Текст книги "Хозяйка (СИ)"
Автор книги: Яна Тать
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 18.
– Маркус! – окликнула я мужчину, шедшего по дорожке в направлении выхода.
В четырех стенах мне не сиделось, и после тяжелого разговора с сестрой, захотела отвлечься, и осталась на свежем воздухе, играя со своими питомцами. Они очень обрадовались моему вниманию, ведь за всеми заботами, я мало уделяла им внимания.
– Мне не доложили, что ты приходил, – подбежала к нему и вцепилась в рукав, расплываясь в улыбке. – Ты что-то хотел? Почему уже уходишь? А на обед не останешься? – защебетала, любуясь его профилем. – Тебя долго не было, я соскучилась, – решила быть поактивнее.
– Нет. Приходил к твоему отцу, разъяснить некоторые вопросы, – сухие слова, произнесённые нехотя, заставили немного напрячься.
– У тебя проблемы? – тихо спросила, медленно замечая напряжённую позу, отстранённый взгляд.
– Нет, – холодно усмехнулся он, не поворачивая головы. – Это у тебя проблемы.
Я непонимающе уставилась на мужчину, недоумённо хлопая глазами. А мысли работали. Неужели он узнал, только что? А теперь сердится? Но как? Откуда?
– Какие? – невинно поинтересовалась я, делая кристально честные глаза и думая о возвышенном. – Можно уточнить?
– Я расторг наше соглашение с твоим отцом. Прости, но я полюбил, – развёл руками он. – Другую. И теперь не смогу за тобой ухаживать. На помолвку тоже не рассчитывай.
– Но как же? – не поняла я. – Я думала, что мы пара? – потянула его за руку, пытаясь развернуть к себе и посмотреть в глаза.
– Да, ты мне нравилась, когда-то, но её я полюбил, – мечтательно улыбнулся брюнет.
– Подожди, дай я всё тебе объясню, это недоразумение.
– Прекрати виснуть на мне и навязываться сама, – рассерженно фыркнул он. – Девушка не должна этого делать. Имей самоуважение. Никаких объяснений мне от тебя не надо. Очередную ложь слушать? Уволь, – закончил мужчина и отвернулся. Его слова буквально пронзили меня.
– Навязываться? Ложь?– прошептала шокировано.– Когда я тебе лгала?
И тут же дала себе ответ. Всегда. Мир рухнул в секунду. Как всё восстановить? Собрать и склеить осколки? Заново обрести доверие? Мысли хаотично метались, не видя выхода из сложившейся ситуации. В то время как мужчина удалялся.
– Ты прав. Я не буду больше навязываться, – глядя в спину Маркусу, всхлипывала я. – Ты меня больше не увидишь, – заканчивала уже с рыданиями. Розовые очки разбились и ранили в самое сердце.
Перед глазами промелькнули наши встречи, бессонные ночи и незабываемые моменты. Он прав, во всём. Я забылась и вела себя как самостоятельная женщина двадцать первого века, совершенно позабыв, что нахожусь в средневековье в теле девчонки. Я сама навязалась. Слёзы текли без остановки. Я упала на дорожку, не обращая внимания на непогоду. Если бы подождала год, всё могло быть по-другому, размазывала солёную влагу по щекам. Ха-ха-ха. До чего же несправедлива жизнь? Он, вероятно всего, влюбился в меня, но на сотни лет взрослее. Ха-ха-ха. Истерика не заставила себя долго ждать. Мой смех чередовался со всхлипываниями. Он выбрал иллюзию, картинку, не заметив рядом родной души.
Меня тормошили, поднимали, куда-то несли. Что ж, я не гордая, соберу своё растоптанное сердце, отмою от грязи и заново склею. Конечно, потребуется уйма времени и оно уже будет не то, зато память останется надолго. В голове зазвучали слова уже такой далёкой песни, и я не стала с собой бороться. Затолкав боль глубоко в свою душу, жёстко, с надрывом, запела. Сначала тихо, но постепенно набирая голос.
Знаешь, никто нам не нужен,Круг до безумия сужен,Сколько себе признавались -Падали, но поднимались!Всех по углам с расстановкойПеред нелепой уловкой,Сколько стеклом разлетались -Падали, но поднимались!Может, не будем сдаваться,Проще уйти, чем остаться.Мы же всегда оставались -Падали, но поднимались!
