Текст книги "Влюбиться в злодея (СИ)"

Автор книги: Яна Рейнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Деймон тоже будет присутствовать, – с лёгким замешательством проговорил Смит, заметив таинственные взгляды Деймона и Елены, которые молниеносно сменились пылким презрением и лицемерным равнодушием. – Я надеюсь, что ты не будешь против.

– Меня это не волнует, – решительно выпалила Елена, сложив оголённые гладкие руки накрест перед собой и впившись пронзительным взглядом в Джейсона. – Я не за этим сюда пришла.

– Ты права, Кэтрин, – удовлетворительно закивал головой, бросив невольный взгляд на Деймона, который по-прежнему не вымолвил ни слова. – Давай поговорим по делу. Ты расскажешь, где наркотики?

– Я должна быть точно уверена, – уверенно твердила Елена, сверкая выразительной ухмылкой на холодном лице, – что с моей семьёй всё в порядке. Мне нужны гарантии.

– Хорошо, я тебе их предоставлю, – повелительным тоном прошипел Смит, захрустев напряжёнными пальцами, а потом добавил, указывая левой рукой на окно: – Посмотри туда, Кэтрин. Видишь чёрный фургон?

– Вижу, – пристально посмотрела Елена на таинственную машину, спрятав дрожащие руки под стол.

– В этой машине находятся твои родители и брат, – эгоистично выкинул Джейсон, самодовольно закатив глаза. – Если ты не глупая, то должна поверить мне на слово. Мне тоже нужны гарантии.

– Я тебя поняла, – с умело прикрытым смятением протянула Елена, прижимаясь вспотевшими от опасения ладонями к холодному стулу. – Сейчас я всё расскажу.

Деймон Сальваторе идеально играл роль бездушного, самовлюблённого подонка, которому наплевать на всё вокруг него происходящее. Таинственная холодность на его оцепеневшем лице вызвала колкие сомнения даже у Елены. Лицемерные, горькие слова Джейсона Смита прозвучали для него как смертный приговор. Она тревожно наблюдал за каждым движением Елены, за её растерянными, нервно бегающими глазами. Всем сердцем голубоглазый красавец чувствовал, как неистово бьётся сердце его любимой.

«Я больше не могу притворяться и равнодушно наблюдать за тем, как мой так называемый босс терзает сердце моей девушки, – жестоко корил себя Деймон в мыслях. – Елена стоит на грани пропасти, потому что может навсегда потерять свою семью, если не переубедит Смита. Я никогда и никому не позволю причинить Елене боль. Она достойна быть счастливой, она заслуживает на то, чтобы иметь счастливую, полноценную семью».

Елена с трудом собирала в раскалённой от невозбудимого ужаса голове нужные мысли, чтобы продумать идеальную историю, которая молниеносно введёт в заблуждение Смита. Глаза кареглазой красавицы наполнялись исступленным пламенем изумления и боязни, переполняя замедлённое сердце искрами пронзающей боли. Холодные руки трепетали под давлением навязчивых, испепеляющих мыслей, которые разрушали крепкие сети сознания. Вдруг растерянная шатенка почувствовала, как родная, горячая рука сжимает её руку, прожигая каждую клеточку беззаветной любовью и тонкой страстью. С каждой секундой взбудораженное сознание девушки прояснялось проблесками рассудка и уверенности.

Клаус Майклсон с самодовольной улыбкой на ледяном лице стоял без лишних эмоций и движений, облокотившись на чёрную дверцу фургона, и всем своим непрекословным, несокрушимым видом выражал настойчивость, решительность и рассудительность. Строгие черты лица выделяли насыщенные, изумрудные глаза, наполненные животворящей энергией и незыблемым магнетизмом. Расстегнутая кожаная куртка открывала изящный узор могучего торса шатенка под огненно-красной тканью шелковой рубашки. Чёрные джинсы прямого кроя идеально обтягивали очертания упругих ягодиц.

