Текст книги "Продавец кондитерки 3 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Юшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Продавец кондитерки – 3

Глава 1

В ходе Отечественной войны 1812 г. «малая война» как форма противоборства неприятельским войскам развернулась на широком пространстве в тылу и на флангах наполеоновской армии. На главном направлении она ознаменовала собой переходный этап – когда основные силы противоборствующих сторон прекратили ведение боевых действий, французский император Наполеон в ожидании мира расположился в Москве, а главнокомандующий русскими армиями М. И. Кутузов занял выжидательную позицию в Тарутинском лагере.

Термин «малая война» (petite guerre – франц.) имел широкое распространение в XVIII – XIX вв. Он обозначал мероприятия, направленные на охранение собственных войск и действия небольшими по численности отрядами против сил противника. Последние задачи решались и в партизанской войне, поэтому эти термины нередко выступали как синонимы, а к началу XX в. под «малой войной» стали понимать исключительно партизанские действия.

Вместе с тем такое определение не отражает всех особенностей «малой войны», развернувшейся в 1812 г. на центральном направлении. Так, М. И. Кутузов 20 сентября 1812 г. в сообщении Л. Витгенштейну писал о своих планах следующее: «Поелику осеннее время наступает, через что движения большою армиею делаются совершенно затруднительными, наиболее с многочисленною артиллериею, при ней находящеюся, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо разделенные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его, и для того, находясь ныне в 50 верстах от Москвы с главными силами, отделяю от себя немаловажные части в направлении к Можайску, Вязьме и Смоленску. Кроме сего вооружены ополчения Калужское, Рязанское, Владимирское и Ярославское, имеющие все свои направления к поражению неприятеля».

Еще более полную характеристику «малой войны» дал в письме к императору Александру I от 21 сентября (3 октября) английский представитель при русской армии, бригадный генерал Р.‑Т. Вильсон. Он указывал, что «…казацкие подкрепления и толпы ополчения и крестьян могут и будут (если сохранятся принятые ныне намерения) действовать на его (Наполеона – В. Б.) сообщениях и, доведя его до крайности, принудят к действиям до подхода подкреплений. Ведение сей petite guerre и неусыпное наблюдение за главною частью армии должны, без сомнения, доставить успех, но в то же время надобно не допускать никакого послабления в приуготовлениях к войне трудной и продолжительной».

Как видно, главнокомандующий и находившийся при Главной квартире английский генерал «малую войну» понимали гораздо шире партизанской. Исходя из этого и принимая во внимание общий ход боевых действий в этот период, можно говорить, что в 1812 г. на главном театре военных действий «малая война» велась не только партиями армейских партизан, чьи действия были направлены на коммуникационную линию и фланги противника, но и различными по своему составу силами, прикрывавшими не занятые неприятелем территории. В составе последних были как регулярные и иррегулярные части, так и ополчение и отряды самообороны, составленные из мирных жителей. Именно в этом контексте следует рассматривать «малую войну» 1812 г., объединившую в себе элементы партизанской и народной войны, которая с особой силой развернулась на главном направлении.

Немаловажное место в ходе «малой войны» занимала Калужская губерния. Значимой составляющей этой «малой войны» были калужские кордоны. Их организация происходила по инициативе калужского гражданского губернатора П. Н. Каверина.

Известие о приближении неприятеля к границам России совпало с появлением в Калуге «генерала польской службы» Володковича, который был отправлен с поручиком Белоглазовым из Смоленска и 11 июля прибыл в город. При этом Белоглазов сообщил, что 7 июля, при отъезде из Смоленска, получил сведения о занятии французами Орши (150–200 км от Смоленска). В тот же день, 11 июля, Каверин сообщил главнокомандующему в Санкт-Петербурге и управляющему министерством полиции С. К. Вязмитинову о доставлении Володковича и взятии Орши. В связи с приближением театра военных действий Каверин выступил с предложением вооружить «на правах бывшей милиции» 1 – 2 тыс. пехоты и 500 конных, как он писал, «на случай, если какой оторванный отряд неприятельских войск или толпа каких злонамеренных польских отверженцев России покусятся вторгнуться далее». В ответ на это предложение 16 июля через министра полиции А. Д. Балашова Каверину было объявлено благоволение императора, а насчет вооружения поселян указано поступать в соответствии с распоряжениями, какие будут приняты об ополчении.

