Текст книги "Орел/Решка"

Автор книги: Ю. К. Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 9

«У Луи» был четырехзвездочным двухэтажным рестораном. При виде белых льняных скатертей и маленьких подсвечников на каждом столике Эфраим сразу перепугался, что после ужина останется банкротом. К счастью, теперь мать работала в офисе, судя по всему, регулярно выдавала сыну карманные деньги и на сегодняшний вечер снабдила Эфраима авансом за пару недель.

– Я рад, что приоделся, – сказал Натан. Он был в сером костюме с красно-синим полосатым галстуком и походил на своего отца.

Эфраим выглядел куда более обычно в коричневом пиджаке спортивного кроя, выцветшей голубой футболке, вельветовых брюках и черных кедах. Однако Натан каким-то образом носил новый облик без всяких усилий, а Эфраим чувствовал себя так, словно слишком старался. Он много времени провел собираясь. Даже слишком много, учитывая, что не собирался производить впечатления на Мэри.

– Ну так какую из близняшек ты предпочитаешь? – спросил Натан. – Думаю, нам стоит это решить до того, как мы сядем за столик.

– Никакую. Мне Джена нравится, помнишь? Кроме того, я думал, тебе нравится Шелли.

– Предпочитаю худенькую.

У Эфраима отпала челюсть.

– Среди них нет худенькой. Они обе стройные. Одинаково… широкие.

– Тогда мы должны кинуть монетку, – подмигнул Натан. – Эй, а где она, кстати? Она постоянно с тобой?

Эфраим полез в карман. Монетка все еще лежала там в пластиковом пакетике.

– Ты все еще с Шелли, а я с Мэри, – сказал Эфраим.

– Я знаю, она тебе нравилась.

– Только на этот вечер. Чтобы помочь тебе.

Официант провел их вглубь ресторана. Мэри и Шелли сидели за столиком, попивая содовую из винных бокалов.

– С днем рождения, – поздравил Эфраим. Он протянул девушкам коробку, обернутую в бумагу со Спанч Бобом. – Простите за упаковку. В магазине была только такая.

– Она превосходная! Нам нравится Спанч Боб, – воскликнула Шелли.

Эфраим вздрогнул.

– И мне тоже, – вставил Натан. – Кстати, подарок от нас обоих.

Эфраим стиснул зубы и напомнил себе, что все это ради друга, хотя и понимал, что тот никогда не отдаст долг за половину подарка. Все, чтобы Натан понравился Шелли, и он, наконец, отстал.

Эфраим сел напротив Мэри, а Натан уселся рядом с ним.

– Нам стоит открыть его сейчас? – спросила Мэри, теребя подарок, лежавший на столике.

– Если хотите, – ответил Эфраим.

Каждая из девушек взялась за уголок и разорвала оберточную бумагу, их розовые налакированные ноготочки блеснули в свете миниатюрных канделябров над столом. Под оберточной бумагой оказался простая серая картонная коробка. Они открыли ее вместе, заглянули внутрь и нахмурились.

– Вы подарили нам статуэтки… – начала Шелли.

– …голых мужчин? – закончила Мэри.

Натан закашлялся, на скатерть полетели хлебные крошки.

– Что? – спросил он.

– Это Кастор и Поллукс, – объяснил Эфраим. – Звездные Близнецы. Раз вы Близнецы и… ммм… близняшки.

– На самом деле мы Раки, – сказала Шелли.

– Ох, – сказал Эфраим.

– Но мы совсем рядом с Близнецами, – добавила она.

– Знаете, что говорят о Раках? – спросил Натан.

– Что? – спросила Шелли.

– Они умеют притягивать к себе.

Шелли захихикала, но Мэри закатила глаза. Эфраим обменялся с ней понимающим взглядом.

Девушки взяли по статуэтке. Те были сделаны из пластика и покрашены под гранит. Римляне носили лавровые венки на головах и набедренные повязки. У каждого был факел: левый опустил его вниз, а правый поднял над головой.

– Это упоры для книг, – сказал Эфраим.

– Спасибо, – поблагодарила Мэри.

– Натан помог мне их выбрать. На самом деле это была его идея.

Он притворно улыбнулся, когда друг стрельнул в него взглядом. Из-за хлебных крошек, прилипших к щеке, Натан походил на блондинистого хомяка.

