Текст книги "Поздравляю, ты попала! (СИ)"

Автор книги: Ярл Конг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– А что же главное? – Я не поняла почему голос Эда так слегка начал терять уверенность и можно сказать смягчился, будто он с секунды на секунды хотел мне признаться в чем-то таком, за что ему до глубины души досадно.

– Главное то, что я снова поверил в чудо. – Сейчас его глаза словно заискрились сиянием и мне это сияние очень понравилось, будто взрослый мужчина действительно стал на эти мгновения маленьким мальчиком и начал радоваться жизни и каждому его проявлению.

– В чудо? – переспросила я, поглощена таким вот настроением мужчины, потому что это настроение будто передавалось, а поскольку моя рука еще была в его руке, то он как-то быстро перекочевал ко мне, и я уже была готова птицей взлететь над небесами и парить в воздухе. Это такое было резкое изменение поведения Эда и произнесенные им слова произвели на меня такое впечатление, что я будто бы сейчас находилась в сказке, где все складывалось так хорошо и прекрасно… Главное, чтобы эта сказка резко не оборвалась…

– Да, – закивал мужчина, – а точнее ты во мне возродила веру в то, что есть на этом свете искренние и настоящие люди без фальши и желания извлечь выгоду из другого. Поэтому я до глубины души благодарю тебя за это и прошу еще раз прощения. – И с этими словами он наклонился ко мне и поцеловал в щеку. Простой поцелуй без каких-то чрезмерных действий, но у меня словно крышу сорвало…

Я мечтала об этом и в этот момент мне так захотелось воплотить это в жизнь, что, возможно, я со временем буду жалеть об этом и себя корить, но это будет потом. Сейчас мне этого хотелось до одури…

– Я тебя прощаю! – я перехватила мужчину за лицо и впилась в его губы своими. Мне было страшно это делать, потому что, возможно, он отстранился бы от меня и накричал бы, или еще хуже рассмеялся, но Эд только углубил поцелуй и поднял меня еще выше этого воздушного шара и небес, которые окутали нас и скрывали от других глаз. Потому что это было только между нами. Это был настоящий поцелуй и такой желанный, как оказалось для нас двоих, что мы оба предавались ему в полной мере наслаждаясь этим мгновением…

Глава 19

Возвращались мы с того полета на воздушном шаре с Эдом уже вместе. Сидя в машине и… держась за руки. Да, именно такую ​​вот сцену могли увидеть зрители шоу, поскольку Алексей сидел на переднем сиденье и снимал эти романтические мгновения. Но не это было самое главное, а то, что эти прикосновения к руке Эда мне были в удовольствие и судя по всему для мужчины также, потому что он улыбался мне и даровал искренний взгляд. Возможно, это не был взгляд обожания или любви, но там точно не было какого-то желания поиграть на публику и подколоть меня очередным действием. И наконец я смогла расслабиться в присутствии моего любимого и не ждать коварства с его стороны всегда ожидая уловки от него сидя как на иглах. Это было как вдохнуть свежего воздуха полной грудью и перезагрузиться от той рутины, которая в последнее время просто свалилась мне на голову и пока не желала отступать.

Наш поцелуй на воздушном шаре вероятно длился пару минут и был пропитан желанием. Желанием довериться наконец-то друг другу и желанием передать истинные чувства и эмоции другому. Это не были поцелуи для зрителей, которые я уже чувствовала от Эда и которыми он пытался показать, что у нас с ним гармония и уют. Показать другим. В этом поцелуе в корзине было сосредоточено тепло и искренность, которую я думала не присуща этому человеку. Он открывался для меня по-другому, и я могла наконец обнажить свою душу и рассказать многое и спросить многое в ответ. Я даже решилась на это, но вмешался инструктор, порекомендовавший спускаться, потому что газ в баллоне заканчивался или что-то в том роде.

Эд заметил мое несколько расстроенное лицо и сразу смекнул в чем такое кардинальное изменение моего настроения, поэтому сказал, что вечером я смогу ему задать все интересующие меня вопросы и предложил быть откровенными друг с другом и не лгать. На что я конечно же с радостью согласилась, потому что в мире все же гораздо лучше жить под одной крышей, чем с человеком, который считает тебя проституткой и играет с твоими чувствами.

