Текст книги "Легенда ночи"
Автор книги: Ярослава Лазарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
«Вот если бы вместе с Грегом!» – мелькнула мысль. И я украдкой вздохнула.
Когда мама ушла на работу, я действительно поставила фильм «Бесконечная любовь», уселась на диван в гостиной и начала смотреть. Верхний свет включать не стала, зажгла лишь маленькое бра в виде золотистого шара, висящее над диваном, обняла подушечку и не сводила глаз с экрана. История совсем юных влюбленных, против связи которых категорически возражали родители, была очень трогательной и романтичной. Но я думала о Греге и без конца теребила цепочку с кулоном, который он мне подарил в новогоднюю ночь. Кулон представлял собой округлый прозрачный флакончик, выточенный из алмаза. И он был заполнен кровью Грега. От этого казалось, что кулон рубиновый. Кровь не меняла цвет, не густела, а оставалась свежей, словно Грег только что накапал ее в флакон. Правда, я его с тех пор ни разу не открывала. Я знала, что кровь вампира ядовита, Грег сразу предупредил меня об этом. Но в малых дозах, сказал он, его кровь является чем-то вроде антисептика. Он хотел хоть как-то оберечь меня, когда не находился рядом. Я это понимала. Для меня кулон стал чем-то вроде живой частицы моего любимого, и когда мне становилось особенно тоскливо, я гладила и целовала его холодную поверхность.
– Милый мой, – шептала я, поглаживая кулон, – как мне хочется быть с тобой! Ну почему мы так редко видимся?
Я отлично знала ответ на этот вопрос, но все-таки постоянно задавала его себе и мечтала, что наступит такое время, когда мы не будем разлучаться ни на один миг.
На экране в этот момент главные герои встретились после длительной вынужденной разлуки в номере дешевого отеля. Причем девушка твердо решила, что их любовь обречена и поэтому им лучше расстаться навсегда. Я прижала кулон к щеке и с трудом сдерживала слезы, наблюдая, как она озвучивает свое решение. Юноша выглядел таким страдающим, раздавленным, растерянным, что я не выдержала и расплакалась. И вдруг девушка на экране тоже не выдержала. Они бросились в объятия друг друга и начали жадно, страстно целоваться.
– Не плачь, – раздался рядом тихий голос. Я вздрогнула и открыла заплаканные глаза, уже начиная улыбаться. Возле меня сидел Грег.
– Я так мучаюсь, когда ты плачешь, – сказал он. – Даже если виной тому обычный фильм.
– Любимый! – с восторгом прошептала я и придвинулась к нему.
Грег обнял меня и стал баюкать, приговаривая, что все будет хорошо.
– Ты ведь хочешь, чтобы мы проводили как можно больше времени вместе, – произнес он.
– Больше всего на свете! – подтвердила я. – Счастье – это когда ты рядом!
– Твоя мама вернется лишь утром? – уточнил он, и у меня сильно забилось сердце от волнения и предвкушения.
– Не раньше десяти утра, – ответила я и посмотрела в его засиявшие глаза. – Неужели ты хочешь…
– Останусь с тобой на всю ночь, – прошептал он.
– Люблю тебя, – одновременно сказали мы, не сводя глаз друг с друга.
В эту нашу первую ночь мы легли в постель не раздеваясь. Я боялась, что во сне могу не выдержать и Грег не выдержит тоже, если мы будем обнаженными. Я даже заменила домашнее короткое платье на трикотажный комплект из футболки и брючек. Грег остался в джинсах и водолазке. Мы выключили свет, забрались под тонкое стеганое покрывало и прижались друг к другу.
– Сладких снов, – прошептал он мне на ухо.
Я хотела ответить тем же, но вспомнила, что вампиры никогда не спят, уютно устроилась у него на плече и, как ни странно, довольно быстро уснула.
Проснулась я на рассвете, открыла глаза и сонно улыбнулась, глядя на едва различимое белое лицо Грега. Он смотрел на меня, его глаза блестели.
– Любимый, – прошептала я, чувствуя, что внутри все тает от его близости.
– Поспи еще, – ласково сказал он. – Не могу на тебя налюбоваться. Ты во сне похожа на ангела.
