Текст книги "Сандулеак 69-202"

Автор книги: Йоханн Лёвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Йоханн Лёвен
Сандулеак 69-202

Пролог

В китайской провинции Хубэй царил преимущественно довольно мягкий и сухой климат. Но в этот мартовский день погода была необычно холодной и влажной, хотя месяц уже приближался к концу. Неприятный, колкий и холодный ветер гнал тяжёлые тёмные тучи по грязно-серому небу, которое выглядело столь же неприветливо, сколь угрюмо. Наступал вечер, и блики солнца, свет которого уже и днём был тусклым, теперь неумолимо быстро угасали в наступающей темноте.

Коренастый мужчина в блеклом дождевике, который неподвижно стоял у кромки леса на окраине города Шияня, выглядел в последних растворяющихся отблесках хмурого дня блеклой и слегка расплывчатой тенью. Вскоре над ним сквозь надвигающиеся грозовые тучи бледным размазанным пятном начала просвечивать луна. Темнота сгущалась всё сильнее и температура быстро падала. Мелко дрожа от холода, мужчина в дождевике повернулся боком к колкому, резко завывающему ветру, почти полностью зажмурил глаза и быстро пошёл в сторону города. Он торопился добраться до Шияня прежде, чем начнётся дождь.

*****

Этот город был типичным китайским индустриальным мегаполисом двадцать первого века. Доминирующая картина безликих, напоминающих казармы, панельных домов социалистического типа чуть скрашивалась не менее бездушными, но зато яркими цветными рекламами западного пошиба. Кое-где в этой пёстрой агломерации просвечивали жёлтые крыши традиционных китайских пагод.

Мужчина в дождевике быстро добрался до района на краю Шияня, типичного тем, что сюда раньше так по-настоящему и не проторил дорогу социализм, а теперь, в две тысячи одиннадцатом году, всё ещё не добрался и капитализм. Хотя улицы в этот непогожий час были пустыми, мужчина в дождевике быстро понял, чем китайские трущобы отличались от всех других сламов в мире. Здешние выглядели, вопреки типичному для таких районов убожеству, аккуратнее. Но и угрюмее. Жизнь обитателей африканских тауншипов и бразильских фавел была без сомнения тягостней, чем китайских. Но протекала в то же время чуть веселей.

Мужчина в дождевике долго бродил по улицам трущоб, пока, наконец, не увидел кецан, дешёвую гостиницу для подёнщиков и «диких» туристов с тягой к острым ощущениям. Он с облегчением переступил порог этого косо стоящего четырёхэтажного заведения из обветренных кирпичей и прямиком направился к ресепшн, что находился в углу и состоял из маленького уступа в стене, который был отгорожен грубо сколоченной стойкой. Вокруг ниши к стене были приколочены доски с довольно искусно вырезанными орнаментами в виде переплетающихся драконов.

Хотя он существовал только в мифах, дракон, тем не менее, был национальным символом Китая, неизменно почитаемым и по сей день. И старая, иссохшая женщина с маленькими злобными глазами, которая стояла за стойкой, упёршись об неё обеими руками, в тусклом жёлтом свете тоже смахивала на дракона. На довольно сварливого. Избегая её цепкого взгляда, мужчина в дождевике попросил на ломаном китайском комнату. Он говорил на этом языке довольно прилично, но чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, он старался создать впечатление, что был обычным западным туристом, смертельно усталым и лишь случайно забредшим в эту местность. Это ему удалась. Морщинистая драконоподобная старуха не испытала ни малейшего побуждения, о чём-то спросить его или что-либо объяснить, она просто потребовала за одну ночь семьдесят юаней. Это было на двадцать дороже обычных расценок, но с иностранцев китайцы всегда и без исключений драли больше. Получив деньги, драконоподобная тётя потребовала назвать имя. Видимо лишь для проформы, на случай если нагрянет проверка. Существовал ли у мужчины в дождевике соответствующий документ, было ей, похоже, безразлично.

