Текст книги "Тренировочный забег одинокого кролика (СИ)"

Автор книги: Ян Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

# 11

Если враг не сдается, его уничтожают.

Впрочем, колонисты и не планировали налаживать с автохтонами дружбу и меновую торговлю, с орбиты планета выглядела дивным, но девственным миром, не имевшим собственных разумных. Да и Форпост изначально закладывался как плацдарм, с которого потом начнется завоевание жизненного пространства. Запасы еды плюс базовые средства производства позволяли спокойно создать более сложные технологические цепочки и со временем обеспечить себя всем необходимым.

Реальность внесла свои коррективы.

Населявшие Гею формы жизни вели круглосуточные сражения "все против всех", и добавление новых противников для них прошло буднично: одним больше, одним меньше, убей и съешь – или стань чьей-то пищей. И можно считать счастливой случайностью, что размещение Форпоста оказалось вдали от основных центров размножения, иначе, как только бы расплавленный посадочными двигателями грунт остыл, место посадки сразу же и обязательно стало бы полем боя.

Переданные на Землю картинки ассоциировали геологический период Геи с раннекарбоновой эпохой палеозоя. Похожие папоротники, аналогичные членистоногие. Не противник, что сказать. Колонисты снабжались оружием по остаточному принципу, никто не собирался воевать с динозаврами. Немного стрелкового, немного энергетического. Напалмовые смеси для отпугивания. Аэрозольные – для площадного выжигания. Скорее средства защиты, а не нападения.

Только вот Гея подбросила сюрприз: хитин оказался под стать кевлару, а жвала – острее алмазной пленки. Плюс сумасшедшая скорость восстановления популяции, сводившая "на нет" все попытки расширения освоенных территорий. Любые научные и разведывательные экспедиции приходилось организовывать с учетом факта, что в любой момент ее смогут попробовать на мандибулы, под грунтом окажутся в лучшем случае чьи-то транспортные туннели, а сверху упадет хорошо если чей-то высосанный труп, а не рейдовая крылатая группа.

Ситуацию спасало то, что местная эволюция до сего момента не предполагала людей и их технику как противников и пока еще пасовала против незнакомых материалов. А само расположение Форпоста не сильно интересовало теплолюбивых существ, которым к тому же в предгорьях было слишком мало пищи.

Да и люди обычно не лезли в незнакомые и непонятные места.

Не то, что я.

Наше поведение часто зависит от воспитания, от шаблонов действий, которые формируются в процессе жизни. Но только не в ситуациях, когда рядом есть кто-то еще, проявляющий инициативу и имеющий достаточно решительный вид. Тогда в дело вступает фактор толпы, стадный инстинкт. «А ты зачем бежал? – Все побежали – и я побежал…» И, что интересно, осознаешь подобные поступки только тогда, когда все уже кончилось.

Вот так и я, выскочив следом за Игнатьевым, некоторое время просто шустро перебирал ногами, стараясь не оступиться на осклизлых камнях. Мимо мелькнули какие-то валуны, я перескочил пару крупных луж, форсировал одну широкую, но мелкую заводь, и в конечном итоге оказался рядом с сержантом у перегородившего нам путь ледяного тороса. Короткая пробежка сказалась на мне не лучшим образом, я замер, восстанавливая дыхание, уперев руки в колени. Холодный воздух вливался в разгоряченное горло, на очередном вдохе наведя на мысль, что при текущем реализме игры меня вполне могут наградить и достоверно реализованной простудой.

– Не сметь! Не сметь, я вам говорю!

Внезапно раздавшийся за спиной сдавленный крик заставил меня резко развернуться в сторону звуков, так и оставшись в полусогнутом виде. Игнатьев поступил аналогично, только он еще и оружие не забыл перекинуть, держа новый сектор под прицелом.

Впрочем, недолго.

Сбоку от реки оказался небольшой отнорок, еще и огороженный большим валуном, мимо которого я проскочил, особо не интересуясь, что находится за ним.

А зря.

