Текст книги "Одноклассники Квадратного стола (СИ)"

Автор книги: Яна Таар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Яна оглянулась на щелчок выключателя, отлепилась от портьеры и, на ходу теряя тапочки, подошла к разобранной постели.

– Ушли, наконец. Сидели, кости мне перемывали, сплетники, – ворчала она, с удовольствием забираясь под одеяло.

– Ты же не слышала, о чем они говорили, – не открывая глаз, пробормотала подружка.

– Я и так знаю. Обсуждали, кто украл чашу. Пришли к гениальному умозаключению, что главная подозреваемая – Войтовская. – Она презрительно скривилась. – И ничего я не крала! Грааль нашла под водой, на другом конце пляжа. Правда, там глубина небольшая: метра два или два с половиной.

– Интересно, как он туда попал?

Яна не сразу ответила. Она взбила подушку, расправила одеяло и легла удобнее.

– Не знаю. Возможно, кто-то из этих, – кивнула на окно, – умыкнул, но далеко не унес.

По неизвестной причине скинул груз в воду.

– А ты, ныряльщица знаменитая, нашла и увезла на край света, – не удержалась подружка от сарказма.

– Надо было его в Балхаше оставить? – елейно поинтересовалась Яна. – Будут донимать и вредительствовать – вообще не признаюсь. И останется Грааль лежать замурованным в стене.

Она щелкнула выключателем настольной лампы. Тишина и темнота длились считанные секунды. Ольга подскочила в кровати, протарахтела чем-то на столике и включила свет.

– Как это замурованным? Где ты его уже спрятала?!

За это время Войтовская успела развернуться спиной к подруге и спрятать голову под одеялом. Оттуда раздался ее глухой и виноватый голос:

– В замке.

Ольга всплеснула руками, уставилась на неподвижный холм одеяла и принялась отчитывать вездесущую подружку:

– Когда ты все успеваешь? И найти под метровой толщей воды, и спереть, и замуровать! А подумать для начала не хочешь?

Виновница скандала откинула одеяло и развернулась на сто восемьдесят градусов. Взъерошенная и обиженная, она приготовилась к обороне.

– Я и подумала. Нашу комнатку погромщик уже обыскал. Сейчас ему ясно, что эту неземную красоту я таскаю с собой. Как ты думаешь, какой будет следующий шаг начинающего преступника?

– Так уж и начинающего? – автоматически возразила собеседница. – Тьфу, ты! Не то хотела сказать. Так уж и преступника? Наши одноклассники – порядочные люди! – растерянно потерла лоб, подскочила в кровати. – Ты входную дверь закрыла? Лучше лишний раз проверить.

 Она торопливо влезла в тапки, побежала к двери и споткнулась об коврик, настигнутая ехидным комментарием:

– Проверяй-проверяй, а то среди ночи порядочные набегут и голые стены останутся. Да, и пожалуйста, выключи фонарь во дворе. Светит сквозь шторы. Я не усну при такой иллюминации, – Яна натянула одеяло на нос.

Ольга повозилась в прихожей, щелкнула выключателем: крылечко возле маленького коттеджа погрузилось во тьму. Она вернулась в постель, выключила свою настольную лампу и завозилась, устраиваясь на ночь.

Яна вытаращилась в кромешную темноту и пожалела о высказанном желании. Ох, уж эти желания!

– Страшно, – призналась она. – Моральному уроду, наверное, тоже не спиться. Вдруг он мучается бессонницей? Вздумает навестить нас.

– Спи, – буркнула Ольга.

– Может, не надо было выключать?

Подруга промолчала. Яна закрыла глаза и принялась считать хрестоматийных овец. На двадцатой особи она подумала, что уши у них слишком длинные, и похожи они на трусливых кроликов, а встреча одноклассников – сплошная нервотрепка. На тридцатой – ей стало жалко себя: в поезде плохо спала и здесь никак не уснет. Сорок четыре овцы, сорок пять… завтра будут красные от недосыпа глаза, и она станет бросаться на одноклассников, как собака на сорок шестую глупую овцу…

Глубокая ночь, чернильная тьма и безлюдье – верные помощники преступника. И вот он, поминаемый в хвост и гриву усталой Яной, тенью скользил по краю лужайки. Черные брюки, просторная куртка с капюшоном и темные кроссовки успешно маскировали личность погромщика. Луна, перепуганная чужими недобрыми планами, поспешно скрылась среди облаков, чтобы не стать невольным свидетелем грядущего преступления.

