Текст книги "CalibreSourceFile_5669bd9c9034b"

Автор книги: Your Name

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 12

     "Завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу".   Первым пунктом этого умного и мудрого изречения, Ксюша с огромным удовольствием собиралась заняться. Проснувшись утром в одиночестве и не найдя Каминского в квартире, Ксана загрустила. Готовить завтрак самой ей очень не хотелось. Все из-за того, что она быстро насыщалась запахами и, когда все стояло на столе, аппетит резко пропадал. И если раньше Ксюша вполне могла отказаться от утреннего приема пищи, то с появлением в ее организме новой жизни появилось ощущение, что она морит голодом еще не родившегося ребенка. То, что узнала она о своей беременности не так давно – казалось не важным. Ксана со всей имеющейся ответственностью подошла к данному вопросу и старалась следовать своим же правилам.   Сварганив на быструю руку яичницу с чесноком и сосисками, она залила все это майонезом и, заварив слабый черный чай, уселась за столом. Проверяя саму себя, Ксюша расположилась спиной к двери. Глотнув теплого напитка, она так и не смогла его проглотить. Множество холодных стрел страха пронзили ее спину. Медленно расползаясь по всему телу, они заставляли короткие волоски вставать дыбом и давали начало зарождающейся не поддающейся контролю панике. Ровно минуты хватило на то, чтобы проверить собственную выдержку. Пересев за другой конец стола, тем самым прикрыв тылы, она обосновала это тем, что ей не нравится, когда яркое солнце слепит глаза. Перед кем Ксюша оправдывалась? Перед собой!   Только она успела успокоиться, как входная дверь с тихим щелчком открылась и в квартиру, едва не крадучись, вошел Слава. Видимо, уловив запахи, витавшие в воздухе, он обернулся в сторону кухни и, уже не соблюдая тишину, разулся и присоединился к Ксюше.   Не сводя с Вячеслава настороженного взгляда, она размазывала по стенкам тарелки свой не аппетитный на вид завтрак.   – Где был?   – И тебе доброе утро.   – Где был? – Ксана не собиралась отступать. Она не думала скрывать, что ее беспокоил утренний побег Каминского. Это его "дело", до сих пор заставляло все сжиматься у нее внутри. Необоснованное беспокойство било по расшатанным нервам.   – По делам отъезжал. Большего не скажу. – Он заварил себе растворимого сублимированного кофе и, повернувшись к Ксане лицом, облокотился на разделочный стол. – Ну что ты так на меня смотришь? Не ищи проблем там, где их нет.   – Ты точно уверен в своих словах. Ты мне обещал...   – Вот именно, что я обещал. И я стараюсь всегда сдерживать свои обещания и отвечать за слова. Так что расслабься и спокойно завтракай.   Ксана посмотрела на кашу, в которую превратилась яичница и, скривившись, отодвинула тарелку подальше.   – Лучше бутерброд съем, – проговорила она и резво подскочила к холодильнику.   – Завтра в полдень выезжаем в Москву.   – Так скоро? Может вечером? Я еще с Ярославом не поговорила. – Ксана не могла просто взять и уехать: не сказать Яру, что он всегда может на нее рассчитывать. Что несмотря ни на что, они все еще друзья. Да, она должна попытаться убедить в этом Султанова, иначе потеряет его навсегда. У нее не так много близких людей, чтобы раскидываться ими.   – Нет, Ксюш. Мы уезжаем завтра, в двенадцать.   – Ладно, – сказала Ксана, сдерживая рвущееся наружу раздражение. – Тогда помоги мне узнать, в какой гостинице остановился Султанов. Не поговорив с ним, я не уеду.   Слава хмыкнул в чашку и исподлобья посмотрел на Ксюшу с кривой усмешкой на красивом лице.   – Ответь мне Ксень... – Слава на секунду замолчал. – Я похож на идиота? – От тона его голоса, кожа Ксении покрылась инеем в переносном смысле слова. Игнорируя интуицию, которая кричала промолчать и не отвечать, Ксана подошла к Вячеславу, взяла его пальцами за подбородок и посмотрела на своего мужчину с разных сторон.   – Не, нормально все. Признаки дебилизма, конечно, есть, а в целом все пучком.   Слава мотнул головой, сбрасывая руки Ксюши.   – А оно мне надо? Неужели ты думаешь, я помогу тебе искать Султанова? Я по горло сыт одними только разговорами об этом типе, так что милая, уволь. Если он тебе нужен, ищи сама.   – Ну ты и... – Ксана не закончила. Что не говори, а Слава сейчас ее очень удивил, такого она от него не ожидала. Во все глаза, смотря на мужчину перед собой, Ксюша увидела, что Каминский старается отвести глаза. В его взгляде не было злости, когда он говорил про Ярослава. Брезгливость – возможно, но никак не ненависть. – Я сама его найду. – Она все так же наблюдала за эмоциями на родном лице и заметила, как нервно дернулись уголки губ Вячеслава.   – Дело твое. Все, что нужно я тебе сообщил, – недовольно отчеканил он. – Хотя нет, забыл. – Слава обошел Ксюшу, встал у нее за спиной и немного склонившись, прошептал на ухо: – Татьяне, рожать скоро. Саша не в себе немного, потому что жена в больнице на сохранении. Все-таки двойня – это очень тяжело для такой хрупкой девушки как Таня. – Однозначно, довольный произведенным эффектом и тем, что Ксения не стала зажиматься, когда он обнял ее, Слава прошел в ванную комнату и включил воду.   Ксана стояла, как громом пораженная. Она знать не знала, что скоро станет тетей в квадрате, точнее в кубе. Стыд распахнул свои объятия, принимая в них Ксюшу, которая последними словами ругала себя, что не сообразила поинтересоваться у Каминского жизнью родного брата раньше. Плевать, что одни воспоминания причиняли боль. Можно же было просто спросить: "Как он?"   – Я должна успеть! – Бегая по квартире, собирая сумку и одеваясь, Ксюша думала только о том, что завтра в двенадцать дня она должна быть у Каминского с чемоданами в руках. Она не допускала мысли, что чего-то не успеет сделать. Она ведь Артемьева Оксана – в этой жизни всё складывается так, как она хочет. И этот случай не станет исключением.

***

   – Весело живем, – хриплым от сна голосом, проскрипел Яр, глядя в потолок. – И как я сюда попал? – Память напрочь отказывалась воспроизводить воспоминания. Последнее, что еще более или менее четко вертелось в голове, так это разговор с юристом.   Приподнявшись на локтях и осмотрев осточертевший номер гостиницы, Ярослав со стоном повалился обратно. Пульсирующая боль в висках, как после большой пьянки, взрывала мозг. Здраво рассуждать не получалось, да и не хотелось если уж совсем начистоту. Заботил только один вопрос: Который час? Не открывая глаз, Ярослав прощупал карманы джинсов и не найдя в них мобильного телефона и пары тысяч рублей, зло чертыхнулся:   – Вот падла!   Теперь Яру стало ясно, чьими усилиями он попал в номер. Костеря матом обобравшего его водилу, Ярослав позволил себе еще немного полежать. Через пятнадцать минут раздумий он пришел к выводу, что все к лучшему. Записная книжка с именами из прошлой жизни пропала раз и навсегда, то есть – не появится соблазн позвонить кому-либо и напомнить о себе. Новая жизнь, новый телефон, новые знакомства...   Придя к миру с самим собой, Ярослав, кряхтя как старый дед, поднялся и в полусогнутом состоянии поплелся в ванную комнату, надеясь, что его скудных силенок хватит на то, чтобы принять душ.   Прохладные струи воды творят чудеса. Они освежают и поднимают жизненный тонус.   Чувствуя себя человеком, а не столетней развалиной, Яр, находясь в хорошем расположении духа, оделся и поехал в бар.   Даже сейчас, вспоминая, как началось его утро, Ярослав не считал, что поступил неправильно. Его не мучило чувство вины, он не отождествлял себя с чудовищем, ломающим жизни людей, так же как и не видел себя в роли героя. Он сделал то, что должен был сделать и не раскаивался в содеянном.   Расплатившись с частником, Яр вылез из салона и нахмурился. На стоянке, рядом с машиной Каминского стоял еще один автомобиль. Рассмотреть, кто сидел внутри, оказалось невозможным – мешала глухая тонировка стекол. И даже, несмотря на это, Ярослав был уверен, что там находится Ксюша.   Страх своими липкими щупальцами окутал все его существо. Страх, что настал день и час говорить дорогому человеку "Прощай, навсегда".   Не останавливаясь и не сбавляя шага, Яр подошел к двери и, отперев замок, прошел в здание. Руки то и дело сжимались в кулаки, напряжение сковывало все тело. Понимая, что так очень быстро сдаст себя, Ярослав приказал себе успокоиться.   – Пять-десять минут и всё. Всё будет кончено. – Он прошел в кабинет и приготовился к встрече.   Вальяжно развалившись в кресле и держа за дно наполненный до краев стакан с виски, Ярослав рассматривал дверь кабинета сквозь запотевшее ото льда стекло. Время ожидания сводило его с ума. То, что он собирался сделать, можно было назвать отвратительным, но, так же как и всегда, Султанов думал больше о чувствах Ксюши, нежели о своих.   Он уже давно усвоил, что ошибки прошлого поправить нельзя, на то оно и прошлое. Поддавшись своей слабости и обоюдной страсти, Яр переступил ту грань, что никогда не должен был пересекать. Жалел ли он о том, что провел ночь с Ксаной? И да, и нет.   Да, потому что потерял друга.   Нет, потому что давно и страстно этого желал. Пусть одну ночь, но она была только его.   Султанов понимал, что патологически не способен хранить верность, но с Ксюшей он хотел попытаться быть честным, хотя в мыслях оставил себе путь к отступлению.   Ксана не спешила почтить его своим присутствием, и это наводило на мысль, что и ей эта предстоящая встреча дается с огромным трудом. Услышав уверенный стук каблуков в коридоре, он поставил стакан и приготовился впервые в жизни причинить своей девочке сильную моральную боль.   – Почему ты не привез мне документы, как я просила? – Этим вопросом она начала их последний разговор. Почему последний? Потому что они больше не встретятся – Ярослав сильно постарается не появляться в ее жизни.   – А зачем? Там работы на неделю, а ты сматываешь удочки из города. Так что не вижу смысла напрягать тебя.   – Я всегда могу приехать сюда. Я вольна в своих желаниях и поступках. Ты мой друг и я не собираюсь...   – Ксюш, прекрати, – грубо перебил Яр. – Хватит уже! Успокойся и займись строительством личной жизни. Мою персону оставь в покое.   – Я, наверное, не совсем правильно тебя понимаю.   – Что тебе разъяснить? – цокнув языком, спросил он. Весь его вид кричал, что этот разговор ему неприятен.   – Всё! – недовольно воскликнула она. – Объясни мне перемены, произошедшие в тебе за последние сутки.   – Ксюня, я всегда был таким, просто ты этого не замечала. – Яр поднялся из глубокого кресла и, обойдя стол, присел на его край. Сердечная мышца с бешеной скоростью гоняла кровь по венам, отчего у Ярослава начала кружиться голова. Да он нервничал, переживал за то, как отреагирует на его слова Ксюша. Как в своем состоянии перенесет преподнесённую им правду. Но все это бушевало внутри, снаружи Ярослав оставался совершенно спокойным, губы искривила усмешка. И только глаза могли выдать его, поэтому он старался смотреть не на Ксану, а немного поверх ее головы.   – Яр, я знаю тебя не один десяток лет...   – Сашка знал меня больше и что с того?   – Что ты этим хочешь сказать?   – Последние мозги с беременностью растеряла, – в отвращении скривился Яр. – Ксю, тебя поимели, просто использовали.   – Ты врешь, – на выдохе произнесла она и медленно осела на диван.   – Ой-ли?! Ты сама знаешь, в каком положении я был. Помощи ждать было неоткуда. И тогда я вспомнил о тебе. Ты всегда питала ко мне теплые чувства, и я решил сыграть на этом. Я не ошибся в расчетах. Ты прибежала ко мне по первому зову.   – Зачем ты все это говоришь? Ведь мы оба знаем, что это не правда.   – Правда! Ксюш, вот она настоящая, правда! Мне нужен был человек, что поможет первое время продержаться на плаву, и в роли "спасательного круга" выступила ты. Но достаточно скоро меня начала напрягать твоя навязчивая идея – затащить меня в постель. Нет, я бы и раньше тебя трахнул, вот только, сама видишь, к чему это привело, а на тот момент мне такой поворот событий шел вразрез с моими планами. Твои деньги в обороте и я из кожи вон лез, чтобы создать видимость твоего хорошего друга. Но ... Ксюш, пойми... друзья, семья через все это я легко переступлю. У меня другие ценности в жизни.   – То есть ты хочешь сказать, что все это время тупо пользовался мной?   – Ну да.   – Все не правда. Как-то не вяжутся твои слова и действия.   – Твою же мать! Женщины, вы глупейшие на свете существа. Я поражаюсь вашей способности оправдывать и обелять в собственных глазах законченных подонков. Ксюша, ты не там копаешь. В моих словах нет подводных камней, сейчас я честен с тобой как никогда. Я подставил твоего брата пытаясь сорвать куш, не вышло. Мне стало обидно, да и свалить из города оказалось просто необходимо. Вот тут я и решил нагадить Сашке напоследок. Зная твою натуру, думаю, он не был удивлен поступком, но зол – однозначно.   – Я знаю тебя всю жизнь, я знаю, какой ты.   – Идиотка, – громко рассмеялся Яр. – Даже моя мать не догадывается, какой я есть на самом деле, а она меня вроде как родила и воспитывала. Так что не будь так уверена, что хоть что-то знаешь обо мне. Твоя мнимая влюбленность настолько засрала тебе мозги, что ты не видела, что творится у тебя под носом.   – И что же происходило?   – Если ты считаешь, что я вот так возьму и расскажу, то ты еще глупее, чем я думал. – Ярослав блефовал и не боялся, что Ксана его раскусит. Артемьева Оксана – девушка эмоция. Она сначала делает, потом думает. Вот и сейчас она не станет заниматься анализом, Ксюша поддастся провокации, психанет, уйдет...   – И как долго ты собирался водить меня за нос?   – Не знаю, – делано безразлично пожал Яр плечами. – Пока ты не сообщила мне о своем положении, я еще раздумывал над тем, чтобы оставить тебя при себе. А теперь уж извини, но нахрен ты мне сдалась? Дети мне не нужны. И это ты должна была понять уже давно еще на примере с Танечкой. В отличие от тебя ее я любил и, даже это не остановило меня от ухода.   – Знаешь, я рада вероятности, что это может быть не твой ребенок.   – Даже так? Удивлен, ничего не скажешь.   – Чтоб ты сдох! – приблизившись, выплюнула Ксения со слезами на глазах. – Ненавижу тебя! – Щеку Яра обжег первый удар ладонью. Из губы, разбитой в драке с Вячеславом, мгновенно потекла кровь. Ксюша видимо решила, что одной пощечины мало и размахнулась для второго удара.   Ярослав не думал останавливать обиженную женщину, он прекрасно понимал, что его девочке надо выпустить пар. Еще пару раз хлестанув его по ухмыляющейся физиономии, она развернулась и под ядовитый тихий смех Ярослава, выбежала из кабинета. Как только Яр услышал грохот железной двери, он прошел и без сил опустился на диван. Его в прямом смысле душили все те слова, что он сказал Ксюше. Не хватало воздуха, грудную клетку словно сдавили невидимые тиски. Ярослав подозревал, что ему будет тошно, но чтобы так – это его немного удивило. С уходом Ксюши у него внутри образовалась пустота. Мелкая холодная испарина покрыла его лоб. Накрыв пылающее лицо ледяными руками, он процедил сквозь зубы:   – Будь всё проклято!

***

   Обида душила изнутри. Ксюша бежала по темному коридору, не разбирая дороги. Желание быстрее оказаться как можно дальше отсюда, от Ярослава, который предал ее, заставляло сердце биться с удвоенной силой. Дрожащей от переизбытка чувств рукой, она толкнула дверь и оказалась на улице. Свежий вечерний воздух ласково коснулся разгоряченного лица.   Вдох-выдох.   В голове продолжают звучать обидные слова и насмешливый тон. Все кажется не реальным, но убеждать себя, что это сон – глупо. Ксана уже дважды успела ущипнуть себя и убедиться, что все происходящее – жестокая реальность. Как? Как она могла так ошибаться? Это один из сотни вопросов, который мучил Ксюшу. Как Султанову удавалось так долго и правдоподобно врать? За что он так с ней? Неужели он и, правда, настолько гнилой человек?   Вдох-выдох.   – Оксана Сергеевна, с Вами все в порядке? – Двое из ларца незаметно материализовались перед Ксюшей, заставив ее испуганно вздрогнуть. Прижавшись спиной к стене, она кивнула и культурно попросила оставить ее ненадолго одну. – Может, Вы лучше в машине посидите?   – Может тебе закрыть рот и сделать так, как я сказала? – огрызнулась Ксения и одернула кофту, под которую пробрался прохладный ветерок. На светлой ткани появились розовые мазки – кровь Ярослава быстро впиталась в материал, оставляя некрасивые пятна.   