«Более безрассудного и несообразного я никогда ничего не делал, – с неприкрытой досадой раздумывал Клаус, глядя сквозь оконное стекло на самоуверенный вид босс. – Охранять машину, из которой никто никогда не сбежит, потому что она пустая. До сих пор не могу поверить, что Кэтрин вернулась. Я даже представить не мог, что сама Катерина Петрова способна пожертвовать собой и вернуться в то место, где ей угрожает немыслимая опасность. Кэтрин хочет спасти семью: это же просто смешно. После того, как родители бросили её в детдоме, настоящая Кэтрин никогда бы не соизволила выключить всепоглощающее чувство обиды и спасти семью. Я полюбил мою невероятную красавицу за её взбалмошность, решительность и самодостаточность. Прошло почти два года, как мы не виделись, а она даже не соизволила заговорить со мной».

– Ах, Кэтрин, Кэтрин, – с горящей горечью и осадой произнёс вслух Клаус. – Как ты изменилась.

– Я никогда не изменюсь, дорогой, – словно ударом молнии пронзил до боли знакомый голос сердце Клауса. – Для Кэтрин Гилберт не существует никаких правил.

Клаус оцепенел на месте, резко отдёрнувшись от машинной дверцы. Горящими глазами он впился в знакомую кареглазую шатенку, стоящую прямо перед ним. Её медово-шоколадные глаза переливались красками самоуверенности и безразличия. Ядовито-красные губы, как лёгкие лепестки роз, манили безукоризненной страстью и сладким ароматом. Мягкие, шелковистые волосы струящимися волнами осыпали широко расправленные плечи. Зеленоглазый шатен смотрел на неё безумным, возбужденным взглядом и не мог оторвать глаз. Он понимал, что видит перед собой настоящую Кэтрин с её привычной красноречивой ухмылкой на лице и манящим, заносчивым взглядом. Кэтрин была одета так же сексуально и непревзойденно, как и два года назад: приталенная, кожаная куртка, под которой ярко выделяется чёрная полупрозрачная майка с изящной зоной декольте, чёрные обтягивающие брюки и туфли на высокой шпильке, что идеально подчеркивают длинные, стройные ноги.

– Хватит пожирать меня глазами, – дерзко выпалила Кэтрин с самодовольным видом, остановив сладострастный, искушённый взгляд Клауса. – Это же я, твоя любимая Катерина Петрова.

– Как такое может быть? – возмущённо пробубнил Клаус, сверкая загоревшимися изумрудными глазами. – Это невозможно.

– О чём ты говоришь? – с красноречивым недоверием в голосе прошипела Кэтрин, заглядывая Клаусу прямо в глаза, а потом молниеносно посмотрела в окно бара и добавила: – Теперь всё ясно. Похоже, сестрёнка вовремя подсуетилась. Ей это с рук не сойдёт.

– Стой, – Клаус мгновенно схватил Кэтрин за руку и страстно притянул к себе. – Что ты собираешься делать?

– Я не позволю Елене спасти родителей, – презрительно протянула Кэтрин, с лицемерием закатив глаза. – Они не заслуживают на спасение. Я никогда их не прощу.

– Смит убьёт тебя, – смятённым голосом прошептал Клаус, обвивая мужественными руками тонкую талию Кэтрин. – Я не хочу тебя потерять.

– Ты меня не потеряешь, – самоуверенно проговорила Кэтрин, нежно сжимая его руки. – Я вернулась сюда только ради тебя. Я покончу с этим делом, и мы всегда будем вместе.

========== Глава 41 ==========

Бледное лицо Елены Гилберт залилось рубиновой краской, когда она увидела за окном до ужаса знакомый силуэт шатенки, на безмятежном лице которой красовалась красноречивая ухмылка. Клаус ошеломлёнными руками обвил, словно тяжёлыми цепями, изящную талию Кэтрин. Юная красавица невольно пошатнулась на стуле, но тёплая ладонь Деймона удержала её на месте. Джейсон Смит с вызывающим недоумением сверлил девушку разъяренными глазами, потому что неловкое, напряжённое молчание слишком затянулось. Голубоглазый красавец сжал дрожащую руку Елены сильнее, подталкивая её к преднамеренному началу серьёзного рассказа. Неожиданно он разглядел заледеневшее смятение в глазах любимой. Сальваторе перевёл встревоженный взгляд на улицу, насквозь пробуравливая толстое оконное стекло пылающими, небесными глазами. Он чётко увидел истинную причину непринужденного беспокойства в холодных глазах Елены.