 Человек огляделся: вокруг никого не было. Крадучись, преодолел мостик и бесшумно приблизился к маленькому коттеджу. Он слишком долго ждал, пока болтливые подружки лягут спать. С усилием распрямил пальцы рук, сжатые в кулаки злобой и нетерпением. Невыносимо иметь дело с истеричными бабами! Устроили светомузыку: включат свет – через минуту выключат, включат – выключат и так до бесконечности. Но фонарь перед домом они вовремя погасили. Вот дуры! Он с трудом сдержал рвущийся из горла хриплый смех.

Погромщик взялся за железную ручку, медленно повернул и приналег на дверь. Не открывается. Удивительно, не забыли закрыть. Все одно – дуры! Он отпустил ручку, достал что-то из кармана, шагнул назад, а потом неожиданно, со всей силы, ударил в дверь. Она затрещала и содрогнулась. В глубине дома раздался испуганный возглас. Негодяй хохотнул, глубже надвинул капюшон на лицо и скрылся во мраке.

– Слышала? – дрожащим голосом спросила Яна. Она сидела в постели, прижав к груди одеяло. Ей казалось, если она его отпустит, случится ужасное.

– Что это было? – сонным голосом удивилась подруга. Она потянулась к настольной лампе, но передумала и перевернулась на другой бок.

Яна в темноте перебирала вещи на тумбочке. Паникуя, скинула на пол духи, щетку для волос и стакан. Отыскав мобильник, она судорожно сжала его в руке, собираясь при следующем ударе звонить в полицию, мужу, одноклассникам и звать на помощь. Не дождавшись громкого продолжения, с головой забралась под одеяло.

– Это была сорок девятая овца, – прозвучал из укрытия дрожащий голос, – или белка очень сильная. Метнула в нашу дверь огромную шишку. Если еще раз метнет, позвоню разведчику. Пускай ночует на коврике перед телевизором и охраняет нас от сумасшедших белок.

ГЛАВА 9 – в которой фигурирует нож, варвар белобрысый и потенциальная жертва

Утреннее солнце набирало силу. Нежно-розовый цвет неба постепенно перетекал в яркую синеву, прозрачные облака легкой стайкой летели вдаль, на траве перед коттеджами таяли клочки серебристого тумана.

Андрей бодро спускался по ступенькам, наслаждаясь прохладой и разноголосым птичьим пением. Проходя мимо бассейна, засмотрелся на лепестки магнолии, белыми лодочками покачивающиеся в прозрачной воде, задержался на секунду, чтобы поставить на место сдвинутый шезлонг. Направляясь к большому коттеджу, он отметил тот факт, что створки окна на первом этаже безмятежно распахнуты, шторы раздвинуты, а ветерок перебирает страницы брошенной на подоконнике книги. Он негромко постучал по деревянному наличнику:

– Девочки, вы где?

– Доброе утро! – раздался сверху мелодичный голос. Ника, свежая и сияющая, спускалась по ступенькам со второго этажа.

– Привет красавица! – улыбнулся Андрей.

Полина с зубной щеткой в руках выглянула из ванной комнаты нижнего этажа.

– О, ребята выспались и выслали разведку. Приветствую вас, полковник.

– Здравствуй, дорогая. Вы на ночь окно закрываете?

– А зачем? Мы гостей уважаем.

Вероника отодвинула книгу и облокотилась на подоконник.

– Это я утром открыла. Люблю свежий воздух.

Краем глаза Андрей заметил движение позади себя и обернулся. По каменной лестнице спускались взлохмаченный Галл и энергичная Луиза в спортивном костюме.

– Утренняя пробежка – это заряд бодрости на целый день, – поборница здорового образа жизни выдавала прописные истины.

В подтверждении своих слов она скакнула через три ступеньки на траву и запрыгала по лужайке, словно проколотый воздушный шарик. Галл замер на траве, с опасением наблюдая за ее рискованными выпадами.

