Текст книги "Беспокойный уик-энд"

Автор книги: Юджин Пеппероу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Да нет, надоело дома со шваброй возиться.

– Но вы же не собираетесь покупать себе эту громадину?

– Да нет, конечно, но ты все-таки научи меня им пользоваться. Это ведь общепринятая модель для больших помещений?

– Ну почему, необязательно, это хорошая модель для холлов, больших танцзалов, а для помещений сложной конфигурации, особенно заставленных мебелью, гораздо удобнее модель "Вудворт", которая есть, например, в муниципалитете, в прокуратуре, в полицейском управлении.

Джимми, услышав о прокуратуре, сразу навострил уши.

– Гарри, а ты знаешь того парня, что убирается в прокуратуре?

Негр засмеялся, сверкая великолепными зубами.

– Да, мистер Ирвин, очень хорошо знаю этого скверного негра... совсем плохой негр.

Джимми был родом из штата Нью-Йорк и всего два года жил на Юге, но уже неплохо понимал своеобразную манеру речи здешних негров, поэтому он сразу догадался, что имеет в виду Гарри Лейк.

– Ты хочешь сказать, что ты и в прокуратуре убираешь? – изумленно спросил он.

– Да, три раза в неделю, а что? Что-нибудь не так? – встревожился негр.

– Да нет, все в порядке, – успокоил его Джимми, – а завтра ты тоже будешь убираться в прокуратуре?

– Завтра воскресенье? Да, по воскресеньям я там убираю вечером.

– И с тобой никто ни о чем не договаривался? – продолжал допытываться Джимми.

– Никто. Да что случилось, мистер Ирвин?

– Успокойся, ничего не случилось, я просто так спросил. Слушай, Гарри, а почему бы тебе не пригласить меня завтра в гости, ты как-то хвастался, что твоя мама печет замечательные блинчики.

– Приходите, конечно, мама будет очень рада, вот только мне вечером нужно будет идти убирать прокуратуру.

– Ну и отлично, вместе и выйдем из дома. А как к тебе добираться?

– О, это очень просто, мистер Ирвин, нужно просто идти вдоль железной дороги мимо станции и сразу за водокачкой увидите маленький домик с красной крышей. Она такая одна во всем городе – мне в пожарной части дали краску, за то, что я помогал им во время ремонта. А вы, правда, завтра придете?

– Честное слово, Гарри, часов в шесть вечера я уже буду у тебя. О'кей!

Они попрощались, и Джимми вышел из отеля. По дороге домой он все ломал голову над этой загадкой. Как же так, ведь мистер Бретфорд говорил, что дал уборщику прокуратуры сто долларов за то, что тот не выйдет завтра па работу, а Гарри Лейк уверяет, что никто с ним ни о чем подобном не говорил. Может быть, Гарри просто не хочет говорить правды? Да нет, непохоже. Тогда, значит, мистер Бретфорд лжет?

Но зачем? Может быть, он только еще собирается договориться с уборщиком, а чтобы успокоить его, Джимми, сказал об этом, как о деле уже свершенном? Несомненно, что так оно и есть, уговаривал себя Джимми, но червячок сомнения уже зашевелился в его душе. Еще его беспокоило, знал ли мистер Боннелл о поручении, данном Джимми. Если знал, то зачем нужна игра в прятки, почему он улетел в Вашингтон как раз в этот день? А если он не знает об этом, по словам самого же мистера Бретфорда, "весьма щекотливом" поручении, то не много ли его компаньон берет на себя, затевая это дело в одиночку, без согласия главы фирмы?

