Текст книги "Смерти подобна (СИ)"

Автор книги: Яна Мелевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Шорох рядом в кустах заставил вздрогнуть. Мои зомби, Федот с Семеном, застыли безмолвными статуями в ожидании приказа. В глазах – пустота, а на груди каждого светится печать привязки.

– Хотя бы до вас он не доберется, – мрачно вздохнула я, шагнув в сторону склепа и махнув рукой послушным помощникам. – Патрулируйте кладбище. Посторонних изловить и доставить в отделение полиции.

«Д-д-да…» – услышала я тихий ответ в голове.

Стоило добраться до старого склепа, услышала негромкие голоса и знакомый свист. Я узнала в темном силуэте рядом со сжавшимся вампиром Васю. И ничего хорошего в этом не было. Шумский держал Гришку за лацкан потрепанного сюртука, занеся руку со звуковым шаром над испуганным Стопкиным.

– Какого демона тут происходит?! – рявкнула я, перехватывая покрепче лопату, стоило этой парочке обернуться.

– Кристина Станиславовна, наконец-то, – взвизгнул вампир, дергаясь в хватке Васи. Подавляющий браслет на запястье диаконе не давал Стопкину шанса применить свои силы. – Спасите меня от этого ненормального!

Глава 41

– Шумский, с ума сошел?! – я поднимаю руку вверх, и лопата гневно вторит: символы на древке ярко вспыхивают, демонстрируя серьезность моих намерений. Сейчас врежу по затылку, дабы ерундой не маялись, потом разбираться буду, кто и зачем.

– Вот-вот, Кристина Станиславовна, я просто хотел у него уточнить, а он напал на меня! – возмутился Гришенька, скаля свои клыки и быстро отскакивая в сторону, стоило Васе на автомате разжать пальцы. Звуковой шар со свистом ударился об землю, взметнув пожухлую листву.

– Я искренне возмущен столь бесцеремонным отношением к социально-ответственной нечисти. Тем более со стороны представителя церкви, – поправил Стопкин сюртук, злобно разглядывая подавляющий браслет. Никаких шансов сбежать у вампира не было – сила действия этой магической штуки распространялась метров на пятьдесят вперед.

Интересно, откуда он у Шумского? И почему только сейчас узнаю, что у него есть такая редкая и дорогая вещица, которая помогла бы нам не раз в расследовании?

– Ты напал на меня со спины! – огрызнулся диакон, раздраженно поправляя ворот своей куртки. – Кристина, ради Бога, кого ты слушаешь? Этот психованный вампир пытался меня укусить.

– Ничего я не пытался, просто хотел узнать кое-что. Не надо тут на честную нечисть наговаривать, – заворчал Гриша, вздыхая притворно.

Я подозрительно прищурилась и опустила руку. Недоверие всколыхнули недавние события. Даже забыла, зачем сюда шла, просто стояла, разглядывая Васю. Вчера он из кельи выходить отказывался. А сегодня свободно разгуливает по кладбищу. Мысль о зеркальщике, Иване Иваныче и событиях прошлых недель подкидывали, так сказать, дров в огонь. Я даже подняла руку, настроившись и призывая собственный дар.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Вася, попытавшись шагнуть ко мне, но я угрожающе цыкнула. Лопата вырвалась, застыв над землей рядом со мной, готовая напасть на врага и при желании от него отбиться.

– Проверяю тебя, – холодно ответила я, стоило зеленым искрам вспыхнуть между пальцев. – Узнаю, нет ли на тебе каких проклятий, живой и вообще Вася ли.

– Тебе твоя лопата подзатыльник дала? – поджал губы Шумский, снова делая шаг.

– Федот, Семен, Лелик! – заорала я, что есть мочи. Лопата сорвалась с места, готовая напасть на застывшего Шумского.

Послышался шорох, зомби неторопливо двигались в нашу сторону. Вот когда надо, они не особо-то торопятся. Тьфу на всех тех, кто рассказывает ужасы о полчищах мертвецов на войне. Да они пока до поля боя доберутся, война закончится. И вурдалаки тоже. На редкость бестолковая нечисть, не готовая жертвовать собой ради других.