Однако калужский губернатор не оставил идеи использовать мирное население для защиты губернии. По просьбе Каверина Ростопчин 11 июля препроводил в Калугу призвание императора к городу Москве, а 17 июля прислал манифест от 6 июля о созыве ополчения. Содержание последнего стало основанием для проведения мероприятий по защите губернии. Как писал Каверин, «священная воля милосердного государя императора, в сем манифесте изображенная, есть – чтобы, кроме известного ополчения внутренней военной силы, всякий гражданин и поселянин в доме своем и везде был готов на защиту себя и поражение неприятеля». Губернатор предложил предводителям дворянства поставить при всех больших дорогах со стороны Смоленской губернии специальную стражу (с целью не допустить в губернию разного рода бродяг, сеющих панику) и организовать охрану городов.

Дальнейшее усиление обороны границ губернии произошло после появления в Калуге «Пригласительного объявления» М. Б. Барклая де Толли к обывателям Псковской, Смоленской и Калужской губерний. В Государственном архиве Калужской области сохранилось отношение Барклая де Толли к Каверину от 1 августа 1812 г. При нем препровождалось 220 экземпляров «Пригласительного объявления», которые были доставлены в Калугу 3 августа. Получив это «объявление», калужский губернатор 7 августа предписал предводителям дворянства способствовать вооружению жителей всех состояний для защиты от неприятельских солдат и русских мародеров. Особенные меры принимались в пограничных со Смоленской губернией уездах: Жиздринском, Мосальском, Мещовском и Медынском. Там под предводительством избранных из дворян начальников кордонов организовывались отряды самообороны для защиты калужских рубежей. С появлением неприятеля в Калужской губернии подобные отряды возникли в Боровском и Малоярославецком уездах. Таким образом, на калужской земле народная война инициировалась губернской администрацией и велась под ее непосредственным руководством.

Аналогичное калужскому «поголовное ополчение» было организовано в Юхновском уезде Смоленской губернии, который с начала августа находился под управлением Каверина. Традиционно считается, что инициатором его создания был уездный предводитель Семен Яковлевич Храповицкий. Первенство приписывал себе и Д. В. Давыдов. Однако постоянная отчетность юхновской администрации перед калужским губернатором, схожесть структуры и функций отрядов самообороны позволяют предположить, что организация защиты границ Юхновского уезда проходила под непосредственным влиянием калужского губернатора. Этот факт находит подтверждение и в послании Каверина Храповицкому от 2 сентября 1812 г. В нем калужский губернатор пишет о мерах по организации управления Рославльским и Ельнинским уездами и просит уездного предводителя выяснить, нет ли в этих уездах чиновников или дворян, «кои бы подобно вам могли на себя принять от меня препоручения к обороне от толь вредных врагов оные округи».

Кордоны, созданные первоначально для поддержания внутреннего порядка в губернии, с 20-х чисел августа вошли в прямое столкновение с неприятельскими мародерами и фуражирами. Для поддержки кордонов, не способных противостоять крупным партиям неприятелей, были направлены части Калужского ополчения (3-й и 4-й пешие полки, 3-й батальон 5-го пешего полка и егерский батальон) и казачий отряд под командованием полковника А. И. Быхалова 1-го, состоявший из донских полков его имени, и войскового старшины Д. Д. Комиссарова 1-го. Кроме того, в селе Знаменском Юхновского уезда располагался прикрывавший дорогу из Вязьмы на Калугу отряд майора Н. А. Тимирова 1-го (Тептярский и 1-й Бугский казачьи полки), который находился в подчинении командующего войсками в Калужской губернии генерала В. Ф. Шепелева. В Юхнове имел свою базу и знаменитый партизан Д. В. Давыдов, действовавший преимущественно на коммуникации противника в Гжатском уезде Смоленской губернии.

