Текст книги "Другая принцесса Лея: Другая Земля (СИ)"

Автор книги: Юа Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Часть 6. Глава 3. Федот, да не тот

К приезду генерала готовились заранее. Подготовили бумаги, намуштровали кадетов, отполировали показательную программу. Полы начистили, окна намыли, траву подстригли. Даже воздух звенел торжеством. Но приехал Самойлов. И на начальника военного училища он не произвел должного впечатления. Но смотр отменять не стали. Пусть передаст своему начальству, что здешние ребята тоже не лыком шиты; не всё ж московским пальму первенства держать.

Но как водится, когда что-то делаешь слишком хорошо, обязательно случится что-то непредвиденное. Смотру помешала непогода, накрывшая городок внезапным чёрным облаком. Мелкий дождь тарабанил по жестяной крыше навеса, увеличивая силу, не желая заканчиваться. По асфальту ширились лужи, норовя замочить ботинки начальству: командование стояло под навесом вместе с московским гостем. Самойлова ситуация не трогала, но по спине уже пробежал неприятный холодок. После некоторых приключений он стал сильно недолюбливать грозу. Раскаты грома докатывались всё ближе и ближе, словно бы кто-то в динамиках прибавлял басы. По лужам браво топали кадеты в армейских ботинках, покрывая пятнистую форму грязными разводами. С автоматов, тесно прижатых к груди, лилась вода. Дождь словно издеваясь над всеми, перешел в плотное наступление и с неба хлынул ливень. Стройный ряд первых марширующих дал кривизну. Потеряв ориентир, ведущий, наклонил голову ниже, пытался рассмотреть разметку в лужах воды.

Скверно, – подумал Глеб, стирая ладонью с лица капли воды. Навес почти не защищал от непогоды. Смотр пора было прекращать, но начальство отчего-то упрямилось, суровея в лицах.

Торжественные флаги теперь свисали с флагштоков мокрыми тряпками и кадеты, вымокшие до нитки, уже не столь браво шагали в строю. Самойлову откровенно было жалко ребят. Но военная подготовка включает в себя и непогоду, когда дождь или вьюга мешают карты, но тебе все равно нужно принести победу Отечеству.

Когда молния разрядила в молниеотвод здания, прокатив по округе мощным хлопком, командование пришло в оживление и без совещания, начальник училища махнул рукой командиру отряда: «сворачивай!», вынуждая того к ответным действиям. Смотрины закончились на самой интересной ноте, когда ребята должны были показать умение в рукопашной схватке. Но экзекуцию пора было прекращать.

Хлюпая по лужам и разбившись на кучки, кадеты уже бежали в корпус, сушиться и отогреваться горячим чаем.

Начальство следом, плюя на изящество и желание показаться перед гостем во всей красе, быстро шуровало до корпуса наперегонки. Самойлов не отставал. За шиворот куртки давно затекла вода, но деваться было некуда.

– Продолжим завтра?

Начальник училища глянул на Самойлова. Крепкий парень в гражданской одежде, возвышался над ним на целую голову. Глеб кивнул, снимая и стряхивая куртку от капель дождя, оставаясь в черной футболке.

– Мне нужно поговорить с кадетами по списку. Я по времени ограничен, товарищ майор.

– Хорошо. Мы предоставим вам кабинет.

– Спортивного зала будет достаточно, товарищ майор, – кивнул Глеб. – Форма одежды кадетов – спортивная. Я погоняю их немного.

Начальник училища кивнул, конечно, заинтригованный тем, что капитан задумал, и как именно будет проходить само собеседование, но даже не заикнулся о желании присутствовать, зная о репутации высшей военной школы для одарённых подростков. Как говорится: «Меньше знаешь, дольше служишь».

В дверях спортивного зала показался последний претендент. Самойлов в это время сидел на низкой скамье и вчитывался в список. В нём было всего несколько имен и все они значились, как лучшие кадеты с некоторыми особенностями. Среди претендентов нужно было выявить самого одарённого. Пятеро мальчишек тест провалили. Зачатки Силы, если говорить привычным языком, в них отсутствовали; с таким набором качеств девяносто жителей Земли существовали с рождения. Уникальные «инди» не просто рождались с особенностями, они умели управлять своим даром, скрывали это или даже не догадывались об их существовании, но уже были на контроле особых структур, наблюдающих за развитием одарённых.