Все эти вопросы теснились в голове, не давая покоя, пока он ехал к себе домой, старательно притормаживая перед светофорами. За те почти два года, что не садился за руль, он порядком отвык от машины и сейчас чувствовал себя не очень уверенно, а когда припарковывался у себя во дворе, то сумел поставить "форд"

между чьим-то "мустангом" и стеной котельной лишь со второй попытки. Поднявшись бегом к себе на третий этаж, юноша старательно запер за собой дверь и лишь затем достал из своего "дипломата" магнитолу. Разобравшись в кнопках, он перемотал всю Пленку на левую бобину и, надев наушники, включил воспроизведение. Послышалось шипение, затем голос Уолта Бретфорда, чуть искаженный мембраной, громко сказал ему в самое ухо: "...нимать передачи с микрофона под той же цифрой". Это было так неожиданно, что Джимми чуть не отдернул голову. Засмеявшись, он убавил громкость. Голос шефа спросил:

"Вы все поняли?". Затем последовало довольно долгое молчание, и чей-то ломкий юношеский голос неуверенно произнес:

"Но, мистер Бретфорд, ведь это нарушение закона". "Да ведь это же мой голос", – понял Джимми и удивился, какой он у него еще юношеский и не устоявшийся, Он продолжал прослушивать разговор, все больше недоумевая, откуда шеф знал, что Джимми не пьет и не курит, что его водительские права действительны в этом штате? Может быть, Уолт Бретфорд давно собирает о нем сведения, но зачем?

Между тем разговор на пленке подходил к концу, из наушника слышался сочный баритон Уолта Бретфорда: "...машинка на столе миссис Шерилл, а это вот возьмите наш бланк. Я уже подписал его. Отпечатайте запрос и поедем!"

Опять ломкий голос Джимми: "Хорошо, мистер Бретфорд".

Звук закрываемой двери, затем тишина, заполненная чуть слышным потрескиванием и шорохом. Джимми хотел уже выключить магнитофон, как вдруг голос шефа явственно произнес: "Господи, ну и кретин".

"О ком это он?", – подумал юноша.

Из наушника послышался непонятный звук, затем характерные щелчки телефонного диска. Уолт Бретфорд не признавал кнопочных телефонных аппаратов, считая, что в кабинете адвоката все должно быть респектабельно и с налетом старины: это вызывает доверие клиентов. Снова раздался его голос, до странности дружелюбный, с интонациями, которые он на работе себе не позволял: "Хелло, старина, ты один?

Я только что говорил с этим типом о нашем деле. Да, как я и предполагал, он заглотил наживку вместе с крючком. Кажется, этот юный кретин уже вообразил себя Джеймсом Бондом".

"Так это же он обо мне!" – догадался Джимми, и щеки его залила краска стыда и негодования. "Сейчас мы выезжаем с ним к тебе, так что предупреди своего "бульдога", пусть посмотрит на него". Последовало довольно долгое молчание, затем с явным самодовольством им было сказано: "Уж в этом ты можешь на меня положиться. У него просто нет других близких знакомых в городе. Я даже не сомневаюсь, что сегодня же попросит ее об этом, ему просто некого больше просить. Ну, ладно, не нервничай, у нас еще масса времени до утра. Не получится этот вариант, придется пойти на запасной". Наступило молчание, прерываемое односложным "да" и "нет".

"Да, я с тобой согласен, но ты же понимаешь, что сделать это все равно необходимо, иначе он неизбежно начнет потом болтать и последствия трудно будет даже представить", – сказал Бретфорд. – Ну я рад, что мы друг друга понимаем.

Нет, нет, старина, при ампутации руки нелепо жалеть пальцы на ней. Да, я тоже.

Всего доброго, я потом позвоню".

Джимми выключил магнитофон, снял наушник и долго сидел, не шевелясь.

Прослушанный разговор обидел его, больно ударил по самолюбию. Так значит, мистер Бретфорд считает его юным кретином, марионеткой, которую можно дергать за ниточки и она будет делать то, что нужно ее хозяину?! Ну хорошо же, он завтра утром позвонит Бретфорду в Уорвик-отель и откажется от этого дела, не объясняя причин. А как же Джейн? Она верит в него, в его помощь, он сам обещал ей сделать все, что от него зависит, чтобы компрометирующие ее отца документы не были опубликованы.

Мысли Джимми вернулись к прокуратуре и вдруг его осенило: у Бретфорда там есть свой человек. Как же это он сразу не понял? В разговоре по телефону Бретфорд сказал: "...мы сейчас едем к тебе..." В прокуратуре таинственный собеседник Бретфорда должен был показать Джимми какому-то "бульдогу". Перед глазами юноши всплыло свирепое лицо охранника с тяжелой нижней челюстью – он не сомневался, что речь шла именно об этом человеке. Но если у Бретфорда есть выход через своего знакомого на охранника, то зачем ему нужен он, Джимми? Охранник мог бы сам поставить микрофон в кабинете прокурора. Вопросов было много, и ни на один из них не было ответа.