«Только не это, – мысленно раздосадовался Деймон, впившись обеспокоенным взглядом на стоящую возле чёрного фургона сладкую парочку. – Возвращение настоящей Кэтрин поставит крест на всех планах Елены. Джейсон Смит никогда не прощает предательства. Я не хочу даже думать о том, что могу потерять Елену. Впервые за всю свою жизнь я чувствую себя кому-то нужным. Я пойду на всё, чтобы Елена была счастлива, а её семья была рядом жива и здорова. Катерина Петрова, тебе не удастся помешать мне».

Деймон обезумевшим взглядом впился пламенными глазами в Кэтрин Гилберт, просверливая неистовыми глазами непроницаемое оконное стекло. Голубоглазый красавец резко вскочил на ноги, не произнося ни слова. С могучей хваткой он словно оттолкнулся от серого стола, направляясь в сторону выхода. Его движения были обозлёнными и самоуверенными. Синяя футболка, облегающая упругий торс, пустилась по тёплому телу волнистыми брыжами, врезаясь колким течением в бархатную кожу. Чёрные, шелковистые волосы взъерошились под электрическим напряжением текущих в голове неудовлетворённых мыслей. Ловкими, сильными пальцами Деймон вонзился в стальную пряжку кожаного ремня, отвлекая внимание босса от своего перекошенного и пышущего яростью лица. Сделав несколько неуверенных, резких шагов, Сальваторе почувствовал на своём локте впившуюся, как подлая змея, оледеневшую руку Смита.

– Куда ты идёшь? – режущим громом раздался жесткий голос Джейсона Смита.

– В туалет, – самоуверенно и без капли смятения в голосе прорычал Деймон, а Елену затмил нездоровый блеск его обозлённых глаз. – Я скоро вернусь.

– Ладно, – равнодушно откинул Джейсон, мгновенно отпустив руку. – Мы тебя подождём.

Деймон с дерзким видом напыщенной самоуверенности направился к выходу, создавая вид совершенного спокойствия и беспросветного хладнокровия. В дверях красавец лицом к лицу столкнулся с Кэтрин. Ещё секунда, и они оба столкнулись бы лбами, завороженные собственными самонадеянными мыслями. Голубоглазый красавец взбешёнными глазами впился в самодовольное лицо лицемерной красавицы. Его небесные глаза полыхали искристым пламенем ненависти и жажды мести. Презрительный, гневный взгляд Деймона столкнулся с аналогичным взглядом Кэтрин. Между ними разгорелась беспощадная борьба метавших искры, разъяренных глаз, словно два соперники в предвкушении решающего боя оцепенели на месте, обуздывая океан сомнений и опасений, которые с головой накрывали, как сумасшедшее море во время шторма.

– Ты не сделаешь этого, Кэтрин, – самоуверенным голосом прошипел Деймон, закрыв своим мужественным телом путь. – Я тебе не позволю.

– Деймон, когда дело касается семейки Гилбертов, – высокомерно протянула Кэтрин, ехидно улыбаясь уголками рта, – никто не сможет меня остановить, даже такой красавчик, как ты.

– Ты не посмеешь, – яростным голосом прорычал Деймон, вплотную прижимая Кэтрин к стеклянной двери. – Очнись, пока не поздно. Это же твоя семья.

– У меня нет семьи, – хладнокровно выпалила Кэтрин, отталкивая от себя Деймона. – Они отказались от меня, когда я была на грани жизни и смерти. Так что дай мне пройти.

– Не вынуждай меня использовать силу, – могучая рука потянулась к горлу Кэтрин, прожигая всё тело девушки испепеляющей дрожью. – Я не позволю тебе уничтожить Гилбертов.

– Постой-ка, – таинственно ухмыльнулась Кэтрин, задумчиво прищурив глаза. – Позволь узнать, почему ты так печёшься о благополучии моей семейки. Я тебя не узнаю. Что изменилось со дня нашего последнего жаркого секса?

Нежная, тёплая ладонь Кэтрин потянулась к стальному, напряжённому лицу Деймона. Кареглазая шатенка наклонилась к недовольному красавцу так близко, что он почувствовал её спокойное, размеренное дыхание и ускоренное сердцебиение.

– Не забывай, что я – не Клаус, – дерзко отдёрнул её бархатную руку от своего лица Деймон, и его небесные глаза засверкали пренебрежением. – На меня не действуют твои уловки.