Грег коснулся моего лба губами и прижал меня к себе.
– Если бы так было всегда, – еле слышно проговорила я и снова уснула.
Когда зазвонил будильник и я открыла глаза, то сразу почувствовала холод и пустоту постели. Я была одна. Зажав кулон в руке, я повернулась на бок и обняла подушку. Мне показалось, что наволочка все еще хранит аромат Грега, и я уткнулась в нее носом, глубоко вдыхая запах. У меня было покойно на душе, ночь, проведенная в объятиях любимого, принесла умиротворение. Душа словно купалась в огромном море нежности, заполнявшем ее до отказа.
– Любимый, – пробормотала я и поцеловала кулон.
Когда все-таки я заставила себя встать, а мне нужно было в институт к первой паре, то, зайдя на кухню, тихо рассмеялась. Раньше Грег мне дарил цветы, а сейчас я увидела коробку с моими любимыми пирожными, целую гору винограда, яблок и груш и упаковку со свежей клубникой.
– Бог мой, как я все это объясню маме? – пробормотала я и открыла коробку с клубникой.
Пахла она восхитительно и выглядела так, как будто только что снята с грядки, причем выращена не в теплице, а в открытом грунте.
На первую пару – это был компьютерный дизайн – я все-таки немного опоздала и, заглянув в аудиторию, увидела, что преподаватель уже там. Я извинилась и быстро юркнула на свое место. Открыв ноутбук, вперила внимательный взгляд в препода и попыталась вникнуть в то, что он говорит. Ира толкнула меня локтем и зашептала:
– Чего опоздала?
– Проспала, – тихо ответила я. – Мама в ночную была, никто не разбудил вовремя.
– А будильник на что? – еле слышно хихикнула она. – Или ты с мальчиком своим была?
Ее неуемное любопытство выводило из себя, и я ответила довольно грубо:
– А твое какое дело?
Ира моргнула, ее лицо приняло растерянное и обиженное выражение, и я тут же устыдилась.
– Нет, не с мальчиком, – уже мягче ответила я. – Просто вчера за компом засиделась.
– Лада! – громко произнес преподаватель. – Мало того, что вы опоздали, так еще и болтаете!
– Извините! – быстро сказала я и сделала вид: я вся внимание.
Преподаватель кивнул и заговорил о важности освоения графического редактора. Мы с Ирой молча слушали, но иногда переглядывались и улыбались. У меня было отличное настроение. И хотя Грег исчез так рано, что мы с ним даже не попрощались, воспоминание о его присутствии рядом всю ночь вызывало в душе восторг и прилив любви.
«Мама часто дежурит по ночам, – думала я, – и никто не мешает нам проводить время вместе. Это было восхитительно! Столько часов в его объятиях!»
– А ты все улыбаешься, – услышала я шепот и повернула голову.
Ира смотрела с хитринкой. Ее карие глаза буквально впивались в мое лицо.
– И все-таки ты помирилась со своим парнем, – сказала она. – У тебя такой радостный взгляд.
Мне не хотелось омрачать свое настроение, поэтому я не стала ей ничего говорить. Пусть думает что хочет.
Две пары пролетели незаметно. Потом был перерыв около двух часов, и я задумалась, куда пойти. Воспоминание о горе фруктов и коробке с пирожными заставило вновь улыбнуться. Но я знала, что мама спит после ночного дежурства, и не хотела ей мешать.
– Сейчас куда? – поинтересовалась Ира. – Ты же рядом живешь? Наверное, домой?
– Скорее всего, нет, – задумчиво ответила я. – Мама отдыхает, у нее была ночная смена.
– А-а, – протянула она. – Ясненько!
– Что, девчонки, пошли в кафешку? – предложил однокурсник Дима, проходя мимо нашего стола.
Он был у нас главный красавец, почти все девушки на него заглядывались. Удивляло, что он не выбрал актерскую стезю, тем более что был внуком очень известного народного артиста России. Поначалу Дима это скрывал, что было легко, так как он носил другую фамилию. Но шила в мешке не утаишь, и скоро все знали, кто его родной дед. Это придало ему в глазах девчонок еще больше очарования, но он держался несколько обособленно и никого не выделял. Такое поведение лишь подогревало их пыл. Ира, насколько мне известно, тоже давно уже пала жертвой его обаяния и красоты.
