Текст книги "Меню холодных блюд"

Автор книги: Яна Розова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Такая любовь

Вечером с букетом цветов Феня приехала в администрацию, чтобы поздравить губернатора с наступающим днем рождения. К ее разочарованию, Николай Николаевич уже укатил домой.

Алена пообещала поставить цветы в какой-нибудь сосуд, но сосуд не находился – ни в приемной, ни в кабинете губернатора. Феня тоже поискала и ничего не нашла, кроме темного круга от вазы на полировке тумбы, в недрах которой скрывался ограбленный сейф.

– А куда делась посудина? – спросила она, указывая на круг.

– Разбилась, – ответила Алена, выбегая из кабинета, – я принесу банку из столовой!

Секретарша вернулась через минуту с обещанной банкой, полной воды. Белые тюльпаны в ней выглядели комично, но делать было нечего.

Собираясь уходить, Феня не удержалась от замечания:

– А ты, Аленушка, все никак не придешь в себя!

– Я не могу. – Алена вздохнула так тяжко, будто несла на себе все тяготы этого мира. – Вы когда-нибудь так влюблялись?

– Да. – Легко соврала специалистка по брачным вопросам.

– И вас бросали?

– Да. – На этот раз все было правдой: Валерка бросил Феню после нескольких лет брака, когда узнал, что Фенина сестра Майя беременна от него.

Алена понимающе покивала головой, волосы на которой следовало бы привести в порядок.

– И что надо делать, когда тебя бросают?

– Как что? – удивилась Феня. – Напиться, порыдать с подружкой. Аленушка, чем быстрее ты выпустишь его из своего сердца, тем больше времени останется на новую любовь!

– У меня все подруги уже замужние, мне перед ними стыдно. Я, получается, неудачница. А вы замужем?

– Не-а. – Вдаваться в подробности Феня не стала – довольно трудно объяснить другим людям, что можно быть счастливой и без мужских носков, разбросанных по всей квартире. – Ну хочешь, я с тобой выпью и тебя выслушаю?

Страдалица с благодарностью согласилась. Спустя полчаса они приехали к Фене, прихватив с собой бутылку сухого мартини. Феня разогрела в духовке пиццу, нашла в Интернете «Секс в большом городе», и утешительная вечеринка началась. Сначала Алена стеснялась говорить, но с каждой рюмкой она все больше расслаблялась. Вскоре Феня узнала все подробности ее романа.

– Понимаешь, Артур – мой первый мужчина. Мне уже было двадцать восемь, а я все не решалась сделать это… В двадцать-то лет я еще надеялась выйти замуж и потерять девственность в первую брачную ночь, а уже в двадцать пять поняла, какой это бред! Тут и оказалось, что переспать уже не с кем. Все знакомые парни были женаты, за мной никто особо не ухаживал. Переспать с кем-то случайно – это мерзко!.. А я еще и с родителями живу, ничего из ряда вон выходящего точно произойти не может.

Губернаторская секретарша встретила свое счастье на новогоднем корпоративе работников администрации. Того самого неказистого Артура привела Инга, причем она страшно гордилась им, а он вдруг стал откровенно и бессовестно ухаживать за Аленой. И было в нем некое примитивное очарование, усиленное шампанским, с которым Алена была неосторожна. Словом, она потеряла голову. Очнулась наивная бедняжка на кожаном диване в пустующем зале. За дверью пели и плясали сотрудники Алены, а она отдавалась чужому парню, как гулящая девка.

Потом Алена очень переживала, зато Артур был доволен. Оказалось, что его заводят необычные ситуации и ролевые игры. Секс со скромной девственницей и с риском быть застигнутым ревнивой обманутой подругой тоже был для него возбуждающей игрой.

– Я не отбивала у Инги парня, – объясняла заплетающимся языком Алена. – Он сам ее бросил. Вот только ненадолго! Пока я развлекала его разными способами, он был со мной, а наигрался – и вернулся к ней!

– Например, какими это способами? – слюбопытничала Феня.

– Ну, играми всякими. Он меня связывал, я его связывала. Изображал насилие, стискивал руки до синяков. Потом… – Алена зевнула, – ох… не знаю… я посплю немного…

Феня призадумалась.

