Текст книги "Черный ангел Серафимы"
Автор книги: Яна Шталь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 7
Егор Палыч все-таки молодец, побольше бы таких бизнесменов. Идея с памятниками звездам нашей фирмы необычная, конечно, но она будет срабатывать. Многим в офисе захочется стоять на «Клумбе Звезд», и значит, они будут работать изо всех сил, зарабатывая свою звездочку, и если угодят на клумбу, то будут прикладывать все усилия, чтобы там удержаться. Как экономист я подтверждаю, что стоимость такого подхода к мотивации сотрудников практически номинальная, ведь Фрол Щегал признан гением районного масштаба, а не всероссийского, значит и цену за работу просит божескую, зато эффект от его работы на наших сотрудников просто зашкаливает, сама видела. Быть Егор Палычу олигархом, это уж точно.
Мы сидели за столиком втроем, уплетали вкуснейшие «корзиночки» с разной начинкой, пили красное вино и говорили о том о сем, а потом Маринка спросила:
– Девчонки, а про Игоря ничего не слышно? Где он и как? Никто не знает?
– Я знаю, – тихо сказала Сонька, – он мне звонил, сказал, что все хорошо и они с Сашей разруливают ситуацию; а когда разрулят, он приедет и мы быстро поженимся; и медовый месяц у нас будет далеко отсюда, где я буду плавать с огромными черепахами, а он будет меня фотографировать. И еще он сказал, что Саша про Фимочку спрашивает, как она, а я сказала, что хорошо, но только тоскует по непонятной причине. Фимочка, ты меня извини, пожалуйста, но видно было же, как он к тебе относится, и мне хотелось сделать ему приятное, он же за Игорешей присматривает.
– А я, кажется, знаю, где вы проведете свой медовый месяц, я там была со своим журналистом, правда всего лишь несколько дней, но впечатление осталось очень хорошее от поездки, – задумчиво добавила Маринка.
– Обалдеть… я твоя подруга с пеленок, у тебя от меня никогда секретов не было, а оказывается вот они секреты, и я тебя совсем не знаю, – так получается? Удивила ты меня, Софи Кузо, и не просто удивила, а заставила меня увидеть нашу дружбу с другой стороны, – с обидой в голосе сказала я.
– Брось занудствовать, Серафима, любовь дело глубоко личное и некоторыми ее аспектами делиться не рекомендуется ни с родной матерью, ни с ближайшей подружкой, – сказала Маринка и продолжила, – вы лучше осторожненько посмотрите на столик слева с двумя пареньками. Я их раньше у нас не видела и мне кажется, что наш разговор их очень интересует. Тот, кто в сером пиджаке, послал и получил уже два текста по мобильному, и все время косится в нашу сторону, а тот, кто в свитере, выходил из зала и его не было 17 минут, для туалета и сигареты – это долго, – так куда это он выходил и зачем? Так что кончаем болтать, допиваем вино и по домам, а то у меня неспокойно на душе.
Ничего себе… обмывали Маринкин памятник, а она, оказывается, не забывала глазами по сторонам зыркать и все замечать. Все-таки прирожденный сыщик он и в Африке сыщик, и Маринка, наверное, на своей собственной свадьбе будет все замечать и отмечать, но после ее слов мне тоже стало неспокойно на душе, так что пора домой, а уж дома я Соньку допрошу с пристрастием. Но надо же, значит, Сашка про меня спрашивал, а позвонить мне трудно было? Предлогов разных уйма. Может, ему тоже сны снились такие же, как и мне? Ох, Господи, стыдно даже вспоминать, что я во сне с ним вытворяла, у меня при одном воспоминании мурашки по коже и судорога в животе. Так, вдох и медленный выдох, и еще раз, ага, уже другое дело.
Мы допили вино, помахали всем оставшимся ручками и пошли к стоянке машин. У клумбы остановились и посмотрели на гипсовую Маринку Вечер еще был ранний, но уже темнело, и звездочка в Маринкиной ладони светилась ярко и весело и освещала не только саму статую, но также и розовые бегонии на клумбе. Если честно, это было очень красиво.
