужик, – проскрипел черт и протянул Ивану лапу. – Рыж – я. Так и зови.

– А… – открыл рот мужчина, но Рыж тряхнул его ладонь и осушил свой стакан.

– Целоваться не будем, с мужиками не целуюсь, даже не настаивай, – сказал он.

Иван поднес стакан к губам, но нахмурился и поставил стакан на пол.

– Какого черта?! – возмутился он. – Не буду я бухать, мне жену спасать надо!

– Ты меня уважаешь? – вопросил черт.

– У меня жену Баба Яга похитила! – воскликнул Иван, дурея от собственных слов. – Мне ее найти и спасти надо, а не сивуху с чертом жрать! Твою мать, – выдохнул он. – Это все я говорю, да?

Рыж укоризненно покачал головой, потянулся через Ивана и вновь вручил ему стакан.

– За успех дела, – деловито провозгласил он.

Мужчина выплеснул мутную жидкость на пол и вскочил на ноги. Черт схватился за голову.

– На пол-то зачем? – возопил он. – Не хочешь, не пей, но зачем так-то?!

– Лечиться тебе надо, – назидательно произнес Иван. – Ты же хронь рогатая! На баб не смотришь, из-за пролитого стакана трясешься. Нехорошо. Где выход-то?

– А нету выхода, – ядовито ответил Рыж. – К чертям с возвратом не ходят. Дорога только сюда ведет.

Мужчина снова нахмурился, но чело его быстро посветлело, и он повернулся к клубку.

– К Бабе Яге веди, – велел Иван, направляясь к Сивке.

Клубок деловито закружил по полу, уподобляясь собаке-ищейке. После подпрыгнул и рванул к отвесной стене пещеры. Мужчина взглянул на коня и чуть не поперхнулся. Тот выразительно смотрел на своего всадника и едва не крутил копытом у виска. Клубок продолжал бросаться на стену, конь повернулся к ней задом, Иван снова выходил из себя. Не счет до десяти, не попытки дышать ровно ни к чему не привели. И мужчина взорвался.

Он стремительно приблизился к Рыжу, рывком поставил страдающего черта на ноги и встряхнул.

– Как отсюда выбраться? – ледяным тоном вопросил Иван.

– Никак, – обиженно сопел черт. – Нету хода. Смирись.

Сивка тут же заржал с заметной обличительной интонацией. Мужчина посмотрел на него и понятливо кивнул.

– Не доводи до греха, Рыж, – попытался он говорить миролюбиво. – Как отсюда выбраться?

Рогатый положил лохматую лапу на грудь Ивана.

– Ваня, ты пойми, все зло от баб. Ну и чего она тебе сдалась? Сядь, выпей со мной. Скоро забудешь обо всем и обо всех. А как мы славно заживем. Посидим, поговорим…

– Добром не выпустишь? – мужчина отпустил черта, отчетливо понимая, что силой ничего не добьется.

Что там в сказках было? Загадку ему загадать? Сыграть во что-нибудь? Нет, ненадежно. И спор – только лишняя трата времени. Иван выпустил Рыжа из рук и отступил от него, скрещивая руки на груди.

– Хорошо, – согласно кивнул он. – Забуду я Асю, с тобой останусь. А хватит ли у тебя сивухи для задушевной беседы?

– Хватит, Иванушка, ой, хватит, – довольно потер лапами черт.

– Ну, не знаю, – засомневался Иван. – Ты, вон, литр всосал, не меньше. И на копытах держишься. На тебя так добра не напасешься.

– Да ты что! Идем покажу, – Рыж помчался вглубь пещеры, Иван полуобернулся и скомандовал клубку и Сивке:

– За мной.

И вся честная компания последовала за чертом. Вскоре их окружила кромешная тьма. Мужчина выругался. Рыж хлопнул в ладоши, и в невидимых треногах вспыхнули невидимые до этого чаши. Черт приблизился к небольшому проходу, откинул шкуру, закрывавшую вход и довольно ощерился:

– Смотри, Вань. Все сам гнал.

Иван сунул голову за шкуру и присвистнул, рассматривая ровные штабеля бутылей, заполнявших каменную комнату.

– Рыж, зачем тебе столько? – поразился мужчина.

Черт скромно ковырнул копытом пол пещеры.

– Так мы ж это, уж если чем увлеклись, так… У кого полная пещера женщин, у кого золотом забита, у кого волшебными штуковинами, а у меня вот, – лапа указала в сторону сивушного склада.