– Луиза, осторожнее с пируэтами, а то сломаешь что-нибудь. Я отдыхать сюда ехал, – напомнил он.

Привлеченный голосами, из-за деревьев появился Гера с теннисной ракеткой в руке.

– Сыграл партию в настольный теннис. Дружеская ничья. – Он кивнул на вчерашнего фотографа-официанта. – Девочки-и! Как вам спалось в этой обители тишины и покоя?

– Чудесно! – выглянула из окошка Полина.

Андрей махнул другу, кивнул Борису и направился к соседнему домику. Глухо зашторенный, с плотно закрытым окном, подозрительно тихий и нежилой, он являл собой полную противоположность веселой кают-компании. Андрей стукнул по стеклу.

– Девчонки, завтрак… – он не договорил, лишившись дара речи.

К деревянной двери коттеджа охотничьим ножом был грубо пришпилен зеленый шарфик Яны. Слабый ветерок колыхал его воздушные концы: они с надеждой взлетали вверх, а потом бессильно опадали вниз, придерживаемые страшным и тяжелым оружием.

 – С добрым вас утром! – саркастичный возглас Германа, прозвучавший за его спиной, послужил толчком к развитию событий.

Из дверей кают-компании объявилась безупречная, волосок к волоску, Ника, следом выкатилась жизнерадостная Полина. Они присоединились к оторопелым мужчинам.

– Живописный натюрморт, – насмешливо фыркнула староста.

Андрей покосился в ее сторону, несколько удивленный стервозными нотками в голосе.

– Кто-нибудь что-то понимает? – тоненько спросила Ника.

К квартету присоединились Луиза и Галл. Физкультурница тут же начала дознание:

– Чей нож? – она всегда любила ясность и точность.

Ника обошла толпу, пригляделась к экспонату с резной ручкой.

– Я им вчера яблоки резала, – сообщила она. – И Толик резал.

– Это мой нож, – высокомерно заявил Галл и скривился.

– Так сильно ненавидишь Янку? – удивилась Полина, глядя на перекошенное лицо соседа.

Тот открыл рот, в надежде объясниться, но дверь маленького коттеджа внезапно распахнулась. На пороге стояла Оля, позади которой маячила ярко-рыжая копна Войтовской. Обладательница скандального шарфа сидела на тумбочке и завязывала шнурки. Она подняла голову и окинула компанию тусклым взглядом: на бледном лице – россыпь веснушек, синева под глазами.

– Там, – Ника кивнула на раскрытую дверь, – шарфик висит.

Оля уставилась на деревянную обшивку двери, непонимающе дернула плечом. Яна поднялась с тумбы, на ходу поправляя кроссовки.

– Здравствуйте все! – с усмешкой приветствовала очень тихих одноклассников. – С утра пораньше имя мое склоняете? Не устали?

Настороженная молчанием, она с оглядкой захлопнула дверь. Пришпиленный шарфик, птицей взметнулся вверх и коснулся ее лица. Яна коротко вскрикнула и отшатнулась, едва не свалившись с порога. Андрей был начеку, он подхватил падающую Войтовскую.

– А-а! – вывернулась она из его рук. – Не надо меня убивать! – крикнула потенциальная жертва, таращась на нож. – Я мало что видела и совсем ничего не знаю, – обхватила руками плечи, обернулась, разыскивая глазами бывшего соседа. – Галл, забери свой дурацкий кинжал и не смей мне угрожать!

Борис запустил обе пятерни в волосы, поставив буйные кудри дыбом.

– Не истери! Неужели не понятно, что это чья-то провокация? И так держусь от тебя подальше. Слушай, дорогая, если по мобильному получишь письмо или сообщение с моим автографом, не верь. Я тебе никогда ничего не напишу!

Яна топнула ногой и обернулась к двери. Двумя руками схватившись за нож, потянула изо всех сил.

– Нашелся мне, дорогой! С какой злостью надо было… бедный, – погладила она шарфик, – пострадал.

Сначала Полина, а затем Герман почувствовали, что кто-то использует их в качестве добровольных опор: к одноклассникам присоединился опухший и помятый Чуев. В легкой курточке, отчаянно дрожащий, недостаточно твердо стоящий на ногах, он был лихорадочно деятелен и духовно силен.

