Текст книги "Ведьмоловка"

Автор книги: Window Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Павлик ждал, что сейчас кто-нибудь придёт и съест его. Так всегда бывает в сказках, если герой сворачивает с правильного пути. Поэтому в сказках всегда говорится о трёх братьях. Первые двое вечно сделают всё не так, и третьему приходится исправлять, добывать, сражаться, чтобы получился счастливый конец. Очень часто первые два брата к середине сказки оказываются лежащими с отрубленными головами в каком-нибудь овраге, дожидаясь, когда младший брат принесёт им живую воду. Павлик представил себя с отрубленной головой. Так и будет он валяться до скончания веков, потому что нет у него ни старшего брата, ни младшего. А папа, даже когда вернётся из командировки, не найдёт ведьмин лес. Он даже не знает, где останавливается сумеречный автобус. И объявят Павлика по радио без вести пропавшим.

А может Павлика съедят? Волк, например. Или суровый медведь. Или кабан со злющими крохотными глазками и огроменными клыками. Но хуже всего, если съест Павлика злой колдун. Почему это хуже всего, Павлик объяснить не мог. Он просто знал и всё. И ему очень не хотелось, чтобы злой колдун отыскал его под этой ёлкой. Наверное, Павлик для него будет выглядеть новогодним подарком.

Павлик вздрогнул. Кто-то стоял рядом с елью. Мальчик впился взором в землю, искренне надеясь, что если он не встретиться глазами с разыскавшим его, то никто и никогда Павлика не увидит.

Неизвестный не уходил.

Павлик продолжал смотреть в землю.

Хруст веточек показал, что неизвестный не стоял на месте, а кружил у ёлки. Наверное, выбирал, откуда лучше напасть на Павлика.

Интересно, а Миха бы так же сидел, уткнувшись в землю? Вряд ли!

Вдохновлённый примером Михи, Павлик вскинул голову и даже осмелился раздвинуть еловые лапы. У ёлки стояла высокая девушка. На ведьму она не походила. По крайней мере лицом. Её платье светилось во тьме и переливалось миллионами блёсток. С замиранием сердца Павлик понял, что это та сердитая особа из Валеркиного кошмара.

– Вылезай, – предложила девушка.

Павлик вздохнул и выбрался на опушку.

– А теперь пойдём.

– Куда? – спросил Павлик, хотя всё равно бы не стал спорить с живущей в ведьмином лесу и позволил бы увести себя куда угодно. Ведь сбившемуся с пути положено лежать с отрубленной головой или быть съеденным. Почему-то Павлику казалось, что эта девушка не станет его есть. Значит, остаётся голова. Павлик решил, что когда увидит меч, то обязательно произнесёт прощальную речь. Он даже придумал начало: «Дорогие россияне, позвольте высказать вам свои искренние соболезнования в связи…» Но дальше дело пока не продвигалось.

– К твоим друзьям, – сказала девушка. – Иногда я делаю подарки. Тебе я подарю возвращение на верный путь.

– Вот ведь, – расстроился Павлик, совершенно забыв про свой испуг. – А я думал, что подарок – это какая-нибудь вещичка. Или книга. Или резиновые сапоги, хотя какой же это подарок, но всё равно…

– Подарком может быть что угодно, – не согласилась девушка. – Песня, поэма, проникновенный взгляд. Но если ты хочешь конкретную вещь, то выбери сам.

Лес вокруг озарился радужными сполохами. Из земли полезли вещи. Разные-разные. Набор фломастеров, долгожданный плейер, футболка с белым номером «99», модель танка, россыпь игральных карт… Всего и не перечислишь.

– Забирай любую, – предложила девушка. – Забирай, и попрощаемся.

Павлик уже почти протянул руку к плейеру, но передумал. Девушка уйдёт. А сидеть под ёлкой в ожидании злого колдуна страшновато. Что с плейером, что без него. Павлик замотал головой. Сияние померкло и вещи растворились во тьме.

– Вот видишь, – улыбнулась девушка, – теперь ты понял, что даже самая желанная вещь не всегда бывает лучшим подарком. А я не дарю бесполезные подарки, хотя смысл моих даров понять очень сложно, ведь я – Фея Странных Подарков.

В тёмной дали сверкнул огонёк.

– Уже скоро, – махнула фея в ту сторону.

