Текст книги "Наследство дядюшки Питера"

Автор книги: Яков Левант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

 
– Чайный домик, словно бонбоньерка,
В палисаднике цветущих роз…
 

– Едут! – вдруг оборвал он песню. – Смотрите – наши едут!

Действительно, из-за поворота шоссе показался «виллис» капитана Цапли. Следом шла машина с разведчиками – из тех, что отправились на проческу.

– Садись, – бросил Павел, даже не поинтересовавшись результатами работы заставы.

Сергей поспешно сел в машину, и она тут же рванулась вперед. Оглянувшись, Сергей увидел, что лейтенант, сняв оцепление, тоже подзывает свою полуторку.

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА ДЖЕНТЛЬМЕНА

Снова началась бешеная гонка. Через полчаса, оставив позади знакомую уже Сергею моточасть, расположившуюся в строгом порядке на привал, «виллис» свернул с шоссе и запрыгал по неширокой, тоже асфальтовой дороге, вдребезги разбитой танковыми гусеницами. Сержант-водитель, несмотря на нетерпеливые понукания Павла, был вынужден несколько сбавить скорость.

Поглядывая на непривычно ссутуленную спину друга, Сергей ломал голову: почему была отменена начавшаяся уже облава?

«Ушел! – неожиданно догадался он. – Опять ушел, перехитрил, проскользнул меж пальцев…»

И снова непонятными показались ему масштабы операции. Нужно ли затрачивать столько усилий, чтобы захватить беглого, провалившегося шпиона, думающего только о том, как бы поскорее выйти из игры? Стоит ли овчинка выделки?..

– Сюда! – отрывисто бросил Павел, указывая на выкопанную у перекрестка дорог, тщательно замаскированную землянку, возле которой уже стояли две легковые автомашины и груженый железными бочками «ЗИС». В одной из легковушек Сергей сразу узнал промчавшуюся мимо заставы темно-синюю «эмку».

Едва они остановились, худенький белобрысый лейтенант с совсем еще юным, мальчишеским лицом подбежал к «виллису».

– Вы из отдела, товарищ капитан? – взволнованно обратился он к Павлу. – Доктор уже прибыл, ждет… Что же это, товарищ капитан?..

Павел ответил не сразу. Он лишь внимательно посмотрел на лейтенанта и тут же, откинувшись назад, махнул рукой. Одна из двух шедших следом машин, которая остановилась было с работающим мотором, рванулась с места и, быстро набирая скорость, умчалась дальше. Вторая съехала на обочину; капитан – командир разведчиков – выпрыгнул из кабины.

– Очень хорошо, что вы вызвали врача, – сказал Павел, протягивая лейтенанту удостоверение. – Познакомьтесь, совсем не лишняя процедура при подобных встречах.

Но тот даже не взглянул на документ.

– Знаете… У нас, конечно, были случаи, – растерянно бормотал он. – Война, конечно, всякое может быть… Но, чтобы вот так…

– Возьмите себя в руки, лейтенант, – сурово остановил его Павел и, сунув удостоверение в карман, спустился в землянку. Капитан-конногвардеец прошел за ним.

Проводив их каким-то растерянным взглядом, лейтенант прислонился к своему трофейному низенькому «оппелю» и щелкнул зажигалкой. Придерживающая папиросу рука его дрожала.

Сергей отошел в сторону, вынул кисет и огляделся. «Вот кто расскажет, что здесь такое произошло», – решил он, заметив сидящего на подножке груженого бочками «ЗИСа» шофера, и направился к нему.

Но тут строгий окрик остановил Сергея.

– Назад! – скомандовал автоматчик, стоявший шагах в десяти от шофера. – Не подходить!

Сергей в смущении оглянулся. Значит, шофер был не свидетелем, а участником событий? Но что же здесь все-таки произошло?..

Скрип опускавшегося шлагбаума заставил Сергея вздрогнуть. Он невольно тронул рукой нагрудный карман, где лежало подаренное кавалеристом фото. Танюшка! Уж не случилось ли с ней чего? Снимок, наверно, сделан неподалеку. Да еще этот американец… Зачем ему понадобилось ее снимать?..

