Текст книги "Записки школьницы"

Автор книги: Ян Ларри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

12 мая

Марго выздоровела. Мы сегодня вместе возвращались из школы, и я рассказывала ей о науке и технике, но, чтобы не поняла она, к чему этот разговор, про бога не говорила ни слова, а стала рассказывать про смешные законы Англии.

– Не ври! – не поверила Марго. – Не могло этого быть, чтобы люди ходили с красным флагом перед машиной. Они же мешают машине!

– Не могло быть, по-твоему? А вот было, и всё!

– Что ж они, дураки или несознательные?

– Мудрецы! Помнишь песню пели: «Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь, изобрёл за машиной машину».

– А впереди машины заставил идти человека с флагом! – захохотала Марго. – Вот так мудрецы!

– Ну и что? Поверили, что так будет лучше, – вот и заставили идти с флагом. Разве у нас нет таких людей, которые в разную чепуху верят? Есть! И сколько хочешь!

Это хорошо у меня получилось. Я уже собралась потихоньку начать беседу по антирелигиозному вопросу, но в это время сзади послышался мальчишеский голос:

– По какому случаю смешно? Нельзя ли посмеяться вместе?

Мы оглянулись. Нас догнал Пыжик и, поравнявшись с нами, спросил:

– Какая повестка дня? Кто выступает?

Я рассказала Пыжику про английский закон. Пыжик снисходительно улыбнулся:

– Это ещё что! В папиной библиотеке есть книги, в которых рассказывают и не такое! Со смеху умрёте, когда читать будете. А знаете что, – хлопнул он меня по плечу. – Пошли ко мне! Вы же у меня ещё не были, да? Ну, вот! Заодно приготовим вместе обед! Мы с мамой по очереди готовим. Сегодня как раз моя очередь. Но что приготовить на обед, – никак не придумаю. Можете?

Марго сказала важно:

– Спрашиваешь! Ясно, можем! Любая женщина может делать обеды! – И так повела носом, будто зазнавшийся шеф-повар.

– Вот это да! – обрадовался Пыжик. – Делайте! Но хороший обед! Чтобы вкусный был! Сам я не особенно люблю готовить, да понимаете, какое дело: мы же с мамой вдвоём живём. И тут уж ничего не придумаешь… Между прочим, мама тоже не очень любит готовить. Мама моя врач. Хирург!

– А в столовой? – спросила я.

– И в столовой бываем! Но там пока пообедаешь, – бороду отрастишь. А маме некогда, мне тоже. Уроки, то да сё. Договорились? Приготовите?

Марго подтолкнула меня локтём:

– Ну? Поможем?

– Угу! – кивнула я и подумала: «Если Марго готовит так же, как я, – Пыжикам придётся после нашего обеда идти в столовую».

– Ура! Вы самые передовые женщины! – засмеялся Пыжик.

Женщинами назвал он нас просто для смеха, но Марго напустила на себя серьёзность и вдруг засеменила мелкими шажками, покачиваясь на ходу и поводя важно носом. В эту минуту она была похожа на молодую индюшку из какого-то мультифильма.

Так неожиданно мы попали к Пыжику.

Живёт он недалеко от нас. В Яковлевском переулке. Его квартира из двух комнат выходит окнами тоже на парк Победы, как и наша коммунальная квартира. Только я живу на десятом этаже, а Пыжик – на пятом. Одну комнату занимает его мама, а другую – он. Обедают они на кухне.

Комната Пыжика мне понравилась. Весёлая такая и вся насквозь просвечивается солнцем. Солнца так много, что кажется, будто все вещи светятся и всё так нагрето, что нельзя прикоснуться ни к чему руками. А белые портьеры, тюль на окнах и белый чехол на диване делали комнату похожей на операционную. Сразу видно, что мама Пыжика хирург.

Мебели лишней не было. Диван, письменный стол и стеллажи с книгами, закрывающие всю стену от потолка до пола. Над диваном-кроватью висел большой портрет широколобого офицера-лётчика. Он смотрел на нас со стены храбрыми глазами, плотно сжав губы, вскинув чуть крутой подбородок.

– Это мой папа! – сказал Пыжик. – Он был лётчиком-испытателем. Проверял новые самолёты. Очень полезная работа, но опасная. Когда мне было три года, папа погиб. Я его почти не помню. А тут, – повёл рукою Пыжик в сторону стеллажей с книгами, – папина библиотечка. Уйма интересных книг. Когда прочитаю их…, Ой… одну минуту!

