Текст книги "Мой гранпа"

Автор книги: Ясутака Цуцуи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Я тут немного посплю, – Хикита лег на диван. – Вы тоже поспите по очереди. Как придет Годакэн, разбудите меня.

– Хорошо, – Кадзи кивнул и снова примотал руки и ноги Тамако клейкой лентой к стулу.

Мужчина в темных очках и Маса расстелили картон в углу комнаты и легли, а Кадзи и Сино пододвинули стулья к окну и сверкающими, как у котов, глазами пристально смотрели на дорогу. Тамако тоже не спала. Она находилась в возбужденном состоянии, поэтому даже если бы захотела, не могла заснуть. Когда начало светать, Хикита проснулся. Мужчина в очках и Маса встали – штаны у обоих оттопыривались спереди. Они уставились на Тамако.

Хикита за считанные минуты приготовил ужин, от которого накануне отказалась Тамако. Рассвело, прошло еще какое-то время, настало восемь часов утра.

– Приехал, – сказал Сино, послышался звук приближающейся машины, и все подошли к окну. Машина, похоже, была одна.

– Эми! – завопил Хикита, взглянув в окно.

– Вот подонок, – сказал Кадзи. – Он выкрал Эми-сан.

– Это ваша дочь? – рассеянно спросил Маса.

– Да. Черт!

Тамако догадалась, что дедушка в отместку за похищение внучки выкрал дочь Хикиты. Но кто же привез их на машине? Дедушка не умел водить. Ведь не могли же они приехать на такси.

Теперь уже мужик в очках заголосил:

– У них пулеметы. Пулеметы! Три пулемета, нет, четыре!

– Это винтовки, – сказал Сино дрогнувшим голосом.

– Берегись! Они сейчас будут стрелять! – закричал Кадзи и отбежал от окна вглубь комнаты, в сторону Тамако.

Все отскочили от окна, раздалось несколько оглушительных выстрелов, и оконные стекла разлетелись одно за другим. Тамако, привязанная к стулу, пыталась пригнуться, к ней подбежал Маса, повалил стул вместе с Тамако на пол и прикрыл ее сверху своим телом. Все это заняло секунд десять.

Мужчина в темных очках приблизился к окну с пистолетом.

– Идиот! Не надо! Не стреляй! – не своим голосом заорал Хикита.

– Привет, Хикита-сан, – послышался спокойный голос Кэндзо. – Верни мою внучку.

Хикита, высунувшись из окна, закричал.

– Не стреляй! Не стреляй!

– Не буду!

Тамако почувствовала, что пенис навалившегося на нее Масы затвердел и уперся ей в низ живота. Глядя в лицо Тамако, Маса прищурился и на его лице появилось блаженное выражение. «Только этого еще не хватало», – Тамако содрогнулась от отвращения, громко выругалась и пнула Масу в живот коленками.

– Аа! Дебил! Отстань!

Маса перевернулся лицом вверх и засопел.

– Отпусти Эми!

– Тогда отдай мою внучку!

– Я отпущу ее, а ты отпусти Эми!

– Хорошо!

Хикита, громко пыхтя, подошел к Тамако, освободил ей ноги и поднял ее со стула.

– Я ее отпущу, так что не трогай Эми. Хорошо? Только скотч на руках оставлю, как есть.

Тамако с завязанными за спиной руками, подталкиваемая в спину Хикитой, вышла за дверь на лестницу. На пустоши посреди свалки стояла голубая машина, а перед ней – дедушка в кимоно с винтовкой наперевес держал за талию высокую девушку – на вид ученицу старшей школы. За спиной у него стояли трое. Все они направляли разнокалиберные винтовки в сторону окон второго этажа. Самый крепкий из них был хозяин «Жасмина» Синъити Накафудзи, а по бокам от него находились старые знакомые Тамако – Хироси Токунага и Юдзиро Татикава.

– Спускайся, – с улыбкой сказал Кэндзо Тамако.