Мы расцеловались, прощаясь, и пошли каждый к своей машине. На подходе к моей я нажала кнопку, выключая сигнализацию, и моя «ласточка» привычно пикнула и замигала фарами. Я протянула руку, чтобы открыть дверь, но за моей спиной мужской голос вдруг спросил:
– Девушка, а девушка, а как вас зовут?
Я хотела сказать: «Федя», но не успела. Мужчина схватил меня одной рукой за шею и крепко прижал к себе, а второй рукой он поднес дурно пахнущую тряпку к моему лицу. Я пыталась брыкаться и ударить его каблуком по голени, как меня учили на курсах самообороны, но не получилось, я не могла дышать, мне не хватало воздуха, а когда попробовала вдохнуть вонючий воздух через тряпку, то провалилась в темноту, в небытие, и больше ничего не помню.
Очнулась я в каком-то помещении с двумя крохотными окошками под самым потолком. Все было очень чистое; стены, пол и потолок обиты деревом; хорошо пахло кедром, а я этот запах знаю отлично, потому что у меня встроенный гардероб в спальне обит кедровыми досками изнутри от моли и всякой летающей и ползающей нечисти. Комната была большая со встроенным в потолок эффектным освещением в виде виноградных листьев и ягод, у стен стояли или лавки, или лежанки, на полке куча сложенных банных простыней и халатов, поэтому я решила, что нахожусь в предбаннике. В комнате было три двери, одна, вероятно, вела в баню, а вторая, на противоположной стороне, скорей всего, вела наружу. Третья вела неизвестно куда, я считаю, что за ней, наверное, туалет. Все двери были закрыты. У меня очень болела шея, неприятно жгло в легких и щипало горло, болели руки и ноги, очень хотелось пить и наоборот…
Я хотела встать с пола, где лежала на тонком матрасе, но ничего не получилось. У меня были связаны руки и ноги, но упираясь пятками в матрас, я смогла поменять свое положение из полностью лежачего в полусидячее. Это не было удобно, но давало больший обзор, и я внимательно огляделась. В нескольких метрах от меня на матрасах лежали Сонька и Марина. Они еще не пришли в сознание, и тоже были связаны. Стыдно признаться, но я была рада их видеть – одной страшно, а вместе легче. В другой стороне предбанника стоял большой холодильник и неподалеку громадный стол и лавки по длине стола. За столом сидел парень в свитере, а перед ним бутылка пива, стакан и тарелка с бутербродами. Парень сосредоточенно пил пиво, заедал бутербродом и с интересом следил за моими передвижениями.
– Привет, Ангелок, – сказал парень в свитере, – ты там поменьше ерзай, а то задницу натрешь, а она у тебя на все сто – небось, приятель твой любит за нее подержаться. Я бы и сам не отказался, – дашь подержаться-то, Серафима? Да не бойся ты так. Мы не бандиты, уродовать не будем, допрашивать не будем, девки вы красивые, если сами приласкаете, не откажемся, но насиловать не будем. Не будете рыпаться, так мы вас даже развяжем, но отпустить до окончания дела не сможем. Вы у нас заложники.
Я невольно вздрогнула и сжалась на матрасе, а парень довольно заржал.
– Я не буду рыпаться, развяжите меня, пожалуйста. Мне в туалет надо и пить тоже очень хочется, в горле пересохло так, что даже говорить больно, – просипела я.
Парень в свитере встал, подошел, внимательно посмотрел мне в глаза, потом достал нож и разрезал веревку на моих руках и ногах. Боль от восстанавливающегося кровообращения была такой сильной, что я застонала, а парень начал без слов растирать мои запястья и щиколотки. Закончив, он помог мне встать и показал пальцем на одну из дверей,
– Туалет тут, когда вернешься, дам воды.
