Текст книги "Последний танец телохранителя"
Автор книги: Юлианна Спиваковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11
Adele– Hello
Аманда
Этой ночью я долго не могла уснуть. Всё лежала и глотала слёзы, а яркие воспоминания сменялись, как цветные слайды на проекторе: я снова спускаюсь по лестнице… захожу в зал… подхожу к столу… и Питер сосредоточенно смотрит на рулетку…
Как странно было его увидеть среди постояльцев казино с тугими кошельками. Питера… играющего в рулетку? Человека, с слишком «правильными» и сильными моральными принципами и устоями.
Глаза начинает щипать от навернувшихся слезинок, и я с иронией вспоминаю реакцию Питера в казино.
Как всегда ,спокойный и уравновешенный, он сделал вид, что меня даже не знает. Сидел, как ни в чем ни бывало с невозмутимым лицом, даже не проявил ни единой эмоции при моём появлении. Ну да , это его присущая выправка и сдержанность – военная закалка , не иначе.
Я пытаюсь жить дальше..,без него, больше не питая надежд. Он поставил жирную точку в наших отношениях,решив всё за нас, сам, а что мне оставалось.. принять его решение .Принять, может со временем понять, и постараться простить и забыть его. Забыть... Но как? Как это сделать, если стоит мне только закрыть глаза, как мгновенно всё становится настолько свежо в памяти... и опять боль, эта щемящая боль, как кровоточащая рана.
Я не хочу больше мучить себя воспоминаниями о нём. Не могу больше. Моя душа истерзана болью прошлого и несбывшимися грёзами. А что Питер, он как робот, солдафон, без чувств и эмоций. Его не тронули ни мои слёзы, ни мои доводы, что у нас есть шанс, ни мои признания в любви. Я бы смогла, я бы преодолела с ним всё, всё бы это было оправданным, если бы он был рядом. Если бы я была уверена ,что он тоже питает ко мне хоть долю тех чувств ,что и я. Но он свел на «нет» все мои попытки приблизиться к нему. И я пытаюсь жить с этим, принимая действительность таковой, какая она есть. Но судьба, похоже, решила не дать мне окрепнуть, подбросив совсем неожиданную для меня новую встречу с ним.
Пробирает до дрожи, сердце колотится в груди, как заведенное. Мне явно нужна передышка, справиться со своими эмоциями и спрятать их.
Тяжело вздыхаю, смотря в содержимое чашки, и делаю очередной глоток утреннего чая. Отставив чашку в сторону, зажмуриваюсь, не в силах сдерживать набежавшие слёзы и вытираю влажные щеки. От злости и боли хочется выть. Но к старым эмоциям добавились новые вопросы. Почему Питер был в казино? Он же ФБРовец. Зачем он играл за столом с Тристаном? Это его задание? А он понимает, насколько это опасно и что за человек Тристан?
При одном упоминании о Тристане по спине проходит нервный холодок страха.
К часу дня нужно было ехать на официальное открытие детского благотворительного фонда, но вставать не хотелось. Не хотелось ровным счетом ничего.
Взглянув ещё раз на мобильный и незнакомый номер, я положила его на тумбу, прикусив губу. Утренний звонок Питера с незнакомого мне номера , вызвал во мне разные чувства.
Я не знала, то ли мне злиться, что он не даёт мне покоя, то ли радоваться тому, что судьба снова сталкивает нас, даже помимо нашей собственной воли.
Вопреки собственным чувствам я понимала, что должна встретиться с Питером, чтобы понять истинную причину его появления в казино. Его присутствие в таком месте было для меня непонятным.
Вопреки собственным чувствам и боли воспоминаний,я решила, что должна встретиться с Питером, узнать истинную причину его появления в казино. Как бы мне не было больно, но я немного волнуюсь за него, вдруг это его задание, и он может быть в опасности . Поэтому я и согласилась на встречу.
Ха, кому же ты врешь, ведь не только поэтому, ты еще раз решила себя помучить, увидев его вновь.
Встреча была назначена в небольшом кафе с забавным названием «Форк» на набережной.
На удивление, собралась я довольно быстро и прибыла в кафе даже раньше на целых полчаса. Выбрав столик подальше от окон, я стала ожидать Питера, снова терзаясь сомнениями и задавая вопросы.
