Текст книги "Вдоль белой полосы (СИ)"
Автор книги: Яна Перепечина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Гостей пригласили довольно много, но из ролевиков почти никого не было, что очень удивило Никиту. Зато приехали несколько институтских и школьных подруг Лики, которые быстро сориентировались и стали кокетничать с братьями Соколовыми и Артёмом. Никита иногда краем глаза поглядывал на них и радовался тому, что друзья его понемногу повеселели, оттаяли. Сам он чувствовал себя странно: наряду с радостным предвкушением счастья в душе копошилось что-то неопределённое, царапающее и раздражающее. Он было задумался над этим, попытался понять, в чём дело, но тут заиграла музыка, и Лика потянула его танцевать.
А вечером, когда они уже приехали в родительскую квартиру, позвонил Митя. Он ничего не знал о свадьбе, просто время от времени они созванивались, чтобы поболтать, а то и прогуляться вдвоём по городу.
– А что это у тебя там за праздник? – услышал дачный приятель весёлые голоса хмельных родственников, которые отправились проводить домой молодых и теперь пили в коридоре на посошок.
– Это у меня свадьба, – объяснил Никита. – Я сегодня женился.
– Как? – в голосе Мити было столько удивления, что Никита сразу же вспомнил, каким он был смешным и трогательным мальчишкой, совершенно не умеющим контролировать эмоции. Сейчас-то ведь он совсем большой, пятнадцать лет уже. А удивился, как в детстве.
– Вот так, – рассмеялся Никита. – Такое иногда случается со взрослыми дядями.
– А Агата знает? – почему-то спросил Митя.
И тут вдруг неопределённое, царапающее и раздражающее прорвалось сквозь радостное предвкушение счастья и вытеснило его.
– Нет, не знает, – постарался скрыть накатившее странное состояние Никита.
И Митя ничего не заметил и весело сказал:
– Вот она удивится! И обрадуется за тебя!
– Думаешь? – странное чувство схлынуло, оставив после себя неясную тревогу.
– А то! Я-то ведь удивился и радуюсь. А она тоже твой друг. Обязательно обрадуется, вот увидишь!
– Да, пожалуй, – согласился Никита.
Тут к нему подошла проводившая гостей и родителей, которые отправились ночевать в заводскую гостиницу, Лика и принялась развязывать мужу галстук, прижимаясь к нему всем телом. Никите вдруг стало неловко, словно Митя мог увидеть их и нескромные движения Лики. Он быстро попрощался с ним и обнял жену. Друзья друзьями, но он ведь сегодня женился.
Глава 9. Наблюдения.
Тренинг шёл несколько дней. Ритм был довольно напряжённым: занимались они с утра до шести вечера, делая только непродолжительные перерывы на еду. Но никто не пытался отлынивать и не жаловался на усталость. После завтрака, когда они все собирались в клубе, один из помощников директора громко выкрикивал незамысловатые кричалки, а они дружно подхватывали. И было в этом многоголосом крике столько радости жизни и бьющего через край веселья, что сразу же просыпались все, даже самые закоренелые совы.
Задания были самыми разными. Их учили общаться друг с другом и выступать публично, уметь отстаивать свою точку зрения и воздействовать на окружающих, в том числе и исподволь, незаметно. Некоторые задания Агате очень нравились, другие вызывали смутную тревогу, третьи заставляли задуматься.
В одно утро их разбили на пары и раздали всем плотные чёрные платки и палки. Один из пары должен был, завязав глаза и взяв в руки палку, перемещаться по территории турбазы вслепую, а второй – выполнять роль его ангела-хранителя.
– Народ! – громко инструктировал всех стоявший на сцене помощник директора Глеб Ивашов. – Запомните правила! Ангел-хранитель имеет право вмешиваться и обнаруживать своё присутствие только в опасных для жизни подопечного ситуациях. А они, разумеется, могут случиться, ведь человек с завязанными глазами должен двигаться как можно более активно, а не топтаться на месте и бояться сделать лишний шаг. Но если жизни номера первого ничего не угрожает, номер второй должен следовать за ним молчаливой тенью. И только. И строго выполнять правило трёх НЕ. Не говорить с ним. Не подсказывать. Не помогать. Всё ясно?
