Текст книги "Маркиза с хутора Нижние Шатуны (СИ)"

Автор книги: Яна Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Подвал был огромен, это не подвал, это катакомбы какие-то. Множество помещений разделенных арками. В некоторых стояли, вернее лежали на подставках, старые бочки, стояли стеллажи. В подвале было сухо, и освещение было хоть и не ярким, но вполне достаточным.

-Эту часть я уже обследовал, – поляк показал на одно из помещений.

-А как ты обследуешь? – решила уточнить я.

-Простукиваю стены, ищу что-то необычное, рычажки какие-нибудь, кирпичи выступающие.

Мы разделились и я добросовестно часа два ощупывала стены, потом мне это категорически надоело. Зашла к Леху, он был поглощен поисками. Сосредоточен и выстукивал каждый кирпич.

Бабах! Стук двери и последующий скрежет засова поверг нас в полнейший ступор.

-Матка Боска, – прошептал Лех, – Что это? Кто это?

-Призрак пана Вайцеховского, – прошипела я.

-А-а-а…, – попытался закричать и заикал поляк, – Что ему надо?

-Шоколада, – зло ответила я, – Приди в себя, Лех. Призраков не существует. Во всяком случае они засов бы не задвинули. А вот что надо, сейчас узнаем. Эй, кто там шутит? А ну, откройте немедленно! – заорала я.

А в ответ тишина. И свет погас. Лех вцепился в мою руку и я физически чувствовала его страх.

-Лех, а есть другой выход? И включи фонарь.

-На тот свет, – прошептал мужчина и получил от меня существенный толчок в бок, – На ту сторону, там есть окошко, маленькое, мне не пролезть.

-Веди, – приказала я ему. Попробовала позвонить, но в подвале связи не было. Кто же нас запер, опять бдительные соседи? Хорошо бы. Тогда сейчас раздастся вой полицейской сирены. Но ждать не хотелось. Мы прошли в другой конец подвала и я увидела окошко, круглое, разделенное планками на четыре части. Повернулась к Леху.

-Открывай.

-Но я туда не пролезу, – кладоискатель совсем спекся.

-Зато я пролезу, – решительно сняла куртку и свитер, осталась в футболке.

-А вдруг там тебя схватят, а я тут останусь…не уходи, Ангелика, прошу тебя.

– Тогда мы можем остаться здесь вдвоем…навечно. Я вернусь, обещаю, – как можно спокойней сказала я. У меня, в отличие от Леха, страха не было. Было ощущение пузыриков в крови, веселого азарта, – Посмотрю, кто там безобразничает и вернусь. А ты иди к двери, жди там.

Я вылезла в узкое окошко, надела протянутую Лехом куртку и пригнувшись пошла вдоль дома. В доме заливалась Чуча, а перед дверью стоял пан Казимир, пытаясь открыть замок.

-Гутен таг, – с чего я заговорила на немецком я и сама не знала, но грозно слева брови и добавила, – Хенде хох!

Нотариус присел и оглянулся, а я быстро его обошла и открыла засов.

-Лех, выходи, у нас тут гости, – кладоискатель появился через пару секунд.

-О, пани Ангелика, – нотариус быстро заговорил, я посмотрела на Леха

-Он говорит, что рад тебя видеть, приехал передать кое-какие документы, стучал, никто не открывает, хорошо, что у него остался запасной комплект ключей.

-Какая удача! – широко улыбнулась. – А какого черта он нас запер, а? Переведи.

-Я? – глазки пана Казимира забегали, – Что вы, что вы, как вы могли подумать! Я и не думал вас запирать, увидел открытую дверь подвала, подумал – непорядок, вот и прикрыл.

-Ага, и на время оглох, – усмехнулась я, – Мы же кричали.

Пан Казимир поправил пальто и сказал изменившимся голосом.

-Давайте зайдем в дом и я всё объясню. А то ваша собака сейчас соберет тут всех соседей.

«Вот сразу он мне не понравился, я же видела, скрывает что-то», – подумала я, делая приглашающий жест рукой.

Чуча бросилась к нам, а Шерлок занял выжидательную позицию.