Меню холодных блюд

Утром Феня набрала номер Инны Олеговны, и та ответила. Об убийстве повара в «Джазе» она уже была осведомлена. Обрадовавшись возможности обсудить эти волнующие события с заинтересованным лицом, экс-бухгалтер затрещала, как сорока. Феня поняла, что разговор будет долгим.

Инна Олеговна даже высказала предположение, что обвинение будет предъявлено ее бывшему шефу, и пообещала помочь, чем сможет. А вопрос о системном администраторе, убитом Сухаревым семь лет назад, не удивил экс-бухгалтера.

– Вы думаете, – вмиг догадалась она, – что кто-то отомстил Николаю Александровичу за Сашу Ермолова?

– Не знаю, – честно ответила Феня. – Но хочу узнать.

– Саша был достоин мести, – объявила Инна Олеговна, на «отлично» усвоившая modus operandi мексиканских сериалов. – Не то что эта жучка Кристинка! Ой, бесстыжая! А вы с Пряничниковым уже встречались?

Инна Олеговна расспросила, как поживает Андрей, чем занимается. Рассказала пару историй о скандалах между супругами Пряничниковыми. Ее слова вполне подтверждали сказанное Пряником.

О Саше Ермолове бывшая бухгалтер высказывалась только в превосходной форме. Он был и красивым, и умным, и начитанным, и человеком хорошим, и специалистом волшебным. Его отношения с Кристинкой представлялись Инне Олеговне роковой ошибкой парня, страстью, приведшей к смерти.

А в заключение уставшая от изобилия нюансов и подробностей Феня услышала:

– А больше всех Николай Александрович виноват! Скандальный у него был характер, не мстительный, а именно скандальный. И я с ним ругалась много раз – из-за пустого. Может, его лечить бы надо?

Адрес Саши Инна Олеговна не вспомнила, но объяснила, как найти его квартиру. Семь лет назад она вместе с сотрудницами ходила на сорок дней после его смерти.

– И комнату ту самую видела. Может, конечно, ту квартиру уже продали? Но вроде друзья Саши рядом жили…

На друзей-то Феня и рассчитывала, поэтому, поднявшись на третий этаж к квартире Саши Ермолова, она нажала кнопку звонка квартиры, расположенной рядом. После весьма сумбурных переговоров с молодой мамашей, нянчившей вопящую маленькую дочь, Феня выяснила, что у погибшего парня действительно был друг по имени Олег. Муж мамаши был близко знаком с ним, и мамаша продиктовала Фене номер телефона Олега.

Феня набрала номер и моментально получила согласие на встречу. Олег был черноволосым парнем с густыми черными бровями и выразительной мимикой, похожей на мимику обезьяны.

– Входите, я как раз чай пью, – пригласил парень. – Отопление отключили, у меня холодно.

Феня прошла на его скромно обставленную кухоньку, согласилась на чай, а потом без реверансов выложила причину своего визита.

– Вот как… – На лице Олега сменили друг друга растерянность, оживление и грусть. – Мог ли кто-то отомстить за Сашу? – Он поднял брови, а потом ответил на свой вопрос: – Нет.

– Почему? – изумилась Феня.

– А кто бы это сделал? – В глазах Олега горел гнев, сменившийся чувством вины. – Его мама умерла через полгода после смерти Саши, его папа стал пить, сейчас бомжует. Если будете идти мимо мусорных баков в нашем дворе, увидите его. Сашины родители, считайте, умерли вместе с ним.

Феня предполагала нечто подобное.

– Была еще сестра, но она вышла замуж за поляка и в Польшу уехала. А я… Санек был моим самым близким другом, с самого раннего детства. Лет до двадцати пяти мы были неразлейвода, потом немного разошлись, но только потому, что много работали, на общение не хватало времени. Я должен был бы отомстить за Сашу, так ведь? – Стыд, сомнение, вызов. – А я не сделал этого. Да, Сухареву мало дали за двоих убитых, это несправедливо, но я не стал мстить. Наверное, я эгоист под маской цивилизованного человека.

– Нет, – возразила Феня. – Все правильно. Месть – это саморазрушение. Вы бы попали в тюрьму, а Сашу бы уже не вернули. Женитесь, пусть у вас родится сын, и назовите его в честь друга.

