Текст книги "Потерянные души"

Автор книги: Юлиана Суренова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Как там, Старший?

– Увидите. Это зрелище стоит того, чтобы еще какое-то время помучить-ся в неведении, – в его глазах играли веселые, задорные огоньки и это успокаивало куда сильнее всех слов и обещаний.

Глава 6

Пятый день он скрывался в лесу, словно дикий зверь, прятавший-ся от охотников. Одежды давно посерели от дождей и грязи, порван-ный плащ висел на худых плечах тяжелой мокрой тряпкой, которую уже давно пора было выбросить. Но он упрямо не делал этого, хотя и сам не знал поче-му. Может быть, считал, что плащ с колдовским знаком, переставшим казаться позорной меткой и вновь превратившемся в символ власти – это своего рода знамя, которое он обязан нести до тех пор, пока жив, пока дышит… Что-то подобное говорил Старший, ведя их в бой. И не важно, что сейчас он совсем один и некому увидеть его сла-бость. Пока сердце бьется в груди, он должен хранить верность сло-ву.

А, возможно, все было куда проще: ему, промокшему насквозь, жутко замерзшему на пронзительном холодном ветру, казалось, что плащ еще способен сохранять тепло, ушедшее из лишившихся колдовской силы рук.

Он беззвучно плакал, упрямо убеждая себя, что это не слезы, а капли дождя струятся по щекам. Ему было так одиноко, так страш-но… А губы кривила горькая усмешка: еще совсем недавно ему каза-лось, что боги благоволят к нему, сохраняя от бед. Ну конечно, ведь ему удалось вырваться из засады, которую устроили на пути колдовского войска Яросвета священники! Пусть он отбился от своих, и даже не знает, выжил ли еще хоть кто-нибудь, или нет, но ведь он остался жив!

Теперь же, спустя столько дней бесполезных поисков и скита-ний, жизнь виделась ему уже не даром, а проклятием. Погибни он тогда, то уже давно шел бы по вечной звездной дороге, вдали от боли и скорби земли. Неужели стоило бороться за жизнь лишь затем, чтобы продлить миг конца? Он вновь и вновь в немом бессилии в кровь кусал губы и сжимал кулаки, с силой впиваясь ногтями в ла-дони. Если бы он мог хоть что-то изменить!

Подул ледяной ветер и холод, став невыносимым, заставил его подняться. Чтобы хоть как-то согреться, он побежал, петляя меж де-ревьев.

И вдруг… Он упал на землю, прижался к замерзшей, окаменев-шей тверди, покрытой белым налетом изморози. Ему показа-лось… Нет, это было на самом деле: за деревьями мелькнул блеклый огонек землянки, притулившейся у невысокого холма, над верхушкой которого царила хрупкая маленькая березка. Повеяло теплом, ветер донес пьянящий запах хлеба и густой наваристой каши.

"В конце концов, что я теряю? – он вздохнул. – Так или иначе – конец один".

И, поднявшись, понуро опустив голову, он двинулся к землян-ке, у двери на миг замер, снова тяжело вздохнул, оглянулся, слов-но прощаясь с засыпавшим в ожидании зимних вьюг лесом, тяжелым неприветливо-свинцовым небом, и несмело постучался.

Дверь открылась не сразу. Сперва в недрах жилища что-то настороженно звякнуло, затем послышались шаркающие, неторопливые шаги, и лишь потом приоткрылась узенькая щелка, в которой показалось худое лицо старика. Настороженный взгляд ос-тановился на незваном госте, скользнул по его ссутулившейся фи-гурке, на миг замер на проблескивавшей сквозь слой грязи колдовс-кой метке. Наконец, хозяин выбросил вперед худую руку с сухими длинными пальцами, притянул к себе гостя, заставляя поскорее войти в дом.

Прежде чем закрыть дверь, старик, все так же не говоря ни слова, внимательно оглядел притихший лес, прислушиваясь к каждому звуку, ища то, что могло скрываться за внешним умиротворенным покоем, и лишь убедившись, что странник пришел один, что никто не следил за ним, не видел, как тот подходит к дому, закрыв дверь, торопливо задвинул тяжелый засов.

