Текст книги "Предназначение. Камень Давида (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
Соавторы: Виктор Хандурин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
Глава 23
Вскочил я одним махом, стряхивая с себя ощущение сладких грез, губ и объятий. Мы должны выехать еще до завтрака, необходимо еще собраться. Я взглянул на часы: пол шестого. Уже совсем рассвело, первые лучи солнца пробились сквозь шторы. Я принял душ оделся, и разбудил Ладу, поцеловал ее в щеку. Она сладко потянулась , улыбаясь, быстро вскочила, и убежала в ванную. Я собрал все необходимое в рюкзак, и прозвонил Паниковскому:
– Минут через пятнадцать будем готовы.
– Понял, буду. – коротко ответил он.
Из ванной вышла Лада. Я подошел, обнял ее. От волос пахло каким то шампунем из трав. Все ее тело, казалось, источало тепло и нежность. Я с сожалением отогнал, так не к месту нахлынувшие эмоции, и сказал виновато:
– Надо собираться.
Лада понимающе улыбнулась, быстро оделась, и через пятнадцать минут, мы вышли из отеля. Номера остались пока за нами, мы расчитывали, что поездка займет день– два. Отойдя примерно, квартал , я достал дорожную карту, и огласил дальнейший план действий:
– Вот , здесь , на карте я нанес основные точки– ориентиры с карты Бернарда. Когда я сориентировал и совместил его карту с нашей, то получилось, что его путь был намного извилистее, чем современные дороги, видимо, из за того , что в его времена не все места были проходимы. Путь, отмеченный на карте Бернарда , из Иерусалима идет , начала на запад, а затем, а затем на юг, к городу, который обозначен у него на карте, но названия нет. По видимому, это Хеврон. Сначала мы попробуем доехать до развязки в сторону Хеврона, а затем, осмотримся, и будем двигаться на юг. Когда окажемся южнее Хеврона, придется идти по горам. – Я посмотрел на туфли Лады и на свои. – Обувь надо сменить.
Решили не останавливаться из за экипировки, и приобрести все по дороге.
Но уже после разговора с несколькими таксистами, я понял, что все не так просто, как казалось. Таксисты, на просьбу отвезти в определенное место , мотали головой, кричали, что не поедут туда ни за что. Кое кто выражался более крепко, по поводу «сумашедших русских» , цена, здесь роли не играла. Не едут, и все.
Наконец, мы догадались спросить, куда же все таки нас смогут довезти, как можно ближе к месту назначения. Один из таксистов показал на карте развязку дорог, и мы не долго думая поехали в какую то деревушку, со сложным арабским названием.
Примерно, через двадцать минут езды, мы оказались на местности, почти лишенной растительности. Появлялись небольшие селения, в которых домики лепились один к одному, асфальт везде был побит, а на улицах лежали горы строительного мусора.
Затем мы выехали, на открытое место, где было что то вроде автобусной станции. Вокруг стояло несколько лотков с фруктами, и что то типа небольшого супермаркета. Водитель высадил нас на площади, возле автостанции, показал пальцем, «вам туда» и скрылся в клубах пыли.
Мы посмотрели в ту сторону, куда показал таксист, и увидели бетонное сооружение, шлагбаум, и прогуливающихся вдоль забора, вооруженных солдат.
– Приехали. – Я огляделся. Было немноголюдно. Может, от жары, а может, от того, что солнце загнало всех в помещения, под кондиционеры. – Сходи ка, узнай , можно ли здесь пройти, иначе заторчим в этом убитом месте. Неизвестно, как здесь автобусы ходят.
– Понял. Где встречаемся?
– Вот здесь, – я показал на супермаркет. – Мы пойдем купим обувь поудобнее, и наберем воды, сколько сможем.
Мы с Ладой вошли в магазин, и, пока она выбирала себе легкие спортивные тапки и легкие брюки. Я подобрал ей небольшой рюкзачок, затем вспомнил, что мы еще не завтракали, но решил подождать Паниковского, чтобы вместе перекусить.
Долго его ждать не пришлось, он забежал, жадно втягивая в себя холодный воздух кондиционера.
