Текст книги "Школьный хулиган (СИ)"

Автор книги: Юлия Балашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

  – Стас нам поведал о твоём злоключении, ты, конечно, превзошёл сам себя Бекетов, будь вы бандитами, лидер бы гордился тобой, – разочарованно начал что-то записывать Эдуард Викторович, – к счастью мы не в банде, и твоё поведение не делает тебе чести.

  – В чём вы меня конкретно обвиняете? – нужно удостовериться в правильности моих мыслей.

  – Не строй из себя дурака, ты избил Соловьёва, Полякова и Иванчука, и не говори мне, что они всё выдумали, – взбесился директор и поднял голос, а завуч наоборот притих, – твоя отметина на лбах двух парней говорит о многом. Так же как и разбитый нос Стаса. Я спрашивал их, но они отмалчивались, тебя боялись Бекетов, ты у нас местный гангстер.

  – Ладно, виноват, – покосился я на Стасика, которому мысленно вырывал печёнку, – но Эдуард Викторович, вы забыли, какими были последствия когда мой отец в последний раз навещал вас? А как он поступил со мной? Припоминаю, вы пообещали больше не вмешивать его без нужды.

  – А ты считаешь, избиение трёх людей не нужда? – вскинул руки мужичина.

  – Они-то, люди? Уверен, расскажи, я вам правду вы мне всё равно не поверите, – нервы мои на пределе и я сел на стул напротив директора. Не отказался бы от стакана с ледяной водой, мысли об отце заставляли пульс работать быстрее.

  – Так поделись, может, мы проникнемся и оправдаем тебя, – вступился завуч, он тоже знал обращение моего отца ко мне. Даже этот дряхлый старик не хотел моей расправы. Плюс бал ему, стану уважать больше, если переживу эту напасть.

  Диалог был, прерван стуком в дверь, а я в панике заметался. На лбу откуда-то взялись холодные капли пота, странно в помещение прохладно. Правая нога ходила ходуном, во рту пересохло. Знали бы только мои друзья и недруги, как я пресмыкаюсь перед гнётом папаши, мигом перестали бы уважать.

  Жека – ничего не боится.

  Жека – не должен позволить, кому-то иметь над собой власть.

  Жека – давно не ребёнок и может сам за себя постоять.

  Однако все мои переживания были напрасны, когда отец вошёл в кабинет, страх улетучился как утренний туман. Господин Бекетов выглядел помятым. Господином отца называли в его компании, он у них и царь и бог. А дома говорил: не люблю отчества, давно нашей стране надо от них отказаться.

  – Владимир Степанович, рад, что вы вернулись, как поездка? – пожал руку моего отца директор и начал пресмыкаться.

  – Всё хорошо Эдуард, одно омрачает, почему я здесь, а не дома со стаканом бренди? – приспустил отец дизайнерские очки и взглянул на своего несносного сынишку, на меня.

  – У нас случилось кое-что, присаживайтесь, – Эдик как на духу пересказал, почти всё как было в тот день, с одной лишь разнящийся деталью, в ней не было Даши.

  Грозный Владимир Степанович, тяжело дышал, направляя весь свой гнев на меня. Примерно я понимал, как он поступит, и в голове прокручивал, каким образом защищаться. Но пока отец повременил с ранними суждениями и обратился к директору:

  – Только этот глуподырый может подтвердить?

  Все в кабинете уставились на Стаса. Парень сразу вжался в угол дивана и опустил нахальные глазки.

  – П-простите? – завучу было и страшно и кажется, он сдерживал смех. Не понимал лексикона моего дорогого родителя.

  – Говорю, – басисто повторил отец, – один шаврик может подтвердить, что мой сын причастен к избиению?

  – Нет-нет, есть ещё два свидетеля, если всё было бы настолько ненадёжно, разве мы бы вас вызвали? – так ласково начал объясняться Эдик, что незнающий человек мог принять его за влюбленного.

  – Ну не знаю Эдуард, ты у меня в последнее время доверия не вызываешь, – топал ногой отец, – зови двух других фуфлыг , посмотрим что скажут.

  В кабинет вошли Иванчук и Поляков, оба испуганные донельзя, знают, перепадёт им от меня. На самом деле их я винил в своей проблеме меньше всего, парни просто идут за неправильным человеком, и следуют его тупым правилам. Директор задал им пару вопросов и те в подтверждении кивали, ни слова не проронив.

