Текст книги "Менно Симонс из Витмарзума"

Автор книги: Ян Брандсма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Ян Ауке Брандсма
Менно Симонс из Витмарзума

Предисловие к русскому изданию

Книга Яна Ауке Боандсмы «Менно Симонс из Витмарзума» была впервые опубликована в 1961 г. в Леувардене (Нидерланды) к 400-летию со дня смерти Менно Симонса. Через два года после этого вышел ее немецкий перевод, который был переиздан в 1983 г. с небольшими изменениями и исправлениями.

Цель книги – познакомить читателя с жизнью человека, достойного быть названным среди известных имен шестнадцатого столетия: Лютера, Цвингли, Кальвина. Будучи их современников, он пошел дальше этих признанных реформаторов и посвятил свою жизнь не реформации церкви, а развитию совершенно новой общины, подобной первой общине апостолов. Его имя менее известно, поскольку он не вступал в союз с правящими кругами своего времени, к чему так стремились вышеназванные реформаторы. Более чем кто-либо до него, он отстаивал позицию отделения церкви от государства.

Именем Менно Симонса сегодня называют многие общины верующих в более чем пятидесяти странах мира. Меннониты в России дали жизнь штундистам, стоявшим в истоках русского баптизма.

Настоящий перевод книги на русский язык поможет русскому верующему читателю заглянуть в прошлое и найти ответы на многие вопросы веры и жизни. Автор книги – генеральный секретарь нидерландских баптистов.

Пусть же эта книга поможет читателю в укреплении веры и ободрит его на пути к высшей цели всех истинных христиан.

1985 год, Г. Вельк

Нидерландское издание вышло в 1960 г. в издательстве Лаверман Драхтен под титулом "Менно Симонс из Витмарзума. Руководитель крещенцев в Нидерландах". Перевод на русский язык подготовил Г. Вельк по немецкому изданию, вышедшему в Максдорфе в 1983 году.

1. Юность и студенческие годы

Август 1566 года. Повсюду из своих убежищ выходят преследуемые кальвинисты. Тысячи людей повсеместно слушают проповеди под открытым небом. От Фландрии и Брабанта через Нидерланды вихрем проносится иконоборчество. Его пламя распространяется молниеносно. С юга на север штурмом берутся церкви, и изображения святых удаляются из Божьих храмов. Бесправные угнетенные перестали быть послушными. Народные массы пришли в движение.

За 35 лет до этого в страну проникло другое духовное движение – крещенство. Из города Эмден в восточной Фрисландии это движение проложило себе дорогу в соседнюю Голландию. Мужественные проповедники шли из города в город с вселяющей страх вестью о том, что пришествие Христа – у порога и установление Царства Божьего теперь вопрос ближайшего времени. Движение крещенцев с неудержимой силой распространялось по странам. Сотни людей принимали крещение. Однако крещенство вряд ли смогло бы оказать серьезное влияние на десятилетия реформации в Нидерландах, если бы в критический момент во главе движения не оказалось такой личности как Менно Симонс. Менно Симонс родился во фризском селе Витмарзум, скорее всего в начале 1496 года. Если автобусом или автомобилем ехать по дороге 43, то на полпути между Болсвардом и дамбой можно увидеть типичный купол деревенской церквушки, выглядывающей из-за деревьев и крыш. Эта церковь была построена в семнадцатом веке (создание купола датируется более поздним временем) и заменила старую приходскую церковь, посвященную святому Бонифацию. В этой старой церкви и был крещен маленький Менно. Здесь же он впоследствии на протяжении ряда лет был проповедником. Однако не будем забегать вперед.