– Глухо. На ту сторону не пускают. Пост солидный, несколько пограничников , снайпера, камеры. Без специального разрешения нельзя, говорят.
– И что, нигде дырки в заборе нет? Или через поля, леса?
– Где ты тут видишь, леса, поля. Одни овраги.
– Ну , через овраги.
– А мы, что, завтрак уже отменили? Макс, давай поедим, а затем уже и овраги искать будем.
К нам подошла Лада, с пакетом .
– Я готова. Где можно переодеться?
– Там с другой стороны заправка есть, – Паниковский махнул рукой куда то в противоположную сторону от выхода. Там и туалеты, и забегаловка есть . Можно перекусить.
– А я мороженого хочу, – сказала Лада.
– Пошли, – сказал я поднимаясь, – Будет тебе мороженое, а тебе туалет и перекусить.
Через час , мы с ладой остались в кафе при заправке, а Паниковский помчался на разведку обходных путей.
Время тянулось медленно. Перегруженный кондиционер натужно гудел. Через дорогу было видно, как подходят и отходят автобусы.
Я снова засел сверять правильность маршрута, и проверять, чтобы не было неточностей. Карту Бернарда я знал уже наизусть. Все ее значки и рисуночки всплывали в голове, и пока не складывались в ясную картину.
Наконец то , через стеклянную витрину, я увидел быстро идущего Паниковского. С ним рядом вприпрыжку шагал невысокий, худощавый араб, неясного возраста.
– Нигде поблизости пройти нельзя. Весь поселок просматривается вдоль и поперек. Зато у нас есть Салах, – Паниковский показал на араба , и тот радостно закивал головой. – За совершенно скромную плату, он согласился провезти нас тайными тропами на территории. Он этим здесь промышляет. Возит на работы , провозит контрабанду.
– Делать нечего, придется довериться этому индейцу, – я показал Салаху место на карте, куда нам надо было приехать. Это еще был не конечная цель, но у Бернадда в том месте было нарисовано, что то типа колодца.
– О, кей , босс! – радостно выпалил Салах, показав два ряда кривых зубов.
Эту фразу, араб повторял постоянно. Причем, не только выражая этим согласие, но и удивление, радость, озабоченность, дружелюбие и прочие эмоции.
Выйдя из кафе, мы прошли заправочную станцию, подошли к стоянке, на которой стояли огромные фуры, тягачи, прицепы. Среди них стояла видавшие виды пипап «субару» ржавая и закрашенная в побитых местах. Салах забрался в какой то прицеп, вытащил из него какой то чемодан, и забросил в багажное отделение, накрыв его брезентом. Паниковский хотел было уже сесть рядом с водителем, как я удержал его.
– Слушай, я подумал, что нам лучше разделиться. Мы поедем вдвоем, а ты не будешь заезжать на территории. Если что пойдет не так, то ты сможешь нас вытащить. Да и следы запутаем , если кто то следит. Езжай на автобусе в этот район, – я показал ему на карте, – Будем на связи.
Паниковский понял, что возражать бесполезно. Мы попрощались, и Салах ,какими то кривыми улицами, выехал на окраину, по узкой тропинке спустился в балку, и через четверть часа, мы ехали по какой то пустынной дороге.
Я пытался выяснить где же мы едем, но так и не добился от Салаха внятного ответа. Только когда проезжали какую то деревушку, он сказал название, и я смог определить по карте, где мы находимся.
Еще через полчаса дорога стала петлять и уходить в гору. Салах напевал что то очень заунывное. Хотя эти песни ему , по видимому очень нравились, нас, в обычной обстановке, вогнали бы в депрессию.
Дорога пошла под уклон, и за очередным крутым поворотом, мы увидели машину, стоящую на обочине . Капот машины был открыт, двери заднего сиденья тоже. Вокруг бегал молодой араб, в панике, видимо не зная за что браться. Подъехав ближе, мы услышали женский крик. Так кричат ос сильной боли.
– Что там? – спросила Лада, – Останови его! Там что то случилось!