На последних словах открыла глаза. Мои родные и прислуга, столпившиеся вокруг меня, вздрогнули.
– Не волнуйтесь, – произнесла холодно. – Я поднимусь. Обязательно. И буду подниматься каждый раз, – уже с улыбкой продолжила. – Не дождутся. – обвела всех взглядом, хлопнула в ладоши: «Спектакль окончен, расходимся по своим рабочим местам». – От любви ещё никто не умирал, – тихо закончила.
Девочки кинулись обнимать меня со всех сторон. Мальчики залезли на колени и тоже захотели ласки и тепла. Всё же такое поведение нетипично для меня и родные испугались.
– Марина, с тобой всё в порядке? – поинтересовался отец.
– Не волнуйся, – повторилась. – Перешагну и пойду дальше.
Ротмир прищурился, а я опять стала напевать:
Всё перемелется родная – поглаживала голову сестры и улыбалась неестественно.
Всё перемелется, пойми,
А жизнь хорошая такая,
Ты улыбнись и обними.
Постаралась, как могла искренне улыбнуться папе и обняла всех по очереди.
– Маша, что случилось? Почему ты так плакала? – поинтересовался Ивар, не понимая, что наступает на любимую мозоль.
– Просто я узнала, что мне нужно уехать, – глянула на отца. Он хмурился. – Я не хочу покидать Вас, вот и расстроилась немного.
– А куда ты уезжаешь? Надолго? – посыпались вопросы от мелких.
– Денька через три, а к Дашиной свадьбе как раз и приеду, – вздогнула грустно.
Сестра покраснела и охнула, мальчишки захихикали, а маман посмотрела на меня.
– Руки Дарины у меня никто не просил, известил нас отец.
– Ну, так попросят, – заверила я. – До конца отпущенного срока остался месяц. Надеюсь, жених раньше созреет, а если нет, напишите мне письмо. И сестрёнка погостит у меня. Но за нелюбимого не пойдёт, – жестоко припечатала я, глядя в глаза Ротмиру. – А если и её обидит кто-нибудь из семейки «фон Льёрн», я рассержусь. Можете так и передать всем желающим.
Родные зашевелились, мать заохала. Может, останешься? А как же учёба? Куда ты едешь? И всё в том же духе. Не выдержав, попросила оставить меня одну. Все разошлись, кроме отца.
– Это всё из-за него? Я прав?
– Да, – опустила голову, обхватив себя руками. Вся храбрость и бравада ушли, осталось только разбитое сердце.
– Ты знаешь, зачем он приходил сегодня – догадался Ротмир.
– Да, он сам соизволил объявить, что расторгнул договор и не будет просить моей руки, потому что полюбил другую, – расхохоталась в голос я.
– Да, это так.
– А ещё, что жениха мне назначит Император, – горько продолжила. – И что я слишком навязчива, – сдала мужчину с потрохами.
– Я его убью. Такое говорить девушке! – воскликнул он.
– Постой, – прикоснулась я к отцу. – Он прав, во всём. А мне нужно забыть его, выкинуть из головы, вырвать из сердца и зализать раны. Боюсь, если останусь, то буду или плакать ежедневно, или следить за ним, боюсь приползти к Маркусу на брюхе, умоляя выслушать, проверить на камне правды.
– А как же всё что ты строила? – сделал последнюю попытку Ротмир.
– Согласись, когда речь идёт о жизни, всё отходит на второй план. Да и если говорить начистоту, то малейшее моё желание и розочки превратятся из милых питомцев в смертоносных врагов. Говоря обидные слова, Маркус, даже не подозревал, насколько от моей сдержанности зависят жизни всех столичных жителей. Ведь за этот год я поднялась в магическом плане, и пожелай, на этом месте вырос бы неплохой лесок, – истерично хихикнула, скривившись. – Но никто не виноват, в моём выборе, поэтому Марина уехала к родственникам в глушь, – улыбнулась я. – Проветриться.
– Вижу, ты всё уже решила и не отступишь?
– Прости, но пару дней я смогу продержать маску безразличия на лице, а потом… Я не знаю, что будет со всеми, потеряй я концентрацию и выпусти магию на волю. Мне плохо очень. Не хочу никого видеть, но и больно никому не хочу сделать, – грустно закончила и опустила голову на колени, пряча лицо в ладонях. Слёзы опять потекли ручьём. – Удивительно, я не могу их остановить, – сквозь всхлипы изливала свою душу.