– Вы серьезно? – Во взгляде Олега читались удивление и недоверие. – Слушайте, а ведь это идея!.. Кстати, о девушках. Убитая с Сашей девица – это не его подруга. Я уверен, что в его постель она влезла без Сашиного разрешения. Как я тогда подумал, она украла ключ от его квартиры. И между ними не было секса, это эксперты сказали.

– Кристина не была его девушкой? – Кажется, Пряник тоже считал связь своей жены с Сашей случайностью.

– А знаете, кто был настоящей Сашиной девушкой? – Снова вызов, ожидание, скрытый сюрприз во взгляде.

– Кто?

Олег презрительно сощурился:

– Жена Сухарева.

Лед и пламя

В «Юдифь» Феня приехала совсем в нерабочем настроении. Себе она могла признаться в этом, но сотрудникам – никак, поэтому безропотно приступила к выполнению своих обязанностей. Встретилась с робкой Полиной, которой не хватало уверенности в себе, и с Олей, которой не хватало хоккеиста Берковича. Пришли в агентство и другие клиенты со своими желаниями, и им Феня уделила достаточно внимания. Будто Великий Гудвин, консультант по брачным вопросам раздавала (или пыталась раздать) женщинам и мужчинам то, что им было необходимо.

Встреча с Полиной прошла замечательно. Поэтесса была настроена оптимистично, Феня заметила, что она начинает воспринимать саму себя гораздо более позитивно. Беспокоило лишь одно: Бурова беспрерывно говорила об Эльдаре. Актер тоже был хорош – продолжал ходить в поэтический клуб, да еще и провожал Полину домой.

«Мерзавец, – сердилась Феня, – пользуется ситуацией в личных целях! Но что, если он влюбился?..»

Полина ушла, а Феня достала из Наташкиного стола сигареты. Поискав зажигалку, она вытащила из кармана коробку спичек, найденную Васей у сгоревшего дома.

В дверь постучали.

– Александра, я платок у вас забыла, – робко сказала Полина, заглядывая в кабинет. – А вы знакомы с моим отцом?

Она смотрела на коробку спичек в руках Фени.

– Простите? – не поняла консультант.

– Мой отец – Кострищев, директор фирмы «Зодчий».

– Интересно… – сказала Феня. – Слышала, он любит выпить. Вы не поэтому так хотите уйти из его дома?

Полина изумилась:

– Папа? Выпить? Да ну! Он выпивает только по очень большим праздникам и пьет лишь один сорт виски, который ему из Америки друг привозит. Если запасы этой бурды кончаются, папа вообще к выпивке не притрагивается.

Как только Полина покинула ее кабинет, Феня позвонила Эльдару:

– Хотела тебя отругать за роман с Полиной, но теперь – хвалю! Встречайся с ней на здоровье, она дочь Кострищева, а нам нужно знать о нем как можно больше!

…Всю эту историю она передала и Васе, с которым встретилась через полчаса в пирожковой на углу.

– Судьба подсказывает нам, что мы идем верной дорогой, – выслушав консультанта по брачным делам, сказал Вася. Причем на полном серьезе. Феня хотела рассмеяться, но удержалась, а он продолжил: – Я навел справки о владельцах дач. Ничего интересного не обнаружил, зато выяснил: дело о поджогах не такое уж простое.

– Почему?

Вопрос прозвучал некстати: закончив фразу, детектив запихнул в рот пирожок с сыром и ветчиной целиком и теперь ответить Фене не мог. Спеша объяснить свою мысль, он заработал челюстями, зверски вытаращив глаза. Феня невольно рассмеялась. Скорчив ей рожу, Вася решительно проглотил пирожок и, сделав большой глоток кофе, ответил на вопрос:

– Понимаешь, странные эти поджоги. Вот смотри: сгорело семь домов, но три из них уже были проданы Кострищеву владельцами. Виктор, председатель кооператива, ведет книгу учета, и в ней значится, что всего за последнее время владельцами дач было продано одиннадцать домов. Покупатели – подставные лица. Но вот уже несколько месяцев дачи не скупают, а дома горят.

– Может, Кострищев просто мстит хозяевам домов за то, что они раньше сговорчивее не были?