Складка местности образовала защищенную от сквозняков пещеру, откуда на фоне задника похожего на наш краулера и вскрытых металлических кофров с какой-то аппаратурой на нас взирала странная парочка: седовласый растрепанный мужчина в немного мешковато сидевшем полевом комбинезоне с неровно застегнутым воротником и обольстительная шатенка в обтягивающем ее фигуру белоснежном утепленном костюме. Девушка выглядывала из-за плеча спутника, постреливая в мою сторону глазками из-под длинной челки. На мгновение мне даже почудилось, что она вот-вот скажет: "Переходи на нашу сторону, да? У нас есть печеньки…"

– Кто вам позволил? Вы мешаете проведению важного эксперимента! Ходят тут всякие, понимаешь ли! – продолжил было седовласый, но закончить ему не позволили.

– Что? Кто тут ходит? – взревел сержант, мгновением ранее явно смущенный ситуацией, а теперь взъярившийся на высказанное обвинение. Я даже отшатнулся от него на секунду от неожиданности: когда-то так же озвучил свое местонахождение сорванный клапан аварийного сброса парового давления. Но мужчину напротив это не остановило.

– Да, именно так! Вы вот только посмотрите, что вы наделали! Они – улетели! – Он трагично простер руку куда-то вверх в точку над нашими головами.

Мы с военным синхронно оглянулись. И правда, стайка теперь кружилась почти под козырьком выхода из туннеля, так и не дотащив очередной валун до кучи.

– Вот и чудненько, – выдохнул мой сопровождающий, опуская оружие. – Угроза ликвидирована. Осталось только узнать, зачем вам, профессор, понадобилось затопить Комплекс? Или это вы таким способом хотели расправиться с урсами?

– Пфее… – невозмутимо фыркнул еще незнакомый мне профессор, стряхивая с обшлага только ему видимую пылинку. – Не знаю, в чем вы меня обвиняете, но я всегда говорил и продолжаю говорить, что предварительная версия относительно этих экзоурсиноидов не выдержала никаких проверок. – Слова лились одно за другим, голос начал приобретать размеренную тональность, характерную для лекторов и преподавателей, – В то время как представители кожекрылых, которых мы имеем возможность тут наблюдать, привлекли мое внимание…

Я невольно сморгнул, сбрасывая наваждение.

– В Трибунале будете рассказывать, – Игнатьев, явно уже знакомый с этим психическим воздействием, сделал шаг вперед и навис над мужчиной. – И про кожекрылых, и про эксперименты. Если конечно господин майор не устроит военно-полевой суд и показательное наказание. И я лично буду свидетелем обвинения. А милая Марта подтвердит мои слова, не так ли?

Блондин перевел взгляд на спутницу обвиняемого, и та не обманула мои ожидания.

– Я с удовольствием приду. – Она задумчиво улыбнулась, начав накручивать локон волос правой рукой. – У меня как раз есть розовый комбинезон, он будет хорошо смотреться на сером фоне. Талия, правда немного завышена, но – в целом неплохо.

– Что? – сержант опешил, чем сразу воспользовался его оппонент.

– Да, милочка, этим грубым военным никогда не осознать ни красоты сочетаний цвета, ни полезности понимания как… – вклинился, как я теперь понял, ранее упоминавшийся профессор Верховцев.

– Да какая полезность? – снова переключился на него блондин. – Комплекс чуть не залило волной! Потом ледоход был! Я не знаю, что у вас тут за делается, но оно опасно! – "И вас надо обязательно остановить!", мелькнуло у меня. – Я обязательно доложу обо всем майору! А он включит в свой ежедневный отчет! А господин инспектор подтвердит!

– Да, действительно, пока мы тут распаковывались, был шум, – сдал назад профессор, явно уловивший какой-то подтекст сказанного. – Громкий. Ну, льдины тут распирает иногда, и я очень порадовался, что мы так удачно расположились. Но, заверяю вас. Мы тут не при чем. У нас вот тут, – он повернулся к оборудованию в закутке, – наконец-то получилось…

– Что тут? Тут что? Там то что было? – сержант ткнул стволом дробовика себе за спину в сторону реки.