Дима остановился и с ожиданием посмотрел на нас. Я увидела, как щеки Иры заливаются краской, как умоляюще она смотрит на меня, и решила согласиться ради подруги.
– Можно и в кафе, – ответила я и улыбнулась.
Дима тоже улыбнулся, подхватил Иру под руку и двинулся к выходу из аудитории. Я пошла следом, невольно отмечая, какой фурор произвело на однокурсников внимание Димы к нашим скромным персонам. Причем на нас неприязненно смотрели не только девушки, но и парни. Мне, по большому счету, было все равно, а вот Ира просто млела от счастья. Я видела, как она обернулась и окинула замерших ребят торжествующим взглядом, потом подмигнула мне и расплылась в улыбке.
«Кафешкой» в понимании Димы был весьма помпезный ресторан «Тиффани». Он находился не так далеко от института, на Нижегородской улице, но Дима усадил нас в свою «Тойоту». Ира, по-моему, потеряла дар речи от счастья. Она села на переднее сиденье и не сводила глаз с Димы. Про мое существование она словно бы и забыла. Я сидела сзади и думала о Греге. Мы мгновенно доехали до ресторана. Дима помог нам выйти из машины.
Когда мы оказались внутри, Ира замерла, изучая зал. Множество светильников, все явно ручной работы, витражные окна, стойка бара с полупрозрачной вставкой из оникса, колонны, мраморно-гранитный пол, пейзажи на стенах, гобеленовые скатерти, мебель из массива бука – все выглядело дорого и изысканно. Когда мы уселись за столик и начали изучать меню, Ира наконец вышла из ступора и придушенным голосом заметила, что она никогда не бывала в подобных заведениях.
– Кто знает, может, мы теперь всегда будем тут обедать в перерыве между лекциями, – попробовала я пошутить.
Но Ира не уловила юмора и посмотрела на меня явно испуганно.
– Ты цены видела? – прошептала она. – Накладно будет тут не то что обедать, но и просто чашку кофе выпить.
– Девочки, я вас пригласил, поэтому не волнуйтесь, – снисходительно произнес Дима. – За все плачу я.
– Спасибо, – прошептала Ира и расслабилась.
– А я предлагаю взять для всех готовый бизнес-ланч, – сказала я. – К тому же это вполне доступно, вот тут цена указана.
– Ну вот, облом, – недовольно заметила Ира. – Я-то уже вознамерилась попробовать блюда японской кухни с весьма заковыристыми названиями.
– Ира, возьми себе, что хочешь, – улыбнулся Дима.
Когда официант принес наш заказ, а я всетаки настояла на бизнес-ланче для себя, мы вначале ели молча. Но во время десерта расслабились и стали болтать обо всем. Я периодически поглядывала на Диму. Он, конечно, красив, но мне такой тип никогда не нравился. У него правильные черты лица, но большие темно-карие глаза с густыми загибающимися ресницами – девчонки как-то в аудитории на спор положили на эти ресницы по несколько спичек, и они не упали, – довольно пухлые красные губы и длинные вьющиеся каштановые волосы, на мой взгляд, выглядят слишком женственно. Хотя Ира так явно не считала. Она смотрела на Диму, как кошка на миску сметаны. Мне даже показалось, что ее глаза замаслились. Дима общался с нами ровно, никого особенно не выделяя, и я недоумевала, зачем он нас вообще пригласил на этот помпезный обед и на кого хочет произвести впечатление.
