Текст книги "Утомленный автор"
Автор книги: Яна Егорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Яна Егорова
Утомленный автор
Глава 1
За мгновение до того, как я его впервые увидел, на небе расступились хмурые тучи и великодушно позволили нескольким солнечным лучам просочиться на землю меж своих пушистых боков. В этой части света солнце не редкость, а вот тепло бывает не часто, именно поэтому местные жители в эти драгоценные дни приезжают поваляться на пляж. Конец августа, лето уже упаковало свои чемоданы, чтобы отправиться куда-нибудь в Австралию и позволить вездесущему холоду вновь окутать земли Швеции.
Он появился из-за дюн… Молоденький парнишка, я не ошибусь, если дам ему чуть больше двадцати. Под его босыми ногами рассыпался теплый песок, укравший любимый солнцем желтый оттенок. Хотя я забегаю вперед – этот юноша сделал нечто похуже, он украл у солнца гораздо больше. В то самое мгновение он и сам был похож на солнечный луч – его молодое спортивное тело светилось силой и здоровьем, крепкие мышцы были чуть более округлыми, чем должны были быть у взрослого мужчины. Все до единого кубики на прессе были на месте, и я бы честно залюбовался ими, если бы моим взглядом не завладела его потрясающе вздымавшаяся к тому же солнцу эрекция, не прикрытая в этот момент ни единым клочком одежды. Зрелище настолько заворожило меня, что я встал как вкопанный.
– Я думаю, господин, что мы случайно свернули на нудистский пляж. Нам стоит вернуться обратно.
– Обратно? – пробормотал я, еле двигая языком. – Ты шутишь, Мэйли? Разве ты не видишь? Или ты ослепла и его вижу один я?
Мэйли Чжао – мой телохранитель. Я привез ее с собой из Китая. Издательство в Пекине наняло ее для моей охраны. Я так к ней привык за те два года, которые прожил там, что принял мужественное решение забрать девчонку с собой. К тому же это удобно. Окружающие не знают, что она меня охраняет и приписывают нам с ней роман. В моем случае и при моих интересах подобный трюк имеет смысл. Тем более это удобно, что почти двухметровая тридцатилетняя девушка увлекается лишь представительницами своего пола. Скажем так, мы с ней друг друга понимаем. Она исправно работает и не лезет с нравоучениями ко мне, а я ей доверяю.
– Я вижу его.
Мэйли как обычно ответила коротко и встала рядом со мной. Я знаю и даже уверен, что сейчас она видит не только понравившегося мне парнишку, но и контролирует весь пляж. Вышколенный, отработанный взгляд профессионального, высококлассного телохранителя зорко следит за каждым, кто так или иначе может приблизиться ко мне.
Тем временем, мое внимание прилипло к парню. Он появился из-за дюн не один. Перед ним выскочила девица с соблазнительными формами. Интимные места на ее загорелом теле прикрывал крохотный красный купальник. Бесстыдница крутилась перед парнишкой и так и сяк, а тот безуспешно борясь с реакциями своего прекрасного тела, пытался, как я полагаю, по ее же просьбе сфотографировать ее на телефон.
– Господин, это небезопасно, – предупредила меня рослая китаянка полушепотом.
– Почему? Ты считаешь, я могу умереть от наслаждения его красотой?
– Нет, господин, – сдержанно поклонившись, Мэйли терпеливо пояснила свою мысль, – вы можете попасть в скандальную историю. Сейчас модно снимать реакцию прохожих, реагирующих на ничем неприкрытых моделей. Подобный контент хорошо продается.
– Считаешь, что моя отвисшая челюсть наделает шума?
– Вы известная личность. И не забывайте, по какой причине мы с вами здесь.
– Не забываю.