– Стоп, я, кажется, всё поняла, – с красноречивой ухмылкой произнесла Кэтрин, торжествующе потирая скользящие ладони. – Ты влюблён в Елену.

– Можешь говорить всё, что угодно, – с наигранным равнодушием протянул Деймон, скрывая в глазах внезапно наплывшее смятение. – Но ты не сойдёшь с этого места, пока я здесь.

– Это ненадолго, – с ядовитой насмешкой пробубнила Кэтрин, игриво повернув голову в сторону улицы и поманив взглядом Клауса.

Разгневанный Клаус в мучительном ожидании пристально следил за каждым движением взбешенного Деймона, который недовольно обхаживал Кэтрин, закрывая своим телом её путь. Спокойное лицо зеленоглазого шатенка перекосилось от полыхающей ярости и неукротимого недоумения, сапфировые глаза загорелись неумолимой жаждой мести и вызывающей ненавистью, смешанной с ядовитым презрением. За долю секунды он пересёк трёхметровое расстояние к входной двери с хваткой нападающего на беззащитную жертву бездушного льва. Клаус неистовым взглядом пронзил ненавистное лицо Деймона Сальваторе и резко схватил его за горло, прижимая к холодной стене. В пылающих неистовым гневом глазах Клауса читались ярко выраженные оттенки неконтролируемого безрассудства и распирающей кровожадности. Деймон не мог вздохнуть спокойно под давлением мощной руки соперника. Клаус удерживал заклятого врага в неподвижном положении всего лишь несколько секунд.

– Ты никогда её не тронешь, – яростно прорычал Клаус, пронзая смятённого Деймона рассвирепевшим взглядом сумасшедшего, и разъярённо отбросил Деймона от себя к противоположной стене.

Самодовольная улыбка засияла на ликующем лице Катерины Петровой. Она разразилась заядлым, едким хохотом, сложив бархатные руки накрест перед собой. С красноречивой ухмылкой кареглазая шатенка наблюдала, как приближается взбудораженный Джейсон Смит. Он с недоумением на недовольном лице направлялся к месту внезапно возникнувшего шума и оглушительного грохота. Смит проникся испепеляющим изумлением и разрастающимся опасением. Мощные, стальные руки задрожали под давлением неистово бурлящей в жилах крови. Грудные мышцы, окованные морозной пеленой белой рубашки, непрерывно вздрагивали, издавая неровные, лихорадочные возгласы бушующего сердца. Перед ним стояла удивительно спокойная и улыбающаяся Кэтрин. Елена, которая мгновенно последовала за Смитом, окаменела на месте от вспыхнувшего ужаса и неизгладимого недоумения.

– Здравствуй, Джейсон, – громом пронёсся таинственный голос Кэтрин, и она демонстративно на глазах у всех сделала реверанс. – Настоящая Катерина вернулась.

– Что за бред? – нервозно бегали глаза смятённого Джейсона Смита от Елены к Кэтрин. – Как это понимать?

– Сестрёнка оказалась ещё более талантливой интриганкой, чем я, – растянулась в презрительной улыбке Кэтрин и кинула высокомерный, напыщенный взгляд в сторону побледневшей Елены.

– Я не могу поверить своим глазам, – изумлённым голосом бормотала Джейсон, и его сверкающие глаза по-прежнему бегали по сторонам. – Почему я должен верить, что именно ты – настоящая Кэтрин?

– Потому что только настоящая Кэтрин может знать о том, – ехидно прошипела Кэтрин и впилась жарким, игривым взглядом в смущённого Смита, – где мы с тобой переспали 18 июля.

– Джейсон, не слушай её! – душераздирающим криком выпалил Деймон, кидаясь на спокойную и расслабленную Кэтрин. – Она – лгунья.

– Заткнись, Деймон, – яростно прошипел Джейсон, продырявливая испепеляющим взглядом разгневанного Деймона. – Клаус, займись им.

Клаус послушно кивнул головой, скрывая в глазах мимолётное беспокойство, и заломил сильные руки Деймона за спину, крепко сжимая его за плечи и отводя подальше от Кэтрин. Елена побледнела, как стена, и не могла отойти от хмельного шока, который поглотил её хрупкое тело и метавшуюся душу. На карих, встревоженных глазах заблестели горькие слёзы, а душащий ком подходил всё ближе к горлу, пронзая острым лезвием каждую частичку трепещущего тела.