Потом мы вместе доехали до института. Дима помог нам выбраться из машины и отправился с нами в аудиторию. Когда мы вошли, взгляды сокурсниц, обращенные на нас, были красноречивы и явно враждебны. Но меня это, по правде говоря, мало волновало. А вот Ира смотрела на всех с гордым видом. Она даже попыталась пересесть от меня к Диме, но он сделал вид, что не понимает ее довольно прозрачных намеков, и устроился на последнем ряду, где обычно, и, как всегда, в одиночестве. Дима не стремился общаться с сокурсниками, и в этом мы были похожи. Для Иры лекция прошла мимо сознания. Она без конца вертелась, оглядывалась, шептала мне, что еще с осени без ума от Димы, и в конце концов получила строжайшее предупреждение от преподавателя. Но и это не привело ее в чувство. На ближайшей перемене она все еще пребывала в возбужденном состоянии, замучила меня разговорами о достоинствах Димы, упорно строила ему глазки и, наверное, раз сто сказала мне, что приняла твердое решение и прямо с этой минуты садится на строгую диету, чтобы как можно скорее сбросить лишний вес. Что, кстати, не помешало ей съесть плитку шоколада «в одно лицо».
«И это тоже, наверное, любовь, – думала я, наблюдая за ее разрумянившимся оживленным лицом. – Хотя, может, просто увлечение».
Я посмотрела на равнодушное лицо Димы, он в этот момент разговаривал с одной из сокурсниц и не обращал никакого внимания на Иру, и в душе ее пожалела. Я отлично понимала, что у нее нет никаких шансов. Да, Ира симпатичная девушка, но простовата, с милым, но маловыразительным лицом. Одевается она довольно консервативно, правда, ее полнота ничего другого и не позволяет. И, видимо, из-за этого выглядит значительно старше своих лет. Я знала, что ее родители довольно обеспеченные люди, но разбогатели не так давно, в шальные 90-е. Ира мне об этом не раз рассказывала с какой-то непонятной для меня гордостью. Они оплатили ее очень недешевое обучение, хотя профессию клипмейкера всерьез не воспринимали. На самом деле у меня тоже вызывало недоумение, зачем Ира выбрала именно эту специализацию. Да, она усидчиво занималась, дотошно записывала лекции, но, как говорится, звезд с неба не хватала, на мой взгляд, творческое начало в ней напрочь отсутствовало.
А вот Дима был явно на своем месте и в своей среде. В третьем модуле [4]4
Модуль – образовательный блок. Модульный учебный план для любого уровня профессионального образования состоит из образовательных блоков (гуманитарного, естественнонаучного, общетехнического, профессионального). (Прим. автора.)
[Закрыть] у нас появился предмет «Режиссура». Ее преподавал один довольно известный театральный режиссер, и Дима был с ним на «ты». Все знали, что он лучший друг их семьи и Диму в раннем детстве чуть ли не на коленях качал. К тому же и учился Дима отлично, явно получая удовольствие от процесса и абсолютно не мучаясь над творческими заданиями, как это бывало с Ирой.
Я вновь посмотрела на Диму. Он сидел на краешке стола в небрежной позе, картинно откинув на плечи длинные вьющиеся волосы, и по-прежнему о чем-то оживленно разговаривал с девушкой. Она с ним активно кокетничала и поглядывала в нашу сторону. Ира уже злилась и периодически шипела мне на ухо весьма нелестные замечания о Диминой собеседнице. Он в этот момент поймал мой взгляд и вдруг широко улыбнулся. Я растерялась, а Ира посмотрела на меня с недоумением. Следующую пару она только и делала, что восторгалась вниманием Димы.
– Мы первые, кого он пригласил составить ему компанию, – шептала она. – А может, он всегда там обедает?
– И тебе никто не мешает, – с улыбкой ответила я. – От института рукой подать, а деньги на обеды у родителей возьмешь.
Я хотела подшутить над ней, но Ира восприняла мои слова всерьез. Она округлила глаза, придвинулась ко мне и зашептала еще возбужденнее:
– А ведь точно! Мне никто не мешает обедать в «Тиффани»! Место-то не куплено! А предки меня и так регулярно снабжают кругленькой суммой. Главное, создать у Димочки привычку видеть меня там постоянно, чтобы он сам хотел есть в моей компании.
– Ира! – тихо рассмеялась я. – Да ведь не факт, что он постоянно там питается!
Это, видимо, не приходило ей в голову. И она замолчала, нахмурив брови. Остаток лекции прошел более-менее спокойно.