  – А почему они у вас молчат Эдуард? Немые? – пытался поймать хоть один из взглядов двух пацанов отец. Он любит смотреть в глаза, объясняет тем что, в этом вся суть, человека проще прочитать. Эта единственная притча, с которой я согласен, сам ей постоянно пользовался.

  – Евгений их запугал, – подвёл итог Эдик, чем подписал мне приговор. Лизоблюд хренов!

  Отец перевёл глаза на меня, встал и подошёл. Снял очки, положил на стол. Прочистил горло, ослабил галстук. Стасик и его дружки взирали на нас ошалелыми моргалками.

  – Вышли вон отморозки, – крикнул папа, только стенам оставалось затрястись.

  Стасик и его щенки выскочили как пули, им дважды повторять было не надо. Завуч, опасаясь за себя, тоже хотел ускакать, сверкая пятками, но Эдуард Викторович вовремя схватил коллегу за руку и осуждающе посмотрел на него.

  – Встань, – теперь отец обращался ко мне.

  – Владимир Степанович, может, мы разберёмся во всем в форме дискуссии, Евгений расскажет нам о своих проблемах...

  Договорить директор не успел, отец замахнулся на меня. Я точно получил бы оплеуху, но на автомате успел схватить его за запястье. Удерживать здорового мужика было делом тяжёлым, но и я не дюймовочка. Прошли дни слабого Женька, отец давно меня не трогал, и не рассчитал мои возможности. Отчасти из-за этого в своё время я отчаянно занимался спортом.

  – Ты что, – прохрипел он, всё ещё не теряя надежды врезать мне. – в себя поверил сынок?

  Дверь директорской распахнулась, и на нас смотрела испуганная Даша. Отец сразу же отошёл в сторону, вернув свои очки на место.

  – Дарья Александровна, выйдете, – продолжал подхалимничать Эдик.

  – Нет, Эдуард Викторович, я никуда отсюда не уйду, – уставилась она на меня своими голубыми очами, – Соловьёв и его друзья вам солгали, а вы им так легко поверили. Может вам это выгодно? Может, этого вы и добивались? Хотели расправы над своим иногда несносным учеником? Думаете, только он виноват? Вы не меньше причастны к безнаказанности в нашей школе.

  И пошло поехало. Даша рассказала обо всём, всю правду. Объяснила, что я защищал её, а соловушка и его малыши домогались до неё. И в глазах отца посветлело, он проникся рассказом ангелочка, и даже уселся обратно на своё место. Не удел остался директор, ему её откровения были не к месту. Он хоть и строит из себя доброго дурачка, но ещё тот подонок. Наверное, о чём-то договорились с отцом, и Эдик решил так подлизаться.

  – Всё понятно! – ударил ладонью по столу папа, – всё зря. Ты отнял моё время Эдуард! Я что шутка какая-то? У меня на лбу может написано «вызывай, когда хочешь»? НАПИСАНО?

  Последнее он выкрикнул так, что послышалось эхо.

  Даша дёрнулась; завуч находился в состоянии скорой истерики и перебирал пальцами, по документам, державшим в руках; Эдик понял, дело не проканало.

  – Спасибо за правду красавица, – одарил он впервые кого-то улыбкой, но строгой, намекая на то, чтобы не расслаблялись, – а ты Жека молодец, баб надо оберегать, они вон какие слабые!

  После отец попросил нас всех оставить его наедине с Эдиком. Хочет прописать ему выговор, я бы посмотрел на это! Завуч как курица, без головы смысля первым. Мы с Дашей вышли следом. Девушка собралась уходить, но я остановил её.

  – Спасибо за помощь!

  – Я должна была это сделать, иначе тебя обвинили бы, в том чего ты не совершал, по крайней мере, они спровоцировали тебя, – натянула улыбку Даша, – кстати, твой отец ударил тебя?

  Я простонал, говорить о таком мне не хотелось.

  – Ударил? – вторила она.

  – Не успел, ты влетела как гарпия, – отчего-то не сдержался я в высказываниях, – хотя нет, как ангел!

  – Отлично, – выдохнула белокурая, – так всё иди на урок, а то и так двадцать минут просидел здесь.