– Поплачь дочь, поплачь, может, полегчает, – приобнял за плечи Ротмир, присаживаясь на диванчик. – Нам тебя будет не хватать, но возможно это и к лучшему, что ты от него далеко будешь. Может, баул свой заберёшь? Тебе нужнее.
– Нет, что ты. Он для мальчиков, и потом…, – решила немного приоткрыть глаза отцу. – У вас скоро будет маленький. Правда не знаю, мальчик или девочка, срок маленький, так что у вас столько разных дел намечается. Жаль, что не смогу с вами детскую обустроить. Хотя может ещё успею на самое интересное, – грустно закончила я.
Отец был ошарашен, улыбка во все зубы осветила серьёзное лицо, и мужчина сразу помолодел лет на десять.
– Точно?
– Конечно, на все сто, – грустно улыбнулась и я. – Так что теперь никаких потрясений, волнений, хорошо питаться и мальчишек на руки не поднимать. Понятно? – обозначила основные правила будущему папаше.
Мне проще было отвлечься, чем предаваться самоедству. На горе будет вся эта ночь и последующие, во время которых можно по секундам разобрать свои прошлые действия, найти, где я промахнулась.
Ротмир порывисто меня обнял и широкими шагами унёсся. А я, ещё раз горестно вздохнув и нацепив маску дружелюбия, вышла искать всех. Пора бы и поужинать. Ведь желудок у меня не разбит, и он требовал пищи.
Всех нашла в малой столовой, родные уже рассаживались. Это я вовремя зашла. Заняла своё место и опять все взгляды скрестились на мне.
– Всё в порядке, – подняла я руки.
– Может, все вместе отдохнём в Лесу? – спросила мама.
– Ну,… допустим, Дарину с мальчиками я могу хоть сейчас забрать. А вот, можно ли тебе переходить через порталы, не знаю, – глянула на отца.
Он довольно улыбался. Элеонора недоумённо перевела взгляд на него. На что мужчина с нежностью поцеловал свою жену в щёчку и на ушко начал что-то нашептывать. Хотя я догадываюсь, что это могло быть. Братья возбуждённо загалдели, строя грандиозные планы на незапланированный отдых, а Дарина сидела грустная.
– Сестрёнка улыбнись, жизнь прекрасна, – уводила её от плохих мыслей.
– Мне так жаль, я думала, что мы породнимся с одной семьёй, и будем жить, если не вместе, то рядом. Ведь так хорошо всё складывалось.
– Прости, но умолять, унижаться и просить вернуться не буду. Он ясно обозначил свою позицию, походя, растоптав моё сердце. А теперь давай его забудем и покушаем, наконец. И прошу Вас всех не упоминать при мне его имя, и по возможности вообще не говорить про него. Для меня он мертв.
Все ошарашено переглядывались, но молчали. Надеюсь в знак согласия.
После нервного срыва на пресловутой дорожке, родные вели со мной настороженно, боясь сделать больно словом или жестом. Слуги шушукались, и мне казалось, что обо мне. Настроение портилось с каждой секундой. И это отражалось на нашем цветнике. Если во время моей влюблённости у нас стояло лето, то сейчас всё сравнялось в соответствии с сезоном. Буквально в один день все цветущие и благоухающие растения поникли. Деревья потеряли листву, и уже к вечеру сад стоял голый и пустынный. Только питомцы несли свою службу, не думая опадать, лишь поменяли цвет бутонов с красного на белый, все кроме Тени. Странно, почему никто из них не напал на Маркуса? Не счёл опасным? Или я сама, подсознательно не хотела ему сделать больно?
«Нет, хочу», – покопавшись в своих чувствах, решила я.
– Розочки, ко мне, – позвала я своих змеек, выходя в сад. – Маркуса не пускать на территорию. После предупреждения, если он не поймёт, разрешаю применять силу. Сильно не усердствуйте, пусть живёт, – дала новое указание.
