Текст книги "Поздравляю, ты попала! (СИ)"
Автор книги: Ярл Конг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 3
Эд
***
В тот же вечер я решил закрыть все вопросы относительно моего участия в том шоу и вообще в будущем. А если положить руку на сердце, то будет правильно сказать, что это реалити-шоу и станет моей жизнью на ближайшее время. Поэтому нужно всех ближайших предупредить об этом авантюре и их роль в этом всем. Как у нас говорят – "куй железо, пока горячо".
– Добрый вечер, тренер, – сказал я Маурисио, как только тот ответил на вызов, – извиняюсь, что так внезапно прервал вас, но приходили проверять колено.
– Да все хорошо, ну и как там прогнозы эскулапов? До свадьбы заживет? – А коуч будто специально затронул эту болезненную на данный момент тему. Ведь у меня сразу перед глазами встало лицо девушки, которая в настоящее время действительно станет моей невестой. Фиктивной, но все же невестой.
– До свадьбы точно заживет и смогу танцевать уже, надеюсь вместе с вами заодно. – Такие, как Маурисио явно заслуживают быть гостем на свадьбе, это самое малое, что я могу ему предложить за благодарность в становлении моей карьеры и даже в этой ситуации, где он хочет сделать из моего плачевного минуса жирный плюс. Хотя сам от этого вряд ли получит большую выгоду.
– Ловлю на слове! Еще не был на русской свадьбе, говорят там интересно и всегда весело. Так что теперь ты от меня не отделаешься. – Засмеялся искренне итальянец, а мне в этот момент стало так приятно на душе, что человек-иностранец, который якобы приехал на заработки в нашу страну и не должен особо думать о благосостоянии других, но он для меня становился вторым отцом. И это не просто голословные слова, а чистая правда.
– От таких уважаемых гостей не отказываются. – Искренне с улыбкой на лице сказал итальянцу. – А сейчас к делу – я насчет того соглашения с компанией. Я согласен. Что от меня требуется? – Ну все, решающий шаг сделан и назад дороги нет. Дав слово сейчас Маурисио я подписываюсь под все, что там будет дальше. Ну конечно в разумных пределах.
– Хорошо. Ты не пожалеешь, Эд. Это поможет тебе стать скорее на ноги, так сказать замотивирует, а также может стать хорошим трамплином к восстановлению яркой карьеры. К тебе завтра – послезавтра придет представитель и вы там уладите все условия контракта. Предупреди родителей об этом и свою девушку. – Дал установку тренер. – Кстати, а кем она у тебя работает? И работает ли вообще?
– Да. Она медсестра. – Говорю это, а в голове до сих пор не воспринимаю эту информацию должным образом. Такое впечатление, что это все сон начиная с момента травмы и скоро я проснусь. Но что-то сон накрыл меня так сильно и никак не отпускает…
– Медсестра? – Удивленно спрашивает тренер, потому что явно не ожидал такого моего ответа.
– Да. А что? Это плохо? – С тревогой в тоне говорю. Может там какой-то пунктик есть, в котором прописано, что нельзя брать бешеных работников больницы? А эта Кира это тот еще случай для исследования психоаналитиков.
– Наоборот, это очень хорошо! Никогда не думал, что у футболистов вторые половинки могут работать в такой сфере. Обычно это какие-то модели или кутюрье, а тут медсестра. Ты не перестаешь меня удивлять, Эд. Но для шоу это вообще супер! Картинка будет гораздо реальнее, если девушка из народа и приближена к простым смертным. Так что ты меня очень порадовал этим фактом. – Эх, тренер, если бы вы знали, насколько я в шоке от этого… Еще утром я думал, что я одинокий волк, а тут оказывается в таких надежных руках. Ахах, шутка.
– Спасибо. Тогда жду звонка. Всего хорошего. – Даже несмотря на то, что моей заслуги не было в том, что эта девушка, которая так удачно попалась мне под руку, была медсестрой, но похвала от Маурисио всегда была приятным бонусом и мотивировала двигаться вперед.
Завершив вызов с коучем я сразу набрал номер родителей, чтобы и они были в курсе дела и знали, что это будет происходить.
– Привет, мама, как ваши дела? – Родители ушли от меня буквально два часа назад, но за это время моя жизнь изменилась коренным образом.
– Все хорошо, что-то случилось сынок? Нога болит? – Озабоченно спросила мать. Хотя тебе три года, хоть пятьдесят три, но родители всегда будут переживать за тебя, и это вероятно единственные люди в жизни, которые любят тебя больше всего на свете и готовы умереть за своего ребенка.
