Текст книги "Дар Дьявола"

Автор книги: Яна Ирбис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10

Пока пир в замке набирал обороты, наш странник находился в таверне. Он не собирался спать. Собирать в дорогу было нечего, кроме нескольких лепёшек, прихваченных с кухни, и пива, налитого в бурдюк. Собрав нехитрые пожитки, Деян осмотрел себя. Скоро зима, и следует добыть одежду теплее. Если сейчас ветер так и норовит сорвать с него плащ, то зимой нужны будут шерстяные бриджи. Сапоги обтрепались сверху и истёрлись на подошве.

«Потом, это всё потом, – подумал Деян. – Вот получу деньги за чудище, тогда разживусь. И на дорогу останется».

Закинув узелок на плечо, он спустился с лестницы и на нижней ступени столкнулся с хозяином.

– Милорд, Вы куда? – испуганно спросил «бочонок».

– Ночь хороша для прогулки, – ответил Деян. – Не бойся за меня, мил человек.

– Вчера ещё одного рыцаря убили, – пояснил хозяин, переминаясь с ноги на ногу и выше поднимая руку с огарком свечи. Подняв голову, он смотрел на постояльца. – А того дня, совсем мальца погубили. На службу к королю прибыл парнишка – сирота. Его и оплакать-то некому. На ольхе висел. Чудовище не щадит никого. Особенно с тобой не будет церемониться, ты и вовсе разбойник. Я не за тебя боюсь, а за то, что не заплатил мне за день.

– А, вон оно что, – рассмеялся Деян, – жаба и есть жаба. Раз я бандит, то на «ты» быстро перешёл. Не бойся, на, смотри, какую монетку для тебя припас.

Деян спустился со ступени, задев плечом хозяина заведения. Он кинул ему под ноги корамар и последовал к двери.

В таверне никого не было. Только стойкий запах перегара, кислой настойки и пирога с мышами, напоминал о недавних посиделках гуляк.

Деян вышел на улицу, и его сбила с ног волна холодного ветра. Удивлённый хозяин смотрел ему вслед и качал головой. Когда с улицы послышался стук, он поднял монету и поспешил запереть дверь. А Деян в этот момент направился к водосточной трубе. По ней он забрался на крышу таверны. Страннику было легко передвигаться по примыкающим друг к другу верхушкам. А если где и расходились, он спокойно перешагивал и спешил дальше. Парню было видно всю округу. А вот его нет. Снизу не было заметно даже звёзд на небе, не то что одинокого путника. И главное, ему не нужно было прыгать. Иначе он произвёл бы много шума. Через несколько домов Деян решил присесть и подумать, куда следовать дальше. Свесив ноги, он отвёл назад руки и посмотрел на небо. Звёзды жили своей, отдельной жизнью. Одни мигали и норовили соскочить вниз, другие светили ярко и дерзко. Иногда их закрывало облаками, но тонкого серпа заметно не было.

– Ну, и какая вам всем новая луна? – пробормотал скиталец. – Жабы, вас надули эти напыщенные индюки, именуемые себя звездочётами. Из-за того, что дальше своего носа не видите, вас сумасбродят. Завтра луна народится, не сегодня. И что мне теперь делать? Оставаться здесь – дюже холодно.

Деян поёрзал и почесал нос. Он начал озадаченно озираться вокруг, и взгляд его упал на окно противоположного дома. При тусклом свете догоравшей свечи виднелась парочка. Толстая девица оперлась руками о подоконник и отставила мясистый зад, к которому прижался худой мужичок и наяривал взад-вперёд. Груди девушки колыхались в разные стороны, и мужик никак не мог за них ухватиться. Приходилось держать её одной рукой за ягодицу, а второй за волосы, чтобы совершать яростное совокупление. Девица блаженно улыбалась, выставив гнилые зубы, и не пыталась даже сдерживать крик. Мужик в запале любовной игры принялся хлопать её по заднице. В этот момент распахнулись несколько ставен, и показались заспанные физиономии жильцов, которые ругались, потрясая кулаками.

