Текст книги "Лисичка для журавлика (СИ)"

Автор книги: Юлиана Ермолина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 37

Анна

Обзваниваю больницы, но Журавлева Максима нигде нет. Куда же ты делся мой Журавлик? Набираю его телефон, но все безрезультатно. Что же делать? Как его найти? Лешка поддерживает, но на душе тревога и беспокойство.

Единственная ниточка получения хоть какой-то информации – это соцсеть. И я пользуюсь этой возможностью. Мониторю записи под постом об аварии. Авария крупная, значительная для нашего города. Комментариев очень много. Больше конечно обсуждают причину падения машины с моста. Один очевидец выложил даже видео самой аварии. На нем видно, как на встречной полосе начинает закручивать машину, и она падает в воду. Следом проезжает несколько машин и видео прерывается. Стоп. Это машина Максима? Перематываю несколько раз ролик и убеждаюсь, что ехал Максим. Значит, он точно там был.

Продолжаю читать комментарии. Кто-то интересуется о состоянии здоровья всех участников аварии. Пишут, что водитель находится в реанимации, ребенок – в детской больнице, а случайного спасателя отвезли на скорой в хирургическое отделение. У всех переохлаждение организма. Всем нужна медицинская помощь и наблюдение. После этой надписи стали писать девушки: «А кто знает, как зовут данного героя? Город должен знать в лицо таких людей. Если он не женат, то хочу за него замуж». Стебутся наверно по большей части насчет замужества, но укол ревности на себе четко ощущаю, даже от такой шутки. Хотя больше конечно гордости за него. Почему-то нет сомнений, что это именно Максим.

Набираю снова хирургическое отделение. Опять ответ, что Максим не поступал. Но потом просят минутку подождать, и уточняют, что только-только появилась новая информация. Привезли данного пациента с гипотермией – переохлаждением организма. Интересуюсь, можно ли навестить? Отвечают согласием. Выдыхаю, я его наконец-то увижу. Журавлик, я скоро буду рядом.

Прощаюсь с Лешкой и бегу на встречу со своим мужчиной. Он в больнице, значит нужна одежда. Те же тапочки. Вызываю такси и еду к нему домой. Вот и ключи его пригодились.

Захожу домой и чувствую себя неловко в его квартире. Неудобно без Максима тут хозяйничать. Впрочем, я и не собираюсь. Просто соберу вещи. Открываю шкаф и достаю чистое белье. Лишний раз отмечаю, что в шкафу идеальный порядок. Чего не скажешь про мои шкафы. Нахожу в коридоре тапки. Может взять ему что-то перекусить? Заглядываю в холодильник и вижу бутылку вина и фрукты. Он ждал наш совместный вечер, готовился. Блин, Максим. Ты такой хороший. Сразу захотелось обнять его, прижать к себе.

Забираю фрукты и вызываю такси. Хотелось бы конечно приготовить ему что-нибудь поесть. Но времени нет. Уже вечер. А до скольки часов возможны посещения в больнице не уточнила. По пути заезжаю в столовую и покупаю готовую еду. Спешу к нему, хочу быстрее увидеть и узнать, что у него все хорошо.

В регистратуре называют номер его палаты. Делаю глубокий вдох и захожу. В палате четыре кровати, но заняты только две. На одной Максим, на другой – какой-то мужчина лет сорока. Вижу Максима, и сердцебиение учащается. Лежит под капельницей. Руки до локтей перебинтованы. Вид уставший, сонный. Бросаюсь к нему, но уже в нескольких сантиметрах от него останавливаюсь. А можно ли его обнять? Может у него что-то болит, ему нельзя шевелиться?

– Привет, – почти шепчу ему.

– Лисичка! Как я рад тебя видеть, – он разводит руки в стороны, чтобы я обняла его. И мгновенно корчится от боли, видимо, из-за капельницы.

– Лежи, лежи.

Я поставила пакеты, присела на кровать, наклонилась и положила свою голову ему на грудь. Слышу его сердцебиение и так становится спокойно на душе. Мой Журавлик жив. Мой герой. Он свободной рукой обнимает меня и сильнее прижимает меня к себе. Целует в макушку.