Если днём я могла как-то отвлечься на родных, то ночи для меня стали пыткой. Каждая минута, проведенная в одиночестве, использовалась мной исключительно для воспоминаний и самобичевания. Вот мы встретились в первый раз, причем я в теле его любовницы. Вот промелькнуло наше общение во дворце. Наши совместные ночи. Как? Как можно было в это время притворяться? Не пойму. Я отдалась ему вся, без остатка. Но видимо это не нужно. Он полюбил меня же, но поопытнее и посмелее, или есть ещё кто-то о ком я не знаю? Мысли разрывали на части. И однажды ночью, не выдержав накала, я выбежала в сад, упала на колени и завыла. То был вой не человека, а раненого зверя. Обессилев, рухнула на спину, раскинув руки в стороны. Долго глядела в ночное небо. Вспомнилась прошлая жизнь. Объятия матери. Детский восторг и ощущение защиты.
Мама, я так одинока. Мама, что со мной будет? – мысли сменялись, а я была неподвижна.
Из нутра сформировывались и вырывались слова первой жизни, унося боль.
Мама, я опять вернулась к городу на побережье, – воздела руки к небесам.Мама, я забыла гордость, но я узнала, что такое нежность, – исповедовалась я через песню, не обращая ни на что внимание.
Мама, я так одинока, а вокруг меня люди-люди, – села на колени, собираясь вставать.Мама у меня сердце не бьётся, мама, что со мною будет? – понуро опустила плечи, почувствовав опустошение.
Сне-е-е-ег на моей голове, сне-е-е-ег первый раз в моём городе, – продолжила, не захотев останавливаться.Сне-е-е-ег, а он метёт и метёт, заметёт ли моё сердце, – закрыв глаза, раскинула руки и начала кружиться вокруг своей оси.
Заметёт ли? оживёт ли? – выплёскивала я своё горе, не осознавая, что с неба уже начали падать первые робкие снежинки.
Самолёт притянет небо, и поменяется погода, – уже жестче, с надрывом.А я хочу туда, где солнце, я так хочу в другое время года! – остановилась, откинула голову, распахнула глаза и охнула. Самые настоящие хлопья опускались на меня. Повернулась, снег шел везде, куда хватало взгляда. А на крыльце столпились домочадцы.
Вот блин. Опять я всех растревожила. Не успела сделать шаг навстречу, как Элеонора сорвалась с места и бросилась ко мне.
– Девочка моя, да что ж ты так убиваешься? Иди в лес, может он тебе поможет? Зачем остаешься до сих пор здесь? Мучаешь себя, – всхлипнув, она порывисто обняла меня, прижимая к груди.
– Да, ты права. Вы были правы все, – вспомнила я слова сестры, как она пыталась меня надоумить.
Вот и всё, можно уходить. Эти дни я не выходила в город, лишь бродила по саду и дому, будто бы прощаясь с ними. Наступила зима, а вместе с ней ко мне пришла апатия. Осталось только одно незаконченное дельце, вспомнила я, уже намереваясь по– французски, не прощаясь шагнуть в портал. Вот и шкатулка-подарок пригодилась. Какая ирония судьбы.
Бросилась в свою комнату к секретеру, достала бумагу. Осталась только гербовая, Хранителя Леса, хотя какая теперь мне разница, на чём писать письма. Положила и… задумалась. Как бы оформить мои сумбурные мысли?
«Дорогой Маркус», – какой он к чёрту дорогой? Скомкала. Взяла новый лист. Много чести обращаться, – промелькнула мысль, а рука уже выводила.
«Ты сделал выбор, которого никто не просил. Прими мои поздравления и наилучшие пожелания. Не знаю, кто твоя новая любовь, но будь счастлив. Хочу преподнести небольшой подарок, который разнообразит твою семейную жизнь. Мне жаль, что так все сложилось. Не этого я хотела. Что ж значит такова наша судьба. PS: Не советую одевать кулончик на себя, это всё же женское украшение. Будет лучше, если ты проверишь его на своей девушке. Надеюсь, ты будешь счастлив».
Получилось довольно сухо, но терять время и переписывать, надоело, и я всё оставила, так как есть. Скомканные листы затолкала поглубже. Корзину для бумаг здесь не изобрели. Может мне этим заняться на досуге? Нет. Отмела промелькнувшую мысль. Меня ждёт Учитель и Лес.
Достала кулон-личину, в которой я встречалась с «нехорошим человеком», приложила к письму, запаковала в конверт с эмблемой Леса и положила в почтовую шкатулку. Всё, назад пути нет. Мосты сожжены.
