Текст книги "Сквозь бездну"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 5. По приказу и ради спасения

– Разумеется, я даю сутки на отдых, а чуть позже будем вместе ужинать, – сказала Аштия. – Серт, тебя я тоже жду на ужине.

– Спасибо, буду. Мне за моими ребятами одному в катакомбы отправляться, или имеется ещё один свободный проводник?

– Нет необходимости. Их найдут и доставят сюда. Временно обоснуемся в замке. Внимание – магам, которые будут тут работать с системой, оказывать поддержку и помогать, если попросят!

– Слушаю, госпожа, – вразнобой ответили офицеры.

И немедленно разошлись. У всех была уйма дел.

У всех – кроме меня. Пока внизу не отыщут и не доставят сюда мой отряд, я имел полное право бить баклуши, слоняться из угла в угол, жрать, спать… Кстати, отличная идея! Бог знает, сколько я уже нормально не спал. Аштии рядом уже не было, и у кого можно спросить о том, как принято устраиваться в захваченных замках, я не знал.

К счастью, Ишрун, чародей госпожи Солор, мои сомнения развеял.

– Я оттащил демоницу в свободную комнату, – сказал он, встряхивая руками. Кончики его пальцем вспухли и покраснели – это было заметно даже мне, неопытному. – Саджу проводит. Это мой помощник, – кивнул чародей на бородатого седоголового старика, молчаливо стоящего рядом с ним. – Если господин Серт пожелает занять какую-то другую комнату, то просто укажет перевести демоницу туда. Она лишена магии по максимальной градации, но через месяц хорошо бы показать её кому-нибудь знающему, чтоб проверил, как всё встало.

– Спасибо. И со мной можно на «ты».

– Благодарю, – чопорно кивнул маг. Он выглядел усталым, и уже шарил взглядом в поисках кого-то ему нужного, весь в делах. Я был пройденным этапом и просто занимал собой драгоценные рабочие мгновения. Мы раскланялись и разошлись.

Старик-помощник смотрел на меня обречённо.

– Господин Серт, комната вот там…

– Через двор? Или нужно обходить по стене?

– Я отведу.

Всё-таки специфически-демонические черты в замке присутствовали, это верно. В Империи принято было строить замки массивные и рослые. Их размеры в своё время поразили моё воображение и вызывали изрядное недоумение. Чуть позже я понял, что в условиях магического мира строить такие титанические замки намного проще, чем приходилось моим собственным предкам в XV–XVI веках с их пигмейскими твердынями. К тому же здесь размер диктовался необходимостью.

Обитателям демонического мира тоже не приходилось стесняться с масштабами строительства. Тёмносерая крепость высилась на впечатляющих размеров скале и обладала как минимум двенадцатиметровой высоты внешними стенами и двенадцатиметровой – внутренними. Башни вымахали и того больше. Между ними тянулись, как можно было догадаться, жилые корпуса, и комнатушки, нагороженные в них явно по прихоти ударенного на голову дизайнера, поражали разнообразием форм и размеров.

Помощник чародея, имя которого я уже успел забыть, привёл меня в первую же комнатку ближайшего такого корпуса, показал на плотно прикрытую дверь.

Она там просто без сознания, легко можно привести в себя. На ночь лучше связывать или приковывать, тут уж как господин решит сам, – сказано это было ошеломляюще равнодушным тоном. После чего старик полминутки подождал вопросов, не дождался и, развернувшись, ушёл по своим делам.

Я с опаской заглянул в комнатушку. Внутри было темновато. Какое-то тряпьё валялось на полу, у одной из стен обнаружилось подобие странной, очень низкой тахты – что-то вроде высокого надувного матраса обсидианово-чёрного цвета, словно бы литого, а не сшитого. Ещё тут стоял низенький столик, к которому можно было примоститься разве что сидя прямо на полу. И да – многоступенчатая вешалка у противоположной стены. На неё тоже было набросано много разной странной фигни, к которой как-то не хотелось присматриваться.

