Текст книги "Загадка Либастьяна, или Поиски богов"

Глава 1
Кто ищет, тот всегда найдет

Что найти суждено – на дороге лежит.

Узбекская пословица

– Что желаешь?

– Мести!..

– Закончилась. Что еще?

Сериал «Мертвые, как я»

 
Мир для меня – колода карт,
Жизнь – банк; рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю.
 

М. Лермонтов. Маскарад

– Наверное, я патриот, – довольно вздохнул Джей, перекладывая еще один искусно позаимствованный пухлый кошель в битком набитый потайной карман плаща цвета охры. – Обожаю прогулки по Лоуленду в любую погоду.

В глубине капюшона изумрудно-зеленого плаща Рика сверкнула ответная ухмылка. Принц смахнул рукой в тонкой кожаной перчатке несколько капель дождя со своего острого носа, обладающего гениальной способностью чуять аромат свежей сплетни за несколько сотен миров.

Осень в Лоуленде выдалась нынче на редкость дождливая, и кое-кто из любителей ясных деньков уже начал ворчать на магов-синоптиков и грозить жалобами в высшие инстанции. Но творцы непогоды лишь важно задирали носы и отмахивались от досужих жалобщиков, мотивируя необходимость частых дождей государственным заказом и сухим летом.

Впрочем, принцам нынешняя гроза была только на руку. Она помогла их высочествам улизнуть из замка тайком от юной принцессы Мирабэль, хвостиком таскавшейся за братьями – единственными родственниками, оставшимися в Лоуленде в этот сезон, не считая короля Лимбера, который был вынужден пребывать в Мире Узла почти неотлучно, невзирая на личные пристрастия. Такова тяжкая доля королей!

Но с точки зрения проказливой Мирабэль дядя Лимбер совершенно не подходил на роль компаньона. Во-первых, он практически все время был занят, во-вторых, вместо того, чтобы развлекаться самому, он по долгу своей службы просто обязан был мешать самым интересным играм других (вроде катания на люстре в тронном зале), а в-третьих, если уж Лимбер был свободен, то предпочитал коротать время не в играх с Бэль, а в обществе взрослых тётенек.

Со своими сверстницами, девочками приличного воспитания, происхождения и положения, чья компания навязывалась юной принцессе упрямым Нрэном, эльфиечка, отличавшаяся не меньшим упрямством, чем неумолимый старший брат, проводить свой досуг категорически не желала. Какое удовольствие можно получить от болтовни о вышивках, обновках, побрякушках и перспективах замужества? Мирабэль, обожавшая игры в пиратов, разбойников и эльфийских воительниц, совершенно не понимала подобной чуши.

Так и случилось, что, не считая дворовой ребятни, вроде конюхов и служек, с которыми приятельствовать не полагалось, но очень хотелось, единственными друзьями юной принцессы оказались старшие родственники, а поскольку дома они бывали чрезвычайно редко, то соскучившаяся Бэль старалась проводить как можно больше времени в их обществе. Не то чтобы принцы не любили сестренку, но их взрослые развлечения очень часто не предусматривали наличия несовершеннолетней любопытной свидетельницы, привыкшей с ревом доказывать свое право на пребывание в круге родных.

Единственным местом, куда со временем Бэль перестала проситься, была охота, и то только потому, что там убивали пушистых зверьков и всегда присутствовал Энтиор, презиравший малявку-эльфийку и не упускавший случая задеть ее тайком от других родственников.

Разразившаяся гроза с хлестким ливнем заставила Бэль пересмотреть планы на прогулку в Садах Всех Миров и загнала ее в библиотеку на поиски еще не читанных сказок или стихов. А братья, вероломно воспользовавшись тем, что сестрица увлеченно роется среди книг в обществе Хранителя Королевской библиотеки Оскара Хоу [1]1
  Оскар Хоу – барон, некогда бог сатиры, убитый Энтиором и возродившийся в теле программиста Грэга Кискорхоу в урбомире Сейт-Амри. Воспоминания о прошлой жизни к человеку вернулись благодаря действиям лоулендских богов или по их вине. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть], потихоньку смылись из замка, пока Бэль не вздумала пуститься на их поиски. Искать юная принцесса благодаря тренировкам учителя магии лорда Эдмона и зачаткам эльфийских талантов навострилась почти так же хорошо, как и прятаться.