– Кристина…

Вася посмотрел на меня так, словно засомневался в моей умственной состоятельности. Точно не он, мой Василий не такой. Я для него – свет в оконце. А этот косится раздраженно на лопату, пальцем у виска крутит и браслет подозрительный на запястье носит.

– Откуда подавляющий браслет? – спрашиваю, кивая на руку Шумского. – Еще недавно не было.

– В церкви сегодня получил. Нам привез их Лисин для защиты, всего несколько штук. Кристин, не майся ерундой, – устало отвечает диакон, понимая руку.

Из-за кустов выходят мои зомби. Лелика не видать. Мысленно я пытаюсь воззвать к нему, но, кажется, вурдалака унесло куда-то в лес за это время. Или схоронился уже в своей яме с супругой. Федот с Семеном встают по обеим сторонам от меня, а с пальцев срывается кривенько выписанная в воздухе руна. Она едва-едва вспыхивает между нами, затем гаснет. У меня не хватает даже времени, чтобы рассмотреть ауру Васи и его магическое поле.

– Ты опять ошиблась в построении, – иронично заявляет Шумский, тем не менее продолжая стоять.

– Это для нее нормально, двоечница же, – пожимает плечами Гришка, успокоившийся во мгновения ока.

– Сейчас обоих прокляну! – я громко рявкаю, повторяя попытку.

В этот раз выходит лучше, только, долетев до Васи, руна ничего мне не показывает. Или он все тот же Шумский, или я снова накосячила. Открываю рот, дабы позвать Жнеца, но не успеваю. Диакон раздраженно делает шаг в мою сторону со словами:

– Господи, да сколько можно…

Хватаю лопату, замахиваясь для удара. Неуклюжие зомби толкают друг друга, хаотично размаивая руками и пытаясь повторить мои движения. Надо отдать Васе должное. У него отличная боевая подготовка, которую я много раз наблюдала лично. Уклонившись от удара, он перехватывает мою руку, заставляя с шипением бросить лопату, и наступает на нее ногой. Меня же притягивает к себе и удерживает крепко за талию, наблюдая за зомби.

– Знаешь, они абсолютно бесполезны как защитники, – тихо говорит, немного наклоняя голову.

Мне не нужен Жнец, я знаю – это он, Вася Шумский. Все тот же раздражающий ботаник из прошлого, который сейчас смотрит на меня печальным взглядом. Чувствую запах ладана, исходящий от него, и осторожно высвобождаю руку, касаясь браслета. От него исходит приятное покалывание, но на мой дар он не воздействует. Гравировка на металле ощущается пальцами. Что-то знакомое: Андреевский сталемагический завод или какое-то еще предприятие, выпускающее подобные штуки для военных?

– Капитан сказал, что это может помочь в борьбе с Призванными. Силу их не подавит до конца, но шанс выжить даст, – тем временем говорит Вася, по-прежнему обнимая меня одной рукой.

– Как ты?

Мой вопрос повисает между нами затяжной паузой. Утыкаюсь носом ему в плечо, вдыхая аромат кожи и ладана, смешанного с запахом трав. Есть еще что-то, но мне не хочется портить момент. Мы просто стоим так, посреди кладбища. Позади нас копошатся зомби, впереди вампир – он недоволен невниманием, однако помалкивает от греха подальше.

– Хотел попросить прощения, – тихо отвечает Шумский, поглаживая меня по волосам.

Понятно, вот почему он тут. На могиле погибшей девушки был. Ее ведь похоронили где-то неподалеку. Спешно, без отпеваний, поскольку Призванная. Хотя что там хоронить, одни обгоревшие останки.

– Мне жаль, – выдыхаю, немного отстраняясь и заглядывая ему в лицо, искаженное внутренней болью. – Но ты не виноват, знаешь же.

– Да, только легче от этого не становится.

Хочется поддержать его. Приподнимаюсь на носочках, обвивая руками шею, и тянусь к губам. Вряд ли поцелуй способен излечить израненную душу, однако Вася отвечает. Неожиданно страстно, будто пытается забыться. Сминает пальцами мои волосы, до боли дергая их. И я позволяю, ведь ему сейчас это нужно.

– Кхм!

Точно, надоедливый вампир. Мы тут не одни, да и вообще кладбище не место для выяснения межличностных отношений.