– Проходи, что встал? – хмуро бросил он путнику. Но, видя, что тот боится отойти от порога и щурится, стремясь разглядеть хоть что-нибудь в царившей внутри землянки кромешной тьме, кашлянул, зацепил руку гостя и потащил за собой.

– Идем же, парень. Ты ведь сам просил тебя впустить.

Юноша втянул голову в плечи, сжался, словно приготовившись к удару, но упираться прекратил и послушно двинулся вслед за хозяи-ном.

Старик, непонятно каким образом находя дорогу в лишенной хотя бы одного светлого пятна темноте, прошел несколько шагов, что-то отодвинул в сторону, приподнял занавес… И гость зажмурился от резкого света, ударившего ему прямо в глаза.

А затем, немного привыкнув, сквозь слезы и туманную муть, он разглядел ярко пылавший очаг и сидевших вокруг него людей. Один из мужчин был укутан в тяжелый черный плащ, двое других – одеты по-людски, как горожане, которых обстоятельства вынудили, в спешке собравшись, покинуть свои дома и после этого долго скитаться по дорогам земли – в выцветшие бесцветные кафтаны и длинные широкие штаны.

В дальнем углу настороженно застыли две женщины, из-за спин которых с любопытством таращили глаза на пришельца четверо или пятеро ребятишек.

Старик задернул занавес, поправил его, скрывая вход в ком-нату, а затем подтолкнул гостя поближе к огню:

– Согрейся, – сказал он. – И плащ сними, пусть одежда подсохнет, промок ведь, небось, до последней нитки. Эй, старуха, – крикнул хо-зяин в сторону. – Завари-ка нашему гостю свой отвар.

Из соседней, освященной не так ярко комнаты вышла низенькая старая женщина, взглянула на пришельца… Ее глаза наполнились состраданием:

– Великие боги, дитятко, что же с тобой случилось? – всплесну-ла она руками. – Сымай, сымай скорее эти тряпки, переоденешься в су-хое да чистое… И ты, старый, не стой столбом, его растереть надо, согреть… Совсем ведь ребенок…!

– Мне уже почти шестнадцать! – начал паренек, но умолк, увидев усмешку в глазах хозяина.

Тем временем один из сидевших у очага поднялся, складки плаща разошлись, открывая черные отливавшие пламенем штаны и ру-баху с длинными широкими рукавами, из-под которых виднелись сжи-мавшие запястья браслеты. А на груди, многоцветный и многоликий, жил своей собственной жизнью колдовской камень, вправленный в тя-желый большой медальон. И сердце радостно забилось, юноше захоте-лось броситься к чужаку, прижаться, словно вновь став малышом, к давно потерянному и вдруг вновь обретенному наставнику. И, все же, уже через миг он вновь насторожился, впился в лицо колдуна, пытаясь определить, кто перед ним. Тот был не из деревни Яросвета. А раз так… Вновь испуганно сжавшись, он замер, ожидая, что будет дальше.

Колдун заметил его замешательство, но не обратил внимания, решив, что паренек просто не ожидал встретить наделенного даром.

Подойдя поближе, он долго рассматривал гостя. Тот был высок и по-мальчишески худощав. С резкими движениями и настороженно мерцающими глазами он напоминал испуганного зверька.

– Откуда ты? – наконец, спросил колдун.

Парнишка на миг замешкался, не в силах совладать с вдруг прилипшим к нёбу языком.

– Оставь его, Влас, – замахала на него руками старуха. – Дай мальчику сперва отогреться, поесть, а потом задавай свои нелепые вопросы, когда и так все понятно, – она уже успела развязать тесем-ки, удерживавшие плащ и взялась за ворот длинной рубахи.

– Я с-сам, – дрожащими пальцами он расстегнул пуговицы, стащил мокрую затвердевшую на холоде рубаху.

– Разотрись, – старик протянул волглое, пахнувшее травами, по-лотенце.

Колдун терпеливо ждал, пока паренек переоденется, сядет око-ло огня, выпьет горячего отвара, и лишь потом вновь спросил:

– Ты ведь из колдовской деревни? – в его глазах читалась оза-боченность. – Кто твой Старший?

Юноша упрямо молчал, не спуская глаз с огня.

– Что ж ты, дитятко? – зашуршал возле самого его уха тихий го-лос старухи. – Тут ведь все свои.