– Да нет, все хорошо, просто у меня будет к вам просьба.
– Конечно сынок, нужно что-то приготовить или что-то принести?
– Нет, у меня все есть. Вы могли бы завтра с папой прийти ко мне? Мне кое-что нужно вам рассказать. – По телефону это не очень хорошо все объяснять, поэтому лучше наглядно все им будет рассказать и ответить на все вопросы, которые у них возникнут. А они возникнут, в этом не было сомнений.
– А сейчас сказать не можешь? – Ну да, мама немного заволновалась, потому что если нельзя сказать по связи, а только наглядно, то это должно быть что-то серьезное.
– К сожалению, нет. К тому же я хочу познакомить вас со своей девушкой. А по телефону это явно не лучшая идея. – Хотя бы некоторые нюансы можно пролить на завтрашний день, чтобы родители не переживали в течение сегодняшней ночи в предвкушении неизвестности. Все же они не молодые люди. Это мне еще с горем пополам все получается нормально воспринять, а для них это явно будет шок.
Хотя… Конечно загвоздка была скрыта у меня и для девушки. Она конечно же будет нервничать и плеваться от этого, но поскольку я плачу не хилые бабки, пусть закроет своего ротика и выполняет все мои прихоти. Включая эту…
***
Кира
***
Я чуть не поссорилась с мамой. Точнее она вероятно на меня сильно обижена и зла, но я не могла ей сейчас объяснить, что это за картинка и почему она была передана мне. Конечно, она могла позвонить или прийти в больницу к Марии Павловне и расспросить об этой странной и неожиданной ситуации, но даже моя старшая коллега не знает особых подробностей. Я хранила это за семью замками и было чрезвычайно важно сохранить все это в тайне. На данный момент все оставить так, как есть, а дальше уже будет видно.
Добравшись до своей арендованной квартиры я сразу направляюсь в комнату, где храню все самое ценное, что у меня есть. А поскольку особенно похвастаться я ничем не могу, то рисунки, а их у меня около двух десятков, являются для меня особым даром и приносят тепло на душе. Но одновременно и тревогу… Потому что в какой-то степени я чувствую определенное дежавю и смущена этим фактом.
Взяв в руки эти картинки я листаю вперед, я их хранила в порядке новизны и самые старые фото были позади и несколько меня смущали и вводили в замешательство. Ведь если на более новых были два человека, то на старых – три.
– Здравствуйте, Вы кого-то ожидаете? – Встречаю мужчину, который сидит под палатой пациента и что-то ищет в телефоне.
– Добрый, а Вы кто? – Поднимается он и бестолково смотрит на меня, как будто я не медсестра, а девушка, которая непонятно что здесь делает.
– Я – Кира Геннадьевна, медсестра данного отделения. – Как можно спокойнее говорю ему и скрываю тот факт, что по моей униформе и бейджике на халате явно можно было понять, кто я и что я.
– А где Марина Федоровна? – Ищет он глазами кого-то по коридору, словно моя коллега сейчас выпрыгнет из-за спины и прокричит, что это розыгрыш и мы все вместе весело посмеемся.
– Заболела. Сегодня я за нее. – Процеживаю сквозь зубы к нему, потому что по взгляду понимаю, что он явно не в восторге видеть меня и ставит под сомнение мою компетентность. Какое-то странное понимание возраста. Если человек молодой, то значит глупый и не разбирается ни в чем. Хотя, если так положить руку на сердце, то та же Марина Федоровна уже во многом мне проигрывает и не справляется на работе. Я конечно уважаю возраст и ее прошлые заслуги, но как-то возникает вопрос – почему я должна работать теперь за двоих и всегда прикрывать ее? Ведь зарплата то у меня раза в четыре меньше, а работаю я здесь раз в десять больше чем женщина. А тут еще и приходят непонятно кто и только одним взглядом показывает, что я ничто и звать меня никак. – А кто Вы, простите за такое нескромный вопрос?
– Антон Валерьевич – отец Анжелики, которая является пациентом этой больницы. – Да, ну уже неплохо, значит не просто так здесь трется, а находится с определенной целью.
– Так Поступаленко Анжелика Антоновна – ваша дочь? – Я еще не видела эту пациентку, но знаю, что девочке четыре года и она имеет очень коварную болезнь – гемангиома. Позавчера ей сделали операцию и для убеждения, что все прошло хорошо и ничего ей не грозит было рекомендовано остаться в больнице на два-три дня.