Я все же надеялась, что это не очередная затея Эда, ибо если бы это было так, то мои чувства были бы просто раздавлены до беса и я бы наверняка вряд ли смогла бы заново обновиться. Сомневаюсь, что я смогла бы продолжать участие в шоу и этого следовало бы, что я должна отдать средства Эдуарду, а денег-то уже не было… Даже страшно представлять сколько мне работ пришлось дополнительно принять и сколько лет гнуть спину, чтобы отдать тот долг… Поэтому, подумав над этим, я смутилась, потому что по факту сейчас ближайшее будущее зависело от человека, который сидел рядом и держал меня за руку. Возможно слишком рано и очень быстро я ему доверилась ввиду предыдущих наших с ним стычек, но обратной дороги уже не было. Я сделала очень важный шаг в корзине воздушного шара, поэтому сейчас я как она могла повернуть туда, куда только глаза видят…

А еще меня смутили слова Эда о какой-то выгоде и искренних людях… Я хоть после нашего поцелуя и кое-что забыла об этой его речи, но сейчас, сидя в авто и имея возможность еще раз перекрутить всю сцену на воздушном шаре, вспомнила это и чертовски интересно было все же задать вопрос мужчине здесь и сейчас. Несмотря на то, что в машине еще было двое незнакомых мужчин, перед которыми он вряд ли бы хотел раскрывать душу. Не думаю, что эти его слова были сказаны там и для красивого словечка. Все-таки, должно быть, что-то случилось, что так сильно огорчило его и он отчаялся в искренности других, поэтому он и ляпнул такие вот гадкие слова в мой адрес. И мне конечно же было очень обидно услышать это и я пыталась в душе простить ему и забыть об этом негативе. Но нужно будет спросить, что же такое было в его жизни, что мужчину так поразил мой поступок на счет Лики. Он же не был старым человеком, который увидел многое и понимает о чем он говорит, вроде молодой парень, а вот такие вот странные для его возраста признание…

– Хорошего дня, солнце, – поцеловал меня Эд, когда мы подъехали в больницу. Он позволил себе поцелуй в губы, и да, это было невероятно, но все же не настолько, как тогда, когда мы были с ним почти сами. Вероятно присутствие посторонних людей заставило его несколько волноваться и не вкладывать все его эмоции в этот жест, или это я такая дура и надумала себе черт знает чего? Может быть, он просто не захотел меня отталкивать там от поцелуя, чтобы не возникало вопросов у его друга?

Черт! С этими постоянными мыслями и домыслами я стану безумной и мне самой нужен будет врач, только специалист по психике. Если так и дальше буду себя терроризировать, то ничем хорошим это для меня не закончится.

– Спасибо, к вечеру, – обняла Эда за плечи и выпорхнула из машины лишая себя хотя бы части мыслей, потому что в авто они будто с двойной силой струились в мою голову и не оставляли простора для чего-то другого. А у меня, между прочим, есть работа, и я сегодня решила поговорить с Ликой и как-то деликатно подойти к ситуации со вчерашним рисунком. Я все же решила не игнорировать эту ситуацию и не пускать ее своим руслом, а сделать все так, чтобы все остались при своем и притом счастливы. Особенно маленький ребенок, который как никогда сейчас нуждался в поддержке человека, который бы ему не изменил. И на меня ложилась большая ответственность, потому что таким человеком для этой добродушной девочки оказалась именно я. Так что я не могла ее подвести.

‌‌‍***

Если все предыдущие разы мое желание встретиться с Ликой зашкаливало и я не шла к ней, а неслась на крыльях, то на этот раз все было иначе. Нет, я конечно же хотела увидеть эти прекрасные игривые глазки, обнять этого ангела и прикоснуться к ее ручкам, но у меня был некоторый мандраж и можно даже сказать страх перед разговором, который нельзя было откладывать и как-то двигаться дальше. Нужно было как-то подвести девочку к разговору и услышать некоторые ее мысли. Конечно, они будут детскими и возможно наивными или сказочными, но я ее искренне любила и уважала и поэтому мне была интересна и ее позиция.

Перед тем как отправиться к Лике, я переоделась в обыденную одежду и сходила в магазин рядом с больницей, где продавались игрушки для детей и прикупила некоторый подарок для маленькой. Она не имела так много развлечений в палате, так что нужно было ее обеспечить хотя бы тем, чем я могла.