А у него, незаурядного снайпера-спецназовца, которого судьба помотала по всему миру и побывавшего во многих опасных военных передрягах, резные воплощения драконовой мифологии на стенах вызвали воспоминания о рейде, в котором у него был позывной «Арес». Поэтому он назвал себя старухе именно так. Пока она записывала это имя в лохматую тетрадь, он почувствовал запах еды. На его счастье кухня кецана ещё работала. Специфических местных названий блюд Арес не знал, поэтому он просяще разинул рот и указал на него пальцем. Китаянка исчезла за узкой дверью в кухню и пару секунд спустя вновь материализовалась перед ним. Поставив на стойку картонку с едой, но не отпуская её, она требовательно подняла три пальца. Получив тридцать юаней, она резким движением придвинула Аресу картонку, потом архаичный ключ, и указала на лестницу, подняв при этом два пальца. Он поплёлся на второй этаж.

Там в тускло освещённом коридоре он нашёл свой номер.

*****

Это была узкая миниатюрная комнатушка с маленьким оконцем, но в ней имелись кровать, комодик и даже отгороженный туалет с душем. На купание сил у Ареса не было. Он вяло стянул дождевик, плюхнулся на кровать и открыл картонку с едой. В ней клубком лежало яство из макарон с парой кусочков говядины, овощей и больших грибов. Арес отрешённо провёл рукой по Глоку 26, своему субкомпактному резервному пистолету в кобуре на поясе. Потом он запустил пальцы в картонку, выудил пару макарон, засунул их в рот и начал механически жевать.

Арес был голоден, но ещё более он чувствовал себя до предела измотанным. Возвращение из последней миссии потребовало от него бо́льшего напряжения, чем все выполненные им в ходе её задания. Усталость и разбитость тяжестью навалились на него, стоило ему расслабиться. Ему нужно было хоть мало-мальски выспаться, чтобы набраться сил и снова быть в состоянии трезво думать. Едва ли не засыпая, он устало и равнодушно жевал. Уже опустошив картонку, он подумал о том, что вкус у грибов в гарнире был какой-то очень странный. И вот из-за них ли, или же потому что в комнате было довольно тепло, но внезапно Арес почувствовал одурманивающую вялость и туман в голове.

Испытывая лёгкое головокружение, он изнеможённо вытянулся на кровати. С напряжением дотянувшись правой рукой до левой и с усилием отодрав держащийся на липучке защитный кожушок часов, он уставился на них. Тупо глядя на циферблат, он лишь через несколько секунд сообразил, что у него есть почти шесть часов на сон. С облегчением он закрыл глаза и выдохнул.

*****

В последние годы Арес всегда спал без снов. Сейчас же он, уже засыпая, с удивлением уловил на грани своего изнурённого сознания затрепетавший отблеск какого-то странного сновидения.

I

.

1. Жаркий день постепенно превращался в тёплый тихий вечер. В последних лучах заходящего солнца небо на западе томно переливалось неисчислимыми мерцающими оттенками нежно-розового цвета. Это радостно-игривое переливание постепенно угасало, словно обещая совсем скоро снова вернуться румянцем радостного и беззаботного утра. А пока темнота медленно овладевала с востока на запад небом над пустыней. В наступающей уютной и словно замшевой тьме терялось ощущение глубины пространства, и небо казалось досягаемо близким и одновременно неизмеримо далёким. Вскоре засияли звёзды. Огромные и маленькие, их было неисчислимое множество. В колебаниях воздушных струй атмосферы они таинственно мерцали. Их яркий белый свет обретал внезапно оттенок радостной голубизны, которая тут же таяла, иногда они вдруг на один момент вспыхивали мягким, нежным светом, а уже в следующее мгновение блистали ровно, ярко и холодно. Эти метаморфозы казались лукавой и озорной игрой. И этот из века в век повторяющийся и неизменно меняющийся свет непостижимо гигантской вселенной дарил пряно благоухающему морю буйно распустившихся цветов несравненно более глубокий чарующий оттенок, чем ослепительный блеск яркого дня.

Геолог вырос в этой пустыне и любил всей душой её удушливую жару и палящее солнце. Но те короткие недели, случавшиеся раз в несколько лет, когда океанические течения меняли своё направление и щедро насыщали влагой воздух, когда ветер приносил береговые туманы вглубь континента, он просто обожал. Тогда в самой сухой пустыне планеты шёл дождь. И она превращалась в гигантский пёстрый ковёр из мириад буйно цветущих ярко-голубых, жёлтых и фиолетовых цветов. И дурманящее благоухание цветущей пустыни завораживало геолога.