– Да. Вы будете ее осматривать? Или кто-то другой? – Видно было по реакции этого человека и по его словам, что он ожидал, что придет кто-то другой, а я просто так – постою и в носу поколупаю.
– Я. А Вы пока что побудьте здесь, я к Вам подойду, когда завершу обзор. – И не дожидаясь его очередной уничижительной реакции касаемо моей компетенции открыла дверь в палату и зашла внутрь при этом закрыв дверцу перед носом этого Валерьевича.
– Привет, я – Кира, а ты наверное Анжела? – Протянула я руку девочке для рукопожатия. Ведь дети в большей степени запоминают определенные жесты и движения, как символ дружбы и открытости.
– Привет. Да, Анжела, – закивала малая головой и улыбнулась, – а тети Марии не будет сегодня?
– Нет, сегодня не будет, но ты позволишь мне осмотреть тебя? Обещаю – больно не будет. – Улыбнулась девочке в ответ, потому что она была такая забавная и интересная, как будто маленькая куколка. А к горлу ком подступал от понимания того, какая коварная болезнь преследовала это маленькое чудо.
– Хорошо. Я тебе веру, потому что у тебя красивые глаза. А люди с красивыми глаззами говорат правду. – Так вот почему она стала так внимательно заглядывать мне в глаза. Еще ни разу не слышала такого интересного замечания от малых.
– Спасибо, маленькая. Я тебе тоже верю, потому что у тебя тоже очень красивые глаза, а люди с красивыми глазами говорят, что? – Дети очень любят, когда взрослые общаются с ними на равных и думают так же. Они тогда чувствуют, что ты тоже из того же теста и открываются перед тобой и не боятся этого.
– Правду! – Воскликнула Анжела и начала кивать энергично головой, да так, что ее белые кудри начали выпрыгивать на голове, как преданные фанаты джазовой музыки на концерте любимой группы.
Тронутая таким упорством ребенка, имеющего такую огромную проблему, но не сломлена этим, приступаю к осмотру и с облегчением выдыхаю, потому что все хорошо и заживает, как должно быть. Рецидивов не выявлено.
– Вот и все, – говорю к девочке, как только завершаю обзор, – а за то, что ты все героически выдержала, у меня есть для тебя небольшой подарок. – Достаю из кармана халата заранее взятую с собой игрушку хамелеона, которая меняет время от времени свой цвет и вручаю девочке, у которой аж глаза засияли от такого презента.
– Спасибооо, тетя Кира!!! – А девочка эмоции свои не скрывает, они сразу читаются у нее на лице и еще и подкрепляются громкими криками. От таких живых эмоций улыбка сама лезет на лицо. – Мозно я тебя обнему?
– Конечно можно. – Еще не успеваю договорить, а малая бросается на шею и прижимает к себе изо всех сил. Если честно, то не ожидала такой бурной реакции. Я когда несла сюда эту игрушку, то думала, что девочке будет приятно, но вот чтобы так, то даже в голову не приходило.
Мне даже пришлось немного скорее раскрепить эти крепкие объятия, потому что еще бы пара секунд и я бы плакала. Слишком я сентиментальная в этом плане, а если дело касается детей и болезней, которые их преследуют, то могу рыдать не просыхая по пару часов на вечер.
– Ну что там? – Подскочил ко мне мужчина, как только я закрыла за собой дверь в палату. Было видно по нему, что очень переживает и заботится о дочери и меня это несколько заставило пересмотреть отношение к нему после нашей первой не слишком приятной встречи.
– Все хорошо заживает, никаких проблем не обнаружено. Думаю завтра, максимум послезавтра можно будет ее забрать домой. Если что, то вы сможете завтра заехать где-то в такое же время и забрать Анжелу? Или ее мама приедет? – Странно, что отец приехал, а не мать. Обычно все наоборот. Ну это наблюдение за тот мой короткий, но такой уж хлопотный опыт работы в больнице.
– Мать не сможет. – Покачал отрицательно головой мужчина и опустил взгляд вниз. – Она умерла еще при рождении Анжелы…
Глава 4
И кто же это так не вовремя? Я только что завершила осмотр тяжелобольных пациентов и хотела взять пятиминутный перерыв, чтобы хотя бы присесть и отдохнуть от морального гнета, который был вызван этими травмами и болезнями людей, как мне на телефон уже кто-то звонит.