– А кто это у нас здесь такой? – Весело проговорила я, когда вошла в палату и увидела, что Анжелика сидит спиной ко входу и читает дедушке какую-то сказку. Она была настолько поглощена процессом, что даже не заметила меня сразу, что не скажешь о ее дедушке, у которого на лице сразу поселилась улыбка и он по-другому воспринял мое появление в палате, чем вчера.

– Кирааааааа… – Малышка резко повернулась к двери и, увидев меня, взорвалась с кровати и побежала навстречу, раскрывая ручки для объятий. Это был маленький волчок, только вот если из обычного волчка пользы почти нет, то вот это маленькое счастье дарило тепло и уют на душе и подсознательно убеждало, что все было хорошо. Если маленькая девочка борется за свою жизнь с недугом с улыбкой на лице, то разве я имею право ходить потупленной в свои годы и еще имея руки и ноги и все для того, чтобы достичь счастья в этой жизни?

– Тихонько, тихонько, разве врачи не говорили тебе не делать резких движений? – После объятий я присела возле нее и задала такой вот вопрос, потому что всегда считала, что метод кнута и пряника это идеальное сочетание для детей почти всех возрастов. Ведь если всегда баловать пряником, то ребенок может почувствовать вседозволенность и потом дальше в жизни это ему очень будет мешать. А поскольку у малышки только недавно была операция, довольно серьезная операция, то стоит ее предостеречь от необдуманных поступков.

– Да, извини, – малышка опустила взгляд вниз явно признавая свою ошибку, – я больше так не буду.

– Верю, верю, – прижала я девочку к себе, пора было перейти к тому самому сладкому прянику, – а у меня для тебя кое-что есть. – Протянула я ей подарок.

– А что это? – Лика начала крутить из стороны в сторону этот презент не понимая с какой стороны рассматривать его.

– Ты же любишь рисовать? – Мне так хотелось погладить ее в этот момент по голове, что я не смогла себе отказать в этом, и самое главное, что девочка была настолько "за", что начала сама едва не тянуться к моей руке. Это при том, что сейчас у нее было что-то интересное в руках, что она даже не знала его применения в действии.

– Да, очень люблю, – закивала позитивно малышка.

– Супер! Так вот, это рисунок, только здесь нужно рисовать по цифрам. – Начала я указывать на цифры, которые были на рисунке и баночках с краской, – какое число здесь написано, таким цветом и нужно зарисовать ту часть картины. Вот, например, цифра три – здесь будет баночка три и соответственно синий цвет. А вот цифра десять – здесь будет…

– Желтый цвет. – Малая быстрее меня проследила, какой именно цвет должен быть на частице "десять", поэтому выкрикнула раньше меня и с таким рвением, что я поняла одно – ей пришелся по душе подарок и она им теперь точно займется.

– Молодец, – я протянула ей руку для "пять" и она звонко отбив его побежала с картиной к постели с явным намерением здесь и сейчас начать творить, – когда ты нарисуешь полностью картину, то тебя будет ждать сюрприз. Очень интересный сюрприз. Тебе понравится.

– Спасибо, я прямо сейчас начну рисовать, чтобы поскорее увидеть, что там получится, – глаза девочки засияли как новогодние огоньки и в следующую секунду она уже удобнее садилась на кровати, чтобы приступить к делу.

Я была безгранично счастлива увидеть ее в таком вот настроении, положительные моменты для детей это всегда круто, а для Лики в такой вот ситуации и в таком вот месте, то вообще супер. Только я не подумала об одном – подарив этот рисунок девочке я сегодня упустила возможность с ней поговорить и выяснить ее мнение. Было бы жалко отрывать ее от процесса и тяготить серьезным разговором. Поэтому хотя бы для того, чтобы что-то прояснить на счет этой ситуации с признанием малышки, я решила поговорить с человеком, который тоже не стоял в стороне от этого всего.

– Валерий Сергеевич, можно вас на пару слов?

‌‌‍

Выйдя из палаты девочки, которая осталась там уже творить и вытворять, я взяла старика под руку и потащила по коридору немного дальше, чтобы на всякий случай малая не услышала нашего разговора.

– Валерий Сергеевич, – обратилась я к мужчине, как только мы нашли более или менее подходящее место, из которого видно было и палату Лики и так, чтобы особо никто не мог нас услышать и увидеть, – у меня будет к вам очень серьезный разговор.