Павлик кивнул и больше не произнёс ни слова, пока они не подошли к костру, возле которого топтались Миха, Борис и Валерка.

* * *

Валерка отступил за Михину спину, словно появившаяся незнакомка, которая привела Павлика, была самым страшным существом во вселенной.

Борис наоборот обрадовался.

– Вот и ведьму просить не надо, – просиял он. – На одном желании сэкономили.

– Я не ведьма, – сообщила Фея Странных Подарков.

– Как не ведьма? – опешил Миха, – а чего ж мы тогда тут ждём? И зачем вы сюда пришли, раз не ведьма.

– Чего ждёте – это уж ваши дела, – подмигнула Фея и улыбнулась. – А мне просто захотелось посмотреть на тех, кому Продавец Снов сбагрил три залежавшихся кошмара. А может мне захотелось сделать подарок кому-нибудь из вас, ведь я – Фея Странных Подарков.

– А чего сразу – сбагрил, – рассердился Миха. – У нас был честный обмен. Вещий сон и три кошмара в обмен на наши три сна.

– Вещий сон вы могли получить вместе с кошмарами без всякой доплаты, сказала Фея. – Ведь срок годности этих кошмариков подходит к концу. А у продавца снов ничего не пропадает. Приходится ему пользоваться ими самому, если не успевает вручить кому-то другому.

Уяснив, что обмен получился невыгодным, Миха начал менять тему.

– С этими кошмарами одни непонятки, – хмуро заметил он. – У меня-то ладно. Гнилой кошмар. Достался бы кому, ужас. Хорошо ещё, мне никто молоток в руку не сунул. Поубивал бы всех. А вот у Пашки… Притащить что-нибудь изо сна – это ж замечательно!

– Не всё, что можно притащить из сна, приносит счастье.

– А у Валерки?

– Там всё просто. Кошмар вынудил его выдать тайну. Я думаю, продавец снов не очень-то желал, чтобы хоть одна из его тайн раскрылась.

Миха замолк. Фея оглядела собравшуюся компанию и сказала:

– Ну, раз уж в гости к ведьме вы не попали, то приглашаю вас к себе.

Никто не успел ни обрадоваться, ни возразить. Все уже стояли на совершенно другой, идеально круглой поляне. Белые стволы берёз озаряли её тусклым призрачным светом.

* * *

– Присаживайтесь, – по мановению руки на поляне вырос стол в форме пятиконечной звезды. Из чёрной дыры в самой его середине показался бриллиант с тысячами граней, каждая из которых переливалась особым, неповторимым светом. По лицам друзей запрыгали радужные зайчики. Только над феей были не властны разноцветные сполохи. Она продолжала светиться неярким серебристым сиянием.

Фея Странных Подарков остановилась у самого широкого и длинного луча. Друзья опустились на низенькие, невероятно мягкие табуреточки около верхушек остальных четырёх.

– Тебе, как я помню, чай с лимоном? – обратилась фея к Павлику.

– Да, – кивнул Павлик, – а откуда вы знаете?

Фея не ответила, а перед Павликом из пустоты возник круглый стакан в золотом подстаканнике с изогнутой ручкой и резными отверстиями по бокам. Такие подают в поездах. От стакана к небу вихрился дымок, и Павлик подумал, что сейчас согреется. На поверхности плавала половинка лимонной дольки. У Павлика аж свело зубы в приятном предвкушении кислоты.

– А пива дадите? – поинтересовался Миха.

– Пива не дам, – бесстрастно отозвалась волшебница.

– Тогда квасу, – распорядился Миха и, получив пузатую кружку, немедленно отхлебнул оттуда.

Перед Борисом появилась маленькая чашечка дымящегося кофе. Только перед Валеркой стол по-прежнему пустовал.

– А ты что? – спросила Фея Странных Подарков.

– Мне ничего не надо, – еле слышно ответил Валерка.

– Вот уж нет, – не согласилась Фея. – Ты у нас сегодня главный герой, и я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделённым хотя бы в этом.

После некоторого раздумья перед Валеркой образовалась пол-литровая пластмассовая бутылка «Фанты». Он даже не стал открывать её.

Наступила минутная пауза. Позвякивала ложечка Бориса, размешивающего сахар. Да Павлик своей ложкой остервенело перемалывал лимон.

– Всё ещё не растёшь? – спросила Фея Валерку.