В туалете я быстро сделала, все, что было нужно, а потом хорошенько вымыла руки и смыла косметику с лица. Неизвестно, что случится с нами, без косметики мне будет удобней. А как спастись, мы придумаем, главное – понять, что именно им надо и почему для этого нужны заложники.
Когда я вернулась в предбанник, парень в свитере уже накрыл на стол, так сказать. Там стояли стаканы, несколько бутылок с водой и пивом, бутерброды с колбасой, сыром и красной икрой, а в сторонке на подносе – чайные чашки, заварной чайник, вазочка с вареньем и коробка конфет, на тумбочке около стола закипал электрический самовар.
– Ух ты, – сказал парень, – а ведь ты без косметики еще красивей, повезло Никитину. Давай быстренько пей воду, а потом иди подружек развязывать. Они уже давно очнулись, но притворяются, особенно вон та с хохолком на макушке. Девушки, я уверен, что вы слышали, что я сказал Серафиме, но если не слышали, то мне нетрудно и повторить. Если будете вести себя хорошо, то вам ничего не грозит. Допрашивать вас нам не надо, мы и так все знаем уже. Вы нам нужны только в качестве заложников. Бежать вам не советую, это охотничий домик нашего хозяина, он далеко от города и глубоко в лесу, а в лесочке много живности, есть и волки, и медведи, и даже рыси. Вы можете посмотреть эти охотничьи трофеи нашего хозяина, они по всему дому развешены и разложены. А пока иди, Серафима, режь оковы у своих подружек, им поди тоже в туалет надо.
Я взяла со стола нож и отправилась к Соньке, она была ближе ко мне. Веревок на ней не было, но она была обклеена клейкой посылочной лентой. Я разрезала ленту на ногах и руках, осторожно сняла ее с кожи, но Соньке было больно, и она шипела и ругалась тихонько. Я помогла Соньке встать и отправила ее в туалет. Потом подошла к Марине, срезала и сняла клейкую ленту с ее рук и ног. Маринка тоже отправилась в туалет. Через несколько минут мы сидели рядышком на лавке, пили чай и ели бутерброды. А потом Маринка сказала парню в свитере:
– Это очень хорошо, что вы все знаете и допрашивать нас не собираетесь, потому что мы ничего бы не сказали по той причине, что мы сами ничегошеньки не знаем. Мы не знаем, что сделал Игорь Максимов и почему он изображал труп в багажнике Сониной машины. Мы не знаем, почему он спрятал бумажку под плинтусом у Сони в квартире и что означают эти цифры и буквы на бумажке. И мы не знаем, что связывает Игоря Максимова и Александра Никитина. И лично я не понимаю, почему МЕНЯ взяли в заложники. Ладно, в Серафиму влюблен Никитин, взять ее в заложники – значит иметь возможность контролировать Никитина. Соню любит Максимов и даже хочет на ней жениться – значит, можно контролировать Максимова, взяв Соню в заложники, – но я-то вам зачем?
– Дорогая Марина Витальевна, Олег не сможет ответить вам на ваши вопросы, но я смогу, – глубоким баритоном сказал кто-то за нашей спиной.
Мы резко повернулись и увидели, что в предбанник вошли парень в сером пиджаке и пожилой мужчина в дорогом спортивном костюме.
– Видите ли, все очень просто, дело заключается в том, что…
Глава 8
Этот немолодой мужчина в дорогом спортивном костюме выглядел примерно лет на пятьдесят пять или чуть меньше. Вполне интеллигентное лицо, умные глаза, ничего зверского или бандитского, только видно, что он либо устал на работе, либо не выспался. Когда он сказал, что может дать ответы на Маринкины вопросы, его глубокий уверенный баритон не оставлял никаких сомнений в том, что он нам все, или почти все, объяснит и ответы Маринка получит, ну и мы соответственно тоже.