Демоница лежала наполовину на матрасе (смяв его и тем показав, что он всё-таки мягкий, а не каменный монолит, как представлялось по первому впечатлению), наполовину на полу. Действительно без сознания, руки ремнём стянуты за спиной. Я аккуратно сдвинул её с ложа в самую впечатляющую груду тряпок и, растянувшись на постели, мгновенно уснул. Даже не успел оценить комфортность лежбища.

Может быть, пару часов всего я проспал. Проснулся от ощущения чужого назойливого внимания и подскочил в уверенности, что от смерти меня отделает немногое.

Демоница сидела на пятках возле постели и сверлила меня взглядом. Очень упорно сверлила, можно было подумать, что это попытка загипнотизировать. У неё, как оказалось, были не ресницы, в какое-то заменяющее их подвижное роговое образование. С ходу я не смог определить, уродливо это или красиво, но то, что необычно – факт. Ещё какие-то мелкие черты лица разрушили первоначальное впечатление о ней как о красивой женщине.

Теперь она не казалась мне красивой и, уж конечно, не была женщиной, в смысле человеческой женщиной. Самка демона. С демонической точки зрения она могла, наверное, считаться привлекательной, с человеческой же была не более чем пронзительно-сексуальной. Зато последнее качество в ней оказалось доведено до предела.

Это было потрясающе – смотреть на существо женского пола и, испытывая, пожалуй, даже некоторую долю отвращения, страстно желать её. Пожалуй, такие чувства знакомы примитивным самцам из числа моих соотечественников, периодически снимающим проститутку. Захлёбываясь от презрения, они не осознают и не могут осознавать, что корень этого самого презрения – в них самих, в их выборе, в их неспособности добиться симпатии и искреннего желания женщины. Такие не обучены допускать возможности испытывать презрение к самим себе. В их глазах их собственное ничтожество ложится пятном на весь окружающий мир.

– Наконец-то, – хрипловато произнесла демоница. – Руки затекли. Развяжи.

– Очень надо… – Я зевнул. – Блин, если я тебя развяжу, прощай спокойный сон.

– Боишься? – она презрительно скривилась.

– А что – не стоит?

– Думаешь, можно только руками убить спящего? Я и ногами справлюсь.

– Спасибо, что предупредила. – Я нехотя поднялся, отыскал в чужом хламе какой-то ремень. Рванул, убеждаясь в его прочности, и спутал демонице ещё и ноги.

– Тварь…

– Будешь шуметь, ещё и рот заткну.

Я повалился обратно на лежанку, закрыл глаза. Повозившись, она тоже затихла, и через несколько минут меня вновь окутал сон, на этот раз довольно зыбкий, податливый. Сквозь его пелену, достаточно крепкую, чтоб отдыхать, но проницаемую для звуков и чужого внимания, я смутно улавливал суету в коридоре, топот шагов, голоса. Нет, не та это была суета, что возникает в случае нападения на замок или иной внештатной ситуации – простой обывательский шум толпы народу, осваивающей новое временное жильё.

Потом возле двери кто-то спросил: «Здесь?», и второй голос ответил с уверенностью: «Здесь, так мне сказал помощник господина мага», после чего в створку кто-то решительно постучался.

– Господин командир… Господин командир… Разрешит ли войти?

– Ошизеть можно от ваших форм вежливости, – громко пробормотал я, неуклонно просыпаясь. – Разрешит, разрешит, куда денется. Входи, Аканш. Как у вас дела?

– Ещё трое погибших, в остальном же всё отлично, – ответил мой зам, заглядывая в комнатушку и сразу впиваясь взглядом в демоницу. – А, да, ещё двое раненых. Один из них – Миргул. Но не опасно, оба выкарабкаются.

– Ну и славно. Эрмах в порядке?

– Целёхонек.

– За это бы хорошо выпить. Но я не знаю ни где тут кухня, ни дадут ли мне там выпивку. Да и лень…

– Можно пленницу отправить, – корректно предложил мой зам, с трудом отлепляя взгляд от её бюста.

– Эту-то? Да она тут же ноги сделает. Это же бывшая местная шишка.

Аканш сперва взглянул на меня недоумевающе, но уже через несколько мгновений – понимающе.

