Текст книги "Погоня за сокровищем (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Враки, все враки, – уговаривала она себя. – Никакого Черного странника не существует. Сверчок все придумал, врун несчастный.

Снова послышался шорох. Тина гулко сглотнула, скосила глаза и увидела…

– Мама! – взвизгнула девушка и припустила со всех ног, подвывая от суеверного ужаса, охватившего ее от взгляда на… – Дьявол меня дери! Это же моя тень! – истерично выкрикнула мадемуазель Лоет и расхохоталась.

Вот бы Сверчок поиздевался над ней, узнай он, что подруга испугалась собственной тени и пыталась от нее убежать. Отдышавшись и немного успокоившись, Тина вновь запела папенькину лихую песню. И думать она теперь старалась исключительно о папеньке и о маменьке. Вспоминала их проделки с Эмилом. Потом подумала о его сиятельстве, решая, как быстро он получит ее посылку и сможет защитить Ланса, за него Тина очень переживала. Потом ее мысли перебрались на мозгляка Марка и его покровителя. Гнев окончательно рассеял страх, и теперь мадемуазель Лоет шла, сердито чеканя шаг и представляя, как она распарывает глотку кузена от уха до уха, как ее учил Самель.

Девушка так увлеклась своими мстительными фантазиями, что не заметила, как добралась до Пиррета. Небо как раз начало светлеть, и до рассвета осталось совсем немного. Только сейчас Тина поняла, насколько она устала, и как сильно хочет спать. Однако позволить себе такой роскоши мадемуазель Лоет пока не могла, потому приблизилась к городу, миновала его окраину и решила дождаться, когда откроется сапожная лавка, чтобы купить башмаки. Еще очень хотелось горячего завтрака и скорей нырнуть в дорожный экипаж, чтобы там подремать.

Девушка побродила по городку, отыскивая торговый квартал, а когда увидела лавку, над входом в которую висел жестяной сапог, удовлетворенно вздохнула и уселась на землю, откинув голову на стену лавки. Дремота накатывала все сильней, но мадемуазель Лоет упорно сопротивлялась ей. Она развязала свой мешок, погрызла сухари, запила водой и снова откинулась назад, тихо запев еще одну песню, которую услышала от Самеля. Песня эта была совсем уж неприличной, и великан, обнаружив неожиданного слушателя, погрозил Тине пальцем, велев сейчас же забыть слова, но этого оказалось достаточно, чтобы песня запомнилась мадемуазель с одного раза. Чем яростней запрещают, тем больше хочется повторять.

Постепенно слова песни звучали все тише, голова девушки склонялась все ниже, и последние слова стали неразборчивым бормотанием. В этой схватке мадемуазель Лоет проиграла…

– А ну вставай! – сильные пальцы вцепились в ухо самого первого посетителя лавки, рывком поднимая его с земли. – Щенок беспризорный, а ну убирайся и не распугивай мне посетителей.

Испуганная Тина часто заморгала, пытаясь понять происходящее. Ухо горело, зад тоже, потому что сапожник отвесил пинка, откинув спавшего под дверями мальчишку в сторону. Мадемуазель Лоет обиженно шмыгнула носом, утерла его тыльной стороной ладони, оставляя на лице пыль, в которой испачкалась ладонь, сползшая во сне с колен, и теперь, взлохмаченная, заспанная и неумытая, она очень напоминала миловидного паренька лет тринадцати-четырнадцати.

– Дяденька, так я же вас ждал, – пробубнила она. – Мне башмаки надо!

– Пошел вон, щенок, – рявкнул сапожник, снимая с двери лавки замок. – Ишь, чего удумал. Башмаки ему, а еще чего?

– Так я же за деньги! – возмутилась Тина. – Я же не попрошайничаю, я покупаю!

– Покупаешь? – сапожник почесал в затылке. – Покажи деньги.

– Ищи дурака, – пренебрежительно хмыкнула Тина. – Я тебе деньги, а ты меня взашей погонишь? Деньги есть, – весомо закончила она.

Мужчина усмехнулся, глядя на нагловатого паренька.

– Недоверчивый?

– Жизнь научила, – важно ответила мадемуазель Лоет. – Мне дорогие башмаки не нужны. Чтоб легкие и удобные.