После окончания занятий я решила сразу отправиться домой. Было уже почти пять вечера. Я знала, что мама и сегодня дежурит ночью, поэтому предвкушала, как Грег вновь появится у меня и, возможно, снова останется до утра. Мы, правда, ни о чем таком вчера не договаривались, но я уже привыкла, что он возникает из пустоты тогда, когда считает нужным, и так же внезапно исчезает. Мой любимый был «иной формой жизни», как он сам мне не раз говорил, поэтому я уже не удивлялась. В конце концов, ко всему привыкаешь. Грег, как и его близкие, конечно, создавал видимость обычной жизни. Он ездил на машинах, хотя я знала, что ему не составляет труда перемещаться в пространстве методом, похожим на телепортацию; пользовался Интернетом и мобильным телефоном, хотя мог читать мысли людей; имел квартиру, хотя, в принципе, подобное жилище ему не требовалось. Он был вынужден пользоваться видимыми благами цивилизации, чтобы не вызывать подозрения у окружающих. К тому же ни Грег, ни его близкие не могут долго жить на одном месте, ведь вампиры не старятся и находятся всегда в том возрасте, в котором произошло превращение. Поэтому через несколько лет они покидают насиженное место и перебираются куда-нибудь, где их никто не знает. Грегу вечно было восемнадцать, Ренате – двадцать. Я знала, что у них есть еще двое родичей – Порфирий и Атанас. Но с ними я пока была не знакома лично и даже не знала, как они выглядят и сколько им лет. Грег рассказал мне только, что они стали вампирами из-за родового проклятия, которое наложил на все поколения один из предков. Оно заключалось в том, что все самоубийцы этого рода становились вампирами.
Я не застала маму, так как пришла позже, чем рассчитывала. Решила, что неплохо бы придать квартире романтический вид, и заглянула по пути в торговый центр, накупила свечей в виде розовых сердечек, потом зашла в отдел нижнего белья и долго стояла возле необычайно нежного воздушного комплекта из белой короткой сорочки на узких бретельках и такого же короткого пеньюара из кружевной бледно-розовой ткани. Я представляла, как появлюсь перед любимым в таком облачении, что он скажет, как посмотрит. К тому же у меня были подходящие белые чулочки с розовой кружевной резинкой по краю. Они идеально подошли бы к такому наряду. Но меня смущала его цена. Комплект был мне явно не по карману.
Последнее время денежные вопросы вызывали у меня раздражение. Раньше с этим было проще… Мой отец вполне обеспеченный и состоявшийся человек, и я всегда им гордилась. Он никогда не жалел для меня денег, хотя настаивал на том, чтобы мама не знала, что он спонсирует какие-то мои покупки. Когда мне исполнилось шестнадцать, он открыл счет в банке на мое имя и положил туда кругленькую сумму, что сразу решило многие проблемы. Я снимала деньги со счета втайне от мамы, когда в этом возникала необходимость. Но потом кое-что произошло, и я увидела отца совсем с другой стороны. То, что я узнала, было словно ледяной водопад, внезапно обрушившийся на меня. Отец в молодости занимался бизнесом, у него было концертное агентство. И вот совершенно случайно мне стало известно, что это самое агентство устраивало на контрактной основе танцовщиц в зарубежные шоу, но на самом деле девушки попадали в публичные дома. Я пришла в ужас. Отец всегда вызывал мое восхищение, являлся для меня идеалом. И вдруг «бог» превратился в самого настоящего демона. Я мгновенно возненавидела его, вернула ему банковскую карточку и отказалась не только от какой-либо помощи, но и от общения с ним. Мама пыталась поговорить со мной, но я ничего не хотела слушать и твердо стояла на своем – у меня больше нет отца.
«Если бы не Грег, – подумала я, поглаживая кружева пеньюара, – я никогда бы не узнала правду… Стоп! – сказала я себе. – А ведь действительно именно Грег открыл мне глаза. Но зачем ему это было нужно? Что им двигало? Ведь он не мог не понимать, какую боль мне принесет подобное открытие! Тогда зачем?»
Я впервые задала себе этот вопрос.
– Вам помочь? – раздался над моим ухом голос продавца-консультанта, и я вздрогнула от неожиданности – так глубоко задумалась. – Отнести на кассу? Вы берете? – настойчиво спрашивала она.