Он суетливо открыл тумбочку, втиснутую между диваном и письменным столом, и, вытащив оттуда вазу с яблоками, поставил перед нами.

– Яблоки! – пробормотал Пыжик. – Не совсем хорошие, но, может, попробуете? А? Что в самом-то деле! Валяйте!

Марго засмеялась.

– Пробуй, Галка! Всё равно выбрасывать!

Пыжик смутился.

– Да, нет, – сказал он, вспыхнув, как девочка, – есть их всё-таки можно. Честное пионерское!

– Ой, Пыжик, – сказала я, – ну кто же так угощает гостей? Надо угощать гостя, как самого себя.

Чтобы не обидеть Пыжика, мы взяли по яблоку.

Марго спросила:

– А где продукты? Показывай!

Мы пошли на кухню. Грызя яблоко, Марго выложила на тарелку мясо, осмотрела картошку, пакеты с разными крупами и другие продукты, которые Пыжик вытаскивал из кухонного стола и холодильника, а все осмотрев, повернулась ко мне:

– Ну, чего приготовим? Давай!

А что я могла давать? Советы? Указания? К сожалению, должна признаться, что сама я ни разу не пробовала готовить. И это не так уж удивительно. Моя мама – шеф-повар, и я не думаю, что папа стал бы есть мою стряпню. Да я бы и сама, пожалуй, не решилась пообедать собственным супом или вторым блюдом своего приготовления. Но не могла же я сказать при мальчишке, что не умею готовить. Чтобы не осрамиться, я стала называть разные супы и вторые блюда, которые очень хорошо приготовляла мама, однако тут же подумала: «А вдруг Марго скажет: давай вот это и приготовим».

Но Марго, выслушав меня, повернулась к Пыжику и спросила:

– Мука есть? Яйца есть? Сода?

А когда Пыжик всё это выложил на стол, Марго надела передник и сказала:

– Ладно! Сделаю суп с клёцками и блинчатые пирожки. На сладкое подадим печёные яблоки. А теперь не мешайте мне!

Я с удовольствием выполнила приказ Марго. Сказать откровенно, я побоялась принимать участие в этом тёмном деле. А вдруг мы приготовим вдвоём такую гадость, которую никто из Пыжиков и в рот не возьмёт.

Пока Марго стряпала, мы с Пыжиком сидели в его комнате и культурно разговаривали о книгах. Он уверял меня, будто прочитал почти все книги, которые стояли на стеллажах, но я не могла поверить этому, потому что книг было не меньше тысячи.

– И неужели всё понял, – спросила я.

– Нет! – честно признался Пыжик. – Но пойму когда-нибудь все до одной. Художественную литературу я и сейчас понимаю, но с научными книгами труднее. Они написаны таким языком, что не очень легко понять в чём дело. И всё-таки обязательно осилю все книги. Я дал слово прочитать их, чтобы таким же быть, как папа.

– Лётчиком?

– Конечно, я хотел бы летать, как папа. Но это невозможно. Мама сказала однажды, что она будет мучаться каждый день и думать: а вдруг со мною случится что-нибудь, как с папой.

В это время с кухни прибежала Марго и принесла пробу.

– Суп уже! – сказала Марго. – Пробуйте, как соль? Хватит или подсолить ещё?

Соли вполне хватало. Даже было немножко множко, но я промолчала, а Пыжик только поморщился, и довольная Марго умчалась обратно; мы же снова стали разговаривать. Я спросила Пыжика, не может ли он помочь мне перевоспитать Марго. Пыжик сказал, что для него это раз плюнуть, но он должен сначала хорошо продумать план воспитательной работы и посоветоваться с мамой.

Наконец обед Марго сделала. Ну, суп был так себе. Обыкновенный. А вот блинчатые пирожки – мировые. Я еле удержалась, чтобы не съесть ещё один. И, наверное, съела бы, если бы не знала, что этими пирожками Пыжик должен кормить свою маму.

А когда обед был уже приготовлен, мы начали играть. Пыжик показывал мне и Марго приёмы самбо. Я узнала в этот день, что слово «самбо» составлено из первых трёх букв слова «САМозащита» и начальных букв двух слов – «Без Оружия». Но эти знания никак не помогли ни мне, ни Марго. Мы обе летали на пол так же, как любой человек, который и не подозревает даже, что такое самбо.