– Там? Там было что-то… – Верховцев пытался найти убедительные слова в свое оправдание, не мог и нервно посматривал на меня и на свою помощницу. Вероятно, ожидая, что она за него вступится.

"Выберите свою сторону", почему-то вспомнил я. Но помогать не спешил. Уж больно подозрительно выглядело все происходившее перед нашим приездом. Так что я сделал суровый вид и присоединился к Игнатьеву в молчаливом ожидании ответа.

– Я знаю! Я знаю! – внезапно подала голос девушка, чуть ли не подпрыгивая на месте, прижав ладони друг к другу. Мы с сержантом при звуках ее звонкого голоса синхронно вздрогнули и посмотрели на шатенку, которая уже подписывалась для меня системой по имени. – Я знаю! Можно еще позвать вашего коллегу! И спросить! У него яркая полоса на комбинезоне, ну, знаете такая, оранжевая вдоль спины. Я на нее обратила внимание, он где-то за полчаса до звуков ушел куда-то наружу, а я еще подумала, а как он мимо нас прошел незамеченным?…

Мы с Игнатьевым неосознанно переглянулись, и оба открыли рот для реплики; я оказался чуть быстрее:

– Коллегу?

– Ремонтника?!

Впрочем, сержант тут же подтвердил мнение, что военные предпочитают действовать, а не обсуждать. Деловито уточнив "Туда? Наружу?" и дождавшись торопливого и даже немного опасливого кивка Марты, он скомандовал "За мной!" и рванул в сторону оставленного ниже по течению краулера.

Я догнал его спустя минуту, вбитые с детства правила приличия заставили меня сначала скомкано попрощаться. Хотя о чем я? Это краулер встретил меня на полдороге, резко затормозил, расшвыривая в стороны гальку и мелкие камни, замер на пару секунд, пока я взбирался – и тут же стартовал дальше.

– Инспектор, теперь вы мне верите? – Игнатьев "встал на след" и остановить его мог теперь только тот самый "суперциклон". – Верите? Вот, еще одно подтверждение!

Возбужденный мужчина крутил руль, почти не глядя на путь перед нами. Мы промчались мимо закутка с так и стоявшей с непонимающим видом парочкой, я подмигнул Марте и ответил спутнику:

– Да я и не сомневался!

Что я еще мог ответить? Игнатьев в этом состоянии вполне мог заорать "Еретик!" и вышвырнуть меня за борт, не открывая дверцу. Ну, как вариант.

– Он не мог далеко уйти! Да ему и некуда идти! – сержант яростно вцепился в руль, высокие колеса хоть и помогали в преодолении препятствий, но нас сильно подбрасывало и качало из стороны в сторону. Я пару раз почувствовал, что взлетаю над сиденьем и, в свою очередь, постарался зафиксироваться.

Туннель-трофи продолжалось.

Я крутил головой, не забывая посматривать на внутренний интерфейс: на карте парой серых точек далеко позади отмечались Марта с профессором, светился изумрудно-зеленым Игнатьев рядом, с боков сектора обзора крутилась и меняла свое расстояние до нас линия, обозначавшая стены туннеля. Красных точек не было, что уже радовало. С другой стороны, что я знаю про обозначение замаскировавшихся противников? Их точно не покажет, пока они не проявят агрессию в мой адрес – так было с эскортом "бабушки" и так, думаю, будет и с неизвестным пока "ушельцем" в костюме ремонтника. Забавно, а вдруг он окажется игроком, которого тоже поместили в эту песочницу для прохождения какого-то своего, неизвестного мне сюжетного квеста.

Я несколько минут проигрывал в голове эту идею, улыбаясь возникающим вариантам, но потом с сожалеющим вздохом отбросил ее. Слишком многое было против, начиная с собственно задач тестового инстанса и заканчивая фактом его перезапуска в связи с моей смертью в ущелье.

Машина внезапно сбавила скорость, сержант повернулся ко мне и с энтузиазмом ткнул рукой за борт:

– Следы! Здесь точно кто-то шел!

– Не останавливайтесь! Только не останавливайтесь! – с серьезным видом ободрил его я, даже не пытаясь проверить, что он там увидел.