Близняшки опустили статуэтки в коробку и поставили ее вместе с разорванной упаковкой на стул рядом с собой.

– Нам они нравятся, – сказала Шелли. – Очень заботливо с вашей стороны.

Она выпрямилась на стуле еще сильнее, так что грудь нависла над столом. Натан, поперхнувшись, потянулся к стакану с водой.

– Кстати, очень красивые наряды, – отметил Эфраим. На каждой было светло-голубое платье-рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. «Возможно, они не смогли бы их застегнуть, даже если бы захотели», – подумал он.

– Нам всегда дарят новую одежду на день рождения, – сказала Мэри.

– Значит, это ваши праздничные костюмы, да? – проскрипел Натан. Эфраим метнул в него испепеляющий взгляд.

– А почему вы одинаково одеваетесь? – спросил Эфраим. – Вам нравится, когда люди не могут вас различить?

– Некоторые могут, – ответила Шелли. – Наши родители. Джена.

Она пожала плечами.

– Если кто-то нас по-настоящему знает, различить нас несложно, – встряла Мэри.

– К тому же это так смешно – дурить людям головы.

– А вы полностью одинаковые? – задал вопрос Эфраим.

Мэри сморщила носик:

– Ой, как оригинально!

Ресницы Шелли затрепетали:

– Может, вы с Эфраимом сможете позднее сравнить впечатления.

– Не поощряй его, – сказала Мэри, толкнув сестру.

Шелли, казалось, действительно нравился Натан. Если это не доказывало существование магии, тогда что?

Натан подался вперед.

– Мне всегда было интересно…

– Заткнись, – прошептал Эфраим.

– Но… – начал Натан.

– Доверься мне, – сказал Эфраим.

Он опять обменялся понимающим взглядом с Мэри.

– С вами невесело, – одновременно сказали Натан и Шелли. Они удивленно переглянулись и рассмеялись.

Затем Мэри удивила Эфраима, подмигнув ему.

– Мы не совсем одинаковые, – вкрадчиво произнесла она. Увидев его ошарашенное лицо, девушка помахала пальцами. – Разные отпечатки.

Эфраим рассмеялся.

Внезапно появился официант.

– Готовы сделать заказ? – спросил он, держа ручку над маленьким блокнотом.

Эфраим знал, что Мэри и Шелли были разными людьми, но все равно не ожидал, что они закажут настолько разные блюда: Мэри взяла феттуччини под соусом альфредо, а Шелли – курицу с пармезаном.

– И если вы еще не знали, – прокомментировала Мэри, смотря на Натана, – у нас совершенно разные вкусы.

Эфраим заказал спагетти карбонара, а Натан тоже взял курицу с пармезаном, хотя ненавидел сыр.

Натан поднял глаза на Шелли:

– Думаю, мы близнецы по еде.

Мэри тяжело вздохнула.

– Эфраим, так ты будешь работать в библиотеке вместо Джены? – спросила Шелли. Мэри пихнула сестру локтем, заставив замолчать.

– Ой! Прости, я забыла…

Натан улыбнулся:

– Эй, раз вы близнецы, вы чувствуете боль друг друга?

– Натан, заткнись! – велел Эфраим и повернулся к Шелли: – Что? Что я сделал? Куда едет Джена?

Воцарилась тишина, которую нарушил только официант, принесший заказ. Эфраим потыкал вилкой пасту.

– Так куда уезжает Джена? – снова спросил он.

Мэри оторвалась от тарелки:

– Мы думали, ты знаешь. Она сказала, что ты согласился работать за нее. Мы не хотели заводить об этом разговор за ужином и портить настроение, – она многозначительно взглянула на Шелли.

– Так почему она уезжает? – спросил Натан.

– Мистер Ким получил работу в Калифорнии.

– В Калифорнии? – У Эфраима было чувство, словно спагетти только что застряли в горле. Ему не хватало воздуха.

– В Лос-Анджелесе. Для него это большое повышение. Они уезжают на следующей неделе.

– Облом, – сказал Натан. – Разве она не ваша лучшая подруга?

Мэри взглянула на него так, словно хотела прожечь дыру.