Собственно, обнаружить и завербовать – являлось прямым заданием Самойлова, но он преследовал другую цель – найти Скайуокера. Командировка была только прикрытием его истинных целей. Он всегда мог продлить её, ссылаясь на поиски нужного кандидата. Соколов ему доверял, в полном смысле слова. Он ведь и послан был на северный Урал после инцидента с Соней. Все искали ей замену. Катя в недавнем телефонном звонке намекнула, что Марек пока не будет раскрывать свои планы и Силу, поэтому Соколов не отзовёт его с задания. «Так что ищи Скайуокера, Самойлов. Для возвращения нужны все», – сказала Катя на мандо и отключилась.

Глеб поднялся. Мальчишка вытянулся по струнке перед ним.

– Товарищ капитан! Кадет Вайчук прибыл для прохождения теста.

– Вольно, кадет.

Самойлов заглянул в анкету и отложил папку. Вся ранее изученная информация об этом парне уже была в его голове.

Вайчук показывал хорошие показатели в стрельбе, в забеге на короткие дистанции. Но это не делало его особенным. Пятнадцатилетний парень был сиротой с рождения. Мать умерла при родах, отца как такового не было, или был, но история о нём умалчивала. Особенность в парне была слабо выраженной, обозначенная в графе «имеет предрасположенность» и это предстояло Самойлову обнаружить за полчаса, чтобы не нарушать режим кадета: через полчаса ужин. Но строевую Вайчук всё же пропускал.

В отличие от напарника, Глеб обладал приобретенными навыками в распознании в других одарённых, качеств, выделяющих их на фоне простых граждан, нежели Марек, чувствующий и видящий особым зрением потенциальных носителей. Но Раёк был закалён в боях, имел отличную подготовку и здесь, на Земле, после переноса сознания в это тело, профессиональных качеств не растерял, чем был особо ценен и незаменим на службе у Соколова.

Кадет ждал начала. Самойлов решил сначала проверить физические показатели кадета, заставляя того выкладываться на все сто процентов, гоняя парня по залу. А когда тот подустал, заставил метать в мишени ножи. Вайчук безбожно мазал. И когда седьмой метательный снаряд не достиг цели, мальчишка сделал движение, словно отмахнулся с досады рукой и снаряд, сменив направление, чиркнул лезвием по доске, оставляя глубокую борозду.

– Прекратить упражнение! – скомандовал Самойлов, подходя к мишени. Провёл пальцем по свежей отметине и обернулся. – Значит так.

Мальчишка напрягся. Глеб выглядел суровым, как показалось кадету. Хотелось втянуть голову в плечи.

– Товарищ капитан, разрешите мне заново начать упражнение, я обязательно попаду в цель, – осмелел он, решив оправдаться.

– К слову не это самое важное, кадет, – ответил Глеб, подбирая с пола метательный снаряд.

– Я думал, я должен попасть по мишеням, – стушевался мальчишка.

– Нет. Я специально загонял тебя, чтобы ты в какой-то момент потерял концентрацию, и твоя особенность проявилась ярче.

– Я не понимаю, – Вайчук выглядел растерянным.

Глеб незаметным движением влепил пломбу в стену. Время изменило ход. Самойлов решил действовать, задавая вопрос на межгал:

– Как давно ты здесь? Отвечать быстро, – потребовал Глеб.

Мальчишка часто заморгал белыми ресницами.

– Я не понимаю, – ответ прозвучал на русском.

– Не понимаешь вопроса? – напирал Глеб.

– Вы о чем-то спросили, товарищ капитан? Я не понимаю язык, – упорствовал тот.

– Хорошо, спрошу тебя на хаттском, – сменил Самойлов диалекты, но мальчишка продолжал на него с непониманием таращиться, и трусливо отступать, когда на него стала надвигаться суровая глыба в лице военного.

Не врёт, – досадливо мотнул головой Самойлов, раньше времени деактивируя пломбу. Время в зале потекло в прежнем ритме.