Деян ухмыльнулся, сплюнул и перевёл взгляд на окна первого этажа. В отсвете одного узкого проёма мелькнула тень. Парень присмотрелся и оживился. Так и есть – тень осторожно двигалась по улице. От нечего делать странник решил проследить за ней. Тень двигалась бесшумно и пряталась у стен зданий. При этом явно направлялась она в сторону замка. У парня от любопытства вспотели ладони, и он отёр их о штаны. После этого он выдернул кинжал из ножен, приготовив на всякий случай. Над головой вдруг пролетел ночной ворон и задел крылом по макушке. Пока парень отвлёкся на птицу, тень исчезла. Деян решил немного подождать, и прислушался. Девица затихла, разомлевшая от страстных игр, и на улице наступила тишина. Но, буквально через пару минут покой нарушили. Прошагала стража, бряцая доспехами. И только устрашающе развивались чёрные плащи за их спинами. На узком перекрёстке они разошлись по трём сторонам.

– Не ходили бы по ночам железные жабы, не ловили бы вас как цыплят, – прошептал Деян. Но фразу он едва закончил, потому что услышал вскрик.

Кто-то был по близости, и этот ночной гуляка явно чуть не упал, шумно вздохнув. Появилась тень. Та самая, которая так озадачила парня своим исчезновением. Тень двигалась быстрее и напоминала женский силуэт. Внизу было слишком темно. Деян повёл носом, в надежде услышать запах этого ночного чуда. Однако кроме мочи, отходов и разлагающихся трупов животных, не было ни единого постороннего запаха.

Чудище повернуло голову назад, убедиться, что нет погони. Именно в этот момент Деян увидел её. Он не мог вспомнить, где видел раньше эту особу, но точно они до этого встречались. От её лица шло притяжение. Бледное свечение, будто ореол луны отражался из глубокого капюшона потрёпанного в лохмотья плаща. Решив проследить за тенью и всё до конца выяснить, Деян медленно сполз по узкой трубе. Он твёрдо вознамерился проводить чудовище до места назначения. И проводил. Годы воровской жизни не прошли для него даром. Скиталец умел двигаться бесшумно, словно кошка, и видеть в темноте даже лучше, чем хвостатая. Куда пришла тень, оказалось обычным жилым домом по улице – Булочная. Это был не богатый дом, а скорее, даже не самый благополучный район. Ставни на окнах покосились, а краска облупилась. Дом оказался деревянным, построенным по старине. Такие дома часто сгорали дотла, чему свидетельствовал соседний, выгоревший до самой земли. Кое-где торчали обугленные балки, и остро пахло отсыревшей золой. Деян поморщился. Он понял, что кто-то лишился торговой лавки, а, следовательно, жилья и заработка.

«Наверно, и этот дом торговца, – подумал Деян. – Кто-то явно выходит мстить. И, я его понимаю, если честно».

Видение скрылось за дверью, и в окне вспыхнул огонёк свечи. Тень скинула с головы капюшон и по плечам рассыпались длинные волосы. Деян увидел девушку. Он не мог поверить, что видит молодую, хрупкую особу.

– Тощая, как палка. Словно дитя, – изумлённо прошептал странник. – Неужели она творит такое с мужами?

Он постоял ещё несколько минут и пошёл в таверну. Теперь следовало задержаться в этом граде дольше, чем он предполагал. Всю дорогу парень думал о том, как король отнесётся к деяниям молодой женщины. Не помилует, это точно. Но, не казнить же её?! И вдруг он вспомнил, как проходил по площади Грешников, на которой была возведена виселица. На ней болтались четыре трупа, уже порядком поклёванные вороньём, а ноги обглоданы собаками. Король не распорядился, чтобы их сняли. Это было показателем для жителей Нордвинда, в назидание так сказать. И что же можно предположить по поводу девчонки, которая убивает людей короля?!

По возвращении в «Кракен», Деян не смог сомкнуть и глаза.

Глава 11

– Мира, как только отнесёшь хлеб в замок, сразу возвращайся, – обратилась поседевшая женщина к дочери.