Игнатьев радостно ощерился, и я содрогнулся от его улыбки: боюсь, мысль, что он вцепится в свою добычу подобно гончему псу, не до конца была иносказательной.

Стены туннеля расходились все шире, мы уже давно проехали скальный козырек, и теперь над нами во всю свою ширь раскрылось небо так и неизвестного мне своим названием планетоида. Спрашивать его поименование теперь было как-то глупо, поэтому я оставил этот вопрос на вероятное будущее, мало ли возможностей подвернется?

«Вы входите в зону повышенной опасности от агрессивной среды! Пожалуйста, убедитесь, что вы приняли все меры к сохранению собственной жизни!»

Именно так меня встретила поверхность, невинно белая и покорно тихая. Где-то на краю видимости темнел высовывающийся из-за горизонта горный массив, а так везде вокруг лежал ровный слой сверкающего снега, местами тронутого сыпью пробивающихся из под него камней. Я инстинктивно прищурился и активировал капюшон, хоть частично защитивший глаза. Рядом что-то щелкнуло, я повернул голову и встретился взглядом с зеркальным отблеском защитного визора, прикрывшего верхнюю часть лица блондина.

– Держитесь, господин инспектор, – пообещал он мне, продолжая улыбаться. – Не волнуйтесь, что так медленно едем. Сейчас резина нагреется и помчимся…

Я кивнул и покрепче ухватился за борт машины, дал же господь автоманьяка в спутники. Так вот начнешь мечтать о знаках ограничения скорости, установленных по всей Галактике с целью защиты любителей автостопа. Или случайных попутчиков типа меня.

Стены ущелья окончательно сровнялись с уровнем грунта, и я понял, почему Игнатьев говорил про курорт – свет сверху, свет из под колес, почти полное отсутствие тени и ощутимо повысившаяся температура окружавших меня предметов. Даже корпус краулера, которого касались пальцы, и то нагрелся за несколько проведенных снаружи минут. С другой стороны, я не чувствовал жары, вероятно, сработал встроенный термобаланс одежды.

– А тут не опасно? – я ткнул пальцем вверх.

– Опасно, – успокоил сержант. – Но не волнуйтесь, мы быстро. А если что, вон в багажнике пара шуб, отлежимся. С техникой безопасности у нас строго, господин инспектор, все по инструкциям.

Вот и славненько, я облегченно вздохнул. Замерзнуть заживо – еще то удовольствие. Да еще и по собственной глупости. Ладно бы что-то героическое, но вот так банально? Нет, не хочу быть лауреатом премии Дарвина.

– Снегоход! Ну так нечестно! – Игнатьев что-то углядел и теперь возмущенно пыхтел рядом, останавливая и разворачивая машину чуть ли не в обратную сторону. – Ну вы представляете?! Где же он его взял?

И в самом деле, от выхода ущелья ямками продавленного снега шла цепочка следов, заканчивавшихся натоптанным пятачком. А уже от него очерченными тенью канавками уходили следы полозьев, устремлявшихся к…

Я слегка привстал, изучая заснеженную нашлепку какой-то крупной конструкции достаточно далеко от нас. Я бы сказал, не менее пяти километров, учитывая равнинную местность и безжалостное освещение, скрадывающее расстояние. Чуть дальше располагался еще один темный, хорошо видимый на фоне чистого неба вертикальный объект уже более строгих очертаний. Что бы это могло быть?

– Воздухозаборник АККа, – откомментировал мой вопрос сержант. А что? Не использовать рядом сидящее справочное бюро. Пфф! – А дальше ваш модуль стоит. В смысле не лично ваш, а тот, на котором вас сбросили. Ждет, так сказать.

Ну, ждет так ждет. Наверное службы обратной доставки на борт. А мы чего стоим?

Игнатьев точно ждал моей команды, поскольку молча кивнул на заданный вопрос и врубил двигатель. Снегохода, естественно, было уже не видно, но след его четко показывал, куда тот уехал.

Прямиком к конвектору.