– Поучи отца мамку мять, – сапожник осклабился и протянул руку, лохматя еще больше волосы первого покупателя. – Заходи, парень. Глядишь, ты мне удачу еще принесешь. Как-никак с утра денежки пришли.

Войдя в лавку, Тина замерла в углу, ожидая, когда хозяин принесет ей башмаки. Мужчина взглянул на ногу паренька, почесал в затылке и проворчал:

– Легкие, удобные и недорого. Выбирает еще…

Вернулся он быстро, неся в руках товар. Тина вытащила из-за голенища сапога нож и пояснила нахмурившемуся сапожнику:

– Я один, а гадов много, надо чем-то защищаться.

– Кишка-то не тонка будет? – насмешливо спросил мужчина. – Пырнуть ножичком – это тебе не языком чесать.

– Когда дерьмо попрет, тогда за все схватишься, чтобы требуху сберечь, – философски ответила Тина, пожимая плечами.

– Тоже верно, – согласно кивнул сапожник. – Когда припрет, зубами глотки рвать будешь. Правильно мыслишь, парень. – Он немного помолчал, глядя, как первый покупатель натягивает башмаки и притоптывает, пробуя их на ногах. – Зовут-то тебя как? Куда идешь?

– Эмил я, – ответила Тина. – У деда гостил, теперь домой возвращаюсь. Дед совсем дряхлый, проводить не может, так я один иду. А что? Я уже не сопляк, могу и в рыло дать, кто задирать будет.

– Языкастый – это точно, – сапожник рассмеялся. – Полсантала гони, коли берешь.

Мадемуазель Лоет развязала носовой платок, отсчитала полсантала и протянула сапожнику.

– Ладные башмаки, хозяин, – похвалила она.

– То-то, – важно ответил мужчина. – Носи и радуйся, Эмил.

Попрощавшись с сапожником, Тина отправилась в приглянувшуюся ей харчевню, решив позавтракать и поспрашивать, где останавливается дорожный экипаж. В харчевне ее встретили с подозрением, но сообразив, что паренек не собирается выпрашивать еду, на лице жены харчевника появилась приветливая улыбка. Она принесла первому посетителю кусок хлеба с ветчиной, горячий чай и уселась напротив, подперев щеку пухлым кулачком.

– Ты кто ж такой будешь? – спросила она, разглядывая пригожего мальчишку.

– Эил Уел, – ответила Тина, набив рот.

За что тут же получила подзатыльник.

– Проглоти и ответь, нечего мне тут крошками плеваться, – строго велела харчевница. – Никто не объяснял?

– Простите, – смутилась девушка. – Просто очень вкусно, не оторваться.

– Оголодал, бедняжка, – вздохнула женщина, вновь протянула руку и пригладила волосы пареньку. – Так как зовут?

– Эмил Мулер, – произнесла Тина и вновь нацелилась на кусок хлеба с ветчиной, но передумала откусывать, решив сначала спросить, пока женщина рядом. – А дорожный экипаж тут останавливается?

– Нет, он Пиррет стороной объезжает, – ответила харчевница. – Это тебе дальше надо, до Моргани, там сядешь. Только далековато идти, ближе к вечеру дойдешь.

– Ничего, ноги на то и даны, чтобы ими землю топтать, – легкомысленно отмахнулась Тина.

Женщина рассмеялась и подмигнула, одобряя ее слова. Расплатившись, девушка покинула харчевню, а затем и Пиррет, спеша скорей добраться до Моргани. Харчевница объяснила ей, где свернуть с дороги, чтобы не сделать лишний крюк. Тщательно запомнив ее наставления, Тина вышла на широкий тракт.

С рассветом исчезли всякие страхи, и теперь девушка была не против идти, скрываясь за деревьями. Но еще какое-то время путь ее лежал по открытому пространству, и мадемуазель Лоет нервничала, опасаясь погони. Поэтому каждый попутный ей всадник, или экипаж, повергал Тину в трепет. И как только возле дороги появилась густая растительность, девушка тут же сошла с тракта, исчезая в пышной зелени.

К полудню она устала настолько, что вынуждена была сделать остановку, и как не заставляла себя встать и идти дальше, так и осталась сидеть в густой тени. Глаза ее вновь закрылись, но Тина вырвалась из лап дремоты, посмотрела сквозь ветки кустарника на дорогу и не выдержала, решив просто немножечко полежать. Совсем капельку, маленькую-маленькую, только чтобы отдохнуть.