Так и в ту ночь. Геолог сидел на всё ещё горячей земле, медленно и глубоко вдыхал пьянящий воздух и смотрел на океан мерцающих звёзд над собой. Его ассистент и лучший друг сидел тихо и умиротворенно рядом с ним, не менее очарованный мерцающим и благоухающим миром ночи.

Вдалеке, южнее от них, небо было озарено ярким свечением Атакамы, научного города, в котором собрались почти все семнадцать тысяч учёных, техников и механиков со всех континентов планеты. Стоял один из тех периодов, когда разрабатывался один из общепланетарных проектов. В Атакаме всегда царила более раскрепощённая атмосфера, чем в обычных поселениях, но геолог и его ассистент чувствовали себя по-настоящему свободными только здесь, в пустыне, вдалеке от цивилизации. Они сидели молча и, подняв головы к ночному небу, глубоко и спокойно дышали. И никакие роботы, никакие машины, никакие заботы не беспокоили их. Это были их сокровенные моменты, и они были просто счастливы.

*****

Было уже за полночь, когда геолог внезапно услышал какой-то странный грохот. Придя в себя, он удивлённо огляделся и, ничего особенного не увидев, снова посмотрел в небо. Его глаза расширились, он заметил маленькую, ярко-красную точку, невообразимо быстро пересекавшую небо, оставляя за собой тонкий, слабо светящийся шлейф раскалённого воздуха. Когда геолог пришёл к убеждению, что он видит метеорит, тот уже достиг поверхности земли западнее от них. Над местом падения вспыхнула и почти сразу же угасла яркая молния, успев осветить грибовидное облако из пыли, взметнувшейся в небо. Пару десятков секунд спустя ошарашенного геолога и его ассистента достиг угрюмый, тяжёлый грохот. Потом звук удара прокатился дальше и растворился в пустыне.

– Скорее, пошли! – возбуждённо воскликнул геолог и вскочил на ноги.

Его суставы хрустнули в ответ на резкое движение после долгого сидения. А ассистент встал нехотя. Он был явно недоволен тем, что какой-то метеорит прервал их спокойный ночной досуг. Но предписания машин были недвусмысленны – любое явление, представлющее научный интерес, подлежало немедленному исследованию, и хотя Астрономические Машины несомненно засекли метеорит и установили место его падения, но это не отменяло главного предписания. Геолог и ассистент забрались в своё Транспортное Средство для Рекогносцировки. Минуту спустя они понеслись низко над землёй в сторону гор.

Навигационный компьютер пилотировал разведтранспортёр сквозь тьму ночи, а геолог тем временем докладывал машинам по связи о метеорите. Те приказали найти место его падения и провести начальные исследования. Дальше ассистент не слушал. От быстрого маневрирования над рельефом местности разведтранспортёр сильно шатало, а в темноте отсутствовали пункты ориентации и ему стало плохо.

*****

Рассвет придал небу на горизонте нежный розовый оттенок, утро было уже недалеко, когда разведтранспортёр наконец остановился. Ассистент облегчённо перевёл дух после того, как аппарат мягко опустился на грунт и лёгкое, неназойливое бормотание антигравитационного мотора умолкло и компьютер отпер замки дверей. Геолог поспешно выкарабкался наружу, а ассистент откинулся в своём кресле назад, глубоко вздохнул и только тогда потянулся к ручке двери. Когда он вылез из разведтранспортёра, геолог уже добежал до края кратера.

Тот имел сравнительно маленький радиус, не более пятисот метров, его глубина достигала едва полсотни метров. Земля вокруг кратера и внутри него выглядела уже довольно остывшей, лишь в изверженной породе совсем тускло рдели несколько остывающих камней. Ассистент подошёл к геологу, который стоял у края кратера и с наморщенным лбом вглядывался в сереющую темноту. Ассистент мало–помалу чувствовал себя всё лучше.

