Текст книги "Задержи дыхание. Первый шаг (СИ)"
Автор книги: Ялина Дори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
42. Ангелина
Я не могу без тебя, я все думаю о нас...
(с) A' Studio – Улетаю
Неделя уже подходила к концу – пять рабочих дней пролетели незаметно.
Всю неделю каждую ночь меня мучали кошмары. То я снова спасалась от потоков селя, но уже одна, то у самолета, в котором я летела на встречу с отцом в Алматы внезапно загорался двигатель, и мы начинали падать. Одна ночь была страшнее другой, я подскакивала в ужасе и потом уже не могла уснуть. Под глазами от недосыпа пролегли синяки. Я уже всерьез начала переживать за свою психику.
Позвонила Танюхе, чтобы посоветоваться, а она назвала меня излишне мнительной и порекомендовала срочно с кем-нибудь познакомиться, чтобы забыть Арслана. Я даже слегка обиделась на нее, конечно не сказав ей это вслух. Мне стало обидно, что она решила, будто я так просто могу взять и выбросить из своей головы человека, с которым провела несколько самых волшебных в своей жизни дней.
Легко сказать, забудь...
Зато мы несколько раз поговорили с мамой и наконец-то пришли к общему мнению насчет отца. Я согласилась с тем, что мама не смогла его простить, и причина на то была веская. А еще перестала обижаться на нее за то, что она все эти годы скрывала от меня общение с ним. Я много и долго расспрашивала ее о нем, а мама охотно делилась подробностями. Так я узнала, что в Алматы у меня есть сводные брат и сестра, которые младше меня. Брата зовут Владимир, как и отца, а сестру Дарья.
Такие странные необычные чувства посещают меня теперь... я всегда думала, что я единственный ребенок. А теперь мне очень хочется познакомиться с отцом и родственниками лично. Посмотреть на них, пообщаться, возможно мы даже похожи внешне, особенно с сестрой?..
Конечно, я не хотела больше лететь в Алматы из-за Арслана. Но ведь это касалось командировки. А кто мне помешает полететь в гости к отцу? Воодушевленная такими мыслями я немного успокоилась, даже уснула этой ночью без привычного страха...
Утром я не могла вспомнить, что мне снилось. Но кошмары точно не повторялись, иначе бы я уже пол ночи сидела в кровати и стучала зубами. Решила для себя, что это, пожалуй, хороший знак. Я начинаю реже думать об Арслане, а чаще об отце. Но эти мысли не настолько болезненны и мучительны для меня.
Чем же мне заняться в субботнее утро? На эти выходные передавали потепление, что редкость для марта месяца, особенно в Москве. Уже с раннего утра в окно светит пока еще сдержанно-теплое весеннее солнышко, но и оно здорово поднимает мне настроение.
Начинаю с уборки. Квартира у меня небольшая, мебели тоже немного, поэтому этот процесс проходит быстро, если не сказать молниеносно. Тщательно пропылесосив ковры и помыв пол, сажусь прямо на пол спиной к дивану и начинаю щелкать каналы телевизора. Я всю неделю не прикасалась к пульту, а сейчас даже появилось желание посмотреть какой-нибудь веселый сериал или старую добрую американскую комедию – мы с мамой фанатки таких фильмов.
Пока ищу, чего бы мне посмотреть, раздается звонок. Смотрю на экран – незнакомый номер, начинающийся на кучу семерок. Мобильный оператор определил сеть как "Kazakhstan". Держу телефон дрожащей рукой и не решаюсь ответить... Это точно не Арслан, не его номер. Тогда кто? Пока я судорожно соображаю, телефон замолкает, а потом через минуту начинает надрываться заново.
Что делать? Надо ответить... если что брошу трубку, размышляю про себя. Не буду я с ним разговаривать. Только хочу провести рукой и принять вызов, как он прекращается.
Что это вообще было?! Кладу трубку рядом и изредка кошусь на нее, вернувшись к поиску фильма.
Буквально минут пять спустя снова звонит тот же номер. Громко выдыхаю, потом набираю полную грудь воздуха и несмело провожу пальцем по зеленому кружочку с трубкой.
– Алло, – произношу как можно более ровным голосом и прислушиваюсь к тишине. – Алло?.., – повторяю снова и слышу на том конце самый любимый и одновременно ненавистный голос.
– ...привет, это Арслан...