– Я выдерну! – пылал энтузиазмом настоящий мужик, цепляясь за нож.

Зависнув с поджатыми ногами на рукоятке, Толик внес в суровый дизайн двери нотку похмельного соцреализма.

Галл подошел к сопящему и брыкающемуся другу, снял его с опоры, бережно отставил в сторону. Сильным рывком он выдернул нож из двери и в его опасной компании молча удалился прочь.

Пока Оля проверяла закрытую дверь, Яна пришла в себя и выразительно возмутилась:

– Варвар белобрысый! Бегает тут с холодным оружием. Я, между прочим, мать двоих детей, и не надо делать их сиротами!

В результате волнительного дня, беспокойной ночи и последних событий в голове ее воцарился сумбур. Мысли напоминали ночных овец с кроличьими ушами, разбредшихся по углам. Она мучилась желанием собрать их в кучу и понять…

– Галл – новый король Артур! – выпалила Яна, оборачиваясь к разведчику. – Выдернул Эскалибур из камня, из двери то есть. Ты не помнишь, чем по легенде этот поступок грозит простым смертным?

– Миром он завладеет, – успокоил ее Андрей. – Пошли завтракать. Толик, крепись, скоро станет легче.

 Упомянутый Толик радостно встрепенулся, надеясь, что трапеза в ресторане вылечит похмельный синдром. Остальные тоже потянулись на завтрак, подгоняемые не столько голодом, сколько желанием обсудить утреннее событие, увлекательно разбавляющее скучный быт друзей-одноклассников. Яна твердо решила, что в ресторане она не будет принимать участие в круглом, то есть в квадратном столе. Кто-то из этих добрых людей – псих, в этом она уже в этом не сомневалась, и спасти ее может…

– …мудрость и осмотрительность, – выдала она итог размышлений. Привычка думать вслух никуда не делась.

– Лучше держись рядом, – посоветовал Андрей, преследующий начинающую мудрость по пятам.

– Не лучше, – воспротивилась Яна. – Ты ничем не отличаешься других. Кроме Оли, больше никому не доверяю.

В конце завтрака Андрей объявил, что стоящий на стоянке синий микроавтобус, отвезет их на экскурсию, где, сами увидите, наступит примирение. Своевременное заявление. Присутствующих раздражал колючий взгляд Войтовской: каждого одноклассника она рассматривала как потенциальную угрозу. Вероника прямо заявила:

– Я ни в чем не виновата!

Атмосфера накалилась. Все постарались быстрее покончить с завтраком. Когда подруги пришли на стоянку, они обнаружили сладкую парочку – артиста и пивзавод, любезничающих перед распахнутой дверью маршрутки.

– Сэр, у меня мигрень, – томно жаловалась Полина. – Пожалейте прекрасную даму! – Она подала руку сопровождающему ее джентльмену.

– Леди, – подхватил игру Гера и повел партнершу в странном танце, – сегодня нас ожидают винные подвалы. Дегустация поправит ваше драгоценное здоровье.

– Утренняя мигрень – это у нее профессиональное, потому не лечится, – мудрости у Войтовской хватило ровно на завтрак. Слова сметали границы сдержанности. – Если бы грипп…

– Согласно дворцовому этикету, слово грипп заменяем изысканным – инфлюэнца, – осклабился Гера и согнулся в почтительном поклоне.

Все дамы присели в реверансах и с помощью придворного угодника забрались в салон микроавтобуса. Подруги уселись рядом.

– Инфлюэнца, – не могла успокоиться Яна. – Прелестно. Герман – чудо! – она склонилась к подружке. – Как ты думаешь, этот великодушный рыцарь мог пришпилить мой шарфик к двери?

 Ольга нахмурилась и в знак отрицания решительно мотнула головой, но Яна все же усмотрела в ее глазах частицу сомнения. К машине подтягивались остальные участники действия. Войтовская достала из сумки шарф, автоматически сунула палец в дыру, пошевелила им и заулыбалась, всецело отдавшись детской радости. Маршрутка заполнялась людьми. Луиза уронил сумку между сиденьями, грубовато рассмеялась.

– Почему ты не захотела жить с девчонками в большом коттедже? – обернулась к ней Яна.