– Свои? – его глаза вспыхнули страшной болью, губы предатель-ски дрогнули. – Пять дней назад мы тоже думали, что идем к тем, кто совсем недавно, до принятия покаяния, были такими же, как мы, а попали в ловушку, расставленную священниками! И те, кого мы счита-ли своими, предали нас! – в его голосе гнев смешался с отчаянием, а боль потери с безнадежностью.

– Постой, постой, – остановил его тот, кого хозяйка назвала Власом. – Так у нас дело не пойдет. Ты боишься нас, ибо не знаешь, кого встретил в пути, мы с опаской смотрим на тебя, – он оглянулся на собравшихся. – Да, странное время пришло: колдун стал доверять своему брату меньше, чем священнослужителю, – вздохнув, он покачал головой. – Ладно, может быть, тебе будет легче довериться нам, если я первым назову себя. Как ты уже слышал, мое имя Влас, я – колдун из деревни Черногора, посланный на разведку.

– Черногора? – в глазах юноши сверкнула надежда. – Значит, ты не принимал покаяние?

– Нет. Наш Старший был против того, чтобы мы встали на этот путь. К сожалению, я мало знаю о том, что случилось в мире после Совета, ибо все это время оставался в своей деревне. Ты должен по-нять мою настороженность: я боюсь, что перемены, коснувшиеся зем-ли, оказались слишком велики. И то, что успели поведать мне эти добрые люди, – он кивнул в сторону замерших, не смея вымолвить ни звука, лишенных дара, – только подтвердило мои самые мрачные опасения. А теперь ответь, кто ты?

– Меня зовут Бор, я – колдун из деревни Яросвета.

– А не слишком ли ты молод для того, чтобы претендовать на равноправие, малыш? – донесся хриплый смешок старика.

– Я, – он на миг замешкался. – По старому закону я – ученик, го-товящийся к испытанию. Но после Совета прежний закон перестал действовать. Старший сказал… Он сказал, что теперь сама жизнь будет испытанием, что всякий, кто возьмет в руки оружие для того, чтобы защитить наш народ, в глазах богов будет колдуном.

– Значит, Яросвет собрал войско и выступил против священнослу-жителей? – насторожился Влас. Его брови сошлись на переносице.

– Да. Мы попали в засаду, устроенную теми, кто принял покая-ние. Они прислали к нам гонца, говорили, что совершили страшную ошибку, просили помочь… Старший поверил, ведь колдуны не лгут… Мы выступили, хотя еще не были готовы… Мы ждали друзей, а попали в лапы к врагам… Я… Я не знаю, что случилось дальше. Я от-бился от своих…

– Успокойся, дорогой, – старуха положила ему руку на плечо. – Успокойся.

– Вы ведь поможете мне найти их? – в глазах паренька была мольба.

Влас не сразу ответил. На миг он замер, что-то обдумывая, и лишь спустя некоторое время произнес:

– Конечно, Бор. Но… Сейчас мне нужно возвращаться в свою де-ревню, отвести этих людей в безопасное место. Здесь им нельзя оставаться… К тому же, меня ждут дома… Может быть, ты сог-ласишься пойти со мной, рассказать все, что знаешь… – он в упор смотрел на паренька. – Так или иначе, – продолжал колдун, – мы будем пытаться разузнать о судьбе Яросвета и, едва отыщем ка-кой-нибудь след, ты сможешь вернуться к своим.

– Хорошо, – после небольшой заминки, кивнул юноша. В общем-то, у него не было выбора. Не оставаться же одному в холодном мертвом лесу, прося богов совершить еще одно чудо. К тому же… К тому же о Черногоре ходили легенды, и Бор уже давно мечтал увидеть своими глазами Старшего, который, если б того захотел, уже был бы про-возглашен новым колдовским королем.

– Вот и славно, – было видно, что согласие юноши несколько ус-покоило Власа. После всего услышанного за последний день, ему совсем не хотелось оставлять еще не прошедшего испытания и не об-ретшего всей полноты колдовского дара мальчика одного в лесу. Но, в то же время, он не мог позволить себе задерживаться, зани-маясь поиском, не только опасным, но и, скорее всего, бесполезным: если паренек просто отбился от своих, если колдуны Яросвета уцеле-ли, они сейчас, наверно, уже далеко. Предательство сделало их настороженными и недоверчивыми ко всем. Если же засада уда-лась…

– Ты отведешь всех в свою деревню? – Бор покосился на двух муж-чин – лишенных дара и их жен.