К моменту вступления русских войск в Тарутинский лагерь созданная в Калужской губернии система обороны надежно прикрывала от разорительной деятельности неприятеля северо-западные уезды. На границе были выставлены пикеты кордонной стражи, которые поддерживались отрядами самообороны под командованием кордонных начальников, дворян и чиновников. Цепь кордонов усиливали 10 батальонов Калужского ополчения и казачьи полки, почти равномерно распределенные на главных направлениях. На Новой Калужской дороге, в Боровске, находился егерский батальон с регулярными войсками и донскими казаками Комиссарова. Дорогу на Верею в Медынском уезде прикрывали батальон 3-го пешего полка под начальством майора В. В. Спафарьева и казаки Быхалова. В Юхнове, где сходились дороги из Вязьмы и Гжатска, находился другой батальон 3-го полка. Два батальона стояли в резерве в Мосальске, прикрывая уездный город. На дороге из Ельни располагался батальон 4-го пешего полка. Северо-восточнее от него стоял другой батальон, прикрывавший границу Мосальского уезда и поддерживающий связь с частями 3-го пешего полка. Два батальона 4-го полка находились в резерве в селе Спасском. Южнее, на границе Мосальского и Жиздринского уездов, в селе Песоченский Завод, стоял 3-й батальон 5-го полка. Тесное взаимодействие этих формирований обеспечило надежную защиту прикрываемых территорий от неприятельских партий. Когда кордонная стража была не в состоянии справиться с противником самостоятельно, на помощь ей приходили мобильные отряды казаков или части ополчения. Тем самым защитники Калужской губернии всегда имели возможность создать перевес в силах и разгромить любую по численности и составу партию.

К числу экстраординарных мер, направленных на поддержание порядка, относится решение губернатора, запрещающее выдавать жителям паспорта на выезд из Калужской губернии. В предложении Казенной палате, которое слушалось в присутствии 4 сентября 1812 г., это решение объяснялось следующим образом: «А на сих днях получил его превосходительство (калужский губернатор. – В. Б.) от Боровского, Медынского и Мосальского земских судов донесения, что тамошние поселяне, по случаю вторжения в пределы тех уездов небольших токмо партий мародеров, вместо защищения себя, семейств своих и домов, бегут из жилищ своих толпами, чем приводя в страх и других, удобно могут причинить всеобщее и по другим уездам в народе волнение». То есть Каверин, невзирая на угрозу мирным жителям со стороны вооруженного противника, заставлял людей оставаться в своих домах и всеми средствами защищаться от неприятельских партий.

В конце сентября борьба была перенесена на территорию пограничных уездов Смоленской и Московской губерний. В ней активное участие приняли кордонные отряды Мосальского и Медынского уездов, две роты ополчения и казачий полк Быхалова. Этот полк не только боролся с неприятельскими партиями вблизи калужской границы, но и совершил 11 октября партизанский рейд на коммуникацию противника, напав на Колоцкий монастырь. В этот период, помимо уничтожения противника, проводилось усмирение вышедших из повиновения крестьян, которые вместе с неприятельскими мародерами разоряли помещичьи усадьбы. Особый размах подобное явление имело в Ельнинском уезде.

Защищавшие границу войска на случай надобности были обеспечены серьезным резервом в губернском городе, где были сконцентрированы 11 батальонов ополчения (по четыре батальона 1-го и 2-го и три батальона 5-го полков) и еще регулярные войска численностью почти 2000 человек. Эти части, а также три казачьих полка (Тептярский и донские войскового старшины Андриянова 3-го и полковника Андриянова 1-го) были использованы для восстановления порядка в Рославльском и Ельнинском уездах Смоленской губернии и прикрытия от возможного нападения противника Брянского арсенала. Они действовали в составе «корпуса Шепелева», созданного по распоряжению Кутузова от 25 сентября 1812 г.