– Мой рыжик сам меня нашел. А я всё голову «ломаю» как связаться с тобой. Как ты меня нашла?

Я поднимаюсь и разглядываю его.

– О тебе весь город говорит. Ты просто герой. Броситься спасать людей из холодной воды – это подвиг в наше время. Не каждый сможет так поступить.Ты молодец!

Вижу, что мужчина повернул голову и уже другим взглядом посмотрел на Максима. И от этой мелочи мне стало так приятно на душе. Да, это мой Максим! Гордость почему-то меня распирает, хотя я не его мама. И я не вырастила такого сына. И тут же задумалась, и словила себя на мысли, что хотела бы, чтобы у моего сына был такой же пример перед глазами. Нет, не так. Хочу, чтобы у моего сына был такой отец. Улыбнулась внезапному осознанию.

– Да брось, давай. Так многие бы поступили. Просто мне повезло, я хорошо плаваю.

Я покачала отрицательно головой.

– Нет. Не каждый может рискнуть своей жизнью ради жизни других. В соцсети девушки пишут, что хотят за тебя замуж, – я улыбнулась.

– Да? – он удивился. – А как там претендентки на мою руку и сердце – красивые?

– Что? – я состроила злую гримасу и удивленный вид.

Он улыбнулся.

– Лисичка, ты ревнуешь?

– Еще чего. – Пытаюсь уйти от этого разговора. Мне неприятно обсуждать других девиц. Наклоняюсь с кровати к пакетам. – Я тебе белье принесла, тапочки, – шуршу пакетами, переставлю их к нему поближе.

– Лисичка, посмотри на меня. Пофиг на эти пакеты.

Я поднимаю глаза на него.

– Так ты ревнуешь?

Довольный лежит, улыбается. Перевожу взгляд на мужчину. Он лежит, слушает нашу беседу с большим интересом. Не хочется его радовать душевными беседами. Максим все понимает по моему взгляду, поэтому не дает мне возможности ответить. Перебивает:

– Ты даже до квартиры съездила. Умница. Подскажи, трусы мне привезла? А то мне тут одели царские-одноразовые. Показать, что это за чудо природы?

Я покраснела. Вот только вида его в трусах мне не хватало. Мужчина, видимо почувствовал себя лишним, медленно встал, взял сигареты и вышел из палаты.

– Максим, можно вести себя скромнее? – решила поинтересоваться у него, как только мы остались в палате одни.

– Лисичка, а ты можешь меня поцеловать, я не могу до тебя дотянутся из-за этой чертовой капельницы. Говорят, нужно кровь разгонять, а я знаю отличный способ, как это можно сделать и без этого.

Я улыбнулась и не стала заставлять его ждать или повторять просьбу, ведь сейчас я тоже больше всего на свете хочу ощутить его поцелуй. Знать, что он жив, здоров, он со мной. Поцелуй получился нежный, трепетный, сладкий, но короткий. Не хотелось отрываться от поцелуя, но так много еще чего хотелось сказать, да и обстановка не располагала к долгим прелюдиям.

– Как я по тебе соскучился. Извини, что испортил нам совместный долгожданный вечер.

Он взял свободной рукой мою ладонь. Рука холодная, непривычно.

– Максим, ты шутишь? Ты спас людей. Разве может быть что-то важнее этого? – Глажу второй рукой его лицо.

– Ты. Ты, Анюта, можешь быть важнее. Знаешь, когда я ушел под воду, последнее что я видел перед глазами это была ты. Ты улыбалась. – Он делает паузу, разглядывает меня. – Меня могли не спасти, и сейчас понимаю, что последнее что я бы увидел перед смертью – это твой образ. Лисичка, ты запала мне в сердце. Сегодня, когда я понял, что жизнь может оборваться в любой миг, я стал ценить ее. Ведь может произойти все что угодно. Даже сейчас могут перепутать капельницу, и я умру.

Я его перебиваю: «Максим, не говори ерунды», но он останавливает меня:

– Тшш. Не перебивай. Я должен сказать тебе, все что у меня на сердце. Я должен успеть это сделать. Ведь жизнь так коротка. Анюта, я люблю тебя. Сегодня я это четко осознал. Я хочу, чтобы ты была рядом. Я просто хочу, чтобы ты знала об этом. Помнила всегда. Ведь судьба непредсказуемая штука. И нужно жить сегодняшним днем. Ценить то, что имеешь в данный момент. Дорожить тем, кто с тобой рядом в данную секунду.