Джимми включил магнитофон, перемотал пленку и снова стал слушать монолог своего шефа. А кого тот имел в виду, говоря, что у Джимми "просто нет других близких знакомых в нашем городе"? Неужели Джейн? Возможно, он узнал об их отношениях. Но как, ведь они были очень осторожны и почти не бывали в городе вместе, А может быть, Бретфорд с помощью этой же магнитолы записывал их телефонные разговоры, когда Джимми звонил Джейн из конторы во время обеденного перерыва. Теперь уже не только щеки, но и уши запылали от негодования. С трудом подавив желание растоптать проклятый магнитофон, Джимми продолжал слушать дальше.

О чем это он должен был попросить сегодня Джейн, потому что "ему просто некого больше попросить"? Он никогда у нее ничего не просил. Постой, постой, а "форд"?

Бретфорд посоветовал ему одолжить машину у "какой-нибудь из своих подружек", видимо, считая, что кроме Джейн, ему негде достать автомобиль. Действительно, так и есть. Бретфорд сам подтолкнул его к этой мысли, сказав, что из-за маленького радиуса действия микрофонов магнитолу удобнее держать в припаркованной машине. Все было довольно ловко проделано, но зачем? Эта история, чем больше размышлял Джимми, становилась для него все более и более загадочной.

То, что он узнал из случайно записанного на пленку разговора, наводило на мысль, что Уолт Бретфорд давно интересуется его отношениями с Джейн. Это можно было бы еще как-то объяснить, если заранее знать о том, что в "Дейли Ньюс" появятся те две злополучные статьи и поэтому присматривался к Джимми.

Внезапная догадка, словно молния, вспыхнула в мозгу Джимми, заставила его подскочить на диване. Ну, конечно же, как это он сразу не догадался! Ведь если Уолт Бретфорд не собирался спасать мистера Боннелла, значит ни у редактора "Дейли Ньюс", ни у окружного прокурора Майкла Харвиста нет никаких банковских документов, уличающих Боннелла в незаконном получении крупных сумм на предвыборную кампанию, иначе они бы сразу же пустили их в ход. Не зря же директор банка утверждал, что получить копии банковских счетов и чеков невозможно. Выходит, эти статьи были хорошо продуманной провокацией. Боннелл – опытный адвокат и политик, не поддался на нее, на что, видимо, Бретфорд и не рассчитывал. Он придумал окольный путь для компрометации своего старшего партнера и главы фирмы.

Для Джимми стало совершенно ясно, что его должны были поймать в прокуратуре в тот момент, когда он будет ставить микрофон, а провокационные статьи в газете, "форд", принадлежащий семье Боннеллов, па котором Джимми приедет в прокуратуру и портативная магнитола станут неопровержимым доказательством для широкой публики, что эта преступная акция была организована конкурентом прокурора Харвиста на предстоящих выборах, то есть Фредом Боннеллом. Видимо, ждали лишь отъезда Боннелла в Вашингтон на съезд демократической партии, чтобы начать эту кампанию.

Отсутствие адвоката послужило бы лишней уликой против него и, главное, он не успел бы сразу же принять необходимые меры, так как вся пресса штата сразу же сообщила об этом неслыханном скандале, связанном с видным представителем демократической партии. Ловко задумано, ничего не скажешь!

Джимми искренне восхитился незаурядным умом Уолта Бретфорда. Ведь после такого карьере Бониелла и как адвоката, и как политика крышка. Ему придется уехать из города, потому что здесь ему уже никто не поручит вести даже дело о неправильном переходе улицы. Бретфорд останется единственным владельцем фирмы с обширной клиентурой и налаженными связями. Его влияние и доходы сразу вырастут в несколько раз. Да, если кому-то в городе и выгодно падение Боннелла, то именно Уолту Бретфорду. Ну что ж, на этот раз ему придется остаться с носом. Он, Джимми, посмеется над ним в конторе в понедельник утром, сделав вид, что ни о чем не подозревает, а просто сообщит о потере магнитофона.