– Всё-о-о! – вся многочисленная компания пришла в неописуемый восторг. Новое развлечение показалось оригинальным, интересным и вполне в духе их странного, тревожного и пьянящего одновременно времени.
Но весело им было только первые пару минут.
По жребию Агата сначала была «незрячей». Соседка по комнате Оксана завязала ей глаза и вывела из здания клуба на улицу. Агата взяла в руки палку и сделала свой первый шаг в мир, где могла пользоваться слухом, обонянием, осязанием, но не зрением, и в котором ей предстояло провести целый час.
Через пару десятков шагов, сделанных довольно быстро и уверенно, стало понятно: она полностью потеряла представление о том, где находится и куда идёт. По доносившимся звукам Агата старалась сориентироваться в пространстве, но это ей удавалось плохо. Стало очень неуютно и тревожно. Помня о задании, она постаралась собраться и пошла куда несли ноги, пытаясь хотя бы примерно понять, где находится. Иногда Агата чувствовала на своём предплечье мягкое предостерегающее прикосновение Оксаны: это она не пускала подопечную туда, где та могла пострадать. И эти прикосновения были единственной связью с внезапно потерявшей привычные очертания действительностью.
В детстве Агата любила играть в жмурки, да и здесь, в лагере, они тоже иногда так развлекались. Но эта весёлая игра не шла ни в какое сравнение с тем, что она испытала, став незрячей на довольно продолжительное время. Вокруг неё бурлила жизнь, которую невозможно было увидеть, ходили люди, ездили машины, накрапывал лёгкий, почти осенний дождик. И очень быстро настроение тоже стало осенним: тоскливым и безнадёжным. Невозможность видеть начала удручать буквально через несколько минут, и нестерпимо хотелось, чтобы условленный час истёк как можно быстрее.
Конечно, люди ко всему привыкают. Привыкла и Агата. Через полчаса она уже чувствовал себя лучше, ходила увереннее и быстрее и во всю пользовалась слухом и другими чувствами. Уловив запах еды, Агата, поняла, что находится где-то поблизости от столовой, а проведя рукой по стволу дерева и ощутив под ладонью влажный от мороси мох, сориентировалась в сторонах света и довольно резво направилась к жилому корпусу. Но, тем не менее, снять по истечении часа повязку с глаз и снова обрести возможность видеть было для неё счастьем.
По сигналу ведущих тренинга провели замену. Теперь Оксана стала «незрячей». Уже побывав на её месте, Агата скользила за ней тенью и боялась отстать. Когда та на её глазах споткнулась о выступающие из земли корни сосны и чуть не упала, Агата только неимоверным усилием воли сдержалась и не только не кинулась поддерживать её, но даже не вскрикнула. Оксана устояла на ногах и тихо спросила:
– Ты здесь?
Голос её звучал так испуганно, что пришлось нарушить правила и шепнуть: «Да, не бойся».
– Спасибо, – выдохнула Оксана и вновь пошла вперёд, ощупывая путь палкой и слишком высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться.
Вечером девчонки собрались в комнате, где жила Агата.
– Ну, и как вам сегодняшние задания? – спросила Нюра.
– Сильно, – Агата сидела на кровати, обхватив колени руками. – Ощущения сложно назвать приятными, конечно.
– Это точно! – согласилась Даша и передёрнула плечами. – Мой подопечный сегодня пытался на железнодорожные пути выбраться. И упирался так! Еле я его оттащила.
– А мне сначала показалось забавным наблюдать за «незрячими», – вступила Валя, – особенно в первые минуты, когда они только вышли из клуба и тыкались из стороны в сторону. Но очень быстро стало не до смеха. Особенно, когда сама пошла с завязанными глазами. Оказалось, что это так сложно, пока не нащупаешь что-то знакомое, вообще не понимаешь, где находишься. Бр-р-р!
Все помолчали. Наконец Агата сказала:
– Это мы ходили по знакомой территории, к тому же, хотя и большой, но не безграничной. А каково тем, кто не может снять с себя повязку?
– Да уж, – прошептала дрогнувшим голосом Даша. – Да уж.