– Да, – решила я, хотя внутренне сжалась, так как цена все еще казалась мне непомерной.
Продавщица мило мне улыбнулась и взяла вешалку с комплектом. Я походила еще между кронштейнами с нижним бельем, но уже ничего не выбирала, а смотрела на модели скорее машинально. Когда подошла к кассе, вначале хотела отказаться от покупки, но, вновь увидев сорочку и пеньюар, все-таки заплатила. Я еще сдержалась возле цветочной палатки, так как дома не было ни одного букета. Мне хотелось, чтобы аромат цветов создавал праздничную атмосферу. Но все-таки решила ничего не покупать, да и денег практически не осталось.
Дома я первым делом бросилась в ванную. Вымыв голову, высушила и подвила волосы, по косметикой решила не пользоваться. Потом примерила купленный комплект. Полупрозрачная сорочка красиво облегала мою фигуру, а розовые кружева пеньюара подчеркивали нежный тон кожи. У меня не было подходящей обуви под этот комплект, и я осталась босиком. А потом все-таки надела белые чулочки. Я стояла перед зеркалом и смотрела на горящий алой кровью кулон на моей груди. Он явно дисгармонировал с воздушным утонченным нарядом, но снимать его мне не хотелось. Я так привыкла к его холодящей округлой тяжести, что не представляла себя без него.
Расставив свечи довольно хаотично и на полу, и на журнальном столике, и на тумбочке возле телевизора, я зажгла их и выключила свет. Потом после небольшого раздумья поставила диск английской группы «Му Dying Bride» [5]5
My Dying Bride (англ.) – «Моя умирающая невеста».
[Закрыть], играющей в стиле думдэт-метал. Я любила именно это направление рок-музыки и, как выяснилось, Грег тоже.
слушала я композицию под названием «А Kiss То Remember» и смотрела на мигающие огоньки свечей. Комната наполнялась сладким запахом розового масла свеч. Я закрыла глаза и стала ждать, сама не зная чего.
Аромат вдруг усилился, по моему лицу пролетело легкое дуновение, и вдруг что-то прохладное заскользило по щекам. Я открыла глаза и увидела, что на меня откуда-то сверху летит целый ворох лепестков, похожих на вишневые. Они падали на диван, скользили по ткани сорочки, застревали в моих волосах и кружевах пеньюара. Я тихо засмеялась, увидев улыбающееся лицо Грега.
– Я знала, что ты появишься, – прошептала я и потянулась к его приоткрывшимся губам.
Он осторожно снял с моего локона розовый лепесток. Я вздохнула и закрыла глаза. Поцелуй был легким, словно это цветок, падая, скользил по моим губам.
– Ты очень красивая и будто олицетворяешь цветы сакуры. Мне отчего-то захотелось тебя ими осыпать, – услышала я шепот.
– Как они пахнут! – улыбнулась я. – Мне кажется, что я очутилась в саду с цветущей вишней.
– И мне нравится твой кружевной наряд, – не меняя тона, сказал Грег.
Я почувствовала, как его руки снимают пеньюар с моих плеч… и вот начали сползать тонкие бретельки сорочки… Холодные губы коснулись моей шеи, спустились ниже… Я замерла, впитывая эту ласку. Сорочка соскользнула, обнажив мою грудь, но я не шевельнулась. Мне хотелось более откровенных ласк. Грег вздохнул, и я открыла глаза. Он отстранился и не сводил с меня горящих глаз.
– Никогда не видел девушки прекраснее, – прошептал он.
– Люблю тебя, – тихо ответила я и придвинулась к нему.
Я провела пальцами по его холодной щеке, потом чуть потерлась о нее носом. Его приоткрытый рот невыносимо притягивал, но я заметила, как верхняя губа начинает приподниматься.
– Этому не будет конца! – с горечью произнесла я и отодвинулась от него.