– Все очень просто, – сказал он, – дело в том, что Игорь Максимов не только талантливый программист и аналитик широкого профиля, он еще и гениальный хакер с уникальными способностями. Эти свои способности он применил против моих друзей – людей богатых, уважаемых и влиятельных. Вы спросите, что он сделал? Он увел у них со счетов 40 миллионов английских фунтов. Конечно, это мелочь по сравнению с тем, что было на этих счетах, но здесь дело в принципе. Игорь показал свое неуважение к моим уважаемым друзьям. Он мог бы увести со счетов гораздо больше, но увел всего лишь 40 миллионов, и мои друзья сочли это оскорблением их чести и достоинства, а также причинением ущерба их деловой репутации. Помилуйте, ведь люди могут подумать, что они всего лишь миллионеры, а это, извините, уже более низкий уровень деловой классификации, ведь то, что может сделать миллиардер, не под силу простому миллионеру. Украв всего лишь 40 миллионов фунтов, Игорь Максимов случайно или намеренно запустил ложную информацию о финансовом статусе моих друзей со всеми непредсказуемыми последствиями… Более того, Игорь ведь взломал новейшую, надежнейшую, уникальнейшую японскую защиту банковских систем, и даже необдуманно оставил свой комментарий, в котором насмешливо оценил качество защиты: «Еще не придумали японцы ничего такого, что русские не смогли бы сломать». Вот ведь что написал, проказник. Но вы же знаете японцев и их культуру чести, так вот такой оскорбительный комментарий означал для них потерю лица, и два программиста и аналитик покончили жизнь самоубийством после того, как содержание комментария стало им известно… Далее, вам вероятно не известно то, что Александр Никитин, младший партнер хозяина фирмы «Строймаш», является также единственным владельцем широко известной в узких кругах хакерской фирмы «Барабашки», которая совершенно легально взламывает защитные системы, которыми пользуются различные финансовые и правительственные учреждения, по заказам этих самых учреждений. Они проверяют эти системы на эффективность. И даже сами разработчики таких систем пользуются услугами ребят и девчат из «Барабашек» для поиска возможных дефектов в дизайне, мелких ошибок, и так далее, которые они сами могут нечаянно пропустить по причине «замыленных» глаз… Проказы нашего молодого Игоря сильно ударили по репутации Никитина и его «Барабашек», так как они сами взломать защиту не смогли и положительно характеризовали японскую систему как практически не поддающуюся всем известным методам взлома. Никитин немедленно приехал в наш город, чтобы найти Игоря и увезти его к себе в Москву… К сожалению, судьба сыграла небольшую шутку с Никитиным. Наш душка Александр неожиданно для самого себя глубоко и сильно увлекся вами, Серафима Олеговна. Если человек влюблен, его не трудно заставить сделать то, что он отказывается сделать, для этого нужно только, чтобы он поверил, что предмет его любви или страсти может быть убит или изуродован. Нам нужен Игорь Максимов, и мы надеемся, что с вашей помощью мы его получим… То же самое и в вашем случае, милая Софи. Вы же невеста Игоря, и он вас очень любит, а значит и скажет нам то, что мы хотим знать. А вот Мариночка попала к нам по другой причине. Ее машина была всего в нескольких метрах от машины Софи, нам пришлось похитить и вас, Марина, чтобы не дать вам возможности поднять тревогу. Вы уж извините моих мальчиков, пожалуйста. У них просто не было выхода. Считайте себя моими гостями, пока вы здесь. Я верю, что все вопросы будут решены положительно и очень быстро, и вы сможете вернуться домой.
– Я, кажется, вас знаю, – вдруг воскликнула Марина, – вы Юрий Михайлович Кнутов, наш депутат.
– Ой, неужто Юра Кнут, – заверещала Сонька, глядя на Маринку, – я с его женой Анжелкой приятельствую. Она все процедуры у меня проходит, недавно записалась на бразильскую эпиляцию и лекарственную подтяжку задницы. Так она говорила, что Юра мужик хороший, только жадноват, наверное, сказывается бедное детство. Ой… я что-то не то говорю, да?