Краулер, получив приемлемую поверхность, быстро набрал крейсерскую скорость, на мой взгляд, ограничиваемую не столько расходом энергии, сколько сцепкой колес с проминаемым настом: иногда мы почти взлетали, виляя и фыркая веерами снега при обратном касании. Я бы даже сказал, что автоматика уменьшила клиренс, поскольку грунт визуально стал ближе. Хотя я особо не присматривался, пребывая в сомнениях. По правильному надо было бы побыстрее доехать до цели, но – это же обучающий инстанс? Сомневаюсь, что несколько минут что-то в нем решат.

– Сержант, – нагло оторвал я охотника от преследования добычи. – А дайте порулить? Основы управления я уже знаю, столкнуться тут не с чем..

– А… – с какой-то тоской начал Игнатьев, но скорость сбросил.

– Да куда ему деваться теперь, – добавив в голос убеждения, произнес я. – К тому же, какой инспектор не любит быстрой езды?

Последний довод оказался решающим. Да и ученик прилежным.

«Вы получили пассивный навык „Общие действия (управление сухопутными механизмами)“. Транспортная техника под вашим контролем полноценно выполняет свои функции. Открыты дополнительные опции. Возможно развитие.»

Нужное сообщение возникло в тот момент, когда я уже совсем освоился и начал получать удовольствие от процесса, почти не задумываясь над тем, как и когда подправлять рулем слегка глиссирующий механизм. Да и сержант примерно тогда же расслабился в соседнем кресле, зорко вглядываясь вперед и поглаживая на коленях извлеченный из-за спинки водительского кресла уже виденный мной ранее дробовик.

– Ну как? – поинтересовался я.

– Отлично, – кивнул сержант. – Затормозить не забудь, а то мы так до посадочной площадки останавливаться будем.

– Спокойно, шеф, – отозвался я, прицениваясь к оставшемуся пути и готовясь заюзать только что выданный прием. – Такси же до Дубровки заказывали, туда и доставим.

Игнатьев только успел удивленно поднять брови, показавшиеся из-за линии визора, когда его с силой вжало в сиденье: мои руки и ноги сами по себе совершили несколько командных действий, отчего машину развернуло пассажирским боком вперед и еще какое-то время несло чуть по дуге, вздымая перед ней вал снега. Тормозной путь аккурат дотащил нас до начала приподнятой площадки, за которой высились несколько решетчатых конструкций, с шумом засасывающих холодный воздух.

Путь под землей, на который мы затратили почти час, снаружи сократился до пары десятков минут.

# 12

Планирование и экспромт всегда рядом.

Вопрос лишь в том, чего больше в действиях исполнителей.

Колонисты Геи были опытными специалистами, и им, конечно, доверяли, но все равно для них был придуман ПЛАН. "Господа", сказали им. "Вы должны будете приготовить место для сотен тысяч поселенцев, которые приедут и начнут жить. Да, это будет не сразу. Но будет. Так что постарайтесь. А мы вам поможем."

Первой экспедиции пришлось все создавать с нуля. Но не на пустом месте, Земля регулярно слала транспортники, назначением которых было достичь цели и привезти те или иные компоненты. Модули сбрасывали контейнеры, которые должны были пригеиться рядом с Форпостом. Но по тем или иным причинам – и груз пропадал где-то в зарослях хвощей и папоротников. Поэтому в любую локальную задачу была заложена возможность её решения собственными силами. Структурные схемы базы сразу предусматривали то, как создать аналоги, предусмотреть заменители. И все ручками, ручками. Поэтому технологические новинки остались за Порогом. На Гее промышленная революция сделала несколько шагов назад, оставив в эксплуатации все более простое и менее ресурсоемкое.

Ну а потерянные ценности? Их, понятно, искали, но плотные облака, сложный рельеф, непредсказуемость точного времени выхода на орбиту… Процент утрат был небольшим, но он был. Раз за разом, получая отчет, в котором прочерками указывались не доставленные грузы, на какой-то момент в любой отправке стали учитывать простую истину – везение не всегда на нашей стороне.