– Ты был прав, Гиппархиос, – сказал он. – Метеорит в корреляции с тем грохотом, который он произвёл, действительно маленький.

– Да, – ответил геолог. – К тому же летел он видимо медленно. – Он лукаво глянул на друга. – Пойдём его исследовать, Гулос, или ты сначала хочешь в целях профилактики порыгать?

– Давай, топай, – буркнул ассистент, скрывая пристыженную ухмылку.

Дно кратера было не очень изборождeнo и они быстро преодолевали метр за метром. Гулос флегматично следовал за Гиппархиосом, внимательно глядя себе под ноги. Через двести метров они увидели метеорит. Издалека он выглядел камнем, покрытым налётом земли, которую он взрыл при падении. Огромная жара от удара спекла камни и песок вокруг него в стеклянную корку. Сам метеорит всё ещё тлел. Геолог и ассистент приблизились к нему на два метра. И ошеломлённо посмотрели друг на друга. Даже под налётом земли контуры метеорита угадывались очень чётко. Геолог судорожно хватил ртом воздух. Ассистент тоже. Потому что этот метеорит вовсе не был таковым. Слишком уж правильными были его очертания, такие не могли образоваться сами по себе даже за миллионы лет. Метеорит походил на маленький ящик. Он выстоял столкновение с грунтом судя по всему абсолютно без повреждений, похоже он даже нисколько не был деформирован.

Когда изумлённые геолог и ассистент приблизились к нему ещё на метр, внутри метеорита что-то щёлкнуло. Он дёрнулся, потом от его покрытия откололся небольшой кусок. В следующую секунду из метеорита вырвалась струя сжатого газа длиной метра в три. Геолог и ассистент отскочили назад, а струя тем временем смешивалась с воздухом.

– Вкрапление воды, испарившейся при трении в атмосфере? – высказал геолог первое пришедшее ему на ум предположение.

– Вероятно, – согласился ассистент. Потом он обеспокоенно потянул носом. – Слушай, ты тоже этот запах чувствуешь? – спросил он.

Геолог глубоко вдохнул.

– Ага, – ответил он. – Видимо там были ещё и вкрапления метана.

Свист струи постепенно утихал, а сама она слабела и становилась всё меньше. Вскоре она совсем исчезла. Прозрачное облачко, образовавшееся было над метеоритом, растворилось. Странный запах исчез вместе с ней.

Геолог и ассистент вновь посмотрели друг на друга. Геолог пожал плечами и ассистент кивнул. У них не было с собой приборов для исследования метеорита, но они его нашли и этим выполнили указание машин. Те их уже давно запеленговали, поэтому они просто уселись на землю. Им оставалось только ждать, пока явятся астрономы и их роботы.

*****

Это продлилось недолго. Пока роботы готовили метеорит к отправке в Атакаму, геолог подошёл к прибывшим учёным и рассказал им о струе странно пахнувшего газа. Те высказали ему порицание, что он не взял пробы. Геолог спросил, в какую-же это пробирку он должен был это сделать. Не получив ответа, он обиженно пошёл к своему другу. Ассистент просяще посмотрел на него.

– Отвези меня, пожалуйста, в медицинский центр, – попросил он.

– Гулос, что с тобой? – испугался геолог.

– Меня тошнит, – ответил ассистент. – Всё сильнее и сильнее…

Геолог внимательно оглядел его.

– Ты и вправду плохо выглядишь, – констатировал он.

Поддерживая ассистента, он повёл его к разведтранспортёру. Как только они тронулись, ассистент откинулся назад и закрыл глаза. Геолог увеличил высоту. Это повысило расход энергии, зато разведтранспортёр передвигался намного плавнее. Несмотря на это ассистента всё-таки вырвало прежде чем они достигли Атакаму.

Хотя нигде на планете не бывало сразу много больных или раненых, больница Акатамы имела целых шесть исцелителей, так как среди техников, механиков и экспериментирующих учёных травмы случались намного чаще, чем у простых людей. Геолог уложил своего друга в один из исцелителей и уселся в одно из кресел ожидания.