Тот кивнул.

– И всё ещё считаешь это несправедливым? – последовал новый вопрос.

Валерка замер, но удар принял на себя Миха.

– А чё, справедливо разве? – сказал он. – Валерка ещё не самый плохой. Я вон таких козлов видал, а ничего, растут себе, как миленькие.

– Ты тоже так считаешь? – Фея пристально смотрела на Валерку.

Валерка чуть заметно кивнул.

– Конечно, – неожиданно согласилась Фея. – Есть и похуже. Помнишь свой вездеход?

Валерка напрягся. Вездеход он, конечно же, помнил. Вездеход с синим днищем и красной кабиной, впереди которой вращались стволы встроенного пулемёта, подсвеченные лампочками, спрятанными в глубине. Вездеход с мигающими фарами и подфарниками. Вездеход с самой настоящей картой боевых действий, закреплённой на пульте управления. Вездеход, в который надо вставить две толстых батарейки, чтобы он ездил по комнате. Или по асфальту на зависть всему двору, потому что ни у кого во дворе не было такого вездехода. Да что во дворе! Во всём городе! Такие не продавались ни в одном магазине. Его привёз папа из-за границы, когда ездил на свой симпозиум. Валерка не знал, что такое симпозиум, но наверняка, это была неплохая штука, если там можно было купить такой вездеход.

И вот вездеход пропал. Валерка не помнил, то ли он ненароком оставил его на улице, то ли спрятал дома так хорошо, что даже сам не мог отыскать. Вездеход исчез и не обнаруживался и месяц, и другой, и третий. Нет, Валерку не выдрали так, что он сидеть бы недели две не мог. И уши ему не надёргали, как Сеньке Любушкину. Но по тяжёлому взгляду папы Валерка отлично понимал, что если папа и поедет ещё раз на симпозиум, то никакого вездехода Валерке уже не светит.

Валерка помнил вездеход. Такое не забывается.

– Хочешь узнать, где он теперь? – спросила Фея.

– Хочу! – крикнул Валерка. Ещё бы он не хотел.

– Тогда смотри.

Радужный кристалл вырос и чуть поднялся над столом. Цвета его мигнули и посветлели. Грани смазались, а внутри проявились очертания знакомых домов.

Валерка увидел Митьку, жившего в соседнем подъезде. Митька торопливо шагал к глухому углу двора, где громоздились лабиринты гаражей. Он остановился у бетонной плиты, наполовину засыпанной глиной. На сером боку громадины темнели то ли три, то ли четыре отверстия. Митька испуганно оглянулся и, не обнаружив ничего подозрительного, глубоко засунул руку в крайнюю из дыр. Когда рука выбралась обратно, пальцы её сжимали вездеход. Валерка сразу узнал своё сокровище по красной кабине. Митька поставил вездеход на плиту, нажал выключатель и заворожено принялся наблюдать, как сказочно прекрасная машина разъезжает по застывшему бетону, искусно лавируя между холмиками глины. Минуты через две на горизонте показался мужской силуэт. Митька немедленно засунул чудо техники в убежище и нырнул в тёмную щель между гаражей.

Кристалл погас.

– Во гад, – вырвалось у Михи. – Да ты, Валерка, не переживай. Теперь мы знаем, где искать. А Митюхе я морду ещё начищу.

– Ну что, Валерка, – спросила Фея, не обращая на Михин выпад никакого внимания, – может и Митьке не положено расти, раз он ещё похуже тебя?

– А то, – выдохнул Валерка, снова переживая утрату чего-то единственного и неповторимого.

– Хорошо, – Фея стала серьёзной. – Ты можешь исправить эту несправедливость. Ведьмы не хотят с тобой встречаться, но шанс поймать одну из них тебе представится. Пожалуй, я сделаю тебе один подарок. Но сначала запомни ту, кого будешь ловить.

Кристалл поднялся в воздух ещё на дециметр. Изнутри его залил яркий свет, а потом друзья увидели ветку с невыносимо яркими листочками, как на фотографии с повышенной контрастностью.

Ветка отъехала в сторону и взгляду предстала тропинка среди невысоких кустов малины, из-за которых мрачно топорщились ёлки. По тропинке шагала девочка с корзинкой. Она была одета в длинное, ниже колен, бледно-лиловое платье. На ногах у неё были кожаные остроконечные башмачки, а на голове красовался лазурный колпак с лимонно-жёлтой кисточкой на конце. В отличие от страшной уродины, охранявшей часы, маленькая путешественница напоминала раскрашенную куколку, глядя на которую хочется улыбаться.