– Напоминаю, на меня напали, – надулся Гриша, пока Вася отпускал меня и поднимал лопату с земли. Отряхнув ее заботливо, протянул обратно. Обиженный артефакт попытался вырваться из его рук, дабы ударить, но был остановлен четким приказом.

– Нельзя!

Теперь она на меня злиться будет неделю, не меньше.

– Я на тебя не нападал, – отозвался Шумский, поворачиваясь к Стопкину. – Это ты схватил меня сзади, пытаясь вцепиться своими клыками мне в шею.

– Гриша, – недовольно нахмурилась я, вонзая ковш лопаты в землю. – Что за дела?

– Да не виноватый я! Думал, он знает про Иваныча, от него же им фонило знатно. Вы его привели сюда, Кристина Станиславовна, – не преминул напомнить Стопкин, указав в сторону меня пальцем. – Этот гад должен был принести десять пакетиков искусственной крови за то, что дурацкие кости злыдню Петровичу подкинул в квартиру… ой.

Вампир резко замолчал, отступая и поднимая руки.

– А вообще, знаете, вы ничего не подумайте, – забормотал Григорий, мотая головой.

– Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал? – зарычала я, задыхаясь от гнева.

Глава 42

Когда в восемнадцатом веке открыли для мира морфин, никто еще не знал, какого джинна из бутылки вытащили. «Солдатская болезнь», «морфинизм» – получила название зависимость от этого наркотика, действующего как обезболивающее.

Граф Григорий Стопкин страдал от жутких болей. Ему было тяжело ходить, спинная грыжа – это не шутки. Ошибочно полагать, будто магией можно вылечить все. Особенно когда ты владелец разорившегося имения и едва способен сводить концы с концами. Но разве это остановит от желания найти утешение в бутылке и наркотиках? Нет. Тогда-то будущий вампир Гриша пристрастился к опиоидному наркотику. Никакого страха за свою жизнь, никаких опасений за будущее – только покой, расслабленность. Так он однажды впустил в свой дом погибель. Красавицу-цыганку, оказавшуюся вампиршей.

Настоящему вампиру не нужна еда, вода и боли он почти не чувствует. Только бесконечный голод да чувствительность к яркому солнечному свету мешают нормальной жизни. Почти совершенное создание, если бы зависимости живого человека не становились проблемой и для нечисти.

Нет, Грише уже не нужен был морфин. Он просто на него не действовал. А вот изобретенная в тридцатых годах искусственная кровь – да. Ее создали, дабы спасать жизни солдат, магов и нечисти, которые бились на поле боя. Она могла временно помочь с проблемой кровопотери, подстраивалась под любую группу и давала возможность выжить. Только потреблять ее было нельзя, особенно в больших дозах, нечисти, которая так или иначе являлась кровососущей. Для них искусственная кровь – тот же морфин и любой другой наркотик. За счет магических соединений она давала вампирам, вурдалакам, упырям чувство насыщения и настоящей эйфории.

– Я не виноват! Это все Висельников! Та девчонка, из больницы, она поставляла ему запасы. Клянусь мамой родной и своим склепом, – скулил Гриша, отчаянно подпрыгивая. Магические наручники крепко сковывали его запястья, не оставляя шансов выбраться из управления.

Мы с Васей тащили упирающегося вампира сюда едва ли не силком. Все это время Стопкин истошно орал, затем умолял не сдавать его, а после начинал жаловаться на тяжелую судьбу. Не знаю, как его не убила прямо там. Это же надо додуматься: вступить в преступный сговор с убийцей и террористом!

– Девчонка? – выдохнул Вася. Я коснулась руки диакона, не давая наброситься на испуганного Стопкина, который в панике оскалил свои клыки, будто пытаясь защититься.

– Отец диакон, успокойтесь или вас выведут, – предупредил разъярённого Шумского Лисин, сидя напротив подозреваемого.

Еська тяжело вздохнул, а богатырь Ванечка шумно втянул носом воздух и угрожающе хрустнул пальцами.

– С самого начала, Григорий, – повторил капитан, хмуря брови и быстро покосился на нас. – В ваших же интересах максимально подробно изложить обстоятельства вашей связи с господином Висельниковым. Как вы познакомились, что он вам о себе рассказывал. О девушке, что поставляла вам искусственную кровь. Заодно поведайте нам о мощах, которые вы подбросили Аксену Петровичу – злыдню – в его квартиру.