– Дружба не меняется из-за пары сотен миль, – сказала Шелли.

– Ну вы всегда можете проводить время со мной, – заметил Натан. – С нами.

Эфраим опустил голову.

– Ты в порядке? – Мэри протянула к нему руку через стол.

– Да, – он опустил руку, не дав девушке к себе прикоснуться, и пальцами нащупал монетку в кармане брюк.

Шелли быстро сменила тему, обратив все внимание на Натана. Эфраим молча страдал весь ужин, слушая тупые попытки друга пошутить и смех Шелли в ответ. Он загадал то желание и в результате променял Джену… на это?

Мэри, похоже, тоже не веселилась, ужиная и время от времени кидая на Эфраима быстрые взгляды. Он чувствовал себя гадко, потому что, похоже, испортил ей день рождения, но сказать ему было нечего. Сил поддерживать разговор не осталось. В уме пульсировали только две мысли:

«Джена собирается уехать».

«Он не мог ее отпустить».

Глава 10

Эфраим проснулся на диване, голова лежала между подушкой и спинкой. Он потер лицо и почувствовал, что ткань обивки отпечаталась на щеке.

– Доброе утро! – Из прихожей раздался мягкий мужской голос.

Эфраим сел, шея затекла и болела.

У входной двери стоял мужчина, натягивая на правую ногу черные туфли. Наклонившись и завязывая шнурки, он блеснул лысиной.

Закончив обуваться, мужчина выпрямился.

– Я – Джим. А ты, должно быть, Эфраим, – очки в роговой оправе сползли на кончик носа, и он их поправил. Гость походил на чуть обрюзгшего и полысевшего Кларка Кента. – Неловко, да?

– Привет, – ответил Эфраим. По его мнению, мужчины вроде Джима маме не нравились. Он ожидал, что ее спутник будет больше походить на отца, но, так как тот вариант не сработал, он не мог обвинять мать за то, что она выбрала нечто иное. Совершенно иное.

Джим встал и поправил галстук:

– Можем поговорить об этом, если хочешь.

Эфраим покачал головой:

– Нет, нет. Это не мое дело.

Он был слишком смущен и не хотел думать о том, что мама привела домой мужчину.

– Я думаю, что это не так.

– Мне лучше не знать, спасибо.

Мультяшная стрельба привлекла внимание Эфраима к телевизору. Багз Банни от кого-то убегал, вокруг свистели пули.

– Я надеюсь, ты не против. Я переключил канал, – сказал Джим.

Эфраим пришел домой после ужина и уселся перед телевизором, его мысли бегали по кругу, он никак не мог отвлечься. До последнего желания кабельного в доме не было. Может, все благодаря новой работе матери. Так что он сидел и щелкал по каналам, пока не заснул.

– Вы все еще смотрите мультфильмы? – зевнул Эфраим.

– Постоянно. А ты нет? Кстати, в кофеварке свежий кофе. Кажется, тебе он пригодится, – Джим повесил на плечо сумку с ноутбуком, взял в руки куртку. – Тебе разрешено пить кофе?

– Разрешено? Предписано. Спасибо. Значит, я теперь буду часто вас видеть?

Джим улыбнулся:

– Это зависит от твоей мамы.

– Я замолвлю за вас словечко, может пригодиться, – сказал Эфраим. Он видел, какой счастливой была мать, уходя на свидание, и оно явно прошло очень хорошо – об этом Эфраим думать не собирался. К тому же Джим пока казался вполне достойным парнем.

– Твое мнение много значит для Мэдди, – ответил тот. – Она часто говорит о тебе. Ну а мне теперь надо бежать на работу.

– Но я думал, что вы вместе работаете? Почему вы… о. Да.

Джим кивнул:

– Мне и так придется объяснять, почему я два дня подряд прихожу в одном и том же костюме, но думаю, по дороге куплю какой-нибудь дешевый галстук. Я уже давно такого не делал. Правда. Нет у меня такой привычки.

– Пока, Джим, – улыбнулся Эфраим.

Мужчина, дружески помахав, вышел из квартиры.

Эфраим заскочил в душ и быстро переоделся в чистую одежду. Пока он наливал себе кофе, на кухне появилась мама в свободном атласном халате, накинутом поверх красной кружевной комбинации, опасно сползавшей с плеч.