Это уже мой любимый по контракту беспокоится, что его половинки рядом нет и впадает в печаль?
– Да. Я вас слушаю. – Делаю вид, что не знаю кто это набрал меня и произношу эти слова ровным тоном, чтобы он ничего не заподозрил.
– Тащи свою задницу сюда. И давай быстро там, не медли! – Без поздравлений тоном, который не потерпит отказов рычит этот подонок и сбрасывает вызов.
– И тебе доброе утро, оболтус! – Сжимаю мобильный в руке чуть ли не до хруста и ворчу в него. Я конечно понимаю, что комплиментов или нежных слов я от него явно не услышу, но чисто человеческие манеры никто не отменял, верно? Или мы будем как дикие животные общаться и искать блох на тела друг друга?
По дороге в палату этого человека пару раз вдыхаю и выдыхаю воздух, чтобы успокоить ту дрожь, которая у меня проходится по всему телу от его варварских способов общения и в целом отношения ко мне. Как будто к какой-то вещи. Как к проститутке, которую он оплатил и с которой может делать что захочет. И если моя гордость взывает о том, что моя ситуация совсем другая и не похожа на все это, то где-то здравый смысл подсказывает, что так оно и есть. Возможно не так грубо, но факт остается фактом.
– Что ты хотел? – Вриваюсь к нему вместе с этими словами. Хотя между нами и есть договоренность, но полностью правления в его руки я не отдам. Потому что с таким персонажем можно и доиграться, если спокойненько сложить лапки и ждать его команд.
– Привет, любимая, как проходит твой день на работе? – С милой мордой говорит Эд и действительно ждет моего ответа с нетерпением. Это значит мы только что поменялись ролями и он показывает, какой он воспитан джентльмен, а я бык из подворотни?
– Просто супер, милый! Спасибо, что спросил! – С таким же нудным выражением лица как у него говорю я. Я тоже умею играть в такие игры, пусть не думает, что он здесь один такой мастер. – Что тебя беспокоит, зайчик?
– У зайчика в одном месте зачесалось, можешь взглянуть? – Вполне серьезно произносит этот пушистик и ждет моих действий. А я, черт, в ступоре… Что за…???
– Ты вообще крышей поехал? – Выкрикиваю к нему, но не подхожу ближе, потому что кто его знает, не захочет ли он то свое "одно место" об меня почесать. – У меня полная больница больных, а ты мне свои байки решил рассказать?
– Не забывай, что я один из твоих клиентов. К тому же с особым статусом. – С нажимом в голосе произносит он и видно, что злится, потому что даже жилы вздулись на шее.
– Тогда какого черта ты рассказываешь мне о своей чесалке? – Ставлю руки в стороны для грозности и указываю на место, где по моему пониманию у него там чешется.
– Маленькая, я конечно рад, что ты начинаешь понимать, что такое совместная жизнь и супружеская обязанность, но это место ниже. – С оскалом произносит он и качает куда в сторону ног.
– Ты о чем? – Все еще в неведении шепчу я.
– Колено болит. Посмотри, что там может быть, сообразительная ты моя! – Черт, у меня действительно из головы вылетело, что он здесь в первую очередь находится, как пациент, а потом уже как человек, с которым я связана договором.
Понемногу приходя в себя я подхожу к кровати и начинаю обзор. Прикасаясь к его кожи я как будто сама перенимаю ту частичку тепла, которая находится в нем. Такое впечатление складывается, что это колено горит, а я сама добровольно лезу туда и все больше затягиваюсь в этот ад, который там бурлит и угрожает сжечь нас обоих. Под предлогом, что нужно больше осмотреть все вокруг травмы, я прохожусь руками по другой части ноге, чтобы осознать то ли у меня галлюцинации, то ли действительно у него жар. Прощупывая каждую мышцу на ноге я понимаю и осознаю, что со мной все хорошо, хотя… Если считать хорошим то, что мне хочется еще больше прикасаться к этому человеку, как к чему-то запретному, но такого желанному и приятному.
– Ну что там? – Голос мужчины выводит меня из оцепенения с которым я на автомате щупала его ногу и делала вид, что что-то там делаю нужным.
– Все хорошо. Просто оно начинает понемногу заживать, поэтому такие странные ощущения. – Отхожу на безопасное расстояние от кровати и вдыхаю такой нужен глоток воздуха в данную секунду.