Впрочем, решив, что непогодой принцев не запугать, гроза поумерила свой пыл, чтобы сохранить запасы воды на всю ночь; ливень перешел в мелкий дождик, который изредка вспоминал о своем мощном начале и одаривал путников несколькими сотнями особенно крупных капель. В свете вспыхнувших с наступлением сумерек магических фонарей на брусчатке мостовой блестели лужи, отличавшиеся изрядной шириной, но не глубиной. Большая часть воды отправлялась в отлично налаженную систему стоков.

Обычной вечерней толпы на улицах не наблюдалось. Принцам встречались только редкие экипажи, всадники да прохожие в плащах, под зонтами или магическими пологами. Похоже, многие лоулендцы решили посидеть этим вечером дома, понадеявшись на то, что следующий день выдастся менее дождливым. Но истинное мастерство любит вызов и трудности. Работать в плотной толпе сможет и самый захудалый вор. А вот обчистить одинокого прохожего так, чтобы тот ничего не почувствовал, способен только настоящий профессионал, можно сказать, истинный гений воровства. Бог воров с энтузиазмом принялся за дело, решив размять руки и попутно подзаработать на вечерние развлечения для себя и брата.

Заполнив добычей еще пяток потайных карманов плаща, Джей приостановил свою кипучую творческую деятельность, вознамерившись переключиться на что-нибудь не менее приятное и интересное. Как всегда моментально уловив настроение друга, Рик притормозил на перекрестке Радужной улицы и улицы Ирисов.

– Куда дальше? – поинтересовался Рикардо, азартно сверкнув хитрыми зелеными глазами. Несколько прядей его ослепительно-рыжих волос выбилось из-под капюшона и пламенело в свете фонарей.

– Сейчас узнаем, – беспечно заявил брат и извлек на свет, вернее, вечерний сумрак, маленькую заманчиво посверкивающую монетку. – Если выпадет корона – направо, а если папин профиль – налево!

– Спросим совета у Сил Случая, – улыбнулся принц, комментируя действия брата и заранее одобряя любой вариант. На Радужной располагался милый ресторанчик «Соседка», а на улице Ирисов гостеприимно распахнула двери «Лапочка», чью кухню Рик ценил не столь высоко, как кухню «Соседки», зато ее обожал Джей.

Ловко поймав на ладонь подкинутую монету и прихлопнув другой рукой, Джей огласил результат:

– Корона – нам на Радужную!

Друзья свернули на правую улицу, чьи фонари, оправдывая название, переливались яркими радужными красками, радующими глаз в сумрачный вечерок.

Рик скользил взглядом по знакомым вывескам, с привычной точностью бога информации и коммерции цепко отмечая малейшие изменения и нововведения. Никогда не знаешь, какая информация может понадобиться тебе в следующий момент, поэтому лучше знать все, нежели чего-то не знать, – давно уже решил для себя рыжий маг. Поэтому принц весьма удивился возникшей слева от него вывеске, ранее отсутствовавшей на Радужной улице, представлявшей собой пестрое скопление разномастных магазинчиков и лавок, в которых продавалось все, что могло быть продано, и даже если хорошенько поискать, то, чего продавать ни в коем случае нельзя.

– Хм, глянь, что-то новенькое? – удивленно бросил Рик, разглядывая аккуратную вывеску, исполненную высоким шрифтом в яркой россыпи магических светлячков, усеивающих буквы.

Джей охотно обернулся на тычок брата и, удивленно приподняв брови, процедил с мстительным удовлетворением:

– Нет, не новенькое… Вот, оказывается, где теперь она обосновалась, старая ведьма. Пришел черед свидеться!

– Кто, братец? – заинтересовался рыжий маг, пытаясь разглядеть что-нибудь через маленькие, затененные пыльными бархатными шторками окошки. Если внутри и горел свет, то наружу не просачивалось ни лучика.

– Та самая старая ведьма, которая подсунула Бэль шкатулку Себара с дорожкой в Межуровнье, я тебе рассказывал, – коротко пояснил принц, решительно направляясь к двери с латунной ручкой в виде дракончика. Рука бога нырнула под плащ и любовно огладила рукоять кинжала.