На его последних предложениях вернулся мужчина. Следом за ним в палату зашла медсестра, чтобы убрать капельницу у Максима. Принесла ему термометр. Измерив температуру, заставила выпить настойку Пустырника.

– Ну что, Лисичка, за романтический вечер. Видишь уже наливают, осталось только киношку включить и будет все как задумывали.

Я улыбнулась.

– Пей, давай, романтик ты мой.

Смотрю на него и обдумываю его слова. Он признался в любви, так трогательно, так мило, так прямолинейно, по-мужски. На душе тепло и радостно. Неужели я не сплю? Мой герой, мой Журавлик любит меня. Что бы я без него делала? Каким бы был этот день без него? Если бы он сегодня погиб. Смогла ли я оклематься после этого? Вряд ли. Не представляю свою жизнь без его голоса, без его улыбки, без его шуток. Люблю его. Четко понимаю сейчас это. Хочу ли провести с ним всю жизнь? Да, несомненно.

В жизни критические ситуации оголяют человеческое нутро. Наверно они специально для этого и существуют, чтобы понять и расставить все по своим местам. Становится понятно кто есть кто. И что для тебя значит данный человек. Для нас сегодняшняя ситуация стала переломной. Риск потери, тревога за близкого человека показали нам, что мы на самом деле испытываем друг к другу. И я рада, что это оказалась взаимная любовь.

Словила на себе задумчивый взгляд Максима. Растерялась.Спрашиваю его:

– Кушать хочешь? Я еды принесла.

– Хочу, но сил нет. Слабость.

– Тогда бульон. Давай попою тебя.

Достаю бульон, еще теплый. Максим заставляет поесть вместе с ним. Вредничает, а может заботится. Иду у него на поводу. Тоже ужинаю вместе с ним. Еще и соседа по палате угощаю. На всех еды хватит. После позднего ужина вижу, что у Максима очень уставший вид. Хочу уйти, оставить его, чтобы поспал. Но он не отпускает меня, держит за руку. Просит полежать рядом с ним. Мне неловко. Мы же в больнице.

– Лисичка, я все равно не смогу уснуть, меня знобит. Считай, что по медицинским показаниям тебе нужно согреть меня своим теплом. Это не блажь, это необходимость.

Не знаю, можно ли его слова воспринимать всерьез.

– Максим, а если вдруг кто зайдет? – сопротивляюсь, хотя уходить совсем не хочется.

– Свалим все на меня. Скажем, что у меня бред, галлюцинации и только таким способом я избавляюсь от них.

– Максим! Это не шутки.

– Анюта, какие шутки. Мне холодно. Ты можешь меня согреть?

Вот как отказаться? Руки у него действительно холодные. Ложусь к нему на грудь, обнимаю его, а ноги оставляю свисающими на пол. Чувствую его обнимающую меня холодную руку. Он не обманывает. Ему правда холодно. Лежу и слушаю его сердцебиение и дыхание. Постепенно оно выравнивается, замедляется. Значит, засыпает. Согрелся мой Журавлик. Заходит медсестра с грелками.

– Журавлев, я вам грелки принесла.

Максим просыпается. Блин, ну только ведь уснул. Я приподнимаюсь.

– Спасибо. Но я нашел грелку во весь рост, можно я лучше со своей.

Она оценивает меня быстрым взглядом. Улыбается.

– Шутите все, Журавлев.

– Да какие тут шутки. Мне кажется только рядом с ней я согреваюсь.

– Сейчас принесу термометр, проверим. Пока положите под подмышки.

Медсестра подошла к нему, я резко встала с кровати. Она подняла его руку и положила грелку, тоже проделала с другой рукой.

– Так я вообще не усну. Я чувствую себя робокопом, который завис в горизонтальном положении. А если еще учитывать мои модные трусы, то я просто вылитая пчелка Майя.

Она снова улыбнулась и молча ушла. Вернулась с термометром. Измерила температуру и констатировал факт, что она, правда, слегка поднялась.