– Понятно. Здесь есть еще одно. Это уже касается нашей с тобой договоренности. – Да, значит не все так просто… А правда ли что у него что-то там болело ли это просто повод меня сюда пригнать? Что-то мне подсказывает интуиция, что все-таки второй вариант ближе к правде.
– Ну-ка, давай уже вываливай, у меня нет времени на эти твои игры. – Грозно произношу, так как и в самом деле нужно продолжать работу, а если руководительница что-то заподозрит не ладное между мной и этим горе пациентом, то может быстро поломать все наши совместные планы. А мне это явно не к чему.
– Теперь тебя зовут Мила. Для меня, работников того телешоу и для моих родителей. – Произносит он все это так просто, как будто изменение имени за несколько секунд это совсем обычное дело и люди этим занимаются по несколько раз в день. – Кстати, под вечер придут сюда мои родители. Знакомиться с тобой, как с моей девушкой.
Я еще не отошла от того, что я теперь не Кира, а Мила, а мужчина добивает меня еще сильнее и посылает в нокдаун своим другим сюрпризом …
***
Возвращаемся в воспоминания Киры.
***
На следующий день Марина Федоровна снова не вышла на работу и осталась на больничном. Вообще я не удивилась данному факту, ведь обычно у женщины были определенные проблемы со здоровьем, а у кого их нет в таком возрасте и она берегла себя довольно серьезно. Если она чувствовала, что хотя бы немного не готова к труду, то оставалась дома и лечилась до конца, до победного так сказать. Поэтому на мои плечи легли и свои пациенты и ее тоже.
В первую очередь я провела обзор наиболее больных людей, а после отправилась в палату маленькой Анжелики. Ведь если с ней все хорошо и нет никаких препятствий для ее выписки, то нечего оставлять ребенка в стенах, которые явно не несут в себе чего-то позитивного. Даже вспоминая свои походы в больницу в детстве я не помню, чтобы мне хоть что-то могло здесь понравиться. Здесь ощущалась человеческая боль и горе, и медсестрой я стала вопреки, а не благодаря. Хотелось хоть немного добавить теплой и позитивной энергетики пациентам, которые не видели света в конце тоннеля. А для них этим светом становился спасательный воздух на улице, а тоннелем удушающие палаты и коридоры, которые нависали над ними и угнетали своей аурой.
– Здравствуйте всем, – сказала как только вошла в палату, в которой Анжела что-то рисовала на каком листочке, а ее папа, который уже сидел возле нее, следил за этим творением ребенка. И меня эта картина поразила до глубины души. Нечасто увидишь отца, который так внимательно и трепетно относится к ребенку. В целом это больше присуще матерям, а отец хоть конечно и любит своего родного ребенка, но не всегда может дать все то, что дети требует от него. То ли от мужской натуры, то ли от того, что они не такие эмоциональные как женщины. Но тут то картина совсем другая – мужчина пытается полностью заменить девочке мамино тепло и ласку, в которой она так нуждается.
– Здравствуйте, Кира Геннадьевна, – повернувшись лицом ко мне человек важно кивнул и снова вернулся взглядом к малой.
– Привееетттт, Кира, как у тебя дела? – Воскликнула Анжела и бросив рисунок на ножки начала активно махать мне ладошками и улыбаться со всех сил.
– Привет! – Подошла я к кровати и протянула ей руку для того, чтобы девочка дала мне "пять". – У меня все хорошо, а ты как? Что ты тут такое рисуешь?
– Рисунок. Хочешь взглянуть? – Подхватила она листочек с ног и протянула его мне в руки.
– Конечно. – Энергично закивала я и взяла его, чтобы рассмотреть. И у меня от того, что я увидела чуть слезы не брызнули на эту бумажку. На нем было нарисовано три фигуры, одна меньше двух других и еще один силуэт на четырех лапах. Ну судя по подписи сверху над ним, то это был "собакка". Большие силуэты это "мама" и "папа", а меньший был лаконично и понятно обозначен – "я". – Так красиво! А как зовут твоего щенка? – Мне нужно было как-то переключить внимание на что-то другое, потому что рисунок был очень милым и приятным, но если бы не один очень важный нюанс… Если отталкиваться от слов Антона Валерьевича, мама девочки умерла, и это искусство было надеждой на будущее, в котором она видела счастливую семью именно так. Полноценную семью, где есть мама и папа, а в придачу еще и собачка. Итак, ей все-таки не хватало любви матери и отец не мог компенсировать всех тех чувств, которые может дать ребенку мать. И от этой несправедливости, маленький ребенок, который только начинает свой путь в жизни и который не сделал еще этому миру ничего плохого, уже остался без жизненно необходимого человека…
– Я хоччу называть его Мартин. – Усмехнулась Анжела, но уголки губ ее немного дрогнули и я поняла, что ей немного больно думать об этом. Но этим она подтвердила мои догадки – именно таким образом она хочет видеть свое будущее. С собакой рядом, а главное иметь в своей жизни человека, который сможет заменить ей мать, которую она так рано потеряла.