– В том-то и дело, что бывшая, – мой зам решительно поднял демоницу с пола и поставил вертикально. Распустив ремни на её запястьях, щёлкнул пальцем по широкому стальному браслету, который я до сего момента не замечал. – Из-за пределов замка не выйдет. Кто ж её выпустит? А вздумает прятаться, найдут, и дальше уже твоя воля, как её проучить. А ну-ка, марш на кухню, и чтоб полный поднос принесла. Запомни – только воля и жизнь господина Серта отделяют тебя саму от смерти.

Демоница презрительно скривилась.

– А что, сам он говорить не умеет?.. – но закончить вопрос не успела – сказанное утонуло в сильной пощёчине, швырнувшей стреноженную девицу на пол.

– Ещё какие-нибудь вопросы есть? – уточнил Аканш, малозаметно подмигнув мне. По его поведению я понял так, что в традициях Империи считалось вполне приличным, чтоб заместитель заменял своего босса даже в таком деликатном деле, как необходимость поставить на место пленницу.

Девица злобно, но при этом молча зыркнула на него и, самостоятельно распутав ремень на щиколотках, вышла из комнаты. Я ожидал любых проблем, связанных с нею – в том числе и того, что через время мне приволокут её с жалобой на побег или погром. Менее всего ожидал, что через полчаса она появится в дверях с подносом в руках. К тому моменту мы с Аканшем успели обсудить кучу вопросов, сойтись во мнении, что Эрмах – первоклассный проводник, и об этом надо обязательно сообщить госпоже Солор лично, пусть поощрит. А также пришли к выводу, что в нашем путешествии потерь оказалось не так много, как могло бы, за что поощрения заслужили уже мы с моим замом.

Лицо у демоницы, притаранившей поднос с едой, было такое, что я заподозрил – не яд ли. Успокаивающей мыслью стало упоминание господина двухсотника о том, что жизнь этого нечеловеческого, но вполне себе разумного существа связана с моей, и пришёл к выводу – демоница не станет травить меня. Поостережётся.

Аканш, оценив взглядом принесённое, погнал бывшую владелицу замка за добавкой и выпивкой, сам же принялся расставлять миски и тарелки на столике и, расшвыряв ногой тряпьё, уселся на пол.

– Слушай, друг, – а как зовут эту демоницу? – спохватился я.

– Кто ж её знает. А почему ты заинтересовался?

– Надо ж как-то её звать. Ладно, спрошу…

– Она не ответит. Личные имена у демонов – это достояние. Сообщить их – знак высочайшей милости, приязни там, близости. Или подчинения. Не унизится она настолько, чтоб сообщить тебе личное имя. А официальное, которым её именовало большинство… Так она его потеряла вместе с замком! Какое у неё сейчас может быть официальное имя? Личная рабыня господина Серта? Так что именуй её как хочешь.

– Совсем как хочу?

– Совсем.

– Это соответствует местным традициям?

– Вполне.

– Ладно, тогда она будет Маша. Слышишь? Ты теперь Маша. Ставь бутылку на стол.

Демоница высокомерно поджала губы и, освободив поднос, отступила с ним в обнимку в дальний угол комнаты, где уселась прямо на пол и затихла. Аканш залихватски разлил вино по кружкам.

– Ну, за нашу удачу и победу.

– Ага… И что теперь предстоит?

– А кто ж его знает… Может, на второй замок дуги пойдём, а может, сразу на центр, на Базальт. Так называют крепость, которой правит местный высший лорд. Вот её, – кивнул на Машу, – бывший сюзерен. В смысле, сюзерен-то он и сейчас, только не её.

Маша изобразила ненависть пополам с презрением, но безмолвно.

– Мясо-то какое нежное. Чьё-то местное?

– Окстись, разве будут такого благородного господина, как ты, травить демонятиной?!

– Нашёл благородного господина!

– А как же, я ж слышал! Без пяти минут Солор-младший… Об этом всё войско говорит. Новость! Говорят, что теперь, когда госпожа Солор вышла замуж и тем упрочила своё положение, она может не бояться провозглашать кого-то братом.

– Разве ж Аштия не упрочила своё положение прямо-таки железно в тот момент, когда приняла диск главы Вооружённых сил Империи? Или когда… кхм… женилась?