Принцы вошли, откинули капюшоны плащей, стряхнули влагу на каменный пол, застеленный невзрачными потертыми ковриками. Вода, не оставив следа, моментально впиталась в половички с мелким бытовым заклятием. По полу, пыльным шкафам, стенам и столикам заметались тени, потревоженные вечерним визитом богов. В рассеянном свете магических шаров, подвешенных к потолку на тонких медных цепочках, Рик увидел длинный прилавок лавчонки и шкафы с многочисленными полками, битком набитыми мелкими сувенирами. Чего тут только не было: статуэтки из дерева, металла, камня, стекла, письменные приборы, картины, гобелены, украшения, подсвечники, свечи, чайные и кофейные чашки, бокалы и рюмочки, вазы, шкатулки, веера, маленькие книжицы в изящных переплетах, игрушки, оружие, часы, расчески и куча всякой прочей дребедени, назначение которой не поддавалось точному определению.

То ли услышав, то ли почувствовав присутствие посетителей из-за ветхого гобелена с изображением прекрасной девы, расчесывающей кудри на скамье у фонтана, бесшумно вышла пожилая женщина в темно-синем платье с белым кружевным воротничком.

Рыжий удивленно выгнул бровь. Пухленькая румяная хозяйка с веселыми, яркими, как полевые васильки, глазами и облачком белоснежных волос, словно нимб окружавших голову, вовсе не казалась записной злодейкой ни на первый взгляд бога, ни на второй, более глубокий, проникающий под внешние покровы любых иллюзий. Да, она отнюдь не была безобидной лавочницей, какой представлялась неопытному взору, скорее уж, судя по уровню ее силы, принц счел бы матушку Рансэни колдуньей, держащей лавку ради забавы или общения с посетителями. И тем не менее со зла ли или просто из интереса, но женщина едва не стала причиной гибели их сестры. Отбросив все сомнения, Рик зловеще усмехнулся. Час расплаты настал.

– О, какая встреча, лорд! – сложив пухлые ладошки, искренне удивилась хозяйка лавки визиту Джея. – Посетители редко заглядывают к нам дважды.

Матушка Рансэни явно узнала принца, но почему-то не запаниковала.

– Но мне это удалось, – процедил Джей, доставая кинжал и впиваясь в лицо старушки злым и еще более острым и холодным, чем голубая сталь, взглядом.

Невольно сделав шаг назад, матушка изумленно распахнула свои васильковые глаза и с искренним удивлением вопросила:

– Я чем-то прогневила вас, лорд?

– Нет, я в восторге от ведьм, пытающихся убить мою сестру, – хмыкнул Джей, медленно наступая на лавочницу. – Теперь ты за все заплатишь, но сначала расскажешь о том, кто надоумил тебя на это дело, старая мерзавка! А если не захочешь говорить, отыщу твоего толстого внучка, и дело пойдет куда веселее! Говори, старуха!

Рик, не мешая брату развлекаться, машинально бросил в хозяйку заклинание столбняка и заклятие правды, чтобы старая колдунья не выдала неприятного сюрприза. Лавочница то ли не смогла, то ли не стала пытаться уклониться от чар, и неподвижно застыла у прилавка. Но языка маг у нее не отнял, и потому матушка Рансэни спросила с тем же неподдельным изумлением, приправленным самой толикой сдержанной опаски:

– Убить вашу сестру? Матушка Рансэни никогда не причиняла вреда детям! И уж точно не стала бы обижать такую очаровательную, светлую, словно небесная звездочка, малышку, как ваша сестрица Бэль. Клянусь Творцом, лорд! Недостойно использовать силу для таких непотребных злодейств, марающих душу!

– Эй, Джей, а она не врет, – поспешил небрежно вставить Рик, пока разгневанный брат не потерял над собой контроль. Быстро выходивший из себя и норовящий вспыхнуть от случайного слова, как костер, который могла залить только кровь обидчика, принц знал эту особенность и за Джеем.

– Я никогда не лгу, лорд! Обман крадет силу честной ведьмы! – с достоинством ответила лавочница. – Так что не было нужды в ваших заклинаниях!

– Может, она и не знала о ловушке в шкатулке Себара? Даже ты не распознал ее поначалу, – предположил Рикардо.