Джимми представил, какое будет лицо у Бретфорда от новости, и радостно захохотал, облегченно вздохнув, что не надо теперь пробираться в прокуратуру под видом уборщика и, обливаясь холодным потом, ставить "клопа" под стол прокурора.

Он решил сейчас же поехать к Гарри Лейну и предупредить, чтобы тот ни коем случае не брал ни у кого деньги за невыход вечером на работу. И вообще лучше, чтобы весь завтрашний день Гарри просидел дома. И жизнь простого негра на Юге не много стоит, да и полиция обращается с ними совсем не по-христиански. Джимми вспомнил фразу Бретфорда из записанного разговора: "Сделать это необходимо, иначе парень начнет потом болтать". Да, не так уж сложно им будет упечь этого негра на пару дней в полицейский участок по ложному обвинению и выбить из него "добровольное" признание.

Гарри надо было предупредить немедленно. Решив это, Джимми запер квартиру, бегом спустился во двор и, подойдя к котельной, возле которой была импровизированная стоянка, остановился удивленный: "форд" Джейн стоял не на том месте, где он его оставил: вместо него стоял чей-то зеленый "корвет", поблескивая белыми покрышками. Единственный фонарь на стоянке давал мало света, но все же по расположению машин Джимми понял, что его автомобиль был припаркован уже после того, как "корвет" занял место у стены котельной. Если бы сейчас владелец машины захотел выехать со стоянки, ему пришлось бы для этого сначала отогнать "форд"

Джейн. Значит, кто-то брал машину покататься, а вернувшись, увидел место занятым. Джимми поднял капот и потрогал мотор. Он был еще теплый. Машину поставили во двор минут пятнадцать назад. Может быть, ее угнали подростки? Но обычно они бросают автомобили где придется.

Джимми хмыкнул и, не пытаясь разгадать эту загадку, завел мотор.

Выехав со стоянки, он направился через центр города к железнодорожной станции.

Улицы здесь были узкие, плохо освещенные. Он свернул на дорогу, ведущую к водокачке, следуя объяснениям Гарри Лейна, но вскоре вынужден был остановиться, так как узкую улицу почти полностью перегораживали полицейский автомобиль с включенной мигалкой и фургон "скорой помощи", возле которой стояли два полицейских и несколько негров. Джимми, охваченный недобрым предчувствием, выбрался из машины и подошел ближе. В этот момент два негра подняли с земли носилки, накрытые белой простыней и начали задвигать их в темное нутро фургона.

Негр, стоящий впереди, что-то замешкался. Один из полицейских, оттолкнув его, рывком задвинул носилки в фургон. Зацепившаяся за дверцу простыня съехала, и Джимми увидел в свете фар полицейского автомобиля изуродованное черное лицо, залитое кровью, с выдавленным глазом. Дверцы фургона захлопнулись.

– Да, – меланхолически заметил здоровенный полицейский со сломанной переносицей, – спешить ему теперь некуда.

И шел-то он, видать, по тротуару. Как эта машина наехала на него, ума не приложу.

– Наверное, его сбили подростки из банды "команчей".

– Это их район и иногда они развлекаются по ночам, избивая одиноких негров, – сказал второй полицейский и, повернувшись к стоящим рядом неграм спросил: – Кто-нибудь из вас знал его?".

– Да, сэр, – отозвался изможденный старик в пахнувшей бензином рабочей спецовке.

– Это Гарри Лейн, уборщик. У него свой дом... Был свой дом возле водокачки.

Сердце Джимми сжалось. Он сел в машину и поехал к центру города. Теперь ему стало ясно, что имел в виду его шеф, говоря, что уборщик прокуратуры в воскресенье на работу не выйдет. В том, что это не несчастный случай, Джимми ни на минуту не сомневался. Но кто задавил Гарри Лейна? Такое дело вряд ли можно поручить кому-нибудь, не рискуя оказаться у него в зависимости. Неужели за рулем сидел Уолт Бретфорд? О том, что тот мастерски и с удовольствием водит свой полуспортивный "ягуар", не очень подходивший солидному, немолодому адвокату, Джимми знал, как я все сотрудники фирмы. Но на что он рассчитывает? Машину, сбившую Гарри, будут искать и, скорее всего, найдут.