Я проблеял ей в ответ еще что-то, сейчас даже не вспомню, что именно. Какими же жестокими могут быть женщины. Неужели эта девица не видит, в каком положении находится ее кавалер? Разве можно так поступать с истинным бриллиантом? Молодой красавец действительно заставил меня остолбенеть. Представляю, как это выглядело со стороны. Накаченный, загорелый мужик метр девяносто в шортах и в компании крупной китаянки пялится на него во все глаза всего лишь в паре метров от них. Если в дюнах сейчас какой-то умник снимает меня на видео – то он получит действительно хороший контент для своего блога.
– Мэйли, за мной, – скомандовал я, решившись впервые в жизни поддаться порыву внезапно возникших чувств.
Видимо, солнце своим мягким прощальным жаром ударило по голове и меня, раз решился на такое. Я вообще не самый скромный человек, но привычки нападать на незнакомцев до сего момента не имел. Заметив меня, девица в красном купальнике изменила планы и быстренько поспешила обратно к дюнам, потянув за руку и понравившегося мне парня. Неужели что-то дошло? Если снимают, могла испугаться разоблачения. Вот только ее спутник как-то вяло подчинялся. Он тоже постоянно оборачивался на нас с Чжао, но мне почудилось, что как будто хотел вырваться и остановиться.
Мы нагнали их уже в дюнах. Хоть пляж “Бёда” и немноголюден, но все же редкие посетители могли вмешаться в то, что их не касается, и помешать моему плану. А он был прост. Очень прост.
– Мэйли, нейтрализуй девчонку и оператора. Только мягко, а не так, как обычно, – приказал я по-китайски, с напором ледокола, быстрым размашистым шагом направившись в сторону красивого незнакомца.
– Вы кто? – проказница в купальнике остановилась. Убегавшие оба обернулись к нам. Мэйли метнулась в сторону девчонки, молниеносно перекинула ту через плечо и утащила в сторону. Я же приблизился к парню.
Оператор действительно был – он что-то успел сказать (я слышал его «ох» где-то у себя за спиной), прежде китаянка вырубила и его. Нисколько не сомневаюсь, что запись будет уничтожена, а блогеры-непоседы очнутся в удобных позах где-нибудь на песочке под сосной. Через часик, не раньше.
Интересно, что парень, к которому я подлетел, не поинтересовался тем, кто я и что, собственно, мне от него нужно. Невысокий, потрясающий, невыносимо сладкий в своей молодости и с этой все еще вздымавшейся эрекцией. Она манила меня, как и его тело. Он даже здесь умудрился как-то так встать, что те самые солнечные лучи, уже с необыкновенным трудом пробивавшиеся к нему через кромки высоких мачтовых сосен, все равно обволакивали и согревали его.
Несмотря на ситуацию, возбуждение парня не ослабело, хоть и девушки здесь уже не было. Меня тянуло без предисловий наклониться к нему и поцеловать. Я бы никогда так не поступил. Раньше. Это наверняка был солнечный хук. И довольно сильный.
Я сделал последний шаг, встал так близко, что его до безумия соблазнительное возбуждение коснулось моих синих шорт. На поцелуй я так и не решился – моя рука опередила губы. Пальцы со всей предосторожностью и нежностью легли на эрекцию, глядевшего на меня во все глаза прелестника.
Его возбудила девушка, соответственно, юноша нормальной ориентации. Логично было бы ожидать отпора от него. Однако этого не случилось. От моего касания веки прекрасного незнакомца затрепетали, зрачки голубых глаз расширились, а сахарные губы приоткрылись, выпустив в горячий воздух не менее горячий вздох…
Я слетел с катушек. Я написал море книг о любви. Сам по жизни так и не нашел ту самую дерзкую, настоящую, искреннюю мечту. Везде одна скука и быт. Люди ведут себя так, как будто им отведены сотни жизней. Не умеют и не учатся знакомиться, не умеют быть смелыми в отношениях, не умеют и не хотят отдаваться своим порывам. Я описывал смелых любовников в своих книгах, но до сих пор не встречал подобной любви. И не попадал в такую ситуацию, когда бы захотелось свернуть горы, лишь бы прикоснуться к кому-то. Лишь бы получилось поцеловать, почувствовать вкус кожи и губ…
Не встретив сопротивления, я продолжил мягко ласкать пойманного мною возбужденного херувима. Его, похоже, нисколько не волновало то, что я мужчина. Такой же незнакомец, бесстыже приставший к нему без разрешения. Он поддался моим ласкам и даже отклонил прекрасную голову в бок, позволив мне напасть на свою лебединую шею. От него пахло мужским одеколоном, не приторно, и не слишком резко. И одновременно достаточно, чтобы ускорить отъезд моей крыши.