– Как это мило, Елена, – ехидно произнёс Джейсон, медленно приближаясь к взволнованной Елене, оцепеневшей от необоримого страха. – Ты хотела спасти свою семью. Но ты же прекрасно знаешь, что обманывать нехорошо. Джейсон Смит не прощает плетения интриг и обмана. Коул, свяжи её немедленно.

– Не трогай её! – с неоспоримой ненавистью и твёрдым презрением выпалил Деймон, пытаясь вырваться, и рассвирепевшими глазами впился в самодовольную рожу Смита.

– Я бы на твоём месте помалкивал, Ромео, – высокомерно провозгласил Джейсон, медленно подходя к разгневанному Деймону. – У меня с тобой будет отдельный разговор. Я же тебя предупреждал, Деймон. Не влюбляйся!

Деймон резко отдёрнул руки Клауса и, внезапно наскочив на Смита, оглушил его могучим ударом по лицу. Звонкие брызги крови разлетелись по сторонам, оставляя дорожку из струящейся из носа Джейсона Смита горячей крови. Самодовольный босс, сражённый наповал неожиданным, сильным ударом, растянулся на скользком, кафельном полу. Он с выспренним пренебрежением вытирал потёки рубинной крови и продолжал гордо улыбаться.

– А за это ты ещё ответишь, – с ярко выраженной ненавистью протянул Смит, просверливая глазами взбешённого Деймона. – Клаус, свяжи его сейчас же. Энзо, займись Катериной. Эту злосчастную троицу ожидает серьёзный разговор.

========== Глава 42 ==========

После затяжной, дождевой недели, когда серые, холодные дороги задыхались под душащей пеленой чёрных, как смола, зеркальных луж и всепоглощающей грязи, на призрачном, застывшем в опьяняющем сне небе показались первые, невзрачные проблески солнечного света. Сияющий небосвод заиграл радужным блеском пышных, как нежные бутоны свежих роз, тучек, окутанных мягкими лучами чистого, яркого солнца. Спокойный, небрежный ветер кружил помятую, влажную листву в танце сладостной, осенней капели, поднимая крохотные листочки всё ближе и ближе к неоглядной вышине небесных, могучих скал. Пламенные лучи, сверкающие в объятьях улыбающегося неба, отражались, как в кристально-чистом зеркале, на прозрачной, бархатной простыне холодных луж.

Кабинет Элайджи Майклсона был затенён пурпурными, выспренними шторами, которые плотно закрывали толстые стёкла массивных окон, не пропуская даже самых крохотных и незначительных проблесков солнечного света. Изысканная линия кровавых штор, что струились неброскими волнами, соприкасалась с кристально-гладким паркетом, украшенным красной, деревянной резьбой. Ровные, гладкие стены подчёркивал красно-чёрный фот утонченных обоев с абстрактным узором по диагонали. В центре стены висел огромный портрет высокого, тёмноволосого мужчины с насыщенными карими глазами. Это был сам Элайджа Майклсон. Он с самодовольным, торжествующим видом увлечённо смотрел на свой портрет, свободно развалившись в кожаном чёрном кресле. На сияющей, лакированной поверхности деревянного стола стоял на половину пустой стакан дорого виски, а рядом лежала ещё свежая, ароматная сигара. Тёмно-русые короткие волосы Элайджи были безупречно уложенными, чёрный элегантный костюм обтягивал могучие накачанные руки, упругий торс и выразительные бёдра. Выглаженная, белая рубашка гармонично оттеняла болезненную бледность его почти неподвижного лица. Затягивающее умиротворение и неизгладимый покой нарушили еле слышные шорохи и шаги за дверью. Чёрная, таинственная дверь распахнулась так неожиданно, словно порыв бурного ветра управлял ею. На пороге показался потерянный во всепоглощающем мраке просторной комнаты силуэт растерянной девушки.

– Проходи, Ребекка, – повелительным тоном протянул Элайджа, сделав невольный глоток обжигающего виски. – Я тебя ждал.

– Элайджа, она исчезла, – заплаканным голосом бормотала Ребекка, медленно приближаясь к столу, за которым беззаботно сидел Элайджа. – Что нам теперь делать?