– У нас планы? – обернулась та к матери, которая развешивала мокрые рубашки на тонкой верёвке посреди небольшой комнаты. Сама девчонка в это время складывала булочки и кругляши хлеба в плотный мешок.

– Мне нужно на рынок сходить, – пояснила мать, разгибая спину и разминая её рукой. – У ткачихи Вербины следует забрать несколько длинных мягкий лоскутов. Я торговалась с ней до этого. Тебе она не уступит, поэтому пойду сама. А ты последишь за братом. Его никак нельзя оставлять одного, тем более теперь, когда он начал ходить.

– Да, мама, я понимаю. Наш Экос может попасть в любую переделку, ведь ему не понять, что плохо, а что хорошо, – согласилась девушка и взвалила мешок с хлебом себе на плечо.

– Вот и хорошо, дочь, поторопись, – попросила женщина и вытерла пот со лба влажной рукой. Она уставала и валилась с ног, но вида дочери не показывала.

Той тоже живётся несладко. Дочери двадцать лет, а у неё вид ребёнка. Ей некогда было наливаться девичьим соком и расти. Только как у старухи стёрта до крови кожа на плечах, болят руки, а на ногах мозоли, которые не успевают заживать. Но, она не сдаётся, вот и ей, взрослой женщине, нельзя унывать.

Пока мать вела мысленную беседу с собой, Мира вышла на улицу и двинулась в сторону замка по заваленной листвой улице. Листья медленно кружили в воздухе и с тихим шелестом оседали под ноги, прикрывая нечистоты ярким пурпурным ковром. Пахло жухлой травой, помоями и гнилыми яблоками.

Мира никак не могла привыкнуть к такому амбре и её частенько тошнило. Только на подступах к замку, воздух стал значительно чище и гуще. Девушка спешила, но что-то заставило её повернуть голову. На другой стороне улицы она заметила мужчину, который привалился к стене. Незнакомец направился к ней. У него были чёрные как смоль волосы, и как луна, белесого цвета глаза. Создавалось впечатление отталкивающей внешности, но в то же время и манящей. Девушка собралась бежать, что с мешком за плечом сделать невозможно. Тогда она отвела взгляд и устремилась вперёд. Вблизи странник оказался моложе. Лёгкая щетина на впалых щеках придавала парню мужественный вид.

– Девушка, постой, – тихо, но уверенно обратился незнакомец. Он спешил за Мирой, подстраиваясь под её шаги.

– Некогда мне стоять, – как-то отрешённо произнесла булочница хриплым низким голосом. Всему виной – незалеченная простуда и сырой климат.

– Я не отниму много времени, – не отставал незнакомец. – Я недавно прибыл в этот град, и не знаю всех законов и порядков. Может, мы могли бы немного поговорить?

– Законы и порядки везде и для всех едины, – отчеканила девушка и направилась в сторону стражников.

Деян проводил её взглядом, потёр шею и сморщился от боли. Он не пошёл дальше, а спрятался за широкий вяз, растущий поблизости.

Мира остановилась близ стражи и дожидалась, пока ворота-колья медленно поднимались. Её взгляд встретился с молодым стражником. Он с интересом разглядывал девушку. Она смотрела на воина. Когда ворота поднялись, девушка прошла, но всё же обернулась и улыбнулась кавалеру. От неожиданности он вздрогнул, но быстро отвлёкся на толпу. Среди людей стоял шум. Кто-то спорил о товаре и цене на него, а кто-то торопился домой.

В кухне замка Мира провела всего четверть часа. Она быстро поставила полный мешок хлеба в угол и отправилась назад. Когда за спиной захлопнулась дверь дома, хозяйка принялась хлопотать над братом. Весь день девушка посвятила уходу за больным.

Вечер наступил незаметно: ясно дело, когда не разгибаешь спины.

Глава 12

По улице ступая босыми ногами, двигалась тень. Надвинув на голову капюшон старого плаща, больше напоминающего лохмотья, она опиралась на меч с набалдашником вместо эфеса. Тень направилась по улице до перекрёстка. Свернув налево, дальше двигалась до развилки и вдоль вспаханного поля. Таким образом «нечто» добралось до королевской конюшни, где нёс пост молодой стражник. Стоял он один и смотрел вдаль.