– Знала или не знала, какая разница, – беспечно пожал плечами Джей, перебросив кинжал из руки в руку. – Она продала ее нам! Бэль могла пострадать от купленной в лавке вещи, значит, хозяйка виновна и должна заплатить кровью.

– Как скажешь, – отступил маг, признавая за братом право на месть и раздумывая над тем, какое заклинание стоит применить, чтобы замести следы, когда Джей покончит с ведьмой. Без дополнительных чар дождь не даст разгореться хорошему костру, значит, придется изобрести что-нибудь поинтереснее.

– Ловушка в шкатулке? Какая ловушка? – теперь уже не на шутку встревожилась лавочница. Слова принца задели честь ведьмы-торговки, которую заподозрили в продаже вредоносного товара, смертельного для покупателя.

– Дорожка в Межуровнье для дурочки, которая захочет поиграть с птичками на крышке, – почти ласково пояснил Джей, медленно проведя самым кончиком кинжала по наливной щечке колдуньи.

– Вот, значит, как Себар хотел поступить с той женщиной, – прошептала поглощенная ужасной мыслью Рансэни, широко раскрыв глаза и не обращая внимания на заклятие, сковавшее ее члены, не замечая даже того, что кровь сочится из пореза на щеке. – Бедная девочка! Надеюсь, ваша сестрица не пострадала?

– Она – нет, но я не скажу того же о тебе, – ответил Джей, тряхнув копной соломенных волос.

– Подождите, ваши высочества! – отбросив внешние правила приличия, взмолилась матушка Рансэни, давая понять, что узнала принцев. – Да, я ведьма, но не желала зла никому из членов королевской семьи Хранителя Мира Узла! Никому и никогда не желала столь лютой смерти, как гибель в Межуровнье! Моя вина лишь в том, что именно здесь вы купили опасную вещь, но эту вину я могу и желаю искупить! Послушайте, лавка моя заколдована таким образом, чтобы ее находили лишь те, кто нуждается…

– Я нуждаюсь, – расплылся в недоброй улыбке Джей и снова приблизил кинжал к лицу старушки, явно намереваясь для начала лишить ее одного из васильковых глаз.

– …нуждается в какой-нибудь вещи из собранных здесь, – мужественно закончила старушка. – Осмотритесь, вы найдете то, за чем пришли! Возьмите и уходите, я не буду требовать платы. Мне очень жаль, что маленькая принцесса едва не погибла из-за шкатулки Себара, пусть предмет, нужный вам, станет чем-то вроде искупления. Отыщите его!

– Что же из этого хлама может быть более ценным, чем твоя жалкая жизнь, ведьма? – весело изумился Рик, показав рукой в сторону пыльных шкафов. – Неужто ты полагаешь, что мы, наивные, примем твои слова за чистую монету? Или хочешь выторговать себе несколько лишних минут жизни?

– Что вы теряете, дети Лимбера? Проверьте мои слова! – взмолилась матушка Рансэни, начиная беспокоиться не столько за себя, сколько за тех, кто был ей дорог и мог стать жертвой мстительных богов, порою, увы, чуждых милосердия. – Вспомните, какие знаки вели вас сегодня, что вы ищете, что должны отыскать!!!

– А мы что-то ищем? – удивленно хмыкнул Рикардо, выбрав наконец подходящие чары для заметания следов – замечательное заклятие распыления, которое поглощало жертвы и окружавшую их обстановку с тщательностью кислоты и скоростью гепарда.

– Ищем, – неожиданно согласился бог воров, вспомнив что-то, пока неведомое брату. – Что ж, если сюда нас привела рука Сил Случая, ведьма, и если мы найдем здесь то, что я хочу, ты спасешь свою жалкую старую шкуру. Рик, воспользуйся своим чутьем!

– А что мы все-таки разыскиваем? – еще разок полюбопытствовал бог сплетен, призывая из глубин своей сути чутье, основанное на божественном таланте инстинктивно чувствовать местонахождение нужной информации, людей или предметов.

– Просто поищи то, о чем я и Элия говорили этим летом, – заскрытничал Джей.

– Не знал, что у вас с сестрой завелись секреты, – слегка оскорбился и тут же стал ревновать Рик. Его длинный острый нос почти ощутимо вытянулся, почуяв важную сплетню, прошедшую мимо ушей бога по какому-то вопиющему возмутительному недоразумению.