Я убрал свою руку за несколько мгновений до того, как завершил бы задуманное. По сути, поступил еще хуже, чем та девчонка. Она лишь дразнила, я же довел его до реальных физических мучений. Протрезвел. Вдруг понял, что делаю. Книги книгами, а это реальность. Он реален, его чувства. Может быть, он не дал отпор лишь потому, что испугался бугая в моем лице. А я и рад стараться!
– Извини, – пробурчав ему это, отошел. – Извини. Я тебя не так понял.
Парень, окончательно осоловев глядел на меня непонимающе. И поди пойми, почему он так смотрит! То ли от страха, то ли ему и впрямь понравилось. В любом случае продолжать не стану.
– Мэйли! Уходим.
Китаянка нагнала меня уже на пляже. Вслед нам не раздалось ничего. Никто не кричал о насилии, никто не звал полицию.
– Ты не слишком там? – спросил помощницу, ускоряя шаг.
Я боялся. Боялся… боялся обернуться и поддаться вожделению. Нет. Чем скорее уйду, тем лучше для всех. Совсем сошел с ума. Перетрудился. Исписался. Утомился… с этой любовью.
– Нет. Даже не вырубила. Запись уничтожила, сфотографировала их документы и пригрозила полицией.
– Уже лучше, хоть здесь без криминала обойдемся.
Китаянка не оценила мой юмор.
– Без криминала? Господин, вы с тем юношей…
– Ничего. Так, поцеловал разок. Просто…
Я запнулся, открывая дверь автомобиля, взятого напрокат на ближайшие две недели пребывания в Швеции.
– Просто?
– Просто разрешения не спросил.
Я уселся за руль и щелкнул кнопкой на брелоке. Машинка тихонько заурчала. Да, это точно был солнечный удар. Я сюда не за этим приехал, черт возьми! Пора брать себя в руки. Я должен жениться. Обещал же.
– В Стокгольм? – Мэйли пристегнулась.
Она уже знает, что я вожу хорошо. Как-то раз в Пекине мы уходили от толпы поклонников моего творчества. Ах, забыл сказать. Я пишу книги о мужской любви. О чисто мужской любви. Два года я пробыл в Китае, потому что именно там мое творчество полюбилось особенно. Пока снимали кино, несколько аниме, все это время болтался с Мэйли по студиям и работал, работал… Так утомился, что решил сбежать на какое-то время. И не куда-нибудь, а к родителям. Тишины захотелось. Подумать только, в свои тридцать пять внезапно решил их навестить. Я уже слишком давно живу отдельно, а тут как почувствовал, помчался. И выяснил, что у отца серьезные проблемы со здоровьем. Не удивительно, конечно. Ему уже семьдесят. И все же. Я провел в родительском доме несколько дней и забыв об осторожности успел пообещать кое-что очень сложновыполнимое.
– В Стокгольм. Нас там ждут.
– Пять часов в пути. Если вам будет трудно – скажите, я могу заменить вас за рулем.
Я подмигнул своей помощнице:
– Хорошая ты, Мэйли. Я сглупил. Надо было мне с тобой заключить соглашение. А вышла бы ты за меня по расчету? На пару лет? А потом развод и разбежались.
– За вас. С договором. За деньги, – отчеканила китаянка, словно была не человеком, а роботом, – да.
– Вот. И я о том же. Надо было мне об этом раньше подумать. Тогда бы не пришлось ехать в Стокгольм, чтобы жениться на хоть и симпатичной, но очень чужой мне женщине. Ну…
Мы тронулись с места.