-Мы вас слушаем, – кивнула на диван и сама села в кресло.

Пан Казимир вынул знакомый платок, вытер лоб, и зачастил так, что Лех еле успевал переводить.

-Понимаете, милая пани. Я бывал в доме пана Ланевского не один раз. И давно заметил эту картину, – он показал на полотно над камином.

Я перевела взгляд и увидела какое-то нагромождение непонятно чего. Я не специалист, даже не любитель, в живописи руководствуюсь одним принципом – нравится, или не нравится. Картины Левитана, Айвазовского, Крамского, Репина – нравятся. А вот такое я не понимаю.

Это что? Деревья, трубы? А пан Казимир пришел в совершенную ажитацию, он подпрыгивал, заламывал руки.

-Я страстный коллекционер, а это! Это же картина Натальи Гончаровой! В стиле – кубизм!

-Обалдеть, – я действительно обалдела, – Жена Александра Сергеевича рисовала такое? М-да, чудны дела Пушкиных.

-Да при чем тут ваш Пушкин, – замахал ручонками нотариус, – Хотя, великая художница была двоюродной правнучкой жены Пушкина Натали Гончаровой. Но это не важно. Важно то, что её картины одни из самых востребованных на арт-рынке. Вы что не слышали, что в прошлом году ваш олигарх Доронин купил за два с половиной миллиона фунтов стерлингов картину под названием «Негритянки» художницы и презентовал ее в день рождения своей возлюбленной Наоми Кэмпбелл?

-Вы удивитесь, но это как-то прошло мимо меня, – ответила я, – Но с чего вы взяли, что эта картина принадлежит кисти Гончаровой?

-О, я сам возил её на экспертизу! В музей Варшавы и эксперты подтвердили подлинность. Я предлагал Владу большие деньги, но он отказался продавать. Сказал, что эту картину художница подарила его прадеду и даже в самые тяжелые годы она была сохранена в семье.

В моей голове опять что-то щелкнуло.

-Почему же мой дядя не упомянул в завещании столь ценную картину. Я поминаю, про животных он ничего не упомянул, но произведение искусства? Странно. Или вы что-то утаиваете, а пан Казимир?

На поляка жалко было смотреть, но жалость у меня никак не появлялась и я продолжила.

-А сюда вы зачем приехали? Стырить картину хотели?

-Нет, – замотал головой нотариус, – Я хотел у вас её купить. Предложил бы хорошие деньги. А тут, увидел открытый подвал…Бес попутал.

-А чего же раньше бес вас не побеспокоил? Целых полгода хозяев у дома не было.

-Ха, – усмехнулся пан Казимир, – А если ваш отец приехал бы лично и не увидел семейной реликвии? Началось бы полицейское расследование. Но, когда приехали вы, милая пани, я понял, что родственники не в курсе. Вы не удивились, что в завещании нет ни слова о картине.

Лех быстро начал говорить по-польски, и я подозревала, что ничего хорошего мне это не сулит. Достала телефон и набрала номер полиции.

-Лех, если ты не заткнешься и скажешь еще хоть слово по-польски без моего приказа, я звоню в полицию. Только кнопку нажать.

Кладоискатель мгновенно замолчал.

-Пан Казимир, а теперь уточните, что же не так с завещанием. Ведь я подписала не все бумаги, и вступила не во все права, да?

-Пшепрашам пани Ланевская, пшепрашам, – горько вздохнул нотариус, – Есть еще одно завещание, оно касается именно картины и в нем говорится о том, что картина завещается единственной племяннице, но на условиях, что она позаботится о животных и дальше перечисляются все животные, две собаки, игуана, лошадь и два попугая. Владислав говорил, что его брат не любит животных, и он очень надеялся, что вы не такая. И, должен сказать, он не ошибся. Вы добрая, вы красивая, изящная, воспитанная…

Я подняла руку, останавливая поток лести.

А вот мне интересно, это всё, или меня ещё ждут сюрпризы с наследством? Я задумчиво смотрела на нотариуса, а тот опять вытирал пот, потом заговорил.