– Тест не пройден, – Самойлов размазал носком ботинка пепел по полу, оставшийся от пломбы и направился к скамье, забирая папку. – Свободен, кадет.

Мальчишка откозырял и чеканя шаг, с достоинством покинул помещение, хоть и было видно, что он мечтает поскорее добежать до двери. Зал опустел. Самойлов открыл папку, и в графе «одарённый» поставил «недостаточно», но с пометкой «наблюдение». Кадет Вайчук мог дорасти до чего-то более серьезного, но в более позднем возрасте, в лучшем случае. В худшем – всё осталось бы без изменений. Однако без внимания этот вопрос нельзя было оставлять.

Глеб надеялся, что это будет Скайуокер. Он даже внешностью был похож на татуинца. Как в той пословице: «Федот, да не тот». Вопрос оставался открытым.

За окном уже стемнело и дождь прекратился. В столовой ужинали кадеты. Самойлов направился к директору училища обговорить кое-какие вопросы.

Майор Карчецов сидел у себя в кабинете. Он ждал результатов теста. Конечно, ему было лестно, что среди его подопечных может оказаться одарённый и Самойлов это даже подтвердил, назначая с управления кадр, который будет направлен в это военное училище, чтобы следить за успехами кадета Вайчука.

– Он может причинить вред по незнанию? – спросил директор.

– Нет, но осторожность не помешает. Психически парень уравновешен, за свои поступки отвечает. Ему лишь помогут справляться с его способностями, если таковые будут выходить из-под контроля, – ответил Самойлов.

– Вы не забираете его? – Карчецов слегка расстроился.

– Нет. Это лишнее. Он послужит отечеству здесь, товарищ майор.

– А этот ваш кадр, на чем специализируется, кроме наставничества?

– Мы вышлем вам всю информацию после того, как ответственное лицо утвердят на это задание. Если вы интересуетесь о сферах его интересов, то бойцы нашего подразделения имеют широкий спектр знаний и могут вести дисциплины как теоретические, так и боевую подготовку. Но вам не придется выделять на эту единицу деньги из бюджета военного училища. Всё будет оплачено Москвой, товарищ майор.

– Ага, даже так? – Карчецов был приятно удивлён. Его настроение заметно улучшилось. – Будем ждать пополнение в штате, товарищ капитан.

Мужчины закончили разговор крепким рукопожатием.

Самойлову было предложено переночевать в офицерском крыле кадетского корпуса. Смотр, который был прерван из-за непогоды, решено было провести на следующий день, кроме того Самойлов вызвался показать ребятам кое-какие техники, поделиться опытом. У бойца была с собой форма спецназовца. Он с ней не расставался.

Хотелось размяться, раз предоставлялась такая редкая возможность, в среде привычной, нежели где-то в чистом поле. К тому же кадетам нужно было показать пример, чтобы повысить им планку роста и напомнить о цели: они выбрали службу в военном училище не случайно.

Интуиция

Новый день оказался солнечным и теплым. Майское солнце жарче напекало голову, но прохладный ветер ещё напоминал о себе вечерами, заставляя надевать куртку.

Самойлов с утра гладко выбритый и начищенный, в облегченной броне и чёрной бандане, стоял среди офицерского состава, глядя на марширующих кадетов. Лужи почти просохли. Флаги реяли на ветру, хлопая, словно крылом крупная птица; лица кадетов сияли. Торжество момента теперь ничто не могло испортить, даже игривый ветер, бросающий в глаза сухую пыль.

Самойлов разглядел в ровных рядах лица ребят, не прошедших накануне тест. Если ставить их в ряд с товарищами, они, конечно, выгодно оттенялись на общем фоне. Но лучшие показатели не делали их особенными. Вайчук, в этом плане, был фигурой номер один. Но Глеб повидал таких кандидатов не мало. Не во всех раскрывался талант, чтобы вести претендентов дальше. В этом плане Соня стояла на самой верхней ступени эволюции. Марек с Катей не в счет – они не рождались в этом мире, но имели огромный опыт в управлении Силой и будь они на стороне оппозиции, тут Соколову бы не поздоровилось. Но союз с генералом был необходим. У него были выходы на тех, кто мог бы стоять за массовым перемещением меж мирами. Люди или сущности, что дирижировали парадом, умело скрывали своё присутствие, и вычислить их нахождение было сложно. Решено было войти в доверие, сделать все от себя зависящее, чтобы получить высший приоритет. На своё счастье Катя, Артём, Гален и Раёк – были отличными солдатами. Им приходилось делать грязную работу и раньше. Клоны, мандалорцы, имперцы…