Рассудив, что близко к дороге, где едут люди, звери не подойдут. Всадники сюда не сунутся, а пешие путники присядут передохнуть, скорей, на краю тракта, Тина легла, подложив под голову мешок, но вскоре опять села. Ей вдруг пригрезилось, что к ней подбирается кузен, держа в руках мешок.

– Дьявол, – выругалась девушка, поднялась на ноги и побрела еще дальше, надеясь, что теперь ее точно никто не найдет.

Прохлада небольшого леска вернула ей немного бодрости, и мадемуазель Лоет, поверив, что короткого отдыха хватило, решила пройти еще немного. Но теперь она двигалась, еще больше удалившись от дороги. Наконец, ноги в новых башмаках возопили, требуя пощады. Тина сунула их в мешок, еще какое-то время брела босиком, а потом объявила:

– Приплыли, больше не могу.

Тяжело опустившись на землю, она осоловело моргнула, стянула со спины мешок, достала нож, положив его под мешок и крепко ухватив рукоять. После опустила голову поверх мешка, закрыла глаза и мгновенно уснула, больше не пытаясь бороться с собой. Сейчас сны не тревожили одинокую путницу, тень и шепот леса дарили отдохновение усталому телу и разуму.

Проснулась Тина, когда уже подступали сумерки. Открыв глаза, она сладко потянулась и охнула, подскочив на месте. Упущенное время стало столь очевидным, приведя беглянку в ярость на саму себя.

– Балда, – ругалась она вполголоса, натягивая башмаки. – Дьявол меня дери через колено. Какого я тут валяюсь, как собака?!

Она вскочила на ноги и поспешила продолжить путь. Уже пройдя приличное расстояние, Тина спохватилась, что не огляделась. Где дорога? Там? Или там? Направо? Налево? Прямо?

– Гарпун мне в печень! – воскликнула она, чувствуя, как подступают слезы.

Девушка зло стерла кулаками предательскую влагу и решила идти до тех пор, пока не выйдет к людям. У них и спросил дорогу до Моргани. Через некоторое время она выбралась из леска, но теперь тракта не было видно вовсе. Она оказалась на другой дороге. Успокаивало то, что по ней все-таки ездили, потому что в пыли ясно угадывалась колея. Ее можно было разглядеть даже в подступающей темноте.

Тяжко вздохнув, Тина побрела по этой дороге, надеясь, что несильно удалилась от своего пути. Неожиданно девушка остановилась. Сначала она сама не поняла, в чем дело, просто вдруг внутреннее чутье велело замереть. Прислушавшись, мадемуазель Лоет различила звон металла и мужские голоса. Чертыхнувшись, она сжала рукоять своего ножа, теперь лежавшего в кармане.

Осторожно, стараясь ступать, как можно тише, Тина направилась на звук драки. Нет, она не собиралась вмешиваться, и все же… Вскоре звуки стали громче, а еще через десяток шагов девушке пришлось нырнуть обратно в лесок. Она прижалась к древесному стволу и выглянула из-за него.

Рядом с каретой, чьи дверцы были распахнуты, неизвестный мужчина дрался один против троих. Рассмотреть его сейчас было сложно, как и его противников.

– Рени, проклятье! – выкрикнул мужчина. – Рени, я с тебя шкуру спущу, если выживу!

Его теснили к карете, загоняя в ловушку. Было видно, что мужчине приходится туго, но он все еще отбивал атаки, держа в руках шпагу и кинжал. Но вот один из нападавших сделала выпад, и его шпага вспорола рукав белой рубашки. Этого оказалось достаточно, чтобы терпение Тины лопнуло, и здравая мысль оставаться незамеченной испарилась будто ее и не было.

Девушка скинула свой мешок на землю, вытащила нож из ножен и поспешила на помощь незнакомцу. В пылу драки ее не заметили, чем мадемуазель Лоет и воспользовалась. Она напала сзади. Ухватив одного из нападавших за плечо, Тина с силой крутанула его в свою сторону, выбивая из рук шпагу и ослепляя ударом локтя в нос.

– Хвала Всевышнему! – воскликнул незнакомец, заметив неожиданную помощь.

Теперь он сосредоточился на одном противнике, потому что второй развернулся в сторону Тины.