– Я обожаю дум-метал. Это ведь «Му Dying Bride»? – уточнил Грег, не ответив на мое замечание. – Но сегодня отчего-то эта композиция наводит на меня тоску. И я не хочу, чтобы моя невеста умирала…
Он замер, не сводя с меня глаз, потом обнял и нежно поцеловал. Я ответила. Мы начали целоваться более страстно. Моя сорочка спустилась до трусиков, и Грег гладил мое тело, сжимал его. Я стала стягивать его свитер. Он мне помог. Потом прижался к груди обнаженным торсом. И холод его кожи обжег меня. Я гладила его плечи, провела пальцами по спине, прижавшись к нему и припав к губам. Мы замерли, сцепив объятия. Поцелуй был настолько глубок, а наши тела так плотно прильнули друг к другу, что мне показалось на миг, будто мы превратились в одно существо. Это было настолько возбуждающе, что я совершенно потеряла голову. Я перевернула Грега на спину и легла сверху. И вдруг увидела, как запрокинулось его лицо, как прекрасные черты искажаются мукой, а рот раскрывается в знакомой мне устрашающей гримасе. И вот я уже вижу растущие и заостряющиеся клыки, их кончики упираются в нижнюю покрасневшую губу, слышу тихое рычание. И тут же соскакиваю с Грега и убегаю в другой конец комнаты, на ходу поднимая соскользнувшую до бедер сорочку и накидывая лямочки на плечи.
Я забралась с ногами в кресло и сжалась в комочек. Грег все так же лежал на диване и упорно смотрел в потолок. Его резцы не уменьшались, и мне на миг стало страшно. Я вдруг четко осознала, с каким хищником нахожусь в одной комнате. Моя интуиция подсказала, что делать, и я сидела, почти не дыша, не шевелясь и ничем не привлекая к себе внимания.
«Бог мой, ему так плохо, – думала я, глядя на него с жалостью, – я даже и представить не могу, с чем ему приходится бороться! Но ведь должен же быть какой-то выход!»
Я увидела, что Грег судорожно вздохнул, его рот закрылся, лицо успокоилось. И вот он медленно сел и привалился к спинке дивана. Вид у него был утомленный, он словно смотрел в глубь себя.
– Милый, давно хочу спросить, – как ни в чем не бывало начала я, и он тут же вздрогнул, вскинул на меня глаза, а его верхняя губа вновь приподнялась.
Я в испуге замолчала. Но Грег мгновенно справился с собой. В этот миг альбом «Му Dying Bride» закончился, и любимый вздохнул. Я встала, подняла с пола пеньюар, надела его. Потом поставила диск Leona Lewis. Ее дебютный альбом назывался «Spirit», композиции были в основном медленными и романтичными. Нежный чувственный голос певицы завораживал, и я надеялась, что Грегу понравится эта музыка и принесет умиротворение.
– Хорошо, – тихо одобрил он. – Так о чем ты хотела меня спросить?
Я замялась, не зная, как начать. Но сочла, что момент самый подходящий и нужно срочно перевести наше общение в другое русло.
– Я давно хотела выяснить, зачем ты открыл мне правду о моем отце, – собравшись с духом, сказала я.
– Я открыл? – Он сделал вид, что не понимает.
Грег умел вводить меня в гипнотический транс. Причем иногда я как бы попадала в чужое воспоминание. Это выглядело как другая реальность, правда, я оставалась невидимой и неосязаемой для тех, кто был в этом воспоминании. Грег, когда я еще даже не подозревала, что он вампир, объяснил мне, что обладает экстрасенсорными способностями и при их помощи влияет на мое сознание. И я ему поверила. Несколько раз он оказывался рядом со мной и моим отцом. И тут же у меня возникали видения, которые и позволили мне заподозрить папино темное прошлое. А потом я начистоту поговорила с мамой, и она вкратце рассказала мне правду.
– Если бы не те видения, я так ничего бы не знала и любила его по-прежнему, – объяснила я.
– Но ведь ты сама много раз пыталась выяснить у родителей, почему они развелись, – уклончиво ответил Грег.
Я увидела, что он совсем успокоился и вновь походит на обычного парня.
– И они всегда утаивали от меня истинную причину, – упрямо проговорила я. – Не юли! Говори все, как есть!