Чем больше времени проходило, тем меньше Самойлов верил, что возвращение в принципе возможно, но маловероятно. Однако в кругу соплеменников, попавших в ту же «кроличью нору», вера укреплялась, приходили инсайты. Вторым вариантом, на случай, если первый не сработает, оставался неизбежный финал путешествия, невозможность возращения и пересмотр своей жизни в этом мире.

Когда дело дошло до показательных выступлений, Самойлов вошел в боевой режим. Для него специально подготовили кое-какое оборудование, разожгли на полосе препятствий огонь, сквозь который он бросался, расстреливая мишени холостыми патронами. Его нож вспарывал мешок с соломой, заменяющий врага, укрывшегося за дощатой изгородью. Глеб двигался как изящная большая кошка, и мальчишки заворожено смотрели на заклинателя огня, который казалось, купался в его обжигающих языках пламени.

Самойлов и раньше участвовал в показательных выступлениях. Для него это было не ново. Но он не ожидал такой реакции от офицерского состава. Директор долго жал ему руку и просил выслать в его штат бойца с теми же качествами, что и у Самойлова. У него родилась идея, которую Карчецов захотел немедленно претворить в жизнь.

– Я передам генералу вашу просьбу, товарищ майор, – ответил Глеб. На его закопченном лице сложно было прочесть эмоции. Самойлов умел их отлично скрывать. Практика.

Однако время его визита подходило к концу.

Приняв душ и переодевшись в гражданскую одежду, Самойлов отобедал в кадетской столовой. Ещё раз пожал руку директору училища и сел в свой джип. Отъехав за две улицы, он притормозил у обочины дороги и открыл список предполагаемых одарённых, имена которых Глеб накидал перед поездкой. Территориально размах нахождения претендентов был огромен. Страны Балтики, Сибирь, граница с Китаем, Урал.

Самойлов взял ручку и вычеркнул уральский округ. Теперь путь лежал дальше, к Сибири.

Перестроив маршрут, Глеб прозвонил в управление, чтобы отметиться, заодно переслать данные по тестам и отметить одно имя.

Затоварился в гипермаркете едой и водой и благословив себя на хороший исход дела, тронулся в путь.

Телефонный звонок от Кати, Самойлова застал в пути. Военный городок остался далеко позади: в зеркальце заднего вида неясными серыми очертаниями. Глеб переключил на громкую связь, заблаговременно активируя пломбу.

– Ну как дела? – спросила она по ту сторону.

– Это не он, – ответил Глеб.

– Ясно.

Самойлов услышал её вздох разочарования.

– Найдём его, не сомневайся…, – Глеб задал встречный вопрос: – Случилось что?

– Нет. Гален вернул Соню, чтобы не палиться перед Соколовым.

– А что генерал?

– Не подозревает.

– Хорошо.

Небольшая пауза повисла в разговоре.

– Слушай, в Новсибе загляни по одному адресу, брошу тебе его, – голос у девушки заметно дрогнул.

– Ладно. А что там?

– Узнаешь сам. И это… просто сфоткай, ладно? А то мне не дают увольнительную. Хочу кое-что проверить. Вдруг, правда?

– Хорошо, – Глеб сдержал своё любопытство и не задал встречного вопроса. Катьку он слишком хорошо знал. На глупости у неё никогда не было времени. Значит просьба действительно была важной.

– Ладно… конец связи, – Лебедева отключилась первой.

На телефон Самойлова пришел адрес. Он его запомнил и стёр из памяти сим карты. И вовремя. Пломба пшикнула и осыпалась пеплом по приборной доске. Глеб взял салфетку и счистил серую пыль со спидометра.