– Кто именно исчез: Кэтрин или Елена? – таинственным голосом произнёс Элайджа, закрыв лицо газетой.

– Что? – возмутилась Ребекка, вытирая горькие слёзы салфеткой. – То есть ты всё знаешь?

– Ещё бы, – красноречиво ухмыльнулся Элайджа, сложив могучие руки на столе. – Я работаю с людьми, которые доверяют мне больше, чем собственная племянница.

Противоположная красная дверь в углу комнаты внезапно открылась. На пороге появился слегка смущённый и растерянный Стефан Сальваторе. Он медленными, неуверенными шагами направился прямо к столу, нервно поправляя воротник небесно-синей рубашки.

– Мне стоило стразу догадаться, – презрительно прошипела Ребекка, недовольно отводя сверкающие глаза в сторону. – Конечно же, это всегда будет Стефан.

– Однажды я тебя послушал, и дал тебе уйти, – колким голосом пробубнил Элайджа, пристально всматриваясь в смятённые глаза блондинки. – Мы оба знаем, что из этого вышло. Я потерял одного племянника, а теперь и другого. Пришла пора вмешаться, иначе умрут ни в чём невиновные люди.

– Что ты можешь сделать? – презрительно проговорила Ребекка, с недоверием переводя глаза с дяди на Стефана. – Любой неверный шаг может избавить кого-то из семьи Елены, или даже её саму, жизни.

– Я тоже готов помочь, – заботливо пролепетал Стефан, усаживаясь рядом с Ребеккой, которая сверлила его недоверчивым взглядом. – Ведь дело не только в Елене, дело и в моём брате.

– Твой брат всегда был самовлюблённым засранцем, – с высокомерной насмешкой протараторила Ребекка. – Если ты надеешься, что его всё ещё можно спасти, то напрасно.

– Нет, ты не права, – твёрдо воскликнул Стефан, кидая невольный взгляд на Элайджу. – Деймон изменился.

– Что ты имеешь в виду? – Элайджа был настолько заинтересован пикантными подробностями, что не смог не вмешаться в напряжённый разговор бывших возлюблённых. – Стефан, говори правду.

– Елена изменила Деймона, – с лёгкой улыбкой на лице спокойно проговорил Стефан, шатнувшись на стуле. – Он влюблён в неё.

– Что? – от неожиданного поворота Ребекка удивлённо открыла рот и резко подорвалась с места. – Что за бред ты несёшь?

– Это не бред, – решительно выпалил Стефан, и его изумрудные глаза засверкали уверенностью. – Это истинная правда. Деймон и Елена влюблены.

– Что? – изумлённо вскрикнула Кэролайн, заходя в кабинет Майклсона под руку с Бонни, и ошарашенным взглядом впилась в Стефана.

Стефан Сальваторе с неловким смятением наблюдал за удивлёнными лицами всех присутствующих в комнате. Элайджа и Ребекка с недоумением переглядывались между собой, задумчиво потирая подбородок. Голубые глаза Кэролайн налились неистовым изумлением, а белоснежное лицо заискрилось краской смущения и недоумения. Белокурая красавица оцепенела на месте, нервно сжимая ободки жёлтого приталенного платья, которое идеально подчёркивало её тонкую талию и пышную грудь. Казалось, что лишь одна Бонни Беннет сохраняла совершенное спокойствие, не выдавая на лице ни капли изумления. Кареглазая смуглянка застыла на месте, поддерживая подругу, которая могла в любой момент потерять равновесие от волнения.

– Что здесь, чёрт возьми, происходит? – вспыхнула испепеляющим пламенем ярости и недоумения Кэролайн, резко приближаясь к Стефану. – У тебя, что есть секреты от меня?

– Успокойся, Кэролайн, – спокойным, умеренным тоном протянула Бонни, положив свою холодную ладонь на горящую руку Кэролайн. – Я тоже знала, что между Еленой и Деймоном что-то происходит.

– Похоже, мне уже никто не доверяет и не спрашивает моё мнение, – разочарованным, тоскливым голосом пробубнила Кэролайн, незаметно смахнув с пылающей щеки одинокую слезу. – Я здесь вообще никому не нужна.

– Солнце, перестань, – ласково промурлыкал Стефан, притягивая Кэролайн к себе за талию. – Мы должны не об этом сейчас думать.