– Да, – колдун проследил за его взглядом. – Эти люди долгое вре-мя, рискуя собой, помогали нам, укрывали потерявших родителей де-тей. Пришла пора нам позаботиться об их безопасности. Или ты считаешь, что я поступаю неправильно?

– Не знаю, – пожал тот плечами. – Главное, что они – не принявшие покаяние, – он поднял горевшие глаза на колдуна и с жаром, торопли-во, словно боясь, что взрослый прервет его, заговорил: – Я слышал, что колдуны Черногора остались приверженцами прежнего закона, для вас я – всего лишь ученик, не имеющий права голоса, и, все же, прошу, послушай меня: что бы ни сказали Принявшие покаяние, не верь им!

– Да будет так, – кивнул Влас. Его незачем было убеждать, ибо он достаточно узнал, чтобы прийти к тому же выводу. Но его заботило другое: как убедить остальных и, главное, Черногора? Старший обязан заботиться о колдунах, принимать к себе подвергающихся опасности. Как доказать ему, что те, кто ушли, перестали быть колдунами и Старший может не думать о них?…Только бы Черногор сразу же отп-равился в свою деревню… – А теперь прости, мне нужно помочь хозяевам собраться в доро-гу. Как только они будут готовы, мы отправимся в путь.

– Значит, мы еще пробудем здесь какое-то время? Может быть, тогда будет лучше погасить огонь? Он может привлечь врагов.

– Не волнуйся, – улыбнулась ему старая женщина. – Этот огонек в оконце не простой, а колдовской. Лишенным дара не дано его увидеть.

– А принявшим покаяние?

– Не знаю, внучек. Но, даже если так, пусть горит. Ради того, чтобы найти еще кого-нибудь из своих, как мы нашли тебя, стоит рискнуть, – сказав это, она ушла в соседнюю комнату, зашумела чем-то, собирая дорогие, святые для сердца вещи, которые было жалко оставлять, покидая старый дом.

Засобирались и остальные. Под внимательными взглядами мужей, женщины стали поспешно одевать детей, о чем-то шепотом перегова-риваясь между собой.

Бор вздохнул, пододвинулся к огню, впитывая его тепло в хо-лодные руки. Медленный танец пламени влек к себе и, поймав взгляд, уже не отпускал, зачаровывал, успокаивая и усыпляя.

– Пора, – откуда-то издалека донесся до него голос колдуна, заставив очнуться. – Потерпи, парень, еще немного и ты сумеешь от-дохнуть в тишине и покое колдовской деревни.

Влас успокоил ветер, заставил остановиться дождь, подчинив своей воле стихию, и быстро, уверенно повел своих спутников по притихшему лесу.

Казалось, деревья следили за каждым шагом людей насторожен-но, с потаенным страхом, вздрагивая от случайного прикосновения. Это был уже не тот приветливый и гостеприимный лес, что раньше с радостью встречал колдунов, укрывая, защищая, помогая в их долгих скитаниях. Сейчас он скорее походил на дух покинутого хозяевами, пришедшего в запустение и с ужасом ожидавшего своего конца до-ма. Страх перед будущим, исходивший от земли, был столь велик, что проникал в сердца странников, заставлял их сжимать-ся, ожидая прихода беды.

Наконец, впереди, за поредевшим строем деревьев, забрезжил просвет.

– Осталось немного, – подбадривая своих спутников, произнес Влас. – Вот сейчас пересечем луг – и мы дома.

Покинув лес, они перешли через невидимую черту, окружавшую колдовскую деревню границей двух миров – яви и чуда.

За узкой по-осеннему бесцветно-серой полоской луга вновь вставали стеной высокие вечно зеленые сосны, могучие дубы и тонкие прекрасные березки, красивые и молодые, сохранившие свои изум-рудные одежды так, словно время было не властно над ними, словно в их душах царило вечное лето.