Грег вскочил и быстро заходил по комнате. Я следила за ним и в душе не могла не восхищаться звериной грацией его движений. Вдруг он резко повернулся и сделал ко мне шаг. Остановившись напротив кресла, в котором я сидела, он оперся руками о поручни и навис надо мной. Я сжалась, мне не понравилось выражение его лица. Оно было жестким, я бы даже сказала – презрительным.
– Твой отец не заслуживает доверия и любви такой дочери, как ты, – четко проговорил он. – Я не хочу, чтобы ты общалась с подобными людьми, поэтому решил, что тебе лучше узнать правду. К тому же что в этом плохого лично для тебя? А забраться в его память, открыть нужные ящички оказалось очень просто. Особенно легко проделывать это с теми, у кого одинаковое со мной имя. А твоего отца, как и меня, по странному совпадению зовут Григорий. Так что я быстро во всем разобрался. И пусть я считаюсь монстром, кровожадным убийцей, существом без жалости, но даже я ужаснулся, увидев жуткие картины истязания, принуждения и изнасилования девушек. Твой отец отлично знал, что с ними происходит, но продолжал продавать «живой товар» ради наживы.
– Не хочу больше ничего слышать! – закричала я. – К тому же я больше с ним не общаюсь, ты это знаешь!
– Этого я и добивался, – спокойно заметил он и отошел от кресла.
Он встал посреди комнаты, скрестив руки на груди. Его лицо было мертвенно-бледным, губы – бескровными, глаза горели ярким голубым огнем. Я вновь видела того загадочного утонченного парня, в которого влюбилась, еще не зная, кто он. Но и теперь я не могла сказать, какой из его обликов мне нравится больше, и часто склонялась к мысли, что вид милого простого парня мне кажется более привлекательным.
– Я поступил правильно, открыв тебе глаза, – мрачно сказал он.
– Мы с тобой сейчас ссоримся, словно обычные… ну как самая обыкновенная парочка, – заметила я, пытаясь разрядить обстановку, но в душе продолжая испытывать досаду из-за его вмешательства в мою жизнь.
Я все еще помнила ту боль, ведь я с детства обожала отца, считала его кумиром и примером для подражания. И у меня тогда даже возникло ощущение, будто папа в одночасье умер.
– Эх, если бы мы действительно были самой обыкновенной парой! – с горечью произнес Грег.
Я видела, что он снова изменился. Его лицо стало более… человечным, что ли, глаза наполнились печалью, губы порозовели и приоткрылись.
– Иди ко мне! – позвала я.
Он приблизился, но сел на пол возле кресла. Я опустила одну ногу. Грег улыбнулся и провел пальцами по белому капрону чулка.
– Мне нравится, – сказал он.
Тут же стянул чулок до щиколотки и прижался щекой к моей голени. Потом начал целовать ногу, поднимаясь губами к колену. Я замерла от этой интимной ласки. Но Грег вдруг отшатнулся, встал и ушел на диван. Я смотрела на трепещущие огоньки свечей и с горечью думала, что наш романтический вечер определенно не удался. Мне стало ужасно обидно. Я поправила чулок, встала и вышла на кухню. Открыв холодильник, достала бутылку сухого белого французского вина, которое подарила маме в благодарность одна из пациенток. Я знала, что Грег не употребляет ничего из обычной пищи или напитков, но решила, что будет неплохо, если я чуть-чуть выпью. Думала, это поможет мне расслабиться и вернуть безмятежное настроение. Я открыла бутылку, взяла бокал и хотела вернуться в комнату. Но Грег уже вошел в кухню и с удивлением смотрел на вино.
– Вот решила немного выпить, – сказала я и поставила бутылку на стол.
Грег сел и поднял на меня глаза. Я устроилась напротив, пододвинула к себе блюдо с фруктами, налила в бокал вино. Он молча наблюдал, как я делаю глоток. Я решила, что ему тоже хочется выпить вместе со мной, что ему грустно, так как он не может ощутить головокружения от алкоголя, расслабления и дурашливого веселья. Именно так на меня действовали небольшие порции вина. Я приподняла бокал, тихо произнесла: «За нас!» и сделала еще глоток. Грег молчал. И я испытала неудобство оттого, что пью в одиночку.