– Это лесная ведьма, – пояснила Фея. – Маленькая ещё. Пока не понятно, кто из неё вырастет. Но она вполне подходит для того, чтобы избавить тебя от ведьминого проклятья. Беда только в том, что просто встретиться с ней вам не удастся. Сейчас её можно только поймать. Сейчас такой день, что ведьмы ловятся очень легко. Недаром же вы прибыли сюда именно в это время. Всё уже предрешено.

– А разве уже день? – спросил Борис.

– А разве нет? – удивилась Фея.

Кристалл погас на секунду, налился алым свечением и взметнулся в небеса. И Борис уже не мог понять: то ли волшебный бриллиант обернулся солнцем, то ли не было никакой ночи, а просто сидели они на лесной полянке ярким солнечным днём.

Павлик нежился в тёплых лучах и вспоминал кукольную девочку. А потом ему пришла в голову идея, что раз уж он повстречает не одну ведьму, а двух, то ему предстоит не просто вырасти, а сильно вырасти. Может быть Павлик станет таким же высоким, как Арвидас Сабонис. И уедет в Америку.

Потом Павлик понял, что пропустил появление чего-то интересного. Все остальные смотрели на центр стола. Валерка даже открыл рот. На столе громоздилась непонятная штукенция отталкивающего вида. Вся она состояла из зацепов, крючков, клешней, жвал. Но внимание неизменно приковывали огромные механические челюсти. Пасть угрожающе скалилась. Острые иглы клыков пугали даже на почтительном расстоянии. Павлик не позавидовал бы тому, кого угораздит оказаться между этими челюстями, когда они захлопнутся.

– Это ведьмоловка, – раздался бесстрастный голос Феи Странных Подарков.

* * *

Солнце клонилось к горизонту. Желтизна золота постепенно сменялось кроваво-красными волнами. Тени удлинились. И без того мрачные ёлки насупились и покачивались, касаясь верхушками друг друга. Возможно, они передавали по цепочке свои, никому не известные, ёлочные тайны.

«И в самом деле, – подумал Павлик, – если существуют ёлочные игрушки, то почему бы не быть ёлочным тайнам».

Ведьмоловка была упрятана надлежащим образом. Об её местонахождении указывал лишь почти незаметный бугорок на тропинке. Такой же, как и сотни других холмиков, вздымавшихся то слева, то справа от замаскированной ловушки. Взгляду так легко было затеряться среди этих возвышенностей, но Павлик никак не мог оторваться от ОСОБОГО бугорка. Бугорка, под которым пряталась их будущая победа.

Борис в своей записной книжке рисовал объёмный чертёж ведьмоловки. Сейчас он как раз перешёл к оттенению челюстей, чьи клыки даже на бумаге выглядели ужасно грозными.

– Пожалуй, что ей ногу оторвёт, – предположил Миха незавидную судьбу ведьмы, пристально изучив чертёж.

– Весьма возможно, – кивнул Борис и жирной линией обвёл парочку клыков.

Павлик вспомнил девочку, которая ничего не подозревая, спешила куда-то по своим делам. Так шла когда-то по тропинке Красная Шапочка из всем известной сказки. Только поджидал девочку не волк, а ведьмоловка. Видимо, такая же мысль пришла в голову и Валерке.

– Я не хочу, чтобы ногу, – робко сказал он.

– А подрасти хочешь? – недовольно пробурчал Миха и проверил, хорошо ли спрятаны выпачканные в земле лопаты. Если ведьма не могла видеть мальчишек из большого города, то не факт, что она не заметит лопаты, которые дала Фея. Инструмент лежал в глубине малинника и не высовывался ни с какой стороны.

– Хочу подрасти, – согласился Валерка. – Но зачем так жестоко?

– Не переживай, – бесстрастно сказал Миха. – Они сами виноваты. Неча было проклятье накладывать.

– Но ведь не эта девочка проклятие наложила, – заметил Павлик. – Наверное, какая-нибудь из городских. За что же её? Тем более, такую маленькую.

Миха изумлённо уставился на Павлика.