Он мог не уточнять. Я узнаю его низкий голос даже не из тысячи, как пелось в одной песне, а из сотни тысяч других голосов, даже несмотря на помехи в международной связи. Молчу, так как не могу понять, чего мне сейчас хочется больше – бросить трубку или послушать, что он скажет.
– Только не клади трубку, – просит он негромко и добавляет, – пожалуйста.
– Зачем ты звонишь? – спрашиваю довольно грубоватым тоном, специально не поздоровавшись с ним, чтобы задеть его.
Слышу в трубке выдох, он как будто собирается с мыслью. – Хочу тебе все объяснить... если позволишь, конечно. И молчит, ожидая моей реакции.
– Я не уверена, что хочу слушать. – Думаю, если буду говорить, как можно тверже, он просто отстанет и положит трубку. Но я не угадала.
– Я знаю, что поступил некрасиво... обещал проводить тебя и пропал, но на то была причина...
– Конечно! – выкрикиваю с раздражением, – причина мне понятна. Ты не нашел в себе смелости попрощаться и решил просто пропасть.
– Нет, Лина, все было не совсем так, – мягко возражает он, но я больше не дам ему меня обманывать. Один раз я уже поверила ему.
– Если бы я знала, что это твой номер, я бы даже отвечать не стала, – произношу максимально безразличным тоном, хотя мое сердце от волнения так и колотится. Хорошо, что он этого не слышит.
– Ты же меня заблокировала, – горестно усмехается он. – Я звонил несколько дней, пока не понял, что я в черном списке и тогда мне пришлось купить другой номер, чтобы позвонить тебе.
Внутри меня все сжимается от боли. Он все-таки искал меня, звонил мне... Но для чего?
– Я звонила тебе все прошлое воскресенье, думала что-то случилось... я переживала!.. – мой голос срывается, а он снова тяжело вздыхает, голос с хрипотцой, знакомой до боли звучит совсем низко:
– Лина, я знаю. Я виноват. Но обстоятельства оказались сильнее меня.
– Какие, интересно? – ехидно уточняю, – Динара тебя не выпускала из своей постели? Ляпнула и прикусила язык. Зачем показывать ему, что я ревную. Бестолковая, мысленно шепчу сама себе. Думаю, он без труда раскусил мою интонацию, но к счастью, не стал развивать эту тему.
– Нет, дело не в ней, а в моем отце.
– А что с отцом?.. – интересный поворот, думаю про себя, но причем здесь он.
– Я все тебе расскажу, но только при личной встрече... – замолкает, я слышу, как он глубоко дышит мне в ухо и ждет. От его дыхания все волоски на моем теле встают дыбом, дыхание заметно учащается, я прикрываю трубку рукой, чтобы не выдавать реакцию своего тела на него. – Как это... при личной, – уточняю почти шепотом, потому что горло от волнения сдавило как тисками.
– Я прилетаю сегодня вечером и надеюсь, что ты меня выслушаешь. Это очень важно для меня.
Сегодня?! Как гром среди ясного неба! Хорошо, что я сижу на полу, иначе кубарем слетела бы с дивана.
– Это что, шутка?! – мой голос предательски дрожит. А его наоборот, крайне серьезен. – Нет, Лина. Мой вылет через два часа. Я очень надеялся, что ты возьмешь трубку, иначе мне пришлось бы обманными путями узнавать у твоего шефа где ты живешь.
– Я..., – мой голос совсем охрип, – я не уверена, что готова приютить тебя в своей квартире...
– Это и не нужно. Я прошу тебя только выслушать меня, а потом, если ты не захочешь меня больше видеть, я уеду в гостиницу.
Как страшно решиться. Но как же мне хочется снова увидеть его... Думай Лина, думай скорее. Он сказал, вылет через два часа. Значит он собирался лететь, не будучи уверенным, что дозвонится. Видимо это и правда важно.
– Хорошо, – сдаюсь я. – Я выслушаю тебя, но на большее не рассчитывай.
– Спасибо и на этом, – горько усмехается он. – До встречи.
Сбрасываю вызов трясущимися руками и отправляю ему сообщение с моим адресом. Как я согласилась, сама не пойму. Но я это сделала. Я думала больше никогда не увижу его, а через каких-нибудь шесть-семь часов, он уже будет здесь... в моей квартире. Боже мой.
Поднимаюсь и иду в ванную, ноги тоже плохо слушаются. Лицо в зеркале настолько бледное, что синяки под глазами стали еще отчетливее. Понимаю, что мы будем просто разговаривать, но думаю надо немного привести себя в порядок.