– Это да, конечно. Но объявила-то о принятии тебя в семью только теперь, после свадьбы…

– Сам знаешь, почему только теперь. Я ж рассказывал.

– Естественно. Но разговоры не могли не пойти. Вот они и пошли. Вообще госпожа Солор давно уже может позволить себе всё, что ей в голову придёт, положение у неё действительно, как ты выразился, железное. Но низшие всегда будут судачить о высших. Болтать будут всегда. После её теперешней свадьбы говорили, что раз уж у мужеподобной дамы появился господин, то она наконец превратится в нормальную женщину. А вот теперь смотришь и осознаёшь – ничего ж не изменилось. Ещё кто у кого в этой паре господин, вот большой вопрос.

– Да ни у кого. Нормальная равноправная семья.

Аканш посмотрел на меня с большим недоумением.

– Так не бывает, в семье всегда кто-то главный.

– Ты не говори «не бывает», а посмотри на ту же Аштию и Раджефа. Кто у них главный в семье?

– Кто бы знал…

– Если один другого подмял, это всегда заметно. Раз не заметно, значит, равноправие.

Мой зам с сомнением хмыкнул.

– Просто госпожа Солор единственная на моей памяти женщина, умеющая не выносить супружеские отношения за пределы домашних стен. Здесь они – не супруги, а глава Генштаба и высший офицер императорской гвардии. Уже в этом одном видно, насколько она превосходит любую другую женщину. И силой духа, и характером.

Под вино приятно было болтать о том, о сём, не обращая внимания на демоницу Машу и едва ли занимая себя смыслом и причинами постоянного шума в коридоре. Потом в моей крохотной комнатке появились Химер и Эрмах, чуть позже – Миргул, бледный до зелени, но весёлый, двигающийся осторожно и неловко. Ему остался последний клочок места – на лежанке, к которой бедолага долго не мог пристроиться.

Я с удовольствием разглядывал лица этих ребят, с которыми пусть и недолго послужил, но успел уже до определённой степени сродниться. После любого рейда, тем более боевого, по-новому начинаешь смотреть на людей, с которыми благополучно прошёл через всё и остался в живых. Наши жребии судьба встряхивала в одной ладони, и трудно было теперь не относиться к этому всерьёз и с почтением.

– Господин Серт – хороший командир, – заявил Химер, пропустивший всего-то одну кружку вина, но ему, видимо, этого оказалось достаточно, чтоб все таимые мысли вылезли на язык. – Господин Серт и дальше будет командовать нашим отрядом?

– Прямо твоим отрядом, Химер. Примазался…

– Кто тут покушается на твой авторитет, Аканш? Я просто так сказал.

– Я сам не в курсе, где и как буду служить дальше. Но хотел бы остаться с вами. Хотя, глядя в будущее, начинаю сомневаться, так ли уж радужны мои перспективы в отряде специального назначения.

– Какая разница, где служить престолу и Империи?! Главное – быть на высоте своего долга!

– Химер, сразу видно, что ты отлично учился в школе.

– Завидуешь?

– Хе-хе, насмешил… Раз уж тебе всё равно, где и как служить Империи, так клал бы камни в фундамент дворца!

– Ну-у, нет, – начальник хозчасти рассмеялся добродушно и заразительно. Над ним беззлобно потешались все остальные, но нисколько его этим не задели. – Мне б что-нибудь попрестижнее…

– Господин Серт… Господин Серт… – На пороге комнатки стоял молодой адъютант, но шагнуть внутрь не мог – было некуда. В своём ярко-алом аккуратном мундирчике с фиолетовыми кантами он выглядел браво на фоне нашей подвыпившей, расхристанной, растрёпанной компании, но держался скромно. – Господина Серта ждут на ужине у госпожи Солор. Я уполномочен проводить.

На меня воззрились с уважением, пониманием, немножко – с шутливым одобрением, мол, так держать, вперёд в высшие сферы. Я поднялся, одёрнул потрёпанную форму.

– Ладно, ребята, отдыхайте тут, но не особо расслабляйтесь.

– Слушаю, командир! – это хором.