На стенах в массивных рамах под стеклами было множество вилок разных форм, размеров и сделанных в разное время. Теперь было ясно, почему кафе имеет такое название. Именно благодаря такой обширной коллекции вилок, которую хозяин-любитель антиквариата, как мне показалось, смог собрать.
Официант принёс сок в то самое время, когда Питер подъехал к столику.
Я окинула Питера, изучающим и подмечающим все взглядом.
Как и в казино, он был не в костюме, лёгкая щетина снова стала превращаться в бороду, а коротко стриженный волос снова стал отрастать курчавыми завитками.
– Привет, – чуть заметно кивнув мне головой, придвинув своё кресло к столику, он сложил руки в замок, положив их на стол. Какое– то время он просто внимательно смотрел на меня , как бы изучая или обдумывая свою речь. От его настороженного и изучающего взгляда веяло холодом. Потом опустил свой взгляд . – Ххм...– Питер прочистил горло. – Ты наверное уже поняла, разговор будет серьезный. – Тон был серьезным и отчужденным, как у делового партнера, что меня даже разозлило . Как он смеет быть таким со мной?!
– Нет Питер, я ничего не поняла, – скрестив руки на груди в защитной реакции я уставилась на него состроив гримасу негодования, – ты просто позвонил и в приказном порядке сообщил , где и во сколько нам встретиться. Этого думаешь, достаточно, чтобы понять смысл твоего звонка?
– Хорошо, хорошо. – Он поднял ладонь вверх, заставляя меня замолчать, – Итак, ты работаешь на Корса.
– Для тебя это новость? – Вот теперь меня постигло искреннее удивление. Я не всех посвящала в подробности своей жизни, но Питер был осведомлён, кто выкупил наш танцевальный коллектив. – Ты же знал, что Корс теперь владелец нашего коллектива.
– Нет, для меня это не новость, Аманда, – слегка прищурившись, он пристально смотрит на меня и недоверчиво качает головой, потом обвиняющим ,более грубым тоном говорит, – Ты была вчера не на танцевальной площадке с коллективом, а в казино ...рядом с ним. Не слишком ли близко к нему, как для обычной танцовщицы? Что ты на это скажешь?
Он это серьезно? Звучит как обвинение. Я не понимаю его вопросов. Как то он странно себя ведет и вопросы его ...
– Питер, серьезно, к чему эти все вопросы? Ты можешь объяснить конкретно , что тебя интересует?
Он внимательно смотрит мне в глаза, а затем переводит взгляд на губы, задержавшись на секунду, и снова поднимает взгляд . Только взгляд становится иной, в нём появилась какая-то озлобленность. А потом с сарказмом произносит: – Как влюблённая девушка с разбитым сердцем, ты вчера не выглядела совсем. Быстро ты нашла замену на моё место , не успела и постель остыть, – прозвучало с издёвкой, и наглой ухмылкой , а взгляд колючий, словно высверливал во мне дыру.
Да, он издевается еще! Да как он смеет!
– Что? Ты это серьезно? – я в потрясении смотрю на Питера. Хочется ему отвесить пощечину, или просто хорошенько и очень больно ударить, или выплеснуть всё содержимое своего стакана в него, но из последних сил, и мне стоит это не малых усилий, я себя сдерживаю. Так вот что он обо мне думает, что я сплю с Тристаном? – Я не могу поверить, что ты это сказал.?! И вообще, какое право ты имеешь меня в чем то обвинять?. Позволь напомнить тебе, это ты ...именно ты отверг меня, растоптал, и отправил восвояси … как...как ненужную и использованную вещь, – чувствую, что глаза режут непрошеные слезы. Я вся горю, от обиды, возмущения, унижения, боли...– Но я тебе отвечу, я не такая, я не прыгаю из постели в постель, и я до сих пор не могу, как бы мне не хотелось, так быстро вычеркнуть одного тупого придурка из своей жизни, – тычу пальцем в него. – И если ты подумал, что я быстро забыла о тебе, утешая себя с другим мужчиной, то нам с тобой явно говорить больше не о чем.
Я резко вскакиваю, в намерении закончить этот разговор и покинуть кафе. Уж чего, чего , а такого о себе мнения от Питера, я точно не ожидала. Он считает меня шлюхой. Мне горько и обидно до глубины души. Я-то думала, что он хорошо меня знает, достаточно хорошо, чтобы не вешать на меня такой ярлык.