Отец Менно был из соседнего Пингюма; о его матери мы ничего не знаем. У Менно был брат Петр, погибший в 1535 г. при осаде монастыря Блумкамп под Гартвертом. Других сведений о семье, в которой родился Менно Симонс, у нас нет. Его родители, вероятно, были простыми крестьянами, тяжко трудившимися ради хлеба насущного. Где стоял родительский дом Менно, сегодня уже никто не знает. Имя Менно или Минне, которое дали ребенку при крещении в приходской церкви святого Бонифация в Витмарзуме, и сегодня встречается во Фрисландии. Возможно, что семья Менно затем переехала в соседнюю деревню Пингюм, которую Менно называет "селением моего отца*. Указывает ли он этим на то, что его отец был родом из Пингюма, или что его семья жила в Пингюме, сказать трудно. В то время Витмарзум был "большим селом общины Вонсерадеел церковного округа Арум". Наверное там Менно, как и другие сельские мальчики, один или два года учился читать и писать у дьячка. Научившись в эти годы петь, он, вероятно, часто пел со своими друзьями по воскресным и праздничным дням в церкви. Не следует, однако, полагать, что церковное обучение в первой половине шестнадцатого столетия давало основательные знания. Учитель-дьячок, конечно, не всегда был прирожденным педагогом, и обычно сам не имел соответствующего образования. Оставляли желать много лучшего как учебный материал, так и методы обучения. Так было, по крайней мере, на селе и в небольших провинциальных городках. К тому же там часто придерживались принципа "школа школой, а заработок заработком", особенно в летнее время, когда крепкие подростки имели возможность подзаработать у крестьянина. Неспокойно было во Фрисландии, на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого столетий. Затяжные войны между Ширингерами и Веткоперами раздирали страну, грабежи и пожарища были обычным делом. С приходом к власти герцога Альбрехта Саксонского в 1498 году. Фризы лишились независимости. Два года спустя против чужеземных завоевателей вспыхнуло восстание, но было жестоко подавлено. Вожаков отправили на эшафот, город Леуварден отдали солдатам на разграбление, население городов и сел обложили тяжелыми налогами. В 1512 г. саксонцам снова пришлось вмешаться, чтобы ликвидировать очередной антиправительственный заговор. Спустя несколько лет Веткоперы заключили союз с герцогом Карлом Фон Гелдерн с целью совместной борьбы против завоевателей и изгнания их из страны. Города Снеек, Болсвард и Слотен потребовали немедленного предоставления независимости Фрисландии. Известный своей отвагой Греате Пиер нанес тяжелое поражение вражескому Флоту на море. Ответом был мятеж саксонских войск. Убивая и грабя, прокатилась по селам и городам "черная орда" солдат. Они насиловали девушек и женщин, зверски убивали подростков и мужчин, поджигали дома, грабили запасы из сараев. Гибель несли и частые наводнения в начале шестнадцатого века. После ужасного потопа в 1287 г. началось сооружение мощной дамбы – "золотого обруча вокруг Фрисландии". Несколько внутренних дамб в районе Пингюма и Витмарзума также служили защитой от воды. Однако зачастую дамбы прорывало и тогда смерть под водой угрожала людям и животным. Множество скота погибло при прорыве дамбы в 1502, 1505, 1508, 1509 и I5II годах. В 1516 г. уровень воды поднялся так высоко, что были затоплены все внутренние дамбы, и солдатам Бургундов пришлось второпях искать убежища на сеновалах и чердаках. Ни одна катастрофа не обходилась без жертв. Начинался голод, вспыхивали эпидемии. Со всеми этими бедствиями Менно Симонс соприкоснулся еще будучи ребенком, и воспоминания о них сохранились у него надолго.

В девятилетнем возрасте маленький Менно решает стать священником. Кто знает, почему? Может быть, по совету родителей, возможно также, что пастор уговорил способного мальчика избрать этот путь. Вероятно также, что причиной явилось проснувшееся честолюбие – быть пастором было почетно. Или же ему рассказали, что эта служба не требует особого труда и приносит немалые доходы. Мы, конечно, можем только предполагать его мотивы, действительные же причины останутся для нас неизвестными. Взяли ли на себя плату за обучение родители или же Менно получил стипендию, нам также неизвестно.