– Сопляк? – удивился разбойник.

– Сам ты сопляк, гнида, – презрительно сплюнула Тина, отступая назад.

Неожиданно из-за ее спины выскочил еще один мужчина с камнем в руках. Он подскочил к поверженному, но живому разбойнику и с силой приложил того камнем по голове, после чего снова убежал в лес.

– Рени, скотина! – тут же выкрикнул незнакомец, вонзая шпагу в третьего разбойника. – Я тебе уши отрежу, трус!

– Простите, хозяин, – донеслось из-за деревьев.

Противник Тины бросился на нее, но девушка увернулась, уйдя в сторону. Что делать, она, признаться не знала. Нет, сойдись они в рукопашной, и мадемуазель Лоет без жалости бы воспользовалась всеми своими знаниями, но в руках разбойника была шпага, а у нее короткий нож, который пустить в ход было легче, представляя, как это делается, чем на самом деле. На помощь ей пришел все тот же незнакомец, скрестивший шпагу с противником Тины. И как только разбойник повернулся спиной к лесу, оттуда выскочил Рени с толстой дубиной и обрушил ее на голову нападавшего.

– А сразу не мог так сделать? – ядовито спросил его хозяин, утирая пот тыльной стороной ладони.

Дыхание его было тяжелым, было заметно, что кровь еще бурлит в жилах. Слуга повинно опустил голову и пробубнил:

– Так их было больше…

– Закрой пасть, – посоветовал ему незнакомец и повернулся к Тине, протягивая руку. – Благодарю за помощь, парень, ты появился, как нельзя, кстати.

– Да чего уж там, – отмахнулась мадемуазель Лоет, с интересом рассматривая незнакомца.

Оказалось, что это молодой человек, скорей всего, ровесник одного из ее братьев. Он имел черные волосы, высокий рост, но ниже, чем папенька и прочие мужчины рода Мовильяр. Черты его сейчас угадать было сложно, но сложение молодой человек имел статное. Он отошел в сторону и наклонился, поднимая с земли сброшенный сюртук. После надел его и тряхнул волосами, поправляя полы. Затем вернулся к Тине и протянул руку:

– Альен Литин, – представился он.

– Сверчок, – ответила девушка и удивилась тому, что у нее вырвалось не имя, а прозвище друга.

Рукопожатие Альена Литина было крепким и уверенным. Затем он хлопнул Тину по плечу и указал широким жестом на экипаж:

– Забирайся, отвезу, куда скажешь. Для спасителя и готов отклониться с пути. Куда идешь?

– В Моргани, – обрадовалась Тина.

Еще бы! Судя по всему, ей опять предстояло идти всю ночь, малоприятное времяпрепровождение, стоит заметить. И пусть придется искать укромный уголок в Моргани, чтобы дождаться утра, это все же лучше, чем идти одной по ночной дороге, опять воображая себе не пойми что.

– Согласен, – широко улыбнулась мадемуазель Лоет и первой забралась в карету, слушая, как ее новый знакомый отчитывает своего слугу:

– Вернемся, я тебя взашей выгоню, ты понял, Рени? Меня бы на ремни порезали, а ты в лесу бы продолжал отсиживаться и наблюдать.

– Так, папенька ваш велел присматривать за вами, а от телохранителя вы сами отказались, – оправдывался тот. – Я кучер, господин Альен! А вы и сами хорошо справлялись…

– Заткнись и не оскорбляй моего слуха, трусливый осел, – отмахнулся от него Литин. – Мальчишка не побоялся в драку влезть.

– И я не побоялся…

– Молчи, недоразумение! Вези в Моргани.

И молодой человек забрался в карету, закрыв за собой дверь и дернув шнурок звонка. Карета тут же тронулась с места. Тина с любопытством посматривала на Альена Литина, но сейчас его черты вовсе невозможно было разобрать.

– Ты живешь в Моргани? – спросил молодой человек.

– Нет, – ответила Тина. – Я хотел там сесть в дорожный экипаж и добраться до Кайтена.

– Кайтен? – переспросил новый знакомец. – Живешь там, или хотел наняться на какой-нибудь корабль?

– Наняться, – соврала девушка.

Господин Литин тут же подался вперед. Его профиль теперь четко был виден на фоне окошка, за которым взошла луна.