Внезапно страшная догадка, от которой он буквально похолодел, заставила его резко затормозить и выскочить из машины. Он, кажется, догадывается, кто и зачем угонял "форд" и почему его вернули на место. Джимми обошел машину спереди и в тусклом свете уличного фонаря внимательно осмотрел ее. Передний бампер был погнут, а на капоте почти у самого лобового стекла была заметная вмятина. Джимми порылся в карманах, нашел носовой платок и, послюнявив его, он увидел грязно-красное пятно. Джимми начала бить крупная дрожь. Ночной город вокруг вдруг показался враждебным, незнакомым; казалось, что из темноты в спину ему уставились чьи-то стальные злые глаза.

Он поспешно сел в машину и погнал ее в сторону реки, стараясь держаться окраинных улиц. Несколько раз он оглядывался, пытаясь определить, не едет ли кто за ним, но потом оставил эту мысль. Очевидно, Бретфорд следил за ним после посещения прокуратуры и видел его свидание с Джейн, возможно, даже проследил, как они поехали домой к Джимми. Потом ему оставалось перед концом работы Гарри Лейна убедиться, что машина стоит во дворе, угнать ее и ждать в ней возле отеля, когда негр пойдет домой. Сейчас Бретфорду незачем следить за Джимми – он уверен, что тот ничего не подозревает и спокойно спит у себя дома, видя сладкие сны о грядущем повышении и женитьбе на Джейн. А завтра, когда его схватят с поличным в прокуратуре, любая экспертиза установит, что машина, на которой он приехал, сбила насмерть уборщика. Здесь даже не нужно было быть юристом, чтобы оценить бесспорность улик и наличие мотива для убийства. Вряд ли Джимми удастся избежать тюрьмы, хотя здесь, на Юге, судьи смотрят на убийство негров, как на не очень серьезное преступление. При мысли о том, что во имя своих честолюбивых планов Бретфорд хотел упрятать его за решетку, а перед этим хладнокровно задавил ни в чем не повинного негра, застучало в голове.

Джимми выехал за южную окраину города и сбросил скорость. Включать фары он боялся, а в непроглядной темноте летней южной ночи на одних подфарниках можно было угодить в какой-нибудь овраг, что было бы совсем некстати. Минут через десять он остановил машину на крутом, обрывистом берегу реки в двух милях ниже городского пляжа. Джимми несколько раз приезжал сюда с Джейн в начале лета и знал, что со дна реки у самого берега бьют сильные ключи и песок на дне все время бурлит, подбрасываемый ледяными струями. Любой предмет, брошенный здесь в воду, в течение десяти-пятнадцати минут засасывается песком. Джейн любила смотреть, как мелкие камешки кувыркаются в водяных струях, прежде чем исчезнуть в толще песка.

Это место и выбрал Джимми, чтобы избавиться от машины. Он подвел ее почти к самому обрыву, опасаясь подъезжать ближе из-за ненадежности берега и, найдя подходящий кусок довольно толстой стальной трубы длиной футов шесть, принялся бить со всей силой по радиатору, бамперу и стеклам. Теперь стекла не помешают песку проникнуть внутрь машины, а вмятин на ней столько, что даже если ее найдут и сумеют вытащить, установить происхождение дефектов на бампере и капоте будет невозможно. Джимми снял "форд" с тормоза и, используя трубу как рычаг, начал подталкивать ее к обрыву. Когда передние колеса повисли над водой, край обрыва, не выдержав, обломился, и машина с высоты четырех метров, перевернувшись вверх колесами, тяжело рухнула в воду. Джимми едва успел отскочить.

Зашвырнув в воду стальную трубу, он двинулся быстрым шагом в сторону городского пляжа, где в это время еще работал ночной бар Макферсона, возле него всегда можно поймать такси. Домой Джимми приехал лишь в третьем часу ночи. Он был так возбужден, что водитель, видимо, решил, что он навеселе и обсчитал его на три доллара.