Духовное образование получали тогда в монастырских школах различных монашеских орденов. Немонашеским священникам приходилось самим заботиться о приобретении знаний. Чаще всего они посещали среднюю школу по месту жительства или в соседнем городе. По всей вероятности Менно несколько лет учился в одной из близлежащих городских школ, может быть в городской школе недалекого Болсварда. Болсвард в то время был важным торговым центром. Через Гарлинген и Маккум он имел выход к морю. Прежде это было заурядное село общины Вонсерадеел. После присвоения ему городского статуса и принятия в союз ганзейских городов, значение Болсварда постоянно росло, в том числе и как центр церковной жизни. В его юго-восточной части расположились францисканцы, неподалеку от них – общество норбер-тинцев. Рядом со Снеекер-воротами был женский монастырь "К Святому Духу". Вблизи от Болсварда, у Гартверда, находилось аббатство Блумкамп цистерцинцев. В пятидесятых годах предыдущего столетия Болсвард посетил знаменитый народный проповедник Иоганнес Бругман, пытавшийся побудить францисканцев ввести более строгие правила в монастыре. Однако его старания не увенчались успехом. Тем не менее он успешно боролся против распространения в народе пьянства и азартных игр, выступал в защиту бедных, осуждал неуважение к церковным праздникам и клеймил сплетни и пересуды. Он принял активное участие в разработке городских уставов Болсварда, которые впоследствии изменили к лучшему состояние церковной и политической жизни в городе.

Для Менно переезд в город был переломным моментом. В своей деревне он мог разговаривать только на родном фризском языке. Там его жизнь протекала в замкнутом сельском кругу. В городе же все было иначе. Хотя простой народ и здесь преимущественно говорил ПО-ФРИЗСКИ, в "лучших кругах же и в школах пользовались средне-нидерландским или Франконским языками.

В городской школе изучали тогда, вероятно, в первую очередь латынь, и немного занимались греческим и древнееврейским языками. Затем следовали риторика и пение. Знания языков Менно не стоит переоценивать, хотя мы знаем, что он мог читать латинский перевод Библии – "Вулгату", и в его трудах встречаются греческие и еврейские слова и Фразы. Так в 1554 г. он замечает, что владеет этими языками не в совершенстве. Менно пишет: "Я никогда не пренебрегал ученостью и даром языков, напротив… с молодых лет ценил и любил их, хотя, к сожалению, не овладел ими". В 1539 г. он издает книгу о крещении на нидерландском языке, и, обращаясь в предисловии "к латинским читателям", говорит: "По латыни я не смог бы так хорошо изложить свои мысли, потому что недостаточно владею этим языком. А если бы и мог, то не захотел бы, дабы труд мой со временем не пропал даром". В то же время Менно сознает важность изучения классических языков. "Я, слава Богу, еще не потерял рассудок, чтобы презирать или высмеивать изучение языков, посредством которых до нас дошло дорогое Слово о Божьей милости", – подчеркивает он однажды.

Наряду с изучением языков Менно учился и ораторскому искусству и, несомненно, преуспевал в этом. Когда много лет спустя он стал священником в своем родном селе Витмарзум, то по округе быстро разнеслась мольба, что Менно "прекрасно может заткнуть рот" своим противникам. При этом ему, конечно, пригодились определенные знания основ логики.

В учебный план школы входили также пение и катехизис. Вероятно, ученики довольно часто пели в церкви. Что касается преподавания катехизиса, то можно предполагать, что Менно пришлось изучать его не в очень-то обширном объеме. В результате обучение Менно было далеко от совершенства. О богословском образовании в прямом смысле этого слова не могло быть и речи. В университете он учиться не мог. Однако не следует забывать, что в то время только очень немногие имели возможность заниматься основательным изучением Библии, догматики и этики в университете. Не будем поэтому чересчур сурово судить Менно за пробелы в образовании. Хотя и он сам, будучи учеником, не всегда занимался достаточно добросовестно, в его сочинениях мы читаем, что и в учебе и в деятельности им часто руководило "тщеславие, желание вести спокойную и приятную жизнь, пользуясь почетом и всеобщей благосклонностью".

После окончания городской школы мы на время теряем Менно из виду. Где он был эти несколько лет – неизвестно. Но вот в период с 23 по 25 марта 1524 г. он успешно сдает экзамены в старом епископальном городе Утрехт, а на следующий день епископ Утрехта Иоганнес Хетсвельд посвящает его в сан священника. В том же году Менно становится викарием в Пингюме.

2. Церковный приход в Пингюме

«В 1524 году, в возрасте двадцати восьми лет, в Пингюме, селе моего отца, я поступил на службу папы римского», – пишет Менно много лет спустя. В приходской церкви святого Виктория служили еще два священника. Пастор редко был единственным священнослужителем села, в большинстве случаев он имел одного или нескольких помощников. Так это было и в Пингюме.