Физкультурница поморщилась. Она всегда менялась в лице, когда видела или слышала Войтовскую.

– Не переношу деревню. Эти кривые домишки на краю леса, жучки-паучки по углам, живность в траве и кустах, – передернула плечами Луиза. – Самое подходящее для меня место – это номер в отеле без ядовитой зелени в окне.

– И к мальчикам поближе, – хмыкнула Полина.

В дверях микроавтобуса появился Галл. Хмуро взглянув на Войтовскую, он уселся рядом с водителем и завел с ним разговор, старательно избегая бывшей соседки. Андрей зашел в салон последним. Хлопнул дверью, сказал пару слов водителю, и автобус сорвался с места.

– Мы едем в поселок Среднее, – обернулся он к одноклассникам.

– И что там? – не выдержала Яна.

– Винные подвалы, которым пять сотен лет.

– Как я люблю историю! – возрадовалась Полина.

– Поэтому и работаешь на пивзаводе, – не удержалась от комментария Войтовская и охнула. Подруга чувствительно стукнула ее по ноге, призывая к осторожности в выражениях.

– В подвалах нашу группу встретит мастер-винодел, – фыркнул Андрей, – проведет обзорную экскурсию и на посошок – дегустационный зал. Потом в хорошем настроении побродим по руинам замка рыцарей-тамплиеров.

– Средневековые байки в широком ассортименте, – пробормотала Яна.

– Прошлое – это прекрасно! – Полина склонила голову на плечо Герман.

ГЛАВА 10 – в которой Враг загоняет Яну под восьмисотлитровую бочку

К одиннадцати часам дня на улице воцарилась немилосердная жара, обычная для мая в этих широтах и непривычная для приезжих. Своей очереди на экскурсию они ждали минут двадцать. За это время куртки и кофты перекочевали в сумки, а жаждущие одноклассники занялись поисками воды. Как благую весть, они восприняли позволение пройти в прохладу винного хранилища. Ведомые Галиной Тарасовной, полноватой румяной женщиной лет пятидесяти пяти, туристы осторожно спускались по крутой лестнице, не забывая держаться руками за гладкие поручни.

В подвальном помещении царил таинственный полумрак, приправленный щедрым благоуханием бродящего виноградного сока. Яна огляделась: справа от них, на высоком прилавке, красовалась экспозиция производимых вин, а перед ними, двумя темными рукавами, расходились туннели подвалов, заставленные длинными рядами бочек. Дубовые емкости лежали на деревянных подставках и удивляли огромными размерами.

 Яна поежилась, чихнула, – резкая смена температуры сразила слабый иммунитет – и вслед за подругой надела теплую куртку. Изучив помещение, она прислушалась к рассказу экскурсовода:

– …в тысяча пятьсот пятьдесят седьмом году пленные турки долбят подвалы, протяженность которых составляет четыре с половиной километра. Толщина слоя земли над подземельем достигает десяти метров. Это была страшная работа, потому что работают они обычными кирками. Работы ведутся, как здесь говорят, «до последнего турка». Не выживает никто, – Галина Тарасовна добросовестно пугала, слушатели послушно ужасались.

Яна же задумалась над тем, в каком месте здесь замаскирован выключатель. Она подошла к началу одного из подземелий, наполненного рядами бочек среднего размера: конец туннеля не просматривался.

– С тех пор подвалы называют турецкими, – продолжала экскурсовод. – Изначально этот лабиринт задумывается, как хранилище продовольствия, пороха, иногда жители прячутся здесь от нападения врагов. Но, благодаря тому, что туннели выкопаны в пористом туфе, который пропускает воздух и работает, как природный кондиционер, внутри подвалов поддерживается температура плюс двенадцать градусов. Это идеальное условие для созревания вина. Пройдемте, – рассказчица приветливо махнула в сторону одного из темных рукавов.

Яна насторожилась и уцепилась за ближайшую спасительную руку. Только потом взглянула на владельца. Им оказался Андрей.

– Сфотографируемся? – нашлась она, застегивая куртку до подбородка.

Они втиснулись между бочками. Он обнял ее за плечи и, преодолевая сопротивление, подтянул ближе. Оля достала фотоаппарат, навела объектив, щелкнула и жизнерадостно объявила:

 – Фальстарт, – и обратилась к подруге. – Улыбнись по-человечески.