Как раз в это время из землянки вышел прибывший с ними капитан. Его расстроенный, хмурый вид еще больше встревожил Сергея. Заметив, что дверь за офицером осталась полуоткрытой, он не выдержал, спустился по дощатым ступеням и осторожно заглянул в землянку.

Никто не обратил на него внимания. Павел негромко разговаривал с маленьким полным офицером, в котором по узким погонам нетрудно было угадать военврача, а в стороне на длинной, во всю стену, скамейке осторожно, с какой-то непонятной ему опасливостью перешептывались четыре девушки-регулировщицы. Тани среди них не было, и Сергей совсем было успокоился, но в этот самый момент с ужасом разглядел у противоположной стены на двух сдвинутых скамейках укрытое простыней тело.

Не в силах сдержать невольную дрожь, он попятился назад и, спотыкаясь о ступени, выбрался наверх. Жгучая ненависть к неизвестным преступникам (а он не сомневался, что здесь имело место преступление), целиком завладела им.

Почти следом за ним из землянки вышел и Павел. Распрощавшись с врачом, который тут же уселся в подрулившую «эмку», он жестом подозвал арестованного шофера. Тот поспешно вскочил, отбросив недокуренную папироску. На лице солдата можно было прочесть и недоумение, и растерянность, и откровенный испуг.

«Ну нет, дружок, – зло глядя на него, подумал Сергей. – Этим нас не возьмешь. И не таких „простачков“ встречали!»

Рассказ шофера был краток. По его словам, он служил в батальоне аэродромного обслуживания бомбардировочного авиаполка и ехал за автолом на базу снабжения. Увидев лежащую на дороге регулировщицу, он затормозил, выскочил к ней и, убедившись, что она не дышит, кинулся в землянку, где подруги ее преспокойно обедали. Девушки задержали его до приезда начальника, и тот, не слушая никаких объяснений, тут же приказал: арестовать. А ему надо к вечеру на аэродром вернуться… Он уже давал все показания, подробно, по телефону – из особого отдела запрашивали…

Павел слушал внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. Когда шофер кончил, он проверил его документы, поданные лейтенантом, и попросил указать место, где лежала погибшая.

Шофер перешел на другую сторону шоссе.

– Вот здесь, товарищ капитан, – доложил он. – На этом самом месте.

– Значит, после тех двоих никто вам навстречу не попадался? – спросил Павел.

– Так это вы со мной по телефону говорили? – почему-то обрадовался шофер. – Никого, товарищ капитан. Минут за десять до них прошло два «студера» с провиантом, потом эти двое, на мотоцикле. И больше – никого.

– А ничего особого вам в глаза не бросилось? – оглядывая дорогу, продолжал Павел. – Я говорю о мотоциклистах. Такого, на что внимание можно было бы обратить.

– Да ничего такого, – пожал плечами шофер. – Жали на всю железку, сигналили…

– Сигналили? – заинтересовался Павел, поднимая с обочины смятую коробку из-под сигарет.

– Так точно, сигналили, – подтвердил шофер. – Я еще подивился: с чего бы это? В зеркальце глянул – позади чисто. А они сигналят…

– Ну что ж, у меня вопросов больше нет, – сказал Павел. – Вам можно ехать.

– Спасибо, товарищ капитан, – повеселел шофер. – Я сразу почувствовал, как с вами по телефону поговорил…

– Позвольте, – вмешался лейтенант, до этого довольно безучастно прислушивавшийся к разговору. – Как же это, товарищ капитан? Ведь больше никого у нас нет. А эти мифические мотоциклисты…

– Верните оружие товарищу, – прервал его Павел. – И поблагодарите. Если бы не он, неизвестно, через сколько времени спохватились бы ваши подчиненные. – Павел проговорил это совершенно спокойно, даже не глядя на лейтенанта, но как только шофер отошел, круто обернулся к нему. – Больше никого у нас нет, говорите? – произнес он со сдержанной яростью. – Главное – схватить кого-нибудь? Для отчета?