– Стой, я… я не… – твою мать, – произнеся еле слышно, он шумно выдохнул, потерев руками лицо, – Прости, прости...я не хотел...не имел права тебя в чем-то обвинять, – он резко опять выдыхает, – я знаю , я сам тебя прогнал, – поднимет свой взгляд , и я вижу там боль, раскаяние и сожаление . Питер опускает глаза. – Пожалуйста прости, я просто не знаю, как с тобой говорить. У меня голова разрывается от увиденного вчера ...вас вместе.– он поднимает на меня глаза , и в них ...отчаяние смешанное с замешательством. У меня замирает сердце. Питер продолжает : – Почему ты была вчера с ним в казино? Ты можешь мне честно сказать? Да, я помню, что он ваш хозяин, но почему ты..? Какие у вас с ним взаимоотношения?
– Поверь, и я много думала о нашей встрече в казино, и у меня имеются тоже свои вопросы.– говорю ему с вызовом и сарказмом. А сама не могу еще успокоиться от его обвинений . Но он ,как мне кажется, даже не обращает внимание на мой сарказм и продолжает задавать вопросы.
– Ты говорила обо мне Корсу? – прозвучало сухо и безэмоционально.
Ну вот ,снова возвращается его маска «Питер-солдат-робот».
– Нет, – четко и быстро отвечаю, вторя ему.
Казалось, мы как борцы на арене в какой-то битве и нападаем друг на друга.
– Питер. Что происходит? Хватит уже юлить со мной, я же тебе не враг ,– не выдерживаю и произношу я, – ты можешь меня напрямую спросить ,что конкретно тебя интересует? Ты на задании? Он резко поднимает голову и впивается в меня взглядом. По его настороженности я понимаю ,что попала в точку .
Я понижаю голос ,почти до шепота, и задаю следующий вопрос :– И ты боишься, что я тебя выдам? Он молчит, как бы обдумывая свой ответ, потом решается :– Не знаю. Увидев тебя там, рядом с ним, я понял, что всё летит к чертям, – произнёс он сдавленным усталым голосом. У него такой несчастный вид. У меня сжимается сердце , мне хочется протянуть руку , погладить его щетину, поцеловать , успокоить. Но я сдерживаю себя , и просто решаю сказать правду, без всяких издёвок и сарказма.
– Тристан помимо основного бизнеса занимается благотворительностью, он отчисляет средства на счета детского приюта для детей-сирот, а я в этом приюте помогаю волонтёрам, как представитель Тристана. И всё, больше я с ним не связана ничем. Вчера я была в казино только, чтобы решить текущие дела по приюту, потому что сегодня в час дня мы его официально открываем и представляем спонсоров.
– Благотворительностью? – Питер посмотрел на меня в искреннем удивлении и задумчиво провёл рукой по щетине. И мне тоже жутко захотелось её потрогать, ощутить, колючая или мягкая. Но я осеклась, понимая, что мысли уводят меня опять не туда.
– Да. Я стараюсь не подпускать его близко к себе. Тристан Корс у меня вызывает страх и отторжение.
– Тогда почему ты этим занимаешься? Почему именно с ним? Ты же можешь быть волонтёром от вашей танцевальной школы.
Я на секунду задумалась. А стоит ли ему рассказывать о Дженне? За последнее время эта девочка для меня стала чем-то схожим с драгоценностью, и делиться этим даже с Питером я не посчитала нужным. Он не впустил меня в свою жизнь, а значит, нет смысла раскрываться и мне.
– Танцевальная школа тоже помогает ,чем может. Но, Тристан Корс главный источник финансирования, поэтому без него никак, – я замолкаю, смотрю на задумчивого Питера. – Мы, ..мы просто помогаем детям, здесь нет ничего такого. А зачем тебе Корс? Чем он тебя так заинтересовал? – озадаченно смотрю на Питера.
– А вот об этом я не могу сказать, Аманда. Это может быть слишком опасным. Да я и сам еще толком не знаю. Если ты действительно не связана с Корсом ничем, кроме того, о чём говоришь, тогда тебе лучше и оставаться в неведении, как я и сказал, это может быть очень опасно.