Я сказал Салаху остановиться напротив машины. Присмотрелся внимательно. Кроме снующего и причитающего мужчины, снаружи никого не было, а в глубине машины на заднем сиденье я разглядел женщину. Мы вышли. Салах спросил по арабски. Парень со слезами на глазах ответил.
– Жена рожает, – пояснил Салах.– А у него машина сломалась.
Женщина снова закричала. Я посмотрел на нее, и решил, что до больницы она не доедет. Ей было лет восемнадцать. Она нас не замечала, глаза смотрели в одну точку , а на сморщеном от боли лице виднелись крупные капли пота. Она уже не кричала, а только постанывала, выбившись из сил. Что то пошло не так.
– Сделайте что нибудь! – Лада дернула меня за рукав.
Я сказал Салаху, чтобы помог перенести ее в нашу машину, но тот наотрез отказывался, говоря, что нет места, а парню скоро приедут на помощь родственники.
Под конец, уступив крикам Лады и моим уговорам, Салах с мужем уложили женщину на сиденье. Лада и парень сели сзади. Я попытался откинуть сиденье, чтобы освободить больше места за счет багажного отделения. Сдвинул какие то вещи, с силой прижал их к задней двери. Чемодан расстегнулся, и из него посыпались разные мобильные телефоны. Салах выругался по арабски, накинул брезент на вещи, и зло посмотрел на меня. Я достал сотенную бумажку, сунул ему, и крикнул:
– Быстрее!
– О, кей , босс! – взгляд проводника снова потеплел, и он рванул вперед.
Я чувствовал , что надо торопиться, по всему было видно, что роды идут ненормально.
– Макс! – Лада не теряла самообладания, – воды отходят. Надо останавливаться!
– Мы не сможем помочь! Без врача не обойтись.
Я спросил у Салаха , далеко ли до больницы. Тот ответил, что еще километров десять-двенадцать. Тогда спросил, где ближайшее жилье. Он показал на высокий холм, наверху виднелись дома.
– Давай туда, бегом! – Салах молча замотал головой, – Сворачивай! Она не выдержит!– я крутанул руль влево, и Салаху пришлос свернуть на дорогу, ведущую наверх.
У въезда в селение стояла бетонная будка, и дорогу перекрывали решетчатые желтые ворота. Салах затормозил в тридцати метрах от ворот, и медленно открыл дверь.
– Что ты делаешь? Что за...
– Сиди , босс. – Салах медленно вышел из машины, и поднял вверх руки. Навстречу ему выбежали два солдата с автоматами, крича что то громкими отрывистыми голосами. За ними, у ворот стояли еще двое, держа на прицеле машину.
Салаха поставили на колени, обыскали и бегом подбежали к машине, осматривая, нас.
Я открыл дверь, показал руки и громко сказал , что мы туристы, с нами беременная женщина, она в тяжелом состоянии, и ей необходима помощь. К нам подошел, видимо старший группы, сказал всем выйти из машины. Затем заглянул внутрь, и быстро передал, что то по радио.
Секунд через десять ворота открылись, из нее выехал армейский джип, на полной скорости приблизился к нам. Из него выбежал парень в очках и с медицинской сумкой. Он быстро оценил ситуацию. Видимо , ребенок уже выходил. Паремь давал указания одному из солдат, тот держал сумку и подавал парню инструменты. Тот снял, мешавшие ему каску и бронежилет. Так он выглядел совсем пацаном. Через какое то время, парень повернулся к нам , держа на руках маленький неподвижный комочек. Он внимательно посмотрел на него, и шлепнул пару раз. Ребенок отхаркнул, вздохнул, и закричал в полный голос.
– Живой! – закричала Лада.
– Живая. – поправил очкастый фельдшер по русски. – Это она. Подержите, я должен мамашей заняться.
Лада аккуратно взяла ребенка , кто то подал ей кусок ткани, и она бережно завернула девочку.
Все облегченно вздохнули. Уже никто ни в кого не целился. Солдаты отошли в сторону, тихо переговариваясь.