Из загона доносилось ржание лошадей, шорох соломы и бормотание конюхов. Воин смотрел на новую луну и улыбался. Ему казалось, что жизнь удалась. Попасть на службу к королю не просто. Он будет стараться угодить, а там глядишь – за верную службу пожалуют клочок земли и возведут в чин лорда. Такие славные мысли были бессовестно прерваны. Со спины ему на глаза опустились тёплые ладошки, пахнущие ночной фиалкой. Погладив руки, стражник обрадовался, что его посетила дева. Почему бы и нет? Она убрала ладони и вышла ему наперёд, предварительно приложив палец к губам, чтобы молчал.

Тень скинула капюшон при свете факела и, взглянув воину в глаза, пошла за угол конюшни. Стражник как зачарованный, шёл следом. Она ушла вперёд и начала кружиться, издавая странные звуки, напоминающие плачь. Воин остановился и следил за действиями. Его голова кружилась, а в ушах шумело. Чудовище продолжало свой танец, подвывая. Мужчина не выдержал и кинулся вперёд. Да только оно отскочило и начало виться вокруг него. Тогда стражник упал на колени и зажал уши руками. Время шло, вой продолжался, а воин не сдавался. Он пытался не слушать и не смотреть на этот смертельный ритуал.

Единственный, кто так долго продержался, но дьявольская пляска всё же одержала верх. Стражник поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся в сторону конюшни. Чудовище пританцовывало рядом, но уже в тишине. Оно проводило свою жертву до конюшни, чтобы дождаться окончания. Воин выхватил меч из ножен и вогнал себе в живот, медленно падая на колени. Его хрип огласил округу. Близился рассвет, но чудовище медлило – важно увидеть, как умрёт воин. Он издал последний свистящий звук и затих, падая лицом в конский навоз. Чудище накинуло капюшон и собралось уходить, ведь силы покидали, а дар дьявола умирал вместе с очередной жертвой.

Неожиданно из-за угла выскочили конюхи. Их было пятеро. Тень вспорхнула лохмотьями плаща и метнулась в сторону. Ей преградили путь. Действие разворачивалось в тишине, и это наводило больший страх. Самый старший, длиннобородый конюший первый кинулся на тень. Она ловко ударила его в живот набалдашником меча. Схватившись за пупок, старик свалился и закряхтел. На смену ему спешили два брата. Оба невысокие и лысые, с хищным оскалом. Они старались захватить тень в кольцо, но она отскочила в сторону и вогнала меч в живот скрюченного старика. Меч вошёл как нож в масло в тот момент, когда братья ударились лбами друг о друга и упали навзничь. Остальные были более осмотрительными. Они загнали чудовище в загон и начали гонять по конюшне. Дар ослаб и тень устала. У неё появился страх перед здоровыми мужами. Девушка ничего не понимала и не помнила.

«Всевышний, помоги, – взмолилась она про себя. – Чего они хотят? Почему я не дома?»

В стойлах ржали кони, рядом раскинув руки, к ней подступали провонявшие потом мужики.

Девушка упала на спину. К ней тут же подскочил один из преследователей. Она посмотрела ему в глаза, после чего он замер и осел. В этот момент её ударили по голове.

***

Человек, сидевший на крыше и следивший за происходящим, тяжело вздохнул. Он решил покинуть это место, пока не сбежалась стража.

***

«Я теперь и не знаю что делать. Ну, надо же, совсем девчонка, а такое творила, – размышлял Деян. – Дьявол в ней играл, не иначе. Мне, конечно, нет до этого вообще никакого дела, но раз взялся за заказ, надо его выполнить. Нужны деньги. Да и засиделся я в этом граде, пора уходить. Вот только дьяволёнка из тюрьмы вызволю, отвезу лорду, и уеду. Далеко уеду. Есть грады богаче этого, красивее и чище. Там и люди зажиточнее, а кошели у них тяжелее и звонче. Вот там-то я точно задержусь».