– Ты, видать, и не понял ничего, – хмуро произнёс он. – Валерке без разницы, какую ведьму повстречать. И он повстречает. А если они встречаться не хотят, то будем ловить. Пусть даже таким способом.

– Не мы первые, не мы последние, – рассудительно добавил Борис. – Сказки читал? Русские народные? Баба-Яга, костяная нога. Помнишь? Не с потолка же она взялась. Наверняка и ей пришлось в ведьмоловке побывать. А ничего, живёт.

Валерка сидел, нахохлившись. Когда он был маленьким не только по росту, но и по возрасту, то частенько любил отрывать мухам крылья и лапки. Его невероятно забавляло, как дёргается обезноженное тельце, как содрогается и даже подскакивает. В те минуты он казался себе большим и сильным. А вышло, что он так и остался маленьким и слабым. Теперь должна случиться такая же история. Только ногу оторвёт не мухе, а ведьме, похожей на Ритку Алтухину с соседнего двора. Правда, оторвёт только одну ногу. Зато Валерка вырастет. Наверное, ведьма сможет жить и с одной ногой. Валерка представил себя одноногого.

В следующую секунду он уже нёсся по тропинке на запад. Туда, откуда должна была придти лесная ведьма.

– Чего сидим? – прикрикнул Миха. – Вперёд! А то испортит он всё.

И троица вприпрыжку побежала за своим другом. Напоследок Павлик обернулся. Взгляд, как приклеенный, упёрся в ОСОБЫЙ бугорок.

Ведьма была уже недалеко.

Валерка, судорожно поглощая воздух и выплёвывая его обратно, бежал ей навстречу.

То ли она, действительно, не видела растрёпанного мальчишку, прибывшего из далёкого миллионного города, то ли ведьмам не положено удивляться, но девочка спокойно продолжала шагать по тропинке. Корзинка, сжатая в руке, чуть покачивалась. Девочка улыбалась. Как красная Шапочка. Красная Шапочка, которая с каждым шагом приближается к ОСОБОМУ бугорку.

Валерка остановился перед ней и замахал руками, как суматошный семафор. Ведьма не сбавила ход. Она смотрела вперёд, словно и не стоял на её пути паренёк с раскрасневшимся от бега лицом. Потом она прошла сквозь Валерку и отправилась дальше. Точно также она проскользнула и мимо Павлика.

– Неудивительно, – сказал умный Борис. – Фея же предупредила, что ведьму мы встретить не можем. Только поймать.

– Ничё, – кивнул Миха, – ведьмоловка не подведёт. Всё, как положено.

Четвёрка друзей смотрела в спину ведьме.

Маленькая девочка шагала по тропинке среди сказочно прекрасного леса. Доброе солнце грело её своими ласковыми лучами. Щебетали птички. Где-то в чаще белочки накалывали грибы на острые сучки, заготавливая припасы на зиму. Скакал петлями весёлый заяц. Колыхалась шёлковая изумрудная трава, которую никогда не встретишь возле города. Приветливо щурились вековые дубы и улыбались молоденькие берёзки. Идиллия получалась полной, но среди всеобщего счастья и благоденствия прятался один неправильный бугорок. ОСОБЫЙ бугорок. Который разрушит и счастье, и сказку. Потому что одноногая ведьма никогда не превратится в добрую волшебницу. А сказка, в которой живёт злая колдунья, редко заканчивается счастливым финалом. А мир, в котором рассказывается жестокая сказка, так и останется навечно злым и бессердечным, даже если всё остальное зло растворится бесследно.

Истошно вопя, Валерка помчался обратно. Он легко обогнал девочку в лиловом платье. Он единым махом раскидал комья земли. Он выдернул страшную машину, ничуть не заботясь о клыках, готовящихся пронзить каждого, кто сделает хоть одно неверное движение. Он отшвырнул её в кусты. Потом силы иссякли. Валерка сел на обочину и тяжело дышал, разевая рот, словно рыба выброшенная на берег.

Ничего не подозревающая ведьма уверенно продолжала свой путь. Она смотрела вперёд, когда её нога провалилась в колдобину, на месте которой совсем недавно высился холмик. Такой же, как и тысячи других. И не такой.

Девочка поморщилась, поставила ступню, обутую в кожаный башмачок, на ровное место. Сделала пробный шаг. Потом ещё один. А после заулыбалась. Всё было в порядке. Нога не сломалась, не подвернулась и даже не вывихнулась.