Глава 19.
Маркус.
«Не понимаю. Образ Хранительницы был личиной?» – прочитав письмо множество раз, откинул его в сторону. «Кто же скрывался под ним? Конечно, я никогда не питал надежд, что она сразу мне раскроется. Мне хватило пары раз, её тактичного перехода с личной темы, чтобы это понять. Но почему именно сейчас и так? Даже не попрощавшись и не объяснив?
Подскочив с кресла, в порыве возбуждения, начал расхаживать по кабинету, вертя в руках медальон и вспоминая бессонные ночи. Как ничтожно мало. Всего две. Что могло случиться? Ведь ничего не предвещало разрыв?
«Надо проверить, правда ли это?» – мелькнула мысль, а руки, повинуясь импульсу, надели цепочку на шею.
Личина качественная. Попробовал улыбнуться призывно... Ужас. Ласково… Аналогично. Как она там писала? Движения, жесты, экспрессия… Да… Они разные у каждого. «Да-а-а-а, никогда женщиной не был, и начинать, думаю, не стоит», – сдёрнув кулон, глядя в одну точку.
– А ведь и правда! Она никогда его не снимала! Вот плутовка! – поймав себя на мысли, что, даже сейчас не может разозлиться на неё всерьёз, нахмурился. – Нет, я найду её и посмотрю в глаза, заставлю объясниться! – повысил голос мужчина, не замечая, что разговаривает с собой. – Пусть в лицо скажет, что не устраивает, – принял решение.
Сжав единственное оставшееся подтверждение того, что ожившая мечта в постели не была миражом, начал читать заклинание поиска человека по вещи.
– Это было довольно необдуманно, давать мне в руки личную вещь.
Через некоторое время направление было известно.
Вскочив на жеребца, последовал за нитью. Разочарование настигло поздно вечером, за много миль от городских ворот. Заклинание указывает в направлении Мёртвого леса. И чего я ожидал? Кулон Хранительницы просто обязан был на него вывести.
– Опять перехитрила, но я тебя всё равно найду, кем бы ты ни была, – улыбнулся с гордостью, разворачиваясь обратно. – Нужно всё продумать тщательнее.
Мария.
Можно ли ощущать одиночество, будучи в центре толпы? Теперь я на сто процентов смогу ответить утвердительно. Можно.
Одну меня не отпустили в Лес. Да и сама я была не против Даши и братьев. Они то и пошли со мной в первый поток. Мальчишки радовались безмерно. Такое приключение и без надзора родителей. Сказка, а не жизнь. Пройдя арку перехода, их вопли восхищения огласили Лес и не прекращались довольно-таки долго. Заняв самый высокий домик на дереве, сразу же начали исследовать окрестности. Я просто предоставила им полную свободу, попросив меллорн, если они заблудятся, проложить им дорожку обратно на поляну.
Такой всплеск эмоций, который был у меня несколько дней назад, не заметить хранителю было трудно, но он тактично молчал. Изредка вздыхая. За это я была ему благодарна. Но меня грызла совесть по поводу сестры и её личной жизни, оборвавшейся из-за меня. Как не уговаривала Дашу вернуться, она была непреклонна. Я тебе нужна, и точка.
Побродив пару часов, показала мальчишкам речку и потеряла их надолго. Тоска просачивалась. Я не могла найти себе место. Придумывала какие-то бесполезные дела, прокручивая раз за разом разговоры с Маркусом.
Отвлекло письмо Ротмира, в котором он писал, что они с Лео уже соскучились по нам. Интересовался, не узнала ли я у хранителя, возможен ли переход для Элеоноры.
С собой мы взяли шкатулку второго поколения, так сказать усовершенствованную. Дело в том, что во время непосредственной эксплуатации выявилась маленькая проблема, которая меня немного выбешивала. Близкие не видели в этом ничего плохого, но я была недовольна, что эта мысль не пришла в голову раньше. Пользователь никак не мог визуально определить, есть ли внутри послание. Приходилось открывать и проверять шкатулку раз за разом, но это бесполезная трата времени. Поэтому пришлось решать эту проблему. Один камень прикрепили внутрь шкатулки, это своеобразный датчик, второй связали с первым, он будет исполнять функцию маячка, сигнализируя о наличии послания, третий же – дубликат маячка на браслет хозяина. С такой завязкой можно быстро реагировать на письма. Пришлось конечно повозиться, но дело того стоило.