-Вы не беспокойтесь, мы оформим все тем же числом, что и основное завещание, сроки не будут потеряны, и вы на законных основаниях сможете вывезти картину и животных в Россию, если на то будет ваше желание. А не будет, так я готов купить картину, собачек устроим в приют, ящерицу пристроим в зоопарк, а лошадь отдадим какому-нибудь фермеру.

-Я вас сдам в приют, потом покажу в зоопарке, а потом будете поле пахать у фермера, – прошипела я, чем довела нотариуса, а заодно и Леха почти до обморока, – Где завещание? – рявкнула, – Давайте быстро всё сюда!

-Оно в конторе, – проблеял пан Казимир, – Мы можем поехать прямо сейчас.

-Прямо сейчас и поедем! Лех собирайся!

Кладоискатель послушно вскочил и подал мне пальто.

-Позвольте стакан воды, – тяжело вставая попросил нотариус. Лех посмотрел на меня, кивнула, что мы нелюди? Хоть два стакана. Лех после выхода из подвала слушался меня беспрекословно, испугался очень, пират недоделанный.

В машине я села на заднее сиденье, мало ли что можно ожидать от поляков. Но, доехали без проблем, нотариус извлек бумаги из стола, опять пригласил переводчика и вся процедура повторилась.

-Я надеюсь, нас отвезут назад? – спросила у нотариуса, он тут же вызвал помощника.

-Пани Ланевская, если решите продать картину, вспомните обо мне, – грустно сказал он на прощанье.

Мне, если честно, эти кубики совсем не нравились, но раз семейная реликвия, завещанная мне лично, буду хранить. Может со временем дойдет понимание чего-то прекрасного в нагромождении синих и красных, изломанных фигур. Надо будет уточнить, какие еще документы будет нужны для вывоза произведения искусства.

По пути в пригород попросила заехать в банк, выполнила все операции необходимые по уплате налогов и переводу средств на счет отца в России. Потом купила продукты и вкусняшки для собак. А Лех заехал в отель, рассчитался и забрал вещи. Пусть живет в доме, где прошло его детство, не жалко. Да и мне веселей.

-Ангелика, а ты хоть представляешь, сколько может стоить эта картина?

-Я говорила тебе Лех, что деньги ещё не все? – он кивнул, – Так повторю ещё раз – деньги ещё не всё. Но вот про художницу почитаю обязательно. Может упоминание и про пра-прадеда найду, интересно, за что она подарила ему свою картину.

-Пойдем искать дальше? – потер руки Лех.

-Ты иди, а я обедом займусь, – посмотрела на мужчину, увидела страх в глазах, усмехнулась, – Я прослежу, чтобы тебя никто не закрыл. Не бойся.

-Да я не боюсь, – пожал он плечами, – Но, согласись, это было неприятно.

-Согласна.

До самого вечера Лех просидел в подвале, я звала его обедать, но только под вечер голод победил и поляк приняв душ уселся ужинать. Я погуляла с собаками, попробовала прикоснуться к Принцу. Он оказался теплым и немного шершавым. С Маркизой у нас установилось полное понимание. Я не нашла в конюшне седло, а жаль. Можно было бы немного покататься, думаю и лошадка была бы не против. Когда Лех поел, я предложила ему посмотреть фильм.

-А что будем смотреть? – весело спросил он.

-"Список Шиндлера". Должен же ты знать, чьи драгоценности ищешь, – совершенно спокойно сказала я, – Устраивайся поудобней.

На первых же кадрах Лех прошептал «Это же Краков». Дальше мы смотрели молча.

-А может Вайцеховский тоже помогал евреям, – с надеждой произнес Лех.

-Может и так, – не стала я спорить, – Я пойду спать. Впереди два дня выходных, завтра помогу тебе в простукивании подвала. Всё равно до понедельника делать нечего.

На следующий день я после, пробежек, прогулок, мытья лап и кормления пошла с Лехом в подвал. Ночью я читала про художницу Наталью Гончарову. Но, не прониклась. Наверное надо посмотреть её картины воочию в Третьяковке. Может дойдет посыл, который она вкладывала в свои работы.