Павлик, Миха и Борис смотрели, как девочка добралась до поворота и скрылась за ним, потом перевели взгляд на Валерку.

– Дурак, – сказал Миха.

Валерка не ответил. Он уже решил, что навсегда останется маленьким.

* * *

Сумерки опустились мягким одеялом на верхушки ёлок, непрестанно шушукающихся о своих делах. Борис закончил осмотр малинника, но так и не нашёл ни одной ягоды. Павлик услышал, как урчит у него в животе. Хотелось есть. Или хотя бы горячего чая с лимоном, какой подавала на стол Фея Странных Подарков.

Ведьмоловка чернела среди выпрямившися кустов. Ненужная и уже почти не страшная.

Пора было выбираться обратно. Только идти никуда не хотелось. Куда тут идти, если ведьма так и осталась непойманной.

Далеко-далеко, там, где деревья по краям тропинки сходились в одну точку, разлилось странное сияние, словно всходила голубая луна. Павлик толкнул в бок Миху. Миха, увидев непонятный свет, толкнул Бориса. Валерка сидел отдельно, поэтому его толкать никто не стал. Но и он, заметив всеобщее волнение, взглянул в ту сторону.

Показалась луна. Только она не всходила, а таинственным образом катилась по тропике, по которой ещё так недавно шагала ничего не подозревающая ведьмочка. Луна приближалась. Не сговариваясь, друзья на всякий случай покинули тропинку и притаились возле малинника.

Павлик не заметил, сколько прошло времени, когда таинственное существо остановилось у всеми покинутой ведьмоловки. Оно представляло из себя шар, наполненный голубым светом. Небольшой. Размером с баскетбольный мяч. По краям его лучились волнистые отростки. Перебирая ими, существо продвигалось вперёд. Павлик увидел, как всё вокруг полыхнуло серебром, словно кто-то щёлкнул фотовспышкой. Когда он перевёл взгляд обратно на существо, оно смотрело на Павлика тремя внимательными глазами.

– Привет, я – восьминожка, – раздался низкий ласковый голос. – Не прячьтесь, я всё равно вас вижу!

Друзья покинули своё укрытие и выбрались на тропинку, остановившись на почтительном расстоянии.

– Все четверо, – удовлетворённо проговорило существо, – четыре охотника на ведьм. Четыре неудачника. И суждено вам оставаться здесь на вечные времена.

– Это ещё почему? – заспорил Миха. – Сейчас придёт фея и заберёт нас, а потом отправит обратно домой.

– Нет, – сказала восьминожка, и Павлик удивился, как она может разговаривать при полном отсутствии рта. – Фея дарит только один подарок.

– Не поэтому, – возразил мрачный Валерка. – Просто фея злая. Злые всегда бросают тех, кто им поверил.

– Почему же ты решил, что она злая? – удивилась восьминожка.

– Она чуть не заставила нас оторвать ведьме ногу, – объяснил Павлик.

– Вы не правы, друзья мои, – треугольник глаз мигнул и снова воззрился на четвёрку мальчишек, занесённых в ведьмин лес. – Никто не заставлял вас отрывать ведьме ногу, как и никто не заставлял ловить её. Фея сказала, что встретить её вам не суждено, а можно только поймать. Фея подарила вам ведьмоловку. Но охотились на ведьму вы сами. Сами выбрали место. Сами устроили западню. Сами подкарауливали ведьму. И сами её упустили. Разве фея заставляла вас?

– Но всё равно, – сказал Валерка. – Вот ведьмоловка. Зачем она дала нам такую злую машину?

– И снова неправда, – восьминожка кувыркнулась и на секунду замерла в воздухе. – Сама по себе ведьмоловка не злая и не добрая. Ведьмоловка – это вещь. А злыми или добрыми вещи становятся исключительно от наших дел или наших намерений. Ведьмоловка вручена вам для того, чтобы вы сделали выбор и, возможно, нашли иной путь к ведьме. Выбор-то сделан, а вот с поисками плоховато.

– Да катись оно всё к чёрту, – Миха яростно пнул один из бугорков.