Вспомнив о Сухаревых, консультант проворчала:

– Ох, что-то все только местью заняты…

Она поднялась, намереваясь вернуться на рабочее место в агентстве, но вдруг плюхнулась обратно на стул.

– Ты чего? – спросил Вася, скоренько допивая кофе. У него тоже дел было невпроворот – детективное агентство «Просто Бонд» было завалено заказами. Великолепная Феня в роли консультанта помогала детективам не более чем в десяти процентах случаев.

– Теперь я точно уверена, что поджигали два разных человека, – тоном пифии произнесла Феня, глядя в несуществующий хрустальный шар перед ее глазами. – Это два разных характера. Один – смелый или наглый, он выбирает самые красивые дома в поселке, располагается в них, развлекается, а потом сжигает этот дом. Другой поджигатель – трус, который прячется на окраинах, выбирает заброшенные домишки, бросает внутрь бутылку и удирает…

Вася тронул ее за плечо, выводя из состояния транса.

– Феня, тебя посетило гениальное прозрение, – буднично сказал он. – Но нашу концепцию это не меняет. Кострищев может нанять для поджога домов и труса, и смельчака.

Меню холодных блюд

К вечеру в брачное агентство прибыла Наталья. Она была преисполнена рабочего энтузиазма и рассказала, что сейчас занимается делами трех клиентов одновременно. Фенина помощь тоже понадобится, но позже.

– И что там с Сухаревыми? – наконец поинтересовалась она.

Феня тоскливо понурилась.

– У Сухаревых все мутно, – признала она. – Валерка перед отъездом обещал узнать, что в полиции раскопали по этому делу, но по-прежнему молчит. Сам он считает, что убийцу Жихарева надо искать в окружении Жихарева. И сейчас я была бы счастлива, если бы он оказался прав!

– Почему? – Наташка включила электрический чайник, достала чашки и банку кофе, вытащила из сумки сигареты.

– Надоела мне эта история про убийство Кристины и Саши. – Феня взяла из пачки сигарету и закурила. – Все новая и новая гадость лезет, спасу нет. Лина говорить правду не хочет, я теряюсь. Знаешь, я теперь думаю…

Стряхивая пепел с сигареты в пепельницу, она так увлеклась процессом, что перестала говорить.

– Фенька! Эй!

– А?! – очнулась консультант по брачным делам. – Прости. Я думаю, а не могла ли жена Сухарева убить повара? Она любит Ника, но, женившись на ней, он не разорвал связи с Арнаутовой, а потом стал изменять им обеим с Кристиной. Нормальная баба озверела бы.

Наташка хмыкнула:

– То, о чем ты говоришь, случилось семь лет назад, – заметила она. – Зачем бы ей повара сейчас-то убивать? Чтобы Ника посадили снова? А ей одной опять тянуть весь бизнес? Знаешь, мы общались с ней все эти годы, не близко, но часто. Она такая замотанная была! Тут этот «Джаз», тут Митька-обалдуй, тут всеобщее осуждение…

– А если теперь у нее есть любовник? – резко спросила Феня. – Тот, который может все дело взять в руки? Ника – в тюрьму еще на десять лет, а она с хахалем будет жизни радоваться.

– Любовник? – Наташка задумалась, и чем дольше она думала, тем выше поднимались ее татуированные в форме идеальных коромысел брови. – Феня, а знаешь, Лине в делах Сидорыч помогал. Помнишь его? Хозяин «Центрального».

Пытаясь максимально точно отразить свои эмоции, Феня так затрясла головой, что у нее зарябило в глазах.

– Нет! – решительно не согласилась специалист по брачным вопросам. – Ты что?! Ему лет семьдесят!

Наталья, как вирусом, заразилась ее возмущением, но повод для возражения выбрала противоположный:

– Да он всего на пять лет старше твоего отца, а ей уже сорок три!

– Двадцать семь лет разницы! – сосчитала Феня. – Он же на краю могилы! У них нет будущего!

– Да ты что! – Наталья воздела руки к потолку. – Если этому счастью судьба недолгая, то так тому и быть! Многие люди готовы на все ради настоящей любви!

Феня вдруг остыла:

– Чего мы разорались, а? Нам-то что? Это ведь не наша жизнь.

Наталья смущенно улыбнулась и достала сигарету.