  Попрощавшись с Дашей, на урок я не пошёл. Нашёл ублюдка Соловьёва за школой, он курил в одиночестве. Подошёл к нему, и коленом вмазал под дых. Тот скрючился, сигарета выпала из пальцев, закашлялся.

  – Слушай сюда шестёрка, – выровнял его мигом я, и схватил за подбородок, – сегодня я выпутался из твоих интриг. Смотри на меня! – выровнял его лицо, – я вырву твой кадык, и больше ты никогда не сможешь тявкать. Тварь! Смотри мне в глаза!

  Стас нехотя смотрел.

  – А теперь, – я поднял упавшую в грязь сигарету и запихал её обратно в рот соловушке, – ходи и оглядывайся, мало ли где тебя поймают мои парни.

  Больше сказать ему мне было нечего! Оставил Стасика одного поразмыслить над своим поведением.

  Глава 21

  Книжный клуб

  Перемены чаще всего, как говорят некоторые умники, происходят только к лучшему. Я понимаю, что двигаться вперёд и сдувать бурным ветром все препятствия на своём пути – это ценное качество для людей. Сам такой. Но, как показывает практика, это утверждение не всегда верно. Перемены могут совсем тебя изменить, и далеко не всегда в лучшую сторону, да так может случиться, что не выберешься из этого губительного и засасывающего торнадо. И рано или поздно оно просто добьёт тебя. Я попадал в разные жизненные ситуации. И так как вовсе не тюфяк, всегда выкарабкивался, в частности благодаря своему богатому и властному папочке. Но это в моём случае. Мне знакомо много случаев, когда перемены оборачивались в худшую сторону из двух вариантов, и это всегда заканчивалось плохо. Но, когда перемены у кого-бы то ни было, случаются к лучшему, я полагаю, что человек просто счастливчик, поцелованный Боженькой болван, которому просто повезло. Я уважаю уверенных в себе людей, которые знают, чего хотят, и стараются, стараются и ещё раз стараются быть только лучше и делать всё, что в их силах пока это возможно, но жизнь всегда подбрасывает бяку. Так что, даже если ты из числа этих трудяг, всё не так однозначно. Ты можешь долго копить на новые крутые кроссовки, и в первый же день вляпаться в собачье говно выйдя на улицу. От этого никто не застрахован. Я давно это понял, поэтому живу, как считаю лучше для себя. Живу в своё удовольствие.

  Отгоняя от себя эти угнетающие мысли, я кое-как поднялся с постели. За окном мрачно и сыро, что совсем отсутствует желание, куда-либо идти. Ноябрь. Весна и осень – переход к чему-то новому. Зимой всё засыпает, летом расцветает. А осень и весна – это как раз таки и есть перемены. Не то, чтобы я как-то с неприязнью отношусь к любым переменам, вся моя жизнь и есть сплошные перемены, настоящие американские горки. То вверх, то резко вниз. Но, перемены в погоде я просто ненавижу. И хотя понимаю, что без слякотной весны не наступит лето, как и без дождливой и пасмурной осени не наступит зима, но это непростое для всех время предпочитаю просто переждать, как и все. Точнее не совсем так, а с задором, юмором и тусовками. Сейчас, благодаря Даше, я задумался, что и мне пора меняться в лучшую сторону. Такие перемены уж точно пойдут мне на пользу. А пока нужно собираться в школу, ведь я всего лишь чёртов одиннадцатиклассник.

  Выйдя на улицу и направляясь к машине, засмотрелся на холодное ноябрьское солнце, оно ослепило меня. С неба сыпал первый, как хоровод маленьких феечек в белых платьицах, снег. Небо было светлым, несмотря на довольно хмурую и холодную погоду. Подзамёрзшие лужицы, иней на ветвях, голодные голуби жмущиеся друг к дружке, высокие серые многоэтажки. Я словно в чёрно-белый фильм попал. Но, засмотревшись на всю эту красоту, вдруг поскользнулся и грохнулся, распластавшись прямо посередине дороги. Хорошо, что этого позора никто не увидел. А если бы увидел и лыбу дал, я бы ему хрясь по сопатке!