– Мама! – Эфраим отвел глаза.

– Ой, Эфраим, – та запахнула халат и направилась к кофеварке.

– А я встретил твоего… друга.

Она моргнула.

– Милый, мне очень жаль. Я хотела представить вас друг другу более достойным образом, – она облокотилась на стол. – Отвратительно себя чувствую. Я – худшая мать на свете.

– Нет, мам. Бывает гораздо хуже, – он видел ее в куда более жутком состоянии.

– Это урок, которым, я надеюсь, смогу тебе объяснить, что…

– Не беспокойся. Я не собираюсь приводить парней домой.

– Я как-то подозревала вас с Натаном, – улыбнулась она.

– Мам, – вздохнул Эфраим. – Мне нравятся девушки, но приводить кого-то сюда в ближайшем времени я не собираюсь.

Особенно теперь, когда Джена собралась переехать в другую часть страны.

– Хорошо, потому что, если ты так сделаешь, я запру тебя дома навечно.

– Вот так говорят настоящие родители. Спасибо.

– Джим ушел? Я даже не слышала, как он встал, – она посмотрела на часы, висевшие над холодильником, и застонала – О нет, я опаздываю на работу.

– Он тебе нравится, да? – самым непринужденным тоном спросил Эфраим.

Мать взяла из его рук чашку и отпила кофе.

– Пока что да, – она задумчиво посмотрела на сына. – Где ты пропадал прошлой ночью? Может, в конце концов, мне все-таки придется посадить тебя под домашний арест.

– Мне нужно идти.

– Да? – Она вновь взглянула на часы. – Верно, ты же сегодня начинаешь работать в библиотеке. Очень мило с твоей стороны заменить друга. Похоже, мы оба опоздаем на работу. Обсудим наши привязанности позднее, – она вылила остатки кофе из кофейника в свою чашку и вышла из кухни. За мамой хвостом летел поясок халата.

– Ты опоздал, – приветствовала его Джена.

– Прости, – Эфраим скрестил руки на столе и взглянул на нее. Она должна была радоваться и тому, что он вообще появился, так как совершенно не помнил, как согласился здесь работать.

Девушка посмотрела на него поверх очков в черной секретарской оправе. Он бы посчитал аксессуар сексуальным, но Джена была слишком раздражена.

– Слушай, ты серьезно относишься к работе или нет? – спросила она. – Я могу попросить кого-нибудь другого сменить меня, но ты же сам вызвался. Миссис Рейнольдс доверяет моей рекомендации, и я не хочу…

– Этого больше не повторится.

Сегодня она явно нервничала. Эфраим подумал, что, если бы ему пришлось в срочном порядке менять всю свою жизнь, он бы тоже сильно расстроился.

Она смягчилась:

– Хорошо.

– Так с чего мне начать?

– Нужно вернуть на полки тонну книг. Обычно мы пытаемся сделать это вечером до закрытия, но я оставила их, чтобы все показать.

Эфраим снял с плеч рюкзак:

– Звучит весело.

Джена улыбнулась:

– Ты явно не делал этого раньше. Знаком с Дьюи?[2]2
  Мелвил Дьюи – американский библиограф и библиотекарь, создал десятичную классификацию книг для расстановки в библиотеках.


[Закрыть]

– Это очень личный вопрос.

– Я хочу сказать, ты знаешь о десятичной системе Дьюи? – пояснила девушка. – Думаю, что нет. Все нормально, научишься. Очень просто запомнить, куда идет большинство книг.

Она показала, где стояли книжные тележки, и научила, как расшифровывать ярлыки. Помогла расставить несколько первых книг, а потом вернулась к столу. Чтобы разобрать все стопки, Эфраиму понадобилось больше трех часов. К тому моменту он выдохся и разозлился: толкать тележки, дотягиваться до высоких полок и сгибаться в три погибели, доставая до самых низких, оказалось делом не из легких. Но он заметил, что Джена наблюдает за его успехами, а потому не показывал, насколько устал.

Последней на полку отправилась «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Точно такую же Эфраим брал в библиотеке еще в семь лет. Он пролистал томик, вспомнил, как отец вслух читал ему, его успокаивающий голос.