В подвале я встала посередине и прислушалась к себе. Ничего. Лех вовсю уже стучал своим молоточком, а я все стояла. Вдруг вспышка и я увидела помещение и кирпичик, на который нужно нажать.

-Лех, иди сюда, – позвала кладоискателя, и когда поляк подошел, нажала на кирпич.

Что-то заскрипело, прям как в фильмах про клады, часть кладки отъехала в сторону и мы увидели приличное углубление, в котором стоял кожаный мешок.

-Матка Боска, неужели нашли, – прошептал поляк, вытаскивая мешок, развязать веревку у него не получалось, пальцы дрожали.

-Пошли в дом, – сказала я. – Разрежем веревку.

Я не могу объяснить, но никаких эмоций у меня не было.

Лех разрезал веревку, раскрыл мешок и отшатнулся, зажав рот рукой.

-Что это? – взвизгнул он, – Что это такое?

Заглянула в мешок, на самом верху лежали золотые коронки и целые золотые зубы. Я знала что так будет. Знала еще вчера. И подготовилась. Взяла листок и прочитала.

-31 мая 1943 года начальник Краковского гетто доносил генеральному комиссару Польши: «13 апреля 1943 г. бывший немецкий дантист Эрнст Израэль Тишауэр и его жена Эльза Сара Тишауэр, урожденная Розенталь, были доставлены в Краковское гетто сотрудниками службы безопасности… С того времени у всех доставляемых к нам евреев извлекаются или выламываются золотые мосты, коронки и пломбы. Это проводится всегда за один-два часа до акции. С 13 апреля 1943 г. было покончено с 516 особями… Примерно половина евреев имела золотые зубы, мосты или пломбы». Тебе прочитать, что такое акции? – жестко спросила я. Поляк был бледен и еле слышно пробормотал.

-Нет. Я не хочу этого, – он ткнул в мешок, – Ты была права, и твой дядя был прав, это страшные вещи, я не возьму. Давай назад положим. А тетрадку порвем и выбросим.

«А я думала, придется еще в музей гетто и в Освенцим везти, но проняло раньше. Ага, сейчас тебе, так я назад и вернула. Это ты на эмоциях сейчас, а остынешь, подумаешь и вернешься».

-Нет, Лех. Мы отдадим это все в благотворительный фонд. Ты же государственный человек, какие у вас есть фонды помощи животным?

-"Мы кормим собак", Варшавский приют для бездомных животных «На Палюху», «Эмпатия», – принялся перечислять Лех.

-Откуда такие глубокие познания, ты же вроде по иностранцам работаешь?

-Твой дядя постоянно помогал этим организациям, я запомнил. Он работал учителем зоологии и географии в школе, половину зарплаты тратил на животных. Из-за этого они с матерью и не могли ужиться. А мне было здесь хорошо, – закончил он с грустью.

Глава 18

Я ходила по дому, трогала красивые статуэтки на каминной полке, проводила рукой по креслам и диванам, открыла комод и достала пухлый альбом с фотографиями. Налила себе чашку чая и провалилась в прошлое. Млад Ланевский, пламенный революционер, который уехал с семьей из родового гнезда в Россию, помогать революции. А может и не сам уехал, а скрылся от преследований? Кто знает…

А вот и пра-прадед, лихой гусар, которому знаменитая художница подарила картину… Мои дедушка и бабушка. А вот мой отец с братом. Такие смешные, в матросских костюмчиках, в бескозырках…

-Чего не спишь? – в гостиную вышел Лех в старинном халате, с кистями на поясе.

-Ты похож на барина, – улыбнулась я, – Вот, фотографии смотрю. Мои дедушка и бабушка столько сил вложили в восстановление этого дома, а я теперь его просто продам, и не будет больше семейного поместья…

-Твой дед был большим человеком, он преподавал в университете, его труды вошли в учебники по биологии, а твоя бабушка работала переводчицей, к ней обращались в самых важных случаях, ты на нее похожа, она была образцом изящества.