– Здесь можно поискать и свои плюсы.
– Правильно, – поддержала Чжоу без тени улыбки. – Заведете детей. Если сможете переспать с женщиной. Я бы вот, например, даже за деньги с мужчиной не смогу. А вы уверены, что сможете.
– Ну, когда-то же я мог. Да и ты говоришь, многие женщины равнодушны к сексу. Так что есть шанс, что раз-другой я смогу, а там как-нибудь стерпится…
– Вы сами-то себе верите? Вы только что…
– Да знаю, я, знаю. Мне уже стыдно. Не напоминай. Обычно я более сдержан.
– Поэтому сорваться решили именно теперь. Вы хоть понимаете, господин, что было бы, если бы эта запись попала в сеть? В местную сеть, в первую очередь. Люди, в чьем доме вы планируете гостить и на чьей дочери жениться этого могут не понять. Моя бы семья, к примеру, точно бы не поняла.
– Твоя семья, Чжоу, не приняла даже тебя. Только из-за того, что ты ростом не вышла. В результате тебе было легче и проще уехать с клиентом в другую страну, чем жить у себя на родине.
– У нас… немного иные нравы. Девушка должна быть красивой, а не сильной.
– А ничего, что ты не сама себя родила? И твои родители как бы несут за тебя ответственность?
Китаянка сидела рядом с каменным лицом. Я знаю ее историю. Я готов ей помогать и никогда не поднимал тему ее семьи. Просто сейчас… ее замечание о пристойности моего поведения выбило меня из колеи. Или не оно. Или это все еще дребезжащие вены, которые никак не могут вернуться в норму после встречи с голубоглазым херувимом.
– Ладно, прости, Чжоу. Я не хотел. Сорвался.
– Принято, господин.
– Бруни. Просто Бруни. Когда ты уже запомнишь мое имя?
– Я помню ваше имя, господин Манчини. Я помню ваше досье наизусть. Тридцать пять лет, рост сто девяносто один, карие глаза, светло-русые волосы. Одиноки, предпочитаете однополые отношения. Постоянной пары нет. Подъем в десять утра, пробежка тридцать минут, завтрак, прогулка…
– Довольно, – беззлобно остановил ее, крутя рулем на поворотах. – Я тоже знаю свое досье. Не надо меня упрекать за то, что долго сплю. В конце концов имею право. Не каждому дано писателем быть.
– А я ничего и не сказала.
– Вот и не говори.
Я включил музыку, чтобы не молчать всю дорогу. Чжоу немногословна. Отчасти поэтому с ней так комфортно. Редкая женщина. Может быть, я бы был готов на ней взаправду женится. Как раз на такой и надо было бы. Но она никогда не будет рожать, а если уж я и женюсь, то только ради потомства. Так что в отношениях с ней отпадает всякий интерес.
Мы въехали в город, когда Чжоу сказала нечто слишком личное для меня и несвойственное для себя.
– Я надеюсь, господин, – произнесла она тише, чем говорила обычно, – вы передумаете совершать эту глупость.
– Ты про женитьбу?
– Вы сами не будете довольны, и погубите одну женщину. Вы сделаете несчастными ваших детей, пытаясь осчастливить умирающего отца. Отец уйдет, родители всегда уходят, а вы останетесь в горе, от которого никому проку не будет.
– Эй, расслабься! Ты сгущаешь краски!
Я хотел подбодрить, но китаянка скорчила кислую мину:
– Лучше бы вы сбежали с тем красавчиком с пляжа. Это в вашем духе. И это для вас.
– Глупости! Глупости говоришь! Что для меня жениться? Плевое дело. Сейчас с невестой познакомлюсь, очарую ее, потом кольцо подарю в Париже и закатим большое пиршество. Все будут довольны. Вот увидишь.
Я так говорил, а сам себе не верил. Убежать с парнишкой с пляжа? Да… Это было бы… Нет. Не было бы. И не будет. Пора уже мне остепениться. И подумать не только о себе.