– Возможно, вам надо было поймать не ведьму, а себя самих, – задумчиво произнесла восьминожка, наблюдая, как Миха растирает ушибленные пальцы. Прежде, чем искать зло в других, найди его в самом себе. Найди и избавься. Тогда увидишь, как всё покатится не к чёрту, а другой, более приятной дорогой. Покатится и заберёт тебя с собой. До самых Прохладных Ворот.

– Откуда вы знаете про Ворота? – спросил Борис.

– Все дороги ведут к Вратам. Даже та, по которой ушла лесная ведьма.

– Хорошо, пускай ушла, – вступил Миха. – А как бы ты сумела встретиться с ней?

– Прежде всего, я бы позвала её, – сказала восьминожка.

– Я звал, – вздохнул Валерка. – Чуть горло не надорвал.

– Ты звал не по имени, – возразила восьминожка. – Сам-то наверняка нечасто оборачиваешься на улице, когда слышишь «Мальчик! Мальчик!» или «Э! Пацан!».

– Но мы не знаем имени, – заметил Борис.

– Ведьмины имена мало кто знает, – согласилась восьминожка. – Хотя частенько они у всех на слуху.

«У всех на слуху!» – пронеслось в голове у Павлика.

– А может оно быть в стихотворении? – спросил он.

– Может, – не стала спорить восьминожка.

– Боря, покажи, – взмолился Павлик, наполняясь надеждой.

Борис развернул записную книжку перед восьминожкой.

– Так сразу бы сказали, что ключ к имени у вас! – обрадовалась восьминожка.

– Где? – хрипло спросил Миха.

– Держи, – в одном из отростков блеснул огонёк.

Миха бережно взял в руки палочку с кристаллом, сияющим как галогеновая лампочка.

– Пиши строчки, – приказала восьминожка.

Миха принялся выводить в воздухе буквы, медленно шевеля губами. Над верхушками ёлок начали появляться слова, написанные ярким, как сварка, синим светом.

 
Когда сумрак заполнит всю чашу небес,
А в домах вспыхнут тёплые искры огней,
Время даром не трать, поезжай в тёмный лес,
Южный ветер…
 

Буквы внезапно почернели и осыпались.

– Чего это с ними? – искренне удивился Миха.

– Ошибочка, – огорчилась восьминожка. – Сейчас важно каждое слово, каждая буква, каждая запятая. А ты взял и укоротил третью строчку.

– Щас я перепишу! – Миха обречённо вздохнул и сжал палочку покрепче.

– Для тебя уже всё закончено, – сказала восьминожка. – Попытка даётся всего один раз.

– Можно я? – выступил вперёд Павлик.

Приняв жезл, мальчик принялся за работу, наморщив лоб, чтобы не допустить ни малейшей ошибки.

 
Когда сумрак заполнит всю чашу небес,
А в домах вспыхнут тёплые искры огней,
Ты не спи, время даром не трать, поезжай в тёмный лес,
Южный ветер тебя проведёт прямо к ней.
Шелест листьев не слушай, ищи свой поворот,
А найдёшь, так узнаешь, где ведьма живёт.
 

– Теперь взмахни палочкой, – раздался голос восьминожки.

Павлик взмахнул. Первые буквы в каждой строчке окрасились алым.

– КАТЮША, – прочитали все хором.

– Вот вам и имя, – довольно закончила восьминожка. – Теперь осталось только её позвать.

* * *

Серебряная Луна сияла над лесом. Тонкие спицы её лучей пронзали глухие чащи, добираясь до самых потайных закоулочков. Лес тихо шелестел, наполненный невидимой ночной жизнью. Бесшумно скользили по скрытым во тьме тропам силуэты странных зверей. Перекликались неведомые птицы. Проскакал сиреневый единорог, разметав прошлогоднюю листву. Чуть позже по его следам прокралась тень чёрного волка, перетекая из света в тьму и обратно.

Где-то в лесу стояли Прохладные Врата, к которым вели все дороги. По одной из них шагала маленькая девочка, одетая в длинное платье. Кожаные остроносые башмачки уверенно отмеряли каждый шаг.

За ней спешил мальчик. Он почти бежал и успел запыхаться. Мальчик не видел ничего, кроме маленькой фигурки далеко впереди. Такой же маленькой, как и он сам. Он спешил. Он больше всего боялся, что за очередным поворотом фигурка исчезнет. Скроется во тьме навсегда. Он перебирал ногами быстро-быстро, и корни волшебных деревьев с опаской уходили в землю при его приближении.