Мы, наверное, целый час боролись, как вдруг в дверях комнаты появилась незнакомая девочка с большими синими глазами.

Пыжик закричал:

– Ребята, это же моя мама! Мама, это из нашего класса! Мои товарищи!

Девочка с большими синими глазами подошла к нам, и я увидела, что она совсем не девочка, а самая настоящая взрослая, только очень-очень маленького роста. Меньше меня. Чуть-чуть повыше Дюймовочки.

– А тебе нельзя бороться, – сказала мама Пыжика, подавая руку Марго. – Взгляни в зеркало, какая ты бледная! У тебя как сердце?

– Иногда бывает трудно дышать! И колет! – сказала Марго.

Мама Пыжика внимательно посмотрела на неё, потом оглядела меня и улыбнулась.

– Меня зовут Софья Михайловна! – сказала она и повернулась к Пыжику. – Ну, приглашай своих друзей к столу. Будем обедать. Мой сын, девочки, сегодня сам готовил обед. За качество не ручаюсь, но горячий обед.

Пыжик засмеялся.

– Обед готовила сегодня Марго! – сказал он. – За его качество я тоже не ручаюсь.

Мы стали отказываться, но Софья Михайловна и слышать ничего не хотела, поэтому пришлось и нам пообедать.

За столом было очень весело. Софья Михайловна и Пыжик так хвалили стряпню Марго, что она светилась вся от удовольствия, словно смазанная жиром.

Больше часа мы ещё просидели у Пыжика, а когда собрались уходить, Софья Михайловна повела Марго к себе в комнату, чтобы послушать её сердце.

– Видишь, – сказал Пыжик, – моя мама сразу увидела, что Марго больная… Она очень хороший врач. Она даже операции делает на сердце, а за такие операции не всякий врач-мужчина берётся.

– Женщины вообще способнее мужчин! – сказала я. – Вот тебе первый пример. А ты тогда в поезде спорил!

Скоро вернулись к нам Марго и Софья Михайловна. Марго застёгивала на ходу пуговки. Софья Михайловна выглядела серьёзной, озабоченной.

– Вот что, Машенька, – сказала она, положив на плечо Марго руку, – скажи своей маме, что я хотела бы поговорить с ней. О твоём здоровье. Скажи ей, что я очень, очень прошу зайти ко мне. Примерно в такие часы я всегда дома. Скажешь?

– Да! – кивнула Марго. – А я не могу умереть?

– Ну что ты, Машенька! – потрепала Софья Михайловна Марго по плечу. – Кто же умирает в такие годы? Да и кто это позволит умереть? Но тебе надо обязательно лечиться.

Значит, Марго действительно серьёзно больна, я это поняла по глазам Софьи Михайловны.

Бедная Маргушка! А я, дура, щипала её. Мне стало так стыдно, что я чуть не разревелась. Но разве слезами исправишь что-нибудь? Чтобы хоть немного искупить свою вину и чтобы сделать Марго приятное, я сказала, когда мы возвращались домой:

– Твой обед просто замечательный! И Пыжик, и Софья Михайловна в восторге. Особенно Пыжик. Ты заметила, как смотрел он на тебя? Настоящими влюблёнными глазами.

Марго остановилась, подозрительно посмотрела на меня. Лицо её превратилось из розового в красное, из красного в багровое. Наверное, от моих слов она покраснела вся, от головы до пяток.

– По-моему, он влюблён в тебя! – сказала я.

Марго закрыла лицо руками.

– Бессовестная, бессовестная! Как не стыдно! – прошептала она и вдруг, толкнув меня, бросилась от меня прочь и, не оглядываясь даже, убежала раньше, чем я успела сказать ей, что я пошутила.

Дома я опять читала журналы по науке и технике и, кажется, нашла всё-таки своё будущее.

Да, вот такую работу я с удовольствием стану делать всю жизнь. Не знаю только, нужны ли большие знания по математике, чтобы работать на такой полезной должности.

Дело в том, что морская вода содержит, оказывается, не только соль, но и много разных полезных металлов. Морскую воду перерабатывают (но как – этого я не поняла, потому что статья написана трудным языком) и выделяют из неё медь, цинк, марганец, золото и другие металлы. Морская вода превращается в обыкновенную после того, как из неё извлекут металлы, и становится годной для питья, для орошения полей.