– Если найдешь, я тебе расскажу, – загадочно пообещал брат, спрятал кинжал и начал шарить по полкам, шкатулкам, ларцам, ящичкам и пролистывать книги.

Таинственность Джея только подстегнула любопытство Рика и превратила его в легкую одержимость. Недоступная информация всегда так действовала на бога сплетен. Он чувствовал просто физический зуд, разгорающийся изнутри и требующий немедленного удовлетворения желаний.

Пока Джей шарил по полкам, Рик, прислушавшись к подсказке своего чутья, обвел глазами маленькую лавчонку, битком набитую всяким хламом. Брат задал непростую задачку: не зная, что именно нужно найти, искать сложно. Но бог верил в свои силы и знал: на маленьком расстоянии его талант способен проделать такой фокус. Осталось только сосредоточиться и понять, куда толкает хозяина инстинкт. Матушка Рансэни, чувствуя, что решается ее судьба, замолчала. Простояв на одном месте несколько минут, словно изваянная кем-то в излишне натуралистической манере большая статуя, неожиданно пополнившая обширную коллекцию статуэток лавочки, Рик наконец неторопливо сдвинулся с места и направился к столику у прилавка, заваленному такой грудой вещиц, что круглая столешница едва угадывалась. Бог нашел нужную точку, теперь оставалось только поиграть в «огонь и лед». Принц взял в руки подсвечник-фламинго и небрежно отбросил его в сторону – лед, пара записных книжечек в кожаных переплетах тоже полетели на пол, вслед за ними упало малахитовое пресс-папье в виде крокодила. Пузатый пузырек с пахучей вязкой жидкостью присоединился ко все увеличивающейся горке хлама. Туда же отправились бусы из витаря, промокашка и маникюрные ножницы. Все лед, все не то! Но нужный предмет был все ближе. Руки Рика начало слабо покалывать, и по мере того, как уменьшалась груда на столике, их жгло все сильнее и сильнее, так, словно принц раскапывал древний артефакт, а не ворох пустых безделиц. Прекратив поиски, Джей присоединился к брату, деятельность которого приобрела откровенно лихорадочный характер.

– Где-то здесь, оно где-то здесь! – приговаривал Рик, все быстрее и быстрее перебирая и отбрасывая вещицы со стола. – Где же огонь?

И вот в руках принца оказалась маленькая, чуть больше ладони в длину, простая шкатулка из темного дерева с красновато-золотистыми прожилками, испускающая легкий аромат хвои. Бог тихо ойкнул, ощутив жар, охвативший ладони. Но опалив его магической силой, волшебный жар тут же угас, превратившись в едва уловимое тепло. Нетерпеливо подцепив крышку, Рик откинул ее. Шкатулка была пуста.

– Ничего не понимаю, – возмущенно удивился рыжий бог. – Я же чувствую, что нашел то, что искал. Но она пустая!

– Или все-таки нет… – прищурившись, пробормотал Джей и, протянув пальцы, взял что-то, невидимое брату, со дна шкатулки. В руке принца оказалась пара костяных пластинок размером с ладонь. Бог воров восхищенно присвистнул, в его голубых глазах зажегся азартный огонь.

– Мы искали именно их? Что это? Какие-то странные картинки? Но какой от них толк? – удивился Рикардо, разглядывая две одинаковые пластинки со странными символами: три стоящие ребром шестигранные костяшки и шутовской колпак с тремя бубенцами в виде бутонов розы.

– Кажется, их. Клянусь демонами, знакомый стиль безумца Либастьяна, – азартно прошептал Джей и перевернул пластинки.