– Хорошее задание сегодня было, – вздохнула Оксана. – Вот правда, девчонки? Задуматься заставило. Я теперь этот день никогда не забуду.
– Я тоже… И я…
– Классная у нас всё-таки школа…
– И не говори… Повезло нам…
Вечерами у них устраивали дискотеки. Агата тоже приходила и с интересом наблюдала за девчонками и ребятами. Они были какие-то совсем другие, не такие, как те, к кому она привыкла в старой школе. За несколько дней в лагере Агата ни разу не слышала, чтобы кого-то называли по фамилии. Разве что кроме директора. Но в его случае это звучало чуть ли не как громкий титул. Все остальные обращались друг к другу по именам, а то и ласковым прозвищам. Только и слышно было: Настёна, Натуся, Лёнич, Мишаня. Саму Агату с первого же дня прозвали Агатиком, что ей очень нравилось.
Странными были и отношения между ребятами и девчонками. Поначалу Агата не могла понять, кого с кем связывают чувства, настолько все были нежны и доброжелательны друг с другом. В её старой школе так общались друг с другом только парочки, да и то не каждая. А здесь – все, поголовно. И это очень нравилось Агате. А ещё ей нравилось, что такие тёплые отношения учителя не только замечают и поощряют, но и всячески культивируют.
– Девочки, – через пару дней, проведённых ими на турбазе, спросила Ксения Владимировна будущих десятиклассниц. – А вы в столовой наедаетесь?
– Да! Даже очень! Нас хорошо кормят! – ответили все. А Даша добавила:
– Полдник вообще лишний. Я не успеваю после обеда проголодаться. Да и до ужина совсем мало времени остаётся.
– Прекрасно! – неизвестно чему обрадовалась Ксения Владимировна. – А куда вы не съеденное деваете?
– На столах оставляем.
– И очень зря. Посмотрите, как девочки из двенадцатого и тринадцатого класса заботятся о своих ребятах. Это нам, женщинам, порций хватает. Много ли нам нужно? А мальчишки не наедаются. Так девчонки подкармливают своих ребят. А вы?
Все потупились. Агате стало стыдно, она украдкой глянула на одноклассниц и поняла, что и тем тоже.
– Мы теперь тоже будем, – пролепетала бойкая обычно Нюра.
– Вот и славно, – царственно кивнула Ксения Владимировна и встала. – Нужно заботиться друг о друге. Сегодня вы их приголубите, завтра они вам помогут. – Она озорно улыбнулась и вышла из комнаты.
Присмотревшись после этого случая к старшим ребятам, Агата поняла: действительно все относились друг к другу именно заботливо. Без напоминаний и понуканий, без нравоучений или хотя бы советов. И разговор с Ксенией Владимировной стал первым и последним, когда им подсказали, что и как нужно делать. Больше этого и не требовалось. Даже те, кто пришёл из других школ быстро привыкали к традициям этой школы и впитывали привычки её старожилов.
Вообще все собравшиеся в лагере напоминали начитанной Агате потомков хиппи. В первую очередь потому, что любовь царила везде и во всём. Такого количества влюблённых на квадратный километр ей видеть ещё не приходилось. Особенно заметно это становилось во время дискотек. Учителя к целующимся парочкам относились на удивление спокойно. Да и все окружающие тоже. Агата, не привыкшая к такому свободному проявлению чувств, поначалу немного нервничала, боялась, что придёт кто-нибудь строгий и устроит разнос или мальчишки примутся дразнить влюблённых. Но одни учителя, дежурившие на дискотеке, сменяли других, а ничего подобного не происходило, да и одношкольники реагировали на проявления нежных чувств на удивление спокойно. И это очень удивляло Агату. Представить себе подобную вольницу в старой школе она не могла
Агата поделилась своими мыслями с Нюрой. Та в ответ рассмеялась:
– Ты что? У нас демократия и взаимоуважение. Чужую любовь у нас не пытаются выжечь калёным железом, а всячески поддерживают. Между прочим, когда нынешний тринадцатый класс был одиннадцатым, у них даже одну свадьбу сыграли.
– Настоящую? – изумилась Агата.