Днем подобный контраст бросался в глаза, поражал, околдовы-вал, но ночью, укутавшей всю землю черной шалью, различия скорее ощущались сердцем, чем воспринимались глазом. Вот только не-бо… Словно городская стена разделила его пополам. С одной сторо-ны низкие черные своды нависали тяжелыми тучам над самой землей, давили на плечи, вдавливая вниз, в то время как с другой царили, сверкая и маня, огромные прекрасные звезды, замершие в таинствен-ном узоре вокруг золотоликой девы-луны.

И вдруг внезапно налетевшая черная тень закрыла собой не-бо, мелькнули два огромных круга – глаза, в самое сердце проник моно-тонный хрип и холодное, словно порыв ветра, дыхание гигантского крылатого существа обожгло путников, заставило их остановиться.

Лишенные дара, закричав от ужаса, припали к земле, прикрыв своими телами детей, и зажмурились, ожидая неминуемого конца. Колдуны остались стоять, следя за драконом, который, за-виснув над землей, не моргая, смотрел на тех, кто осмелился вторгнуться во владения, охраняемые стражем.

Влас охнул, поморщившись от резкой боли: камень на его груди заполыхал, повторяя мерцание драконьих глаз, словно го-воря со зверем на ведомом лишь им двоим языке.

Краем глаза колдун заметил, как согнулись, побледнев, стари-ки. Беспокоясь за них, он, преодолев страх, сделал шаг вперед и заговорил с драконом:

– Я – Влас из деревни Черногора. Я возвращаюсь домой, ведя за собой тех, кто нуждается в помощи моих сородичей, защите и тепле домашних стен. Позволь нам пройти.

Дракон, видимо, недовольный тем, что песчинка у его ног ос-мелилась обратиться к нему, угрожающе зашипел, ударил крыльями, вызывая резкий порыв ветра, вытянул вперед длинную шею, приблизив к земле увенчанную черным костяным наростом в форме короны голову с при-открытой пастью. Его острые белые зубы мелькнули в хищном оскале, по-змеиному раздвоенный на конце язык со свистом вырвался наружу.

Казалось, еще немного и дракон проглотит попавшихся ему на глаза. Но, когда конец уже представлялся неотв-ратимым, дракон, столь же внезапно как появился, взмыл в небо и растворился, словно тень во тьме.

– Великие боги, – тихо прошептал старик. – Я знал, что драконы – величественные создания, но я не представлял себе ничего подобно-го…

– Я тоже, – немного придя в себя, качнул головой Влас.

– Как ты думаешь, страж разрешил нам пройти или предупредил, чтобы мы не смели двигаться дальше? – переглянувшись с мужем, спросила старая женщина.

– Скоро узнаем, – ответил колдун. – Так или иначе, нам нужно идти дальше. Не возвращаться же назад, прямо в лапы священнослу-жителей. Вставайте, – видя, что лишенные дара продолжали лежать, прижавшись к земле, не в силах победить свой страх, Влас продолжал: – Мы не можем оставаться здесь, на грани. Если вас не пугает близость вра-гов, подумайте хотя бы о том, что дракон может вернуться.

Одно упоминание о грозном звере заставило мужчин поспешно вскочить. Не слушая возражений упиравшихся женщин, они заставили их подняться. Лишенные дара забросили за плечи коробы, взяли на руки детей, и, не смея оторвать взгляда от земли, поспешили вослед за колдунами.

Миновав луг, они погрузились в лес, наполненный мягкой прохла-дой и множеством запахов летней ночи.

Оглянувшись, Влас удовлетворенно кивнул: его спутники сумели взять себя в руки, вновь подняли головы, выпрямились.

"Ничего, – подумал колдун, – тепло колдовской деревни отогреет их сердца, вернет покой в души. Уже очень скоро опасности мира будут казаться им такими же далекими, как звезды на небе. Страх же перед драконами уй-дет, едва разум осознает, что стражи лишь охраняют их от самых жестоких и безжалостных врагов – бесчувственных религиозных фана-тиков".

Потом его внимание привлек Бор. Паренек шел последним, нем-ного отстав от остальных, то и дело оглядываясь назад. Однако в его глазах горел не страх, который можно было бы объяснить, а лю-бопытство. Колдун, сделав знак старику вести маленький отряд дальше, подождал, пока Бор поравняется с ним, пошел рядом, испод-лобья поглядывая на него.