– Я же вам говорю, что моя девушка лучшая в мире грелка. Можно она останется со мной на ночь? Ну, пожалуйста. Это психологическая и физическая помощь в моем лечении. Я сразу пойду на поправку, вот увидите.

– Да исполните вы просьбу парня. Он людей спас, ему награда полагается, – неожиданно вступился за нас сосед по палате. Не зря я его накормила.

Три пары глаз смотрят на медсестру.

– Я не могу. Обход будет в 21.00. Что я скажу, почему посторонние в палате? – по интонации понимаю, что она колеблется.

– Я в туалет спрячусь во время обхода, а рано утром уйду, – пытаюсь давить на ее жалость. – Пожалуйста, мне будет спокойнее, если он будет под моим наблюдением.

– Ну хорошо. Только если что, то я была не в курсе вашей затеи.

Она возвращается к Максиму, убирает грелки.

– Договорились. Спасибо, – Максим благодарит ее.

Она ушла. Мы до 21.00 болтали с соседом по палате. Интересный мужчина оказался. Попал сюда с аппендицитом. Уже пару дней лежит один и рад нашему соседству. У него тоже есть жена и двое детишек, поэтому он понимает нас молодых и влюбленных.

В 21.00 я ушла в туалет и просидела там пятнадцать минут, пока не закончился обход. Чувствую себя преступницей, но награда высока – провести ночь рядом со своим мужчиной. Обнимать его, вдыхать его запах и слушать сердцебиение. Вернулась в палату, сняла обувь, забралась к нему под одеяло и погрузилась в его объятия. А чем не романтический вечер? Какая разница где? Главное, рядом с любимым человеком. Максим уже проваливался в сон, когда я ему тихонько на ушко произнесла: «Люблю тебя, мой Журавлик».

Глава 38

Максим

Спать с Лисичкой просто блаженство. Даже несмотря на узкую, скрипящую и жесткую больничную кровать. Рука под утро затекла, но даже в этом случае, я боялся пошевелиться, чтобы невзначай разбудить ее. Наслаждался моментом, ведь мы не часто спим вместе. Вдыхал ее аромат, слушал ее дыхание. Представлял, что мы на необитаемом острове лежим в гамаке. Правда, видимо в самом дешевом гамаке, судя по степени комфортности. Я даже слышал вдали шум волн и прибоя. Как оказалась, в действительности это просто уборщица мыла полы так смачно и сыро.

Анюта рано проснулась, сразу посмотрела на меня. Мое рыжее солнце. Приподнялась и поцеловала меня. Хочу так просыпаться каждое утро и вместо завтрака получать ее поцелуи. Мы как-то углубились, и по ощущениям, царским трусам неожиданно пришел конец. Не выдержали они напора моего желания. Теперь точно с ними расстанусь. Вернее, они со мной. Встану, а они гордо останутся на кровати.

Понимаю, что Аня сейчас прощается со мной. Ей сегодня нужно на работу, а так не хочется ее отпускать. Но знаю, что придет день и мы будет всегда вместе. Глажу ее лицо и запоминаю ее улыбку. Целые сутки ее не увижу.

– Максим, я завтра после работы приду. Хорошо?

Шепчет мне, боясь разбудить соседа. Но его храп говорит о крепком сне.

– Лисичка, а у меня есть выбор? Ты уже давно не даешь мне его. Просто констатация факта и я ничего не могу с этим поделать.

Убираю руки от нее, и опускаю глаза.

– Потерпи, мой хороший. У меня учеба уже закончилась. Дальше будет все больше свободного времени.

Она грустит, и я понимаю, что не хочу этого.

– Ладно. Не будем к этому возвращаться. Надеюсь, мне помощник привезет сегодня телефон, и я буду звонить тебе.

Она встает с кровати, а я хватаю ее за руку и произношу:

– Я буду ждать, и скучать по тебе, моя родная Лисичка.

Она засмущалась.

– А я не буду скучать, – делает паузу. – Я уже скучаю.

Нагибается и одаривает меня быстрым поцелуем. Собирается уйти.

– Как ты меня вчера назвала? Журавлик? – у нее удивленное лицо.

– Ты же спал! Так нечестно.

Я улыбаюсь.