Внезапно он почувствовал себя страшно усталым. Сквозь дрёму он услышал, что исцелитель связался с медицинским конгломератом Исцелительных Компьютеров, у Гулоса были видимо какие-то нестандартные осложнения. Не дождавшись решения конгломерата, геолог, несмотря на все усилия бодрствовать, расслабился и уснул.

*****

Когда он проснулся, за окнами сияло солнце, однако тени кресел были очень длинными, значит уже наступал вечер. Геолог поднялся и посмотрел в исцелители. Они были пусты. Тот, где лечился Гулос, был полуоткрыт и вымазан изнутри какой-то массой неопределённого цвета. Геолог позвал лекарей, но ему никто не откликнулся. Подождав минуту, он пошёл к входной двери, очень удивлённый тем, что ему никто не отзывался. Через несколько секунд он ударился лбом в дверь, потому что она не открылась как обычно автоматически. Совершенно сбитый с толка, геолог осмотрелся в поисках кого-нибудь, кто ему всё это мог бы объяснить. Никого не увидев, он посмотрел наружу. И остолбенел. На дороге и на тротуарах лежали сотни скрюченных, безжизненных человеческих тел.

Секунду спустя кто-то бесцеремонно и очень сильно толкнул геолога, и он упал. Один из лекарей, который, казалось, даже не заметил, что оттолкнул его, в отчаянной панике бессмысленно дёргал за дверь.

– Эй! – крикнул геолог. – Что здесь происходит?

Лекарь не отвечал и продолжал безумно дёргать и молотить в дверь. Геолог вскочил на ноги, схватил его за плечи и потряс. Постепенно глаза лекаря прояснились и он уставился на геолога. Тот повторил свой вопрос.

– Они все умерли! – завизжал лекарь.

Его полные страха глаза выступили из орбит. Геолог вспомнил о странном метеоритном запахе и его скрдце наполнилось ледяным холодом.

– Кто – все – умер? – спросил он срывающимся голосом.

– Весь город! – Лекарь вырвался из рук геолога и начал яростно пинать дверь. – С полудня люди падают и умирают один за другим! Но некоторые не умирают. Они… – Внезапно он всем телом задрожал словно от дикого ужаса. Его паника передалась геологу. Он схватился за аварийный рычаг, который отпирал дверь. – Они… – бормотал лекарь тем временем заикаясь, – они становятся такими как Гулос…

– И? Какими они становятся? – крикнул геолог и рванул рычаг вверх.

Дверь открылась.

– Зло! – визгливо заверещал лекарь. – Они превращаются в лютое зло!

Каждая клетка в теле геолога задрожала от дикого, животного страха. Он пытался овладеть собой, когда услышал позади себя странный звук. Кое-как он смог повернуть голову и посмотреть через плечо. То, что он увидел, наполнило его невыносимым ужасом, и он оцепенел. Лекарь тоже взглянул назад. Его глаза расширились от необъятного страха, он побледнел и рухнул на колени. Но его шок возродил в нём давно забытый человечеством инстинкт самосохранения. Вместо того, чтобы потерять сознание, лекарь пополз наружу. На улице он собрался с силами, встал и поплёлся на прогибающихся ногах прочь, обходя мёртвых.

А геолог не смог этого сделать. Будто парализованный, он оступился, ударился боком о дверную раму и сполз по ней на пол. Он лежал на спине и не мог отвести глаз от непередаваемого, воплотившегося в живую материю кошмара, который приближался к нему тяжёлой поступью.

Это существо высотой в два с половиной метра шло на задних ногах, имело две руки и его тело напоминало человеческое. Но его страшная, уродливая морда не походила на человеческое лицо даже отдалённо. Она была вытянута вперёд и завершалась огромной пастью. Нижняя губа была слева вывернута вниз, по ней стекала вязкая слюна. Пасть существа была полна острых зубов, а по бокам из неё торчали грубые, загнутые наверх бивни. Два ровных конических клыка по двадцать сантиметров длиной торчали слева и справа из пасти прямо вперёд. Они были заостренны, и на конце каждого располагалась маленькое круглое отверстие. Вся рожа существа была измазана красной человеческой кровью. Половых органов у него не было, зато оно имело хвост, который беспрестанно дёргался из стороны в сторону. Под кожей существа бугрились огромные мускулы. Сама кожа имела грязный жёлто-зелёный цвет и была бо́льшей частью неестественно гладкой, совсем без морщин, как будто состояла из полированного камня. Но в некоторых местах она была покрыта противными пустулами и лопнувшими пузырями, затянутыми гнойной слизью. Вокруг них торчали пучки из растрёпанных волос и щетины. Между ними просвечивали сквозь кожу неритмично пульсирующие, омерзительно чёрные как смоль вены.