– Дракон – удивительное существо, – наконец, осторожно заговорил он, следя за реакцией юноши.

Глаза Бора вспыхнули:

– Он… Он восхитителен! – прошептал тот. – Как только я мог жить, ни разу не видев его, ничего о нем не зная! Мне так хочется еще хоть раз посмотреть на него вблизи, чтобы получше разглядеть, запомнить… А, может быть, мне удастся заговорить с ним…

– Эти крылатые звери держатся в стороне от людей, которым мало что о них известно. Лишь очень немногим посчастли-вилось хотя бы раз увидеть их вблизи.

– Но почему?! Ведь, я так понял, драконы охраняют вашу деревню, значит…

– Ничего это не значит, – перебил его Влас. – Не тешь себя ложны-ми надеждами, парень, они – не для нас. Насколько мне известно, на земле есть только один человек, которого драконы считают равным себе и кому они всегда готовы помочь.

– Черногор… – вздохнув, опустил голову юноша.

– Да, наш Старший.

– Но, может быть, если я попрошу его, он…

– Эх, мальчик, о чем ты только думаешь? – качнул головой кол-дун. – Сейчас, во время перемен, нужно заботиться о дне нынешнем, о родных и близких, а не мечтать о встрече с крылатыми странниками!

Бор виновато опустил голову, но его губы упрямо сжались, в глазах горела решимость: у него появилась мечта и он вовсе не со-бирался так легко от нее отказываться.

Глядя на него, Влас тяжело вздохнул. Когда-то у него тоже была мечта, наверное, такая же несбыточная… Воспоминание о ней приносило боль, но, все же, он понимал: именно мечта юности по-могла ему пройти через испытание, не дрогнуть перед лицом беды.

Расположившаяся у подножия горы в зелени садов деревенька погрузилась в ночной полумрак. Но свет не ушел из нее. Он разбился на части, наполнив своей силой блеск звезд и шлейф мед-ленно плывущей луны. Во всех домах, мерцая, переливались загадоч-ным пламенем волшебные огоньки, которые не поддавались даже срав-нению с ленивым пламенем свечей и чадом факелов.

Кое-где за деревьями проглядывались небольшие костреца, вок-руг которых собрались колдуны. Никто не спешил к гостям. А те редкие жители, которые попадались им на встречу, выглядели как-то… не так: их глаза искрились нервным блеском, движения бы-ли поспешно резки. Одни, завидев пришельцев, еще издали, быстро сворачивали в сторону, другие, заметив их лишь подойдя, вздрагива-ли и нервно ускоряли шаг.

– Что это с ними? – спросил старик.

– Не знаю, – Влас сжал кулаки. – Но мне очень бы хотелось уз-нать…Аламир! – он поймал за руку проходившего мимо колдуна. – Во имя богов, что все это значит?

– С возвращением, Влас, – вздохнув, проговорил тот.

– Да что у вас происходит? Почему от нас все шарахаются, как от Потерянных душ?

– А чего ты хотел? – горько усмехнулся колдун. – Ты ведь вестник перемен, и, если судить по твоим спутникам, мир изменился не к лучшему, – Он повернулся к сбившимся в кучу чужакам, с некоторым удивлением отметив, что колдуны и лишенные дара держатся вмес-те: – Простите нас за столь холодный прием, но вы должны понять, как тяжело прощаться с тем, что еще совсем недавно казалось веч-ным и нерушимым. Пусть тот мир был жесток к нам, но, все же, мы привыкли к нему, научились мириться с его бедами, сжились с его печалью.

– Неужели вы надеялись, что перемены не коснутся вас? – спро-сил старик. – Верили, что, не получив известий извне, сможете и дальше жить, как прежде?

– Нет, конечно, – качнул головой Аламир. – Но иногда неведенье желаннее знания, ибо продлевает надежду… Еще раз простите нас. А теперь, если хотите, я проведу вас к дому для гостей, где вы сможе-те отдохнуть и восстановить силы…

– Все это хорошо, – нахмурился старик. – Но сперва мы бы хотели поговорить со Старшим.