– Виноват, товарищ капитан, – смутился офицер. – Я совсем не потому. Очень уж история эта на меня подействовала. Непонятная история…

– Непонятная, верно, – вмешался в разговор командир разведчиков. – Почему убили ее? Пост этот не предупреждался об облаве, документы у них, судя по всему, в порядке…

– Почему убили? – задумчиво повторил Павел. – Поставим вопрос так: для чего убили?

– И как все это произошло? – снова загорячился лейтенант. – Я должен знать, как все это произошло?

– На последний вопрос я, пожалуй, вам отвечу, – подумав, проговорил Павел. – Помните знаменитый зимний прорыв немцев в Арденах? 16 декабря прошлого года они неожиданной атакой раскололи надвое и обратили в бегство Первую американскую армию. Союзники стремительно покатились к морю, и неизвестно еще, чем бы это кончилось, если б наши войска в начале января не перешли в решительное наступление. Американцы были спасены от окончательного разгрома, но лишились сосредоточенных на Арденском выступе своих огромных запасов горючего, продовольствия и снарядов. Немцы вывезли все подчистую, и союзникам на добрых два месяца пришлось отложить намеченное зимнее наступление. В общем, история получилась для них довольно конфузная, и наша печать, естественно, особенно ее не расписывала. Для нас же с вами здесь интересно вот что: как раз тогда, во время бегства американцев, гитлеровцы и предприняли этот трюк. Чтобы усилить возникшую у союзников панику, довести ее до предела, они бросили в прорыв несколько сот эсэсовских головорезов в американской военной форме. Эти оборотни, отлично владевшие английским языком, прошли специальную «стажировку» в концлагерях, перенимая у американцев манеры, обычаи, жаргонные словечки. Опознать их в массе отступавших войск было невозможно. Они захватывали автомашины, которые американцы сотнями бросали во время бегства, и носились по дорогам отступления, сея разрушения и смерть. Когда союзники, опомнившись, стали выставлять контрольные посты, диверсанты использовали такой прием: они распахивали перед лицом постового бумажник, из которого брызгала струя мгновенно действующего яда. В конце концов союзному командованию пришлось нарядить многочисленные усиленные патрули: пока постовой проверял документы, несколько автоматчиков держали проезжих под прицелом…

– Ну, у нас-то, как будто, подобных случаев пока не отмечалось, – вставил лейтенант.

– Такие диверсии возможны только против отступающего, вернее сказать, – бегущего противника, – заметил Павел. – Но подготовку к ним гитлеровцы усиленно вели и на нашем фронте. Минувшей осенью в лесу Роминтен была захвачена шайка подобных оборотней. Побывавшие здесь мотоциклисты из той же банды.

– Вы считаете, она убита ядом?

– Таково заключение врача.

Наступило короткое молчание. Присев на подножку «виллиса», Павел о чем-то размышлял.

– Продолжим преследование? – предложил командир разведчиков, нетерпеливо переминавшийся рядом. – Мои хлопцы уже перекрыли дорогу у Люнебурга.

В его голосе Сергей уловил раздражение, понять которое было не так уж трудно. Промедление Павла действительно казалось непростительным. Убегали драгоценные минуты, и с каждой из них убийцы увеличивали отделявшее их от преследователей расстояние.

Но Павел не ответил ничего. Он молча расправил поднятую с дороги коробочку из-под сигарет, и тут Сергей с удивлением разглядел на глянцевитом картоне хорошо знакомого ему по роминтеновской операции бронзового оленя.

– Брошено мотоциклистами, – сказал Павел.

– Мало ли побывало здесь людей, – возразил разведчик.

– Таких сигарет нет больше ни у кого, – пояснил Павел. – Они нарочно подбросили.

– Почему нарочно? – не соглашался комэска. – Просто кончились сигареты…

– Нарочно, – уверенно повторил Павел. – Наш приятель Шернер слишком опытен, чтобы допустить такой промах. А кроме того, часто видели вы людей, удирающих с папироской в зубах?

– Ну, мало ли что бывает, – пожал плечами капитан. – Случается и не такое.

– Ладно, – согласился Павел. – Случается. Ну, а гудки на пустой дороге?