Теперь удивленный свист вырвался из уст Рика. А бог воров испустил приглушенный ликующий клич. То, что братья увидели прежде, было лишь изнанкой: на обороте пластин в рамке уже знакомого узора из костяшек, роз и шутовских колпаков красовались мастерски выполненные изображения двух мужчин. Время не стерло яркие краски. Казалось, портреты в упор смотрят на богов, вот-вот разомкнут уста и заговорят. Под первым – худощавым голубоглазым блондином, одетым в голубое и охристое, – вилась подпись: Туз Лжи и Авантюр. Веселая жестокая усмешка, острый нос мужчины и тонкие пальцы правой руки, лежащие на рукояти кинжала, вполне соответствовали этому наименованию. В левой руке блондин держал колоду карт, а на поясе маячило нечто, явно походящее на кольцо с набором отмычек. Под вторым мужчиной – ярко-рыжим востроносым типом с зелеными хитрющими лисьими глазами, разодетым в зелень и золото, наличествовала надпись – Всадник Торговец. Хитрец подкидывал на руке кошелек. Оба эти изображения мог запросто узнать любой, хотя бы вскользь знакомый с семьей короля Лоуленда.

– И ты тоже влип, брат, – прошептал Джей, расплываясь в довольной улыбке при взгляде на изображение Всадника Торговца. Принца согрела мысль о том, что друга приобщили к пророчествам. Входить в историю в обществе угрюмого воителя Нрэна казалось проказливому богу воров весьма прискорбным.

– Влип? Во что? – недоуменно переспросил Рик, но, сунув нос в картинки, забыл свой вопрос. – Ты только погляди, это же ты и я, – недоверчиво помотал головой рыжий и невольно поморщился от резкой боли, неожиданно пронзившей висок.

– Ага, – радостно подтвердил вор.

– Мы явились сюда на поиски собственных портретов руки картежника Либастьяна? Что-то не припомню, чтобы я этому безумному типу позировал, – уточнил бог магии, изо всех сил старающийся разгадать шараду: почему они с братом нарисованы на старинных пластинках со столь странными надписями. Но ничего не получалось, к тому же нежданно нагрянувшая головная боль затухала очень медленно и неохотно. Но загадки загадками, боль болью, а возмутиться Рик все-таки сумел:

– И за какие такие заслуги ты целый Туз, а я только Всадник? [2]2
  В Колоде Либастьяна самой старшей картой является Джокер, а далее идут Ферзи, Тузы и только потом Всадники.


[Закрыть]

– А Джокеры знают, – пожал плечами Джей и, словно только что вспомнив о существовании пленницы, обратился к матушке Рансэни: – Откуда у тебя эта шкатулка, ведьма?

Старушка, внимательно наблюдавшая за богами и успевшая понять, что они нашли то самое «нечто», которое искали, а значит, смерть может пройти стороной, только вздохнула:

– Сожалею, ваши высочества, но знаю я маловато. Признаться, до сих пор считала, что ларчик пуст. Наверное, он из вещей-хранителей, которые не каждому показывают свое содержимое. Ларец в последней поездке купил мой агент на аукционе в Сиратоне соединенным лотом вместе с зажигалкой, десятком вышитых платков и часами. Его заинтересовали именно часы с гравировкой, поэтому пришлось заплатить и за остальные предметы. Но откуда эти вещи поступили на Сиратонский помост, я не знаю.

Джей недоверчиво фыркнул и снова начал прикидывать, а не освежит ли пара-другая порезов память склерозной старушенции. Но вмешался Рик, поневоле встав на сторону бедной запуганной лавочницы:

– Она права, братец, Сиратон – один из немногих легальных аукционов, балансирующих на грани закона. Предметы, поступившие туда, не проходят тщательной проверки через Каталоги сокровищ, и покупателям не сообщается об их прежних владельцах ровно ничего, даже названия мира. Но зато там можно встретить по-настоящему ценные вещи и приобрести их за ничтожную цену. Мелиор от Сиратона в восторге. Аукцион в этом мире – одно из немногих событий, способных заставить его оторвать высокородную задницу от кресла. Если он не присутствует там сам, то посылает агентов.

– Хорошо, – остыл принц. – Значит, расспросим брата.

Бережно опустив пластинки в ларчик (теперь они, даже пребывая на дне хранилища, оставались видимыми и Рику), Джей захлопнул крышку и торопливо бросил, направляясь к двери:

– Нам нужно срочно поговорить с Элией.

Рыжий маг согласился, догадавшись, что разговор с сестрой приоткроет завесу над тайной картинок, и устремился вслед за братом.

– Ваши высочества! – жалобно воззвала к богам забытая матушка Рансэни.

– Живи, старуха, – великодушно разрешил принц Джей, а Рик прищелкнул пальцами, мимоходом развеяв путы заклинаний, крепко держащих лавочницу.