– Конечно, милая, я весь во внимании, – старик выжидательно посмотрел на меня и уже видно было по нему готов был к новым неприятным новостям. Когда твоя внучка находится в больнице, то наверняка где-то на подсознании всегда чувствуешь, что может случиться какая-то проблема. Да и стены заведения явно не придают какого-либо оптимистического настроения, как не пытаешься себя настроить на это.

– Я на счет вчерашнего рисунка… – Я запнулась и взяла паузу, потому что вспомнила тот рисунок и слова, написанные там. – Вы же его видели?

– Да, видел, – закивал мужчина, – я понимал, что ты захочешь поговорить об этом. Каждый нормальный человек на твоем месте захотел бы поговорить об этой ситуации и понять, как вести себя дальше.

Меня слова Сергеевича несколько подбодрили, потому что чувствовалось, что он не настроен против меня враждебно. Один балл в мою копилку и это уже довольно хорошо.

– И что вы думаете на счет этого? – Я таким образом отдавала пас мужчине и возможность первому высказаться по поводу сложившейся ситуации. Он был старше меня, поэтому возможно мог что-то порекомендовать стоящее.

– Ну что ж я скажу, Кирочка… Это только мысли и поступки Анжелики, я не участвовал в этом. Честное слово.

– Я вам верю, не беспокойтесь, – взяла я руку старика в свою, чтобы он не подумал, что я в чем-то его обвиняю, – но как вы считаете – что Лика вкладывает в это слово? У нее ведь в сознательном возрасте не было мамы…

– Это так, – наклонил Сергеевич голову, потому что ему было трудно вспоминать, что девочка росла без матери и должной любви от нее, – малышке пришлось тяжело в свои то года… Поэтому она видит и чувствует, кто ей делает добро и кто к ней относится с искренностью. Ведь детские чувства нельзя заменить. Если со взрослыми людьми это возможно, потому что, к сожалению, люди научились играть определенную роль в жизни для своей выгоды или для удобства родных, то вот детское сердце и душа сразу чувствуют что-то подозрительное и потому забили бы на тревогу. А тебя Лика очень любит, она мне за эти дни о тебе так много рассказала, что думаю можно было бы написать книгу о тебе.

– Это так приятно, – от этих слов у меня сама по себе возникла улыбка на лице, а по телу прошлась приятная дрожь, – как вы думаете, если я… – Но договорить я не успела и улыбка тоже начала меркнуть, потому что я видела, как кто-то направлялся по коридору и направлялся в палату Лики. А что самое главное – я узнавала этот силуэт.

– Это еще что за чертовщина… – произнесла я себе под нос, но думаю старик меня услышал, потому что проследив за моим взглядом повернулся в ту сторону, куда и я смотрела.

На мгновение свет от ламп осветил лицо человека, который быстро шел к палате девочки и я обалдела до глубины души.

– Что он здесь делает? – Раздалось от старика, потому что он тоже узнал новоприбывшего. Им оказался его сын. Антон.

У меня словно вселился какой-то дьявол и я сорвалась с места, и помчалась к этому отбросу с надеждой опередить его и не дать возможности увидеться со своей дочерью. Хотя она и его дочерью не являлась по факту. А после того поступка от него, так вообще такое дерьмо и человеком назвать трудно. Отброс, которых еще мир не видел.

Мой топот не остался незамеченным, поэтому мужик остановился в шаге от нужной ему двери и повернулся в мою сторону. После чего весело улыбнулся, будто ничего такого не произошло, а мы в каком-то сейчас ресторане и мило беседуем и думаем, что его заказать на ужин.

– Стой! – Для полного эффекта я еще и рыкнула подбегая к этому выплодку ада. И это раздалось настолько громко, что по коридору прокатилось эхо от которого я сама поморщилась.

– Привет, Кира, как ты? – Антон притворялся каким-то дураком и до сих пор корчился не понимая моего такого состояния.

– Отойди от двери! – Мне было плевать на все эти приветствия, сейчас моей главной задачей было одно – защитить Лику от подонка, который растоптал ее чувства и вогнал под землю. Я не дам ему еще раз обидеть девочку и напомнить о том, как ее изменил человек, которому она доверяла и любила.

– Ты чего? – Поднял он вопросительно бровь, а потом перевел взгляд в сторону, потому что Сергеевич тоже поспешил мне на помощь, – о, и ты здесь? – Он окинул взглядом своего отца так, будто это был последний человек на земле, с которым он хотел бы встретиться. Как грязь под его дорогими ботинками, куда он не хотел бы вступить при любых обстоятельствах.