-Лех, как мне жаль, что я не знала их. Мой отец очень боялся за свою карьеру, в семье не упоминалось про эмигрантов, хотя Польша в те годы была социалистической страной. Моя бабушка была красавицей, – погладила я фотографию, – Но ты прав, красота для женщины, это далеко не главное.

Я не могу объяснить логически, но в Лехе я чувствовала родственника, брата, которого никогда не было. Причем младшего, хотя мы были ровесниками. Он был немного трусоват, немного жадноват, но в то же время как-то по-детски незащищен и он, похоже, испытывал по отношению ко мне те же чувства.

-Но красивой женщине легче в жизни, согласись. Вот та же Золушка, когда показала свою красоту, то из поломойки стала принцессой, – сказал с улыбкой Лех.

-О, какое заблуждение. Золушка вовсе не поломойка. Она из богатой семьи, ведь сказка так и начинается: «Жил однажды богатый и знатный человек». И учила её крестная фея. А феи, они плохому не научат. Она умела поддержать беседу, быть интересной…

Так мы болтали, потом пошли на кухню делать бутерброды. А я всё думала, что как-то несправедливо всё-таки получилось с Лехом. Может если бы им с дядей удалось еще раз поговорить, то он бы не вычеркнул его из завещания. Он хотел оставить ему пятьдесят тысяч евро, так сказал нотариус, который был в курсе старого завещания.

-Лех, а семья у тебя есть?

-Была женщина, мы прожили вместе три года. А мама в пятый раз вышла замуж, теперь живет в Словакии.

-Почему не женишься?

-Ну-у-у, – покачал головой, – И так нормально.

Я понимала, что отец будет категорически против того, чтобы отдать часть наследства Леху, но что мне мешает вмешаться, и немного подправить ход событий. Не обедняю. Вот с домом, конечно, сложнее. Боюсь, мне не потянуть. Ладно, дождусь риэлтора, а потом будем решать.

***

-Что вам сказать, пани, – приятна женщина осмотрела дом, постройки, участок, – На каждый дом найдется покупатель. Вопрос в том, как вы хотите продать. Если за хорошую цену, то быстро не получится, а если дешево, – она пожала плечами, – Но я бы вам этого не советовала. Земельные участки в пригороде растут в цене. По предварительной оценке я бы сказала, – она еще раз осмотрелась, – Миллион злотых минимум.

-Большое спасибо, пани Домбровская, я подумаю и сообщу вам о своем решении.

Лех подробно изложил мне всю процедуру оформления вывоза животных.

-Международный паспорт с отметками о прививках, сертификат о том, что они не имеют племенной ценности, сертификат о том, что в регионе нет эпидемий, сертификат о том…, – и так далее, и так далее. – Вывозить лучше всего своим транспортом, для собак нужны клетки, фургон для перевозки лошади можно арендовать, а ящерица тоже должна быть в закрытой перевозке. Вот и вся проблема.

-Да сущая ерунда, – нервно хихикнула я. – Тысяча и один сертификат, и вот вопрос, где я, черт возьму собственный транспорт?

-Нанять? – усмехнулся Лех.

-Отличная мысль, главное – свежая, – я уставилась на поляка, – А сколько у тебя еще от отпуска осталось?

-Нет, нет, нет, – выставил перед собой руки Лех, – не поеду, не проси.

-Я не прошу, нанимаю, за пятьдесят тысяч евро, – спокойно и очень серьезно заявила я, – И, естественно, оплачиваю все накладные расходы.

-Когда выезжаем? – выдохнул Лех. – Ангелика, ты удивительная. Так ты решила восстановить справедливость, да?

-Будем считать, что да. А выедем сразу, как оформим животных и пристроим ценности. Лех, я хотела уточнить, в тетрадке были только даты и перечень драгоценностей? Фамилий не было?

Кладоискатель помотал головой.

-Не было, да ты сама посмотри. А что?

-Я подумала, а вдруг родственники или дети тех, с кого снимали эти вещи живы…

-Ой, прекрати, у меня мороз по коже. Давай быстрей избавимся от этого проклятого золота. Решили же, отдадим в фонд защиты животных. Если ты уж решилась идти по стопам дяди, так и иди.