Пингюм считался в то время "благородным селом*. Как и соседний Витмарзум он входил в состав церковного округа Арум. Раньше здесь находился монастырь норбертинцев, который позже переселился в Болсвард. Наводнения не раз приносили этим местам тяжкие бедствия, поэтому жители возвели здесь внутреннюю дамбу – так называемое Пингюмово кольцо. Тем не менее напор воды иногда был так силен, что и люди и животные оказывались в опасности. В сане викария Менно был обязан помогать местному пастору. Жалование его составляло 100 золотых гульденов в год. Кроме того он получил в пользование большой надел земли, который сам и обрабатывал. В то время это было обычным делом. Большинство сельских священников, наряду с исполнением своих церковных обязанностей, возделывали землю или разводили скот. Это помогало им сводить концы с концами. Викарий из Пингюма не был исключением. Хватало работы и в приходе. Менно наверняка нередко проводил богослужения и служил обедни, а по воскресным и праздничным дням, которых было около ста в году, пел так называемые семь славословий. Был ли Менно также и приходским духовником, нам не известно. Вначале духовная жизнь молодого викария выглядела печально. Его пастор и второй священник села кое-как знали содержание Библии, сам же Менно еще никогда Библию в руках не держал. "Я боялся, читая ее, сбиться с правильного пути", – признается он потом. Иногда он пытался заговаривать на эту тему со своими коллегами; однако они высмеивали Менно, потешаясь над его невежеством. Вспоминая эти годы, он после своего сознательного обращения к Богу печально сознает: "Я считал себя христианином; когда же я основательно занялся собой, оказалось, что у меня совершенно мирской, плотский и не соответствующий Твоему Слову образ мыслей. Мой свет был тьмой, моя правда – ложью, моя праведность – грехом, моя религия – откровенным идолопоклонством, моя жизнь – неминуемой смертью". С болью он признается: "Так я, несчастный грешник, прожил жизнь и не признал Тебя, о милосердный Бог…. моим Богом, Создателем и Спасителем".

Моральную жизнь многих священников в то время трудно было назвать примерной. Они часто бывали грубы в обращении, жадны до денег, и многие из них были трактирными завсегдатаями. Менно признается однажды: "Я был безбожником и из года в год нес знамя несправедливости. Я был первым во всяком сумасбродстве, в пустых разговорах и тщеславии; проводил время за играми и вином. К тому же я стал принцем и князем Вавилона. Всякий искал меня и желал меня. Мир любил меня и я любил мир. На празднествах мне оставляли лучшее место. Всякий уступал мне, даже пожилые люди. Все оказывали мне почет. Если я говорил – все молчали, если я звал – шли, если я отсылал – уходили. Чего я хотел – исполнялось. Мое мнение торжествовало везде и всюду".

Некоторые полагают, что Менно здесь сильно преувеличивает. Не будем, однако, скрашивать то, что он сам признает со слезами на глазах. Нам хорошо известно, что римская церковь накануне реформации действительно уподобилась миру. Более четверти фризского духовенства не соблюдала целибата (безбрачия). Кардинал Энеас Сильвиус де Пиколомини писал в 1456 году, что фризам, опасающимся измены своих жен, не нравилось, если священники не сожительствовали со своими экономками. Священник Менно подчеркивал свою непричастность к нарушению супружеской верности и разврату. Не потому, конечно, что он соблюдал Божьи заповеди, а "ради сохранения своего доброго имени и благосклонности людей".

Менно прослужил уже около двух лет в общине Пингюма, когда им овладели серьезные сомнения: "Всякий раз, когда я во время причащения брал в руки хлеб и вино, мне приходила в голову мысль, что это не плоть и не кровь Господа", – пишет он.

Будучи верным сыном католической церкви, он никогда прежде не ставил под сомнение учение о транссубстанииаиии, т. е. о превращении хлеба и вина в тело и кровь Христа. Теперь же все изменилось, и он спрашивает себя, верно ли это учение.