– Да, он здесь и хочет помочь своей внучке, в отличие от некоторых. Проваливай отсюда как можно скорее! Тебе здесь не место! – Сжала я руки в кулаки и уже была готова броситься выдирать ему глаза, если ситуация так сложится. Мне было чихать на себя, сейчас главное было защитить палату и девочку в ней от гнилого падла, которое пришло сюда.

– А не слишком ли ты на себя берешь, молокососка? – Шагнул ко мне мужчина и судя по тому, что его лицо сейчас напоминало морду чудовища из фильмов ужасов, то ничем хорошим этот вечер закончиться не мог…

– Отойди от нее, – Валерий Сергеевич шагнул вперед и оказался между мной и Антоном и теперь был направлен лицом к сыну, – и следи за своими словами! Эта девушка спасла Анжелике жизнь, когда ты отказался от нее и бросил на произвол судьбы!

– А какого черта ты сюда лезешь? Забыл, как просил у меня чуть ли не на коленях встретиться с малышкой? Хочешь на всю жизнь остаться на коленях и просить милостыню у прохожих? – Черт, этот отброс произносил такие гадкие слова, что мне не верилось, что это правда. А если еще учесть тот факт, что это был его родной отец, то я вообще находилась в ступоре. В ступоре от действий мужика, но мои намерения были категоричны и я бы ни за что не дала этой суки зайти в палату девочки.

– Проваливай отсюда! Иди к чертям! Ты никому не нужен и никто тебя здесь не ждал! Иди к своим шакалам, там тебе и место! – Чем больше я закипала, тем больше угрожающих слов вылетало из моего рта. Я уже не могла себя сдерживать и несла все что попало, но я готова была броситься на амбразуру и не дать этому куску дерьма огорчить Лику. Это стало моей идеей "x", которую я была готова оградить своей жизнью.

– Ты, старый пердун, – Антон указал пальцем на своего отца, – алкаш сраный и у тебя нет ни копейки за душой, поэтому ты никому не нужен и никто за тебя держаться не будет. А ты, – перевел он свой сокрушительный взгляд на меня, – ты вообще дура, несчастная медсестра, которая может только говно выносить из-под других. Да вы ей ничего не можете дать! Если она будет находиться в вашей компании, то станет же таким хламом как и вы! Так что свалите к чертям и не нервируйте меня!

– Мы можем дать Лике нечто большее, чем твои чертовые купюры! – Как мне было жаль людей, которые думали, что счастье это куча денег. Да, средства имеют большое значение в нашей жизни, но явно не решающий фактор играют в человеческих отношениях.

– Да неужели? – Заржал этот скот, – а что ж? Порисуешь с ней и поиграешь в игрушки? Это все, что ты можешь ей дать? Ты же бомжара без гроша в кармане.

– Возможно и так, – пожала я плечами и улыбнулась коварной улыбкой этому дебилу, – но у нас с Валерием Сергеевичем есть чувства и искренние эмоции. Никому не нужны твои бабки, если ты гнилой внутри!

– Мы с тобой еще поговорим о гнили, – оскалился Антон, – а сейчас нет времени общаться с такой мелочью как вы! – И на этих словах он отвернулся от нас и шагнул в сторону палаты Лики, но сделал всего лишь шаг, потому что я встала перед дверью и заслонила ему путь к девочке.

– Проваливай отсюда! Не травмируй ее психику! – Если он и пройдет внутрь, то только через мой труп.

– И как же ты меня остановишь? – Ну конечно, что ему стоило выбросить с пути девушку, которая была меньше его и явно не имела столько сил в мышцах, как у этого отброса. Я понимала, что нахожусь в проигрышной ситуации, но кто сказал, что можно выиграть дуэль только в физическом поединке?

– Вызову охрану! Через две минуты сюда прибудет наряд и упакует тебя отброса вонючего!

– За что это? – Мужчина точно не верил в мои слова и его эта ситуация только радовала. Он смотрел на меня и ожидал какого-то фокуса в моем исполнении, который мог бы только его развеселить.

– Скажу, что ты набросился на меня и хотел сделать непонятно что!

– Да ну, в самом деле? И как ты это докажешь?

– А вот так! – Я возможно делала глупость, но пока видела только одну возможность избавиться от этого дурика. Я подняла одну руку и изо всех сил зарядила себя по лицу. Потом повторила этот процесс только другой рукой. Таким образом, мое лицо начало становиться красным и на глазах даже проступили слезы.