– Ну, сначала не совсем. Просто у них была пара, просто Ромео и Джульетта. А родители их были против, хотели даже забрать ребят из школы. Тогда учителя поговорили с ними, убедили, что любовь учёбе и поступлению в вуз не мешает. Ребята и их родители написали расписки: влюблённые обязались хорошо закончить школу, а родители – не мешать их чувствам…
– И что? – Агата просто не верила, что такое бывает в жизни.
– И всё. Устроили свадьбу, как будто настоящую. Сыграли прямо в школе. А через неделю выяснилось, что ребята сами скоро станут родителями. Пришлось повторно по-настоящему жениться. У них сыну уже два года.
– И как живут? – ожидая услышать счастливый финал.
– Развелись. – Вздохнула Нюра после недолгих колебаний. Видно было, что ей очень хотелось закончить победительно и жизнеутверждающе. Но всё же она сказала правду.
– Как жаль, – расстроилась Агата. – Так красиво всё начиналось… И даже после этого учителя всё равно относятся спокойно к нашим многочисленным влюблённым?
– Ага, – воспряла загрустившая было Нюра. – Они нам доверяют. Это один из главных принципов в нашей школе. Доверие.
– Хороший принцип, – кивнула Агата.
– У нас все так считают…
Заиграла новая композиция, очередной душещипательный «медляк» «Скорпов», и к Агате подошёл один из двенадцатиклассников. Она уже знала, что здесь не бывало, чтобы девушки или ребята подолгу сидели одни. Если кто-то всё же засиживался, то их обязательно вскоре приглашали на танец. Агата понимала, конечно, что это своего рода дружеская помощь или даже акт милосердия. Но ей всё равно было приятно. В старой школе её вообще никто и никогда не приглашал танцевать. А в их удивительном лагере к ней иногда подходили по несколько раз за вечер. Правда, скользя в полумраке между обнимающимися парочками, Агата всё время думала о Никите и мечтала, чтобы он был рядом. Ну, или она на даче. Да всё равно где, лишь бы можно было смотреть на него и слышать его. Поэтому вечерами ей всегда было нестерпимо грустно и хотелось скорее оказаться в их комнате, залезть под одеяло и предаться мечтам о Никите, так поддерживающим её все те годы, что она безответно любила своего соседа.
Домой они вернулись, как и было задумано, передружившимися, сроднившимися и желающими только одного – чтобы побыстрее наступил сентябрь. Поэтому, когда всех обзвонили и пригласили на подготовку праздника Дня знаний, в школу явились все до единого. Даже Агата приехала с дачи. Да её и не держало там ничего: Никита был на военных сборы.
Подготовкой к праздничной линейке занимались оба новых десятых класса: гуманитарный и технический. В лагере все сорок человек настолько привыкли всё делать вместе, что не представляли, как может быть иначе. Но теперь учителя вдруг вспомнили о том, что классы-то всё-таки разные, и попытались их не то чтобы разъединить, но хотя бы немного отгородить друг от друга. Получалось это плохо. Ребята изо всех сил сопротивлялись. А Агата, которая подружилась девчонками из технического 10 «Б» класса, по своей привычке немного отстранённо наблюдала за происходящим и удивлялась.
Большинство учителей в их школе были совсем молодыми, под стать двадцативосьмилетнему директору. И Агате иногда казалось, что из-за этой своей молодости они порой не очень хорошо представляют, чего хотят, и действуют по принципу «придумал – воплощай!». Многие их идеи и правда были оригинальными и толковыми. Но некоторым явно не помешала хотя бы небольшая выдержка. Однако вылежаться, отстояться идеям как раз и не давали, сразу же пуская в дело. Получалось не всегда удачно.
Вот и с дружбой двух классов вышло именно так. Их попытались сдружить – и преуспели в этом, словно залив в одну ёмкость ингредиенты для коктейля и основательно перемешав. А потом спохватились, попытались эти ингредиенты разделить. Но куда там! Оба класса отдаляться друг от друга не желали. Пришлось учителям смириться с этим и даже выделить упрямцам общую раздевалку, чего раньше в этой школе не случалось.