– Отпусти Эми! Эми! – закричал за спиной у Тамако Хикита.

Как только Тамако начала спускаться по лестнице, Эми пошла ей навстречу. Похоже, и у нее руки были связаны за спиной, так что Тамако, опасавшаяся, что когда они сойдутся, Эми что-нибудь ей сделает, немного успокоилась. Как и подобает дочери гангстера, Эми обладала волевым лицом с острым подбородком. Тамако подумала было сделать «страшное» лицо, но не нашла в себе сил на это.

Они встретились у лестницы. Эми, которая была выше Тамако сантиметров на десять, бросила на нее взгляд сверху вниз. Тамако заволновалась, не толкнет ли она ее. Что, если опять начнется перестрелка? Но Эми только слегка прищелкнула языком.

«Тук-тук-тук», – быстро застучали туфли Эми по лестнице, и Тамако тоже ускорила шаг. Ноги от долгой неподвижности затекли и немного заплетались. Тамако упала дедушке на грудь. От него пахло табаком.

Кэндзо громко позвал, глядя в сторону второго этажа здания.

– Эй, Хикита! Больше никогда так не делай, хорошо?

Хикита высунулся из окна.

– Значит, ты все-таки припрятал оружие.

– Не прятал. Просто знал, где его искать. Я верну оружие туда, где оно было, а ты, будь добр, больше никогда о нем не вспоминай.

Хикита молча сверлил Кэндзо взглядом.

– Понял? – Кэндзо направил на Хикиту дуло винтовки.

Хикита поспешно закричал:

– Понял, понял! – и втянул голову в плечи.

– Может, еще разок пальнем, для верности? – сказал Накафудзи.

– Уже достаточно, – ответил Кэндзо. – Если наделаем слишком много шума, кто-нибудь услышит и сообщит в полицию. Поедем скорее.

– У мужчины в солнечных очках пистолет, – сказала Тамако.

– Ничего, ничего, – Кэндзо закивал внучке. – Я буду целиться в окно.

– Ну, все в машину, – сказал Синъити. – Оружие сложите в багажник.

– Вот бы мне такую винтовку, – Татикава с сожалением погладил винтовку, которую держал в руках.

– Идиот. Что, если кто-нибудь найдет ее у тебя? Проблем не оберешься, – прикрикнул Накафудзи, отобрал ружья и забросил их в багажник.

Все в спешке уселись в машину. Видимо, это была машина Накафудзи, он сел за руль, и машина выехала со свалки. Бандиты не стреляли.

– Когда высадишь нас, отвези оружие на прежнее место, – попросил Кэндзо Накафудзи.

– Хорошо.

– А та девчонка – с характером, – сказал сидевший рядом с водителем Татикава, когда машина выехала на шоссе. Должно быть, он вспомнил, как они похищали Эми. – Она меня укусила за руку, пока я ее ловил, – он обернулся и показал Тамако окровавленный носовой платок, обмотанный вокруг руки.

– А Норико где? – Тамако, сидевшая на заднем сиденье между дедушкой и Хироси, обратила свой вопрос сразу ко всем.

– Норико ждет на станции, – сказал Хироси. – Родителям она ничего не сказала, просто сделала вид, что идет в школу.

Кэндзо вздохнул. Он выглядел озабоченным.

– Гранпа, спасибо, – с этими словами Тамако прижалась к руке дедушки.

– Угу, – рассеянно ответил Кэндзо.

– Годакэн-сан, вы не боитесь, что они будут мстить? – спросил Накафудзи, ведя машину.

– Они ничего больше не сделают.

– Тогда о чем ты волнуешься?

На вопрос внучки Кэндзо ответил со вздохом:

– Да вот думаю, как же я все это объясню Кэйити и Тиэко-сан.

* * *

В тот день, когда начались летние каникулы, Тамако вместе с кружком рисования отправилась делать наброски на гору Тэккодзан. Несмотря на то, что накануне прошел тайфун, стояла жара, два человека из группы почувствовали себя плохо, поэтому занятия закончили к двум часам дня, а домой Тамако вернулась около трех.