Если переработать из морской воды в простую такое количество, каким можно оросить двести гектаров земли, то из этого количества воды получится пять килограммов чистого золота и много других металлов.

Очень интересная работа. А жить у моря – разве это не чудесно? Я люблю море. И наше, Балтийское. И Чёрное, где жила с мамой целый месяц, когда мама ездила в Крым лечиться.

Надо обязательно узнать, где, в каком институте можно научиться превращать бесполезную морскую воду в полезную для всех.

Завтра спрошу у кого-нибудь.

13 мая

Валя опять получила письмо. Нептун и четыре бороды пишут ей в этом письме (я опять переписываю его на всякий случай, потому что вся история с письмами кажется мне подозрительной):

«Всё пропало. Нам не спастись. Если до завтра останемся живы, сообщим или письмом или телеграммой. На всякий случай подбери решительных ребят, но не более пяти – шести человек. Жди дальнейших сообщений.

Нептун – гроза морей и четыре бороды».

– Надо подбирать! – сказала Валя.

– А вдруг розыгрыш? – спросила я и, подумав немного, предложила посоветоваться с Пыжиком. – Мне кажется, – сказала я, – он с головой парень. И у него так много разных книг… Думаю, нам будет полезно поговорить с ним.

– А он не проболтается?

– Что ты! По-моему, он совсем не болтун. Пойдём?

И мы пошли.

Застали мы Пыжика у входа в квартиру. Он стоял на приставной лесенке с проволокой на шее, с большими плоскогубцами в руках.

– А, здóрово, – закивал головою Пыжик. – Привет, привет! Придётся вам подождать минуточку… Перегорели пробки. Я сейчас! Я их в два счёта!

И действительно, он недолго заставил ждать. Пожимая нам руки, Пыжик сказал Вале:

– Я ведь один живу с мамой. А она – только женщина. Так что мне самому приходится делать мужскую работу.

Валя сказала:

– Мы пришли посоветоваться!

– Об одной загадочной тайне! – уточнила я.

Глаза Пыжика засветились.

– Тайна? Это здорово! Это хорошо, что вы пришли.

– Но, – предупредила я, – об этом никто, никто не должен знать!

– Кому говоришь? – усмехнулся Пыжик. – Мне? Да знаешь ли ты, сколько погребено здесь разных тайн? – Он постучал кулаком по груди. – На дне океанов не найдёшь столько погибших кораблей, сколько у меня тут загадочных тайн.

Мы рассказали всё, показали Пыжику и письма, и телеграмму.

– Только сохраняйте спокойствие! – сказал он, выслушав нас. – Не такие тайны приходилось раскрывать. Как-нибудь разберёмся. Не в первый раз!

Он вытащил из стола большую лупу с костяной чёрной ручкой и, прищурив глаз, принялся исследовать полученные письма, разглядывая каждую букву.

– М-да! – покачал головою Пыжик. – Это становится интересным. Так, так! Та-а-а-к! Понятно! Ну да, я так и знал! – сказал он, наконец, сдвигая брови.

Валя беспокойно заёрзала на стуле.

Пыжик посмотрел на нас строгим учительским взглядом и вздохнул так, как только вздыхает одна тётя Паша – наша школьная гардеробщица, когда 8 марта ей приносят подарки от всех классов.

– Всё понятно! – вздохнул Пыжик, нюхая письмо, написанное красными чернилами. – Видите, какие буквы? Смотрите внимательно. Как думаете, чем написано?

Он выдержал паузу, потом подошёл к двери, закрыл её плотно и, вернувшись к столу, провёл ладонью по лбу.

– Кровью написано! Понятно? – Пыжик взглянул на нас каким-то замогильным взглядом (не знаю, можно ли так сказать, но другими словами мне не передать его взгляда).

У Вали от испуга отвалилась нижняя губа. Она хотела спросить что-то, но так и осталась сидеть с широко открытым ртом. Я почувствовала такой жар на щеках, что стала похожей, наверное, на варёную свёклу или на вишнёвый кисель.

– Но… п-п-почему кровью? – пролепетала Валя.

Пыжик презрительно хмыкнул:

– Старый приём! С бородкой приёмчик! Неужели не догадались?