– Аканш, проследишь, чтоб Машка не шалила? Не в службу, а в дружбу.

– В лучшем виде, командир!

Я пристроился за адъютантом.

– Надеюсь, предстоит не очень официозный обед? – пошутил, но вопрос воспринят на полном серьёзе.

– Обычный. Традиционный.

– А то одет я не для высшего общества, прямо скажем.

На меня оглянулись с большим недоумением.

– На походных приёмах допускается любая пристойная одежда, тем более если речь идёт об обеде в честь захвата крепости. – И с достоинством оправил на себе и без того безупречно сидящий мундир.

– Ну и ладушки.

Коридоры и залы, которыми мы проходили сперва, буквально кишели народом, и работы хватало всем. Здесь не встречалось праздно шатающихся, слегка подвыпивших вояк – все были вызывающе трезвы и полны забот. Кто-то волок тюки или разрозненные предметы местной мебели, кто-то помогал раненому добраться до лежанки, кто-то исполнял поручение в режиме «одна нога тут, другая тоже где-то рядом» – крутящиеся на виду бойцы не могли позволить себе расслабиться. Видимо, все подвыпившие прятались прочь с глаз, и в этом тоже жил след имперских традиций, в рамках которых прилично было исполнять приказ и делать дело, а расслабляться – как-то не очень.

Потом передо мной и моим спутником развернулась широкая галерея, поразившая меня полом в форме огромного жёлоба (не очень-то удобно оказалось идти по нему), сводом с крупным узором, напоминающим грубо высеченную в камне имитацию тростниковой крыши, и колоннами самого жутковатого оплывшего вида. Они вызывали единственную ассоциацию – слившиеся воедино сталактиты и сталагмиты, а почему это казалось жутким, можно было лишь гадать. Через равные промежутки из пола вырастали большие пыльные друзы кристаллов высотой по пояс взрослому человеку. Их нужно было обходить.

– Здесь раньше шло русло основной магической линии, – пояснил мне спутник, хотя я его ни о чём не спрашивал. – Но сейчас поток отключён, так что здесь совершенно безопасно. Вот сюда, пожалуйста.

Арка, в которую мы шагнули, была облита каплями и потёками прочно застывшего, но когда-то явно жидкого камня. За ней – короткий полутёмный коридор – и вот свет, которого было очень много, свет, порождённый десятками магических светильников. Зала, оживлённая им, имела форму кольца, окружая широкой полосой что-то вроде огромной, идеально круглой колонны. Та скорее всего заключала в себе ещё одно помещение, иначе зачем она тут вообще нужна?

В зале хватало не только света, но и столов, и сидений, и скатертей, а вот угощение было довольно однообразным, хоть и обильным – всё больше мясо в разных видах, немного рыбы, совсем чуть-чуть овощей. И правильно, на войне не до гурманства. Аштия в просторном ярко-алом одеянии без пояса приветствовала своих офицеров, вручая каждому кубок с вином. Из этих посудин и дальше надлежало пить на протяжении трапезы, других кружек не было. Тарелок тоже оказалось не в избытке… Ну и ерунда, всё равно угощение в основном такое, которое можно брать на нож или кусок лепёшки.

Так уж разместились столы, что нельзя было с ходу определить, где тут самые почётные места, а где попроще. Казалось, на этом пиршестве все равны, а если кто и отмечен более других, то тот, кого посадили поближе к госпоже Солор и её супругу. Раджеф, кстати говоря, явился сюда в кольчуге, а не в каком-нибудь роскошном наряде. В качестве намёка, что ли, мол, не развлекаемся мы, господа, не забывайте, мы на войне.

– Рассказывай, – через некоторое время обратилась ко мне Аштия – я едва-едва успел утолить первый голод. – Как всё проходило?

– По плану, – удивился я. И, собравшись, кратко рассказала о рейде. – Как понимаю, после моего ухода в защищённую область Эрмах и Аканш отвели отряд назад. Была небольшая стычка, но, судя по потерям, ничего серьёзного.

– Под конец операции, как мне доложили, твоя сотня прижала отступающий в катакомбы крупный отряд демонов и дала возможность его уничтожить. Я очень довольна.