– А я разве сказал, что подкинул в квартиру? Да ничего подобного, – попытался увильнуть Стопкин. Скрипнув зубами, я пожелала его проклясть. Да так, чтобы вообще кровь пить не мог и в своей сырой могиле гнил практически заживо.

– Можно я ему врежу? – пробурчал Ваня, на что тут же возмутился кто-то из полицейских.

– Иван, нельзя бить подозреваемых!

Гришенька ежится, оглядывая нас. Он бросает умоляющие взгляды то на меня, то на Васю. К последнему вовсе тянет скованные руки, выдыхая:

– Отец диакон, спасите. Не дайте погубить душу невинную, вы же из церкви.

Зря он это. Потому что сейчас Шумский был не намерен слушать его оправдания. Васю так трясло, что он был готов разорвать вампира голыми руками или использовать всю мощь Хаоса, дабы стереть Стопкина с лица земли.

– Невинную, – выплюнул диакон зло, а между пальцев сверкнули яркие искры. Лисин обернулся, посмотрев на них, но ничего не сделал. – А когда вы девчонку-медсестру в это втягивали, ты тоже ни в чем виноват не был?! Или Ингу? Скольких еще вы людей было обмануто?!

– Отец диакон, – очередное предупреждение капитана заставило Васю задохнуться от ярости, но взять себя в руки. Он вдохнул воздух полной грудью, после чего выдохнул. Лисин вновь посмотрел на вампира, приподнимая бровь.

– Итак, – потянул он спокойно, заставляя его поежиться. – Господин Стопкин?

– Ничего не скажу, – пискнул гад, вжимаясь в стул и оглядывая нас перепуганным взглядом. – Требую защиты! Честного суда, аудиенции государя.

– Будет вам аудиенция, – кивнул Георгий Сергеевич, нехорошо так улыбнувшись.

Есть у профессиональных менталистов способность – «Ментальный удар». Точно змея, магия проникает в сознание существа и рыщет по воспоминаниям. А в нужный момент она просто сносит все возможные барьеры. Беда лишь в том, что боль при этом адская. Бывали случаи, когда подозреваемые после допросов умирали от кровоизлияния в мозг или сходили с ума, не выдерживая нагрузки. Гришаня не дурак, прекрасно знал об этом. Он пытался сопротивляться, метался и истошно орал, мотая головой.

– Нет! Нет! Вы не имеете права! Здесь свидетели! Я буду жаловаться в высший суд!

– Жалуйся, – равнодушно ответил Лисин, стягивая перчатки и кладя ладони на стол. – За убийство Аксена Петровича и преступление против страны я имею право допросить вас, Григорий Дмитриевич, любым магическим способом. Не дожидаясь решения вышестоящих органов. Посторонних прошу покинуть допросную, – приказал Лисин, не оборачиваясь на нас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Никто Стопкина не бросился защищать. Даже Вася отвернулся, выйдя из допросной комнаты и хлопнув дверьми. Посмотрев в последний раз на вопящего вампира, я зашагала следом. Мимо меня пробежали Еська с Ванюшей, которых пока перевели на легкий труд. Оба парня кивнули, спеша по своим кабинетам, подальше от криков.

– Он сказал, что от меня пахнет Висельниковым, – тихо произнес Вася, куда-то собираясь. Как раз надевал куртку, когда я подошла и коснулась лопаты, сиротливо стоящей у стенки.

– К чему ты вспомнил? – удивилась, разглядывая напряженное лицо. – Может, вы случайно пересеклись с Иваном Иванычем в церкви. Мало ли народу приходит на вечернюю молитву, – пожала я плечами.

– Только за эти дни, Кристин, я общался лишь с одним человеком, – вздохнул Шумский, замирая. Пальцы сжали мягкий шерстяной шарф, обмотанный вокруг шеи. Я притихла, уже зная ответ, который мне совершенно не понравится.

– С отцом Сергием. Только с ним.

Глава 43

Нельзя допросить священника без разрешения Святейшего Синода. Так гласит устав, написанный еще бог весть кем. Правила четко регламентируют: когда и при каких обстоятельствах полицейские имеют право допрашивать служителей Бога, не подавая запрос.