В машине, размышляя о происшедшем, Джимми придумал, как можно "вычислить"

таинственного телефонного приятеля Уолта Бретфорда. Войдя в квартиру, он запер дверь на оба замка и включил свет на кухне, в комнате и туалете. Убедившись, что в квартире никого нет и шторы плотно задернуты, он достал магнитофон и нашел на пленке то место, где слышались щелчки вращающегося телефонного диска. Увеличив максимально громкость звука, Джимми сумел, после того, как с карандашом в руке прослушал запись раз тридцать, записать количество щелчков при каждом наборе диска. Получилось – "13, 11, 6, 10, 11, 9". Несколько раз набрав на диске цифру "I", он записал, сколько щелчков при этом получилось. Оказалось, шесть.

Следовательно, при двойке их будет семь, при тройке – восемь и так далее, то есть на пять щелчков больше набираемой цифры. Быстро отняв "5" из каждого из записанных чисел, Джимми получил номер телефона: "861-564". С лихорадочным нетерпением он схватил со стола телефонную книгу, нашел телефоны прокуратуры и сразу же обнаружил, что номер принадлежит окружному прокурору.

Джимми сидел ошеломленный. Как же так – прокурор, призванный отвечать за соблюдение законности в городе, является соучастником убийства и собирается засадить невинного человека в тюрьму за преступление, которое тот не совершал. А что, если отказ Джимми забраться в прокуратуру вызовет у Харвиста и Бретфорда подозрения? Они решат, что Джимми о чем-то догадывается и убьют его, как бедного Гарри Лейна. От Бретфорда, по-видимому, можно ожидать самых решительных поступков. Что ему стоит настоятельно попросить своего подчиненного остаться в конторе допоздна, чтобы подготовить какое-нибудь дело к процессу, а поздно вечером по дороге домой сбить того машиной. Юноше стало по-настоящему страшно.

Впервые в жизни он приобрел могущественных и беспощадных врагов.

Джимми заметался по своей маленькой комнате, не видя выхода из создавшейся ситуации. Может быть, бросить все и завтра уехать из города, из штата? А как же Джейн, он не сможет жить без нее, и на работу без рекомендаций его нигде не возьмут. Или дождаться возвращения из Вашингтона отца Джейн и все рассказать ему, предъявив в доказательство магнитофонную запись. Но чем он сможет помочь ему? Скорей всего, это только побудит Бретфорда и Харвиста к мести. Нет, прежде чем что-либо предпринять, нужно узнать их намерения. Они обязательно, просто непременно, должны завтра встретиться, скорее всего, утром. Бретфорд должен рассказать Майклу Харвисту об убийстве негра – уборщика, и наверняка они захотят в последний раз уточнить детали предстоящей вечером операции "по захвату" его в прокуратуре. Встретиться они, безусловно, должны завтра утром или днем, но где?

Джимми старался успокоить себя, сел на диван, и, раздумывая, где эти люди могут встретиться? У Бретфорда? Вряд ли. После развода с женой Бретфорд живет в "Уорвик-отеле", и появление там окружного прокурора, которого многие в городе хорошо знали, не пройдет незамеченным ни администрацией отеля, ни его постояльцами. Встреча у Майкла Харвиста тоже исключается. Сейчас, накануне выборов, его дом наверняка нечто вроде филиала окружного комитета республиканской партии. Прокуратура в воскресенье закрыта. Тогда, где же? Может быть, где-то за городом, в мотеле? Возможно, но маловероятно. Постояльцев в мотеле немного, каждый человек на виду: могут встретиться знакомые, проводящие уик-энд за городом.

Джимми вскочил с дивана. Где же они должны встретиться? Внезапно он остановился, пораженный догадкой. Ну конечно же! Если и есть где-то в городе безопасное место для встречи, то это же помещение фирмы "Боннелл и Бретфорд". Хотя оно и недалеко от центра города, но на тихой пустынной улице. В воскресенье контора закрыта, а ключи от нее есть только у владельцев. Они всегда приходят намного раньше остальных сотрудников и вдвоем обсуждают очередное дело, которое ведут совместно. Мистер Боннелл в Вашингтоне, значит, Уолт Бретфорд может встретиться в конторе с кем захочет, не опасаясь, что ему помешают. Да, как ни посмотри, а лучшего места для встречи им не найти.