– Да что вы, Сонечка, все нормально, – недобро улыбнулся Юрий Михайлович, он же Юра Кнут, – вы пейте чай, вам потом обед принесут, ребята сейчас баньку затопят, пока то да се, она согреется, и вы потом помоетесь и попаритесь от души. Постельное белье, одеяла, подушки и туалетные принадлежности вам тоже принесут. Если что еще нужно, то вот у выключателя шнур висит, – видите? Дерните за шнур и посмотрите на потолок, когда там зажжется зеленая лампочка, скажите, что вам надо, если зажжется красная лампочка, ничего не говорите, ждите, когда к вам придут, тогда и скажете.
А я, пожалуй, пойду звонить Анжеле, пусть едет сюда на подтяжку задницы, нужное лекарство я сам найду.
Мужчины вышли, Сонька с овечьим выражением на лице глядела на Марину, Марина повертела пальцем у виска и вздохнула. Я же ни того, ни другого делать не стала. Соньку я знала, как облупленную. Если у нее овечье выражение на лице, значит – она задумала нечто интересное, тем более что специально дала понять Юрию Михайловичу, что о его прошлом ей тоже известно. Лет тридцать назад Юру Кнута знали и боялись в нашем городе. Кнут получил свое прозвище не от своей фамилии «Кнутов», а потому что мастерски владел цыганским кнутом. Яблоко на тарелке мог разрубить на четвертинки, не разбив тарелки. Ножа не носил с собой, только кнут за ремешком джинсов. В драке полосовал кнутом противников так, что кожу срывал у них со спин. Говорили, что одного он даже оскальпировал. Убить не убивал, это правда. Раза два сидел в тюрьме, и каждый раз его выпускали раньше срока за хорошее поведение, так сказать. И грабежом, и рэкетом не брезговал, банду свою сколотил потом, но чем они занимались, неизвестно.
А потом он исчез из города и появился лет пять назад. Свой бизнес начал, все у него получилось быстро, попер вверх, как на дрожжах. Женился на Анжелке, продавщице из супермаркета. Она хорошая деваха, добрая, хозяйственная, ласковая, мужа вправду любит, родила ему дочку – и Юра размяк. Анжелку и дочку Лилечку обожает. Но и правда, девочка такая красивая у них родилась, танцевать любит. Анжелка ее на классы балета водит три раза в неделю. Пока та танцует, Анжелка у Соньки процедуры принимает, ну и болтают они, конечно, о том о сем. Если Анжелка сюда приедет, найдем способ ее увидеть и узнаем, что сейчас делается в городе. Ну не может быть, чтобы наше исчезновение никто не заметил. Мы с Маринкой не на работе, ушли после обмывки Маринкиного памятника и исчезли, то есть сегодня на работе не появились. А у Соньки жена мэра нашего записана на окраску, мелирование и укладку прямо с утра завтра. Если Сонька не придет, она же мужа своего, мэра, на уши поставит. Она только Соньке свои волосы доверяет. Только Сонька может превратить тонкие жидкие пряди ее волос в роскошную пышную гриву. Они там свой личный праздник вечером собирались праздновать в нашем лучшем ресторане. Не обойтись ей без Соньки.
И вообще, влипли мы в странную историю. «Чем дальше, тем страныде», так говорила одна девочка по имени Алиса, и я с ней согласна полностью. А Сашка, значит, глубоко и сильно мной увлекся, и я его «Ахиллесова пята»? Ну так это хорошо или плохо? Ага… кажется, несут обед, ой, как вкусно пахнет!
Сашка, значит, в меня влюбился… ну ладно… Пусть только приснится сегодня, паразит, я ему устрою передачу энергии на расстоянии!..
Глава 9
Если бы не мысли о том, что мы заложники, запертые в самом настоящем предбаннике и не имеющие никакого контакта с внешним миром, я бы сказала, что вечер у нас был просто замечательный. Кормили вкусно, все необходимое предоставили, даже большой монитор принесли с плеером и целую стопку дисков со старыми советскими комедиями. А потом появилась Анжелка, слегка растрепанная, слегка покрасневшая, слегка заплаканная, но хохочущая, с двумя бутылками шампанского, коробкой конфет и большущим арбузом в руках. Шампанское с арбузом? Ладно, попробуем.