Существо застыло над геологом, как будто какое-то мгновение колеблясь в своих явно гнусных намерениях. Потом оно нагнулось. Его медленное, сдавленное дыхание источало смердящий запах гнили. Задыхаясь от этого зловония, геолог онемело смотрел расширенными от страха глазами, как медленно стала открываться когтистая правая лапа существа. Внезапно оно замерло и утробно заревело. Его гротескное тело изогнулось от боли. Его мускулы будто бы закипели под кожей. Существо приподняло левую руку, которая была неестественно огромной, но всё ещё напоминала человеческую. Внезапно пальцы судорожно загнулись. Ногти треснули, оторвались и четыре упали на пол, а ноготь мизинца остался висеть на клочке кожи. Существо уставилось на свою левую руку. Тяжёлые капли чёрной крови и слизистого зеленоватого гноя начали вытекать из кончиков пальцев. Вместе с ними выползли изгибающиеся когти. Как только они закончили расти, существо осмотрело лапу. Сквозь открытую дверь дунул ветер и пошевелил длинные волосы на левом виске существа.

Оно опустило голову и геолог взглянул в его рожу. Существо вновь нагнулось, и капля человеческой крови, которая стекала с прямых клыков, упала на щёку геолога. Но страшнее того, что ему сейчас предстояло, чудовищнее страшного превращения и смрада смерти, который исходил от существа, было нечто другое. Несмотря на абсолютно извращённые черты в зверином оскале застывшей рожы, геолог узнал в существе того человека, который ещё совсем недавно был его единственным другом.

– Гуль, не надо, – прошептал он, беспомощно произнося приятельскую кличку своего лучшего друга.

Существо замерло. Глубоко подо лбом сидящие глаза, красные из-за лопнувших в них кровяных сосудов, немного сузились. С дикой надеждой геолог посмотрел в них. В глазах существа мелькнула призрачная тень последнего остатка человеческого сознания. В этот момент геологу показалось, что Гулос отчаянно пытается противостоять тьме, которая заволакивала остатки его разума. Но эта попытка сразу же угасла, необратимо и навсегда. Вместе с ней погасла и последняя искорка надежды геолога. Безжизненно застывшие глаза чудовища сфокусировались на нём беспощадным, спокойным и бездушным взглядом, полным лютой демонической злобы.

Медленно, так что геолог видел это в каждой подробности, открылась перед ним в страшной пасти за занавесом из вязкой слюны пропасть смерти. Лёгкий ветерок навевал сквозь открытую дверь аромат благоухающих цветов. Но теперь в этом запахе родной планеты чувствовалось что-то чуждое и гнусное. Поэтому геолог даже не сопротивлялся, когда чудовище подняло и выпрямило его. В безграничном отчаянье он завидовал тем, кто лежал снаружи. Они умерли без страшного сознания того, что ни один человек не увидит больше чуда мирно цветущей пустыни. Геолог горько всхлипнул и умер, когда Гулос, взмахнув головой, пробил клыками его лоб.

2. Маленькая уединённая бухта словно вжималась в извилистую линию побережья, чтобы только не привлекать к себе внимания. Многометровые, изборождённые эрозией серые обрывистые скалы скрывали и отгораживали её от моря, а густой лес, деревья которого шелестели ярко-зелёной листвой, как бы отделял бухту от остального континента. И хотя на краю рифов стоял небольшой домик с остроконечной крышей, свидетельствовавший о присутствии людей даже в этом затаённом месте, бухта, тем не менее, казалась отрешённой от всего мира. Это впечатление возникало ещё и потому, что домик имел натуральную окраску скал, а не однотонный блекло-серый цвет, в который машины красили буквально всё. К тому же в его архитектуре отсутствовали рационально-совершенные геометрические пропорции, характерные для построек искусственного интеллекта, вместо этого в них была неуловимая черта чего-то неизмеримо свободного, свойственная человеческому разуму. Несмотря на это – или же благодаря именно этому – строение и формой и цветом гармонично вписывалось в местность, словно являлось естественным продолжением неприветливых скал. Лишь два оконца, узкая дверь и маленькая ровная площадка для посадок и стартов аэрочелноков выдавали, да и то лишь пристальному взгляду, что здесь находилась искусственная постройка. Даже лестница из грубо выдолбленных в скале ступенек, которые вели от домика вниз к берегу, выглядела так, будто её сотворила природа.