– Но я уже сижу рядом с тобой сейчас. Это не опасно? Если вы оба в чём-то таком повязаны, то это же и меня коснётся, верно? – нервно оглядываюсь по сторонам, в поисках и сама не знаю кого или чего, что могло бы вести за нами слежку.
– Ты что-то ищешь? – не скрывается от его глаз моя реакция.
– Ну.. не знаю… камера, слежка ,типа того.
– Ммм, нет, не думаю. Если только ты обо мне ничего не говорила Корсу,– он внимательно смотрит мне в глаза, – ничего такого не должно происходить, я не засветился. Я проверял. И я тебя очень прошу, Аманда, детка, этот человек очень мутный, не связывайся с ним, помимо помощи детям, ты мне обещаешь? – в его взгляде мелькнула нежность, и забота ,совсем не свойственная ему сегодня.
Он тянется рукой к моему лицу, но потом , как бы замирает, и резко возвращает её назад, и уже чуть тише произносит, – я прошу, будь осторожна.
Я сделала вид, что даже не заметила его этих движений, а как бы мне хотелось прижаться щекой к его мозолистой ладони, ощутить его тепло, ласку. Всё, стоп, стоит вернуться на землю..это я уже проходила. И я задаю не менее тревожащий меня вопрос:
– Насколько это опасно? – при этих словах мой голос задрожал, явно выдавая нахлынувшую тревогу, я тяжело задышала. Хорошо, что сижу, потому, что колени стали подкашиваться. Насколько все так опасно для нас ?
– Я не могу больше ничего говорить, прости, для твоего же блага, – с тревожным выражением Питер осматривается.
– Хорошо, – смутившись, я отвожу глаза в сторону и киваю. – А мы? – вырвалось из меня как-то сдавленно. Я всю эту встречу старалась владеть собой, но всё-же не выдержала, снова наступая на те же грабли и вороша прошлое.
– Нет Аманда, я не изменил своего решения. И я не стану подвергать тебя опасности.
Я горько усмехнулась и сцепила пальцы, чтобы унять дрожь. Как благородно! Прям рыцарь в доспехах. Только вот кого спасут эти жертвы? А если я уже в опасности?
– А ты не подумал, что можешь подвергнуть меня опасности этой встречей?
– Нет, Аманда, сейчас всё под контролем.
Но в это уже слабо верилось. Я уже догадывалась, что если он захотел со мной встретиться, то информации у него мало, а он сам совсем не защищён. Но и выспрашивать я ничего не могла. Наш разговор заходил в тупик. Я посмотрела на часы на своем запястье – время подходило уже к 10 утра.
– Мне через час необходимо быть в приюте. – Я сама удивилась, насколько сухо это прозвучало. Да, такая вот простая констатация факта из жизни, когда ты знаешь, что все эмоции здесь просто излишни. – Я пойду. – И достав кошелёк, открыла оставить пару купюр за сок.
– Аманда .Прекрати..Я сам расплачусь. Уходи.., – прозвучало приказным тоном, и я подняла глаза, снова встретившись с колючим взглядом тёмных глаз.
Не став спорить с Питером, заранее уверенная в своём поражении, я положила кошелёк назад в сумочку.
Уже развернувшись и шествуя к выходу, я расслышала тихо сказанное «Прости». Было ли это вправду сказано им или всего лишь показалось, но между нами пролегала пропасть непонимания, а теперь еще и добавившихся опасных тайн.
Дорога к дому в очередной прокрутке разговора с Питером показалась мне очень короткой. Так же быстро я собралась в приют. Оставалось ждать машину с Тристаном.
По пути в приют я смотрела в окно, перемолвившись с Тристаном всего несколькими фразами.
– С тобой всё хорошо? – окликнув меня, Тристан накрыл своей ладонью мою. Я повернулась к нему и попала под острый и внимательный взгляд.
– Да, просто задумалась. Ну и… – я немного поёжилась, – немного волнуюсь, – соврала, чтобы попытаться скрыть мои истинные мысли, – для меня такое впервые.
– Всё будет отлично, нам только нужноулыбаться перед фотокамерами, и ответить на вопросы журналистов.
– Звучит так буднично, – я иронично улыбнулась, – как будто ты каждый день такое делаешь.
Тристан ничего не ответил, а только ухмыльнулся в ответ. Всю остальную дорогу до приюта мы доехали молча.