Набираю полную ванну, залезаю в нее и пробую расслабиться и успокоиться.
43. Арслан
Поговорил с Линой и не успел положить трубку, как тут же пиликает сообщение: "метро Ясенево, ул. Тарусская..."
Усмехаюсь про себя, смешная моя малышка. У нее был такой равнодушный голос по телефону, но адрес прислала мигом. Мне хочется думать, что она все-таки скучает по мне. Потому что я страшно скучаю и мне не стыдно себе в этом признаться.
Я устал от болезненной эрекции не только по утрам, но и ночью. Не могу смотреть на других девушек и безумно хочу, чтобы она снова оказалась со мной в одной постели. Только бы снова увидеть ее и получить ее прощение. О том, какая жаркая ночь нас ждала бы после примирения, даже думать спокойно не могу...
От томительного ожидания нашей с ней скорой встречи все тело сводит в приятном предчувствии. Потягиваюсь, разминая руки и шею. Заставила же она меня понервничать – надо было додуматься внести меня в черный список. Да, в ней говорит обида. Но если бы я не дозвонился, мне светила бы малоприятная перспектива задержаться в "белокаменной" на неопределенный срок, чтобы выяснить ее данные. А это сейчас не входит в мои планы, так как отец внушает мне серьезные опасения.
Откидываюсь в кресле, и в памяти всплывает тяжелый разговор с отцом недельной давности...
В тот вечер, сразу после того как я отвез Ангелину в гостиницу, мне позвонил отец и попросил приехать в особняк. "Есть важный разговор", – лаконично сказал он. От гостиницы до коттеджного поселка родителей я долетел минут за десять. Мама тепло встретила меня душистым чаем и кучей угощений, и как обычно начала уговаривать остаться на ночь. Но я вежливо отказался, потому что приехал только поговорить с отцом.
Отец как всегда встретил меня в своем кабинете, за знакомым мне с детства прямоугольным массивным столом из темного дуба и в большом кожаном кресле. Он выглядел хмуро, но пожал мне руку, правда не вставая при этом с места. Я сел в кресло напротив и наблюдал морщины, прорезавшие его лоб. Когда-то темные и густые волосы, которые достались всем его детям, сейчас сильно поседели и стали намного реже, только его крепкое телосложение и волевое суровое лицо остались неизменными и с годами почти не изменились.
Каримов-старший всегда был властным, сколько я его знал. Он крепко держал в своих больших руках все дела холдинга, которому посвятил всю свою жизнь. Под его неусыпным контролем заключались миллионные контракты, возникали новые производства, решались судьбы множества его работников. Он вел дела уверенно и жестко, не давая спуску ни рядовым сотрудникам, ни своим детям.
И вот сейчас он хмуро смотрит на меня из-под густых бровей, твердо сжав тонкие губы в струну.
– Здравствуй, отец, – я привык здороваться со старшими первым, это особенность нашего менталитета. – Ты сказал, у тебя важный вопрос. – Умолкаю и внимательно смотрю в его темные глаза, которые цепко следят за мной.
– Да, важный... – Отец немногословен, впрочем, это его нормальное состояние. Он говорит много только тогда, когда недоволен или зол.
– Арслан, – начинает он, – ты давно взрослый, поэтому буду говорить прямо. Алихан Исмаилов сделал нашей семье прекрасное предложение. Он предлагает нам объединиться бизнесом и семьями. Что скажешь?
Вот так – прямо в лоб. Отец никогда не ходит вокруг да около. Алихан Исмаилов – вице-президент крупного акционерного общества, владеющего ювелирным заводом "КазДиамант" и известной сетью ювелирных магазинов по всей стране. Это отец Динары и старинный друг нашей семьи. От моего слуха не ускользнуло и то, что сначала отец сказал про объединение бизнеса, а уже потом семей...
– Я благодарен ему и тебе..., – начинаю твердо и смотрю в неподвижное лицо отца, – но объединение семей не входит в мои ближайшие планы. Бизнес другое дело. Но я не готов сейчас жениться, тем более на Динаре...
– Почему нет? – перебивает отец. – Она молодая красивая женщина, притом успешная модель.
– С этим не поспоришь, отец. Но дело в том, что я не люблю ее...