Капитан еще раз молча пожал плечами. Он явно не был убежден, и Сергей целиком разделял его сомнения.

– Во всяком случае, они здесь проехали, – наконец проговорил капитан. – В этом можно не сомневаться. Все остальное не так уж важно. Выясним, когда схватим диверсантов.

– Да, – заметил Павел. – В этом действительно можно не сомневаться. Они делали все для того, чтобы мы в этом не сомневались. Ну что ж, двинем.

– Поедем дальше? – оживился капитан.

– Вернемся в город, – ответил Павел.

Капитан нахмурился и, ни слова не говоря, направился к своей полуторке, а Сергей, воспользовавшись случаем, поспешил задать Павлу давно уже мучивший его вопрос:

– Как звали ее?

– Кого? – удивился Павел. Было ясно, что Сергей оторвал друга от напряженных размышлений.

– Ну, эту девушку… Погибшую.

– Андреева, – рассеянно отозвался Павел.

Фамилия эта ничего еще Сергею не говорила, но он не решился продолжать свои расспросы. К счастью, уже садясь в машину, Павел неожиданно спохватился:

– А почему ты, собственно, ею интересуешься?

Сергей замялся. Его случайное знакомство с Таней никакого отношения к делу не имело, и он, естественно, ни разу не упоминал о ней в разговорах с Павлом. Теперь пришлось вкратце поведать другу о встрече в Мекленбергском лесу.

– И ты подумал, уж не та ли это Татьяна? – скупо усмехнулся Павел. – Нет, убитую звали Вера. Вера Андреева.

Вера Андреева… Да, конечно же, нелепостью было предполагать такое совпадение. Ему и в голову бы это не пришло, если б не шлагбаум и не та фотография. Интересно все же, где иностранец мог встретить Таню?

– Жаль, что не застали мы этого американца, – пробормотал он вслух, увлеченный своими мыслями.

– Американца? – Павел, резко обернувшись, буквально впился в него взглядом. – Какой американец?

– К разведчикам перед нами заезжал, Танюшкину карточку им оставил. Снял, видно, где-то на дороге. Я и решил: значит, она тут где-нибудь, поблизости…

– Вон оно что, – протянул Павел и больше за всю дорогу не произнес ни слова.

У въезда в городок Цапля сделал шоферу знак остановить машину.

– Что за американец был у вас сегодня? – спросил он, когда полуторка разведчиков, поравнявшись с ними, затормозила и капитан подошел проститься.

– Американец? – Капитан широко улыбнулся, будто вспомнил что-то очень приятное. – Да так, один корреспондент. Конечно, пропуск у него был, и из политотдела даже специально звонили. Забавный такой… С хлопцами беседовал, фотографировал, карточки дарил. Записывал там разные боевые эпизоды. Ничего вредного в этом, полагаю, нет. Пусть печатают. Союзники ведь.

– Союзники, – согласился Павел. – Так он что, задолго перед нами от вас уехал?

– Да как позвонили из штаба насчет облавы, он и заторопился. Не буду, мол, мешать, под ногами путаться… – Капитан вдруг спохватился: – Неужели этот американец?..

Павел покачал головой:

– У нас пока нет права на подозрение.

Договорившись о взаимной связи, они расстались. Павел вынул портсигар, раскрыл его, протянул водителю и Сергею.

– У нас нет права на подозрение, – задумчиво проговорил он, глядя вслед удаляющейся полуторке. – Но соблюдать осторожность мы обязаны. Понимаешь, Сергей, обязаны. Ведь наши мотоциклисты не обычные, рядовые шпионы. В полевой сумке Шернера, как нам известно, – миниатюрная картотека на три сотни диверсантов, прошедших школу его тестя Рушке. Архив шпионского центра в наших руках, но большинство питомцев Рушке сейчас на западе – законспирировано среди заключенных гитлеровских тюрем и концлагерей. Если картотека Рушке попадет туда, вся эта нечисть сумеет перекраситься, замаскироваться вновь. Не так-то просто будет их взять тогда.