  Еле доковылял до машины, кажется, потянул ногу. Вот неприятность. Казалось бы, всего лишь нелепое падение – пустяки, а на ногу наступать всё равно нестерпимо больно. В школе, сразу после урока математики, Дарья как можно тише подкралась ко мне и спросила:

  – Могу я поинтересоваться, что у тебя с ногой, Бекетов? Кто-то побил? – девушка, немного пригнувшись в мою сторону и держа руки за спиной, внимательно вглядывалась в моё лицо, широко раскрыв глаза. Белокурые волосы лёгкими морскими волнами обрамляли тонкие плечи. Подвеска в виде бабочки свисавшая с её шеи едва касалась моей руки. А Даша так выразительно на меня смотрела, что я даже растерялся и, кажется, лёгкий румянец покрыл мои щёки, словно я только-только пришёл с мороза.

  – Обычно я всех бью, но в этот раз меня уделала сама мать природа. Эта погода, будь она неладна. Вечно переменчивая и недовольная. То слёзы с неба льёт, что кроссы промокают. То злится, обдавая всё тело леденящим ветром, ни одни штаны махровые не спасают. То вдруг успокаивается и как есть «остывает», смирившись с обидой или разлукой о прошедших тёплых месяцах покрывая дорогу, деревья и дома красивыми и приятными на ощупь хлопьями.

  Дарья отошла чуть поодаль, застучав каблучками по полу, и улыбнулась. И скорее всего, неосознанно для себя, смахнула мешавшие локоны за спину. А я приметил, как элегантно она это сделала.

  – А поконкретнее? – продолжала улыбаться девушка, не сводя с меня глаз.

  – А поконкретнее: поскользнулся, упал и отбил себе не только задницу, но и ногу подвернул.

  Даша явно не ожидала от меня такого резкого и откровенного ответа, и сверкнув глазками ответила:

  – Первый вариант звучал более поэтично...

  – Я старался, Дарья Александровна. Вы же любите поэзию.

  – Я вижу, что ты тоже в этом не простак, Бекетов. Душа тоскует и поёт выплёскивая красивые слова наружу. Я благодарна за кое-что. Правда, очень благодарна, и поэтому, хотела бы пригласить тебя кое-куда, Бекетов. Я сомневалась, но теперь выслушав эти отнюдь необычные для заядлого хулигана речи, решила, что не стоило сомневаться.

  – О! – Воскликнул я неожиданно громко для себя, чуть приподнимаясь с места и совсем позабыв о больной ноге, – Пригласить? Конечно, я буду только рад. Куда?

  – В книжный клуб, – хихикнула Дашка.

  – Книжный клуб? – прошептал я, замерев. – Прекрасно, Дарья Александровна. Большего от вас ожидать и не стоило.

  – Отлично, – хлопнула она в ладоши, – значит сегодня в шесть.

  Книжный мать его клуб. Я попал в самую что ни наесть настоящую секту. Когда мы пришли в захудалое здание, пропахнувшее старыми книжками, я не сразу понял, почему этот притон арендовали сумасшедшие фанатики чтения. Сняв с себя верхнюю одежду и пройдя вглубь, я осознал тщетность бытия. Очутились мы с Дарьей в комнатке похожей на самый обычный домашний зал, где часто собираются гости по разным праздникам, только с одним отличием – здесь нас окружали сплошные от пола до потолка книжные полки. Я несколько раз чихнул, долбанная пыль залезла в мой чувствительный нос, и не собиралась покидать. Постоянно я испытывал дискомфорт, там что-то чертило, щекотало, заставляло кое-как из последних сил сдерживаться. Я хоть мальчик без комплексов, но чихать в двенадцатый раз подряд, уже моветон.

  В общем как сектанты расселись мы (я ранее уже упоминал) в кружок. На удивление (лично моё, остальным добикам было норм) здесь собралось, по меньшей мере, человек десять. Людям делать, что ли нечего? Сходили бы лучше в бар или клуб оттянулись как надо, а не протирали штаны в этом захудалом клоповнике. Я от скуки в каждом из углов комнаты рассматривал паутину, и кое-где, между прочим, прилично так обжились жирнющие пауки. Спасибо, что не тараканы!