Джена указала Эфраиму на свободное место, когда он вернулся к столу выдачи. Парень рухнул на стул и с удовольствием вытянул руки.

– А ты довольно быстро справился, – сказала Джена. – У меня обычно уходит намного больше времени, – она постучала по раскрытой перед собой книге. – Но я легко отвлекаюсь.

– Никаких проблем. Их же надо было расставлять по алфавиту и имени автора, верно?

– Ха-ха.

– О нет! – притворно встревожился Эфраим.

– Ты ведь меня разыгрываешь, да?

– Конечно, – он потер руки, затем вытер их о джинсы. – Ощущения отвратительные.

Джена открыла боковой ящик стола и вытащила пачку влажных салфеток.

– Грязь у нас в порядке вещей, – сказала она. – И пожалуйста, без грязных библиотечных шуточек.

Сидя рядом с девушкой, Эфраим заметил, что глаза у нее покраснели. Неужели она плакала?

– Ну так, это… Спасибо за книгу, – сказал он. – Всегда хотел прочитать «Волшебника страны Оз».

– Ах да. Это я избавляюсь от старых вещей, а то нам перевозить много, – Джена отвела глаза и начала перекладывать книги со стола на тележку.

– О, – Эфраим потер библиотечную наклейку на корешке и принялся внимательно изучать цифры, только чтобы не смотреть на девушку. 702.11. – Верно. У твоего отца новая работа.

Джена положила последний томик, и книги со стороны Эфраима упали, словно костяшки домино.

– Как твое вчерашнее свидание?

– Свидание? – Он от неожиданности чуть не вскрикнул и тут же откашлялся. – Это было не свидание. – Эфраим поднял упавшие книги, подвинул их в сторону Джены и поставил металлический упор, чтобы те больше не сваливались. – Мы праздновали. День рождения. По-дружески.

– Шелли думала, что это было свидание, – возразила Джена. – И Мэри думала, что это было свидание.

Тележка отъехала прочь, гневно скрипя колесиками. Она откатилась на пару футов влево, и Джена встала, чтобы положить сверху еще больше книг.

Эфраим встал и ухватился за ручку тележки:

– Я согласился пойти только потому, что Натан хотел увидеть Шелли.

– Им понравился ваш подарок.

– Они фактически приказали мне – нам – купить его.

– Ты попал в точку. Не знала, что ты любишь «Шоу Пэтти Дьюк»[3]3
  Шоу Пэтти Дьюк – американский ситком, шел на телевидении с 1963 по 1967 год, где Пэтти Дюк играла «одинаковых кузин», Пэтти и Кэти Лэйн. Пэтти была совершенно обычным, неугомонным и говорливым подростком, тогда как ее кузина Кэти, приехавшая в США из Шотландии, была, наоборот, невероятно умной, утонченной и скромной. Естественно, их невероятное внешнее сходство порождало множество комических ситуаций (прим. ред.).


[Закрыть], – сказала она.

– Угу, – отозвался он, не зная, о чем идет речь. – Нет. Я не смотрел его. Что за шоу?

– «Пара одинаковых упоров, разных, как день и ночь», – пропела она. – Это главная тема из сериала. Он о двух кузинах-близнецах.

– Кузинах-близнецах? Звучит неправдоподобно.

– Ну их отцы были близнецами… это невозможно, как мне кажется, но если забыть о логике, то в общем шоу довольно забавное.

– Верно. Твой отец любит все эти старые передачи.

– На самом деле это довольно неплохая комедия. Я тебе покажу как-нибудь. – Тут она резко опустила руки, словно марионетке обрезали нити. – Точнее, показала бы, если бы мне не нужно было уезжать. Боже, так нечестно. У нас даже шанса не было…

– Ты не хочешь уезжать, да? – спросил Эфраим.

– Это хорошая возможность для отца, – ответила Джена. – И для семьи так будет лучше.

– Конечно, – Эфраим крепче сжал ручку тележки. – Но только знаешь, о себе думать тоже нормально. Дело же не только в твоем отце. У тебя тут вся жизнь. А что со школой? С кружками?