– Аканш молодец.

– В любом случае это твоя сотня. Её успех или провал – целиком сфера твоей ответственности. Своего помощника ты можешь отметить, если захочешь.

– Как именно?

– Подашь моему секретарю ходатайство о поощрении. А там уж порядок известный.

– И что нам предстоит дальше?

– Тебе и твоим людям я хочу поручить ещё одну операцию, разработанную моим штабом. Нет. На этот раз всё более традиционно, почти без эксплуатации твоей «чистоты».

– Ага, а то в запасах моей непорочности уже дно показалось. Шутка, если что!

– Я так и поняла. Ты когда шутишь, у тебя выражение лица становится особенное.

– Блин! Не думал, что шучу физиономией.

– Давно хотела тебя спросить, что такое «блин»?

– Э-э… – я на пару секунд подзавис. – Это восклицание. Эмоционально окрашенное.

– Как любое ругательство. Это ясно, – Аштия изящно отправила в рот кусок свинины с кончика ножа. – Но что означает само слово? Что за предмет назван? Или действие?

– Предмет. Это… еда такая. – Я в замешательстве попытался сообразить, имеет ли распространённое междометие отношение к национальной русской еде.

К моему изумлению, Аштия восприняла моё пояснение в совершенном спокойствии.

– Понимаю. Обычное дело. У нас ведь тоже есть подобные бранные выражения. «Делить хлеб золотаря», я верно сказала?

– Не совсем. – Раджеф поменял лепёшку и взял себе кусок индюшатины. – «Доедать за золотарём». В форме пожелания. Доброго такого…

– Ещё есть вариант: «Доедать за кожевенником», – вклинился Ниршав. – Поймёт тот, кто хоть раз побывал вблизи дубильных чанов. Ароматы с ног сшибают за квартал. А что это тебя заинтересовало, Аше?

– Мне интересно, как и чем живут в других мирах. Получается, мы мало чем отличаемся от обитателей других миров, не так ли, Серт?

– Кхм… Если бы сильно отличались, я б тут не прижился, наверное. Но отличия вообще заметные.

– Но это ж понятно…

– Смеялись и брали на кончике ножа ломтик за ломтиком. Слуги, приносившие новые яства когда на огромных блюдах, а когда и просто на деревянных досках, отнюдь не все принадлежали к человеческой расе – некоторые были демонами. Работали при этом столь же старательно и даже более невозмутимо, более аккуратно. Адъютанты в красивых мундирах косились на них презрительно.

– Ты совладал с пленницей? – тихонько спросила меня Аштия, когда Ниршав и Раджеф занялись обсуждением чего-то окологвардейского.

– Не столько я, сколько Аканш.

– С демоницами нельзя церемониться, запомни. Они воспринимают только язык силы. У нас, в общем, то же самое. Просто местные обитатели ещё не умеют проводить параллель между силой и законом. Им это понятие знакомо мало.

– Скажу откровенно, мне бесцеремонность даётся с трудом.

– А ты вспоминай, что она не человек. И если будешь давать слабину, можешь в один печальный день не проснуться.

– Тебя это сильно тревожит, да?

– Изрядно. Я к тебе уже успела привыкнуть, – и она улыбнулась так открыто, что я на время забыл о её высоком положении и разделявшей нас пропасти.

Конечно, пропасти! Мало того что она уроженка чужого мира, так ещё и представительница потомственной знати. Иное положение, иное воспитание и привычки, иные взгляды на жизнь. Всё иное!

Продолжая есть уже скорее по инерции, а не потому, что хотелось, я рассеянно разглядывал сидящих вместе со мной за столом. Все они – высокопоставленные офицеры Генштаба или же имперская знать. Смотреть на них было так же любопытно, как интересно было бы взглянуть на королеву Англии вживую, а не сквозь экран телевизора. Затуманенный романтическими представлениями о знати взгляд тщился найти в них что-нибудь особенное. Если оно и было, то я способен был увидеть его только в Аштии.

Наверное, пока просто был плохо знаком с имперской знатью.