На первом паркинге Глеб решил свернуть к лоткам, где бабки продавали разную снедь. Его заинтересовала клубника. Не по сезону ягода. Хотя на юге её уже едят. Но мы-то не на юге.

Не иначе выращивают в теплицах, – решил про себя Самойлов.

– Бабушка, почём? – кивнул Глеб на высокий пластиковый стакан для пива, доверху наполненный клубникой.

– Триста рубликов, милок, – улыбнулась беззубой улыбкой бабуля.

– Ого! Цены у вас совсем как московские, – Глеб протянул бабуле деньги. – Сами выращиваете?

– Сами, милок, – смутилась та, но ее соседка захихикала и принялась локтём тыкать соседку.

– Да не, Семёновна перекупает у одного фермера. Там дальше живёт. У него самая замечательная ягода в округе.

– Вот как? – Самойлов почувствовал, что такой казалось бы несущественный факт, как ферма с клубникой, его вообще не должен трогать, но тревожный звонок прозвенел холодком по спине.

Интуиция? Стоило бы проверить адресок.

– А не подскажете, в какую сторону ехать? Хочу тоже клубнику разводить, – Глеб для убедительности купил ещё стакан сладких клубней и бабуля, осчастливленная хорошим наваром, принялась рассказывать, куда ехать и потом как искать.

– Тама есть таблички такие, – рассказывала она, – Как съедешь в сторону от деревни, так и по ним до конца, пока в ворота не упрёшься.

– А давно он клубнику разводит? – переспросил Глеб, пережевывая третий сладкий плод, увлеченно слушая бабульку.

– Да уж год с лишним. К нему многие за клубникой едут. Он парень-то хороший.

– Спасибо вам, – Самойлова ноги сами понесли в джип. Навигатор оживился, когда Глеб свернул с трассы.

«Перестраиваю маршрут», – отметил женский голос.

– Отставить! – Глеб тыкнул пальцем по экрану, временно блокируя планшет и уплетая по ягоде, покатил по проселочной пыльной дороге.

Часть 6. Глава 4. Фермер

Пропустить поворот на ферму было просто невозможно даже для слепого. На повороте стоял щит, вкопанный глубоко в землю, метр на три по диаметру, на котором гласила надпись, что самая вкусная во всей галактике клубника произрастает именно здесь.

Самойлов хмыкнул, сворачивая в нужном направлении. Дальше через каждые три метра, вдоль всей дороги на обочине, торчали столбики с придорожными знаками, на круглых и треугольных щитах которых были изображены люди, везущие тачки с ягодами, машины с ягодами на крыше, самолеты с ягодами на крыльях и угадайте что? Летающие тарелки с ягодами. А впереди пути уже вырисовывалась та самая на всю галактику знаменитая клубничная ферма. Если бы Глеб не был гостем на Земле, а местным жителем, нашел бы всё это крайне забавным. Но ищейка в нём сразу почуяла верный след.

Широкие ворота преграждали путь. Самойлов решил посигналить и, опуская со своей стороны окно, выглянул из него, приветливо махнув на камеру рукой. Из динамиков, которые были расположены где-то под камерой слежения, раздался мужской голос с хрипотцой:

– Кто вы и по какому делу?

– Мне вашу ферму посоветовали знающие люди, сказали, что урожай круглый год. Хотел бы встретиться с хозяином.

– Вы фермер? – был ему встречный вопрос.

– Нет. Я скорее бизнесмен. Поставляю в сети ресторанов свежие продукты. С хозяином могу поговорить?

– Можете. Проезжайте.

И на этот счет у Глеба была легенда, кто он, чем занимается. Мог показать и паспорт, и все документы.

Заблаговременно пряча служебное оружие в бардачке, Глеб вынул из него паспорт, и сунул себе во внутренний карман куртки.

За высокими воротами его ждала самобытная деревенская картина: обычный деревянный сруб, в котором жил фермер и его жена, мелькнувшая в окне. Несколько сараев и ни намёка на теплицы или что-то в том духе. Собаки избрали целью джип, вкативший в широкий двор, принимаясь его звонко облаивать.

Глеб вышел из машины и первую же собаку приласкал. Рыжая лохматая псина радостно завиляла хвостом и остальные тут же потеряли интерес к гостю.