– Кто говорит о любви? Ты? Человек, который не встречался ни с одной дольше трех месяцев?! – сердито прерывает он меня. – Любовь – это для студентов. Тебе тридцать четыре года, ты управляешь холдингом! Этот союз выгоден нашим семьям и важен для твоего будущего. – Замолкает ненадолго, яростно сверля мое неподвижное лицо глазами. – И к тому же, о внуках тоже пора подумать.
– Когда очередь дойдет до внуков, позволь мне самому решать, от кого родятся мои дети! – встаю и хочу покинуть кабинет, чтобы не продолжать этот неприятный разговор. Но мой родитель рычит мне в спину:
– Я не отпускал тебя! Сын!
Разворачиваюсь раздраженно и подхожу ближе к столу.
– Ты же женился на маме по любви, – напоминаю ему, глядя в его суровое лицо. Он мной недоволен и не пытается это скрывать.
– Да, – соглашается он чуть спокойнее, – но времена тогда были совсем другие. Я был гораздо моложе, чем ты сейчас и у нас с твоей мамой действительно была любовь. Вам сейчас это чувство незнакомо – каждую ночь новые подружки, – произносит, видимо имея в виду меня с Даником. – Сейчас многие семьи заключают подобные союзы ради процветания бизнеса и безбедной жизни будущих поколений...
– Я не хочу жениться на Динаре, – перебиваю твердо, – мы росли вместе, и я воспринимаю ее как подругу детства, не более. Если ты так печешься о слиянии бизнеса, предложи эту миссию Данику. Возможно он согласится!
Бах! Громкий удар кулаком по столу. Отец вскакивает на ноги, мы стоим друг напротив друга, одного роста. Он шумно дышит, злобно сверкая глазами:
– Не шути со мной, Арслан! Я не только твой отец, я президент компании. Всё, что ты имеешь сейчас – вся твоя красивая жизнь, машины, квартиры, девочки – это благодаря мне! Я дал тебе это. Я помог тебе встать на ноги! – отец гневно кричит, боюсь, что даже за закрытыми дверями кабинета весь дом слышит его крик.
– Да! Спасибо, что напомнил! – Едко выдавливаю слова сквозь зубы. – Я тебе благодарен за все и стараюсь не подводить. Я веду дела компании и почти все время уделяю работе. Но прошу тебя отец, не лезь в мою личную жизнь! Не тебе это реша..., – я не успеваю договорить, потому что следом происходит самое неожиданное.
Отец внезапно меняется в лице и хватая ртом воздух, плавно, как в замедленной съемке оседает на пол. Я бросаюсь к нему, чтобы он не ударился виском о стол, укладываю на ковер и вижу, как его обычно смуглое лицо становится сероватого цвета. Он прижимает левую руку к груди и хрипло дышит. Хватаю телефон и набираю 103, моля небеса, чтобы ответили быстрее.
– Скорая?! Поселок "Альпийские луга", дом 8, скорее, пожалуйста! Что?.. Не знаю... Похоже что-то с сердцем. Да... мужчина... возраст шестьдесят два...
Как во сне вижу вбегающую в кабинет маму с испуганным бледным лицом, Зарину, которая переступив порог, сразу начинает плакать. Скорая приезжает очень быстро. Два молоденьких медбрата с трудом поднимают отца на носилки, я помогаю им вынести и уложить его на каталку, потом прыгаю за руль и следую за каретой, которая выезжает из ворот с оглушительным визгом.
Тот разговор до сих пор лежит на душе тяжким грузом. Но я не позволю никому решать мою личную жизнь... даже отцу. Пока он находится на лечении, этот вопрос отложен в долгий ящик, но рано или поздно нам видимо придется к нему вернуться...
Ну, пора собираться. Лучше выехать в аэропорт пораньше, чтобы успеть оставить там машину и пройти регистрацию. С собой у меня только небольшой дорожный чемодан, полечу налегке.
В Москве меня встретит мой давний друг Камиль, с которым мы росли практически вместе и учились в параллельных классах. Помню, как мы вместе лазали с ним по всем гаражам – пока наши благовоспитанные и интеллигентные родители не видели, и даже как-то влюбились в одну и ту же девчонку из моего класса. Она тогда предпочла дружить со мной, но это не разрушило нашу с Камой дружбу.
Когда ему было тринадцать, его родители переехали в Москву, продав крупную сеть автомастерских и магазин запчастей в Алматы. В Москве отец Камиля открыл небольшой автосервис, который за несколько лет превратился в стабильный доходный бизнес. После окончания университета я часто летал в столицу России по делам и постоянно пересекался с Камой, который с годами стал правой рукой своего отца.