– А сколько лет Митьке? – поинтересовалась Феня. – Саша Ермолов тоже был моложе Лины? Лет на шесть-семь, так?

– На пару лет, не больше.

– Ну вот! Любовник Лины – сын Сухарева.

– Это, как я понимаю, только версия? – осведомилась Наталья. – Феня, ты, конечно, проверь свою идею, но Линка не такая.

– Ладно, все это выглядит как бред. Но я не понимаю Лину, не понимаю ее слова, поступки, взгляды, жесты. Мне ее не жалко, она скорее злит. И я теряюсь.

Наташка сочувственно покивала подруге.

Приободрившись ее поддержкой, Феня решила сменить тему разговора:

– Как тебе Вася?

– Нормально, – откликнулась Вязникова.

– Когда ты узнаешь его поближе…

– Узнаю, узнаю, – перебила ее Наталья, смеясь. – Немного с делами разберусь и узнаю! Тебя домой подвезти?

…Дома Феня набрала папин номер.

– Шурик! – обрадовался он. – А я по тебе скучаю! Хочешь пельменей? Приезжай!

– Пап, я бы приехала, но что-то в голове туман. Хочу заняться йогой и подумать – о всяком.

– Жаль, у меня сегодня вечер свободный.

– От чего свободный?

Тут в эфире что-то изменилось, будто загудело, как это бывает, если стоять под линией высокого напряжения. Загудело не на самом деле, а виртуально, но напряжение ощутилось.

– Шурик, я хотел тебе рассказать одну вещь…

– Пап, да я все знаю, не парься.

– Серьезно?

– Конечно. В третьем сезоне нашего сериала главные негодяи предыдущих сезонов становятся положительными героями. Это мы с тобой.

– Ты о чем? – запутался в метафорах дочери Владимир Николаевич.

– О том, что вы с мамой восстанавливаете отношения, – не без труда произнесла Феня и вздохнула. – Пап, я все понимаю. Тебе, наверное, тоже непросто, поэтому я хочу вас обоих поддержать. Для этого приглашаю тебя и маму на свою вечеринку. Вы придете?

– Ну… ты… это… С мамой все же сама поговори. А я приду.

Они поболтали еще немного, а потом расстались.

Затем Феня позвонила Славовне, пригласила в гости и поинтересовалась, есть ли в поселке новости. Славовна сказала, что в гости придет, а новостей нет.

– Разве что, – вспомнила она, – охрана у нас теперь тут ходит. Настоящая. Наш председатель кооператива – да ты его видела – Виктор сумел нанять одну охранную фирму. Незадорого.

Это было неплохо, решила Феня. И хорошо было бы, если бы новым охранникам удалось поймать хотя бы одного поджигателя.

После разговора со Славовной Феня пригласила в гости Эльдара с Полиной.

Лед и пламя

1

Так как папа уже не появлялся и по утрам, Феня завела привычку смотреть местные новости. Иногда это было отчаянно скучно, иногда новости вызывали изжогу, в редчайших случаях ознакомление с местными событиями за прошедшие сутки приносило пользу.

Так получилось и в этот раз. Лишь только Феня, соорудив восхитительный бутерброд (черный фруктовый хлеб, сыр фета и кружочками нарезанная свеженькая редисочка), умостилась в кресле перед телевизором, на экране возникли неряшливые лохмы и перекошенное пролетарским гневом лицо старика, выкрикивавшего лозунги: «Всю власть – трудящимся! Заводы – рабочим! Поля – крестьянам!»

Это был Лука.

Молоденькая журналисточка подсунула к самому его пористому носу микрофон, формой тот же нос напоминавший, и стала задавать вопросы, которые Феня, машинально сунувшая в рот кружок редиски, из-за хруста не расслышала.

Зато она увидела подпись внизу экрана: «Леопольд Бен-Гуравани, лидер партии гродинских большевиков».

Поднос с едой на Фениных коленях был заменен проводным телефонным аппаратом. На гродинском ТВ у Фени был большой блат – одна бывшая клиентка, которой с Фениной помощью удалось выскочить замуж на медиамагната областного масштаба. Бывшую клиентку звали Заремой, и она без лишних вопросов помогла Фене связаться с журналисткой, накануне бравшей интервью у Бен-Гуравани.