Иван прошел дальше, Сивка процокал копытами за ним. Клубок прыгнул в подставленную мужчиной ладонь, последним на склад вошел сам хозяин, с нескрываемой гордостью рассматривая свою коллекцию.

– Н-да-а, – протянул Иван, взял в руку одну из бутылей и посмотрел на черта. – Рыж, может, отпустишь?

– Нет, – насупился тот. – Мне без товарища скучно.

– Ну, смотри сам, – пожал плечами мужчина, и бутыль полетела в стену пещеры.

Рыж сорвался с места и, уподобляясь голкиперу, прыгнул, успев поймать драгоценный для него сосуд.

– Не шали, Ваня, – строго сказал он.

– Мне не до шалостей, Рыж, – серьезно ответил мужчина. – Мне жену спасать надо.

Он навалился на штабель, и тот пополз роняя на пол одну бутыль за другой. Звон битого стекла и вой черта наполнил пещеру. Заржал Сивка, дернувшийся в сторону от грохота, сшибая следующий штабель. Испугался еще больше и метнулся на следующий, взбрыкнув задними копытами и разбивая в дребезги сокровища рогатого.

– Что ж вы делаете, окаянные?! – схватился за рога Рыж. – Разорители! Стой!

Но Иван уже толкал следующий штабель.

– Мое добро-о-о!!! – выл черт, мечась между осколками. – Все, что гнал непосильным трудом. Хва-а-атит!

– Выпускай нас отсюда! – крикнул ему Иван, наваливаясь на следующий штабель.

– Уходите! Убирайтесь, и чтоб не смели возвращаться! – причитал черт. – Га-ады-ы-ы…

Клубочек вдруг ожил в руке Ивана, спрыгнул на пол и помчался за шкуру. Мужчина поспешил за ним, Сивка следом, напоследок долбанув еще раз копытом по бутылям. Его глаза глумливо сверкнули при взгляде на черта.

– Каков хозяин, таков и конь, – сплюнул Рыж и тут же забыл о своих гостях.

А они уже мчались по открывшемуся проходу, в конце которого сияло солнце, и чувствовался запах леса. Клубочек остановился, как только выскочил наружу. Следом за ним выбежал Иван, тут же падая на траву и с наслаждением вдыхая свежий аромат лета. Сивка вышел последним, с достоинством фыркнув. За спинами троицы заскрипело, и мужчина успел заметить, как огромный камень, из которого они выскочили, сомкнулся, пряча выход из чертовой пещеры.

* * *

Сознание к Асе возвращалось медленно, сразу погружаясь в пучину бреда. Во-первых, вокруг были бревенчатые стены. Во-вторых, она лежала на самой настоящей русской печке, и от этого было нестерпимо жарко. А в-третьих, под боком женщины примостился здоровенный котяра черно-белого окраса. Он приоткрыл один зеленый глаз, зевнул и буркнул:

– Пр-роснула-а-ась, – слово растянулось во втором зевке.

Ася зажмурилась, потом ущипнула себя и снова распахнула глаза. Кот никуда не делся. Теперь он смотрел на женщину двумя глумливыми круглыми глазами.

– Говорящих котов не видала, ягодка? – подмигнул котяра, затем грациозно спрыгнул с печи и сладко потянулся на полу во весь свой рост.

– Не надо было пить водку, – вслух решила Ася.

– Ага, от водки все зло, – деловито согласился кот, задирая лапу и вылизывая себя. Вдруг замер, возмущенно взглянул на Асю и буркнул. – Не подглядывай, охальница!

Женщина послушно отвела взгляд и увидела сгорбленную старуху с седыми патлами, торчавшими из-под платка, повязанного на манер банданы. У старухи имелся длинный крючковатый нос, и один клык торчал наружу, прижимая верхнюю губу. Одета бабка была в длинную цветастую юбку, такую же пеструю рубашку. А занята хозяйка избушки оказалась тем, что прихорашивалась перед круглым зеркалом, напяливая на себя крупные бусы.

– Ну как? – кокетливо спросила бабка.

– Как была карга, так и осталась, – лениво ответило зеркало.

– Да много ты понимаешь, стекляшка, – оскорбилась старуха. – Вот долбану кочергой, враз поумнеешь.

– Долбай, – равнодушно ответило зеркало, – хоть рожу твою видеть не буду.

– Тьху, на тебя, – сплюнула старуха и оглянулась на женщину. – Очухалась, Настасья.