– Девчонки, как же здорово, что вы здесь. Юрка ведь меня обманул, представляете? Сказал, чтобы скорей приезжала и что у него в гостях косметичка из Америки, и машину за мной прислал. Я и повелась, как дурочка. Дочку к бабушке, сама сюда, по дороге в супермаркет заехала, шампанского и конфет американке купила в подарок, а арбуз Юрке – он любит. Хорош арбуз, правда? То ли узбекский, то ли таджикский или казахский, ну в общем, из наших бывших республик, не из Бразилии. Вот стукнешь по нему, а он прям звенит от спелости. А бразильский я раз купила, так и выбросила, ни вкуса в них, ни сладости, одна вода. Вот пусть их бразильцы и бразильки и едят, а у нас свои есть, получше. Ну что, начнем?
– Подожди, не торопись ты так, – засмеялась Маринка, – у нас баня нагревается, уже нагрелась, наверное.
– Ох ты, мама моя, – заохала Сонька, – я же и забыла про баню. Там как, ничего не перегреется и не взорвется?
– Нет, у нас баня очень хорошая, за ней уход постоянный. У Юрочки спина болит часто, застудил в тюряге последний раз, так ему без бани никуда. У нас наверху еще и сауна маленькая есть, чтобы спину быстро прогреть, если прихватит, но он баню больше уважает. Пошли париться тогда, девчонки, а шампанское и арбуз в холодильник.
– Анжел, а никто из охраны не припрется вдруг в баню? – спросила Сонька и передернула плечами. – А то мне неспокойно.
– Нет, Сонечка, не бойся. Юрка им мозги вышибет, если посмеют посмотреть на меня голую, а в придачу там, в бане, внутри защелка на двери есть.
И мы отправились в баню. За дверью находился еще один небольшой предбанник, где можно было раздеться и повесить одежду, скамья, на которой стояла корзинка с новыми, еще в упаковках, губками и мочалками, шампунями и кусками белого мыла, большой стопой лежали полотенца, в углу маленький столик с большим графином то ли малинового, то ли вишневого морса или компота, и стопка бумажных стаканчиков. А уже из этого малого предбанника открывалась дверь в саму баню.
Интересная это была баня, я бы назвала ее осовремененной стариной – деревянные стены и тут же кафельный пол с красивой мозаикой вокруг водостока, лавки по стенам, трехступенчатый деревянный полок парилки и каменка тут сочетались с хромом кранов для холодной и горячей воды, а на широкой лавке стояли металлические тазы с ручками. Я такие однажды в старом кино видела. Кажется, тазы назывались там шайками.
В этой бане также стояли два больших деревянных бочонка с водой: в одном плавали какие-то листья, а в другом мокли три веника. Вода с листьями была холодной, а с вениками – горячей. В бане было очень жарко и хорошо пахло травами или цветами. Анжелка подошла к бочонкам, из того, в котором плавали листья, вытащила ковшик и плеснула его содержимое на каменку. Каменка зашипела, и ароматный пар ударил в нашу сторону. Мы дружно взвизгнули.
– Ну, девчата, сначала отмываемся, потом паримся, потом опять отмываемся, потом кто как хочет, – весело сказала Анжелка и начала наполнять свой таз горячей и холодной водой.