Непосредственное обращение к нему капитана как будто давало право задать вопрос, и Сергей не преминул этим воспользоваться:

– Если так, почему мы прекратили погоню?

Павел усмехнулся:

– В старину, говорят, существовали воры-артисты, воры-джентльмены. На месте преступления такой художник считал своим долгом оставить визитную карточку. Разумеется, это был всего лишь жест, бравада. Но современный джентльмен на браваду не способен. Как настоящий бизнесмен, он человек сугубо практичный. И уж если этот тип сознательно оставляет след, стало быть, ему нужно, очень нужно, чтобы мы бросились за ним. Зачем же оправдывать его надежды?

ТАК КРУЖИТ ЗАЯЦ

Машина встала возле знакомого уже Сергею зеленого домика. Два всадника, подъехавшие с противоположной стороны, остановились одновременно с ними.

– Да, брат, операция затягивается, как видишь, – проговорил капитан Цапля, оборачиваясь к Сергею.

– Но я могу еще пригодиться, – поспешно отозвался тот.

– Можешь, – согласился Павел. – Только чем тебе заняться сейчас? Вот что, «зачислю» тебя временно ординарцем. Не возражаешь?

И он протянул Сергею довольно тощий вещмешок, который тот с готовностью подхватил. Надо ли говорить, что меньше всего ему теперь хотелось возвращаться к себе в роту.

Они вышли из машины. Один из спешившихся кавалеристов, стройный черноусый лейтенант, задержался в дверях, пропуская Цаплю. Ответив на приветствие, Павел легко вбежал по лестнице, начинавшейся прямо от крыльца. Дежуривший внизу автоматчик молча откозырял ему – как видно, капитан был здесь своим человеком.

Следом за Павлом Сергей вошел в узенькую, всю закутанную табачным дымом комнату. Работавший у окна офицер обернулся на звук шагов, и Сергей увидел хорошо знакомые ему холодные темно-серые глаза на смуглом лице. Это был майор Шильников.

– Вот так сюрприз! – воскликнул Павел. – Нежданно-негаданно… А я готовился к встрече с одним мало симпатичным товарищем… Узнаешь, Алексей Михайлович? – кивнул он в сторону Сергея.

– Здравствуйте, товарищ Ивлев, – произнес майор своим будничным ровным голосом, с таким выражением, как будто он только вчера расстался с Сергеем. Потом, не меняя интонации, осведомился у капитана; – Ну, что новенького?

– Вот, – протянул ему Павел коробку с бронзовым оленем. – На месте убийства.

Шильников взглянул на нее без особого интереса.

– Я ждал чего-нибудь подобного. Им надо было дать знать о себе. Конечно, прием грубоватый, но выбора у них не было. Необходимо было показать свой след.

– Заячий след, – усмехнулся Павел.

– Что такое? – не понял Шильников.

– Ты не охотник, Алексей Михайлович. Так заяц кружит. Уходит от преследователей по прямой и вдруг – скачок в сторону. Ищи-свищи.

– Полагаешь, вернутся? – поинтересовался Шильников.

– Уверен. Да и ты, как будто, в этом не сомневаешься?

Но Шильников не ответил на вопрос.

– А причина? – спросил он.

– Причина? – Павел помедлил. – Тут можно только догадываться. Такая, брат, догадка наклевывается, что и высказать как-то неловко. Хорошо, что ты подъехал, есть с кем поделиться… Сергей, – вдруг обратился он к другу. – Приступай к обязанностям. Вон столик, – обед на три персоны. Действуй.

Сергей растерянно огляделся, но тут же сообразил, что продукты он держит в руке. Сбросив по примеру Павла шинель, он развязал мешок. Там были хлеб, неизбежная американская тушонка, плавленый сыр в аккуратных станиолевых тюбиках. Возле стоявшего в углу круглого столика оказался и небольшой шкафчик с посудой. Вынув тарелки и вооружившись консервным ножом, Сергей приступил к приготовлению «обеда», одновременно прислушиваясь к заинтриговавшему его разговору. Как здраво рассудил он, в этом не было особого греха, тем более, что Павел как раз докладывал майору о находке своего друга у разведчиков.