Подобные мысли стоило постоянно держать в голове и мне. Ибо Удача, о которой забыли, часто обижается и отворачивается.

Возмущенный вопль Игнатьева, почти по плечи засыпанного снегом, обрушившимся вовнутрь машины в момент ее остановки, я проигнорировал. Спрыгнул со своей стороны краулера и, отойдя на несколько шагов назад, оценил получившуюся инсталляцию. На снеговика сержант был похож меньше всего, но сдержать улыбку, глядя на него, я не смог. Слой снега на камнях был не особо большим, тем не менее мы умудрились собрать его в достаточном количестве, да еще и врезались потом в сугроб, наметенный на бортик конвектора.

В общем, к моменту, когда блондин выкопался наружу, я пришел в благостное настроение и был готов к новым подвигам. Хмуро взглянув и стряхнув засевший в волосах снег, сержант ткнул пальцем в следы полозьев, уходящие за платформу АККа, и, повесив на плечо дробовик, зашагал к ним: ругаться ему со мной не имело ни какого смысла, я процесс не поддержу, а он этим только подчеркнет удавшуюся шалость.

Впрочем, и у меня было чем занять голову. Появившийся навык добавил мне и несколько команд, одна из которых, "Остановка с разворотом" в моем интерфейсе была не только пиктограммой, но и символом, наполненным оттенками смысла. Забитыми в рефлексы движениями, как будто подобные экзерсисы были моим занятием многие годы. Да я даже не подозревал о подобном еще недавно! Секундный стопор одного колеса, последовательность коротких притормаживаний, полный сброс оборотов в четко рассчитанный момент и так далее – эти знания не были моими изначально. Но я получил от системы приём, смог им воспользоваться и теперь был наполнен уверенностью, что и в дальнейшем буду способен повторить его при необходимости. Ну, заново активировав пиктограмму.

– Скажите, инспектор, – Игнатьев, явно принадлежа к мгновенно вспыхивавшим, но так же быстро успокаивавшимся натурам, повернулся ко мне, остановившись и дожидаясь, когда я его догоню. – Ну, что такое "такси" я в курсе. Но почему вы назвали АКК "Дубровником"? Или как-то так похоже?

Я коротко засмеялся.

– Дубровкой, Игнатьев, Дубровкой… Помните, я упоминал одну из своих подруг? Она была искусствоведом, специализировавшимся на визуальных историях прошлых веков. "Кино", как они тогда назывались. Подсознание иногда мне подсовывает всякие словечки и ситуации оттуда, вы не представляете, какое количество "кино" пришлось просмотреть в процессе ухаживания. А еще больше в те моменты, когда мы вместе с ней, как она говорила, "культурно проводили время". Хотя мне, понятно, хотелось совсем другого.

– Дела-а… – протянул Игнатьев. Мы, чуть проваливаясь в сугробы, медленно шли к полузасыпанной лестнице на уровень площадки с гудящими воздухозаборниками. – Ну, все же в тепле и уюте. Не так как у нас было заведено – сопровождать за покупками в торговые комплексы. В эти огромные, сверкающие громады, со сквозняками и кучками вечно хихикающих подружек. Это просто ужас, таскаться там целый день за ней и сохранить остатки мозгов, в нужные моменты одобрять одни покупки и ругать остальные варианты. И не дай господь перепутать!..

Я понимающе кивнул.

– Да уж, принципы их выбора нам никогда не понять до конца. Во мне вот искали туманы и запахи тайги, как выяснилось. Я тогда перед знакомством несколько лет в лесах провел, в Сибири нивелирную сеть перестраивали, закладывали реперы с активными маркерами. Несколько лет на это потратили, но в результате, хочешь дороги строй, хочешь – летай вслепую. Условия там сложные, а так с земли подсветку дают – садись спокойно.

– Подозреваю, ваша подруга это не оценила, – хмыкнул сержант, хватаясь за поручни и рывком рук выдергивая себя на высовывающиеся из снега ступени.