Тут я заметил, у открытых ворот людей. Они стояли , глядя на нас. Кое кто переговаривался, но радостных и приветливых улыбок не было. Командир спросил у меня, кто мы, и откуда. Я объяснил, что мы туристы паломники, ехали, увидели сломаную машину, и роженицу. Сейчас едем дальше.
Из джипа достали носилки, перегрузили арабку в джип, туда же сел ее муж.
– Ну, все. Спасибо вам! – Парень в очках забрал девочку у Лады, – Если бы не вы, ни мама, ни ребенок не выжили. Голова была уже снаружи, и пуповина вокруг шеи... Хорошо, что успел обрезать. Я ведь никогда роды не принимал. Только месяц как из учебки. Но нас учили как надо действовать
– Я сама испугалась. Вокруг никого, куда ехать не знаем. А что у вас народ такой неприветливый?– У ворот собралось еще больше людей и слышался неодобрительнаый гул. – Они недовольны, что ребенок выжил?
– Видите, там дом с краю? – фельдшер показал на ближайший к воротам дом.– Там семья сидит шиву. Это поминки. Семь дней родственники сидят в доме, поминают умерших. Все приходят к ним и выражают соболезнования. Два дня назад, террористы пробрались и зарезали почти всю семью. Мать, отца, двух мальчиков семи и четырех лет, и двухмесячную девочку. Одного ребенка не нашли, он жив остался, и старшая дочка была у соседей. Так что, приветливыми им быть не с чего. Так что мы сегодня подарили им две жизни, а они забрали у нас пять... Но кто считает то?
Парень передал в машину ребенка, махнул рукой, джип поехал в селение. Он взял каску, бронежилет, винтовку, и пошел за своим отрядом, который уже скрылся за воротами. Толпа тоже расходилась. Вскоре мы остались одни.
Молча, ничего не говоря, мы сели в машину, и поехали дальше. Мне надо было продумать наши дальнейшие действия, Лада тоже думала о чем то забившись в угол на заднем сиденье. Только Салах беспрерывно нудил своими монотонными напевами.
Глава 24
Я сидела молча и больше не смотрела на окружающие пейзажи. Меньше всего мне хотелось увидеть Израиль с этой стороны. Слова русского фельдшера засели в мозгу. Как такое возможно... целую семью... Даже рождение малыша, увидевшего солнце благодаря нам, не приносило облегчения. Слезы навернулись на глаза. Я попыталась удержать их, но слезы продолжали сочиться. Я всхлипнула, и Макс обернулся.
– Что случилось?– с тревогой спросил он.
– Ничего...– ответила я и отвернулась.
– Без ничего слезы не льются, поделись.
– Макс, то, что сказал фельдшер, это правда? Такое могло быть?– сквозь всхлипы спросила я.
– Ладушка...– он привлек меня к себе,– думаю, что врать ему было не за чем.
– Но дети, Макс!– я уткнулась ему в плечо.
Макс гладил меня по волосам и молчал. Я тихо всхлипывала, думая о тех ужасах, что творят люди...
– Камень молчит?– спросил Макс, скорее для того, чтобы что-нибудь сказать.
– Да,– ответила я.– Пока молчит.
Я сунула руку в сумочку и коснулась камня. Тут же чувство покоя накрыло меня мягким куполом. Я улыбнулась Максиму.
– Иногда мне жалко расставаться с ним,– сказала я.
– Мне тоже, милая, столько всего в нем скрыто. Но мы должны, это наша миссия.
– Я знаю... – я немного помолчала.– Макс, что будет, когда мы вернем камень в хранилище?
– То есть?– Макс удивленно посмотрел на меня.
– Мы так и оставим его без надзора?
– Нет, конечно, Орден будет продолжать охранять его.
– А я?
– Ты теперь навсегда связана с камнем и с Орденом.
– Но что будет, когда мы вернем камень?
– Лад, давай сначала вернем. Мы еще даже до второго ориентира не доехали.
И тут, как бы в подтверждение его слов, старенький пикап Салаха чихнул и заглох. Салах попробовал завести машину, но она осталась глуха к попыткам хозяина. Араб пробормотал что-то по своему и вышел из машины. Макс проследил за ним взглядом.