– Вот это единственная благоразумная мысль за последние пять минут, – язвительно проговорил Элайджа, приподнимаясь со стула. – У нас есть сейчас дела гораздо важнее, чем ваши личные недоразумения и обиды. Вы же мои агенты, соберитесь сейчас же.

– Вы правы, мистер Майклсон, – томным голосом произнесла Бонни, смущённо опустив глаза. – Извините нас.

– Хорошо, забудем об этом. Сейчас мне нужны ваши светлые головы, – властным тоном проговорил Элайджа, выходя в центр комнаты, чтобы привлечь всеобщее внимание. – Итак, что мы имеем?

– Кэтрин раскрыла наш обман, – разочарованно протянула Кэролайн, тяжело вздыхая.

– Елена оказалась в ловушке, – недовольным тоном добавил Стефан, обив талию Кэролайн мягкими руками. – Теперь её похитили.

– Родители и брат Елены на грани смерти, – с невыносимой тяжестью в груди проговорила Бонни, скрывая слёзы в опустевших глазах. – Елена может умереть вместе с ними.

– Долой кислые лица, друзья, – бодрым тоном пролепетал Элайджа, пытаясь поддержать боевой дух и подбодрить агентов. – Мы должны срочно начинать действовать. У нас практически нет времени.

– Вообще-то у меня есть одна идея, – таинственно протянула Ребекка, задумчиво прищурив глаза.

========== Глава 43 ==========

Холодно-синие стены давили на виски, как удары электрического тока, пронзающего каждую частичку трепещущей человеческой души. Пламенное светило крупной люстры под пеленой натянутого шоколадного потолка живыми, невинными проблесками освещало окутанную таинственной тишиной полупустую комнату. Сквозь тяжёлое, непробудное оконное стекло пробивались невзрачные очертания дневной суеты и шумной улицы. Напряжённую пустоту нарушал лишь тяжёлый, деревянный стол, прожигая чёрный дубовый пол, словно яркий свет луны среди сумрачного неба. Возле массивного стола небрежно стояли два стула, защищая ветхими, крепкими спинами овальную крышку стола, покрытую колкими зазубринами мелкими щелями, сквозь которые пробивались капли мигающего света люстры. С противоположной стороны стола оборачивалось вокруг своей оси гонимое бурным ветром чёрное кресло с кроваво-красными диагональными линиями, что вырисовывали таинственные, геометрические узоры. Чёрная, лакированная дверь, укрытая невольно пробивающимися заусеницами ближе к острым краям, внезапно распахнулась, впустив в потухшую, удушливую комнату приятное дуновение свежего воздуха.

На пороге появился чёткий силуэт Коула, одетого с ног до головы в чёрное, который топорным толчком загнал в пустынную, охолодевшую комнату сестёр Гилберт, демонстративно захлопнув дверь. Холодные руки Кэтрин и Елены были скованы тугими наручниками, которые словно стальные оковы обвивали их бархатную кожу. Две сестры выглядели разочарованными и поникшими, даже не глядя друг другу в глаза. Елена взбалмошно плюхнулась на холодный, деревянный стул и впилась потускневшими от необъяснимой боли глазами в угрюмый пол, который своей манящей темнотой поглощал всё вокруг, словно лесная трясина. Кэтрин безмолвно наблюдала за порывистыми движениями сестры, в которых ярко читалось возмутительное негодование и невыносимая обида. Елена пыталась скрыть под взъерошенными, небрежными распушенными пасмами волос, струящихся по плечам, побледневшее и запавшее от изнуряющих терзаний лицо. Она растерянно обхватила дрожащими пальцами голову, боясь даже посмотреть на Кэтрин.

«О, Господи, – в голову Елены лезли жалящие мысли, – что будет дальше? Моя родная сестра открыла передо мной дверь в пропасть, где меня и всю семья ждёт беспощадная смерть. Теперь назад дороги нет: смерти не избежать. Я уже не могу жалеть о чём-то или винить кого-то, потому что теперь поздно. Я боюсь только одного: потерять самого родного и близкого человека. Вчера я чётко осознала, что Деймон любит меня по-настоящему, когда он бросился защищать мою честь. Даже сейчас, когда я знаю, что скоро вся моя семья, и я умрут, я чувствую себя счастливой, потому что любима. Что будет с Деймоном, когда меня не станет?».