До официального начала оставалось около получаса. Тристан был полностью поглощен телефонным разговором, а я подошла к управляющей приюта. Всё было готово к официальному открытию, даже пресловутая красная лента, казалось бы, в этом случае находившаяся совсем не к месту, но тоже красовалась у входа.
– Спасибо Вам, Аманда, – с благодарным взглядом посмотрела управляющая, наши дети очень благодарны вам, за то, что Вы дарите им будущее.
– Я… – увидев на её глазах слёзы, я запнулась. В горле запершило, а слова застряли комом. – Что Вы, я все лишь посредник. Это средства двоих бизнесменов, я просто помогла Вам их получить и распределить.
Краем глаза я заметила приближающуюся мужскую фигуру. Слегка повернувшись, я увидела небольшой микрофон, прицепленный к нагрудному карману пиджака и бэйдж. Это был представитель прессы.
– Добрый день, – с вежливой улыбкой поздоровался невысокого роста мужчина, – мы готовы. Во сколько начинаем?
Я обернулась к Тристану. На его месте стояла та самая брюнетка, которую я видела и раньше в его окружении. Часто бывая с Тристаном, решая вопросы приюта, я уже знала немного его людей. Девушку звали Триш, она работала в охране Тристана. Странно было видеть всего одну девушку среди мужчин, но именно её я и запомнила больше остальных. С настороженным, а порой далеко недружелюбным взглядом, деловой осанкой и мужской выдержкой, она выглядела угрожающе и совсем не уступала мужчинам. Но среди них, грубоватых и сдержанных, эта очень красивая брюнетка выглядела королевой. И почему-то именно она вызывала во мне какое-то непонятное чувство тревоги. Я старалась держаться от неё подальше. Но сейчас мне ничего не оставалось, кроме того, как подойти к ней, найти Тристана.
– Триш, – обратилась я к девушке, – все готовы начинать. Нужно найти Тристана.
Девушка молча кивнула и что-то тихо стала говорить в микрофон, прикрепленный к карману пиджака.
Не став дожидаться Тристана возле Триш, я снова подошла к управляющей, стоящей рядом с трибуной.
Она уже взволнованно переминалась с ноги на ногу и посматривала в бумажки, перебирая их дрожащими руками.
– Всё будет хорошо, – подбодрила я, – просто говорите, что думаете и чувствуете.
– Аманда, Вы же потом сможете остаться? – вдруг спросила управляющая.
– Остаться?
– Да, Дженна спрашивала о Вас.
О Дженне я думала ещё вчера, что непременно встречусь с девочкой. Слишком много событий произошло за последнюю неделю и как-то это нужно Дженне объяснить, что я совсем не забыла про неё.
Теперь мне кажется, что я забыла о всех: Дженне, Хез, я даже с мамой теперь редко говорю. Одолевало какое-то чувство вины. Разбираясь в своих собственных проблемах , я совсем забыла про близких и родных мне людей.
– Я зайду к ней.
Включились камеры, замерцав ярким светом, послышался стук и шорох проверяемых микрофонов. У крыльца приюта воцарилась тишина и управляющая начала свою речь.
Рассказав о приюте и его воспитанниках, она перешла к их нуждам и отчету, что мы смогли уже сделать. А работа была проведена не малая. Даже я задумалась, что за моё, пусть даже и короткое пребывание в приюте, что-то во мне изменилось, и я стала иначе относиться к детям. Они стали мне намного ближе и я их больше понимала, чем до этого момента, преподавая в школе танцев родителей. Возможно… всё это было из-за Дженны.
Когда управляющая передала слово Тристану, он взошёл на небольшую трибуну, официально заявив о намерениях обеспечивать воспитанников приюта всем необходимым, и представил меня, как представителя от своего благотворительного фонда.
Но я не готовила речь. Встав у трибуны рядом с ним, я поблагодарила его за оказанное мне доверие и заверила управляющую, что мы и далее будем поддерживать детей и оказывать им не только материальную, но и помощь социально-психологического характера.
Понимая, что на пресс-конференции лишняя и оставив за столом Тристана с управляющей приюта, я вышла из зала и пошла в сторону группы, где была Дженна. Постучав в дверь, я немного приоткрыла её в поисках воспитателя.
– Мисс Линдсей? – сидя за столом и обернувшись, улыбнулась воспитатель, – Здравствуйте.