Перед настежь открытой калиткой их дома стояло несколько соседок. Заметив Тамако, они замолчали. Одна из них, произнеся: «A-а, Тамако-тян…», опустила глаза, и остальные тоже отвернулись, скрывая слезы. Тамако охватило неприятное предчувствие. В груди будто вдруг выросло огромное черное облако.

– Гранпа! – закричала она и кинулась в дом.

В прихожей Накафудзи разговаривал с двумя лавочниками из торгового квартала. Он так на нее посмотрел, что Тамако уже не сомневалась: с дедушкой что-то случилось. Вбежав из прихожей в гостиную, Тамако увидела там отца с матерью, Хироси, Норико и еще нескольких соседей, друживших с Кэндзо. Перед ними на одеяле, расстеленном напротив токонома [31]31
  Токонома – стенная ниша в комнате японского дома


[Закрыть], лежал дедушка. На его лице, казалось, еще блуждала легкая улыбка.

– Тамако, дедушка… – сказала мать и приложила к глазам полотенце, которое держала в руках.

Тамако упала на грудь дедушке и громко зарыдала. Все молчали. Никто ничего не говорил. Потом начала плакать Норико, а вслед за ней и Хироси. Когда плач Тамако перешел во всхлипывания, отец, поглаживая ее по спине, начал рассказывать:

– Твой дедушка спасал девочку, которая тонула в верховье реки.

После вчерашнего тайфуна уровень воды поднялся. Утром, часов в одиннадцать четырехлетняя девочка, которая играла на берегу с братом-младшеклассником, поскользнулась и упала в воду. Кэндзо, проходивший неподалеку, услышал крик ее брата и, увидев, как девочку быстро сносит течением, решил, что одежду снимать уже некогда, и прыгнул в воду. Он смог поймать девочку, но доплыть до берега в кимоно, удерживая ребенка, уже потерявшего сознание, было невозможно. К несчастью, все, кто в этот момент оказался на берегу, были людьми пожилыми. Они поддерживали его криками с берега, но никто не рискнул зайти в воду и попытаться ему помочь.

Наконец, Кэндзо удалось чудом добраться до берега, но, передав людям девочку, он, по-видимому, окончательно обессилел и ушел под воду. Его моментально снесло течением. Через двадцать минут спасатели вытащили его на берег, но искусственное дыхание не помогло. Он умер. Девочка сразу пришла в себя, но Кэндзо ушел из жизни, так и не узнав об этом.

Тамако все плакала, плакала и плакала. Она плакала и на следующий вечер на поминках, проходивших в одном из городских поминальных залов, и на похоронах, состоявшихся еще через день, после полудня. Три дня она не переставала лить слезы. Казалось, она выплачет все глаза.

На похороны – казалось бы, обычные похороны обычного пожилого гражданина, которому уже перевалило за семьдесят, – пришло на удивление много людей. В день смерти Кэндзо поздно вечером из Нагои приехали бабушка Мисао и дядя Масудзи с семьей, а на поминки собрались почти все родственники. Среди пришедших в день похорон были, как ни странно, Томоми и ее мать; пришли Матико, Сакасита, хозяин магазина фотоаппаратов «Акода», Хироси с отцом Сётаро – владельцем рекламной конторы; хозяин рыбной лавки Дзёдзима с дочерью Тидори, Хидэо из «Санкити-дзуси»; троица Кацуми, Маи и Канна; Татикава, соседка Синдо, пианист Янагида-сан, босс Кикути-гуми Годзо Кикути вместе с Мацунага и еще несколькими членами банды, Накафудзи из «Жасмина»; спасенная девочка с родителями, дедушкой и бабушкой; Норико, преподаватели и школьные друзья Тамако; старики и домохозяйки, живущие по соседству; лавочники из торгового квартала и многие другие. Пришло множество загадочных знакомых Кэндзо, вроде представительного директора фирмы, гейши, юноши в инвалидной коляске, известного каллиграфа и кулинарного критика, часто появлявшегося в телевизионных программах.