Чтобы добраться до храма, нам понадобилось несколько часов. Дольше собирались разрешения и сотрудники полиции. Я разглядывала наш маленький уютный городок сквозь грязное стекло и устало думала о том, в какой момент все изменилось.

Устраиваясь в похоронное бюро, я думала о спокойной работе. Вольф Станиславович тогда шутил, что неприятности ходят за мной по пятам. И это правда. В первый же день с кладбища умудрился сбежать покойник, случайно поднятый кем-то из молодых магов шутки ради. Они просто перепутали заклятие и умудрились призвать душу. Перепугались все знатно, но мне удалось вернуть несчастного обратно в могилу. Но это не что-то ужасное, даже стандартная ситуация для больших городов. Там регулярно с кладбищ кто-то сбегает.

Но Призванные в церкви? Краденые мощи? Использование Хаоса ради выгоды? Слишком много для нас всех. Я вздохнула, обнимая себя руками и подсознательно отгоняя неприятное предчувствие. Как в день гибели бабушки – никто лучше некромантов не ощущает приближение чьей-то смерти.

«Жнец?»

Он молчал. Или не желал отзываться, или знал что-то, но отказывался отвечать на невысказанный вопрос. Страх охватил все существо, и я непроизвольно коснулась Васиной руки, сжимая его холодные пальцы.

– Не ходи.

– Что? – удивление мелькнуло во взгляде водителя такси, посмотревшего на нас в зеркало заднего вида, и на лице самого Шумского.

– Не ходи к отцу Сергию, – проговорила я, поджимая губы.

Нет, я знаю, что Сергей Владиславович не Призванный. Он вполне себе живой человек из плоти и крови, даже в этом уверена. Во всяком случае, я очень хотела верить, что он не поддался искушению. Но ведь кого-то он прикрывает? И как-то связан с исчезнувшим маньяком, о котором информации в сети было крайне мало.

– Там будет полиция, не только я. И другие церковники, – ободряюще сжал мои пальцы Шумский, и я втянула носом воздух.

Но чувство-то не проходит. Почему? Яркие сигнальные огни дежурной машины заставили отвернуться от окна и невольно зажмуриться.

«Жнец, скажи мне».

«Я не могу ответить», – голос служителя Смерти показался мне печальным. В чем проблема? Раньше он никогда не увиливал от прямого вопроса.

– Думаешь, Лисин действительно получил разрешение на допрос от Синода? – задал вопрос Вася, отвлекая меня от дурных мыслей.

 – Вряд ли мы бы сейчас сидели в машине, – ответила я рассеянно, теребя собачку замка на куртке. Почему Жнец упрямится, не пойму. В случае с Еськой он сразу сообщил, а тут помалкивает. Это что-то серьезное?

– Стоило мне с ним поговорить самому, – тихо отозвался Вася, разглядывая главную площадь, которую мы проезжали. – Может, все это просто недоразумение, не более.

– Возможно.

Не бывает таких совпадений. Только озвучивать это вслух я не стала. Два патрульных автомобиля въехали на территорию храма первыми, а следом – мы на такси. Осторожно пристраиваясь неподалеку, таксист даже деньги брать отказался. Только нахмурил брови, покосившись на здание церкви, и недовольно произнес:

– Дожили, уже святым веры нет, – буркнул черт, доставая мою лопату из багажника. Я промолчала, но вот Вася резко оглянулся и процедил:

– Вера – основа всего!

– И в чем ее смысл, отец дьякон, если сами священники не соблюдают законов? – фыркнул таксист, видимо, делая свои собственные выводы.

Во дворе было полно народу. Дневная воскресная месса – для города вполне обычное дело. Хотя чтение молитвы уже закончилось, люди и нелюди не расходились, общаясь друг с другом на крыльце храма. Я скользнула взглядом по знакомым лицам: баба Яга размахивала клюкой, ругаясь с кем-то из молодых русалок. Наш мэр – Иннокентий Кошмарович – вылез из машины в сопровождении охраны. Капитан Лисин сделал ему знак не приближаться, но появление главы города заставило многих насторожится больше, чем от вида патрульных автомобилей. Еська с Ванюшей и Виталиком принялись разгонять толпу, возмущенно взирающую на подобное безобразие: люди при исполнении вламывались в церковь!