«Нет, мне не нравится быть вором, но я привык так жить, и не могу иначе, – оправдывал себя странник. Он размышлял о непростой доле. – В этом смысл моего существования. Таким образом, удаётся вымещать злость на мать и весь мир в целом. С пяти лет я не знал ласки и любви, и давно забыл, что значит любить кого-то, быть рядом, защищать, оберегать и быть семьёй. Давно один. Никто и ничто не держит, ни перед кем не нужно держать ответ. Но, дьявол дери, я устал от этой свободы. Да, сейчас я обманываю сам себя. Я хочу любить. Хочу быть кому-то нужным. Да, мне всего шестнадцать, а на деле, будто все восемьдесят. Я знал не мало женщин, я их пользовал, но не получал от этого никакого удовольствия. Они стонали, закатывали глазки и шире разводили ноги, а я скользил в глубине недр и чувствовал натруженные мозоли внутри их естества. Бедняги трудились день и ночь, не сводя бёдра вместе. Кто-то делал это ради удовольствия, а другие, чтобы накормить семью. Однако их труды оборачивались гибелью. Молодые девочки умирали от разрыва внутренних органов, от побоев и множества заболеваний. И однажды я понял, что не хочу ни одну из них. Да, я сам из трущоб, но это не значит, что не осталось во мне ничего человеческого. Я молод и силён, и уж точно смогу заработать и прокормить жену и детей. Но, их у меня нет. Одинокий волк постоянно охотится, чтобы щедро расплатиться за постой в харчевне, заплатить мальцу конюху за содержание трофейного коня. Да, его я честно отвоевал у троих бродяг, которые напали на одного высокомерного герцога, скакавшего по лесному тракту в сторону замка суженой. Что стало с тем несчастным, мне не интересно, я всего-то положил глаз на его коня. Помню, накостылял я тогда тем ворюгам, а они наваляли мне. Отбили почки, что моча шла с кровью месяц. Но, мой конь стоил тех жертв. Я пришёл в себя, а он был рядом – мой единственный верный друг. Скоро мы с ним отправимся в путь, вот только девчонку освобожу, да сдам на опыты.

«Ясно дело, что поместили её в королевскую темницу. Как там расположены коридоры и лабиринты, мне ли не знать. Сам бывал не раз в «гостях», а после за отдельную плату выводил оттуда разбойников. Теперь осталось делом времени завладеть информацией. В какой-то степени, мне немного жаль её: молодая, красивая. Хотя, спорный вопрос, но я почему-то не хочу думать о женщинах, что они недостаточно хороши собой. О, Боже, Деян ты меня удивляешь! Прям ведёшь набожные речи сам с собой, да ещё и витиеватым слогом. Может быть, ты сын какого-то знатного вельможи? – усмехнулся я про себя и продолжил диалог с внутренним голосом. – Она как-то тронула мою душу. Не пойму чем, но это так. И захотелось её потискать, приласкать. Ведьма-то, поди, огонь на матрасе, раз такие вещи творит с мужами. Только я одного не понял: она кричала, пока кружилась, а звука не было слышно. Чудеса! Одним словом – чудовище. И сегодня мне предстоит разведать, в какой камере подземелья её содержат. Если заковали – это хуже, придётся цепи пилить, а на это нужно время. Инструменты понадобятся и много вина с сонным зельем, чтобы устранить препятствия в лице стражников. Так, об этом подумаю позже, а пока пойду в замок».

Деян решительно встал с продавленного тюфяка в своей комнате в «Кракене», натянул на ноги худые сапоги и разогнул спину. Сделал он это резко, и сразу шея натянулась как жила. Заныла вздувшаяся вена, а розовый рубец увлажнился. Поморщившись, странник обмотал шею чистой тряпицей, позаимствованной у хозяйки. Запахнув плащ, который был на размер больше, он скрыл складками на спине боевого товарища. Меч! Про него отдельная история, и об этом не сейчас. Стоит торопиться.