– Слушай, Сверчок, – начал молодой человек. – Если тебе нужна работа, то у меня есть предложение. Я направляюсь в Пьен, где меня ждет зафрахтованный корабль. По делам компании моего отца я отправлюсь в Тарван, и мне нужен толковый помощник. Как ты сам видел, от моего балбеса толка мало, он только жрет, да дрыхнет при любой возможности. Ничего сложного, подай – принеси. В общем, работа не пыльная.

– Я умею драться, – зачем-то брякнула Тина.

Литин откинулся назад и рассмеялся.

– Это ты мне сейчас угрожал и набивал себе цену?

– И то и другое, – нагло заявила девушка, решив не пасовать и не смущаться. – Десять санталов за месяц службы.

Черт возьми, не надо мне денег, хотелось бы крикнуть Тине. Пьен! Пьен!!! Пьен, корабль, море! На мгновение ее кольнула совесть. Дед и отец будут искать ее, но… Море! Дьявол вас всех дери, это же море!!! К тому же, если Тина исчезнет, то не заставит папеньку влезть в опасное дело. Потом она все объяснит, обязательно объяснит и больше никогда не будет так делать, честно-честно! Но это же единственная возможность в ее жизни, чтобы воплотить свою главную мечту в жизнь!

– Не жирно ли? – усмехнулся Альен Литин. – Пять санталов.

– Черт с вами, хозяин, восемь. – Азартно воскликнула Тина.

– Семь! – не менее азартно ответил молодой человек, опять протягивая руку.

Тина сжала мужскую ладонь.

– С половиной! – и тряхнула.

– И что я только что приобрел за семь с половиной санталов? – задумчиво произнес Альен.

– Вы заключили лучшую сделку в вашей жизни, – важно ответила Тина и весело рассмеялась.

Глава 9

****************

К ажурным воротам с витиеватым вензелем в виде буквы 'М' подъехали три всадника. Одноглазый мужчина остановил коня и обернулся к своим спутникам, но тут же вновь отвернулся и пробормотал:

– Чтоб я сдох.

– Неплохой домишко, капитан, – усмехнулся невысокий седой мужчина.

– Закрой пасть, Кузнечик, – одернул его третий всадник.

– Мясник, иди в зад к рогатому, – скривился седой.

– Пасть порву, – с угрозой произнес великан.

– Захлопнули хлебала оба, – отчеканил одноглазый. – У меня минута сентиментальности, дайте прийти в себя.

Два всадника послушно замолчали, но обменялись друг с другом кровожадными взглядами. Вэйлр Лоет этого не видел. Он смотрел на ворота отчего дома и не мог заставить себя двинуться дальше. В душе его сейчас бушевала целая буря: от волнения до горечи. Он не был здесь больше тридцати лет. Даже когда помирился с отцом, Вэй не спешил возвращаться в родовое гнездо Мовильяров.

Здесь прошли его детство и юность, здесь он влюбился в море и решил пойти на королевский флот. Здесь рухнула его вера в честь и справедливость, и прежним восторженным щенком он заезжал сюда для того памятного разговора с отцом, а выехал из этих ворот циничным и язвительным сорвиголовой, плевавшим на все и всех, кроме своего корабля, команды и старого морского волка Анселя, ставшего ему вторым отцом.

Наверное, Вэйлр никогда бы не вернулся в поместье графов Мовильяров, если бы не истосковался по своей маленькой егозе, без которой дом в Кайтене окончательно опустел. Поначалу Вэй вполне успешно справлялся с их с супругой одинокой жизнью, говоря, что они вернулись в те славные времена, когда могли наслаждаться друг другом без трех спиногрызов. Ада только качала головой и ждала, что будет дальше.

А дальше капитан 'Счастливчика' расстрелял двери своего кабинета, сходил в трактир, где напился до зеленых чертей и поругался с городским главой, решившим заглянуть на разудалую пиратскую песню. Заглянул зря, потому что Лоет ему тут же вспомнил пару их разногласий, и глава слег дома в окружении лекарей. На следующий день господин Лоет, конечно, принес свои извинения по настоянию супруги, но был искренне возмущен.

– Подумаешь, начистил одно свиное рыло, от него не убыло.