– Найти его несложно, – сообщила девушка, – адрес офиса партии большевиков я вам сейчас продиктую, я к ним на пресс-конфы хожу. Солидный офис, надо сказать. Не знаю, где Леопольд Иванович деньги берет на аренду, но явно не пролетарии у него в спонсорах.

В качестве бонуса девушка рассказала, что сам-то Бен-Гуравани бомж, слоняется где придется.

– А настоящее имя у него какое? – спросила Феня и поморщилась: свежий запах редиса щекотал ноздри.

– Дело в том, что этого никто не знает, – разочаровала ее журналистка. – На политической сцене он возник совсем недавно, даже в выборах участвовал! И опять никто не знает, на какие деньги.

Прижав плечом к уху трубку, Феня подтащила подносик с завтраком поближе. Облизнулась, но тут всплыл еще один интересный вопрос:

– А службы всякие им не интересовались?

Журналистка рассмеялась:

– А то! Они всеми интересуются, даже на меня у них кое-что есть. Но Бен-Гуравани никогда не задерживают. С одной стороны, можно предположить, что он просто безобидный сумасшедший, а с другой – что связи у него в этих самых органах наикрепчайшие. А может, и то и другое.

– Девушка, – дружески обратилась к собеседнице консультант по брачным вопросам, – с вами очень приятно общаться. И если вы еще не замужем, то запишите мой номер телефона. Я найду вам пару в городе.

Журналистка снова рассмеялась, запоздало представилась (Света Карасева) и продиктованный номер записала.

Бутерброды Феня смела за минуту, а потом, быстро одевшись, выскочила из квартиры. Ее ждали великие дела.

2

Офис у большевиков был просто замечательный. Располагался он в бизнес-центре на бульваре Менделеева, что по гродинским меркам уже было круто. В офисе сидел офис-менеджер – надменный миловидный парнишка, встретивший Феню, мягко говоря, недружелюбно.

– Что вам надо? – спросил он вместо «здрасте».

– Товарища Бен-Гуравани хотела бы видеть, товарищ Кирилл. – Феня прочитала имя парня на его беджике.

– Вы кто? – таким же хамоватым тоном спросил он.

– Я пролетарий, – представилась Феня. – Нам тут власть обещали.

– Вы издеваетесь? – Кирилл приподнялся в кресле.

Был он тощенький, отчего-то очень жалкий, поэтому Феня все не могла на него разозлиться. Способ надавить в голову тоже не приходил.

Неожиданно дверь открылась, и в офисе появился сам Бен-Гуравани. Кирилл и его встретил неласково:

– Ваши листовки никто расклеивать не будет! Там бред сивой кобылы.

– Да пошел ты, буржуёнок! – бросил ему Лука, направляясь к двери в свой кабинет.

По дороге он спросил Феню:

– Вы кто?

– Я хочу в вашу партию записаться.

– Заходите!

Подмигнув буржуёнку, она направилась следом за Бен-Гуравани в шикарно обставленное помещение. Большевик взял пачку газет со стола и бросил их в Феню. Инстинктивно она поймала часть шуршащей пачки, соображая, что это только начало.

– Вот что надо читать! – сказал Бен-Гуравани.

Газетки в Фениных руках назывались «Гродинский большевик». Оказывается, таинственный спонсор Гуравани оплачивал и пропаганду партии.

– Вы за кого на выборах голосовали? – спросил коммунист.

– За вас, – ответила Феня, не имевшая понятия о том, значилось ли имя Гуравани в списках кандидатов.

Ответ оказался верным. Большевик одобрительно пожал ей руку, усадил на диван и открыл персональный митинг. Почти два часа Феня слушала об угнетении трудового народа, развращенности представителей правящих кругов, продажности правительства, коррупции, тяжелой доле крестьянства. Полотно своей речи Гуравани украшал фамилиями Маркса, Энгельса и Ленина, цитируя выдержки из их работ. В конце концов у Фени возникло стойкое ощущение дежавю двадцатилетней давности: будто сидит она на лекции по истории КПСС и слушает занудного преподавателя, отставного военного, бывшего замполита, который в свое время был обучен промывать мозги солдатам, не хотевшим умирать за советскую власть в Афганистане.