Придя к такому выводу, Джимми наконец-то смог расслабиться и сразу же на него навалилась свинцовая усталость: заболели ноги и руки, заныла спина – недавние упражнения с трубой и машиной давали себя знать. Настольные часы показали "4-30". Достав плед и подушку из тумбочки, Джимми, засыпая, подумал: "Надо бы раздеться".

Разбудил его отчаянно трезвонивший телефон. Молодой клерк, чувствуя себя совершенно несчастным, засунул голову под подушку, решив, что ни за что не встанет, но телефон звонил, не умолкая. Кое-как он сполз с дивана и, спотыкаясь, с закрытыми глазами добрался до телефона. Из трубки зазвенел изумленно-негодующий голос Джейн:

– Хелло! Ты что, не ночевал дома? Где ты был?

– В каком смысле? – тупо спросил Джимми.

– Я звонила тебе час назад, но тебя не было и сейчас звоню уже минут пятнадцать.

Ты что, только что пришел?

– Куда пришел? – никак не мог понять он.

– Ты пьян, да? Или у тебя там женщина? – голос Джейн предательски дрогнул.

– Какая женщина?! – наконец проснувшись, закричал трубку Джимми. Джейн, скажи, ты можешь сейчас же приехать ко мне – это очень важно?

– А ты правда один? – успокаиваясь, спросила девушка.

– Нет, – мрачно ответил Джисси, – у меня здесь три негритянки из шоу, но мы уже заканчиваем.

– Старый развратник, – счастливым голосом произнесла Джейн, – тебе уже мало белых девушек.

– Джейн, погоди, не клади трубку, ты не знаешь, твой отец оставил ключи от конторы дома или увез с собой?

– Не знаю, а что?

– Не вешай трубку, пойди поищи их и скажи мне.

– А зачем тебе?

– Приедешь, я тебе все объясню, а сейчас посмотри ключи. – Я не отхожу от телефона.

Через несколько минут Джейн обрадованно произнесла:

– Нашла у папы в столе целую связку. Это те ключи, что обычно он носит с собой в кожаном футляре с монограммой – Тогда бери такси и приезжай.

– Милый, может, ты подъедешь за мной, раз уж ты теперь на машине?

– Машину угнали, Джейн, ее больше нет. Я не могу тебе рассказать все по телефону, поэтому возьми такси и немедленно приезжай. Который сейчас час?

– Без четверти девять.

– Черт, мы можем не успеть. Джейн, давай встретимся в половине десятого у табачной лавки возле моей конторы и, умоляю тебя, не опаздывай.

– Милый, что-то случилось? – голос Джейн испуганно напрягся.

– Потом все объясню, и не забудь ключи от конторы. Положи их сейчас же в сумку.

Жду.

Джимми бросил трубку, быстро умылся, положил в "дипломат" магнитолу, сунул в карман пиджака коробочку с "клопами" и вышел из дома.

Когда он добрался до табачной лавки, девушка уже ждала его, нервно расхаживая по тротуару около раскрашенной деревянной фигуры индейца. Пугливо озираясь по сторонам, он схватил ее за руку и увлек в тупичок между домами, заканчивающийся крохотным сквериком с несколькими акациями и аккуратными зелеными урнами у каждой из скамеек.

– Куда ты меня тащишь, сумасшедший? – едва переведя дух, спросила Джейн.

– Куда-нибудь, где на меня случайно не наедет машина и па голову не свалится с крыши кирпич, – вполголоса ответил ей юный герой, несколько драматизируя ситуацию.

Они сели на стоявшую в глубине скверика скамейку, и он торопливо, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, рассказал события минувших суток.

– Боже, какой ужас, – произнесла Джейн. – Неужели дядя Уолт мог сделать это?