Глава 2
Мы прибыли в дом к Бьрнсонам немного опоздав на ужин. Здесь ничего не изменилось. Дом, в котором выросла моя мать. Ныне глава семьи, а когда-то Хрут Бьернсон имел все шансы стать моим отцом. Но, судьба у него сложилась иначе, чему я сегодня очень рад. Моя мать родилась в Швеции. Когда ей было пять, родители, мои бабушка с дедушкой погибли. Ее приютили и вырастили их друзья. Здесь, в этом доме она росла до своего совершеннолетия, после чего уехала студенткой по обмену в Италию. В Риме она познакомилась с моим отцом. От которого, кстати говоря, бежала обратно уже будучи беременной мной. Романтическая история. Он ее любил, она его тоже. Однако она не рассчитывала на долгие отношения и сбежала на родину, где выяснилось, что уже носит под сердцем меня.
Мой отец, преуспевающий гинеколог, мчится за ней сюда, в Стокгольм. И после долгих уговоров, все же увозит маму в Рим, где они и сыграли свадьбу. И по сей день жили душа в душу. Их расстраиваю только я. Когда мне было десять, отца пригласили в московскую частную клинику. Мы переехали и застряли в России. Сейчас мои родители продолжают жить там. В Москве я получил высшее, стал магистром, преподавал в университете и стал писателем после неудачной любви в двадцать пять. Никогда не любил рассказывать о себе и более того вспоминать прошлое.
Главное здесь не мое прошлое. А Бьернсоны. Для мамы дядя Хрут, как родной брат, хоть родными они не являются. Дядя, а ему уже шестьдесят пять, тоже счастливо женат и имеет дочь и сына. Эрике, его дочери, уже тридцать. Нас давно мечтают поженить, тем паче по слухам от матери, девушка в меня влюблена без памяти. Я долгие годы рассказываю родителям, что не женюсь, потому что никак не могу найти свою судьбу. Хотя на самом деле проблема в другом… Я не соглашался на этот брак. И все же недавно согласился, по этой причине и прибыл в Стокгольм, погостить пару недель в доме Бьернсонов. Узнать Эрику, подружиться и может быть жениться. Почти песня. И она могла быть веселой, если бы не была столь грустной.
Я согласился на эту авантюру, решив для себя, что ничто мне не помешает через пару лет и вправду развестись с Эрикой. В конце концов, для чего и существуют браки? Все это лишь формальность…
Мы приехали с опозданием. Мэйли было бросилась вытаскивать чемоданы из багажника – никак мне ей не объяснить простую истину, кем бы она ни трудилась, это мужская забота тяжести таскать. Почти отпихнув китаянку без каблуков бывшую с меня ростом, собрал в охапку чемоданы. В руки не поместилась только одна сумка – ее моя помощница и ухватила, победоносно фыркнув в мою сторону.
– Я тебе позже отомщу.
– Угу. Если время найдете, господин.
Помощница мотнула головой в сторону двухэтажного дома. На пороге нас уже ждал высокий лысый мужчина в льняных брюках и рубашке. Рубашка эта местами расползалась в стороны на его выдающемся животе.
– Дядя Хрут! – я расплылся в улыбке.
Помню старикана только по фотографиям и рассказам матери. Но бьюсь об заклад – обо мне в этой семье знают всё и даже больше. Что-то я уже начинаю жалеть о своем благородном решении и о надежде отдохнуть в узком семейном кругу. Двадцать четыре на семь под прицелом бдительных Бьернсонов могут мне показаться далеко не такими радужными, как я себе до сих пор представлял.
– Бруни, мой мальчик! Мы тебя заждались! Обед остыл. Если бы ты не заморачивался на счет этой машины, а разрешил себя встретить хотя бы Эрике – давно был бы дома.
Поднявшись по ступенькам, я прямиком угодил в объятья дядюшки.