Выскочив за дверь комнаты, парень бегом спустился с лестницы, пересёк зал, где буянили посетители, и выскочил на улицу. На дворе стемнело. Под ногами хрустела листва под лёгким морозцем, и у Деяна сразу замёрзли ноги.

«Пора найти обувь, раз нет денег на покупку, – мелькнула мысль. – Не люблю зябнуть».

Парень вздохнул и посмотрел на небо. Ветер гнал облака, и из-за них мелькал бледный тонкий ободок луны. Месяц только нарождался и света давал мало. От высоких гор плыл туман, и окутывал окрестности. Сам горизонт окрасился тёмно-фиолетовым цветом от мороза. Ночь обещала стать холодной и особенно мрачной. «Прямо как на душе».

Сегодня не хотел Деян бродить по крышам, поэтому прогуливался по дороге, в надежде чем-то поживиться.

Путь до замка не близкий и есть время всё обдумать. А пока, накинув капюшон и сгорбившись как старик, парень отправился по пустынной улице в сторону крепости, а если точнее, ему следовало пойти к северным вратам. Именно оттуда начался его визит в Нордвинд. Не заваленный ход в полуразрушенной башне как раз ведёт в подземный лабиринт королевской тюрьмы. Да, ходов много, и придётся не один раз плутать, чтобы найти нужный, но бродягу никогда не останавливали трудности. Шаркая ногами, он ускорился.

Глава 13

Наступил закат. Очнулась девчонка в сырой тёмной яме, где рядом с ней бегали крысы. Живность видимо была сытой, иначе давно бы обглодали тюремщицу до косточек. Голова болела так, будто её раскололи надвое. Приподнявшись на локте, она другой рукой пощупала затылок. Волосы спутались и слиплись, превратившись в один большой колтун. А когда-то они были роскошными. Ей завидовали все знакомые девчонки.

Застонав от боли, Мира попыталась осмотреться. Ясно одно – в темнице не одна. В углу явно кто-то сидел и тихо бормотал, но что именно, было не разобрать. Девушка хотела было подползти ближе, но этот кто-то выскочил из темноты и дико рассмеявшись, опрокинул её на спину. Ужас охватил ничего не понимающую булочницу до мурашек по коже. Жила тихо, никому не мешала. Что произошло на самом деле?

Мира смотрела на существо, которое смеялось. Безумная старуха уселась рядом и начала что-то бормотать. Девушка немного отползла от неё и прислушалась. Бабка иногда забывалась и говорила вполне реальные слова и казалась вполне вменяемой. Её волосы почти все выпали из-за нечеловеческих условий обитания, а одежда на худом теле истлела от времени. Эта женщина провела в тюрьме много лет, и давно потеряла счёт дням, но ход мысли всё же её не подводил. Она разговаривала сама с собой, чтобы слышать речь и не забыть, как её произносить. Пленница тихо пела колыбельную песню и переходила на вой, утирая впалые щёки от слёз. Женщина только разучилась ходить, и прыгала на четвереньках, чем распугивала обнаглевших крыс.

Мира перестала обращать на неё внимания и заговорила сама с собой, чтобы не было так страшно. Звук голоса успокаивал.

– Боже, что же со мной случилось? – шептала девушка. – Я ничего не помню, разве что самую малость. Что со мной сделают? А вдруг всё выяснится и обойдётся. Может, меня скоро отпустят? Помилуют, да точно, так и будет, ведь я не виновата ни в чём.

Старуха встала на четвереньки и подползла к девушке ближе. Она наклонила голову и придвинулась вплотную к сокамернице. Заглянув в глаза молодой узнице, она снова засмеялась, пахнув зловонным дыханием из беззубого рта.

– Ага, помилует он тебя, – хохотала женщина. Он никого не щадит. Из-за него убили малютку. А ты милости к себе ждёшь.

Мира оттолкнула от себя женщину и перешла к стене, где высоко зияло отверстие, забитое кованой решёткой.

– Откуда знаешь? – зло спросила девушка. – Сама сидишь здесь лет сто, а судишь других.