– Как видишь, – сделал Джимми достал магнитофон и дал ей прослушать всю запись – Но он... Они же могут убить тебя! – вскрикнула Джейн, испуганно схватив Джимми за руку.

– И убили бы, если бы это было так легко сделать, – мрачно ответил он, – но я не дам им такой возможности – Ты знаешь, – тихо сказала Джейн, опустив глаза, – а ведь прошлой зимой дядя Уолт, то есть мистер Бретфорд, делал мне предложение.

– Что-о? – изумился Джимми.

– Представь себе, – смутилась девушка. – Я ведь знаю его с детства и всегда звала дядей Уолтом, а год назад он вдруг стал дарить мне цветы, когда приходил к папе. Однажды принес дорогие духи. Но мне и в голову ничего такого не приходило.

Я считала его совсем старым И вдруг прошлой зимой под Рождество он зашел ко мне в комнату, весь такой торжественный с букетом роскошных алых роз, – ты мне никогда не даришь цветов – и попросил стать его женой. У него при этом был такой смешной вид, что я не удержалась, рассмеялась, и сказала, что в ближайшие десять лет замуж не собираюсь и что лучше ему найти себе более достойную партию, чем я.

– А он что?

– Он так холодно усмехнулся и сказал, что в его возрасте мужчины не делают таких предложений сгоряча и не меняют своих намерений только из-за того, что неразумной девчонке вздумалось ответить отказом. Сказал, что я еще приду к нему сама.

– Ах, негодяй, – вспыхнул Джимми.

– Знаешь, – продолжала Джейн, – я тогда испытала такое же неприятное чувство, будто случайно коснулась змеи. Но потом все забылось, а пане я об этом ничего не рассказала. Не знала, как он это воспримет.

– Значит, устраивая мне ловушку в прокуратуре, Бретфорд одним ударом убивал двух зайцев: компрометировал твоего отца и убирал с дороги меня, да еще и тебе мстил за отказ. В чем, в чем, а в уме ему не откажешь.

– Послушай, а разве нельзя заявить в полицию, что он задавил этого негра?

– Заявить можно, но улик-то у меня никаких нет. Ни один суд это дело даже к рассмотрению не примет, тем более, что незаконно сделанная магнитофонная запись даже не будет приобщена к делу. Это я тебе говорю как юрист, имеющий опыт в подобных делах, – важно сказал Джимми, солидно откидываясь на спинку скамьи, так, как это делал в суде мистер Боннелл. Спинка у скамьи оказалась сломанной, и он едва не свалился на землю. Джейн залилась смехом, а вслед за ней захохотал и он. Они оба просто не могли видеть мир в черных красках. Оглянувшись, они украдкой поцеловались, потом еще и еще раз и, не появись в начале тупичка полицейский в мокрой от пота форменной рубашке и темных очках, неизвестно, чем закончился бы сегодняшний день. Джейн отстранилась от Джимми и принялась поправлять растрепавшиеся волосы.

– Ты что, хочешь, чтобы нас арестовали за нарушение нравственности в общественном месте? – сказала она. – А вдруг этот полицейский следил за тобой по приказу прокурора? Ты заметил, он был в темных очках?

– Во-первых, полиция не подчиняется прокурору, а во-вторых, на таком солнце каждый второй полицейский в темных очках, – резонно возразил ей Джимми. – И вообще уже очень много времени. Давай ключи, возьми мой "дипломат" и жди меня здесь на скамейке, а я пойду в контору, пришпилю Бретфорду в кабинет "клопа", сразу вернусь, и тогда мы сможем слышать, о чем они там договариваются.

– Милый, может, не надо туда ходить, а вдруг что-нибудь случится?

– Глупенькая, ну что может случиться? Я же только прилеплю микрофон и сразу уйду – это займет пять минут. Кстати, ты можешь подсказать мне, где его лучше прикрепить.

– Как это?

– Очень просто – знаками. Все окна конторы выходят на улицу, а окно в кабинете Бретфорда на торец дома. Ты встанешь под его окном с включенной магнитолой и кивнешь мне, когда слышимость будет хорошей. А я тебе в микрофон скажу что-нибудь хорошее.