– Это да, – вздохнул я, последовав за ним на плоскую крышу, большую часть видимого пространства которой занимала шумящая громада. Десяток метров в высоту и вдвое больше в ширину, что тут особенного? Но в голове все время всплывала картинка его заглубленной части, и на ум приходило совсем другое сравнение.

Конвектор был подобен айсбергу.

– Какой же он… огромный, – невольно вырвалось у меня.

– Есть такое, – согласился блондин и, сделав приглашающий жест, шустро заклацал заледенелыми подошвами обуви по металлу покрытия, напомнив мне события парой часов раньше и на несколько десятков метров ниже. – Я, кажется, догадываюсь, куда наш ремонтник ехал… – военный завернул за какую-то трубу из темного, истертого ветром металла, и его голос затих, перекрытый гулом работающего механизма.

Не готов сказать, что меня стимулировало больше, любопытство или нежелание оставаться одному, но секундой позже я вклинился в тот же закуток, надеясь увидеть впереди спину сержанта.

Естественно, ее там не оказалось. Я торопливо пробежал немного вперед, что бы осознать, что понятия не имею, куда идти дальше – меня со всех сторон окружал хаос из разнокалиберных и переплетенных плоскостей. Замерев на месте, я задрал голову вверх, выискивая глазами тень и вспоминая, куда она падала, мы когда ехали сюда. Но верхушки труб равномерно светились на фоне небес, почти не разгоняя внизу нерукотворный сумрак.

"Пипец котенку", мелькнула паническая мысль. "Тут же мох не растет, не по ржавчине же ориентироваться?"

– Господин инспектор? – меня вежливо подергали за правый рукав.

Я с трудом сдержался от того, что бы не подпрыгнуть на месте и не заорать. Понятно, это оказался подкравшийся незаметно Игнатьев, теперь стоявший рядом с удивлением на лице.

– Идемте, потом будете тут проверку устраивать, – произнес он с видом "ну сколько мне с ним нянчиться?", развернулся и ловко вклинился в щель, на мой взгляд, однозначно ведущую в тупик. Никогда бы туда не пошел.

– Да, это… – Эх, батенька, качать вам ориентирование и качать. Кстати, а почему я не воспользовался интерфейсной картой? Вот же на ней и я, и сержант отмечен, и пройденный лабиринт в окружении "тумана войны". Растяпа!

Доругать себя я не успел. Мы вынырнули на другую сторону, и мне открылась картина позади конвектора.

– Это… что? – полюбопытствовал я, бегло оглядывая большое огражденное поле, начинавшееся прямо за краем шахты АККа. – Заготовка под стадион?

– Скажете тоже, – блондин искренне и легко рассмеялся. – Это, господин инспектор, та самая крышка, которая закрывает наш вольер с животными. Летом мы ее открываем, а сейчас закупорили, как видите. И разметили, что бы случайно не заехать, она на такое не рассчитана. Ну, привязывайтесь к ориентирам! Вон посадочное поле с вашим модулем, а левее нас с вами – верхний блок Комплекса торчит.

"И этот туда же", ворчливо вздохнул я. Но – и в самом деле осознал свое примерное местоположение. Еще немного и я бы сделал круг, вернувшись туда, откуда все здесь началось.

Может это и была моя нынешняя цель? "Сторона", как ее обозвал тестирующий сейчас меня Умник?

– Идемте… кроме как в контрольную рубку этому ремонтнику деваться некуда. И как я раньше не догадался? – Сержант кивнул головой себе за левое плечо и потянул меня туда же, сдвинувшись с места, как только я последовал за ним. Интересно, а ведь он не "флагнулся". Значит ли это, что система пропускает мимо "учета" воздействие ниже какого-то порога урона? Или берет в учет мое отношение к происходящему? Скорее всего так, ведь Игнатьев сейчас воспринимается как союзник, да и он сам не так давно предложил чуть ли не напиться на брудершафт. Надо бы уточнить относительно "дружественного огня"…

Но влезть в справочник мне не дали.

– Точно! Тут он! – азартно прошипел сержант, слегка пригибаясь и стелющейся походкой устремляясь к еще одной лесенке недалеко от нас, рядом с которой скромно пристроились аэросани неброской серой расцветки, отмеченные уже знакомым логотипом с горой.