– Я узнаю, что случилось,– сказал он и тоже вышел.
Я прикрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Так я просидела минут пять, пока не появился Макс.
– Двигатель приказал долго жить,– сказал он.– Дальше пойдем пешком, осталось немного.
– Совсем немного?
– Судя по карте, да.
Я вылезла из машины, помахала Салаху, который сейчас был похож на недоброго шайтана, и мы двинулись пешком. Перед нами виднелся город, хотя, скорей это был небольшой городок. За нашими спинами послышались гневные возгласы.
– Я б тоже расстроился, если бы на халтуре попал на бабки,– сказал Макс.
– Надо в городе сказать, что он здесь.– произнесла я, мне было жаль Салаха.
– Скажем обязательно, но, думаю, помощь он получит раньше. Слышишь, машина едет?
Я повернула голову. Действительно, к нашему водителю подъехал небольшой грузовичок. Салах махал руками, призывая водителя грузовичка обратить на него внимание. Грузовичок остановился. Я отвернулась и успокоилась за судьбу араба. Макс взял меня за руку, и мы пошли в город.
Первый раз я была в арабском городе, я глазела по сторонам, но ничего сказочного не увидела. В принципе, похожие пейзажи я уже видела в других местах. Но все равно было интересно. Поглядывали на нас без особого любопытства, и почему должно было быть иначе? Макс держал меня за руку и внимательно смотрел по сторонам. Мимо нас прошла женщина в черном платке. Рядом с ней семенил мальчуган лет пяти с черными как смоль кудряшками. Он посмотрел на нас своими темными глазами, в которых плясали чертики, и показал язык пока его мать смотрела в другую сторону. Я тихо засмеялась. Малыш расплылся в ответ. Но тут его потянули дальше, и он отвернулся.
– Что ты смеешься? – спросил Максим с улыбкой.
– Ты не видел? Тот забавный мальчишка показал нам язык.
– Какой мальчишка? – Макс обернулся, но мамы с ребенком уже не было видно.
Потом мы свернули на рыночную площадь. Макс обрадовался.
– Сейчас мы спросим кого-нибудь про колодец, – сказал он.
Максим подошел к торговцу пряностями. Тот расплылся в радостной улыбке и практически налетел на Макса. Он что-то уоворил на своем языке. Поняв, что тот его не понимает, торговец перешел на английский. Звучало это довольно забавно.
– Покупай, покупай, куркума покупай, тмин покупай, перец, перец. Дешево покупай.
– Вы знаете английский? – спросил Макс.
– Английский хорошо, английский покупай, куркума покупай, – еще больше радовался торговец. Мне показалось, что сейчас от его улыбки рассыплется фейерверк.
– Вы не подскажите, где колодец? – попробовал пробить заслон счастья продавца Макс.– Здесь есть колодец?
– Зачем колодец, перец покупай дешево...
– Макс, – тихо сказала я,– по моему, это дохлый номер.
– Мне тоже так кажется, – так же тихо ответил Максим.
Мы отошли от торговца пряностями и пошли дальше. Макс сделал еще несколько попыток спросить про колодец, но повторялась история с торговцем пряностями, почти один в один. Он пробовал спросить у покупателей, но они либо не понимали его, либо качали головами, говоря, что колодцев здесь нет.
– Может камень тебе подскажет? – с надеждой спросил Макс.
– Нет, камень молчит. Наверное, его помощь нам не нужна.
– Кстати, очень бы не помешала. – пробурчал Макс. – Ладно, давай выбираться отсюда.
Мы вышли с площади и побрели по улицам городка. Солнце нещадно пекло. Я мечтала о тени и холодной воде. А лучше искупаться и залпом выхлебать кувшин холодного зеленого чая со льдом.
– О, кафе, – сказал Максим. – Давай зайдем перекусим.
– У меня аппетита нет, – ответила я.
– Аппетит приходит во время еды, – изрек диктатор Максим и потащил меня в кафе.