– Класс! Мне очень нравится! Покажешь мне его потом? – Протянула я назад девочке рисунок и показала большой палец вверх, чтобы подтвердить, что мне действительно понравилась эта кличка.
– Конечно! Как только он появится
у нас с папой, то мы позовем тебя к нам домой! Да, папа? – Обернулась к отцу в надежде, что тот позволит ей это сделать.
– Безусловно, маленькая! – Кивнул Антон Валерьевич и наклонившись к ней поцеловал в лобик.
– Тогда договорились! Я думаю мы с ним подружимся. – Подмигнула я малышке. – А теперь давай тебя осмотрим. Оставьте нас, пожалуйста, вдвоем, я потом к вам подойду. – Эти слова я уже адресовала мужчине, чтобы он покинул палату и не отрывал от дел ни меня, ни Анжелу.
– Хорошо, я подожду в коридоре. – Поднялся он со стула и покинул помещение перед этим помахав дочери рукой.
– Ну что, Анжелика, приступим к осмотру? – Спросила я у нее, как только отец закрыл за собой дверь, и мы остались вдвоем.
– Хорошо. Называй меня Лика. Если ты не противввв.
– Я не против. Давай. Так что, Лика, готова?
– Да. – Энергично закивала девочка и спокойно легла на кровати, чтобы я могла хорошо осмотреть ее тело. И каково же было мое облегчение, что все было супер и можно было ее отпускать домой.
– Поздравляю, Лика, ты можешь возвращаться домой. – Я была так рада за малую, будто сама только что получила положительный прогноз от врача, который ставил мне диагноз.
– Супееерр!!! – Подскочила девочка на постели и начала танцевать ножками и ручками. А у меня от этих ее действий уголки губ еще больше полезли вверх и определенное тепло разлилось на сердце. Ради таких моментов я и работала в этом заведении. Ради таких секундных триумфов и стоило жить и помогать.
– Сейчас позову твоего отца и можете собираться домой. – Нужно было отправляться на помощь другим пациентам. В больнице всегда так – пару секунд дал себе порадоваться за людей, которые шли на поправку и уже должен был бежать дальше, потому что болезни и проблемы никогда не заканчиваются. К большому сожалению.
– А мы еще с тобой увидимся? – Раздалось уже тогда, когда я уже положила руку на ручку двери и хотела их открыть. Но остановилась и повернувшись к девочке произнесла:
– Ну конечно же, ты же помнишь свое обещание показать мне свою собачку? – Никогда бы в жизни не пожелала с ней встретиться в этой больнице снова, пусть живет счастливой и здоровой, а этот путь обходит десятым путем.
– Да. – Счастливо воскликнула девочка.
– Тогда я жду приглашения. – Подмигнула Лике и отправилась на выход.
Выйдя из палаты я сразу заметила отца малой, который вероятно сильно нервничал, потому что ходил по коридору глядя себе под ноги, но как только заметил меня, то сразу пошел ко мне.
– Как она? – Только он остановился на месте сразу спросил меня самое важное.
– К счастью все хорошо. Вы можете ее забирать домой и главное конечно же следить за ней, чтобы не произошло рецидива. – Эта болезнь очень коварная и никогда нельзя исключать возможности, что все вернется снова.
– Да, конечно. – Толково закивал Валерьевич. Наверное, это не первый случай, когда они ложились в больницу, чтобы сделать эту операцию. – Искренне Вам спасибо за все! Надеюсь, все будет хорошо в дальнейшем.
– Я тоже на это надеюсь! Искренне надеюсь! Всего вам наилучшего!
Но ведь жизнь очень коварная и может болезненно ударить тогда, когда совсем этого не ожидаешь. А если даже и ожидаешь, то она может добавить еще большего подвоха в свои планы и сильно подкосить любого… Что я и наглядно поняла…