– А где я могу найти Дженну? – я оглянулась, но комната была пуста, детей в ней не было.
– Они сейчас с психологом выполняют задание, но скоро вернутся к обеду.
– Ага, понятно, спасибо. – Прикрыв дверь, я снова побрела назад в зал.
Тристан всё ещё отвечал на вопросы. Мне оставалось только ждать окончания пресс-конференции. Я уселась на своё место. Тристан немного придвинулся ко мне.
– Где ты была?
– Интересовалась делами детей у воспитателей, – пришлось соврать. О Дженне я ему не хотела говорить.
В зал тихонько приоткрылась дверь и несмело заглядывая, психолог приюта негромко окликнула меня.
В холле меня ждала Дженна всё с тем же плюшевым медведем.
– Ну что? – психолог посмотрела на Дженну, – дать вам время поболтать?
– Да, – я улыбнулась вначале девочке, а потом психологу, – если можно.
Дженна обидчиво на меня смотрела, почти спрятав лицо за плюшевым мишкой, только глазки и носик выглядывали из-за большой медвежьей головы.
– Привет, – я присела на корточки и виновато перед ней улыбнулась, – ну да, знаю, я – пропажа. Джен, просто взрослая жизнь она предполагает много дел и забот. Поверь, я не забыла о тебе и нашей дружбе.
Обидчиво глядя, девочка ещё сильнее прижала себе медведя.
– Ну прости, малышка.
Девочка молча подошла ко мне и взяв за руку, повела в сторону комнаты, куда приходили будущие родители на встречи с детьми, над которыми хотели оформить опеку.
– Ты долго не приходила, – Дженна посадила медведя рядом с собой, усевшись на стуле. Я присела на корточки перед ней.
– Знаю, Джен. Как тебе проще объяснить, даже не знаю, – я тяжело вздохнула, – слишком много всего навалилось на меня в эти дни, и мне было тяжело, очень тяжело. Я же пропускала репетиции, а сейчас нужно всё нагнать, ведь скоро гастроли нашей группы, нужно будет с выступлениями уехать.
– А мы вот, делали сегодня, – она вытащила из кармана что-то небольшое и протянула мне. Это был бумажный цветочек. – Это тебе.
В дверях раздался стук, она открылась, и вместе с управляющей в комнату вошёл Тристан.
– Аманда, мы закончили, можем ехать. – Он глянул на Дженну, затем на меня и опустил взгляд на мою руку, держащую подарок от Дженны.
Я машинально развернула ладонь, пряча цветок и глянула на Дженну. При виде Тристана она съежилась. Да уж, Тристан и у меня вызывал то самое чувство – опаску.
– Да, я сейчас. Дай мне пару минут.
– Я буду в машине.
– Джен, мне пора, – виновато глядя на девочку, я погладила её по голове, когда за Тристаном закрылась дверь.
– Это твой муж? – спросила девочка.
– Нет. Это… скорее мой начальник. И именно благодаря ему я познакомилась с тобой.
Дженна встала со стула и оказалась впритык ко мне.
– А ты еще приедешь?
– Конечно, – взяв девочку за руку, я посмотрела в доверчивые детские глазки, – послушай Джен, есть обстоятельства и люди, от которых я завишу, но к тебе я обязательно приеду, хорошо?
– Хорошо, – малышка кивнула.
Передав девочку психологу и сев в машину, я попала под пристальный и заинтересованный взгляд Тристана.
– Ты интересуешься этим ребёнком?
– Да.
– Зачем тебе этот ребёнок?
Я задумалась. Даже не могла объяснить, просто что-то было такое в этой девочке, что меня притягивало. И мне снова хотелось её увидеть и просыпалось чувство вины, что я что-то для неё не смогла сделать.
Тристана отвлёк телефонный звонок, а я всю дорогу сидя в машине думала, а что если Дженна была бы со мной. И я стала представлять, как мы обедаем за семейным столом, как я везу Дженну в школу, хожу с ней по магазинам, как мы занимаемся на уроке танцев, как мы сидим на побережье океана или я читаю ей сказку перед сном. Интересно, как бы это было?
Договорившись с Тристаном о встрече на завтра, я вышла из машины у своего дома. Тристан ещё раз взглянув на меня, поднял стекло и машина уехала.