Прохлада кафе показалась мне дыханием самой жизни. Все-таки кондиционер одно из величайших изобретений человечества. Обстановка была уютной. Пахло чем-то ароматным, а еще пахло кофе. Я втянула в себя этот запах поглубже и поняла, что есть я все-таки хочу. По тому, как Макс сглотнул, было понятно, что он тоже не остался равнодушным к дивному запаху. Мы направились к столику. Тут же к нам подошел молодой человек и предложил меню. Максим взялся за изучение. Он зачитывал мне названия блюд, которые мне ни о чем не говорили. Кроме нас в кафе был только один посетитель. Он пил кофе.
– Я хочу кофе, – сказала я.
– А кушать? – удивленно взглянул поверх меню на меня Максим.
– Вот его родимого я и буду кушать, – хихикнула я. – Макс, я не понимаю ничего в арабской кухне кроме кофе, что я еще могу заказать?
– Тогда я закажу, – ответил он. – На двоих.
– Рискни, но если мне не понравится, ты за это ответишь, – сказала я и нагло подмигнула.
Макс с нежностью посмотрел на меня.
– Тогда я буду тебе должен, – улыбнулся он.
– Миллион сладких поцелуйчиков!
– Не растолстеешь? – ехидно осведомился и он и тут же получил ногой под столом.
Все это время за нами наблюдал мужчина, стоявший в дверном проеме служебных помещений. Официант стоял чуть в стороне, не мешая нам. Наконец, мужчина отлипился от своего места и направился к нам. Он кивком головы показал официанту уйти, что тот и сделал с вежливым поклоном.
– Здравствуйте, гости дорогие, – произнес он практически на чистом русском языке с очень небольшим акцентом.
Мы с Максимом удивленно уставились на мужчину. Он расплылся в широкой улыбке:
– Как же давно я не видел русских, – сообщил он и тут же сел рядом с нами.
– Вы говорите по– русски? – жутко удивилась я.
– Я очень даже говорю по– русски, – похоже, что он искренне нам обрадовался. – Десять лет жизни в России, – гордо сообщил он и тут же стукнул себя по лбу. – Ах, я безмозглый ишак, говорю вместо того, чтобы кормить! Сейчас я вас так накормлю, как вы еще в жизни не ели.
Он вновь подозвал официанта и заговорил на родном языке. Тот поклонился и исчез.
– Абдалл – мой племянник, – гордо произнес мужчина.– Сын моего покойного брата. Хороший парень.
– А как вас зовут? – спросила я.
– Меня зовут Джабриль. А вас?
– Я Лада, а он Макс, – ответила я за двоих, и Макс недовольно хмыкнул.
– У меня был друг Макс, – улыбнулся Джабриль и пожал руку Максиму. – А вот имя Лада я слышал только один раз, – и он запел красивым голосом песню " Хмуриться не надо, Лада". Он спел припев на восточный манер.
– Здорово, – радостно захлопала я в ладоши.
– А как вас в Россию занесло? – спросил Макс.
– Я учился. Когда– то я был большим романтиком. И немножечко честолюбивым, – хитро прищурился наш новый знакомый.
В этот момент Абдалл принес поднос с аппетитно пахнувшей едой. Джабриль забрал у него поднос, и начал сам все расставлять. Он говорил названия каждого блюда, но я не запомнила их. Глаза разбегались. Единственное, что расстраивало, это то, что все это великолепие могло в желудок просто не влезть. Мы с Максимом принялись за еду, а наш хозяин сидел рядом, подперев подбородок рукой и с умилением смотрел на нас. Еда оказалось вкусной, хоть немного и острой. А пока мы отдавали должное арабской кухне, Джабриль рассказывал нам о своей жизни в России. Я иногда лезла с нетактичными вопросами, чем вызвала в конце концов возмущение Максима. Я на него обиделась, что плохого в женском любопытстве? Но неудобно мне стало за свой "длинный нос" перед гостеприимным хозяином. За это я еще больше обиделась на Макса. Пока он меня не одернул, неловкости я не чувствовала.