– А я как? – огрызнулась Яна, зорко наблюдая за экскурсоводом.

Галина Тарасовна пробралась между бочками и где-то в темноте щелкнула замаскированным выключателем. Впереди, цепочкой тусклых огоньков зажглись редкие лампы. Одноклассники разом оживились и галдящими парочками потянулись вслед за разговорчивым вожаком.

– Здесь, как в аду, темно и холодно, – пожаловался замерзший Толик.

Он присел на корточки, закрыл глаза и прислонился затылком к донышку бочки. Цвет лица у него, и впрямь, был зеленоватый.

– Будь мужиком! – Луиза одной рукой подняла ослабевшего друга и легонько подтолкнула вперед.

– Луизик, дегустация скоро? – простонал замороженный, с трудом передвигая непослушные ноги.

– В тысяча семьсот одиннадцатом году… – начала Галина Тарасовна.

– Когда? – ужаснулся Толик.

– В тысяча семьсот одиннадцатом году по Закарпатью проезжает русский царь Петр Первый. Он пробует здесь вина, и они ему так нравятся, что царь покупает местные виноградники, которые в дальнейшем входят в историю как «царские». Именно с этих виноградников вина поставляются в Петербург на стол монарха.

Группа снова пришла в движение, едва успевая слушать исторические хроники и фотографироваться на память. Яна обратила внимание, что у подземелья множество ответвлений, глухих тупиков и непонятных закоулков и повсюду бочки разных калибров.

– Подвалы можно назвать маленьким городом, – немедленно подтвердила ее наблюдения экскурсовод. – У подземных улиц есть свои названия: Стая, Аравайка, Бетонка, Киричанинка. Вместо домов – дубовые кадки разного объема – семьсот, восемьсот, две тысячи литров, пять тысяч. Там, – рассказчица, походя, указала на один из туннелей, – имеется бочка вместимостью в десять тысяч пятьсот девяносто четыре литра. Специалисты говорят…

Яну заинтересовал рассказ о бочке необыкновенного размера. Она развернулась и пошла в указанную сторону.

 Краем глаза держала в поле зрения Олю и замыкающего Андрея. Неярким светом внезапно вспыхнули лампочки соседнего туннеля, раздались посторонние голоса и объявились другие экскурсанты. В узком земляном лабиринте две группы смешались как родные. Люди церемонно извинялись, отступали к бочкам, протискивались, знакомились и смеялись.

– Андрей! – подала голос модель, и разведчик ответственно ринулся на зов.

Внимание Яны отвлекли Полина и Герман. Эти двое ловко пробрались через неожиданное столпотворение и направились в сторону, где, согласно рассказу Галины Тарасовны, скрывалась бочка великанского размера.

– Хочу видеть монстра, – кокетливо заявила староста, заманивая партнера в темноту.

Фраза зацепила Войтовскую, и она нерешительно потянулась следом за парочкой, смело нырнувших в боковой туннель. Через двадцать метров подземелье сделало резкий поворот. Совсем рядом Яна четко расслышала голос Германа:

– Это и есть та знаменитая бочка.

– Где? – выкрикнула Яна, торопливо шагая по туннелю и ориентируясь на тусклые отблески, едва разгоняющие мрак.

Подвал раздваивался. Она решила свернуть направо – ей показалась, что именно оттуда доносился голос – прошла с десяток шагов, и проклятая лампочка потухла. Яна чувствовала себя прескверно: движение в темноте по незнакомому лабиринту наверняка сопряжено с опасностями. Она запаниковала, суетливо завертелась на месте, потом побежала и, спустя пять секунд, врезалась в бочку левого ряда. Постанывая от боли, ощупала деревянную крышку и железный обод. Теперь Яна двигалась медленно, вытянув перед собой руки. Поход закончился неожиданно: она уперлась в земляную преграду. Погладив стену, сообразила, что забрела в один из тупиков, а потому развернулась и побрела назад. Глаза привыкли к темноте, и в какой-то момент привиделось, что мелькнул свет, слышались шаги.

– Полина? – спросила она у темноты, и сильный рывок отбросил ее в сторону.