  – Добрый вечер читатели, добро пожаловать в книжный клуб, – напугала меня своим басом худощавая леди в очках и ярко-красными губами и бесконечным количеством морщин. У меня складывалось впечатление, что морщины не у неё, а она у морщин. – Смотрю у нас пополнение? Как вас зовут молодой человек?

  Хотел ответить, но мне заткнули рот как девочке.

  – Мой ученик. Евгений Бекетов, – представила меня Даша.

  – Хорошего чтения Евгений, – поклонилась мне старая жаба, – а я ведущая нашего книжного клуба Раиса Ивановна Суворова.

  Я не выдержал и прыснул. За что сразу получил тычок в бок.

  – Очень приятно, – схватил я руку морщинистой и начал трясти её.

  – Женя, отпусти Раису Ивановну, ты должен сказать ей: «хорошего чтения Раиса», – пожурила меня ангелочек.

  – Ой, ну простите мисс, – резко отпустил я старуху, и та чуть ли не улетела, – откуда мне знать о ваших сектантских приветствиях.

  – Замолчи, не позорь меня, – сквозь зубы умоляла Дарья.

  – Молчу, – и я как обезумевший оскалился в улыбке адресованной Раисе как её там Суворовой, – хорошего чтения Райчик.

   В недобиблиотеке воцарилась пугающая и оглушающая тишина. И все уставились на меня как на НЛО.

  – Я опять что-то не то сморозил?

  – Всё хорошо, – успокоила меня Раиса. Похоже, я приглянулся странной бабке, она вон и глазки строить начала. О чём только думают люди в преклонном возрасте? – Перейдём к нашей теме.

  В основном я сидел и считал на полках мертвых засушенных мух, ну а что? Всё равно это намного интереснее, чем слушать нудный пересказ какого-то романа. Однако краем уха, я всё же улавливал отголоски пересказа. Роман назывался «Каменное и стеклянное» . Суть всего происходящего была до боли банальна: каменным сердцем обладал тип работающий кузнецом. Он не верил в любовь, искал смысл существования, и половину жизни странствовал. Проживая по году в разных городах, он умудрялся найти новых клиентов, и зарабатывать на них нужную сумму для переезда. Однажды, мужичок остановился в городке рядом с морем, и случилось так, что к нему из воды вышла девица. Она была сделана из стекла. Они каждый вечер разговаривали, но с первыми лучами солнца девушка возвращалась обратно в море. Мужик влюбился в неё, и когда они встретились ещё раз, признался и пригласил в странствие. Девица отказалась, и тогда мужик разозлился, и разбил её. Стекло посыпалось на песок и сравнялось с ним. После он пожалел о содеянном, ведь понял, что у него никогда не было друзей ближе, чем стеклянная девушка. В последний день своей жизни он пришёл на то самое место, вдохнул песок, и сердце его окончательно окаменело, и вместе с ним и он сам.

  Вот такая глупая сказка. Как по мне полная безвкусица, с предсказуемым сюжетом. Но в отличии от моего мнения, другим сектантам тема зашла и они бурно спорили, как да почему, и каким образом можно было избежать подобного.

  – Не быть идиотом, – заявил я, – кому вообще нужна девушка из стекла? Да ещё и из воды выходит, тиной воняет.

  – Простите, – приспустила очки Раиса, – как интересно вы рассуждаете.

  – Женя это классическая литература, не начинай нести бред, – шепнула мне Дашка.

  – Подождите-ка Дарья, давайте выслушаем мнение Евгения.

  Видно никому идея не пришлась по вкусу, ведь остальные нахваливали писателя, Михайло Буртине написавшего «Каменное и стеклянное» называя его произведение шедевром, эпопеей.

  – Евгений, включайтесь в обсуждение, – настояла Раиса.

  – А чё там включаться? Этому вашему Леону надо было затащить стекляшку в постель, и всё...

  – Извините нас, – покраснела Колосова, и закрыла мне рот рукой, – у Жени осеннее обострение. Не знает что городит.

  – Думаете, ночь любви помогла бы расколдовать очаровательную Августину? – приободрилась Раиса Ивановна, – Дарья дайте парню ответить!

  Даше пришлось отпустить меня, и отсесть чуть подальше. Я рад, что вызываю у неё настолько яркие эмоции. Лучше это чем ничего.