Начался учебный год. Второго сентября Агата испытала очередное сильнейшее потрясение, связанное с новой школой. Учитель истории, решив, видимо, проверить, на что способны его ученики, устроил устный опрос, во время которого им пришлось вспомнить события отечественной истории, начиная с крещения Руси. Агата в старой школе привыкла к тому, что вопросы учителей почти всех её одноклассников заставляли отводить глаза и всячески демонстрировать: они на уроке оказались случайно, а потому их это ни коим образом не касается.
Но здесь и в этом всё было по-другому. Едва историк задал вопрос, взметнулся лес рук. Агата, вскинувшаяся одной из первых, потрясённо огляделась и поняла, что ответ знают все её одноклассники. И она опять, уже не впервые, почувствовала, что оказалась вдруг среди своих, тех, кто ровня ей и кому она ровня. Это было потрясающее, почти забытое за годы, проведённые в старой школе, ощущение. Как рада теперь она была тому, что ушла оттуда.
Всё же Агате пришлось вернуться в нелюбимые стены ненадолго: нужно было забрать личное дело и медицинскую карту. Директор, хорошо знавшая Агату, приняла её приветливо, но не удержалась и пожурила:
– Ох уж этот мне Лагин. Лучших учеников у нас забирает. А к нам от него худшие приходят, те, кто экзамены не смог сдать.
Агата чуть виновато улыбнулась. И вдруг директор хмыкнула и добро сказала:
– Хотя… Правильно, что ты уходишь. У Лагина тебе будет гораздо лучше. Сильным место среди сильных.
Агата от этих слов смутилась и растрогалась одновременно. Они тепло простились с директором, и она ушла в новую жизнь. Уже окончательно.
Теперь дни не тянулись, а пролетали. В школе ребята засиживались до вечера, делая вместе домашние задания, обсуждая уроки и просто общаясь. Незаметно промчались два месяца. Однажды их классный руководитель, молодая учительница русского языка и литературы Марьяна Сергеевна сказала:
– Народ! Вы не забыли, куда мы едем на каникулах?
– На каких? – удивлённо подняла на неё глаза Агата.
– Как на каких? – изумилась Марьяна Сергеевна. – На осенних.
– Так до них ещё сколько!
Классная руководительница заинтересованно всмотрелась в лицо Агаты и ответила:
– Вообще-то три дня.
– Ка-а-ак?! – поражённо выдохнула Агата. – Всего?
– Да.
– А я забыла! Представляете, я совершенно забыла про каникулы! Впервые в жизни. И некстати они как-то… Не ко времени… Только мы в колею вошли… – Агата покачала головой, ожидая, впрочем, недовольства одноклассников такими словами. Но все согласно закивали:
– Вот точно ты сказала! Вообще расставаться не хочется!
– А мы и не будем, во всяком случае, сократим расставание. Мы же на три дня в Суздаль и Владимир едем, – напомнила Марьяна Сергеевна.
– Ур-р-ра! – завопил их одноклассник Фима Порываев.
Все остальные поддержали его. А Марьяна Сергеевна, вместо того, чтобы сердиться на них за плохое поведение, улыбалась светло и радостно. Агата со своей первой парты смотрела в её нежнокожее, будто золотистое от лёгкого загара и россыпи конопушек, лицо, ясные большие глаза и облако слегка растрепавшихся очень светлых волос, сколотых на затылке, и не верила, что всё это происходит с ней.
Во Владимир они ехали на переполненной пятничной электричке. Сначала все стояли, но постепенно места начали освобождаться. Сразу же усадили гитаристов, и началось веселье: песен за два с небольшим месяца они все выучили великое множество, и теперь дружно вспоминали самые разные, от шуточных, до серьёзных. Другие пассажиры не только не возражали, но и с удовольствием подпевали, если знали слова, с удивлённым одобрением поглядывая на них.
На место прибыли уже в темноте. Их сразу же погрузили в автобус и повезли на турбазу, находившуюся неподалёку от Суздаля. Место это живо напомнило всем их летний лагерь. Настроение от этого стало ещё лучше. Улеглись спать все далеко заполночь.
Когда все уже собирались ко сну, в коридоре раздался звонкий голос Нюры:
– Народ! Хотите повеселиться?