Ася растерянно поморгала и все-таки решилась спросить:

– Кто вы? И где я?

Старуха хмыкнула, почмокала губами и приосанилась.

– Баба Яга я. А это моя избушка на курьих ножках, – ответила она.

– Хы, – машинально отозвалась женщина, глуповато усмехнувшись. – А я царевна-лягушка, и сейчас за мной Иван-царевич придет.

– Не, – бабка мотнула головой и подняла глаза к потолку, мечтательно вздохнув. – Кощей за тобой придет. Такой мужчина… – она на некоторое время замолчала, накручивая на узловатый палец седую прядь. Затем посмотрел на Асю и скривилась. – И почто ему такая жаба, как ты?

Настя наконец решилась спуститься с печки. Она взглянула вниз, перевернулась на живот и поползла вниз.

– Хвост! – возмущенно взвизгнул кот, сиганув в сторону. – Дура-баба, глазами смотри, а не задом!

Он вновь ожесточенно намывался, обиженно поглядывая на женщину.

– Простите, – растерянно пробормотала она. Но вскоре вновь посмотрела на старуху. – Гражданка, я прошу вас назвать свое имя отчество. Это розыгрыш такой? Где мой муж?

Яга передернула плечами, вновь взглянула на свое отражение и деловито засновала по избушке, прибирая какие-то тряпки. Ася некоторое время следила за ней, потом упрямо поджала губы и повторила вопрос:

– Где Ваня?

Бабка вышла из избушки, так и не удостоив женщину ответом, зато ожило зеркало:

– Пс, – зашипело оно. – Иди, что покажу.

Ася нерешительно приблизилась и взглянула в затуманившуюся зеркальную поверхность. Через пару секунд туман сошел, и женщина увидела Ивана, бегущего по какому-то каменному коридору. Перед ним катился клубок, а позади гарцевал красивый конь с золотой гривой. Но больше всего Асю поразил наряд мужа. Она машинально взглянула на себя и ахнула.

– Красавица, – умилилось зеркало. – А то все Яга, образина, свою морду рассматривает.

Но женщина уже забыла о том, как выглядит, вновь рассматривая Ивана, упавшего на траву и блаженно выдохнувшего.

– Что это? Монтаж какой-то? – осторожно спросила она. – Это муж решил меня так разыграть?

Иван исчез, и теперь зеркало отражало избушку и молодую красивую женщину в рубахе с широкими рукавами, в сарафане и с длинной косой, перекинутой на плечо. Взгляд Аси тут же приковался к косе. Она взялась за нее и сильно дернула, тут же взвыв от настоящей боли.

– Ягодка, волосы тебе Яга отрастила, – усмехнулся кот, подходя ближе царственной походкой. – Ты что помнишь то?

Женщина потерла лоб, вспоминая, как поругалась с мужем, выскочила из дома, и некоторое время стояла оглядываясь и не зная, куда идти дальше. Потом она побрела по двору, поравнялась с черным автомобилем, дверь которого открылась, и оттуда выскочил взлохмаченный мужик с повязкой на глазу. Затем ее затолкали в автомобиль, натянули на голову мешок и… Все. Дальше начиналась избушка и печка с котом.

– Украла я тебя, – голос Яги прозвучал неожиданно. Она стояла в дверях, и, прищурившись, разглядывала Асю, кота и зеркало.

Кот тут же развернулся и также царственно удалился в угол. Из зеркала проглянули два белесых глаза, следившие за женщиной и бабкой. Ася развернулась к Яге и потрясенно спросила:

– Зачем?

Старуха закрыла за собой дверь и прошла в избушку.

– Я этот, как его, – она поправила бусы и взглянула на женщину, – курьер, вот. Заказ на тебя поступил, я подвязалась. Сейчас заказчик явится и заберет тебя. А муженька твоего Мороз со своей Снежкой притащили. Девка такая противная, – Яга неприязненно передернула плечами. – Ледышка, а ядовитая, как гадюка. Чуть не нагнали, но я на них воронье натравила.

– Мороз? Снежка? – переспросила Ася. Она похлопала ресницами и замотала головой. – Подождите, гражданка, подождите! Что вы мне голову дурите? Яга, Кощей, кот говорящий, зеркало, и мы с Ваней во всем этом… – Женщина тряхнула подолом сарафана. – Это Ксюха со Степкой что ли устроили?! Кот – это робот, да? – Кот возмущенно зашипел. – А зеркало – монитор, на которой транслируют то, что происходит с мужем… Но откуда лето?