– Елена, ты в порядке? – раздался, как гром среди ясного неба, чувственный голос Кэтрин, пронзающий гробовую тишину опустевшей комнаты. – Тебе плохо?

– Кэтрин, я не хочу с тобой разговаривать, – разбитым, опечаленным голосом протянула Елена, не поднимая глаз, которые постепенно заполнялись горькими слезами. – Избавь меня от этой участи хотя бы сейчас, пожалуйста.

– Я хочу, чтобы ты знала правду, Елена, – серьёзным, слегка повышенным тоном пробормотала Кэтрин, присаживаясь рядом с Еленой на свободный стул. – Ты обязана знать истинную причину моего поступка. Выслушай меня, пожалуйста.

– Ты никогда никого не слушаешь, – холодным, дрожащим голосом пробубнила Елена, откидывая непослушные, растрёпанные волосы за спину. – Делай, что хочешь.

Елена с лихорадочно бегающими по сторонам глазами поднялась со стула и медленно подошла к одинокому, застывшему окну. Поникший силуэт оставлял ледяную, сумрачную тень на полу, сливаясь со смоляным блеском дерева. Кареглазая шатенка без лишних движений стояла перед запотевшим окном, всматриваясь в манящую даль и пытаясь убежать от назойливых, неспокойных мыслей. Она покойно вдыхала удушливый воздух, словно каждый жадный глоток мог в любую секунду стать последним. Кэтрин, молча, подошла к ней, стараясь не стучать колкими шпильками. Её шаги были неуверенными и неспокойными. Кэтрин впервые потеряла облик двуличной, самовлюблённой стервы. Её карие глаза были наполнены искренним состраданием и всепоглощающим чувством вины. Всего лишь за одну ночь тщеславная, высокомерная красавица, не ценящая человеческих чувств и поступков, пересмотрела свои устоявшиеся взгляды на жизнь.

– Знаешь, раньше я думала, что семья ничего не стоит, – философским, убедительным голосом начала говорить Кэтрин, просверливая самонадеянным взглядом опустившуюся спину сестры. – Всю свою сознательную жизнь я не переставала убеждать себя в том, что у меня нет семьи и она мне не нужна.

– И что же изменилось? – с колким презрением посмотрела на сестру Елена, резко обернувшись. – По-моему, ты в очередной раз показала своё безразличие и хладнокровие.

– Нет, Елена, ты не понимаешь, – отрицательно покачала головой Кэтрин, сверкая растроганными глазами. – Сегодня ночью я поняла одну важную речь: семья – это люди, которые всегда будут любить тебя, несмотря на все недостатки.

– Ты поняла это слишком поздно, Кэтрин, – с горечью в голосе пролепетала Елена, не отрывая глаз от окна. – Скоро твоя мечта осуществиться: у тебя не станет семьи.

– Не стоит язвить, Елена, – решительно произнесла Кэтрин, положив бархатные руки, скованные наручниками, на хрупкое плечо сестры. – Я говорю серьёзно. Я поняла, почему Ребекка возненавидела меня: она боялась того, что Клаусу сделают больно. Да и ты тоже.

– Что я? – удивленно повернула голову Елена, всматриваясь в неспокойное лицо Кэтрин. – Я здесь причём?

– Ты поступаешь точно так же, – с невольной гордостью за сестру прошептала Кэтрин. – Ради спасения семьи ты пошла буквально навстречу к смерти, ни секунду не колеблясь. Это действительно заслуживает уважения. И тобой, и Ребеккой управляло одно и то же чувство – любовь.

– К чему ты клонишь, Кэтрин? – с неприкрытым недоверием посмотрела на сестру Елена и прищурила глаза. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я просто хочу сказать «прости», – со слезами на глазах проговорила Кэтрин, направляясь к стулу. – Прости за то, что испортила твою жизнь.

– Как мило, – дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился, как всегда в идеально выглаженном чёрном костюме Джейсон Смит с язвительной ухмылкой на светящемся от самолюбия лице, – наблюдать за воссоединением ангела и демона: любящая, добродушная Елена и бессердечная, эгоистичная Кэтрин. Простите, но я вынужден нарушить вашу идиллию.