– Пятнадцать лет я здесь живу, – пояснила женщина. – Я ничего не забыла, ничего. Да, кости мои рассыпаются прямо под кожей, а череп выели вши, но память ничем не вытравить.

Она прилегла на гнилую солому и, свернувшись калачиком, заскулила.

– За что тебя сюда заключили? – спросила Мира. Ей стало жаль эту женщину, кто бы она ни была в прошлом. Сейчас их объединяла общая беда. Девушка подошла к сокамернице и присела на колени рядом с ней. – Слышишь? Женщина, кто ты?

– Разве поверишь?

– Думаю, нет. А почему тебя не казнили за это время?

– Хороший вопрос, но ответа на него у меня нет, – ответила женщина. Она вскочила на четвереньки, начала прыгать, сбивая колени, и громко смеяться.

Мира отскочила в сторону, и попыталась устроиться в уголочке, но присаживаясь, умостилась на крысу. Та взвизгнула. Закричала от страха и узница. Девушка рванулась с места, но, перелетела через беснующуюся старуху и ударилась головой. Повалилась на пол и женщина. Она перестала смеяться, но принялась плакать. Её рыдания рвали сердце на части – до того горько она убивалась по своей судьбе и звала сыночка.

Мира тоже плакала и шёпотом звала свою маму. Она понимала, что увидит её только один раз во время казни. И от этого душу сжимала ледяная рука ужаса.

Ближе к вечеру раздался лязг проржавевшего засова. Принесли еду. Оставив у решётки две чёрствые корки хлеба и кувшин тухлой воды, стражник принялся запирать скрипучий замок. Мира подбежала к решётке и спросила, за что её держат взаперти. Она вцепилась ледяными пальцами в шершавые железные прутья. Стражник не проронил ни звука, а только хлестнул по рукам железным прутом. Кожа мгновенно лопнула и с пальцев потекла кровь.

– За что? – крикнула Мира.

В этот момент её дернула за подол старуха. Пока девушка отвлеклась, стражник ушёл.

– Не говори с ними, – шепнула женщина. – Они могут вернуться.

– Может быть, они выслушают меня? – наивно предположила девушка и села рядом. Её пальцы жгла боль. Слёзы капали на рану и раздражали кожу. Оторвав от подола клочок ткани, Мира обмотала пальцы. – За что они с нами так?

– Молчи, – посоветовала женщина, – молчи и не спорь. Ночью они напьются и вернутся. Их будет несколько. Они будут держать тебя за руки и за ноги и брать твоё тело раз за разом по очереди, а то и вместе. Так что, молчи.

Мира онемела от страха. Она смотрела на сокамерницу и пыталась хоть немного разглядеть её в темноте.

– Ты поэтому изображаешь больную? – поняла она. – Тебя так обижали?

– Им вдоволь удалось отведать королевского тела, – пояснила женщина. – Сначала моего сыночка убили, потом меня терзали. А этот убогий ублюдок встал у власти, и его мать – шлюха.

– Женщина, что ты говоришь? – удивилась Мира, вытирая слёзы. – Ты не можешь быть королевой, тебе всё привиделось. Уже темно совсем, давай помолчим и хоть немного отдохнём.

– Девочка, запомни: я – Диастасия, а сын мой – Арлен. Запомни это! Когда тебя будут казнить и дадут последнее слово, расскажи народу с кем ты сидела в темнице. Тогда люди всё поймут и справедливость возликует. Ко мне вначале приходил знатный лорд, вёл беседу и платил тюремщикам, но память его оказалась коротка. Как и моя на его имя.

– Сколько лет было твоему сыну? – спросила Мира. Она осторожно прошла к решётке и взяла корки хлеба, пока крысы не изъели их.

Женщина не ответила. Она лежала спиной к девушке. Та присела рядом и вложила ей в руку хлеб, но узница отказалась, сообщив, что он ей уже ни к чему. Мира сгрызла чёрствый хлеб в своём углу, подальше от сокамерницы, и легла, укрываясь плащом. Она понимала, что не сможет уснуть, но нужно отдохнуть и подумать.