Разумеется, они хотели. Тогда Нюра отвела всех в туалеты, до которых пока ещё никто не добрался. Туалеты и правда оказались оригинальными. В большой комнате с тремя огромными, наполовину замазанными белой краской окнами на высоком постаменте стояли в ряд унитазы. И всё бы ничего, но целомудренная белая краска на окнах заканчивалась ровно на той высоте, где располагались унитазы.
Посмеявшись, все разошлись по комнатам. А утром, при свете осеннего солнца, за окнами необычного туалета они увидели ещё и лавочки, установленные в три ряда точнёхонько перед ними.
– И у кого какие версии? Для чего всё это? – подбоченясь, строго поинтересовалась отсмеявшаяся Нюра, которая на правах первооткрывателя привела на утреннюю экскурсию тех, кто вчера не успел насладиться зрелищем.
Но вопрос так и повис в воздухе, поскольку узнать, что и как привело к созданию такого оригинального туалета, они не успели: во дворе их уже ждал экскурсионный автобус.
Целый день они были на ногах, переходя от музея к музею, от монастыря к монастырю. И в этой суматохе Нюру с Агатой даже умудрились забыть в одном из музеев. Девчонки засмотрелись на работы златошвеек и не успели на автобус, который должен был отвезти их на обед. А остальные каким-то удивительным образом в суматохе не заметили этого.
Когда они не обнаружили автобус на обычном месте, Нюра растерянно поглядела на Агату. А та махнула рукой:
– Ничего пойдём пешком. До нашей базы километров пять, не больше.
– Я дорогу не знаю…
– Зато я запомнила. Не переживай, дойдём.
И они пошли, но идти пришлось недолго. Остальные, конечно, обнаружили пропажу. И в чистом поле за городом девчонки увидели, как навстречу им по схваченной морозцем дороге едет автобус, а из его распахнутых окон им машут обрадованные одноклассники.
Встречали их так, словно они вернулись из кругосветного путешествия. Затисканная и зацелованная Агата смеялась и обнимала друзей, снова понимая: вот оно, счастье.
Остаток каникул Агата провела у бабушки в Реутове. Каждый день она водила Киру, которая тоже была с ней, гулять, выбирая места поближе к той улице, где, как она полагала, жил Никита. Но так его и не встретила. Теперь уже каникулы ей казались чрезмерно короткими: ведь дни таяли, а вместе с ними и надежда хоть одним глазком увидеть Никиту.
А тут ещё и Кира с бабушкой масла в огонь подлили. Как-то вечером они сидели втроём на маленькой кухне и лепили пельмени. Разговор зашёл о даче, которую все нежно любили и по которой скучали. И вдруг семилетняя Кира с каким-то странным отчаянным выражением лица выпалила:
– Я дачу сильнее всех люблю!
– Почему? – удивилась бабушка.
– Потому что у меня там любовь!
Бабушка вопросительно глянула на старшую внучку. Агата пожала плечами: она ни о каких влюблённостях сестры не знала.
– И какая же у тебя любовь? – мягко улыбнулась бабушка, всегда очень серьёзно относившаяся к рассказам внучек.
– Никита. – Гордо произнесла Кира, а Агата оторопела.
– Кирочка, – вмешалась бабушка. – Никита, конечно, очень хороший парень. Но ведь он для тебя староват. Вот Агате он, пожалуй, лучше бы подошёл. А давай мы лучше Агату за него замуж выдадим? А ты будешь его любить как родственника.
– Давай! – неожиданно легко согласилась Кира, которой было не важно, кому принадлежит объект любви, лишь бы был рядом. Тем более, что старшую сестру она обожала.
Агата лишь дёрнула плечом:
– Вот ещё. Я себе кого получше найду.
– Ах, Агатушка, – вздохнула бабушка. – Если бы таких как он было много, мир был бы счастливее, потому что счастливее были бы женщины. Ты не отмахивайся, а лучше присмотрись.
Агата, стремясь как можно скорее закончить непростой для неё разговор, сделала вид, что закашлялась и ушла в ванную. Если бы бабушка знала, что она давным давно уже даже не присмотрелась, а просто сразу увидела Никиту. И всё. Жизнь её раз и навсегда изменилась.