Мы последовали за ней. Ну как же здорово мыться в бане, никакая ванна не сравнится с баней, а уж душ и подавно. Мы мылись и парились, и обливались холодной водой и горячей. Вениками никто из нас, кроме Анжелки, не умел пользоваться, поэтому она нас хлестала, не жалея, и извела на нас все три веника. И все время подливала и подливала душистую воду на каменку. В воде этой, оказывается, была мята и эвкалиптовый настой для очистки легких. Мы ахали и охали, хохотали и повизгивали, и чувствовали себя абсолютно счастливыми, как будто отмывали от грязи не только тело, но и душу. Сонька не выдержала и принесла в баню графин с морсом и бумажные стаканчики. Мы глотали вкуснейший, прохладный малиновый морс и не могли напиться, пот лился с нас ручьем. Наконец, мы последний раз помылись, сполоснулись холодной водой, вытерли наши красные распаренные тела полотенцами, завернулись в толстые пушистые халаты и поползли к себе в большой предбанник. Шампанского с арбузом не хотелось, разговаривать не хотелось, хотелось просто лежать и наслаждаться чистотой своего тела, не просто чистотой, а совершенной чистотой. Мысли медленно текли в голове и так же медленно утекали, а сердце ровно и сильно билось в груди, и я чувствовала себя как никогда живой. Когда я разбогатею, у меня тоже будет своя баня.
Маринка томным голосом спросила у Анжелы, знают ли в городе о нашем похищении, и полусонная Анжела ответила, что слишком мало времени прошло, никто ничего не говорит, по крайней мере – она не слышала. А на работе, наверное, думают, что мы так хорошо обмыли Маринкин памятник, что теперь нам надо отдохнуть.
Наверное, я уснула, потому что снова увидела Сашку. Он сидел на полу, держал мою руку и целовал мои пальцы или, может быть, просто прикасался к ним губами. Это было приятно и щекотно. Я улыбнулась ему и спросила:
– А почему, когда ты уезжал, Соньку и Маринку поцеловал, а меня нет?
– Потому что, если бы я тебя поцеловал, мне было б трудно уехать.
– Ты что, меня любишь?
– Я не знаю, Ангелочек, любовь ли это, но мне хочется быть с тобой рядом. Ты вошла в мою жизнь без приглашения и все в ней изменила. Мне перестало нравиться то, что нравилось раньше, я перестал хотеть того, что хотел всегда. Это так странно, и это меня пугает. Ты мое глупенькое, маленькое счастье, а может, и наказание, но другого мне уже не надо. Пусть все будет как будет.
И он встал и ушел, а я проснулась. Ну надо же, какой хороший сон. Я села в своей постели и оглянулись вокруг. Сонное царство, иначе не скажешь. Маринка, хоть и в халате, но залезла под одеяло, Сонька спит на боку, свернувшись калачиком, а Анжелка спит на банных простынях и даже слегка похрапывает. Самовар, что ли, поставить? И что сейчас: ночь или еще вечер? Я передвинула ноги с лежанки на пол, и моя левая ступня коснулась чего-то влажного и мягкого, неужели мышь? Интересно, тут есть мыши? Я осторожно глянула на пол… Никакой мыши там не было, а была небольшая круглая коробочка, а в ней влажный зеленый мох, а на нем белый цветок. Похож на розу, но не роза вроде бы. Крышка от коробочки лежала неподалеку. Мое сердце ухнуло вниз. Было ясно, что цветок для меня, – но от кого? Неужели я и вправду говорила с Сашей? И он здесь, рядом? Значит ли это, что он «разрулил» все, что нужно было «разрулить»?
Я подняла коробочку с цветком с пола, хотела поставить на стол, но передумала и задвинула подальше под лежанку. Я подумаю обо всем позже, а сейчас… ну за каким фигом он этот цветок оставил, зачем? Если бы не цветок, я бы порадовалась хорошему сну, а теперь вот мучайся тут, как будто иглу в душу воткнули. Кого винить? Наверное, во всем виноват Егор Палыч. Это же он попросил Сашку проводить меня домой. Он попросил, а у Сашки теперь жизнь меняется, да и я не пойму, чего хочу. Была раньше какая-то определенность в жизни, было все как у всех, а теперь мне страшно. Меня очень тянет к нему, но внутри меня звонят колокола, и интуиция кричит: «Беги, беги, он опасен…» Ну и что теперь делать? Бежать или сдаваться? Я бы, может, и сдалась, но ведь он всерьез не осаждает, а просто так сдаваться и не интересно, и стыдно. Вот она наша женская проблема! Ладно, ложусь спать, если нужна буду, то разбудят.