Провожатые осмотрелись по сторонам и, удостоверившись, что их подопечной ничего не угрожает, нехотя поплелись к тихо урчащему автомобилю. Исподтишка наблюдая за Оксаной, они закурили и начали о чем-то переговариваться. Все это она подмечала отстраненно, продолжая находиться в каком-то вакууме. Что-то в словах Султанова насторожило Ксюшу, но она никак не могла понять, что именно. Вроде бы он все четко разложил по полкам, однако... Ей никак не удавалось ухватить за хвост эту ускользающую мысль. Находясь в чересчур возбужденном состоянии, она никак не могла заставить себя трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию.   Проведя рукой по шее и нащупав цепочку с кулоном, Ксюша взглянула на ювелирное украшение из белого золота, имеющего форму забавного чертенка с хвостом-кисточкой, который украшала топазовая крошка. Это был презент Ярослава на ее шестнадцатилетие. Ксана крайне редко расставалась с этим подарком, без этой тяжести на шее она чувствовала себя голой.   Полностью запутавшись в себе, своих эмоциях и чувствах Ксана дернула цепочку. Нагретый теплом тела, драгметалл змейкой скользнул в руку. Смотря на украшение, лежащее в ладони, Ксана растопырила пальцы, позволяя кулону упасть на серый асфальт. Она не хотела этого делать – это был крик души. Она надеялась, что Султанов как-нибудь заметит свой презент и ему будет так же больно, как и ей.   – Забыла, – тихо прошептала она, – тебе ведь все равно.   Смотря на ссадины на руках, Ксюша подумала, что сегодня у нее так же истерзано сердце, и эти раны так быстро не затянутся. Они еще долго будут кровоточить, и напоминать о предательстве близкого человека.   Заставить остановиться хоровод негативных мыслей у Ксаны не получилось, но и появляться перед Каминским в подобном состоянии она не собиралась. Не хотела показывать ему, как сильно ее ранил разговор с Ярославом. Почему? Потому что банально боялась последствий. Хватит с Вячеслава и гематомы на скуле.   Поддавшись импульсивному порыву, Артемьева Оксана заставила отвезти ее в ночной клуб. Все предложения выбрать менее шумное, более спокойное заведение она игнорировала. Ксане нужно было попасть в такое место, где она не расслышит собственных мыслей; где нет времени и желания оплакивать многолетнюю дружбу; где можно и нужно вести себя чуточку безрассудно; где всем плевать, кто ты и что у тебя на душе. Там музыка, полутьма, веселье и алкоголь, который Ксюше в ее положении противопоказан. Но кто сказал, что для того, чтобы веселиться, надо принимать спиртное? Ксана очень надеялась, что попав в атмосферу всеобщего веселья, сможет пережить эту ночь, ни разу не расплакавшись и не проклиная Ярослава. Чтобы он не наговорил сегодня, как бы ни обидел ее, но внутри Ксюши жила твердая уверенность, что Султанов лжет.   Да, возможно, она пыталась его оправдать! С бараньим упорством отказывалась поверить его словам. Она до последней минуты надеялась, что между ней и Яром ничего не изменится, кроме расстояния разделяющего их. Верила, что, несмотря на то, что между ними произошло, они останутся друзьями.   – Оксана Сергеевна может не стоит, а? – спросил один из мужчин. – Давайте лучше мы Вас домой отвезем?   – Не хочу домой, – скривилась Ксюша. Вот уж чего ей меньше всего хотелось, так это оставаться одной в квартире, в которой они когда-то жили с Яром. Она ведь обязательно начнет вспоминать, что было, как они уживались под одной крышей, как переспали... Эти воспоминания хотелось положить в коробку, плотно закрыть крышкой и убрать поглубже в шкаф.   – Ну, давайте к матушке моей поедем, она Вас пирожками накормит.   – Нет! – Ксюша вылезла из салона и, не задумываясь над тем, как завтра будет буйствовать Каминский, подошла к гариллоподобным мужикам. Они профессиональным, наметанным взглядом оценили платежеспособность "нового лица" и сально ухмыльнувшись, попросили расставить руки в стороны, чтобы они смогли обыскать на наличие колющих-режущих предметов.   Ксюша рассмеялась и, держась за живот, обратилась к двум хмурым мужчинам рядом с собой.   – Разберись, – кивнула она в сторону "горилл" и отошла, дабы не мешаться под ногами. Прислушиваться к разговору Ксюша не стала, ее мало волновало какие веские доводы, приводят ее ребятки, но уже через тридцать секунд для Ксении услужливо распахнули двери и пожелали приятного времяпрепровождения.   Сидя за столиком для особо важных персон и наблюдая с высоты второго этажа за дергающимися телами на танцполе, Ксюша первые тридцать минут наслаждалась громкой музыкой. Два попрекающих ее взгляда, она успешно игнорировала ровно до тех пор, пока не почувствовала легкое недомогание. Маленькому пузожителю, видимо, прекратила нравиться громкая музыка, и он воспротивился такому насилию над собой – других идей, резко ухудшающегося состояния здоровья она не рассматривала. Тошнота подступала к горлу, и Ксюша отчетливо понимала, что до уборной она просто-напросто не добежит – не успеет.   – Эй-эй-эй, давай с тобой попробуем договориться! Не надо так радикально! – завела она тихий монолог, положа ладонь на живот. – Хочешь уйти, так и скажи! – прозвучало глупо, но отвлекая себя именно этим разговором, Ксюша начала выбираться из-за стола. Глубоко дыша, она медленно спустилась на первый этаж. Свежий воздух и шоколадное мороженое – это все, чего сейчас желала Ксения. Под жестким напором собственного "Хочу!", все волнения, обиды и размышления оказались вторичными.   Катаясь по городу второй час, Ксана не переставала возмущаться, что в достаточно большом городе наличие круглосуточных магазинов катастрофически мало.   Первый супермаркет оказался закрыт по причине инвентаризации. Второй, из-за сгоревшей – сегодня! – проводки. Ну, а в третьем магазине самообслуживания, просто не оказалось того мороженного, которое хотела Ксана.   – Фигня какая-то! – зло высказывалась она, сидя на заднем сидении в автомобиле и глядя через окно на ночную жизнь Ярославля. Ксюша была уверена, что искомое она найдет в минимаркете возле своего дома, но ехать туда, ей ой как не хотелось. Заставив уставших, но привычных к подобным закидонам мужчин покатать ее еще чуть-чуть, Ксана сдалась. – Эх, – тяжко вздохнула она, – рули к дому.   Заметное оживление и явно облегченный вздох, вызвал на ее лице добрую усмешку. Только чтобы проверить, нет ли неотвеченных вызовов, Ксюша достала телефон. Удостоверившись, что не пропускала звонков, она разочарованно вздохнула и в мыслях отвесила Каминскому пару подзатыльников. Стало обидно, что Слава за нее даже не волнуется, не переживает, где она и с кем. Выкинула ли что-нибудь или спокойно спит в кровати. Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы обиды, Ксюша ущипнула себя за руку. Это помогло, теперь она не жалела себя, а злилась за то, что пришлось причинить себе пусть и незначительную, но все же боль.   – Приехали, – оповестил один из мужчин, открывая Ксении дверь и помогая выбраться.   – Вижу, – недовольно огрызнулась она. – Не слепая. – Из-за того, что прогулка подходила к концу, Ксана бесилась. Она все еще была морально не готова войти в квартиру, хотя и понимала, что ей придется это сделать утром, чтобы забрать свои вещи.   До разговора с Ярославом, такого липкого страха, который пленкой обволакивает все существо и утягивает в пучину воспоминаний – она не испытывала.   Набрав мороженого на неделю вперед, Ксюша подошла к кассе. Пока сонная девушка-кассир сканировала штрих-коды на упаковках, Ксения из интереса посмотрела на охранника. То, как мужчина в форме отворачивался и всячески пытался скрыть свое лицо, навело ее на мысль, что с этим хмырем она знакома.   – Телефончик не оставить?   – Обойдусь.   – Какие мы обидчивые, – фыркнула Ксана и протянула кассиру кредитную карточку.   В этот раз Ксана решила никого не просить, а самостоятельно сложить покупки в пакет.   Выйдя на улицу и с тоской посмотрев в сторону дома, она решила немного прогуляться, о чем и поставила в известность уже успевших расслабиться двух мужчин, курящих возле машины. По их обреченному виду, Ксюша поняла, что их это не устраивает, однако, сказать что-то против, ребятки не рискнули. Радуясь, что у нее такие верные и умные псы, Ксана развернулась и, медленно переставляя ноги, пошла по хорошо знакомому ей маршруту.   "А ведь это, наверное, последний раз, когда я возвращаюсь туда... возможно, что я в последний раз иду по этой улице... ".   Поймав себя на этой невеселой мысли, Ксюша посмотрела на серые мрачные строения, ища хоть что-нибудь интересное и запоминающееся.   Дома, дома и опять дома...   – Тьфу ты! – в сердцах сплюнула она. – Что за лирика?! Явно пора лечиться! – Ускорив шаг, чем видимо удивила едущих наравне с ней мужчин, Ксана за считанные минуты дошла до дома и, помахав на прощание рукой, скрылась в подъезде.   Фыркая на себя любимую, она поднялась на лифте на нужный этаж и, не медля не секунды, открыла дверь.   Каминский после своего ухода не оставил даже коротенькой записки – это подлило масла в бушевавший в Ксане огонь раздражения. Бросив на стол уже не столь желанное мороженое, она прошлась по квартире и включила везде свет. Единственная комната, в которую она не решилась сразу войти – была комната Ярослава. Помедлив с минуту, Ксюша набрала в легкие побольше воздуха и толкнула дверь. Ничего не изменилось: все вещи, как и прежде, стояли на своих местах, кровать аккуратно застелена, занавески задернуты.   Может и глупо, но Ксана надеялась, что застанет здесь Ярослава. Думала, что он приедет забрать свои оставшиеся вещи. Хотя для чего ему это? Она завтра уезжает и Султанов со спокойной душой может жить здесь один. Она больше не будет мешаться у него под ногами и пытаться навязать свою дружбу, общение, свое общество – если в паре слов.   – Печалька, – вздохнула она, присаживаясь на край кровати. Дикая усталость, в прямом смысле слова, уложила Ксюшу на лопатки. Раньше эта комната казалась ей больше, светлее, уютнее. Сейчас этого ощущения не было. Обои зеленого цвета, которые по идее должны успокаивать в данный момент, сильно давили на психику и вызывали внутренний дискомфорт. Всё не так! Всё не то! Всё чужое!   Сил на то, чтобы подняться и уйти Ксана в себе пока не нашла, поэтому так и продолжала лежать поверх покрывала и пустым взглядом смотреть в потолок.   Вопреки своим опасениям Ксюша не стала долго мучить себя воспоминаниями о Ярославе. Она сама не заметила, как уснула. Никаких красочных снов. Никаких терзающих тело и душу демонов. Ксана просто погрузилась в темноту. Пустота в квартире, пустота в голове...

***

   "Вы слушаете радио ****. Каждую неделю в мире появляются новые песни. Лучшие из них попадают в эфир ****. Вот и сейчас мы предлагаем вашему вниманию...".   Ненавязчиво бубнящее радио, рассказывающее о новинках в музыкальном мире, не отвлекало Каминского от важного разговора с Волковым Константином, который приехал отчитаться в проделанной работе и дать ответ относительно предлагаемой ему должности в филиале фирмы города Ярославль.   Слава учел всё, что можно и предложил Косте занять место управляющего. Волков оказался одним из немногих людей, которым Каминский мог доверять. Пусть не на сто процентов, но на восемьдесят – точно.   – Что ты решил? – Слава сразу перешел к главному. То, что насильник Ксении выжил, он был уверен. Костя не допустил бы убийства даже такой гниды. Да и против приказа он никогда не попрет. А Вячеслав дал четкие указания, что после встречи с Ярославом "тело" надо отвезти в больницу.   – Согласен. – Костя, как всегда, был предельно ясен и краток. – Один момент, – серьезно проговорил он, – это будет не в ущерб моей семье.   – Я тебя понял, – согласно кивнул Слава. – Но и не в ущерб мне, – выдвинул он встречное условие.   – Договорились.   Мужчины скрепили договор рукопожатием, после чего Костя предложил свою помощь в погрузке вещей. Каминский отказался и, отправив Волкова к жене и сыну, поднялся в квартиру. Обойдя все комнаты, он проверил, всели собрано для отъезда и, удовлетворившись осмотром, поднял с пола тяжелую спортивную сумку. Он не прощался с этим домом, ему еще не раз и не два придется приезжать сюда. Одному или с семьей – покажет время, а пока он говорил этим стенам "До свидания!".   Закрывая входную дверь, он услышал громкую мелодию звонка, поставленную на телефоне на будильник.   – Двенадцать, – выдохнул он и с силой потер ладонью лицо. Он не позволял себе думать, что Ксения передумала. И все же маленький червяк сомнения грыз изнутри. – Пора. – Игнорируя лифт, Слава спустился на первый этаж по лестнице.   Поздняя весна радовала жителей города ярким солнцем и безоблачным небом. Жаркие лучи пропитывали землю с самого утра и до заката. Деревья примеряют наряды, радуя людей новыми красками.   Мамочки с колясками небольшими группами прогуливались в парках и вели светские беседы – сплетничали, одним словом. Старики оккупировали лавочки у подъездов и делились, какими еще болячками обзавелись этой зимой, а так же ругали терапевтов в поликлиниках за отсутствие тех или иных лекарств в социальной аптеке.   Так или иначе, все счастливы, все довольны, что на смену промозглым дождливым дням пришло жаркое солнце.   "В такой погожий день не может случиться ничего плохого", – Так настраивал себя Слава, выходя из подъезда.   Выйдя на улицу, он посмотрел в сторону припаркованной неподалеку машины и облегченно улыбнулся. Понурив голову, Ксюша подпирала дверцу автомобиля. Весь ее вид кричал о том, что на душе у нее не то, что отвратно, а просто погано.   Быстро преодолев разделяющее их расстояние, Слава бросил сумку на асфальт и притянул Ксану к себе. Не поднимая головы, она крепко обняла в ответ и спросила куда-то в кофту:   – Ты меня любишь?   – Люблю.   – Правда-правда? Честно-честно? – Она посмотрела на Славу слегка красными глазами, в которых плескались боль и печаль.   – Правда-правда. Честно-честно, – эхом отозвался Вячеслав и заправил Ксане за ухо непослушную прядку волос, норовящую залезть ей в рот. – Все-таки нашла его? – Он сразу понял причину ее расстройства. Каминского не задевало, что Ксения так остро переживает расставание с Яром. Они далеко не чужие друг другу люди, а прощаться с любимыми, всегда тяжело.   – Лучше бы не находила, – горько усмехнулась она и отстранилась. – Он сказал, что все это время просто пользовался мной. Ему от меня были нужны только деньги, ведь в тот момент он был совсем на мели...   Слава слушал, что рассказывает ему Ксения и мысленно аплодировал Ярославу. Это надо уметь, одной встречей перечеркнуть столько лет крепкой и честной дружбы – не каждому дано. Понимая, что все сказанное Султановым полная чушь, Вячеслав, однако, не спешил говорить об этом Ксане. Он понял замысел Яра, вот только опять не разделял его методов достижения этой цели.   Из услышанного, Слава сделал вывод, что Ярослав не сказал Ксане о своем желании продать бар и уехать. То есть, таким образом, он отнимает у Ксаны право скучать по нему. И все же, заставить ненавидеть – не лучший способ попрощаться с прошлым.   Усадив не сопротивляющуюся Ксению на заднее пассажирское сидение и загрузив вещи в багажник, Слава сел за руль. Еще минуту он молча смотрел на дорогу перед собой, а потом тронулся с места. Дороги были не загружены, поэтому очень скоро они покинули город.   Каминский периодически посматривал на Ксану в зеркало заднего вида и наблюдал, как она мучается от того, что ей довелось узнать. Ее боль разъедала его изнутри. Последней каплей стал упрямо вздернутый подборок Ксении и упорно катящиеся по щекам слезы. Как бы сильно ей не хотелось, не плакать, а пережить предательство спокойно, она не могла, как не пыталась. Ударив ладонью по приборной панели, Слава со вздохом произнес:   – Султанов всегда был честен по отношению к тебе. А последний ваш разговор не более чем попытка заставить тебя с наименьшими душевными терзаниями забыть его. Для него в приоритете ты и твои чувства, а все остальное пофиг.   Благодаря пустому шоссе Каминский без видимых проблем смог выдержать тяжелый взгляд Ксении. Так же он заметил, как задрожала ее нижняя губа и как градом хлынули злые слезы из любимых глаз. Поверила. Поверила его правде! Почему? Потому что хочет верить! Пусть лучше так, чем думать, что тебя использовали...   Под тихие всхлипы с заднего сидения, Слава прибавил скорость, увозя Ксению в лучшую жизнь. Он очень сильно постарается сделать всё, чтобы на лицах любимой женщины и его ребенка всегда была только улыбка.