На берег монотонно и тяжело, будто они были свинцовыми, набегали гонимые слабым ветром морские волны. Тихо бурча они разбивались, рассеивая мириады капель, и покрывали пеной уступ рифа, медлительно стекая обратно в море. В десяти метрах от берега на волнах качалось маленькое подводное судно. Из-за обтекаемой формы и серебристого цвета оно казалось огромной ленивой рыбой, замершей на водной поверхности.

Двое мужчин в белых комбинезонах, которые стояли у входа в домик и смотрели на море, резким контрастом выделялись на фоне нетронутого природного окружения. Так же как и маленькая белая яхта, медленно приближавшаяся к берегу. Стоявшие в её носовой части мужчина и женщина, державшиеся за гитовый трос, тоже были одеты в белые комбинезоны. Разбивающиеся о нос яхты волны брызгали крупными каплями им в лицо, но они словно не замечали этого, а неотрывно смотрели на берег, объятые чувством облегчения, что наконец достигли долгожданной цели. Широко улыбаясь, они помахали руками мужчинам, стоявшим на берегу. Те ответили тем же, но довольно сдержанно.

– Они не очень-то рады видеть нас, – констатировал мужчина на яхте.

– Пориос, они ведь не знают нас. К тому же путешествие сюда было и для них определённо не лёгким, – ответила женщина. – Но мы несомненно быстро найдём с ними общий язык.

– Несомненно, – отозвался мужчина. Чувство облегчения у него явно росло по мере того, как яхта приближалась к берегу. – Этот твой Дариос, – сказал он, пытаясь скрыть своё радостное возбуждение, – как он сумел всё так точно вычислить? – Этот вопрос прозвучал чуть ли не восхищённо. – Ведь энергии в наших аккумуляторах хватило именно на то, чтобы доплыть сюда. Ещё пара минут, и компьютеры выключатся. И если бы его друг Асклепиос не обеспечил бы прибытие своих людей сюда с такой же точностью, – он с уважением посмотрел на мужчин на берегу, – то мы в конце-концов наверняка погибли бы. Ведь даже если бы мы зарядили аккумуляторы через солнечные панели, мы бы всё равно не достигли бы электростанции, потому что у нас осталось очень мало воды и вообще ни крошки еды. А её мы нигде не достанем… – Он умолк и уставился на стайку летучих рыб, которые выпрыгнули из воды совсем рядом с яхтой. Пориос последовал за их полётом пустым, отсутствующим взглядом. После того, как рыбки исчезли в волнах, он вновь посмотрел на женщину. – Нораа, ты была абсолютно права! Дариос действительно незауряден! – провозгласил он с нотой торжественности в голосе, в котором угадывалось огромное чувство облегчения. – И мы поможем ему уничтожить гулей! – Внезапно погрустнев, он тяжело вздохнул. – Кроме этой бухты, которая известна лишь Обществу Знающих, гули распространились по всей планете… – Он подтянулся, помахал мужчинам и посмотрел на свою попутчицу. – Мы остановим их, правда ведь, Нораа?

– Да… – начала было женщина и тут же осеклась.

Потому что увидела облачко пыли, которое стремительно неслось от леса к домику. Мужчины на берегу очевидно услышали что-то. Они мгновенно развернулсь и тут же застыли, скованные ужасом и не в силах отвести взгляд от безобразно-бесформенного красноватого существа, объятого пылью, которое стремительно бежало к ним.