– Я спал, и мне снился чудесный сон, где Лисичка ласково назвала меня Журавлик.

Она возвращается, садится ко мне на кровать, сжимает мне руку.

– Я не просто назвала тебя Журавлик. – Смотрит мне в глаза. – Я сказала: «Люблю тебя мой самый лучший в мире Журавлик».

Я привстаю и прижимаю ее к себе.

– Спасибо тебе, Анюта, что ты есть в моей жизни. Ты делаешь меня счастливым. Ты просто рядом, а я себя ощущаю самым везучим человеком.

Она меня крепче обнимает, и мы продолжаем сидеть в обнимку почти минуту. Потом прощальный поцелуй и она уходит. А мне ее уже не хватает.

Днем пришел помощник, принес телефон с новой зарядкой. Как только я включил телефон, начался шквал звонков. И мама, и отец и сестра. И клиенты. Какой-то дурдом. К вечеру я уже просто мечтал о тишине и покое.

В воскресенье вечером приехала Лисичка. Мы в обнимку пролежали полдня. Болтали, смеялись. Вроде она рядом, все хорошо. Но я уже хочу домой. Буду завтра выписываться. Чувствую себя хорошо. Не вижу смысла здесь находиться.

В понедельник меня, по моей настоятельной просьбе, выписали. Я сразу поехал на работу за машиной, да вообще узнать, как дела обстоят. Полдня провел в рабочем процессе, а потом решил уехать домой, принять душ перед долгожданной встречей с Лисичкой. У нее сегодня выходной на работе. Каково же было мое удивление, когда она меня встречала в моей квартире. Да еще и с вкусным обедом. Но дело до обеда не дошло. По крайней мере, не сразу.

Мы соскучились. Поэтому сразу решили проверить нашу степень скучания на кровати. Потом еще раз в душе. И контрольный раз, уже почти дойдя до кухни, на барном стуле. Да, шкала скучания зашкаливала, нам нельзя надолго расставаться. А то так и схуднуть можно. Ух. Нагуляли аппетит. Теперь можно и пообедать.

Лисичка решила меня сегодня только радовать, видимо. Так как объявила, что теперь будем засыпать вместе. Она днем будет уезжать к Нике и Лешке, готовиться к экзаменам, писать диплом. Потом работа, ее вождение, а вечером она будет возвращаться ко мне. И это самая лучшая новость за весь день. Я рад, моя Лисичка стала мне еще ближе и родней.

* * *

Прошла неделя нашей совместной жизни и счастья. Я поцеловал Лисичку и отвез до ребят. Думал, что сегодня меня ждет еще один счастливый день. Но я ошибался. День предстоял тяжелый, морально сложный. И честно сказать, я к нему совсем был не готов.

Приехал на работу. Обычная рабочая суета. Машины, клиенты, разговоры. Зашел разговор об аварии. Наконец-то поймали парня, который ехал в нетрезвом виде на скутере. Он долго скрывался, но когда узнал, что девушка-водитель погибла, то сам пришел в полицию.

Погибла. Умерла. Мама Надюшки. Ее больше нет. Сразу перед глазами зеленые глаза Наденьки. Значит, все было зря? Я не смог ее спасти. «Окатило» обжигающей волной. Смешанные чувства. Это и разочарование, и боль, и переживание с тревогой за маленькую девочку. Но это была только вершина надвигающего айсберга. Следующие фразы меня просто повергли в шок.

– Максим, тебя в соцсетях разыскивал отец спасенной тобой девочки, – обращается ко мне один из моих сотрудников. – Хотел сказать тебе: «Спасибо за дочь». Я ему в личку написал, где тебя можно найти. Он хотел сегодня прийти.

Я в шоке. Зачем он это сделал? Я не смогу посмотреть ему в глаза. Чувствую за собой вину, что не спас его жену. Мог ведь. Нужно было быстрее плыть, быстрее действовать. Нужно было лучше пытаться спасти ее. Возможно, она была бы жива. А я оказался слабаком. Устал, выдохся, замерз. Не смог.

– Я у себя буду, доделывайте.