Когда он уверился в том, что девочка его услышит, то собрался с духом и прокричал:

– Катя! Катюша!

Девочка остановилась. А потом повернулась и посмотрела назад, откуда к ней спешил маленький незнакомый мальчик. Хотя, быть может, она уже знала его. Просто забыла.

Когда он приблизился, девочка сама шагнула ему навстречу. Он тут же остановился, растерянный и смущённый.

Она подошла вплотную и дотронулась до его правого плеча. В её глазах танцевали лунные блики. Десять или даже двенадцать в каждом. Другая рука коснулась его пальцев, стиснутых в кулак от волнения, и они разжались. Девочка положила ему на ладонь что-то твёрдое и округлое.

– Я буду расти? – прошептал мальчик. – Теперь-то я вырасту? Правда?

– Ты вырастешь, – пообещала девочка и, чуть помедлив, добавила. – Валера.

Рука исчезла с плеча. Девочка снова повернулась и продолжила свой путь. Валерка понял, что должен остаться. Он смотрел ей вслед, а на душе отчего-то было очень грустно. Он стоял долго. Валерке даже стало казаться, что он всегда стоял на этой дорожке. Но Валерка знал, что это не так. Сказка не бывает бесконечной. Даже та, где есть ведьмы. Наверное, сказка заканчивается для того, чтобы дать начаться следующей сказке. Тоже красивой и удивительной. Тоже чуть грустной, а может быть ослепительно весёлой. Другой истории, которая ещё не пришла, но уже спешит на смену той сказке, где ведьма уходит за горизонт, всё-таки вспомнив давно забытого мальчишку.

Сзади раздались шаги. Это пришли друзья. Валерка посмотрел на свою ладонь. Там лежала конфета в блестящей обёртке. Название на конфете отсутствовало. Обёртку испещривали красно-жёлтые зигзаги, а по центру красовался маленький рисунок Валеркиного вездехода.

– Ого! – похвалил Борис. – Может внутри новый вездеход?

Но внутри оказалась просто конфета. Бледно-лиловая, как платье ведьмы. Похожая на сливовую карамель.

– Какой бы ни был подарок – это подарок, – непонятно высказалась восьминожка и добавила. – Обернитесь. Вам предстоит ещё один выбор.

* * *

Трое ворот предстали перед друзьями.

Первые сверкали золотым сиянием. Из-за открытых створок доносился жар, словно за ними дышал жаркий ветер пустыни.

Центральные ворота отливали малахитом. Сквозь щель явственно чувствовалась болотная сырость и запах плесени.

Последние окутались голубым дымом. От них ощутимо веяло прохладой.

– Так какие? – спросила восьминожка.

– Эти, – Борис безоговорочно показал на третьи.

– Тогда в путь, – разрешила восьминожка.

На этот раз Павлик благоразумно пристроился последним.

Миха, шагавший впереди, уже занёс ногу над порогом, как вдруг остановился.

– А они сразу за мной не закроются?

– Они общие для вас всех, – раздался издалека голос восьминожки, рассыпался стеклянными горошинами, развеялся едва слышными отголосочками и затерялся, превратившись в лесное эхо.

Павлику показалось, что все они забрались в огромную морозилку. Ничего не было видно, кроме холодного непроницаемого голубого тумана. Когда Павлик начал замерзать, дунул тёплый Южный Ветер и унёс туман. Дунул, но ничего не сказал на прощанье.

Друзья оказались в своём собственном дворе. В дальнем глухом углу, где начинаются лабиринты гаражей.

«Это и есть другой мир? – подумал Павлик. – Но ведь ничего не поменялось. Ну ни капельки! Или изменились мы сами?»

Одним прыжком Валерка подскочил к бетонной плите и вытащил свою игрушку. В тот же миг из-за поворота вынырнул Митька. Увидев вездеход в руках хозяина, Митька замер и пронзил Павлика жалким, затравленным взглядом.

Закуток наполнила тяжёлая тишина. Наконец, Миха нехорошо усмехнулся и гулко постучал костяшками правой руки по левой ладони. Умный Борис отвернулся в сторону. Он не любил разборок. Тем более, неизбежных разборок. Павлик переводил растерянный взгляд с Михи на Бориса и совершенно не знал, что сказать. Валерка тоже молчал – он думал.