Потом Вэй и вовсе впал в хандру, сменившуюся новым буйством. Устав от метаний мужа, Ада велела:

– Езжай к отцу и забери дочь.

– Вот еще, – передернул плечами упрямец. – Пока не перевоспитается, домой не пущу.

Тогда мадам Лоет собрала вещи и сказала:

– Пока ребенка не вернешь, меня не зови. Я в сумасшедшем доме жить не желаю.

– Ты меня бросаешь? – опешил Вэйлр.

– Скорей, спасаю свои нервы, – ответила Ада и уехала в Льено, проведать родителей и сына, по которому сильно скучала.

Впрочем, по Лансу Адалаис Лоет скучала не меньше. Без дочери и вовсе стало тихо и как-то слишком спокойно. Привыкшим жить, как на вулкане, супругам показалось, что дом превратился в склеп. Это нервировало не только Вэя, но подавляло и Аду, а участившиеся вспышки дурного настроения мужа приводили в негодование. Поэтому она и оставила его, зная, что характер Вэйлр выдерживает больше перед ней, не желая казаться слюнтяем. Теперь у него не было выхода.

Лоет прекрасно понял ход своей супруги, но решил сделать вид, что его вынудили к принятию решения, в душе радуясь, что Ада развязала ему руки.

– Я еду за дочерью, – объявил он Самелю.

С некоторых пор бывший кок сам обслуживал своего капитана и хозяина, остальные слуги боялись.

– Я с вами, капитан, – оживился повар.

– Еще чего, – фыркнул Вэй.

– Я тоже скучаю по маленькому ангелу, – заупрямился бывший кок.

Лоет нахмурился, но, окинув мрачным взглядом насупившегося великана, махнул рукой и велел:

– Пусть Кузнечик седлает двух лошадей.

– Да, капитан! – просиял Самель и поспешил исполнить приказ.

Но когда Лоет вышел на улицу, Кузнечик уже сидел на третьей оседланной лошади.

– Воля ваша, капитан, но я с вами. Пригожусь.

На споры у Лоета не было настроения, да и не видел он повода запрещать ехать с ним двум проверенным людям из своей старой команды. И вот, наконец, они стоят под воротами, но заставить себя войти в ворота у Вэя не получалось. Слишком больно было тогда, когда он выкрикнул клятву никогда в жизни не входить в двери родительского дома. Самель и Кузнечик терпеливо ждали. Для них ничего не изменилось, и за попытку настоять или поспорить, они по-прежнему могли нарваться на зуботычину от капитана.

– Что надо? – грубовато спросил привратник, приближаясь к воротам.

Это вывело Лоета из оцепенения. Он мазнул взглядом по лицу привратника и велел:

– Открывай.

– С чего это? – подбоченился мужчина. – Ездят тут всякие.

Интереса в единственном глазу Вэя стало заметно больше. Он повернул к привратнику лицо здоровой стороной и полюбопытствовал:

– Никого не напоминаю?

– Разбойника напоминаешь, – заносчиво заявил самоубийца. – И эти двое тоже, особенно тот здоровый. Проваливайте, или собак спущу.

– Насчет разбойника ты угадал, дохлый, – мирно согласился Лоет.

– Чего это я дохлый? – задрал нос привратник, пышущий здоровьем.

– Разъясняю, – деловито ответил Вэйлр, доставая пистолет. – Мертвецы иными не бывают.

И он выстрелил, не особо целясь. Пуля прошла рядом с головой привратника, он даже почувствовал дуновение смерти. Мужчина округлил глаза, потрогал висок, икнул и завалился без чувств.

– На абордаж, – коротко велел капитан Лоет, спешиваясь.

Кузнечик и Самель переглянулись.

– Мясник, смотри за лошадьми, Кузнечик, за мной, – отчеканил Вэй и первым начал карабкаться на ограду.

В это мгновение послышался цокот копыт, и к воротам приблизился сам хозяин поместья. Он изумленно оглядел сына, ловко забиравшегося по завитушкам вверх, затем седого юркого мужчину, следовавшего за господином Лоетом, но с другой стороны ворот, узнал повара, оставшегося на той стороне и, наконец, заметил привратника, красиво раскинувшегося в траве.

– Вэйл, это ты стрелял? – поинтересовался его сиятельство.

– Какого дьявола меня не пускают в отчий дом? – вопросил Вэй, уже добравшись до верха ограды.