Хлопнула всегда мягко закрывавшаяся дверь, в последний раз звякнули вазочки на полках, качнулся гобелен с красавицей, расчесывающей кудри, заплясали и успокоились тени. Пожилая ведьма осталась одна.

Сделав пару шагов, матушка тяжело рухнула на стул и испустила вздох, полный облегчения. Только теперь, когда опасность осталась позади, мужество, позволившее ей вести диалог с богами, покинуло женщину. Колдунью Рансэни начала бить дрожь. Не слушались руки, которыми она пыталась расстегнуть кружевной воротник, сдавивший шею, ватная слабость связала ноги. Лавочница прекрасно понимала, что сегодня ей чудом удалось избежать встречи со Служителем Смерти. Мстительность и жестокость богов Лоуленда были известны в мирах не меньше, чем их могущество и яркие таланты. Возможно, Рансэни спасло только то, что она держала лавку в столице Лоуленда: в Мире Узла принцы вели себя несколько сдержаннее, чем обычно. И к какой бы тайне ни обнаружили сегодня ключ боги, пожилая ведьма не собиралась совать в ее скважину свой нос. Ведьмам, рассчитывающим на спокойный сон и желающим понянчить праправнуков, лучше не знать о деяниях шальных богов. Матушка еще раз вздохнула, нагнулась и пошарила на нижней полке шкафчика, где у нее был припрятан кувшинчик с крепкой душистой настойкой для успокоения нервов. Колдунья все еще помнила, что в ее лавку только что приходили боги, угрожали ей и что-то нашли, но что именно – как раз это начало быстро стираться из памяти.

Пока боги вели обыск в лавке, окончательно стемнело, но по-прежнему накрапывал дождь, и принцы натянули капюшоны. Ларчик Джей так ловко спрятал где-то в необозримых глубинах своего плаща, что не осталось внешних признаков его местонахождения. Боги быстро зашагали по улице, перебрасываясь на ходу словами.

– Элии сейчас нет в замке, я пробовал связаться с ней дня четыре назад, но заклятие вызова блокируется, – с сожалением констатировал Рик.

– Отдыхает где-нибудь и не желает, чтобы ее беспокоили, – беспечно предположил Джей. – Кажется, она говорила, что собирается поразвлечься. Придется потрясти ее пажей. Дело срочное.

– Потрясем, – согласился рыжий, готовя заклятие правдивости, но надеясь, что удастся обойтись без магии. Элия не одобряла выбивание информации из своих слуг при помощи заклинаний и ментального воздействия. Недовольство богини могло сильно затруднить предстоящий диалог.

Телепортировавшись сразу к покоям любимой сестры, принцы позвонили в дверь. Мелодия звонка «Расставание» подсказала богам, что принцесса Элия по-прежнему отсутствует. Но паж Лиам – один из последних любимчиков богини, разодетый в темный бархат и кружева, – моментально распахнул дверь с вежливой улыбкой на пухлых губках. При виде принцев, не раз врывавшихся к принцессе Элии с невероятной скоростью и сшибавших паренька с ног, улыбка разом утратила сердечность, а фиолетовый взгляд стал строг, даже кончики длинных ресниц заострились, как пики. Но официальный поклон и речь мальчика оставались безукоризненно любезными:

– Прекрасный вечер, ваши высочества. Принц Джей, принц Рикардо. Ее высочество принцесса Элия в настоящее время отсутствует, о времени ее возвращения мне неизвестно. Если вы желаете оставить устное, письменное или магическое послание для госпожи, я с удовольствием приму его и передам ее высочеству по возвращении.

– Нет, никаких посланий. Нам нужно знать, где находится сестра, – грубо оборвал пажа Джей и подкинул на ладони кошель, намекая на то, что добровольное сотрудничество будет щедро оплачено.

Но Лиам гордо вскинул голову, золотистые волосы мальчика соблазнительно рассыпались по плечам, заставив Рика еще раз оценить вкус сестры и посочувствовать тщетным потугам Энтиора, который уже не раз пытался перекупить раба для своего удовольствия. Скромно притушив сердитый огонек в редкостно-фиолетовых очах, неподкупный парнишка строго ответил:

– Ваши высочества, если моя госпожа не поставила вас в известность о месте своего пребывания, то почему я, рискуя вызвать недовольство хозяйки, должен открыть вам секрет?