– А вы… – он заметил мою спутницу. – Вы, я знаю, – показал на нее указательным пальцем и прищурил карий глаз. – Вас зовут… Хельга мне говорила по телефону… Как же, у вас такое красивое имя…
– Мэйли Чжао, господин, – поклонилась одной головой китаянка.
– Да! Точно! Мэйли! Мэйли – это имя, а Чжао фамилия. Я правильно все понял?
– Правильно, господин.
– Ну, так и запомню. Очень хорошо, – дядя похлопал меня по спине несколько раз. – Добро пожаловать, сынок. Бросай сумки на пороге и сразу к столу. Вещи позже разберете, у нас ты дома. А дома первым делом надо что? Правильно, есть!
Дядя расхохотался прокуренным голосом, вошел в дом следом и закрыл дверь. Я даже спорить не стал, действительно бросил сумки прямо на пороге и отправился в указанном направлении. Дорога была долгой, есть хотелось жутко. Я не Чжоу, науки долготерпения в любых обстоятельствах не обучен. Есть, так есть!
Я хлопнул в ладоши и потер их друг о друга:
– Так, говорите, пора обедать? – подмигнул дяде.
– Самое время, Бруни! Самое время!
Мы прошли через холл, китаянка следовала за мной по пятам. Она прекрасно знает мое отношение к ее выкрутасам в гостях и дома стоять у меня за спиной и ждать опасности. С трудом удалось договориться, что я буду решать, в каком доме ей сидеть рядом со мной за столом, а в каком стоять за моей спиной. У нас даже есть секретный знак, который я подаю ей и Мэйли понимает, что ей делать.
– А вот и все наше семейство Бьернсонов, – дядя выскочил из-за наших с китаянкой спин словно черт из табакерки. – Знакомься, слева направо. Моя жена, Оливия Бьернсон.
Я учтиво кивнул худенькой светловолосой женщине, только что поставившей блюдо с мясом в центре стола. Она вытерла руки о полотенце, которое вынула из кармашка хлопчатобумажного фартука и кивнула мне в ответ:
– Добро пожаловать, Бруни. Мы уже заждались!
– Мы очень спешили! – я растягивал улыбку как мог, потому что уже увидел краем глаза свою “суженую”.
Молодая женщина была копией моего дяди. В молодости он был брюнетом – Эрика оказалась именно такой. Пухленькая, низенькая со скучным лицом. Боже мой, почему ей не досталась внешность матери? Эти голубые глаза, густые светлые волосы и тонкий стан. Завораживающие своей простотой и в то же время некоей правильностью черты лица, которые, мне так померещилось, я уже когда-то где-то видел…
– А это Эрика! – прогремел Хрут. – Наша красавица-дочь! Наша гордость! Ты знаешь, что она влюблена в тебя с детских лет?
Дядя подмигнул мне, девушка зарделась, а я, автор безумного множества бесстыжих любовных романов, способных загнать в краску самого разнузданного сутенера, не знал куда себя деть от неловкости. Не к месту вспомнились слова Мэйли о том, что я сделаю кого-то несчастным, погублю жизнь…
– Очень приятно познакомиться, Эрика. Рад нашей встрече.
Голова говорила, губы поцеловали протянутую ручку девушки, а мысли замерли, в пустом черепе прозвучал долгий оглушающий писк, сигнализирующий о полном хаосе в душе.
Пока я плавал в забытьи, к нашей компании присоединился кто-то еще. Там, в стороне, дядя кого-то поприветствовал. Я услышал имя, но оборачиваться не спешил, пытаясь справиться с совестью, требовавшей прекратить фарс со свадьбой в зародыше.
– Хольми, ты тоже приехал? Проходи, не опоздал к ужину. Как видишь, мы принимаем дорогих гостей.
– Добрый вечер, – вежливое, еле слышное приветствие было произнесено чарующим баритоном. Мне внезапно очень захотелось увидеть того, из чьих уст вылетели эти два слова.
Не стерев улыбки с лица, повернул голову.
Как… Как дядя сказал, его зовут? Про себя я окрестил его лучом солнца. Последний раз мы виделись около пяти часов назад на пляже “Бёда”.