Влас пристально взглянул на друга, не смея не то что вслух, но даже мысленно задать вопрос, который беспокоил его все время, что он находился в пути: вернулся ли Черногор, и, если нет, что делать, как объяснить гостям отсутствие Старшего?

– Будь по-вашему, – спокойно пожал плечами Аламир. – Толь-ко, – продолжал он, заставив вздрогнуть Власа, чье сердце защемило в ожидании того, что казалось неминуемым. – Вам придется немного обождать: Старший дал нам приказ насчет Власа, собираясь расспросить его обо всем сразу же по возвращении, но он ничего не гово-рил о других.

– Мы понимаем, – хмыкнув, кивнул старик.

– Я не хотел вас обидеть, – по-своему поняв усмешку гостя, на-чал было колдун, но тот остановил его, положив руку на плечо:

– Не оправдывайся, сынок. Я не раз бывал в колдовских деревнях и знаю установленные в них правила. Меня скорее удивило, что вы не только без возражений принимаете у себя незваных гостей, ведь нас привел не Старший, а простой колдун, который, скорее всего, не имел на это никаких прав, – он покосился на Власа. Тот, опустив го-лову, кивнул, словно подтверждая слова старика, – но и готовы про-вести нас к замку, а ведь все мы должны казаться вам не просто чужаками, а врагами.

– Это почему? – удивился Аламир.

– Мы со старухой – колдуны, не подчинившиеся воле своего Старше-го, отказавшиеся от Покаяния ради того, чтобы умереть в той вере, в которой прожили всю жизнь, мальчишка, – он кивнул на Бора, – из де-ревни Яросвета, взявший в руки меч, отринув прежние законы, лишен-ные дара… – он не стал продолжать, уловив страх, мелькнувший в глазах женщин, покрепче прижавших к груди детишек.

– Что же нам, не доверять никому? – Аламир с трудом сдержал себя, чтобы не рассмеяться над казавшейся ему столь неле-пой ситуацией, когда еще совсем недавно все колдуны свято чтили закон, обязывавший помогать всякому человеку, нуждающемуся в помощи, не зависимо от того, кто он и какие дороги привели его к твоему дому.

– А стоило бы, – пронизывая его взглядом, молвил старый кол-дун. – Теперь, во время Перемен, доверие, готовность помочь, добро-та – все те чувства, что еще вчера считались благодетельными, угодными богам, могут обрушить на головы беды и даже стать причи-ной гибели. Если же вы надеетесь на бдительность драконов, то зря, ибо их выбор может оказаться ошибочным.

– К чему ты призываешь нас, старик? – Аламир, прищурив глаза, смотрел на гостя. – Выставить дозоры из колдунов? Так это уже сде-лано. Не думаю, чтобы от них ускользнул ваш приход, просто они не сочли нужным показываться, узнав Власа. Или ты хочешь, чтобы мы, поставив бдительность во главу угла и отказавшись ради нее от древних правил и традиций, сперва бросили вас в подпол, а уже потом разбирались, кто вы и зачем пришли?

– Ты не знаешь мира, каким он стал сейчас, – вздохнув, качнул головой гость. – Многие бы избежали ужасной участи, если бы были недоверчивы и осторожны… – Но, все же, вслед за Власом, продол-жавшим исполнять роль проводника, он двинулся в сторону замка. За ним пошли остальные. – Да, вижу, вам придется еще многому нау-читься. И вот еще, – он нахмурился. – Мне не совсем ясно, почему Старший столь долго держал вас в неведенье. Конечно, сам он не мог оставить деревню в такое время лишь ради того, чтобы узнать, что творится в мире. Но ничто не мешало ему послать разведчиков, не дожидаясь, пока пройдет целый месяц.

– Он вернулся лишь минувшей ночью, – молвил в ответ Ала-мир. – А без него мы боялись что-либо предпринимать. Собственно, даже Влас покинул наши земли скорее влекомый собственной волей, чем чьим-то решением.

– Однако… – начал старик, но умолк, заметив, как встрепенулся идущий с ним рядом юноша, внимательно следивший за разговором взрослых. – Что, Бор? Не прячь глаза, отмалчиваясь. Отвечай, когда тебя спрашивают.