  – Уверен Раиса Ильинична, – утвердительно покачала я головой. – Можно было пригласить её на тусу пофлексить. Думаю, она не смогла бы устоять перед этим челом, он ведь кузнец, мог и колечко под шумок состряпать. Ну и бестолковые же персонажи в вашей этой классике.

  – Какое свежее видение на «Каменное и стеклянное», как чётко вы вписали его в наши нынешние реалии. Евгений, вы находка, – хихикнула старушка.

  В общем, я ей понравился больше чем рассчитывал. А вот Дашка выходила из книжного клуба понурая и моментами злая. Раиса не помню, какое отчество пригласила меня на следующие посиделки через неделю, и я не отказал. В душе, конечно, понимал, что больше я в подобное место ни ногой. Чуть не уснул от скуки, и явно стал несчастным обладателем аллергии на книжную пыль.

  По пути мы зашли в книжный и Даша специально для меня купила ещё одну классическую упоротую книженцию.

  – Ты должен её прочесть, потом мне расскажешь, о чём там, и без твоих современных пошлых штучек, усёк? – оставалась в своём стервозном настроении Дашка.

  – Ничего обещать не буду. Если она будет такой же скучной как твой секто-клуб, выброшу сразу, а лучше сожгу, – схватил я среднего размера книжицу, и открыл на одной из страниц.

  А потом я отправился домой. Подвозить себя Даша запретила.

  Глава 22

  Разгоряченный отцом, или как перепить трудовика

  После похода в книжный клуб с Дашей, мне пришлось принять её уговоры, и начать читать. Ангелочек не пощадила и в мой первый раз, дала какую-то сопливую книжонку о любви. Битый час, сидя на диване, я пытался вникнуть в тему, но как только начинал прочтение, страницы бежали одна за другой, но смысла в словах не появлялось. Я будто бы находился в другом мире, а не тут сидя как дурак пытавшийся вникнуть в суть. В голове было всё, кроме сюжета. Думалось мне: о машине, которую надо помыть, о Стасике, которого стоит получше проучить, и, в конце концов, о Даше. В общем, целый набор ненужной информации. Хотя, возможно – книжка в моих руках и есть ненужная дребедень? Единственным плюсом этой штуки был запах, страницы излучали приятный аромат. Не тот, что в здании книжного клуба, иной, приятный.

  Зависнув на шестой главе, я не услышал, как в квартиру кто-то вошёл. Понял по шагам, приближающимся к залу, в котором собственно я находился. В любом случае ключи были только у отца, и он наверняка припёрся учить меня как жить.

  Владимир Степанович встал в дверях зала, и, сложив руки молча наблюдал. Походу у папы когнитивный диссонанс. В таком положении он меня встречает впервые, да что уж там я и сам чувствую себя чудно. Отложив тетрадь смерти, обратил полное своё внимание на отца, поправляющего свои очки.

  – Привет па, – вымучено улыбнулся.

  – Здравствуй елдыга , не думал, что ты читать умеешь, – был не в настроении отец, – мне казалось твой предел ходить и бухать по подворотням.

  Вот снова, ни хрена не понимаю его лексикон, но каждый раз он всех обзывает по-разному. Надеюсь, это что-то не слишком обидное, а то даже предъявить ничего не могу.

  – За ум решил взяться, как ты меня учил!

  – Будто ты хоть раз меня слышал, мне иногда кажется, мы с тобой на разных языках разговариваем межеумок .

  «Может это потому, что ты разговариваешь как тюремщик» – хотел сказать я, но промолчал.

  Стоять отцу в дверях надоело, он уселся в кресло, и положил ногу на ногу. Начал осматривать зал с пристальным интересом. Словно искал, за что можно зацепиться. Глаза его выражали полное разочарование, впрочем, как всегда. Я надеялся с появлением сводной сестры Арины, папа оставит меня в покое переключит своё внимание на неё, но очевидно он не собирался этого делать. Я был его грушей для битья, хотя этот упырь не гнушался и мать мою трогать, в отличии от новой жены. Её-то он оберегал как зеницу ока, мне не понятно, что конкретно я и моя несчастная мать ему сделали. И сейчас явился как надзиратель и сидит, корчит из себя отца с большой буквы.