Мы вызвали полицию, оформили находку, потом передали её в Варшавский фонд защиты животных. Там же благодаря сослуживцам Леха удалось оформить ряд справок и сертификатов. Вернулись из Варшавы уже ночью.

-Когда уже в Польше сделают нормальные дороги, – бухтела я, – Двести пятьдесят километров ехали четыре часа.

-Не говори, – вытянув ноги согласился Лех.

Устали все. Собаки, как только мы вошли в дом улеглись спать. Да, пришлось их брать с собой. Вот прелесть обладания собаками, ты больше не свободен, можно попросить соседей покормить кота и поменять ему наполнитель в лотке, а вот погулять с доберманом согласятся далеко не все.

Я набрала номер Артема, с каждым днем, с каждым звонком мне всё трудней было сдерживать его порывы прорваться через границу и приехать ко мне.

-Артем, я выезжаю через два дня. И ты нужен мне в России. Найми фургон для перевозки лошади и приезжайте с Ромкой в Брест, там и встретимся. Ромку я попрошу сама. Ну, а вы уж там договоритесь.

-Лика, я всё понял, и всё сделаю.

Утром меня разбудил стук в дверь, привезли фургон для перевозки Маркизы. Пришлось взять большой фургон, чтобы туда влезла еще и клетка для Шерлока и террариум для Принца.

Глава 19

Вот и всё готово, все мыслимые и немыслимые документы собраны, машина проверена, можно ехать. Я закрыла дом, второй комплект ключей передала риелтору. Отец наотрез отказался оставить дом в семье и не продавать его.

-Зачем он нам, мы никогда не поедем туда жить. У нас есть дача в Подмосковье, мы лучше ее на эти деньги благоустроим и будем там проводить лето.

-Я тебя поняла, папа, – вздохнула и отключилась.

Я не сказала родителям о еще одном подарке дяди, и теперь размышляла, это вранье или нет? С одной стороны, картина – семейная реликвия, но с другой – она завещана исключительно мне. И вот вопрос, отец ничего не знал о ценности картины? Думаю нет, наверное, никто не знал, потому что очень тяжело поверить, что нагромождение непонятных кубов, труб и еще чего-то могут стоить бешеные деньги.

Совесть моя не позволит умолчать и скрыть от родителей такое сокровище, каким оказалась эта картина. Совесть, свобода совести, не в том глобальном, государственном смысле, а в своем, субъективном. Насколько она свободна и позволяет тебе делать, или не делать что-то…

-Чего загрустила, Ангелика, – Лех уже завел Маркизу в фургон, – Шерлок до границы поедет на заднем сиденье, а Принца я устроил в фургоне. Можем ехать. Или ты всё-таки решила остаться? Посмотри, как тут хорошо, обживешься, я буду к тебе в гости приезжать. Ты не поверишь, но ты мне стала не чужой, прямо как сестра.

-Поехали, Лех. Мое место в Москве. Да и языка я не знаю, – усмехнулась я, – И отец настаивает на продаже дома.

-А ты скажи, что не продается, – пожал плечами Лех, – Делов-то.

***

Через пару часов пути остановились выгулять собак и немного размять ноги. А через десять минут Лех сказал.

-Ангелика, мне кажется, или этот автомобиль следует за нами?

Я обернулась и увидела черный внедорожник, который действительно тащился за нами. Именно тащился, потому что скорость была 60 км/ч

-Сбавь скорость Лех, посмотрим.

-И зачем мы поехали на границу с Беларусью, до Львова ближе, – заныл поляк, но послушно сбавил скорость до 40 км/ч, внедорожник тоже замедлился.

-Потому что в Белоруссии считай дома, а украинцы очень придираются к животным.

-Это точно за нами, – совсем запаниковал кладоискатель, – Сейчас прижмут к обочине и убьют. Я знаю, это чертов нотариус! Отдай им картину, умоляю.

-Ага, может еще ключ от квартиры, где деньги лежат? – нехорошее предчувствие закопошилось и у меня, но ничего и никому я отдавать не собиралась.