– А ведь я потому сюда и прибыл, – сообщил Шильников, выслушав рассказ капитана. – Присмотреть за тобой велено, чтобы все было чинно-благородно. Дело тонкое – союзники!

– Так неужели действительно этот иностранец!.. – воскликнул Павел.

– Пока трудно сказать, – перебил его майор. – Почти никаких данных. Разумеется, если не считать нарушения согласованного маршрута. Наш журналист всю неделю гнал галопом, рвался на фронт, а здесь, в тыловом районе, застрял на трое суток. Впрочем, американцы, говорят, народ экстравагантный, кто их знает. Не исключено простое совпадение.

– К кому же тогда пробирались наши мотоциклисты? – задумчиво проговорил Павел. – Вот если бы найти того офицера…

– Который беседовал с ними на улице? – отозвался Шильников. – Он уже вызван.

– Нашли?!

– Особый отдел дивизии по моей просьбе запросил все подразделения, – спокойно пояснил Шильников. – Как раз перед твоим приездом один из командиров взводов, лейтенант Краснов, сообщил, что утром встречал двух мотоциклистов, справлявшихся о дороге на ДОП… Кстати, почему ты сам не начал с этого?

– Боялся спугнуть, – ответил Павел. – Вдруг – сообщник.

– Ну хватил! – отмахнулся Шильников. – Командир в воинской части – это тебе не прохожий в военной форме. Запомни, Павел Петрович: подозрительность и бдительность – вещи разные, если не противоположные. Не мной это сказано!

Шильников умолк, и Сергей, улучив минуту, доложил, что можно перекусить. Оба офицера отозвались на приглашение с готовностью. Однако обеду так и не суждено было состояться. Едва они расположились у круглого столика, как дверь с шумом распахнулась и в комнату влетел старший лейтенант Истомин. На узком лице его светилось торжество.

– Сознался! – выпалил он. – Правда, от подробностей увиливает, но в главном-то сознался. Теперь никуда не денется!

Шильников сдвинул брови.

– О чем речь, товарищ старший лейтенант? – сухо проговорил он, явно приглашая собеседника к более официальному тону.

Но тот пропустил это мимо ушей.

– Да Краснов, лейтенант Краснов, – воскликнул он. – Признает, что встречался с мотоциклистами и даже разговаривал с ними.

– Позвольте, – возмутился Шильников, – о каком признании вы говорите? Ведь Краснов сам по собственному почину заявил об этой встрече.

– Страховочка, – ухмыльнулся старший лейтенант. – Явная страховочка. На случай, если засекли его.

– Та-ак, – неопределенно протянул Шильников, вновь обретая обычную свою невозмутимость. Побарабанив пальцами по столу, он решительно встал и вернулся к своему месту у окна. – А ну, давайте-ка его сюда.

Через минуту черноусый кавалерист, один из тех, которых Сергей и капитан Цапля встретили внизу, переступил порог в сопровождении неотступно следовавшего за ним Истомина. Щелкнув шпорами, лейтенант представился и замер в стойке «смирно». Лицо его было очень бледно, только на щеках застыл какой-то неестественный, точно приклеенный румянец.

– Присаживайтесь, товарищ Краснов, – как-то совсем по-граждански пригласил его Шильников.

– Благодарю, товарищ майор, – отчеканил тот, не трогаясь с места. Истомин поглядел на него с усмешкой.

– Как знаете, – проговорил Шильников. – Тогда расскажите нам еще разок о вашей утренней встрече с теми злополучными мотоциклистами. Постарайтесь припомнить все подробности, это очень важно.

– Вот-вот, подробности, Краснов, – строгим голосом прибавил Истомин.

– Помолчите, пожалуйста, – спокойно обронил Шильников, и эта короткая, небрежно брошенная реплика, заставившая густо покраснеть неугомонного старшего лейтенанта, как видно, ободрила Краснова. Напряжение его спало.