– Оставайтесь здесь, господин инспектор, – торопливым голосом скомандовал блондин, поднимаясь по ступеням к глухой дверце в приземистой квадратной башенке. Я кивнул и, уже не торопясь, подошел к снегоходу, прислушиваясь к затихшему где-то выше сержанту. Суета последних часов внезапно схлынула с меня, оставив желание сделать небольшую паузу. Хочет Игнатьев лично схватить ремонтника, ставшего для него мифической Птицей Счастья, вперед! Мой квест от меня все равно не уйдет, вот дождусь радостного вопля и поднимусь спокойно и достойно, дабы выслушать и покарать. Или помиловать, тут уж как получится.

Вопля я не услышал. Наоборот, сверху донеслось сдавленное шипение сбитого на взлете ругательства и уже более спокойное и чуток виноватое:

– Господин инспектор, а не могли бы вы подняться? Тут проблема…

Если честно, то я даже не удивился. Как же, оставит меня в покое система, это же будет нарушение самого главного правила – "удивляйтесь чаще!"

– Иду, Витенька, иду, – ехидно отозвался я, насмехаясь не столько над сержантом, сколько над самой ситуацией.

– Алексей я, – насуплено отозвался блондин, наблюдая как я преодолеваю два пролета по дюжине ступенек примерно в каждом. Визор он уже деактивировал, и теперь я мог беспрепятственно видеть его выразительное лицо. – Алексей Алексеевич.

В голосе звучал вызов, сам он подобрался, как будто ожидал услышать обвинения или что-то другое обидное.

– А я, хм… Федор. Тоже, как видишь, имя простое. Без особых изысков, – я постарался сделать вид, что не обратил внимания на его реакцию. Мысли про псевдоним как раз всплыли в памяти, а с ними – и другие ассоциации. Ну, не Рузвельт. Лосев. Так и у президента с этим сохатым тоже было многое связано. – Ну-с, чем может помочь моя скромная персона?

Было приятно видеть, что сержант вздохнул и расслабился.

– Господин инспектор… мы не можем пройти дальше, тут запертая дверь, – он кивнул на преграду за его плечом, где в узкой нише прятался блок верификации со знакомо мерцающим красным огоньком.

– Мне неудобно просить, – в голосе сержанта снова появились виноватые нотки, – но не могли бы вы взломать запор?

– Физически? – уточнил я. – Это же криминальное деяние.

– Да, в смысле, нет, – несколько противоречиво возразил блондин. – Замок магнитный, ломать – это в переносном смысле. И, конечно, АКК – федеральное имущество, доступ на него есть не у всех. Но – мы же преследуем возможного преступника!..

Доступ? Хм, кажется у меня появилась идея. Но сначала уточним кое-то другое.

– Игнатьев, честно, ты же сам сформулировал сейчас свой оправдательный спич, – я склонил голову набок и с любопытством посмотрел на военного. – Сам то чего замок не взломаешь? Ведь даже ежу понятно, что ты это умеешь.

Сержант замялся и, кажется, смутился.

– Не могу я, – произнес он, стараясь на меня не смотреть. – Я обещал, что больше не буду…

Господи, какой же он еще ребенок. Белобрысый суровый няша. Я даже умилился на секунду.

– Майору обещал?

– Да, ему. И Охрименко.

Я старательно прятал улыбку. Что ж, понятно. Детский сад, штаны на лямках. Наверняка попался где-то, но вреда не причинил, поскольку не корысти ради, а токмо из любопытства.

Мне же лучше, поскольку в связи с этим наклевывается очень такая недурственная возможность.

– Все с тобой ясно, – кивнул я. – Хорошо, уговорил. Только, вот какое дело, не умею я взламывать замки.

– А я вас научу! – подхватился сержант, обрадованный моим согласием. – Юнит с вами, сейчас я вам программку одну закину, там просто.

Йй-йес!

– Надеюсь, взломщик без подвоха? – добавив в голос суровости осведомился я. – А то знаю я некоторых проказников…