– И волосы у тебя сами выросли, да? – ядовито спросил котяра.

С волосами не сходилось. Даже при розыгрыше невозможно было вырастить их в три раза длинней, чем были. А то, что волосы настоящие, женщина прекрасно видела. Но поверить в то, что сказочные персонажи существуют, было совершенно невозможно. Ася перевела взгляд на зеркало, и оно с готовностью показало Ивана, уже сидевшего в седле.

– Скачет он, – фыркнула бабка. – Спаситель, нашелся. А ну-ка, я ему каверзу подкину. – Яга проковыляла за цветастую занавесочку.

– Колдовать пошла, – констатировало зеркало.

– Сейчас Ваньке мало не покажется, – отозвался кот, и Ася, до этого смотревшая вслед старухе, сорвалась с места и бросилась за занавеску.

Слова кота задели что-то затаенное в душе женщины, о чем она уже успела благополучно забыть.

– Ванечка, – всхлипнула Ася, врываясь в каморку, где стоял большой котел.

Баба Яга нагнулась над ним, водя руками. Одуряюще пахло сушеными травами, и почему-то этот запах не просачивался за занавеску. Но сейчас это не заинтересовало женщину. Она ухватила бабку поперек живота и с силой рванула на себя. Яга испугано пискнула от неожиданности, взбрыкнула, и женщины повалились на пол. Ася перекатилась, оседлав старуху и перехватывая ее руки.

– Что задумала, карга старая? – прошипела она. – Мужа моего погубить хочешь?

– Ишь, затрепыхалась, – язвительно проскрипела бабка. – Все одно пропадет твой Ванька. Не найдет он тебя, не вызволит. А еще Кощеюшка придет, и поглядим, как о муже-то вспомнишь.

Бабка залихватски свистнула, и Асю откинуло за занавеску, потащило к стене, и она застыла, распластанная, словно бабочка.

– Не смей его трогать! – выкрикнула женщина, пытаясь вырваться.

Она так ясно представила Ивана, каждую черточку его лица, родинку на щеке, которую Ася любила когда-то целовать. Его серые глаза, порой казавшиеся расплавленным серебром, темно-каштановые волосы, в которые так приятно было зарываться пальцами. И губы, умевшие целовать так, как никто больше не мог.

– Ванечка, – снова всхлипнула Ася и сжала кулаки, это сделать у нее получилось. – Если с моим мужем что-то случится, я все это ваше Тридевятое царство по кирпичику разнесу!

– Ух, какая горячая. Огонь, – произнес глубокий мужской голос от дверей.

Женщина резко повернула голову и уставилась на незнакомца, взиравшего на нее с порочной ухмылочкой. У Аси на мгновение перехватило горло. Незнакомец был высок, худощав. На его узком бледном лице таинственно мерцал черный глаз, второй прятался под длинной косой челкой черных, как смоль, волос. Мужчина изломил губы в подобие улыбки и сделал нарочито медленный шаг в сторону распятой женщины. Он поравнялся с ней, с минуту рассматривал от макушки до кончиков лаптей, в которые была обута Ася.

– Хороша, – констатировал мужчина и щелкнул пальцами, снимая чары.

Женщина судорожно выдохнула и повалилась в объятья незнакомца. Мужчина усадил ее на короткую скамейку и отошел к цветастой занавеске. Ася утерла дрожащей рукой пот, вдруг выступивший по всему телу, и устремила взгляд в спину незнакомца.

– Пс, – опять ожило зеркало.

Женщина рассеянно взглянула на него, и отражение тут же явило ей Ивана. Ася тряхнула головой, сгоняя наваждение. Что это она, на самом деле, мужиков что ли не видела? Настя поднялась на ноги, подошла на подрагивающих ногах к зеркалу, и лицо Ивана стало так близко, что она протянула руку и коснулась кончиками пальцев холодной поверхностью.

– Настенька, ты осторожней, зачарует, – быстро зашептало зеркало. – Поддашься и Ивана забудешь. Тогда все. Пропадет твой Иванушка, сгинет.

– Да куда ему с Кощеем-то тягаться, – подхватил кот, вновь оказавшийся за спиной женщины.

– Ваня все сможет, – уверенно ответила Ася. – Это же Ваня! Я когда в больнице лежала, он ко мне в палату ночью пробился. Там такая медсестра на вахте сидела, ее даже главврач боялся. А Ваня прошел, – с гордостью закончила женщина, и сердце кольнула неожиданная тоска.