– Новый гуль, – прошептал Пориос в отчаянье. – Конца этому нет…

Мгновенно потускневшим от горя взглядом он смотрел на монстра.

– Это человек, инфицированный личинкой, – горько вздохнула женщина. – Он учуял мужчин и превратился в эту мразь. – Она глубоко вдохнула и замахала мужчинам на берегу руками. – Бегите! – закричала она им. – Бегите! К нам! Сюда!

Мужчины на берегу повернулись к яхте, пытаясь стряхнуть чувство обречённости. Оцепенение начало сходить с них, но было уже поздно, гуль достиг их. Ужасное превращение человека в злое бездушное чудовище ещё не закончилось, но у выродившегося гуля уже имелся хвост. Его ударом в живот он брутально сбил с ног мужчину, который попытался было отпрыгнуть в сторону. Тот упал, а гуль в это время обеими руками схватил второго мужчину, размахнулся головой и вонзил ему свои всё ещё растущие из пасти клыки в лоб. Швырнув труп на землю, гуль внезапно застыл. Его левая нога была всё ещё длинней правой и намного тоньше, а корявые руки свисали до колен и резко подрагивали, потому что из кровоточащих пальцев ещё росли загнутые когти. Одновременно у гуля выпадали последние волосы. Гной грязной жёлто-зелёной слизью вытекал из прыщей. Вдруг всё тело гуля свели страшные судороги. В течение нескольких секунд его ноги уподобились друг другу, потом один за другим под кожей выступили огромные мускулы и гуль вырос на полметра. Его кожа натянулась и стала гладкой, а лапы перестали кровоточить. Он резко развернулся, нагнулся и одним рывком поднял лежавшего у его ног мужчину, которого у повалил ударом хвоста. Замахнувшись головой, гуль убил и его ударом клыков в лоб. Бросив труп к другому, он застыл. Он ждал, пока его превращение закончится, чтобы начать пожирать добычу.

Но вдруг он начал принюхиваться. Он поднял морду, глубоко вдохнул и резко повернулся к яхте. Его красные глаза начали грозно мерцать, когда он не мигая уставился на Пориоса и Норуу. Он сделал шаг к лестнице, потом ещё один. Нораа вскрикнула, объятая неимоверным ужасом. Пориос открыл рот, но не мог издать ни звука. Он просто неимоверно задрожал.

В тот же момент над бухтой пронёсся грохот. Не только Нораа и Пориос ошарашенно подняли головы, гуль сделал то же. На небе над редеющими серыми облаками парила гигантская тень. Её очертания были неопределёнными, в то же время она была угрюмой и устрашающей. Внезапно эта огромная тень ринулась на запад и исчезла. Одновременно из облаков вылетела маленькая капсула и понеслась к побережью.

Чем ниже она спускалась, тем сильнее разогревалась от трения атмосферы. Вскоре она раскалилась докрасна и за ней потянулся заметный шлейф из сгоревшего воздуха. Теперь стал слышен и звук её падения. С пронзительным свистом капсула пронеслась над яхтой и берегом и скрылась из виду. В тот же момент послышался напряжённый рёв, он почти сразу завершился глухим ударом, и где-то недалеко за домом поднялось пыльное облако. И люди и гуль продолжали изумлённо смотреть на кромку берега. Потом чудовище начало поворачиваться к яхте. На полоуобороте гуль вдруг резко повернулся обратно и по-собачьи принюхиваясь поднял морду к скалам. Пориос потёр глаза, на секунду ему показалось, что он что-то увидел на кромке рифа. Но там не было абсолютно ничего, лишь в одном месте как-то странно взвихрилось маленькое пыльное облачко. Гуль недоумённо поворачивался из стороны в сторону. Внезапно его нерешительность пропала. Он опустил голову и приподнял руки, готовясь к нападению. Утробно заурчав, он молниеносно махнул левой лапой. Длинные загнутые когти очертили дугу в пустоте, лишь со свистом распарывая воздух. Невзирая на это гуль раскинул руки, раскрыл пасть и ринулся вперёд. Пориос не видел, на кого он хотел напасть. Однако атака гуля, которой не смог бы противостоять никакой человек, тут же была отбита неумолимой силой и – абсолютной пустотой.