– Должно быть, дело в том, что ты давно здесь не появлялся, и новая прислуга с тобой незнакомо, – ответил граф Мовильяр. Затем указал подбородком на привратника. – Мертвый?

– Если только задохнется от запаха собственного дерьма, – поморщился Лоет. – Наверняка, в штаны наложил. Доброго дня, отец. Где Тина?

– Будь добр, слезь с ворот и вернись в седло, – ответил его сиятельство.

Лоет кивнул Кузнечику, уже оседлавшему ограду, и тот полез вниз. Бывшие пираты спрыгнули на землю, отряхивая руки, когда ворота распахнулись, и его сиятельство выехал к ним. Еще двое привратников боязливо, но с любопытством поглядывали на второго сына графа, о котором слышали много, но видели впервые.

Лоет кивнул Кузнечику, уже оседлавшему ограду, и тот полез вниз. Бывшие пираты спрыгнули на землю, отряхивая руки, когда ворота распахнулись, и его сиятельство выехал к ним. Еще двое привратников боязливо, но с любопытством поглядывали на второго сына графа, о котором слышали много, но видели впервые. Одеты в простую дорожную одежду и сапоги, со своей повязкой на лице – он, действительно, казался им пиратом. Об этом говорить вслух не разрешалось, и граф никогда не подтверждал подобных слухов, но они ходили между слугами. А теперь, когда он появился, да еще и в компании двух типов, еще и лез, как разбойник, через ограду, привратники уверились в том, что слухи верны, и не сказать, что не испытали душевного трепета.

– Тина в поместье? – между тем спрашивал Лоет, не спеша вернуться в седло.

– Нет, ее там нет, – чуть растягивая слова, ответил его сиятельство. – Я как раз направляюсь туда, где Адамантина находилась… последние три недели.

Это признание далось графу тяжело, но врать сыну не имело смысла. Но больше угнетало то, что придется рассказать и о причинах, которые вынудили деда отправить внучку в пансион. Однако внешне волнение его сиятельство никак не выказал.

– Что ты сделал с моей дочерью? – глухо спросил Вэй.

– Вэйл, – граф вздохнул, – не устраивай сцен и дай мне тебе все рассказать.

– Изволь, – ледяным тоном произнес Лоет.

Набрав в грудь побольше воздуха, граф Лорель выпалил:

– Адамантина в пансионе святой Кладетты.

– Какого черта она там забыла?

– Сын, вернись в седло, нет времени ругаться перед воротами, – поморщился его сиятельство. – Предлагаю орать друг на друга в дороге. Поверь, девочка там неплохо устроилась…

– В это я могу поверить, – мрачно ответил Лоет, забираясь в седло. – Она моя дочь, этим все сказано. Итак, ты отправил Тину в пансион, когда я доверил ее тебе. Какого черта, отец?! Не мог совладать с моим дьяволенком? Или же тебе претило заниматься внучкой?

– Ты несешь чушь, Вэйл, – холодно ответил граф. – Тина – чудесная девочка. Бесспорно, пороков у ребенка много, но она старалась и была послушной. Мы даже почти не спорили. К тому же она моя внучка. В пансион я собирался ее отправить лишь в виде наказания, если мне будет не совладать с ней. Так же поступил и ты, вызвав меня. Но была иная причина, по которой юная мадемуазель Лоет оказалась в стенах заведения, основанном твоей матушкой. И я точно знаю, что девочка там не страдала, мне ежедневно приходили отчеты о ней. Адамантина добилась определенных успехов в географии и астрономии. Признаться, странный выбор предметов для благородной девицы. Впрочем… – он скосил глаза на сына. – Ничего странного, учитывая ваше родство. В общем-то, только рукоделие у нее не шло.

– У нее руки не под иглу заточены, – усмехнулся Вэй. – Ада пыталась привить дочери интерес к вышивке, но чертенок только диверсии устраивала, и Ангелок оставила ее в покое. Продолжай.

– Благодарю, – кивнул его сиятельство. – С девочками Адамантина так же сумела подружиться. Ни ссор, ни споров…

– Не заговаривай мне зубы, – отмахнулся Лоет. – Почему моя дочь оказалась в пансионе?