– Ой, – пискнуло зеркало, тут же пряча картинку, и за спиной Аси отразился черноволосый мужчина.

Он скрестил руки на груди и насмешливо взглянул на свою пленницу.

– Так-так, – произнес он, и ей вновь стало жарко под его взглядом. – Хулиганим. А ведь накажу.

Кот стремительно шмыгнул в сторону, исчезая где-то за печкой. Зеркало явило белесые глаза и похлопало веками. Ася опустила взгляд и прерывисто вздохнула, изо всех сил стараясь удержать в голове образ мужа.

– Сопротивляешься, строптивица? – улыбнулся Кощей. – Посмотрим, надолго ли тебя хватит.

Яга, появившаяся следом за ним, не сводила умиленного взгляда с Кощея, кокетливо накручивая на палец прядь волос. На нее главный сказочный злодей так и не посмотрел. Он по-хозяйски взял Настю за руку, крепко сжав ее ладонь. Женщина вспыхнула и попыталась выдернуть руку из захвата, но Кощей только бархатисто рассмеялся, и их окутало черное облако. А когда чернота рассеялась, ни мужчины, ни его пленницы уже не было.

– Ох, удержалась бы, – вздохнуло зеркало.

– Против Кощея? – Яга мечтательно вздохнула. – Не сможет.

* * *

– Знаешь, какая она у меня? Как у Некрасова: «Коня на скаку остановит и в горящую избу войдет». – Иван потрепал Сивку по шее и прикрыл глаза, вспоминая жену. – Красавица, умница, хозяйственная, но такая ранимая, нежная. Я ее когда в первый раз увидел, забыл, как дышать. А потом, как дурак, еще полгода не решался подойти. Представляешь, она идет, а я истуканом стою и глаз отвести не могу. В голове стучит: «Ну, давай же, ну подойди!», – а ноги не идут, только сердце в груди ухает. Господи…

Мужчина замолчал и мотнул головой. Горло неожиданно перехватило спазмом. Где она? Как она? Ладно, он – мужчина, справился с шоком, а как Ася пережила всю ту небывальщину, что с ними происходит?

– Если ее обидят, все к чертям разнесу, – мрачно произнес Иван.

Сивка понимающе тряхнул головой и тоненько заржал. Клубочек деловито катился впереди, указывая дорогу к избушке Бабы Яги. Конь трусил рысцой следом, а Иван все вспоминал, рассказывая про жену единственному слушателю. Мужчина снова замолчал, и с ели ему на плечо спрыгнула белка.

– А дальше? – пропищала белка, заглядывая в лицо Ивана.

Тот покосился на зверька, вспомнил предупреждение Деда Мороза о говорящих зверях и усмехнулся:

– Ну вот и «белочка» пришла.

– Уж больно за душу берет, – пискнула белка, устраиваясь удобней на мужской плече. – Еще расскажи. Как подойти-то решился?

Иван осторожно, чтобы не спугнуть, протянул руку и погладил зверька. Затем вновь устремил взгляд вперед и улыбнулся:

– Как решился? Мы столкнулись в дверях университета. Вместе за ручку взялись. Я голову поворачиваю, а там она. Стоит и смотрит своими огромными глазищами. Я дверь открыл и держу, пропускаю ее. А дальше, как в тумане. Ася проходит и из ее рук сумка выпадает, я эту сумку подхватил, себе на плечо закинул, ее за руку взял, и мы так и пошли. Молчали и шли. Так до ее дома и добрались, – Иван усмехнулся. – Я ей сумку отдаю, а она мне говорит: «А у меня вкусный чай есть».

– А ты? – спросила белка.

– А я сказал, что я принесу что-нибудь к чаю и побежал в магазин. Уже возвращаюсь и понимаю, что номер квартиры не спросил. Во двор захожу, а Аська на скамеечке сидит, ремень от сумки в пальцах крутит. Говорит: «Я боялась, что меня не найдешь». Я ей отвечаю: «Я тебя везде найду». А потом весь день, как в дыму. До сих пор не могу вспомнить, о чем тогда говорили. Улыбку ее помню, смех, а слов не могу вспомнить.

– А что потом было? – белка уже сидела между ушей Сивки, и тот недовольно пофыркивал.