– Наверное, потому, – ответил Джей, раздосадованный тем, что испытанный прием – взятка – не подействовал, – что если ты этого не сделаешь, я отрежу твой дерзкий розовый язычок и заставлю тебя его съесть. Тогда, малыш, ты поневоле станешь совершенствоваться в искусстве молчания.

Бог воров извлек из ножен любимый кинжал и принялся любовно осматривать оружие, словно прикидывая, как лучше приступить к пыткам.

– Принц Джей сегодня не в настроении, – привалившись к дверному косяку, по-дружески намекнул Рик, подмигнув пажу. – Его клинок уже отведал крови одной ведьмы. Так что не советую его сердить. Элия не любит увечных мальчиков, а вот принц Энтиор просто обожает, особенно немых. Кричать ты сможешь, а вот рассказать о том, почему кричишь, – нет.

Лиам нервно дернулся, сглотнул, словно проверяя, на месте ли его язык, глянул в холодные голубые глаза бога, поигрывающего кинжалом, перевел взгляд на «сочувствующего» принца Рика и понял, что помощи ждать неоткуда. Румянец стыда залил щечки мальчика, и он раскололся:

– Ее высочество на Олонезе в Измиане.

– Спасибо, малыш, – поблагодарил Рик запуганного пажа за информацию и милостиво похлопал его по покрытой нежным пушком персиковой щечке.

Джей только хмыкнул и спрятал кинжал, резко развернувшись на высоких каблуках. Получив сведения, боги перестали замечать мальчишку. Он снова стал для них тем, кем был всегда: маленьким ничтожеством, с которым ради достижения своих целей можно сотворить все что угодно: подкупить, запугать, запытать или просто убить. Именно сознание собственной незначительности, прочитанное во взглядах принцев, заставило Лиама сказать правду. Неглупый мальчик знал: его жизнь для богов меньше, чем ничто, и даже любимая госпожа не будет тщательно искать неожиданно исчезнувшего пажа. Если не смог уцелеть – сам виноват. Слабость она простить могла, но глупцы неизменно раздражали богиню Элию.

– Значит, отправляемся на Олонез? – уточнил Рик, попутно решив прощупать, насколько срочная и важная тайна связывает Джея и Элию, требует ли она немедленного вмешательства в жизнь сестры.

Конечно, развеселый Олонез – одна из любимых вотчин богини – не укромный Лельтис, населенный детьми природы, и не безлюдный диковатый Эйт, но если принцесса не приглашала братьев присоединиться к ее забавам, нежданным гостям могло и не поздоровиться.

– Да, – подтвердил Джей. – Я знаю дорогу в Измиан.

– Веди, – великодушно разрешил Рик.

Джей ухватил брата за рукав и телепортировался из замка. Убедившись в том, что братья госпожи исчезли, Лиам с силой захлопнул тяжелую дверь в апартаменты принцессы Элии, запер ее на засов изнутри и, одиноко скорчившись на коврике, разрыдался, размазывая слезы по щекам. Обида и унижение душили мальчонку, тем более что не было никакой возможности отплатить обидчикам.

О, веселый, гостеприимный, свободолюбивый, вольный, легкомысленный Олонез! Беспечный мир, распахивающий свои врата каждому, кто желает поразвлечься и не обременяет себя комплексами морали! Ученые, художники, поэты, лучшие мастера и торговцы стекались в Олонез, чтобы навсегда оставить там частичку своего сердца. Мир процветал и богател под покровительством Сил из Двадцати и Одной. Поговаривали, что особое расположение оказывают ему Силы Невмешательства и Силы Эроса. Первые благоволили терпимости Олонеза ко всем и каждому и отсутствию предрассудков, вторые – его фривольным развлечениям, отличающимся дивным многообразием, способным удовлетворить любую самую извращенную и богатую фантазию. Какой только публики не встречалось на Олонезе – в мире праздника, маскарадов, розыгрышей, полном кипучей, радостной энергии! Туда отправлялась богиня Элия, когда желала погрузиться в пучину развлечений. Владения принцессы включали загородный дом в провинции и городской особняк в столице Олонеза – Измиане.