Пошел к себе в кабинет. Нужно побыть наедине. Сел на кресло и обхватил голову руками. Сложно представить, что сейчас испытывает этот мужчина. Какого знать, что чужой человек мог спасти близкого тебе человека и не сделал это? Просто не успел. Хотя, с другой стороны, я хоть попытался. Большинство просто предпочли не вмешиваться и предоставить все на волю случая и судьбы. Но это не оправдание.

Наденька! Я не оправдал ее надежд. Этот маленький человек остался без самого родного и близкого человека. Без мамы. Она такая маленькая и уже такая тяжелая ноша легла на ее плечи. Я не спас ее маму. Осознание легло на плечи тяжелым грузом. Чувствую за собой вину.

В дверь постучали и прервали мои размышления.

– Войдите.

Вошел мужчина лет сорока. Я выпрямился. Он встал у самой двери, и в нерешительности начал переступать с ноги на ногу. Нервничает, это заметно.

– Здравствуйте. Это вы Максим? – изучает меня.

– Да, я. Чем могу быть полезен? Проходите, присаживайтесь.

Показываю ему на стул передо мной. Он робко прошел, присел.

– Я, Кропотов Иван Сергеевич. Муж Верочки и отец Наденьки.

Я сглотнул. Во рту все сразу пересохло от напряжения. Я опустил глаза, но мельком рассматривал его. Тяжелое зрелище. Мужчина, познавший потерю близкого человека. На лице отражается вся боль, все бессилие. Он еще это не пережил, пока он только пытается это сделать. Он продолжил:

– Я долго искал пути, как можно выйти с вами на связь. Наконец-то удача мне улыбнулась.

Слово удача из его уст в его ситуации звучит издевкой. Но он собирается с мыслями, продолжает:

– Хотел сказать вам глядя в глаза – спасибо, что вы спасли мою дочь! – Он смотрит в упор на меня, и я отвечаю тем же. Выдерживаю его взгляд. – Вы не просто спасли ее, вы подарили мне смысл жизни. Вы знаете, мы с Верочкой почти десять лет не могли зачать ребенка. – Он опустил глаза в пол. Понимаю, так легче говорить о сокровенном. – Никак не получалось. Мы объездили все церкви, отстояли сотни церковных служб, и бог нас услышал. Он подарил нам дитя. Оно выстраданное, вымоленное у бога. Надежда – это наш лучик света. – Рассказывает о дочке и в его глазах появляется блеск. – Мы мечтали, что когда-нибудь ей родим сестричку и назовем ее – Любовь. И в нашем доме будет Вера, Надежда, Любовь. Но сейчас у меня осталась только Надежда. Больше нет никого.

Он тяжело вздохнул. О чем-то задумался.

– Простите, что я не смог ее спасти.

Тяжело мне далась эта фраза. Должно стать легче, но не становится. Чувство вины не отпускает. Оно, глядя на этого мужчину, еще больше разрастается и окутывает самые сокровенные уголки сердца и души. Тоска, боль, сопереживание и чувство вины давят на меня. Я неосознанно опускаю плечи и тяжело вздыхаю.

– Что вы. Я должен в ногах у вас валяться и благодарить вас. – Я неуверенно поднимаю глаза на него. – Вы единственный кто осмелился бросить вызов судьбе. Мне кажется, вас Надюшкины и Верочкины ангелы послали в тот день. Это судьба так распорядилась. Вы знаете, у Верочки спустя год после рождения дочки обнаружили болезнь. Не буду вдаваться в подробности. Но врачи прогнозировали ей всего год-два жизни. Наверно, это была ее высокая плата за возможность выносить и родить дочь. У каждого подарка судьбы своя цена. Кто-то получает все и не ценит этого, а кто-то вымаливает и платит за это высокую цену. У Верочки не было шансов на выживание, ее миссия была подарить жизнь Надюшке. Но она держалась, прожила четыре года после этого диагноза наперекор прогнозам врачей.

Я выдыхаю. Потихоньку чувство вины начинает отступать. Все уже было предрешено. Даже если я бы ее спас, то шансов на жизнь оставалось не много.

– Как Надя восприняла эту информацию?

Иван выдохнул. Дочь – это его радость и боль одновременно.