Последний раз мы виделись год назад, тогда он не вылезал из ночных клубов и вовсю кутил с девочками. Такой уж он человек... но при этом он надежный друг и отличный парень.
Отправляю Камилю время своего прилета и начинаю собираться.
44. Ангелина
Как хорошо, что с утра я убралась в квартире. Потому что после звонка Арслана я уже не могла собрать себя в кучку и хоть немного сосредоточиться. Мысли путались, а руки потряхивало. Сил хватило только принять ванну и посушить волосы. Запоздало пожалела, что согласилась на разговор на своей территории. Но отменять договоренность было уже поздно – его самолет уже должно быть, в этот момент, был в воздухе на пути в Москву.
Мы только поговорим. Я выслушаю его и если наш разговор зайдет в тупик, я попрошу его уйти. А если нет... что тогда?
Воспоминания недельной давности накатывают горячей волной. Будто сорвало сразу несколько кранов, а я оказалась рядом и стою под струями кипящей воды. Меня бросает в жар от того, что я не смогла забыть его и все, что случилось между нами в командировке, не смогла выбросить из головы, как ни старалась. И то, что он сейчас летит ко мне, чтобы просто поговорить, сбивает мои вроде бы уже выровненные мысли с истинного пути.
Да, я всячески внушала себе, что у нас с ним нет будущего. Что отношения невозможны, и причин тому слишком много. Разные страны, разные семьи и менталитеты, даже разные вероисповедания... я никогда не согласилась бы принять ислам и надеть платок, или что там еще носят мусульманские жены?.. Я никогда не приняла бы вторую или третью жену, а ведь у мусульман и это допускается. Никогда бы не смогла делить любимого человека с другой, скорее глаза бы ей выцарапала.
Никогда...
Но почему тогда я никак не могу запретить себе думать о нем? Почему согласилась на встречу, еще и на своей территории. Так много вопросов, на которые я не найду ответы.
Бреду на кухню, чтобы заварить свежий чай. Бросаю в чайник несколько листочков мяты, обычно она помогает мне успокоиться. Пока греется чайник, задумчиво гляжу на улицу. Под окнами моей квартиры на лавочке целуется молодая пара, а об их ноги трется пушистая рыжая кошка. Я засматриваюсь на то, как крепко парень обнимает девушку, как поправляет ее волосы рукой...
Весна неумолимо диктует свои порядки. Уже не так темно по утрам, день начинает удлиняться и в воздухе порой чувствуется долгожданное тепло. Всем хочется тепла и любви. И я не исключение.
***
Арслан, должно быть, уже долетел.
Я устала гипнотизировать часы. Нет ничего хуже, чем сидеть и ждать. Это просто невыносимо. Быстро надеваю джинсы, накидываю куртку прямо на футболку, обуваюсь и выбегаю в магазинчик, расположенный в соседнем доме.
На улице настоящая весна, солнце сильно слепит глаза. Жалею, что не взяла очки. Добегаю до магазина, успев по пути поздороваться с бабушками-соседками, облюбовавшими все скамейки у подъездов.
Покупаю четыре стаканчика йогурта, немного сыра на развес, яиц, колбасы, пару апельсинов и венские вафли. Почему-то ловлю себя на мысли, что, пожалуй, предложу Арслану чай, хотя это, наверное, настолько глупо. Я даже не знаю, что он хочет мне сказать. Может быть разговор вообще не задастся, и он, как обещал, уедет в гостиницу.
Выхожу из магазина, по пути разглядывая носки своих кроссовок. Они до сих пор серые – после алматинской аварии я их толком не отмыла. Надо бы постирать. Приближаясь к своему подъезду, поднимаю голову и от неожиданности замираю как вкопанная, а пакет вываливается из внезапно ослабевшей руки.
У подъезда стоит Арслан и смотрит на меня.
Он невозможно, нет, не так... он просто неприлично хорошо выглядит. На нем темно-синие джинсы и распахнутое черное пальто. Темный свитер плотно облегает его широкую грудь, непослушная челка спадает на лоб, а горящие карие глаза жадно осматривают меня с головы до ног. Через плечо наброшена стильная кожаная сумка, в руках он держит небольшой букетик красных тюльпанов. Он делает шаг ко мне и поднимает пакет с продуктами, вручая мне букет. Наши пальцы на секунду соприкасаются, и меня пробивает слабым разрядом тока. Стоим близко друг к другу и молчим. Бабуля на лавочке с интересом наблюдает за нашей немой сценой.