– Эй, чаво случилось-то?

– Кто-нибудь знает?

– О, отец дьякон. Его на службе не было, может, случилось чего?

– Леший, ты в курсе? Что мотаешь головой? Эх, забита она у тебя перегноем, дурень, – возмущался наш вечно пьяный бытовик в ответ на огразыния Алексея Лешего.

Мы пробирались сквозь толпу вместе с Васей. Он впереди, я чуть поодаль. В какой-то момент почувствовала, как меня потянули за руку, и оглянулась.

– Что происходит? – Станка пристроилась рядом, бренча неимоверным количеством браслетов на запястьях.

– Сегодня карты сами привели меня сюда, – ответила она мой удивленный взгляд и нахмурилась. – Нехорошее что-то будет, чувствую. Смерть сюда идет.

И я вновь ощутила это чувство, тревожащее сердце.

– Что тут происходит? Василий? – голос Димитрия Архиповича заставил нас с подругой резко повернуться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Они стояли на крыльце, точно готовые защищать стены от любого вторжения. Настоятель, Пантелей Пантелеевич, удивленный отец Сергий и Олег. Последний вовсе хмурился, напряженно глядя на Шумского. Капитан Лисин на вежливость не разменивался. Достал из кармана разрешение, помахав им перед носом главы церкви Святой Агриппины, заверенное сегодня у главы мэрии. Видимо, права я была, когда сказала про это Васе. Воздух колебнулся подле меня, и Станка вздрогнула, ощутив смрадное дыхание вурдалака Лелика.

– Воняет, – подтвердил мои подозрения он, морща нос и неприязненно ёжась от солнца. Натянул кепку едва ли не на нос, кутаясь в куртку. – Отсюда чую. Хоть и слабый запах. Будто просто рядом находился, скорее от одежды несет.

Если так, то с кем он контактировал? Вряд ли отец Сергий стал бы обниматься с Иваном Иванычем. Может быть, касался? Вряд ли без физического контакта можно получить запах и перенять остатки моего проклятия, которое я заметила в день использования зелья расширения сознания.

– Именем государя нашего Николая Романова, Сергей Владиславович Нечаев, прошу проехать с нами для допроса, – голос капитана Лисина стал жестче.

Ему не впервые задерживать тех, кто должен был работать на благо народа. Вряд ли он сейчас относился к этому человеку как-то по-особенному. Это мы знали отца Сергия как любимого учителя и доброго священника. А для него он был просто подозреваемым. Впрочем, может, не так уж хорошо мы знали его.

– Вася? – Олег хрипло выдохнул имя друга, делая к нему шаг.

– Еще чего удумали! Священнослужителя по ложному обвинению в участок тащить при всем честном народе! – взвизгнул Пантелей Пантелеевич, отчаянно размахивая руками и надуваясь от злости, точно жаба. – Вы кем себя, простите, возомнили?!

– Тем, кто исполняет закон, – холодно отозвался Георгий Сергеевич. – Будем дальше концерт устраивать на потеху жителям города или все-таки пройдем в машину?

– Да вы… – захлебнулся слюной Пантелей, но замолчал, стоило настоятелю поднять руку, призывая его к молчанию.

Гриша во всем сознался. Мощи подкинул по просьбе Ивана Иваныча за очередную дозу крови. Он же помогал ему искать другие источники выхода первозданной магии. На стыках лей-линий они сажали те самые подснежники с могилы Игната Полтовича. Если они приживались – здесь был источник.

– Там все перерыто. Заметил еще при первом осмотре, – Лелька махнул рукой куда-то за церковь. Я нахмурилась. Дальше находилось здание приюта, где жили осиротевшие дети, будущие послушники. В случае прорыва они тоже могли пострадать.

– И тоже воняет, – оскалил клыки вурдалак, а я вздрогнула и посмотрела в ярко светящиеся красные глаза.

– Что? – задохнулась, почувствовав нарастающее любопытство Станки подле себя. – И насколько сильно?

– Очень сильно. Фонит, аж в носу засвербило. Кажись, там он живет, – скривился Лелик.