– Что ты делаешь, дура? Прекрати! – К счастью, Антон не ожидал такого поворота событий и начал отходить от меня, а я подпитана этой непроизвольной победой дала себе еще две пощечины.

– Иди отсюда, потому что тебе точно не поздоровиться! Я то подтвержу, что ты на нее напал! – Подтянулся Валерий Сергеевич, который вероятно был в шоке от того всего, а сейчас наконец-то пришел в себя. И даже очень вовремя это сделал. Этот подонок Антон явно не ожидал таких вот безумных действий от меня, ведь я не

останавливалась и даже начала немножко выкрикивать и направляться к нему.

– Блять! Я все равно вернусь и тогда тебе это точно не поможет! Будешь просить, чтобы боль прекратилась, а она не прекратится никогда! – Стиснув зубы прорычала эта сука и развернувшись направилась в сторону коридора.

– Проваливай и не появляйся здесь никогда! – Выкрикнула я ему вслед и наконец прекратила это избиение только тогда, когда его силуэт полностью скрылся за поворотом.

– Как ты? Очень болит? – Подошел ко мне Сергеевич и начал осматривать лицо, которое начинало пылать от боли. Состояние эффекта начало испаряться, на первое место исходила жалкая боль от этих ударов. Я посмотрела на свои руки и поняла, что мои оплеухи были даже сильнее, чем я себе думала, потому что ладони были красные, как будто теркой содраны.

– Все хорошо, все хорошо, – закивала я судорожно головой приходя в сознание. Со мной вероятно впервые в жизни происходило именно такое, когда я находилась в ярости. Когда мне хотелось уничтожить другого человека и не дать ему делать зло и дальше. Я ведь понимала, что такая скотина ищет выгоду только для себя и пойдет по головам других. И не остановится ни перед чем.

– Может быть, выпьем таблетку успокоительного, тебе станет легче, – думаю старик находился в шоке, что от моих действий, что от последствий, вытекающих из моих же действий.

– Не нужно, – отрицательно замахала головой, – у меня есть лучшая идея.

Я знала, кто и что мог бы меня сейчас успокоить и привести в чувство. Поэтому стер остаток слез с глаз, и приведя себя в более или менее нормальный внешний вид отправилась в палату. В Лике я чувствовала все добро и уют мира, который только можно было почувствовать, поэтому я точно знала, что этот маленький человек сейчас согреет меня и остановит тот шквал негатива, который еще у меня бурлит внутри относительно того отброса, который называется ее отцом.

Как только я приоткрыла дверь, то увидела, что малая хоть и сидит на кровати, но уже не рисует и ее взгляд был устремлен именно на входную дверь. Поэтому когда я появилась в палате, девочка сразу бросилась ко мне в объятия и я не ошиблась – только коснувшись этого маленького ангела всю ярость как рукой снесло и мне не хотелось, чтобы она даже на подсознательном уровне чувствовала негатив от меня. Я смотрела в ее глаза и с каждой секундой успокаивалась все больше. Девочка была как все умиротворяющее мира вместе взятое и действовало на меня моментально.

– Я все слышала… – В очередных объятиях сказала мне на ухо, а я заледенела от этих слов. Неужели это было так громко, что она не пропустила мимо ушей все то дерьмо, которое лилось еще пару минут назад за дверью и теперь не знает, как себя вести?

– Прости меня… Мне очень досадно, что ты услышала этот разговор. – Прижала я еще крепче ее головку к себе и вдыхала ее запах, потому что он успокаивающе обволакивал меня и придавал сил. И как же досадно было осознавать, что это милое чудо услышало слова, которые ей в ее возрасте явно не нужно было слышать…

– Ты не виновата и… – Малышка хотела что-то еще сказать, но то ли боялась, то ли не могла решиться.

– Что, солнышко? Что ты мне хотела сказать? – С любовью проговорила к девочке, чтобы она не боялась ничего мне сказать или чем-то поделиться со мной.

– Я тебя люблю… – И в подтверждение этих слов Лика еще крепче схватила меня за шею и поцеловала в щеку. А у меня от понимания того, что она встала на мою сторону, а не на сторону своего отца, приятная дрожь прошла по телу и на глаза навернулись слезы. Только вот уже не слезы от пощечин или отчаяния, а слезы счастья… Счастье, которое не купишь ни за какие деньги вселенной…