– Дальше была сказка, наша с Аськой сказка. Мы и поругались-то всерьез в первый раз, когда уже женаты были, года через три после свадьбы. Так тошно после ссоры было. Я из дома ушел, дверью хлопнул. Она осталась. Остыл быстро, но домой идти стыдно было. Я такого наговорил из-за ерунды. Только поздно ночью вернулся. Ася не спала. Дверь открываю, а она мне на шею кидается, прощения просит. За что? Я в тот момент даже вспомнить уже не мог, из-за чего поругались.

– А ты прощения просил? – строго спросила белка. – Прощать, так друг друга.

– Просил, – кивнул Иван. – Я с цветами домой пришел, собирался на коленях стоять, а она с порога мне на шею бросилась. После этого долго не ругались. Я же ее больше жизни любил… Куда потом все ушло? Почему?

– Не любишь больше? – ужаснулась белка, закрывая лапками мордочку.

Мужчина опустил голову, но вскоре поднял и уверенно ответил:

– Люблю. По-прежнему люблю. Вот найду и скажу ей об этом.

– Да! – белка стукнула сжатым кулачком о вторую лапку. – Мы им всем! Ух, мы им, супостатам злокозненным! – совсем разошлась белка. – Вперед, Ваня!

Клубочек покатился быстрей, и Сивка перешел на галоп. Вскоре перед ними блестящей лентой развернулась река. Клубок пометался по берегу и замер. Иван неловко спешился и подошел к кромке воды. Взгляд мужчины упал на остов моста, и он задумчиво потер подбородок.

– Еще утром мост стоял, – пискнула белка, забираясь по его ноге. Наконец она утвердилась на плече и почесала за ухом. – Никак чья-то злая воля мост разрушила?

Сивка подошел к хозяину и положил голову на второе плечо. Иван скосил на него глаза, затем на второе плечо, где сидела белка, и усмехнулся. Идиллия.

– Это единственная дорога к Яге? – спросил мужчина.

– Единственная, – вздохнула белка. – У нас же тут все зачарованное. Только клубок и может разобраться.

– Значит, Яга постаралась, – понял Иван, и звери согласно кивнули. – И что делать? Вплавь?

– Русалки тут, – ответила белка. – Не доплывешь. Больно пригожий ты, Иванушка, враз повлюбляются и к себе утащат. С Водяным договариваться надо, этот своих трещоток угомонит.

– И где его искать? – мужчина вновь скосил глаза на добровольную помощницу. – Позвать?

– Реку взбаламутить надо, он сам объявится. А будешь кричать, так, скорей, голос сорвешь, чем Водяной откликнется.

Иван кивнул, показывая, что понял. Он присел на берег, сощурил один глаз и посмотрел на солнышко. Хорошо. Вот бы еще Ася рядом была… Мысль о жене вернула на лицо мужчины сосредоточенное выражение. Он огляделся. Недалеко лежал камешек, и голову Ивана посетила идея.

– Время собирать камни, – усмехнулся он. – Ищите камешки и тащите сюда.

– Будь сделано, Ваня! – козырнула белка и исчезла за ближайшими кустами.

Сивка тряхнул головой и важно зашагал по берегу. Иван тоже сидеть без дела не стал, только клубок остался на месте, ожидая, когда можно будет продолжить путь. Вскоре вернулся Сивка. Он тянул зубами за стебель лист лопуха, на котором лежали камешки. За ним появился Иван, вывалив на траву все, что удалось найти. Белки еще не было видно, но мужчина, оценив небольшую горку, решил, что можно начинать.

– Погоди, Ваня! – послышался писк сверху. – Мы мигом. Потерпи чуток.

Иван и Сивка задрали головы, рассматривая рыжие ручейки, текшие по веткам. Белки спешили на выручку, сжимая в зубах камешки, шишки и орехи. Кто-то, особо старательный, волок большой подберезовик. Зверьки разбежались по всем прибрежным деревьями, и знакомая Ивану белка снова пискнула:

– Теперь можно!

Мужчина рассмеялся, поднял горсть камешков и скомандовал:

– Огонь!

В реку градом посыпалось все, что принесли с собой нарушители речной тишины. Плюх! Бам! Шлеп! Ты-дыщ! Хлюп! Все эти звуки заполнили благостную тишину, сопровождаемые беличьим писком. Но сразил Ивана медведь, вдруг вышедший из леса.

– Посторонись-ка, добрый молодец, – проревел он, отодвигая мужчину, отчего тот едва на свалился в воду. – Без меня бузить хотели? Э-ге-гей! – залихватски воскликнул косолапый и замолотил по речной глади вырванным с корнем молодым деревцем. – Вылазь, жаба пучеглазая!