– Я пойду с вами. Мне нечего скрывать, кроме тайн подопечных, – отец Сергий вышел вперед, протягивая руки для наручников.

– Не волнуйтесь, тайны всех непричастных останутся в секрете, – усмехнулся Лисин, игнорируя прокатившийся по толпе ропот.

Глава 44

Люди и нелюди негодовали. На их глазах арестовывали священника – жуткий резонанс. За всю историю Урюпинска никогда священнослужителя не обвиняли в государственном преступлении. Тем более в этом не участвовал дьякон, призванный охранять и чтить церковные обеты. Наверное, Васе сейчас было тяжело. Опустив голову, он стоял чуть поодаль на ступеньке, стараясь не смотреть на Сергея Владиславовича.

– Да вы с ума сошли?! Вася, какого рожна ты потакаешь этому бреду? – заорал Олег, дернувшись в сторону полиции. Сотрудники правопорядка среагировали мгновенно. Встали подле капитана и угрожающе коснулись оружия, решительно глядя на священников.

– Предатель! – трясущейся рукой указал на Васю Пантелей. – Змея! Дьявол заберет твою душу!

– Пантелей, – настоятель мрачно оглянулся.

– Я хочу все знать, – поджала губы Станка, двигаясь вместе со мной вперед и расталкивая возмущенных людей. – Слышишь?

– Не сейчас, – ответила я, пытаясь добраться до Василия.

Он сжимал кулаки, наблюдая за тем, как ведут к машине Сергея Владиславовича в наручниках. Подняв голову, священник спокойно шел рядом с капитаном, не пытаясь вырваться или как-то оправдаться. Губы сжаты в тонкую линию, плечи напряжены, а брови нахмурены. Оглянувшись на миг, он встретился со мной взглядом, но ни осуждения, ни обиды я не увидела. Только печаль и затаенное раскаяние. Виновные себя так никогда не ведут. Если только у них совсем нет совести.

«Кристина…»

– Не сейчас, Жнец, – выдохнула я, спеша быстрее добраться туда.

– Да что творится-то…

– Отец Сергий, мы с вами!

– Васька, поскуда, против своих пошел! Вот верь после этого молодежи.

– А что сразу молодежь?

«Кристина, послушай».

– Я же сказала: не сейчас! – огрызнулась я, отталкивая возмущающуюся мавку и почти добежав до Васи, стоящего подле отца Сергия. Лисин терпеливо ждал, пока они попрощаются до поездки в управление. Станка рядом с вурдалаком бежали совсем близко.

– Воняет, жутко воняет, – пропыхтел совсем рядом Лелик, но и до него мне не было сейчас дела.

– …я защищаю интересы тех, кто мне доверился. Как когда-то тебя, Вася. И продолжу это делать, несмотря ни на что, – голос отца Сергия дрогнул.

Шумский отшатнулся, а капитан Лисин нахмурился и замер, не спеша усадить священника обратно в машину. Я остановилась совсем рядом, с трудом делая шаг за шагом и прислушиваясь к голосам, игнорируя зудящее чувство внутри себя. Оно сжимало грудную клетку, давило, будто напоминая о чем-то.

– О ком вы? – спросил он.

– Я больше ничего не скажу, – отрезал отец Сергий. – Моя клятва, данная моим подопечным, нерушима.

Хаос, он же говорит о нем? Судя по реакции Васи, отступающего в сторону, – да. И хотя это только мои предположения, взгляд Сергея Владиславовича сказал больше, чем его слова. Он так упрямо держался, готовый прямо сейчас пойти под трибунал. Что угодно, лишь бы не нарушать данных им обещаний.

«Он взял меня под свое крыло, наставлял, учил. Помогал справиться с этой силой, хоть сам ею не обладал. Знаешь, как страшно, когда не можешь понять себя самого? Мы априори убийцы и изгои для общества. Нас ненавидят просто нас за то, что наши гены сыграли с нами злую шутку», – сказал Вася в участке.

Я слушала его, держа крепко за руку. Но до понимания всей картины мне было далеко. Понимаю теперь, чего так боялась Иуда Авраамовна. Мало проблем самому Шумскому с такими талантами, тут еще проблемная невестка из некромантов, которая в любой момент может лишиться жизни и души.