– Есть, с подробностями! – так же четко, но уже без прежней подчеркнутой официальности отозвался он. – Встретил на углу, возле книжного магазина. Время, к сожалению, не засек. Примерно семь тридцать – семь тридцать пять. Машина трофейная, «цундап» с коляской. За рулем ефрейтор, средних лет, рыжий, в пилотке, в синем комбинезоне и ватной фуфайке. В коляске – инженер-капитан, худощавый, очень бледный блондин, в новенькой шинели. Спросили: «Как проехать в тылы дивизии?» Я объяснил дорогу на ДОП. Ефрейтор уже включил скорость, но капитан остановил его и спросил, не знаю ли я, где помещается начальник тыла полковник Панченко. Я знал дом на выезде из городка, где остановился полковник, и рассказал, как к нему проехать. Инженер-капитан поблагодарил, и они тронулись в том направлении, которое я указал.

– Далеко отсюда книжный магазин и квартира Панченко? – быстро осведомился Шильников, снимая с вешалки шинель.

Лейтенант доложил, что магазин рядом, за углом, да и до квартиры полковника, если идти на прямую, всего десяток минут ходьбы.

– Машиной пришлось бы в объезд – повреждена дамба через старицу, – заключил он.

– А на мотоцикле?

– Я им показал кратчайший путь. Мотоцикл легко проходит через разрушенную дамбу.

– Отправимся к месту вашей с ними встречи, – решил майор. – Затем пройдем маршрутом мотоциклистов до квартиры Панченко. Машину туда приведет Ивлев, – указывая на Сергея, добавил он. – Расспросите дорогу и догоняйте нас.

– Не забудь прихватить нашу снедь, – с шутливым вздохом кивая на расставленные тарелки, шепнул Сергею капитан Цапля и, на ходу застегивая шинель, устремился за Шильниковым.

Но тут старший лейтенант Истомин, давно уже порывавшийся включиться в разговор, с решительным видом выступив вперед, загородил дорогу.

– Разрешите, товарищ майор, – обратился он к Шильникову. – Здесь у меня все время старик один вертелся. Ганс Гофман. Я наводил справки о нем – подозрительная личность. Считаю необходимым задержать его.

– Основания? – приостановился Шильников.

– Но кто-то должен был предупредить диверсантов насчет облавы! – загорячился Истомин.

– Старик этот действительно видел мой приезд, – заметил Павел. – Но…

– Это еще ни о чем не говорит, – перебил его майор и, обращаясь к Истомину, добавил: – Проверьте данные об этом человеке. Не спешите с выводами, обратитесь в Политотдел дивизии, там вас свяжут с местными товарищами. И пожалуйста, не предпринимайте ничего сами.

Он шагнул к двери, а Краснов, спохватившись, подозвал Сергея:

– Город знаете? Нет? Ну, это не так важно. Вот маршрут.

Лейтенант проворно извлек из планшетки блокнот, раскрыл его, чиркнул несколько линий. Потом вырвал лист, протянул Сергею и через секунду уже бренчал шпорами на лестнице.

На листочке беглыми, но четкими штрихами было изображено несколько пересекающихся улиц, берег реки, церковь, обозначенная, как принято на картах, георгиевским крестом, и неподалеку от нее домик, подчеркнутый короткой жирной линией.

Покосившись на неподвижно стоявшего Истомина, Сергей спрятал листок и принялся упаковывать провиант. Нелегкое это было дело – укладывать открытые уже консервы под неприязненным, подстегивающим взглядом.

Но Сергей понимал старшего лейтенанта. Бедняге, наверно, не по себе после разговора с Шильниковым. Зря, конечно, майор на него набросился – разве ж не ясно, что человек стремился сделать как лучше? Не так-то легко разобраться в этой головоломной истории. К тому же старикан-немец в черном действительно подозрительная личность…

Сергею захотелось выразить офицеру свое сочувствие, сказать что-нибудь хорошее, теплое, и, движимый этим благим намерением, он уже обернулся к Истомину, но тот опередил его:

– Долго ты тут ковыряться думаешь? Не видишь – жду? Поторапливайся!

Выругавшись вполголоса и не глядя на недоумевающего Сергея, старший лейтенант вышел, с силой хлопнув дверью.

Сергей так и не догадался, чем вызвал ярость узколицего офицера.