Когда я вернулся, в моей комнате уже никого не было, кроме демоницы Маши, даже Аканш ушёл. Наверное, обустраивает сотню, то есть оставшиеся от неё неполные девять десяток. В какой-то момент я ощутил стыд – по идее, именно командир должен думать о своих людях. Успокоило меня столь же быстро возникшее соображение, что для подобных мелочей, вроде вопросов размещения и кормления, как раз существуют замы. А я зато буду нести ответственность за всё. И хорошо, если это будут только успехи. Что тут делают с неудачниками? То, что госпожа Солор не пощадит меня лишь из-за возникших у меня с ней особенных дружеских отношений – очевидно.

Она, кстати, и с супругом общалась вежливо, сердечно, ласково… Но не настолько, чтоб можно было предположить какое-то особое отношение к нему с её стороны. Я почему-то был уверен, что и Раджеф это понимает. Наверное, странно он должен чувствовать, обнимая женщину и при этом зная, что та даже не попытается отмазать его, если он сделает серьёзную ошибку.

Маша подползла ко мне, когда я затушил светильник (магический, но я уже знал, где и как нужно потрясти, чтоб он погас).

– Ты меня забрал только затем, чтоб я подавала тебе еду? Или всё-таки хоть чем-нибудь порадуешь?

– Мне ещё женщины никогда так откровенно не предлагались.

– Я постараюсь пережить твою неопытность, – она вдруг накинулась на меня и попыталась сорвать рубашку – грубо, словно это я был женщиной, а демоница – насильником.

Я перехватил её руки. В этот момент мне вспомнились слова Аштии. Вряд ли она шутила. Наверное, она лучше знает.

Не так-то просто оказалось развернуть Машу лицом вниз – сопротивлялась пленница всерьёз. Правда, теперь к моей чисто физической силе прибавилось умение, и, хоть не без труда, я совладал с нею, ничего ей не сломав. Спутал руки, но слегка, лишь для того, чтобы утихомирить на несколько минут. Она извивалась, и близость её тела, тёплого и ароматного, словно настоящее человеческое, без обмана, вспыхнуло пламенем и во мне. Может быть, сперва я не собирался её касаться, но через несколько мгновений уже решил для себя, что мне ничто не мешает.

И действительно – не мешало ничто.

Опрокинув демоницу, я впился в её губы, едва осознавая, как страсть и жажда вытесняют сознание. Ничто больше в мире не существовало, кроме этого крохотного пятачка реальности, где женщина отбивалась, но не потому, что отказывала, а я давил не затем, чтоб сделать больно. Ошеломлённый своей поразительной тягой к этому существу, но без намёка на нежность или приязнь, я просто подчинился своему желанию.

Насилие всегда было мне чуждо, как и взгляд на жертву чужой агрессии как сторону провоцирующую. Но сейчас всё происходящее было до шока органично ситуации, а также взаимным ожиданиям. Демоница явственно не просто ждала насилия, но добивалась его. В её глазах загорались яростные огоньки, но порождало их не отвращение, отторжение, омерзение. Наоборот, их зажигала та же страсть, которая дышала мне в затылок.

– Ты послушный, – выдохнула она самодовольно.

«Напрашивается», – мелькнуло у меня в сознании.

Но рука сама поднялась и отвесила пощёчину. Первый раз в жизни я бил женщину. Не понравилось.

Она сверкнула глазами, и словно бы даже удовлетворённо. Ждала ведь чего-то подобного, напрашивалась. Интересно, зачем ей это нужно?

– Глупо, – проговорил я с ленцой, поднимаясь. – Мне надоест, и я ведь бить не буду. Я просто пущу в расход.

– А ты думаешь, я хочу жить вот так? Из положения госпожи в положение рабыни – немного удовольствия, а?

– Думаю, ты всё равно хочешь.

– Она улыбнулась без малого лучезарно, облизала губы. Засранка…

– Много ты понимаешь.

– Тут и понимать особо не надо.

Я улёгся на лежанку, поёрзал, ища удобное положение, и смотрел, как она склоняется надо мной.

– Ты слабый, человек. Ты очень слабый.

– Глупышка, – усмехнулся в ответ. – Так у тебя ничего не получится. Иди на своё место.