– Бруни, познакомься с нашим сыном – Хольми. В этом году он заканчивает высшее. Мы отпразднуем его двадцать четвертый день рожденья и отправим в самостоятельную жизнь. Хотя он уже несколько лет живет на съемной квартире, мы пока все равно считаем его нашим ребенком. Непослушным, иногда своенравным, и все же…
– Добрый вечер, Хольми.
На сей раз мне посчастливилось пожать его руку, которую он мне протянул для приветствия. Даже не успел испугаться, что он может кому-то поведать о нашей сегодняшней встрече – парень смотрел на меня открыто, прямо в глаза и эти глаза говорили со мной. Черт! Помутнение не прошло. Лишь ощутив его руку в своей – залился пылающим жаром по самую макушку и мгновенно забыл, где нахожусь. Я бы так и стоял, так и пялился на него, пуская слюну на белую скатерть на столе, если бы не моя верная помощница.
– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться, господа. Господин Манчини всегда настаивает, чтобы я сидела за столом вместе с ним, хоть я являюсь всего лишь его телохранителем. Если вы возражаете, я подожду господина в гостиной.
Обычно Чжоу не использует этот прием. Давление на жалость. Только в исключительных случаях. Сейчас как раз такой. Я прервал затянувшееся рукопожатие и под охи и вздохи хозяев дома, которые, естественно, стали успокаивать китаянку, что ей не придется уходить и для нее, конечно же, будет освобождено место рядом со мной.
Через пару минут все расселись по местам. Так и получилось, что по правую руку от меня устроилась китаянка, а по левую… усадили Хольми. Таким образом я не видел своего нового знакомого, но слишком остро ощущал его присутствие. Становилось хуже от того, что напротив сидела Эрика с матерью и дядей. И они, как, собственно, и ожидалось, следили за каждым моим движением.
Я знаю все, чтобы сейчас на это совпадение, которое точно было совпадением и ничем более, сказала бы моя спутница. Это знак, господин. За вашими проделками моментально отзывается карма! Приставать к сыну хозяина дома! Что скажут его родители, ведь вы приехали свататься к их дочери! Теперь единственное, что я могу сделать, это превратить все в шутку. Сказать, что заметил камеру и решил подшутить над снимающими ребятишками. Ну, переборщил немного. Перегнул палку, с кем не бывает? Удар солнечный… Солнечный удар…
Чьи-то пальцы коснулись моей левой руки. Все тот же потрясающий баритон буквально поцеловал мое сознание:
– Передай, пожалуйста, салфетку…
У меня хорошая фантазия. Никогда на нее не жаловался. Бывало, на ровном месте додумывал и развлекал себя. А под настроение могу такое представить в один миг… Представляю свою физиономию в тот день. Здоровенный дядька с вытянутым лицом, стеклянными глазами тянется за салфетницей и теряет ее на ходу, роняя штучку прямо в салат. Знали бы присутствующие, что только что мне подкинуло сознание. Он всего-навсего попросил салфетку, а я уже представил, как бы мог обтирать его парочкой из этих салфеток. Как… и где… – Ничего! Ничего, бывает! – переполошились две непохожие друг на друга женщины за этим столом. – Сейчас все исправим. Делов-то…
– Господин всегда тяжело проходит акклиматизацию, – в очередной раз вступилась за меня помощница.
Я бы мог решить, что благодарен ей, если бы не горячие мысли…
– Эрика у нас замечательная хозяйка, – донеслось откуда-то дядино, – будет ухаживать за вашим господином. Сыграем свадьбу, глядишь и Хольми решится сделать предложение Каисе. Столько радости в нашем доме!!!
– Да… – проблеял я, все же протянув пару салфеток своему соседу слева. Поскольку я передавал их без салфетницы, его пальцы совершенно естественно коснулись моей руки.
– Спасибо.
Это “спасибо” прилетело вместе с его коленом, прижавшемся к моему где-то там под столом…