Из дома вышел мужчина средних лет. В тренировочных штанах, слегка растянувшихся на коленях и в сером свитере. Хозяин дома направился к Глебу, протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатием.

– Степан, – представился фермер. – Люблю простоту, поэтому просто по имени.

– Сергей.

Неужели это Люк? – мелькнуло догадкой у Глеба. Мужчина выглядел совершенно обычным среднестатистическим фермером: рост 180, косая сажень в плечах, с широкой костью, мозолистыми руками, которые привыкли к физической работе. Лицо славянского типа: пшеничного оттенка волосы посеребрила седина у висков. В тёмно-карих глазах почти не проглядывался зрачок, от чего было не ясно, какие мысли посещают хозяина фермы. Но Глеба это не смущало.

– Так откуда вы? – спросил Степан, кивая на машину. Московские номера таки и кричали об ответе, но вежливость – лучшее оружие.

– Из Москвы.

– Из самой Москвы в такую даль? – Степан искренне подивился.

– Были ещё дела в ваших краях, и заодно решил познакомиться с вами лично и возможно заключить контракт, – улыбнулся Глеб.

– От кого услышали обо мне? – спросил Степан. Самойлов понял, что фермер уже имеет некоторую популярность в своих кругах и подобные вопросы ему задавать не в первой.

– От делового партнёра «Волжские яры», – ответил Глеб. Он, конечно, же пробил по базе и фермера и его партнеров, то, что было в свободном доступе. Остальное, как это бывает, просто не документировалось должным образом. У Степана Кузьмина не было даже сайта. Федеральная база, впрочем, в таких уточнениях не нуждается. Оба фермера не были привлечены к уголовной ответственности ни разу, даже не было штрафов. Чистый, как стёклышко. А ведь продукты на продажу, дело такое: всегда найдутся и те, кому ручку позолотить и недовольные. Но у Степана всё было, как говорится, в шоколаде.

Степан пригласил Глеба в дом, на деловой чай. Внутри дом оказался вполне привычным, хотя и с деревенскими элементами неотъемлемого декора, такие как старые часы с боем в углу комнаты и ковёр на стене. Но во всем чувствовался уют и тепло очага. Беленая печь занимала четверть кухни. Сразу с порога Глеба обняли приятные запахи. Что-то пеклось.

Женщина с приятным лицом, в выглаженном белом переднике, вытирая руку о полотенце, протянула её Глебу. Тот приветливо пожал женскую мягкую ладонь.

– Глафира, – мягко улыбнулась она.

– Сергей, – в ответ кивнул боец.

– Проходите к чаю, я и пирожков испекла, с клубникой, – женщина скрылась на кухне. Глеб снял куртку, повесил её на крючок у дверей и пошел вслед за хозяином в зал.

Круглый стол был накрыт расшитой белой скатертью. На него Глафира собрала уже чашки, принесла гору мытой клубники и пирожки под салфеткой.

Степан наблюдал за гостем. Глеб рассматривал военные фотографии, висевшие на стене.

– Это мой дед. Всю войну прошел, был ранен, но домой не вернулся. Так с одной рукой и взял Берлин, – сопровождал рассказом хозяин дома, – А тут его боевые друзья. А это моя мать. Она была медсестрой. Выходила его. Так и познакомились. А это я. Хотел всегда стать танкистом, как дед.

– Не стали? – Глеб беззлобно глянул на хозяина. Тот только отмахнулся, совершенно не обижаясь.

– Не, другое время, нравы, увлечения. Дед с бабкой деревенскими были, они сюда и вернулись, отец мой продолжил вести хозяйство. Я в город уезжал, но потом вернулся. Решил, что фермером буду. Выращивал много чего, но клубника в наших краях оказалась выгоднее.

– Да. Её с юга в основном поставляют, настолько крупную, – Глеб кивнул на тарелку со свежей клубникой. – Да и не сезон ей. Хотя если выращивать в теплицах.

– Да не просто её выращивать первое время было. Ягода солнце любит, как всякая культура. А зимой, откуда ж солнцу взяться? Вот у большинства она и кислая, хоть и крупная.