– Досадное происшествие с твоим племянником, – поморщился граф Мовильяр. – Маркэль – эта паршивая овца, испортившая породу… Маленький мерзавец воспылал к кузине интересом, девочка избила его… Ох, как же непросто говорить о таком. Покойная графиня была бы в ужасе от поступков обоих детей…

– Отец! – повысил голос Вэйлр. – Что этот ублюдок сделал с моей дочерью?

– Ничего, – снова поморщился граф. – Я говорю тебе, она его неплохо приложила. Но мерзавец злопамятен и мстителен, я решил скрыть Тину за стенами пансиона. Тем более, Марк через пару дней должен надолго покинуть берега королевства. Тогда я собирался забрать внучку.

– Шею свернуть уроду, – подал голос Самель.

Граф и его сын обернулись к коку.

– Кстати, да, – поддержал его Вэй. – Какого черта вы не можете совладать с мальчишкой? Нат вконец раскис? Так у меня рука не дрогнет.

– Вэйл, тут все не так просто, – его сиятельство взглянул на сына. – Ему покровительствует герцог Пайетт. Все наши увещевания и попытки применить к Марку хоть какое-то наказание постоянно наталкиваются на препятствия. Тина – не единственный его грех. Он позорит весь род своим беспутным поведением. Его величество несколько раз вмешивался, увещевал Маркэля, но герцог всегда приводит столько свидетелей, что мальчишка начинает казаться посланцем Небес, а не Преисподней. Поэтому король, мудро рассудив, решил убрать мальчишку подальше от его покровителя. Думаю, ты понимаешь, почему я решил спрятать внучку до его отбытия.

– Ты едешь навестить малышку? – настороженно спросил Лоет, ощущая неприятный холодок внутри.

Граф передернул плечами, достал из внутреннего кармана сюртука послание и протянул сыну. Вэй вчитался в строки, после перечитал еще раз и с яростью смял в кулаке письмо.

– Пропала?! – прорычал он. – Что это значит?

– С этим я и хочу разобраться, – ответил его сиятельство. – А теперь пришпорим коней, или я, к чертям собачьим, взорвусь!

– Если я взорвусь, никому мало не покажется, – глухо отозвался бывший пират и пустил коня в галоп.

К воротам пансиона маленький отряд, состоявший из графа, его сына, двух слуг и двух пиратов, подъезжал в злом молчании. Привратник, открыв маленькое окошко и увидев его сиятельство, приветливо улыбнулся, но выдержка графа дала сбой, и он воскликнул:

– Да открывай же ворота, балбес!

– Ва… ваше сиятельство, – опешил привратник.

– Кадык вырву! – заревел Самель, не обладавший ни сдержанностью, ни воспитанием его сиятельства. – Живей, сучий потрох!

– Мясник, закройся, – рявкнул Лоет и взглянул на бледное лицо пансионного служителя. – Пошевеливайте, милейший, или угрозы моего мальчика покажутся вам сладчайшими ласками.

– Ну! – снова не сдержался граф, и створы, наконец, распахнулись.

Маленький отряд въехал в ворота, и первым спешился престарелый граф, направившийся стремительной походкой к дверям пансиона, выкрикивая на ходу.

– Клодия! Клодия, немедленно ко мне! Что произошло? Где моя внучка?!

Директриса, бледная и заплаканная, выбежала ему навстречу. Она простерла к его сиятельству пухлые ручки и воскликнула:

– Лорель, клянусь Всевышним, я ничего не понимаю! Вчера еще мадемуазель Лоет была весела и всем довольна. Девочки говорят, она даже не помышляла о побеге. Мы не обижали ее, Адамантина ни разу не вызвала нареканий…

– Но что-то ее сподвигло на побег, – раздраженно произнес Вэйлр, выходя вперед. – Я – отец Тины.

– Приятно познакомиться, господин Лоет…

– К черту этикет, – отмахнулся Вэй. – Что происходило в последние дни?

– Ничего необычного, – пролепетала мадам Гертон. – Разве что вчера мадемуазель Лоет навещал ее брат…

– Ланс? – вмешался граф.

– Да, молодой господин назвался этим именем, – закивала директриса. – Лансэль Лоет. Очень представительный молодой человек…

– И он предоставил вам мое письмо, подтверждающее его личность? – оборвал ее граф.

Женщина, немного успокоившаяся к этому времени, вновь побледнела и пошатнулась.