Яна споткнулась о деревянную перекладину, не удержалась и рухнула в проем между бочками. От ужаса прикрыла голову руками и поползла за деревянную перегородку. Ей почудилось, что чьи-то ноги остановились возле ее бочки, она даже перестала дышать. Через некоторое время сообразила, что рядом никого нет. Собравшись с духом, выкатилась в пустой проем и встала на колени. Упершись дрожащими руками в деревянные бока, начала подниматься, и тут в ее куртку уперлось яркое пятно света.

– Яна! – возглас Андрея. – Слышу, кто-то пыхтит и всхлипывает. Почему молчишь? Оля, она здесь! – крикнул он через плечо.

– Да, я здесь, – согласилась перепуганная Войтовская.

Появился луч второго фонарика, владелец которого умудрялся целенаправленно светить ей в глаза.

– Может, не стоит меня откровенно слепить? Я и так натуральный крот, – Яна прикрыла лицо ладонью.

Лучи фонариков разбежались в стороны, и снова встретились на груди у Яны. Один целомудренно опустился к ногам.

– Побежала навстречу приключениям? – подруга была явно не в настроении. – Нашла?

– Я видела, что сюда свернули Герман с Полиной. Свети нормально! – Яна переступила через перекладину и вышла в проход. Тщательно отряхиваясь, старалась держаться спокойно.

– И ты решила свечу им подержать, – ухмыльнулся Андрей.

– Ничего я не решила, – вспылила Яна. – Все из-за этой проклятой бочки! Десять тысяч литров! Восьмое чудо света!

– Чудо света в трех метрах от тебя. Гляди, любуйся.

Он повел фонариком по кругу, охватывая внушительные габариты емкости.

– Ух, ты! – одновременно восхитились подруги.

– Огро… огромнейшая! Кто мог такую сделать? – не понимала Яна.

– Широкой души бондарь. В ней помещается целая цистерна вина. Если пить каждый день, лет на сто хватит. Слушай, почему ты бродила впотьмах? Где твой телефон? Там должен быть фонарик.

Яна оторвалась от созерцания творения душевного бондаря и вернулась к делам насущным.

– Мобильник? Как я не сообразила?! У меня же в рюкзаке мобильный телефон. А рюкзак с плеча сорвали, – пожаловалась Яна, вспомнив о несчастье.

– Что там было? – быстро спросил Андрей.

– Кошелек, телефон, зеленый шарф с дыркой, еще красная косметичка с мелочью: пудреница, помада, духи, ключи от квартиры. Документы и билеты на поезд – при мне, в куртке, – она постучала по застегнутому карману.

Разведчик взял ее за руку и повел прочь от знаменитой бочки.

– Как ты сюда добралась? – удивлялся он. – Нужен особый талант, чтобы забрести в этот тупик.

 Они нырнули в сопряженный туннель и сразу увидели кружок белого света, освещающий жалкую горку вещей и ноги в громадных кроссовках. Неизвестный повел лучом в их сторону. Андрей, в свою очередь, осветил потенциального грабителя. Свет фонарика выхватил Галла, поднимающего с земляного пола женский рюкзак. В другой руке преступника болтался знакомый шарфик. В белый круг попали кошелек, щетка для волос, расстёгнутая красная косметичка, из которой вывалились флакон и тюбик с кремом.

– Шел на голоса, споткнулся обо что-то, и это улетело под бочку, – поделился проблемой швейцарский доктор, явно не соглашаясь с ролью грабителя.

– Ищи, – сварливо приказала ему Яна. – Оно мне жизненно необходимо.

В тупичке вспыхнула лампочка: у выключателя стоял Андрей.

Галл оторопело уставился на процессию.

– Опять ты! – поразился он и оглядел вещи в руках. – Рюкзак твой. И шарф. Слушай, почему тебе дома не сиделось?

– Муж то же самое говорил, – кивнула виновница скандала. – Хотел лично конвоировать, а я, по скудности ума, не согласилась. Если бы знала, что здесь так опасно, ни за что бы…

Галл хмыкнул, сунул ей шарфик, а сам полез за бочку доставать завалившийся предмет. Он упорно протискивался в проем, со вкусом кряхтел и, наконец, вылез с мобильником в руке. Помахал находкой издалека и… остался у стены, демонстративно водя пальцем по стеклу. Экран телефона вспыхнул. На заставке высветилась удачная семейная фотография, где Павел обнимает свою жену.