– Нет! – признались мы.

Да и как догадаешься, если не знаешь, о чём догадываться?

– Эх, вы, – усмехнулся Пыжик. – А ты говоришь, – повернулся он ко мне. – Да, что ты говорила в поезде? Девочки самые развитые? Ну, вот и покажи своё развитие! Если, конечно, у вашего брата головы привинчены для соображения, а не для того, чтобы шляпки носить!

– Тушью! – крикнула я.

– Карандашом! – подскочила Валя.

– Молоком! Молоком! – замахала я руками. – А потом надо подогревать написанное на огне! Чтобы прочитать!

Пыжик скривился, будто мы с Валей были такие безнадёжные тупицы, что смотреть на нас можно было только с таким кислым видом.

– Кровью, кровью пишут! – вытянул он губы и помахал перед носом каждой из-нас пальцем. – Это вы найдёте, если умеете читать, конечно, в любом романе… Да! В любом!..

Одного благородного англичанина захватили морские пираты. Захватили вместе с его верным бульдогом Ганнибалом, а он взял да и написал письмо. Кровью!

– Кто? Бульдог?

– Не остри! – огрызнулся не хуже бульдога Пыжик. – Благородный англичанин написал. Ну, и пираты остались с носом. Друзья англичанина быстро разыскали его и освободили, конечно.

– А бульдога? – спросила Валя.

– А бульдог сидит и ждёт, когда ты освободишь его. Но давайте серьёзно. Без бульдогов и без острот. Итак, что нам известно? А известно нам пока ещё немного! Мы знаем только, что их пятеро.

– Кого? – не поняла я.

– Бульдогов! – огрызнулся Пыжик. – Кого! Кого! Ясно – моряков! Нептун кто? Гроза морей? Да? А если гроза – значит, так мог назвать себя только капитан дальнего плавания. Почему гроза? Да потому, что так только и называют капитанов дальних плаваний. Им что, капитанам? Да им чихать и на моря и на океаны. Не боятся, иначе говоря. Всё теперь понятно?

– Нет! Непонятно, почему же гроза морей пишет кровью.

– А чем же он будет писать, если его взяли в плен? Пишущую машинку ему дадут, что ли?

– Плен? Почему он в плену? В каком плену?

Пыжик пожал плечами.

– Ну, знаете…

– Ничего не знаем! Объясни, при чём тут плен?

– Очень даже при чём! – Пыжик даже покраснел от возмущения. – Октябрёнку и то ясно, что Нептун захвачен кем-то и что его держат в каком-нибудь подвале. Пошевелите-ка мозгами и скажите: с какой стати он станет писать кровью, просить о помощи, если прогуливается по городу и тросточкой помахивает? Тут всё ясно. Ясно, что ждёт помощи. Ясно, что помощь должна прийти как можно скорее. Недаром же он телеграфирует.

– Для чего же его захватили?

– Чай пить! – со злостью сказал Пыжик. – Музыку слушать! Танцевать! Захватили, конечно, для того, чтобы выпытать секреты. Ну… например… как называется пароход, куда плывет, какой груз, сколько человек команды и другие секреты!

– А по-моему, всё это чепуха! – сказала я.

– Но чепуха-то ведь интересная! Скажи нет! А потом, ничего же ещё неизвестно. Может, чепуха, а может, не чепуха! И вообще, не понимаю! Такое интересное дело попалось в руки, а вы нос воротите от него! – Пыжик скрестил на груди руки и сказал: – Зря таких писем никто не напишет! Тут что-то есть! А если ничего нет, – тогда что? Нам влепят по единице? Сожгут на костре? Заставят смотреть подряд все телепередачи? Одну минутку! Я забыл это слово! – Он подошёл к стеллажам, снял словарь с полки и, раскрыв заложенную страницу, прочитал: – Ин-ту-и-ция! Чутьё, догадка, инстинктивное понимание! Во! У меня, братцы, интуиция эта самая! Понимание чутьём! Я ещё ничего не знаю, но чувствую – в какую-то беду попали советские моряки. Может, шпионы захватили их, а может, они сами захватили шпионов и держат их, не могут отойти ни на минуту, чтобы не убежали шпионы.

– Чепуха какая-то!

– Но интересная же чепуха! Зачем тебе всё надо, чтобы обязательно было на самом деле, по-заправдошному!