  Вступать в конфликт мне не хотелось, просто старался помалкивать, книжку Даши я убрал за спину, а то увидит, и начнёт унижать еще больше. Ведь романы о любви читают только бабы – так он считает, скорее всего, да даже если и нет, это повод пристать.

  Нервно он поднялся и начал расхаживать по залу туда-сюда. И его прорвало:

  – Ты хоть в школу ходишь? Я спросил Эдуарда, он отмолчался, насколько я понял ты, сопляк посещаешь её постольку поскольку. К этому я привык! Но как бы там не было, защитил девушку, молодец, но бить пацанов до отключки, тебе не кажется перебором? Я себе никогда такого не позволял!

  Пришлось соглашаться с ним. Обычное дело.

  – Ты хочешь оказаться в тюрьме, я не пойму? Чего Женя ты добиваешься? Может, хочешь, чтобы меня инфаркт хватил, – снял отец очки и швырнул на диван рядом со мной, – неуч, тунеядец ещё и школьный хулиган. Сколько раз я просил тебя скотина ты безмозглая: перестань вести себя по-детски, но нет, ты же у нас самый умный, а вокруг одни дуботолки .

  – Хватит на меня орать, – не выдержал я, и встал напротив отца, нос к носу, готов, если надо отражать атаку.

  – Не дорос, до того чтобы отцу рот затыкать!

  – Я ещё ничего не сказал. Тут только ты как свинья хрюкаешь.

  – Паразит, – смотрел отец так, словно сейчас прожжёт моё лицо.

  – Да я такой, ты меня таким вырастил, и каждый раз, когда будешь думать о том какой твой сын ублюдок, посмотрись в зеркало Владимир Степанович, ответ сразу найдётся, – с этими словами я буквально выскочил из квартиры, прихватив ключи от машины.

  Я был просто в гневе, неистовом, всепоглощающем. Прекрасно понимал, отец меня провоцирует, но никак мне не удаётся сдерживаться, он постоянно добивается моего эмоционально взрыва.

  Сел в тачку, и газанул так, что свист от шин оглушил двор. Выехал на дорогу и просто ехал, сам не понимал куда. Мне надо было разрядиться. Снег успел растаять, и вокруг было сыро, но меня это волновало в последнюю очередь. По городу я гнал так, что в пору, меня лишить прав. Обгонял машину за машиной, кого-то подрезал, а недовольные водители мне только кулаками грозили. Это вызывало самодовольную ухмылку.

  На светофоре мне пришло смс от трудовика:

  «Жека гони в бар „ЭльКрафт“, бухнём, я же не алкоголик в одиночестве таким заниматься».

  Мне оставалось только посмяться с заявления Иваныча, но всё-таки я не оставил это чудовище, и принял предложение.

  Через сорок минут, был на месте. Бар оказался в противоположной стороне от моего местонахождения. По пути меня даже тормознули ДПС, но увидев мои права, только бросили:

  – Тот самый Бекетов?

  – Да, точно сын его, пусть едет.

  Вот так легко правонарушения сходят с рук человека с известной фамилией, мне даже оправдываться не пришлось.

  Оказавшись в баре, я с легкостью нашёл пьяную рожу трудовика. Увидев «тело» сразу понял, тот уже в алкогольной Вальхалле. Мужик пристал к каким-то молодым девчонкам, которые, по всей видимости, никак не могли от него сбежать.

  Узрев меня во всей красе, трудовик махнул размашисто рукой, приглашая к ним за столик. Делать нечего, раз приехал, стоит оторваться по полной.

  К счастью с моим появлением трудовик напрочь позабыл о девицах, и те испуганные под шумок убежали.

  – Жека мой друг, ты пришёл, – хотел он обнять меня, но я не дал ему сделать этого.

  – Что пьём? – с ходу поинтересовался я.

  – Да, что угодно сынок, – кричал трудовик так громко, люди, сидевшие по соседству, оборачивались.

  – За твой счёт Иваныч, – предупредил его, и начал листать специальное алкогольное меню.

  – Конечно-конечно, у меня сегодня зарплата, угощаю!

  – Ты же не успел её потратить?

  – Не-е-т, – протянул старик.

  К нам подошла стройная официантка и приняла заказ. А потом упорхнула, пообещав, что скоро всё будет. Трудовик хотел ей влепить рукой по заднице, как когда-то Даше, но я вовремя одёрнул его. Нам только проблем с рабочим персоналом не хватало.