-Какие деньги? Ты забыла в доме деньги? И ключи ты отдала пани Домбровской, я сам видел, – с ужасом посмотрел на меня Дех.

-Веди машину, это из классики. Крепче, как говорится, за баранку держись, шофер.

А Лех совсем сдулся и смотрел не на дорогу, а только в зеркало дальнего вида.

-Останови машину, я сяду за руль.

-Что ты такое говоришь? Какие баранки, как ты можешь думать про еду? Нас преследуют! А если я остановлюсь, а нас того? – он сделал выразительный жест рукой по горлу.

По-хорошему, надо бы треснуть Леха чем-нибудь по башке, для придания смелости и отваги. Но, ничего подходящего под рукой не было.

-Заткнись, – жестко сказала ему, – Вот заправка, тормози там.

-Но у нас почти полный бак…

-Тормози сказала! Ещё слово и тебе никакие преследователи не понадобятся, я тебя сама выкину из машины!

-Да, милая Ангелика, отличное решение. Поезжай дальше сама, а я как-нибудь доберусь домой. За меня можешь не беспокоиться.

-Лех, и как я буду пересекать границу на твоей машине?

-А ты её брось рядышком и пешочком, или на Маркизе, седло же купили, – без тени улыбки ответил он.

-Лешик, соберись пожалуйста, ты довезешь меня до Бреста, а то наследства лишу! – рявкнула я, чем вдохновила Леха так, что и скалка не понадобилась.

-Добже, – собрался горе-кладоискатель и лихо затормозил.

Я вышла из машины, посмотрела на притормаживающий автомобиль. За рулем сидел обычного вида мужчина, рядом женщина. Кто там был на заднем сиденье не увидела. Лех быстро пересел на пассажирское место и мы поехали дальше.

«А если это и впрямь пан Казимир никак не успокоится? А что, можно подумать не осталось бандитов в Европе. И что делать? Думай, Эн, думай. Баба Марфа, ну когда этот дар начнет работать? Во сейчас бы как швырнуть заклинание, и бабах – все шины проколоты», – я тихонько засмеялась.

-Она еще и смеется, – запричитал Лех – Мы на волосок от гибели, а ей весело. Нам еще почти триста километров до границы, и дорога пойдет по глухим местам, после Пшиточно лес, озера, болота, – с подвыванием закончил мужчина.

А я достала телефон и набрала Артема. Они уже подъезжали к Бресту. Попросила дать телефон Ромке.

-Рома, слушай меня внимательно, Артему ничего не передавай. Для него будет другая версия. Первое, у тебя загранпаспорт с собой? Виза шенгенская не закончилась еще?

-Всё в порядке, – Ромка включился моментально, спасибо ему.

-За нами уже почти час едет внедорожник со скоростью 50 км/ч. Это подозрительно. Я не буду тебе сейчас всё рассказывать, но нам может угрожать опасность. Высади Артема где-нибудь, для него – у нас машина сломалась. Проходи границу и дуй нам навстречу по дороге на Краков. Связь будем держать постоянно. Вопросы?

-Предельно ясно. Передаю трубку Артему.

-Артем, – как можно веселей начала я, – У нас машина сломалась, Ромка нас заберет, а ты пока найди какой-нибудь приют в Бресте, куда пускали бы с лошадьми и собаками.

-Лика, а если честно, что происходит, – спросил Артем и его голос звенел от тревоги.

-Вот что ты за человек, – возмутилась я, – Почему должно что-то происходить? Мы в Европе, тихой и спокойной. Тут пропажа коровы – событие, которое обсуждают целый год. Артем, через шесть-восемь часов мы будем в Бресте.

-У нас еще и машина сломалась? – покосился на меня Лех. Я даже отвечать не стала.

Что-то не складывается у меня в последнее время с путешествиями по Европе. То из Германии пришлось убегать, но там хоть, можно сказать, по делу. А сейчас?