– Жги, Потапыч! – заголосили белки.

Сивка, поддавшись всеобщему буйству, прыгнул в реку и забил задними ногами, взметнув фонтан брызг, сдабривая все это шальным ржанием. И вдруг река вздулась, поднялась волна и понесла в сторону баламутов все, что они покидали в реку.

– Все назад! – заорал Иван, и его помощники понеслись в сторону леса.

Волна все-таки нагнала их, накрывая с головой. Иван успел накрыть голову руками, когда сверху посыпались шишки, орехи, мелкие камешки и подберезовик, приземлившийся на морду Сивке. Конь попытался свести глаза к переносице, но плюнул на это дело и мотнул головой, избавляясь от неожиданного подарка. На удивление, сухим умудрился остаться только медведь. Он выглянул из-за соседнего дерева, помахивая своим деревцем, словно белым флагом.

– Схлынуло? – осторожно спросил он.

– Да, – ответил Иван, утирая воду с лица.

Мужчина обернулся и увидел Водяного. На поверхности реки появился сверкающий на солнце трон, и Иван с изумлением понял, что он состоит из воды, постоянно движущейся, но сохраняющей форму кресла. На троне восседал зеленобородый мужик с бледным до синевы лицом. На голове его красовалась корона из ракушек, поблескивающих перламутровыми боками. Мелкие ракушки были вплетены и в бороду Водяного. Он грозно смотрел на Ивана, насупив брови, такие же зеленые, как борода и волосы, заплетенные в длинную косу.

Мужчина хотел уже перейти к делу, но подумал и решил подойти к делу иначе. Он вновь приблизился к берегу и отвесил земной поклон.

– Здрав будь, царь речной, – приветствовал он Водяного. – Прости, что нарушил твой покой, да реку взбаламутил, только дело у меня важное, и лишь ты мне в нем помочь можешь. Не гневайся, батюшка, дозволь слово молвить.

– Ух, как чешет, – зашептала белка на ухо медведю.

– Знатно чешет, – согласился Потапыч, а Сивка окинул лесное зверье горделивым взглядом.

Трон с Водяным перетек ближе и остановился недалеко от берега. Речной хозяин все еще хмурил брови.

– Ты почто безобразие учинил? – грозно вопросил он.

– Так нужда заставила, твое водяное величество, – повинно склонил голову Иван. – Жену мою Баба Яга украла и мост порушила, чтобы я до нее, злодейки, не добрался. Дорога одна к ней, сам знаешь, а мне на тут сторону перебраться надо.

– Так перебирайся, я тебе зачем понадобился? – спросил Водяной.

– Ты бы русалок своих придержал, – прищурился Иван. – Они, конечно, красавицы, но не могу я утонуть и жену на поругание злодеям отдать.

Водяной вольготно развалился на троне и хмыкнул.

– А с чего бы моим дочерям да тебя топить? Ты разве королевич какой? Али может, царевич? Они на мужичье не смотрят, им прынцев подавай.

Иван смутился. Ему до королевичей, да царевичей было, как до луны пешим ходом. И все же белке он доверял, а Водяному нет.

– Пусть сами скажут, – запищала мужчине в ухо рыжая помощница, уже вновь сидевшая на его плече. – Русалки врать не умеют, дурехи они.

– А давай мы их спросим, – приосанившись, предложил Иван.

Водяной хмыкнул и поманил пальцем, тут же из воды вынырнули зеленоволосые головки в венках из кувшинок. Они подплыли к отцу и взглянули на Ивана.

– Какой хорошенький, – умиленно вздохнула одна.

– Миленький какой, – всплеснула по воде руками другая.

– Батюшка, мне такого надобно, – встряла третья.

– Я за ним наблюдаю, как только подъехал, он мой! – заявила четвертая.

– Вот еще, я его тебе показала, – оскорбилась пятая.

– Цыц! – рявкнул Водяной. – Так не прынц же!

– Плевать! Ну и что! Этот красивше прынца! Хочу его! – понеслось со всех сторон.

– Так-то, – развел руками Иван. – А я жену люблю, мне ее выручить надо.

Водяной оглядел дочерей и страдальчески скривился:

– Ты уйдешь, а меня еще долго терзать будут эти сороки, – ответил речной хозяин. – Ты погляди, Иванушка, красавицы ведь. Может, какая пришлась по нраву?