В гостях у гостеприимного Джабриля мы просидели не менее полутора часов. То, что мы из Питера, вызвало у него особую радость. Оказалось, что учился он в Ленинграде и теперь с интересом расспрашивал, что изменилось в городе после того, как он уехал на Родину. Потом хозяин ушел, чтобы сварить нам кофе. Это он хотел сделать лично. Макс накрыл мою руку своей, я осталась к этому холодна. Я же совсем недавно обиделась... Макс с удивлением посмотрел мне в глаза:
– Что-то случилось, солнышко?
– Ничего, – буркнула я.
– Ты за что-то обиделась на меня?
– Ты меня одернул.
– Я тебя не одернул, я тебя остановил, пока ты не попала в неловкую ситуацию. Не стоит так лезть под кожу человеку, которого видишь в первый раз в жизни, тем более здесь. Это было бы плохим ответом на такой радушный прием.
– Я не...
– А вот и настоящий арабский кофе, – прервал меня голос хозяина.
Я отвлеклась на кофе, как-то так получилось, что арабский кофе я еще не пробовала. Его вкус был необычным. Но этот легкий привкус хвои мне понравился. Тем временем Макс перешел к интересовавшему нас вопросу. Но про колодец Джабриль тоже ничего не знал. Макс был явно расстроен. Он достал старую карту и сложил ее части на столе. Хозяин кафе некоторое время смотрел на карту, а потом сказал:
– Кажется, я знаю, что это. И это не колодец.
– А что? – Максим оживился.
– Это древняя цистерна. Это в горах, недалеко отсюда. Я видел это место несколько раз.
– Как недалеко?
– Час ходьбы, на машине быстрей. Вам туда надо?
– Да, – ответил Макс. – Очень.
– Я могу отвезти вас, – предложил Джабриль.
– Это было бы замечательно, – поспешно сказала я, видя, что Макс готов отказаться, но час ходьбы по солнцепеку приводил меня в ужас.
– Если это вас не затруднит, Джабриль, – сдался Макс под моим взглядом.
– Тогда подождите немного, я дам распоряжения и поедем.
Через пятнадцать минут мы ехали в сторону гор. Макс сел рядом со мной. Я видела, что его угнетает та напряженность,что появилась между нами. Меня это угнетало не меньше, но дурацкий характер не давал показать это. Когда же мы подъехали туда, откуда начинался подъем на склон, за которым пряталось ущелье с цистерной, близость второго ориентира затмила прочие мысли. Джабриль остался ждать нас в машине, а мы отправились на склон. Макс начал подъем. Я хотела последовать за ним, но тут я вспомнила, как катилась вниз по похожему склону на своих коленках и передумала. Пусть это был сон, но боль и раны на коленях были настоящие.
– Ты идешь? – спросил Макс.
– Если там что-то есть, я поднимусь. Посмотри пока один.
– Лада, ты все еще...– начал Макс, но я перебила его:
– Просто у меня неприятные впечатления от лазанья по горам. Если там есть наш ориентир, я поднимусь.
– Хорошо, как скажешь, – Максим бросил на меня еще один взгляд и полез наверх.
Он поднялся наверх, осмотрелся, а потом махнул мне. Я полезла за ним. Макс легко спустился, чтобы помочь мне, и дальше мы двигались вместе. Когда мы оказалась наверху, Макс показал рукой на другую сторону холма. У меня закружилась голова, Спуск на ту сторону был круче и длинней. На дне ущелья находился резервуар, похожий на небольшой бассейн, выложенный камнем. Он почти сравнялся с поверхностью земли от времени, но все-таки очертания угадывались достаточно четко, по крайней мере с высоты. К резервуару, как лучи, тянулось шесть желобов с разных сторон. Они тоже были выложены камнем, и так же были разрушены.
– Это то, что мы ищем? – спросила я.
– Да, солнышко, – ответил Максим, – это точно оно.
Его рука лежала у меня на талии, губы коснулись макушки. В один момент чувство обиды растворилось как дым. Я повернулась к нему и встретилась с его губами.
– Что дальше? – спросила я, когда он наконец оторвался от моих губ.
– Дальше по плану,– ответил Макс и улыбнулся...