Яна возмущенно охнула и полезла за бочку отбирать забаву у врага.

– Любопытный слишком! Без носа останешься.

– Какая идиллия, – не поверил тот, проводя по сенсорному экрану. – Бедняга твой муж.

– Бедняга у нас ты, а он – счастливчик, – парировала жена счастливчика, отбирая телефон.

 В подвальном закутке с низким потолком лампы светили ярче, и не было привычных бочек. Все помещение занимал темно-коричневый, почти черный, овальный стол, окруженный тяжелыми деревянными креслами. Яна готова была присягнуть, что массивная мебель изготовлена из дуба, и предназначена выдерживать напор подвыпивших дегустаторов.

Пятеро одноклассников расслаблено сидели за столом, ожидая появления загулявшихся товарищей. Перед каждым из дегустаторов стоял высокий пустой бокал, тарелочка с сыром и пиала с орешками. В центре стола, в окружении белых салфеток, сгрудились бутылки с вином.

– Ребята, это несерьезно, – затянул Толик при виде опоздавшей четверки и на всякий случай обиженно поджал губы.

Наступил ответственный момент: Галина Тарасовна взяла одну из открытых бутылок и принялась обходить господ экскурсантов, разливая вино в бокалы и подкрепляя неспешное действо обстоятельным рассказом:

– Наши подвалы занесены ЮНЕСКО в десятку лучших винных подвалов Европы. Мы…

– Галл знает, что чаша у меня и преследует, подлец, – Яну распирало от желания поговорить с Ольгой.

– Тише ты! – отдернула ее подружка и зашипела в ответ– Он не такой глупый, чтобы ожидать нас с твоим рюкзаком в руках. Пей, вино хорошее.

Яна темпераментно поболтала вином, как того требовал настойчивый экскурсовод. С недоумением обнаружила, что тягучая розовая жидкость расплескалась не только по стенке бокала, но и растеклась на столе. Она потянулась к салфетке и быстро прикрыла неприличную лужицу.

– Без демонстраций, пожалуйста! – возмутилась Оля. – Привлекаешь к нам внимание.

Яна подняла бокал, изобразила радость и довольство жизнью.

– Ты и в детстве считалась не по годам рассудительной. Но с годами все усугубилось: ты стала излишне правильной, – взяла паузу, после чего сменила тон. – Хватит уже попрекать, фотографируй! У меня нет личных снимков. Что ни фотография, то рядом левый мужик маячит, или того хуже – мы с ним обнимаемся.

Оля поспешно взялась за фотоаппарат. Войтовская принимала мудреные позы. Последняя, где она в форме буквы Г склонилась над столом, причем на шее у нее красовалось кашне из белого полотенца, а в руках она держала две тарелки с сыром, подкосили подругу.

– Ты точно официанткой не подрабатывала? Очень профессионально изгибаешься.

Яна смутилась и вывернула тарелку с сыром на стол, завершив на ура яркую фотосессию.

 – …сухое белое вино. Впервые изготовлено в тысяча девятьсот сорок девятом году. Награждено девятью медалями, – журчала Галина Тарасовна.

Одноклассники слушали ее рассказ в пол-уха, с удовольствием перебрасываясь фразами. Шустрая Полина пила на брудершафт с Герой.

– Как вам «Лучистое»? – спрашивала экскурсовод, обходя народ со следующей бутылкой.

– Замечательное! – восхищалась староста. – Надо привезти «Лучистое» домой. Я бы еще кое-кого на закуску домой прихватила.

Вероника наклонилась над бокалом и, закрыв глаза, осторожно нюхала вино:

– Пахнет лепестками розы.

– Вино «Мускатное». Светло-соломенного цвета…

– Он проверил мой рюкзак. Грааля не нашел. Что дальше придумает? – шептала Яна. – У, змей проклятый, смотрит!

Она растянула губы в нехорошей улыбке. Галл нахмурился.

– …тонкий букет. Запах полевых цветов, – тянула песню экскурсовод.

– На тебя глядеть страшно: лицо попроще, – одернула ее подружка. – Приди в себя, это не он.