– Ты уже приехал? – Наконец прерываю я молчание наиглупейшим вопросом. Это же очевидно, раз он стоит у моего подъезда.
– Привет, – хрипло отвечает он, не сводя с меня глаз, не приближаясь и не двигаясь. – Пригласишь зайти?
– Конечно, – сглатываю слюну и прижав к груди тюльпаны, киваю на входную дверь, – пойдем.
Бабуля провожает нас любопытным взглядом. Все соседи знают, что я живу одна, за почти три года проживания ко мне в квартиру не заходил ни один мужчина, за исключением электрика и сантехника. Но они, ясное дело не встречали меня с цветами у подъезда. Представляю, какую свежую тему для обсуждения я подала ей и ее пожилым подружкам.
Поднимаюсь по ступенькам, ощущая спиной жар его взгляда. Кажется, я уже вспотела. Хотя я выскочила в магазин в таком виде, что вряд ли могу чем-то заинтересовать его. Открываю дверь, сбрасываю кроссовки и сразу прохожу на кухню. Коридор настолько узкий, что мне страшно оставаться так близко к Арслану в этой тесной комнатушке.
– Проходи на кухню, – зову его. – Будешь чай?
Он входит и своей фигурой занимает половину пространства моей кухоньки. Стоит в проеме двери, смущая меня своим ростом и откровенным взглядом. Я не знаю куда девать руки, поэтому сажусь за стол и жестом предлагаю ему занять второй свободный стул, напротив. Арслан молча садится. Некоторое время молчим, он первый нарушает тишину.
– Лина, я...
– Постой! – Прерываю его. – Я знаешь... я думала обо всем. Я тогда была очень обижена твоим исчезновением. Но мы же говорили о том, что не будем ничего планировать. Не будем друг друга обременять...
– Лина, – снова начинает он, – я приехал, чтобы лично попросить прощения. А еще, чтобы снова увидеть тебя.
– Когда мы с тобой тогда расстались, – продолжает он, – я поехал к отцу и у нас с ним состоялся не самый приятный разговор. После этого ему резко стало плохо. Его увезли в больницу, а я поехал следом и пробыл с ним почти два дня.
Он замолкает, потом продолжает рассказывать мне недавние события, произошедшие в его семье. Затем с горестной ухмылкой добавляет:
– В той ситуации я выбрал отца и остался с ним. Не мог думать ни о чем другом. Но уже на следующий день я понял, насколько гадко и некрасиво поступил с тобой и теперь страшно раскаиваюсь за это. – Он протягивает ко мне руку ладонью вверх. – Сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Сейчас на меня обижен весь мир, начиная с моих родных.
Я нерешительно вкладываю свою руку в его ладонь, и он крепко зажимает мои пальцы. Внутри все вспыхивает от желания. Боже мой, только он так действует на меня. Грудь под футболкой моментом налилась, соски уперлись в кружевную ткань бюстгальтера. Не отвожу взгляда от его лица, на его щеках едва заметная щетина. Как же хочется потрогать.
– И родные тоже... но почему? – задаю несмело вопрос. Арслан горько усмехается. – Потому что я сильно расстроил отца. Думаю, именно в этом причина его приступа. После этого я ощущал двойное чувство вины... одно из-за отца, второе из-за тебя. Мне было тяжело отпускать тебя вот так, но именно в тот момент я решил, что это самое правильное.
– А сейчас? – тихо спрашиваю, опустив глаза, и все также не забирая руку. Арслан гладит большим пальцем мою ладонь.
– Меня хватило на день. Больше я не выдержал... начал звонить тебе, но ты не отвечала. Потом я понял, что ты меня заблокировала. Солнце, я готов на коленях просить твоего прощения. И еще...
Я смотрю в его лицо и вижу по его глазам, что внутри он страдает. Во взгляде столько тоски, раскаяния и чего-то еще... чего-то теплого и близкого.
– ... я очень скучал.
Вот и все. Мне достаточно было этих слов. Ничего больше. Никаких обещаний, ни преклонения колен, ни корзин роз. Только эти его слова.
Танька была права, но все-таки не совсем. Я не дурочка. Я полная дура. Он сказал, что скучал, и я растаяла и простила его в ту же самую минуту.
– Знаешь... Я тоже страшно скучала, – шепчу в ответ, вставая со стула, и бросаюсь ему на шею.