– Ну… Яросвет говорил нам, что за несколько дней до Совета он просил Черногора узнать у богов, какой путь должен избрать колдовской народ. Лишь ему одному открыто будущее, а наш Старший полагал, что правда избавит Совет от принятия ошибочного решения, от раскола…

– Вот значит как, – старики переглянулись и женщина тихо спро-сила: – Так что же, сынок, что поведали Старшему боги? Какое буду-щее дает надежду?

– Черногор не торопится рассказать нам об этом.

– Неужели правда столь ужасна? – охнула старая женщина.

– Успокойся, старуха, – поморщился ее муж. – Это ведь Старший. Он не станет ни пугать, ни обнадеживать, не видя ни в том, ни в другом никакого смысла.

За разговором они незаметно приблизились к замку.

У врат на большом плоском камне сидел, словно ожидая их, Ясень. Он выглядел спокойным, уверенным, лишь слегка усталым, и только в глазах жило если не беспокойство, то, во всяком случае, озабоченность. Когда странники приблизились, он поднялся им навс-тречу, приветствуя, кивнув Власу, улыбнулся и тихо произнес:

– Я рад, что ты вернулся, друг. Хвала богам за то, что защити-ли тебя от бед изменяющегося мира.

– Воистину, – молвил тот. Бросив быстрый взгляд на своих спутни-ков, он продолжал: – И пусть славятся боги, приведшие мне на встречу этих людей, наделенных колдовским даром и лишенных его. Без них мне не удалось бы выполнить поручение, которое я взял на себя.

– Проходи, Черногор ждет тебя. А вы, – он повернулся к замершим у врат гостям, – ступайте за мной. Я отведу вас в ближний зал, где вы сможете немного отдохнуть с дороги.

Через высокие врата он ввел гостей в колдовской замок.

С благоговейным трепетом любовались те прекрасным творением чуда – высокими, легкими, как облака, сводами, тонкими переливавшимися всеми цветами радуги стенами, словно сплетенными из сол-нечных лучей белыми кружевами лестниц. На полах, покрытых изумрудными пушистыми коврами, возвышались высокие стройные вазы, уб-ранные цветами, наполнявшими все вокруг чудесным ароматом.

Глаза гостей горели восторгом, сердца трепетали в гру-ди… Кинув на своих спутников быстрый взгляд, Ясень качнул голо-вой. Ему были понятны чувства, охватившие лишенных дара, которые никогда не видели настоящего колдовского замка. Долгие годы свя-щенники внушали им страх перед всем волшебным, перед колдунами и их жилищами, представляемым черными мрачными пещерами, грязными подземельями, наполненными удушливым затхлым воздухом. И даже те, кто, скорее из жалости, чем понимания рисковал собственной жизнью, помогая колдунам, сохраняли в своем сердце страх, который словно впитали с молоком матери. Этот страх рисовал перед глазами ужасные картины ожиданий беды и ложных предчувствий. Разве могли люди поверить, что, вырвавшись из лап страшного мира, нес-шего в себе постоянную угрозу и, к тому же, рушившегося у них на глазах, они попадут в столь прекрасное место?

– Хорошо здесь у вас, – вздохнув, прошептал старый колдун. – Счастливые, а нам вот со старухой не довелось пожить рядом с та-ким чудом.

– Вот бы остаться здесь! – вздохнула его жена.

– Лучше не лелей ложных надежд. Еще че-го доброго уверуешь в них. Потом будет больно прощаться.

– Но разве мы не останемся… – чуть слышно пробормотал Бор, испуганно взглянув на хозяев.

– Нет, – ответил ему Ясень. – Нам придется покинуть это место.

– Старший уже сказал вам об этом? – вскинул голову старик

– Да, – колдун помрачнел. – Он говорил, что нужно дождаться возвращения разведчика, а потом уходить…

– И куда же…

Но Ясень не успел ответить: к ним спус-тился Влас. Увидев его, все замерли, ожидая, что он скажет.

Колдун бросил быстрый взгляд на гостей, а затем произнес:

– Старший готов выслушать вас. Только, – его взгляд остановил-ся на малышах. – Только кому-то придется остаться здесь, с детьми. Ясень мог бы попросить посидеть с ними свою жену, но, думаю, и ребятишкам, и вам будет спокойнее, если с ними будет одна из ма-терей.