Послушалась. Поразительно – но послушалась. Значит, по большей части я всё сделал правильно. От сердца немного отлегло. Действительно нервно находиться в комнате с демоническим существом. Мало ли что ей придёт в голову.

Я рассматривал её, прикорнувшую полусидя, положив голову на лежанку, и поражался тому странному набору чувств, которые испытывал сейчас. До чего она всё-таки некрасивая, особенно если рассматривать вблизи! Достаточно пристального взгляда, чтоб бросились в глаза отличия этого существа от человеческой женщины. Да ещё и оттенок кожи, и фактура его, словно бы имитирующая мелкую чешую. Разглядывая Машу, я ощущал отвращение, брезгливость – и страстное желание. Хоть буди её и снова валяй!

– Надеюсь, её будет куда пристроить? – спросил я Аканша на следующий день.

– Пойдёт в обоз, как офицерское имущество. Там накормят, обиходят, присмотрят, чтоб не сбежала, проследят за сохранностью.

– Кхм… Точно проследят?

– Никто не посмеет тронуть имущество командира, можно не сомневаться.

– Я о другом. В клетке её, что ли, будут держать?

– Вряд ли в походном обозе есть достаточное количество клеток. Скорее всего просто на цепи.

– Как гуманно, – пробормотал я. Сейчас, когда её не видел, даже испытывал к ней что-то напоминающее сочувствие.

– Но, если уж серьёзно, сейчас было слегка не до Маши. Фиг с ней. Легко поверить, что ничего страшного с пленницей не произойдёт. Впереди наклёвывалась другая забота – новый приказ, новая операция, где я, с одной стороны, ответственен за свою часть задачи, а с другой – за весь свой отряд, который поведёт Аканш и сотники.

– Значит, башня…

– Как понимаю, – пришлось мне объяснять своему заму, Миргулу и Элшафру, командиру второй моей сотни, до сего момента находившейся в стороне, то есть в запасе, – эта башня запирает перевал. Небольшой такой перевальчик. Основной замок будет штурмоваться в лоб и с двух флангов. И – со стороны этого перевальчика. Мы должны будем его аккуратно захватить. Или хотя бы начать захватывать. Вроде как местные не должны ждать на него нападения, потому как он не особо стратегически важен, но госпожа Солор хочет там разместить какую-то из имеющихся артиллерийских батарей, поэтому рушить стены и укрепления нежелательно…

– Что разместить?

– Какие-то магические системы обстрела противника. Толком не знаю и не должен.

– Понимаю, – улыбнулся Аканш. – Потому что командира запрещено…

– Именно! Именно так. Короче, падаем на крепость, как снег на голову, и живенько его потрошим.

– Как что падаем?

Я с недоумением уставился на своего зама и не сразу сообразил, что он просто не знает ничего о снеге. Однако слово-то в языке есть, раз мне магически вложили его в голову в числе прочих. Ладно… Поднатужившись, я сумел отыскать в чужом языке подходящий ситуации аналог.

– Как дерьмо в нужник падаем. Ясно?

– Прямо со скал? – деловито уточнил Миргул.

– Ага, а для уверенности и остойчивости машем ушами. Издеваешься, что ли?

– Никак нет, уточняю. Может, какие-нибудь магические приспособления предусмотрены.

– Никакой магии! Действуем, как учили – тихо и скрытно. Аканш, надо переговорить.

– Да, командир.

– Слушай, мне опять, как и давеча, придётся ползти в гордом одиночестве, да ещё и через канализацию. В общем, полные штаны удовольствия. Вести отряд придётся тебе, причём по полной программе. Примерный план действий расписан, вот бумага. Но инициативу в рамках плана всё равно придётся проявлять, от этого никуда не деться. Не подведи меня. Иначе обе головы слетят с плеч.

– Понимаю. Не волнуйся. Всё сделаю, насколько смогу.

– Я на тебя рассчитываю. В случае успеха мне может светить повышение, и тогда я тебя потяну за собой. Мне такие ребята, как ты, нужны. Но ты же понимаешь, если случится провал, никакой перспективы уже не будет.