Я вошла в дом. Родителей не было. Прислонившись к косяку с ощущением
внутренней разбитости, я взглянула на одиноко стоящую мою сумку с вещами для репетиций.
– А теперь к Эмили, – тяжело вздохнув, я оттолкнулась от дверного косяка и поднялась на лестницу переодеться.
Быстро сменив выходную одежду на более повседневные джинсы со свитером и захватив сумку, я выехала на своей машине к студии. И оказалась последней, кого все ждали. Линда с Крисом отрабатывали поддержку, Эмили была рядом с ними, а Сэм, покачиваясь на стуле, что-то увлеченно смотрел на мобильном.
– Привет, – тихо поздоровавшись и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, я пошла в гримерную переодеться. Сейчас я попробую отвлечься.
Уже на сцене, поправив гетры, я повернулась к Сэму.
– Готова?
– Да. – Я подаю Сэму руку, и он раскручивает меня.
– Сейчас повторим старое и перейдём к постановке новых элементов, – слышится снизу голос Эмили. Она включает запись и поднимается к нам. – Аманда, осанка! – громким шлепком хлопает меня по спине, – держи спину ровно! Линда, разворот! Девочки, на меня, на меня идём!
Заученные и отточенные элементы я выполняю, как робот. Снова думаю о Дженне. А что, было бы неплохо и сюда её взять.
– Аманда! – прорывается в моё сознание строгий голос наставницы, – да что с тобой! Ты совсем меня не слышишь!
– Прости, – одернувшись, оглядываюсь на Сэма и становлюсь в позицию, выставленную Эмили у Линды.
Всю дальнейшую часть репетиции я стараюсь как можно больше сосредоточиться на музыке, но мысленно я снова далеко и это не уходит от Сэма. По окончании он ловит меня в дверях, уже на выходе из студии.
– Ты на машине?
– Да.
– Можно я тебя проведу?
– Да, – пожав плечами, я закидываю сумку на плечо, – пойдём. Ты что-то хотел?
Сэм мнётся.
– Я… не знаю, как тебя спросить. Не моё дело в такое лезть, но с тобой явно что-то творится и ты не можешь нормально работать. Изучив, какой ты профессионал, я знаю, когда ты сосредоточена на танце, а когда на чём-то другом. Что-то случилось? Это из-за Корса?
– Нет, Сэм. Это совсем другое, но это действительно не твоё дело, – я враждебно смотрю на Сэма, вспоминая наш прошлый разговор о Тристане.
– Не отталкивай меня, я просто хочу помочь. И хочу извиниться за свои нападки, я знаю, что был не прав, но слов своих назад вернёшь.
Не знаю, обижаться ещё и на Сэма – это будет уже перебор. А может он и действительно хочет извиниться.
– Хорошо Сэм, – тяжело вздыхаю, и слабо улыбнувшись, кладу руку на его плечо, – правда, всё хорошо. Просто много всего навалилось, устала немного, не выспалась. Спасибо, что беспокоишься обо мне. Не волнуйся, я не подведу на выступлении, всё будет как всегда.
Попрощавшись с Сэмом и заверив его, что со мной вроде как всё хорошо, сажусь в машину и, доехав до дома, я первым делом направляюсь в ванную. Тёплый душ мне всегда помогал, он служил ширмой, за которой можно было скрыть свои эмоции и наплакаться вдоволь.
Но в этот раз я не плакала. Тонкими струйками стекая, вода словно уносила все невзгоды и печали, и всё стало таким незначительным. Боль притуплялась, уходило отчаяние, напряжённые мышцы уставшего тела расслаблялись. Я подставила спину под струи, массируя плечи. За день я была уставшей, а недосып с прошлой ночи уже давал о себе знать.
Из душа я вышла сонной и расслабленной. Высушив волосы, я подошла к комоду. Взгляд упал на отражение клатча в зеркале, лежащего на моей кровати. Обернувшись, я взяла клатч и открыла. В нём, на самом дне лежал слегка примятый подарок Дженны. Бумажный цветочек, сделанный детскими ручками. Подарок для меня.
На душе стало тепло.
Я легла в кровать, положив в изголовье подарок. То ли мне казалось, то ли он действительно меня согревал, и за последние ночи впервые слёз больше не было. Я засыпала с улыбкой на лице.