Похороны закончились, родственники, посетив крематорий, разделили трапезу, и вернувшаяся домой семья Годай вчетвером, как и раньше, собралась выпить кофе в гостиной. Глаза у Тамако опухли от слез, а веки покраснели. Кэйити и Тиэко падали с ног от усталости.

– Я чувствую его запах, – сказала бабушка Мисао, глядя на открытую дверь комнаты Кэндзо.

– Я так ничего и не сделала для дедушки, – проговорила Тамако. Чувство утраты вернулось к ней с новой силой, и слезы вновь полились из глаз. – Гранпа для меня столько-столько всего сделал, а я ничего не смогла сделать для него, – Тамако зашмыгала носом. Слезы лились ручьем.

– Нет, – твердым голосом решительно сказал Кэйити. – Тамако, ты была для дедушки самой большой радостью в жизни.

– Да, – подтвердила Тиэко. – Ты не представляешь, как дедушка был счастлив только потому, что ты есть, что ты рядом – просто оттого, что ты, его внучка, живешь на белом свете. Это правда!.

– Тогда я должна была быть к нему ласковее, – слова отца и матери заставили Тамако горевать еще больше. – И вы… вы тоже должны были быть к нему добрее.

– Ты права, – Кэйти достал носовой платок и промокнул глаза. – Теперь я тоже так думаю. Думаю, что он был замечательным отцом.

Мисао уткнулась лицом в полотенце, которое все это время держала в руках, и громко заплакала.

– Ведь и я его любила. Хотела быть с ним нежной. Но любить его и быть рядом с ним было так тяжело…. У меня всегда сердце было неспокойно. Я мучилась, дергалась, волновалась… Я… не могла быть вместе с ним именно потому, что так любила его.

Тиэко тоже заплакала и сказала:

– Я понимаю вас, мама. Очень хорошо понимаю.

– Я думаю, что дедушка хотел умереть, – вдруг сказала Тамако.

Взрослые с удивлением посмотрели на нее.

– Что?

– Он как будто искал смерти. Когда якудза пригрозили, что убьют его, у него было такое необыкновенно радостное лицо… Потому он и не боялся опасности. Еще дедушка говорил Токунаге-куну, что если человек готов умереть, то для него нет ничего невозможного. Он пытался сделать все, что в его силах, не боясь при этом отдать свою жизнь.

– Да, я тоже это заметил, – Кэйити кивнул. – Но знаешь, Тамако, мне кажется, что все безрассудные поступки, которые совершал дедушка – все это было ради тебя. Он ради тебя готов был умереть. Понимаешь?

Тамако снова громко заплакала.

– Тамако, знаешь, что ты можешь сделать для дедушки? – сказал Кэйити. – Быть счастливой. Как он и хотел. А быть несчастной, это все равно что предать его память.

Тамако плакала и кивала, кивала и плакала. «Я должна стать счастливой, – подумала она. – Чтобы порадовать дедушку».

– Он всю жизнь поступал только так, как подсказывала ему его совесть, – с грустным вздохом сказал Кэйити.

* * *

Бабушка вернулась в их дом и поселилась в комнате, где так недолго жил ее муж. Семья Годай зажила по-прежнему, пожалуй, даже спокойней, чем раньше. А все – благодаря Кэндзо. В школе Тамако любили, любили ее и соседи, и знакомые из торгового квартала.

Тамако поначалу боялась, что после смерти Кэндзо банда Хикиты снова начнет допытываться, где спрятаны деньги и оружие, но этого не случилось.

А у Тамако появилась мечта. Мечта о будущем, которую она постоянно обсуждала с симпатичной Норико. После университета Тамако хотела открыть с подругой рекламное агентство. Хироси тоже наверняка им поможет. И для осуществления этой мечты очень пригодятся деньги на чердаке, оставленные дедушкой Кэндзо.