– Почему же они не сообщили в милицию, почему обратились к Вале? – спросила я. – И почему именно к Вале, а не в другое место?

– Ну, знаешь, – усмехнулся Пыжик, – задавать вопросы гораздо легче, чем отвечать на них. Почему ты Сологубова, а не троллейбус номер два? Почему у нас ноги, а не колёса?

– Дело в том, – сдвинул брови Пыжик, – что многое становится ясным только в конце романа. Все приключения обычно начинаются именно с таких загадок… Сначала ничего не понимаешь, но это же и хорошо. Если бы всё сразу было понятным, тогда и читать неинтересно. Ты вот спросила, почему они не обратились в милицию! Ну, а зачем же им обращаться, если они, может быть, сами решили распутать всё это дело!

– Да какое дело-то? Никакого ещё дела нет!

– Нет, так будет! Не торопитесь! Всё будет! И дело, и приключения! У меня интуиция! Да!

– А если нам самим обратиться в милицию? – предложила Валя.

– С таким-то делом? Ха! Сказала тоже! Вот если бы октябрёнок затерялся, – тогда другой разговор. Тогда мама или бабушка могли бы заявить о пропаже в отделение, и через полчаса им бы уже позвонили и сказали: «Зайдите за вашей пропажей и получите вместе со слезами и мокренькими штанишками!» А тут дело серьёзное! И уж если этот Нептун и бороды сами не обратились в милицию, – нам тоже нечего выскакивать! В общем, нужно готовиться!

– К чему готовиться?

– Интуиция подсказывает мне: будут большие события! Надо организовать спасательную экспедицию!

– Кого спасать?

– Кого потребуется, того и спасём! Давайте обсудим кандидатуры будущих участников экспедиции. Какие есть предложения? Не стесняйтесь!

– Ну, – сказала я, – мы трое! Это раз!

– Чи-лень-чи-пень! – предложил Пыжик.

Но я стала доказывать, что мальчишки разболтают всё и что вообще я против того, чтобы нам мешали. Пыжик пусть войдёт в спасательную экспедицию, но остальными пусть будут только девочки.

– Это почему же? – спросил Пыжик, как будто он не слышал моих объяснений.

– Потому, что ты… подходящий для нас, а все остальные мальчишки… Не надо, в общем, мальчишек.

– Но тут потребуется сила, а у вашего брата вместо силы – слёзы!

– Ну и неправда! Пригласим Нину Станцель. Она спортсменка. С нами пойдёт также Джульбарс.

– Овчарка?

– Угу!

– Овчарка – это хорошо! Овчарку я приветствую.

– А по-моему, возьмём ещё Марго – и хватит! – сказала я. – Четыре девочки, овчарка и ты – это уже приличная экспедиция. Мы возьмём палки. На всякий случай. Я могу захватить большой поварской нож. Чтобы защищаться. Ну, что ещё нужно?

– Пятерых, – сказала Валя, – вполне достаточно. И назовём свою экспедицию: «Пятеро смелых по спасению чести».

Пыжик стукнул кулаком по столу:

– Нас пятеро, но среди членов экспедиции не должно быть ни одного труса. – Он мечтательно улыбнулся. – Хорошее название для кинокартины: «Пятеро смелых спасают грозу морей и четыре бороды». Ладно. Быть всем наготове. Объяснить Марго и Нине обстановку и будем… Да, будем ждать развития событий.

Когда мы уходили, я задержалась в передней, чтобы найти шарфик, который лежал у меня в кармане. И как только мы остались одни с Пыжиком, я спросила;

– Ты веришь, что всё это серьёзно?

Пыжик захохотал.

– Чудачка! А зачем тебе обязательно по-серьёзному всё?

– Мне кажется, кто-то разыгрывает нас!

– Ну и что? Ну и пусть! И разве неинтересно узнать, кто разыгрывает, почему разыгрывает и чего хотят от нас те, кто затеял такое дело? – Он приподнялся на цыпочках, обхватил пальцами горло и пропел, вращая глазами: «Вся на-а-аша жизнь игра-а-а!» – и, подтолкнув меня в бок, спросил: – Кто это сказал?

– По радио передают!

– Ну, и всё! Точка! Будем действовать! А потом разберёмся. Что мы теряем в конце концов?