Не один Менно размышлял об этом. В то время уже многие отвергали присутствие Христа при причащении. Адвокат верховной судейской палаты Голландии Корнелий Гуен через своего друга Гинне Роде отправил зимой 1520-21 гг. письмо Лютеру. Текст письма был опубликован в 1525 г. швейцарским реформатором Ульрихом Цвингли. Гуен пишет в частности: "Если изъять учение о транссубстанциации, то рухнет все вероучение папы римского". Эти идеи нашли широкую поддержку, особенно в среде гуманистов и прогрессивной части духовенства.

"Вначале я думал, – продолжает Менно, – что это внушение дьявола, стремящегося лишить меня веры. Ах, как часто я исповедовался в грехах, вздыхал и молился, но не мог прогнать эти мысли". Менно ищет ответа в Новом Завете, начиная внимательно читать его. Наверное он позаимствовал Новый Завет у своих коллег или купил у странствующего торговца. Среди соотечественников Менно все более чувствуется влияние Лютера. Многие ФРИЗЫ едут в Виттенберг изучать труды реформаторов (Лютера, Меланхтона и Карлштадта). Благодаря им, идеи реформации распространяются в Нидерландах. Уже в 1524 г. аббат монастыря Фавор в окрестностях города Снеек сетует на то, что многие во Фрисландии, как священники так и прихожане, "весьма единодушны с Лютером*.

Указ ФРИЗСКОГО наместника от 22 декабря 1526 г. предписывает всем, имеющим книги Лютера и его единомышленников, сдать их в канцелярии города Леуварден – "для сожжения их до тла перед зданием". Очевидно пастор и викарий Витмарзума тоже имеют книги Лютера и других реформаторов. Сдать их властям города Вонсерадеел они, однако, отказываются и генеральный прокурор Фрисландии в конце 1527 г, дает санкцию на взлом сундука, в котором были спрятаны книги.

Поэтому неудивительно, что Менно, викарий соседнего Пингюма, сумел достать Новый Завет, возможно в переводе Лютера. При чтении его он скоро приходит к выводу, что народ обманут относительно сути причастия: хлеб и вино не превращаются в плоть и кровь Господа, а напоминают нам о страданиях и смерти Иисуса Христа на кресте. Лишь теперь он осознает, насколько извращено и грешно учение католической церкви о бескровном дароприношении. "Этим дароприношением антихрист взбудоражил весь мир, – пишет Менно много лет спустя, – и да прославится наш милосердный Отец за то, что Он по Своей отцовской милости освободил нас, презренных детей Своих, от колдовского дароприношения и указал нам на единственное и вечное жертвоприношение Своего Сына Иисуса Христа". Так Менно сделал первый шаг на пути, выведшем его впоследствии из римской католической церкви. Уже сам Факт, что он начал сомневаться в правильности учения этой церкви, сделал его отступником. Он сопоставил учение о транссубстанциации с текстами Святого Писания и обнаружил разногласия. Этого ему было достаточно, чтобы отвергнуть католицизм как ложное учение. Пройдет еще около десяти лет, и он сложит с себя обязанности пастора, однако решение было принято уже теперь.

14 октября 1529 г. снова выходит распоряжение властей, запрещающее под страхом смерти иметь еретические книги. Но несмотря на смертельную опасность, Менно продолжает читать и изучать труды Лютера. Какие именно – можно только предполагать. Возможно он имел экземпляр "Об избежании учений человеческих", а может быть, широко известное "Объяснение некоторых вопросов". Как бы то ни было, Лютер помог Менно прийти к убеждению, что человеческие законы не влекут за собой вечную смерть. Менно все больше углубляется в чтение Библии. В своих проповедях он приводит примеры из Евангелий и становится известным как "евангельский проповедник". Если раньше его проповеди, особенно по религиозным праздникам, были посвящены святым и их деяниям, то теперь он все чаще обращается к Библии, объясняя, в основном, высказывания евангелистов. Многие священники тогда изучали Библию, однако они остерегались показывать этого своим прихожанам. Тем не менее сам Менно сознает, что он еще не окончательно порвал с прошлым: в глубине его сердца еще не произошло то, что мы называем обращением к Богу. "Ибо мир любил меня и я любил МИР, хотя люди и говорили, что я человек набожный и проповедую Слово Божье".