– Как из положения вышли? – спросил Глеб. К рукомойнику жена отправила и Сергея и мужа, чтоб за стол с чистыми руками садились.

– Да как. Мне сын подсобил. Рукастый такой оказался. – Степан почесал в затылке. – После завтрака прогуляемся в теплицы, покажу мудрёный агрегат, который он смастерил.

– Сын тоже с вами хозяйство ведёт? – спросил Глеб, складывая в голове свой пазл. Ему не терпелось увидеть, что именно там нашаманил мальчишка.

– Нет. Он учится в Новосибирске сейчас, – ответила Глафира, – Егор у нас хочет стать дипломированным агрономом.

Женщина явно была горда за сына. Указала рукой на фотографию на стене. Цветной снимок в рамке, на котором парень, стоя по пояс в воде, купал лошадь в озере. Глеб запомнил черты паренька. Внешностью своей тот от Люка сильно отличался, да и от светловолосого батьки. Тёмные курчавые волосы, смуглая кожа, карие глаза. Как и его отец коренаст, видно, что работа на ферме сделала его выносливым к физическому труду.

– Будет нам хорошая замена, да и помощь немалая, – сказал Степан.

Завтрак был сытным и вкусным. Давно Глеб не ел подобной сочной выпечки. Он даже сначала вдохнул пирожок носом и только потом надкусил, чем рассмешил Глафиру. Она села вместе с мужчинами за стол, но потом после выпитой чашки чая встала и заспешила на улицу, с большой кастрюлей.

– Пошла скотину кормить, – сказал Степан.

– Думал, что вы только клубнику выращиваете, – удивился Глеб.

– Не только. Своего молока, творога, яиц и мяса тоже хочется. Но у нас это не на продажу.

– Понимаю, – кивнул Глеб.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – Степан перевернул свою чашку на блюдце дном вверх, показывая, что чаю больше не будет. Глеб свою чашку просто отодвинул чуть в сторону.

Легенда была простой. Он доставляет свежие ягоды крупной сети ресторанов, та сторона платит щедрые деньги. Чем слаще и лучше ягода, тем больше деловых партнёров заинтересованы в долгосрочном сотрудничестве. Но, как и полагается, нужно сначала убедиться, что ягода не сдабривается чем-то вроде усилителя вкуса и роста. Степан тут же заверил, что таким не промышляет.

– Вы один этот урожай собираете? – спросил Глеб, когда они подошли к самой сути и вышли на улицу, направляясь в сторону теплиц. Вход к ним был между сараев. Так Степан маскировал их от любопытных. А к нему разные люди в гости хаживали.

Уже во дворе Глеб просёк, чем его зацепило внутреннее убранство, когда тот только въезжал через ворота: конструкция, напоминающая влагоуловитель на рядах планет, где вода в цене, стояла в стороне. Глеб спросил, а что это? На что Степан улыбнулся и подвёл изумленного Самойлова ближе, показывая на стенки устройства, покрытые грибами. Несколько толстых ножек уже были спилены, и вокруг них грибница: молодняк рос прямо из сухой ножки, как ветви на сухом стволе дерева.

– Глаша уже несколько грибов в пищу пустила. Вешенки. Очень вкусные.

– Занятное устройство. А чем питается?

– Да ничем, вроде как из атмосферы влагу качает, как Егор объяснял. Соорудил его, поставил и сказал, что будут грибы расти на нём, прямо на металле. Он с месяца три стоял порожняком. Да и мешался с непривычки. Я уже хотел его к теплицам нести, но утром Глаша с сыном несколько грибов срезали, поджарили со сметанкой и я махнул рукой. Пущай стоит тут. Только перетащили в сторону сарай, чтоб доступ к нему был. А то из-за этого агрегата не подступиться было. А теперь ему тут и тень, и солнце и ветра и защита от дождя. Вроде как дождь ему вреден. Мудрёная штуковина. Влагоуловителем называется.

У Глеба сердце в пятки ухнуло. Так близко к догадке быть, только руку протяни. Знать держать путь в Новосибирск по любому.