– Эфраим, в Лос-Анджелесе тоже есть школы. На самом деле время для переезда идеальное. Через год я собираюсь в колледж; семье нет смысла оставаться тут только ради меня одной, если я все равно уеду рано или поздно. И так папа будет больше зарабатывать, родители смогут больше отложить мне на обучение, – она пожала плечами. – Я сумасшедшая, раз не радуюсь переезду в Лос-Анджелес. Саммерсайд, он же такой сонный. Да и смог вечно стоит такой… Похлеще, чем в Нью-Йорке. Да и тут я вписываюсь в компанию только потому, что притворяюсь кем-то другим.

– Ты сможешь осветлить волосы, – сказал Эфраим. – Сделать стильную татуировку, пирсинг. Да, могу себе представить.

Джена воззрилась на него поверх очков:

– О, от твоих слов мне сейчас стало намного лучше.

– Слушай, ты могла бы вернуться обратно на восток, поступить здесь в колледж, разве нет? – сказал Эфраим. – Ты же все равно хочешь куда-нибудь в Лигу Плюща, верно? А тут Колумбийский университет, Йель, Принстон. Твои друзья все еще будут здесь, когда ты вернешься.

– Не уверена.

– Да ладно. Это же всего лишь год. Мэри и Шелли всегда были твоими лучшими подругами.

– Думаю, они справятся без меня, – сказала она. – И, скорее всего, даже моего отъезда ждать не станут.

Эфраим нахмурился:

– Ты расстроена, потому что я встречался с ними прошлым вечером?

– Ты милый, но иногда медленно соображаешь, Эфраим, – она повернулась и потащила с собой тележку.

Эф не отпустил ручку и потянул обратно, заставив девушку остановиться.

– Ой, – сказала Джена, обернулась и потерла запястье. – Мне нужно работать. Нам нужно работать.

– Значит, я милый? – спросил Эфраим.

– Как я уже сказала, ты медленно соображаешь, – она вздохнула, положила руки на тележку, облокотилась на нее и посмотрела на парня. – Но это не имеет значения, потому что я уезжаю. И моим «друзьям», возможно, будет лучше без меня.

– Да мне не нужна Мэри, – сказал он. – Я же сказал, что пошел на двойное свидание только ради Натана.

– Вот видишь, сам сказал: свидание!

– Джена…

– Тебе не нужно извиняться. Я, наверное, сейчас веду себя глупо. Может, слишком близко все принимаю к сердцу. Просто я чувствую, что, когда уеду, мы решим оставаться на связи, но по мне не будут особенно скучать. Получится так, словно меня никогда и не существовало. Все пойдет своим чередом, мои друзья найдут себе новых приятелей, я тоже. Будет совершенно другая жизнь, – ее голос задрожал. – Но я не хочу другой жизни. Мне нравится та, что есть сейчас. Я хочу учиться с людьми, с которыми выросла.

– Ты хотела бы изменить что-то в своей жизни, если бы получила такую возможность? – спросил Эфраим.

Она пристально посмотрела ему в глаза:

– Что ты имеешь в виду?

– У меня есть немало того, что я хотел бы изменить, понимаешь? Мой отец ушел, моя мама… ну у нее есть проблемы. Были проблемы.

Говорят, что лучше думать об удачах, но Эфраим куда чаще вспоминал о проблемах. Пусть он не был единственным в мире, кто вырос в неполной семье, но казалось, все его друзья выросли в счастливых, стабильных семьях. Он не знал никого, у кого бы мать постоянно пила и работала в супермаркете.

Эфраим хорошо учился, но не особенно любил школу. И теперь, когда Джена уедет, он лишится самой яркой части своей жизни, которая помогла бы ему протянуть выпускной год.

– Эфраим? Что с тобой?

Он сжал монетку в пластиковом пакетике, лежащую в кармане.

– Неважно. Все уладится.

– Я знаю, – Джена выпрямилась и глубоко вздохнула. – Я ничего не могу поделать, так что нет смысла расстраиваться, – она вновь потянула тележку на себя, и в этот раз Эфраим отпустил ручку. Джена пошла к полкам, но вдруг повернулась и ослепительно улыбнулась, ее глаза сияли. – Если когда-нибудь будешь в Лос-Анджелесе, навести меня, ладно?

– Когда ты уезжаешь?

– Через неделю.

Эфраим кивнул.

«Не уедешь, если я все изменю».