  Пока мы ждали, мимо столика прошёл молодой парень, присмотревшись, я, узнал его. Когда жили за городом всей семьёй, были соседями с его отцом, тоже довольно-таки влиятельным человеком.

  – Иваныч, посиди тут, я сейчас, только если алкашку принесут раньше, чем я вернусь, не смей трогать, утоплю, – пригрозил я и вышел из-за стола.

  Трудовик деланно скорчил пьяную физиономию.

  Старый знакомый сидел за барной стойкой и с печальной миной попивал водичку. Присел рядом и толкнул его в бок.

  – Крамской? – решил уточнить, мало ли спутал. Хотя его хрен спутаешь.

  Тот вздрогнул, но виду что удивлен, не подал.

  – Бекетов?

  Он был рад меня увидеть, собственно как и я его, мы пожали друг другу руки.

  – Чего тут и такой печальный? – спросил я, при этом сам был не в себе, но так всегда, я никогда не показываю своё истинное состояние души.

  – Спрашивает тот, кто ни меньше чем я печальный, – опустошил холодную воду знакомый.

  – С чего взял, я ни капли не...

  – Хватит, давай не будем, – прервал он.

  – Хозяин барин, слышал, ты в город вернулся. На долго? Помнится, мне тебе не шибко нравилась затея, – вспомнил я момент из прошлого, когда Крамской заявил мне, что больше ногой не ступит сюда.

  – Затея всё ещё отстой, так надо, это ненадолго, как закончу одно дело вернусь обратно, – бросил он между строк, – у тебя как дела, лет пять тебя не видел, ты уже вон как вымахал. Лоб здоровый. Выше меня, а раньше коротышкой был.

  – В жопу тебя с твоими подколами. У меня другая офигенная новость. Не поверишь, Жека-то влюбился, – саркастично поведал я, но внутри понимал, не шутил.

  – Поздравляю, – как-то недовольно покосился он. – Нашёл чем хвастаться. На горизонте горе, а он радуется.

  Характер у человека огонь, один сплошной негатив. Зато прикольно, смешно иногда.

  – Неужели Руслан Крамской тоже в кого-то втюрился?

  Вообще-то я спросил ради шутки минутки, но видимо в реальности дела намного серьёзнее. Я попал в цель.

  – Глупости не неси, я такой чушью не страдаю, – отмахнулся он, его отвлёк телефон, – чёрт, опять, прости, мне не до тусовок, пора уходить. Но ты будь на связи, я в городе надолго. Звони если приспичит, дядя Руслан поможет.

  Сухо попрощавшись, он скрылся. Приятно было встретить знакомое лицо, хоть и на короткий промежуток времени. Жаль он старше меня, и ему совсем не интересно, такая жизнь, помнится, именно Руслан впервые напоил меня, было весело. Хороший парень, но мы с ним жертвы одной цепи – отцы нас ненавидят. Драматичные мы парни, в пору в театре играть роли отвергнутых.

  Ностальгируя о прошлом, я вернулся к трудовику, который допивал вторую стопку текилы. Вот урод!

  – Иваныч, скотина тебя дери, я же просил, псина ты позорная, – ударил я его по рукам тянущимся к новому стаканчику. Он отпрянул.

  – Прости Жека, тебя так долго не было, а она мне говорит: выпей меня Фёдор, выпей!

  – Ты что чокнулся окончательно? Как стакан с водкой может что-то говорить? Не думал закодироваться? – а потом я задумался, – хотя в твоём случае это безнадёжно.

  – Я ни за что на свете не променяю водку на воду, Жекочка, ты такое даже думать не думай, – трудовик говорил так, что даже дешифратор не поймет.

  Так и началось моё приключение в мир трудовика. Сначала пресловутая текила, потом джин, а в завершении Иваныч уговорил залить всё бодрящей водочкой. Закуску трудовик не уважал, но после нескольких стаканчиков, мне стало не по себе, и я заказал нарезку. Видя, как упорото глотает алкоголь старик, я даже поперхнулся, какое рвение. Мне оно сейчас необходимо, и я предложил трудовику соревноваться. Так точно смогу накидаться. Иваныч человек простой, если спор касается водки, он за.