Степан показывал свою знаменитую клубнику: кустики посажены в ящики на подпорках на уровне пояса, гроздями плоды свисают по обе стороны. Автополив: вода подаётся по определенному графику, всё не ново. Такие же плантации Глеб видел и в Японии, в демонстрационных видео, давно. Но «живое солнце» – это было что-то необычное, с точки зрения землян. Зеркала, испускавшие мягкий тёплый свет, крепившиеся к раме жесткого каркаса теплицы под потолком, без видимых проводков. Самойлов вспомнил, что когда он был с поисковым отрядом на Хоте после битвы, он наткнулся на что-то подобное: повстанцы выращивали зелень в комнате, оснащенной подобными зеркалами, и после атаки они продолжали источать свет. Изучать лабораторию они не стали, разрушив её. Цель была иная: кристалл Кайбурр, похороненный на базе. И он был найден.

Глеб упорно возвращал свои мысли к тем зеркалам, глядя на такие же элементы в теплице. Технологии его мира продолжали действовать и в этом. Значит генератор должен был питаться от сверхмощной батареи или…

Генератор размером метр на метр, занимал внушительную площадь. Что естественно. Откуда здесь взяться утончённым технологиям его мира? Но генератор исправно гудел.

– Много электроэнергии поглощает? – кивнул на агрегат Глеб.

– Не больше, чем обычная энергосберегающая лампа, – пожал плечами Степан.

– Невероятно, – ответил вслух боец.

– Да. Ему бы в технари…, – фермер взглянул на Самойлова, – Егору. Ему бы свои силы на благое дело, а он не хочет, говорит, что всегда мечтал клубнику выращивать. Да и мне же лучше.

– А чего не наймете рабочую силу? – спросил Самойлов.

– Да как-то сами пока справляемся. Здесь я бываю с Глашей, когда подходит основной сбор или так, поесть. Кстати есть и те, кто с рабочими приезжает. Сбор в ящики уложит, расплотится и всё. Я, считай, только ворота открыл, денежку получил и свободен.

– На Москву и Питер пока не выходили? – уточнил Самойлов.

– Нет. Я пока с Сибирью больше дела веду и вот Поволжье, – ответил фермер. – А разве ж туда пробьёшься? Там своих хватает фермеров.

– Хватает. Но такая клубника редкость. В столице за качеством гонка. Сейчас на это ставка. Хоть на край света поедут за отличным товаром. – Ответил Глеб, видя понимание в лице Степана, добавляя. – Сайт бы вам хороший. А то и телефон в справочнике не найти и точка на карте далеко.

– Да не думал пока об этом. Для этого ж больше теплиц нужно, больше земли, да и рабочей силы, считай. А куда мне? Погляди. Ещё своё хозяйство. А земля, она ж дорогая. Я лучше малый бизнес буду иметь, чем большой, да с головной болью ходить.

– И то верно, – согласился Глеб. – Ну, вам виднее. Ягода у вас отменная. Я сейчас ещё по делам дальше в Новосибирск еду, потом в Москву, ещё раз встречусь со своими деловыми партнёрами для заключения долгосрочных договоров, и где-то через недельку к вам подъедет моё заверенное лицо на подписание документов. Контакты, паспортные данные, всё оставлю. В поставках и объёмах будете уже ставить сроки вы. Здесь я не дирижирую парадом.

– Хорошо. Тогда в дом. Там всё и обсудим до конца.

Так Самойлов стал негласным деловым партнёром. Когда все бумажные дела были позади и Глеб собрался в путь, а Глафира ему отрядила мешок пирожков и ещё всякой домашней снеди, Степан неожиданно попросил закинуть гостинцы его сыну, ведь тот всё равно едет в Новосибирск.

– В принципе, могу, – ответил Глеб, внутренне ликуя.

Глаша попросил чуть подождать, пока она соберет еды сыну. Тот только в конце июня собирался домой. Ещё один пакет оказался в багажнике Самойлова. Форма спецназовца лежала в ящике, накрытая брезентом. Среди видимых вещей: запаска у стенки, насос, трос и по мелочам. Поэтому Кузьмин ничего и не увидел из того, что было скрыто. Сам поставил подарок сыну. Глеб закрепил пакет ремнём.