Русалки приподнялись над поверхностью воды. Иван потер подборок, глядя на полуобнаженных водяных дев, изогнувшихся в самых соблазнительных позах.

– Красавицы, – не стал спорить мужчина, еще раз мазнув взглядом по аппетитным верхним округлостям одной из русалок. – Только я жену люблю, она для меня лучше всех.

Русалки пригорюнились, Водяной вздохнул и почесал в затылке, сдвинув корону на лоб. Затем махнул рукой:

– А ладно, будь по-твоему, добрый молодец. Только уговор. Отдашь мне то, чего сейчас у тебя нет, но очень хочется.

Иван уже готов был ударить с Водяным по рукам, но вдруг вспомнил фильм-сказку «Варвара краса – длинная коса». Он прищурился и осторожно спросил:

– Ты про вещь говоришь, или нет?

– Может, про вещь, а может, и не про вещь, – в ответ прищурился Водяной. – Хочу то, что тебе дороже даже жены твоей будет.

– Не согласен, – тут же ответил Иван. – Дороже жены только дитя родное может быть. Не отдам. Давай еще искать варианты.

Водяной погрозил мужчине пальцем и снова задумался. Иван уселся на траву, выжидающе глядя на речного хозяина. Водяной снова поманил пальцем, и из воды выскочили две лягушку, запрыгнули на плечи своего царя, поднялись на задние лапки и зашептали ему в оба уха.

– Да ну, – отмахнулся Водяной. – Да не. Ну не знаю… Сомневаюсь я… Добром? А ну пошли прочь, советчики! – лягушки обижено квакнули и прыгнули в воду. Речной хозяин посмотрел на Ивана и досадливо крякнул. – Вот и что с тебя взять?! Ни полцарства, ни царевны-красавицы. Конь не твой, клубок дан на время, в карманах ветер. Ни пользы, ни толка, ни прока! Девкам моим по душе пришелся, так бабу свою любишь.

– Ну хоть испытай меня, – предложил Иван. – Загадки там. Как это в сказках бывает? А можешь и просто пропустить, а я тебе до земли поклонюсь и доброе слово скажу.

Водяной снова погрозил Ивану пальцем и усмехнулся.

– Хитрый ты, Иванушка. За просто так и прыщ на носу не вскочит. Загадки, так загадки. Если угадаешь, дам дорогу на тот берег, а нет – пойдешь к моим девочкам. – Иван согласно кивнул. – Сверху кожа, снизу тоже, а в середине пусто.

Водяной замолчал и прищурился, ожидая ответа. Иван задумался. Ответ не желал находиться, и мужчина обернулся назад, глядя на притихших зверей. Потапыч сидел на траве, все еще сжимая свое деревце. Он меланхолично постукивал деревцем об землю, жмурясь на солнышке. Иван снова повернулся к Водяному, после назад к медведю и усмехнулся:

– Барабан это.

– Угадал, – кивнул Водяной. – Тогда слушай дальше. К реке идут – поют, а назад – плачут.

– Хм, – мужчина вновь задумался. – К реке идут – поют, а назад – плачут?

Водяной согласно кивнул и снова застыл, ожидая ответа. Иван рассеянно вертел в пальцах травинку, когда услышал, как недалеко что-то звякнуло. Из-за деревьев показалась баба с коромыслом. Мужчина негромко рассмеялся.

– Ведра это, – сказал он. – Пустые бренчат, а из полных вода выплескивается.

– Пр-равильно, – досадливо пророкотал Водяной, недобро взглянув на бабу, и ей тут же в лицо плеснула вода из реки. Женщина вскрикнула и бросила ответный недобрый взгляд на речного хозяина, погрозив ему кулаком. – Хорошо, еще одна. Кого бьют по голове, чтобы ровно шел?

Иван снова задумался. Мужчина усмехнулся, вдруг вспомнив, как вешал Асе полочку в ванной.

– Гвоздь, речной царь, – ответил он. – Пропустишь?

– Не-ет, – ядовито протянул тот. – Это все легко было, а ты посложней угадай…

– Почто доброго молодца пытаешь?! – взревел вдруг медведь. – Солнце уже за полдень перевалило, а ты все вредничаешь. Совести в тебе не осталось!

– Это кто там квакает? – желчно отозвался Водяной.

– Это ты квакаешь, а я тебе человечьим языком говорю – дай дорогу Ивану! – Потапыч взметнул над головой деревце и ринулся на речного хозяина.