Шерлок спокойно лежал на заднем сиденье, а тот Чуча скакала по всему салону, умудрилась даже на торпеду улечься. Еще час ехали в сопровождении. остановились опять на заправке. Выгуляли немного собак. Внедорожник стоял неподалеку, никто из него не вышел. Забило чувство тревоги, просто заколотило в голове, в сердце. «Надо взять себя в руки. Может задержаться на заправке и подождать Ромку. Очень долго ждать придется. Не пойдет».

Мы ехали действительно по какой-то глуши, бесконечные селения закончились, пошли невысокие горы, лес, дорога стала совсем узкой, два автомобиля еле разъезжались. Внедорожник пошел на обгон и остановился перед нами, я лихо его объехала, что было непросто с фургоном на прицепе. Машина сзади взвыла и опять пошла на обгон, я прибавила скорость, потом немного повиляла по дороге, мысленно прося прощения у Маркизы. Лех затаился и, кажется, даже не дышал. Быстро набрала номер Ромки, спросила, где он.

-Прошел границу, еду по Бяла-Подляске.

-Быстрей, – бросила и вцепилась в руль. Машинка у Леха была неплохая, опель «Астра» прекрасно держался на дороге, но против БМВ не тянул.

Внедорожник стал прижимать меня к обочине, которой по-сути и не было, и некуда было деваться. Гады выдавили нашу машину на какую-то грунтовую дорогу.

-Лех, быстро посмотри координаты на навигаторе и передай Ромке, последний телефон, – сунула свой телефон в руки поляку. Надо отдать должное Леху, приказы он выполняет четко и быстро, в любой ситуации.

«Саша мной гордился бы, – усмехнулась про себя, – Куда ведет эта чертова дорога? Выберемся, пану Казимиру мало не покажется, я этого колобка в блинчик раскатаю. Ромке до нас еще километров пятьдесят. Черт, это почти час по польским дорогам».

Лех передал координаты Ромке и перечислял все доступные ориентиры, чтобы свернуть на грунтовку. Когда что заметил-то?

А дорога закончилась возле полуразрушенного строения.

-Приехали, – я выключила мотор, развернуться с фургоном было нереально. – Чуча не нервничай, спрячься лучше. Шерлок сиди спокойно.

Я очень боялась за собак. Если Шерлок бросился могут ведь и выстрелить.

Открыла дверь и хотела выйти, Лех вцепился в руку, я похлопала его по руке, улыбнулась и жестом показала, чтобы оставался в машине.

Из внедорожника ко мне уже направлялся мужчина и женщина. А за их спинами возле машины остались еще два человека весьма внушительной комплекции.

-Проше пани, телефоны, – первое что сказал мужчина.

Я подняла руки, показывая, что в них ничего нет. Женщина подошла к пассажирской двери и Лех через открытое окно протянул ей два телефона.

-Нам нужна картина, и ты сейчас нам её продашь, за пять злотых. У нас уже и договор готов, – на русском сказала женщина, – И без глупостей.

-Я по пятницам не подаю, – нагло ответила я. Надеюсь Ромка уже связался с полицией. – Я понимаю, пан Казимир плохо понимает по-русски, но мы говорили с переводчиком, как же так, что же до него не дошло?

-Кто такой пан Казимир? – фальшиво удивилась женщина.

-Актриса из тебя никакая, – также нагло продолжила я, надо тянуть время, – Как же ты не знаешь, кто такой пан Казимир…

Я ей рассказывала про нотариуса минуты три, пока мужчина не прекратил мой прекрасный монолог.

-Отдашь, или вернее, – тетка растянула губы, что видимо означало улыбку. – Продашь картину, и катись. Иначе…

-"Иначе" будет в любом случае. Я это понимаю. Вы нас не отпустите, зачем оставлять свидетелей, которые тут же понесутся в полицию?

-Умная русначка, – покачала головой женщина, – Но мы не убийцы, просто повредим вашу машину и телефоны. И что ты нам предъявишь? У нас будет договор продажи на картину. Так что? Сама подпишешь договор, или будем вести долгие переговоры и все вытряхивать из машины?

И в этот момент из машины вытряхнулся Лех, за ним Шерлок. Вот черт его вынес. Лех заговорил по-польски, но был мной остановлен и тут же исправился.