– Вот я бестолковая голова! – стукнула себя по лбу, дочитывая сообщение.
– Что такое? – встрепенулась сестра, которая следовала за мной тенью.
– Держи, читай, сейчас сделаю кое-что, – зовя меллорн. – Всё прекрасно, – печально улыбнулась я, отвечая на вопрос. – Сейчас переправим родителей, и всё будет прекрасно.
– Я не поняла, какая связь между мамой и переходом? – недоуменно произнесла сестра.
– Не волнуйся, но у родителей скоро появится ребёнок.
– Как?
– Обыкновенно. Делали, делали и наконец-то сделали, – пожала я плечами. – Да не волнуйся ты так, – увидев растерянность в её глазах, решила пояснить. – Скоро и сама начнешь своего делать с Эльнором. Забудешь о родителях.
– Нет! Я о них никогда не забуду!
– Всё, всё, – подняла я шутливо руки, якобы сдаваясь. – Верю, не забудешь, но будешь реже наведываться. Дела семейные заберут всё твоё время. Муж, дети, дом, гости, времени будет катастрофически не хватать.
– Неужели это правда?
– Может, и нет, но ты разве не замечаешь иногда взгляды родителей друг на друга? Я уверена, что в такие моменты они очень хотят побыть одни или банально обняться. А времени на это нет. То мы со своими проблемами, то неугомонные мальцы, которых тоже нужно воспитать. Дом опять же, торговля. Ой, – махнула я рукой. – Да если задуматься, то становится страшно. Каждый день им необходимо выбирать, кому уделить своё время и в каком количестве.
– Ого, – зависла сестра. – Я не думала, что семья – это так сложно. Печально осозновать, что мы будем отдаляться друг от друга.
– Давай не паниковать раньше времени, а заберём родителей и отдохнем всей семёй на природе, – подхватила я сестру за руку и поволокла к порталу. – Просто нужно нам взять за правило, что как бы ни сложилась жизнь навещать родителей хотя бы раз в неделю.
– Да, было бы хорошо, – протянула Даша мечтательно, но затем встрепенулась. – Подожди, я останусь здесь с мальчиками, вдруг что, – тактично высвободила она свою ладонь.
– Ладно, – пожала я плечами и шагнула в цветущую арку.
Дом встретил унынием. Сад опустошением. Голые остовы деревьев вызывали во мне угрызение совести, ведь сброс листвы произошел из-за меня. Пройдя неторопливо по дорожкам, вошла в дом. Тихо. Нет постоянного гомона и беготни братьев, звуков музыки. Исчезли вечно снующие слуги. Я застыла как вкопанная, не веря своим глазам. Выходит это мы вдыхали жизнь в дом? А теперь он словно застыл в моменте.
Отворилась тихонько дверь в гостиную и оттуда вышла мама, не заметив меня, начала подниматься по лестнице. И всё в гробовой тишине.
– Мам? – тихонько, словно боясь развеять мираж, окликнула я её.
Она остановилась, и лишь через некоторое время обернулась. Лицо в мгновенье переменилось. Печаль сменила надежда.
– Маша? Машенька? Это правда, ты?
– Да. А где все? Я за вами пришла, тебе можно ходить через порталы, это не повредит ребенку.
Пока я спрашивала, Элеонора спустилась и кинулась обниматься.
– Как же так? Ведь всё было прекрасно и мы даже успевали всё подготовить в срок. А теперь, – она тяжело вздохнула и перевела тему. – Отец в кузню ушел, прислуге я дала отпуск, как ты советовала. Пускай отдохнут. А мадам Геральдина в тот же день собрала свои вещи, выразила соболезнования и отбыла.
– Другого я и не ждала, раз я не интересна, значит, в слежке нужда отпала. А приготовления к венчанию не пропадут даром. Даша с Эльнором не ругались и всё в силе. Ты мне поможешь уговорить её не убиваться по моей нелёгкой доле? Иногда мне кажется, что она страдает больше меня.
– Я тоже поражена, что ты так быстро справилась.
– Почему быстро? Я просто не показываю, и стараюсь отвлечься. Давай Киру напишем, чтобы отцу передал, что я дома, и пришла за вами.
Элеонора засияла и помчалась в кабинет.