– Фу, не могу тут находиться. Такое ощущение, что все вокруг попередохло, – сплюнул на землю Лелик, стоя рядом со Станкой.

– Чего это не можешь, ты же нечисть. Вам запах разложения жить не мешает совсем, – возмутилась Папуш в ответ.

«Мой отец – убийца, террорист, изменник родины. И это клеймо не стереть никакими добрыми поступками, Кристина. Я навсегда останусь сыном предателя, обладающий тем же проклятым даром, что и он».

Ветер всколыхнул осеннюю листву, шумно раскачивая кроны посаженных вокруг деревьев. Часть погибли при нападении Инги, другие же еще сохранили остатки природных одеяний. Земля на некоторых участках почернела, превратившись в безжизненные клочки посреди золотистого марева. Я заметила цветы совершенно случайно. Подошла к Васе, коснувшись его ладони и взглядом скользнув вокруг, будто боясь посмотреть Шумскому в лицо. Застыла, продолжая сжимать руку дьякона.

– Мы поедем в участок, остальные проверят территорию церкви. А вам стоит отдохнуть хорошенько, – услышала я капитана, поворачивая голову. Отец Сергий почти сел в машину, но в последнюю секунду я дернулась к нему, заставляя и Шумского, и Лисина отодвинуться.

– Кто сажал цветы?

Отец Сергий непонимающе наклонил голову. Ткнув пальцем в растущие неподалеку цветки, я заставила священника выбраться из машины обратно и развернула в ту сторону. Сейчас осень, не считая опавшей листвы и пожелтевшей травы, большая часть соцветий давно пропала. Лишь самые стойкие к ночным морозам доживали свой век на клумбах. Подснежники продолжали цвести, притом довольно активно. Хотя на могиле Игната Полтовича часть уже начала умирать от нехватки энергии.

– Госпожа Замогильная, нам надо ехать, – напомнил о себе Лисин, но я от него отмахнулась.

– Дайте нам минуту, – попросила, удерживая прищурившегося священника за рукав рясы. – Видите? Подснежники, те самые. Волшебные.

– Крис, что происходит? – Шумский тоже не понимал. Да никто, собственно, пока ничего не понимал.

«Кристина, выслушай меня!» – рявкнул Жнец в моей голове.

– А-а-а, дети, – ответил озадаченный Сергей Владиславович и тепло улыбнулся. – Максимка принес несколько. Я его, конечно, пожурил. Нечего бродить по кладбищу, он сказал, что нашел их в лесу. Врал, естественно, но они так его радовали…

Зеркала могут врать нам. Мы смотрим в отражение и не видим того, что есть на самом деле. Они могут делать нас уродливее или краше, все зависит от восприятия. Зеркальщики столетиями использовали подобный трюк. Люди видели их такими, какими они желали себя показать. Обман зрения, фальшивка, просто отражение нашей беспечности.

Трусливым маньяком на кладбище.

Волшебными мощами для отвода глаз.

Хохочущим убийцей за зеркальными стенами.

И милым мальчиком-сиротой при церкви, способного обмануть того, кто всегда помогал обездоленным.

Цветки резко потемнели и лепестки опали за доли секунды на наших глазах. Повсюду раздались отчаянные крики людей вперемешку со звоном цепей Призванных, вырвавшихся на свободу по негласному приказу их господина. Они подчинялись самому сильному, самому главному. Кто уничтожил десятки душ и вышел на новый уровень, проживая год за годом в теле мальчика, одаренного когда-то Хаосом. В день, когда мы познакомились с Максимкой, он врал нам глядя в глаза. Нарочно пустил в Алтарь, зная, что мы найдем мощи. Устроил массовые беспорядки, проверяя свои способности и оттачивая навыки. Ему не нужны были жертвы, Максим лишь хотел знать наши возможности. Изучить, дабы больше не ошибиться в своих расчетах.

Одна квартира превратилась в его мир со своими правилами. Сейчас он поступал так же с целым городом. Крупица за крупицей стеклянный купол накрывал Урюпинск на наших глазах, заключая всех жителей города – живых и нет – в зеркальную тюрьму. Руны вспыхнули под нашими ногами, сжигая листья и мелких насекомых, не успевших отправиться в спячку.