– Ей нелегко. Она до конца не осознает, что произошло. Для нее мама просто в больнице. Бывает говорит, что мама теперь живет на небе, но мне кажется особого смысла в эту фразу еще не вкладывает. Хотя, смышленая она у нас не по годам. До сих пор говорю – у нас. Тяжело перестроиться и произносить – у меня. – Он в очередной раз громко выдыхает. – Максим, дочка просила меня найти дядю, который ее спас. Можно я познакомлю вас с ней? Вы не против?

– Разве я могу отказать самой Надежде?

Я улыбнулся, но улыбка сразу пропала. Готов ли я еще раз заглянуть в эти зеленые глаза?

– Я ее сейчас из садика заберу и привезу к вам, хорошо?

Смотрит с тревогой на меня. И я не могу отказать.

– Давайте в парк лучше сходим? Автосервис не самое лучшее место для детей.

Он слегка улыбнулся.

– Договорились. Через полчаса в парке на Невском.

Я утвердительно кивнул, и он вышел из кабинета. Волнуюсь перед встречей с этим маленьким ангелом. Что я ей отвечу на вопрос: «Почему ты не спас мою маму?» Как объяснить ребенку, что иногда мы бессильны? Делаю глубокий вдох-выдох. Надеюсь, найду нужные слова.

В парке я первым заметил приближающегося ко мне ребенка. Хорошенькая девочка с зелеными глазами. Ангелочек.

– Привет. А я тебя помню. Ты меня спас, – она с любопытством разглядывает меня.

– Привет. Я тоже тебя помню. Такую красотку сложно забыть, – улыбаюсь ей.

– А как тебя зовут?

Ее зеленые глаза, такие живые, такие глубокие.

– Максим.

– Как Максима Галкина?

– Ага. Почти.

Я улыбнулся. Она забавная.

– А ты знаешь, что у Максима Галкина есть дочь Лиза? Вот я хотела бы с ней дружить. У нее очень много игрушек. А у тебя есть дочь?

Любуюсь ей. Такая разговорчивая, такая отзывчивая. Жаль, что ее мама не увидит, какой принцессой она вырастет.

– Неа. Дочки нет.

Она нахмурилась.

– А игрушки есть?

Я задумался. Не буду разочаровывать ребенка, хочется, чтобы она все время улыбалась.

– Есть одна. Рыжая лисичка. – У нее недовольное лицо, поэтому добавляю. – Но она самая любимая.

Она сразу отвечает, не раздумывая:

– Нет, ты точно не Максим Галкин, ты какой-то другой Максим. У тебя и дочки нет и игрушка всего одна.

– Ты права. Далеко мне до Максима Галкина.

Я наигранно разочарованно вздохнул.

– Но ты не переживай, я все равно буду с тобой дружить. И игрушками могу поделиться. Приходи ко мне в гости.

Такая добрая, такая открытая. Чудная девочка.

– А Лисичку можно с собой привести?

– Ну, только если она не кусается.

Я хихикнул. Не знаю, не уточнил у Ани этот щепетильный вопрос.

– Мне кажется, она добрая, не кусается.

– Тогда приходи с ней. А у Лизы есть еще брат Гарри, а у меня никого нет.

Она погрустнела, села рядом ко мне на лавочку и опустила голову. Смотрит как раскачиваются ее ноги под скамейкой.

– Давай я буду твоим братом? Староват, конечно, немного, но я тоже могу тебя защищать и заботиться о тебе.

– Давай. – Она ожила, повеселела. – Ты хороший защитник. Меня спас, а то я бы тоже сейчас на небе была. Вместе с мамой. А бабушка говорит, что мне туда еще рано. Я здесь папе нужна и ей.

Все она уже понимает. Только переживает по-своему, по-детски. И я хочу быть рядом с ней. Мне необходимо знать, что у нее все хорошо. Буду следить за ее судьбой. Ведь я, вроде, как взял на себя миссию быть ее ангелом хранителем. В память о ее маме, в напоминание о том, что все наши встречи в жизни не случайны. Я отвечаю своей новоиспеченной сестре:

– Конечно, нужна. И мне нужна. Как я без такой хорошенькой маленькой сестренки с зелеными глазами буду.

Она резко переводит свой взгляд на меня.

– Это получается, я всем нужна?

Я улыбаюсь.

– Конечно. Ты же сама Надежда. Ты всем нужна.