Вырваться ей удалось только потому, что Гуравани утомился, сел в кресло и заклевал носом. Феня удрала, заметив, что буржуёнка в приемной не оказалось.

Теперь консультант поставила перед собой цель: узнать, кто содержит гродинских коммунистов. Покидая офис коммунистов, в холле она заметила табличку с перечнем фирм, располагавшихся в центре, в их числе – управляющую компанию «Бизнес-центр», то есть арендосдателей офиса партии большевиков.

Сотруднице компании Феня рассказала страшную историю о своем начальнике, идиоте и деспоте, которому нужен офис именно здесь, причем тот самый, который занимает партия гродинских большевиков.

– Мне секретарь большевиков нахамил, но, может, есть телефон руководителя? – жалобно заныла она. – Я бы с ним поговорила, может, на субаренду согласились бы?..

– Нет, – виновато сказала девушка. – Не могу вам помочь…

– Что вы! – чуть не зарыдала Феня. – Он же меня уволит, а у меня трое детей! А мужа нет, никого нет! Умоляю!

– Понимаете, за этот офис никто не платит, поэтому я ни с кем и не общаюсь.

Притворное страдание Фени сменилось искренним удивлением.

– Как это?

– Я не знаю, – ответила девушка, сочувственно улыбаясь. – Но за этот офис никто не платит, как и за наш.

– То есть, – догадалась консультант детективного агентства, – хозяин просто пустил их к себе бесплатно. А кто хозяин?

– Строительная компания «Зодчий», которая построила бизнес-центр. Наша управляющая компания – это подразделение «Зодчего».

– Да вы что… – рассеянно сказала Феня. – А директор компании…

– Кострищев Константин Васильевич.

На улице она набрала номер Васиного мобильного. Детектив ответил, тяжело дыша. Он объяснил, что занимается гимнастикой. Собранные удачливой Феней новости Вася воспринял со щенячьим восторгом, но осадил себя:

– Однако у полиции нет оснований задерживать этого Бен-Гуриона.

– Бен-Гуравани, Вася.

– Придется последить за ним и взять с поличным на поджоге. Мои ребята этим займутся. – Тут он по-мальчишечьи хихикнул: – Ну и дела! Это же бартер: поджоги в обмен на аренду! Коммунист работает на капиталиста, а капиталист содержит коммунистическую партию! Обалдеть, какая у людей в мозгах каша.

Не согласиться с детективом Феня не могла:

– Отчасти, знаешь, меня это пугает. «Будь логичен» – вот основной закон нашей цивилизации, а тут такой хаос! Впрочем, – заметила она, вспомнив о своем историческом образовании, – так всегда было…

Понял Вася ее или нет, Феня не узнала. После паузы, в которой слышалось только пыхтение детектива, она добавила:

– Вась, ты проверь, нет ли действительно у Гуравани крыши в ФСБ или где-то еще? Полиция возьмет его, а потом один звоночек – и поджигателя отпустят.

– Ну, это можно, – согласился Вася. – Частных детективов всегда предупреждают, куда соваться не надо. Это чтобы мы под ногами не шныряли.

…День Феня провела в «Юдифи», продолжая разбираться со всякой ерундой и попутно осмысливая свои расследования.

Лучше всего обстояли дела с поджогами в дачном поселке. Можно было не сомневаться, что Бен-Гуравани снова устроит костер в чьем-нибудь домике, но на этот раз он попадет в полицию, а уж там докопаются, что и как!

Похуже дела обстояли с похищенными деньгами губернатора, тут надо было все начинать сначала. Вася пересмотрит дела должников, поищет, кто бы еще мог позариться на самохинский сейф, а Феня как следует изучит записи камер наблюдения.

А вот расследование по делу Сухарева оказалось в тупике. Жанна Арнаутова, Пряник и родные Саши Ермолова не организовывали убийство повара Евгения Жихарева. Это было ясно, а других, более или менее реальных подозреваемых, Феня не видела.

Ей очень хотелось поговорить с Сухаревыми откровенно, но она точно знала, что они не скажут всей правды, а недоправда хуже лжи.

Потыкавшись мыслью во всех этих направлениях, Феня дала себе тот же совет, что и поэтессе Полине – взять тайм-аут.