В Тарутинский период уезды Калужской губернии не были оккупированы противником, авангард Великой армии остановился на границе калужской земли, на реке Чернишне. Поэтому деятельность партизан, направленная на коммуникации и фланги противника, велась в основном в подмосковных уездах. Однако с возобновлением активной борьбы, когда Боровский, Малоярославецкий и Медынский уезды оказались в центре развернувшихся событий, действия партизан переместились в пределы губернии. В октябре, продолжая решать задачи «малой войны», на калужской земле противостояли противнику партии А. Н. Сеславина и Н. Д. Кудашева, а также части «летучего отряда» И. С. Дорохова.

В ходе «малой войны» на территории Калужской губернии и в южных уездах Смоленской губернии было убито и взято в плен более 4000 человек. Потери (убитыми и ранеными) среди крестьян, ополчения, казаков и регулярных войск, по имеющимся данным, составили около 200 человек. Данный факт указывает на успешное ведение боевых действий. При этом, как показывают источники, основная тяжесть борьбы с партиями противника лежала на казаках и отрядах самообороны. Последние в течение двух месяцев борьбы превратились в серьезную боевую силу. Если в августе партии мародеров с легкостью рассеивали кордоны, то во второй половине сентября – октябре эти же кордоны были способны уничтожать неприятельские отряды численностью до 100 человек. О том, как сделать из крестьян силу, способную успешно противостоять противнику, Каверин писал 6 сентября в отношении рославльскому предводителю дворянства: «…возбудить обитателей, могущих владеть оружием, к обороне себя, семейств, домов, веры и святых божиих церквей, составить поголовное вооружение, избрав к ним достойных вождей, дать им знаки, по которым могли бы они вдруг стекаться вместе к поражению злодеев. Звук колокола или выстрела и даже сигнал голосом и предворить то разорение и гибель народную, каковые внезапно постигают беззащитных. Постепенно потом можно будет надеяться, что корысть, из наших же земель и домов собираемая и увозимая злодеями, несомненно повлечет воинов наших за собою, а может быть и произойти из того ощутительный вред неприятелям, отечеству же знаменитую защиту, особенно когда вы удачно изберете к тому неустрашимых и благоразумнейших предводителей».

Особенной активностью отличалась деятельность отрядов самообороны в Мосальском уезде, где не было поддержки казаков, и вся тяжесть оперативных действий на пограничном пространстве легла на кордоны. О боеспособности кордонов можно судить и по их вооружению. Так, Боровский предводитель дворянства сообщал 4 ноября 1812 г. губернскому предводителю, что для защиты от мародеров первоначально поселяне вооружились пиками, но впоследствии почти все приобрели ружья, пистолеты, сабли, тесаки, а также порох и «прочего припаса». Косвенным подтверждением наличия значительного числа трофейного оружия служит факт передачи калужанами в конце XIX – XX вв. в музей ряда образцов огнестрельного и холодного оружия, состоявшего на вооружении Великой армии.

Значимость Калужской губернии в «малой войне» наиболее наглядно представлена в выполненных А. И. Поповым подсчетах боевых столкновений. По его данным в Смоленской губернии произошло более 60 боевых столкновений, Московской – более 20, Калужской – более 100. При этом больше половины этих столкновений пришлось на Мосальский уезд, около 40 на Медынский, более 10 на Боровский.

«Малая война» в силу своей локальности не может претендовать на решение стратегических задач. Она носит исключительно вспомогательный характер и своими успехами только облегчает выполнение задач «большой» войны. Анализ документов показывает, что в ходе «малой войны» на территории Калужского края с успехом была решена главная задача – предотвращено распространение неприятеля на незанятые территории вблизи его коммуникационной линии. Это произошло во многом благодаря активной деятельности губернской администрации, которая, применяя подчас жесткие меры, вплоть до запрещения жителям «прифронтовой зоны» покидать свои дома, сумела своевременно создать кордонную цепь по границе губернии, усиленную впоследствии охранительными казачьими отрядами и частями ополчения. Более того, предотвратив стремление неприятеля в Калужскую губернию, местные формирования перешли к активным действиям по соседству, особенно в южных уездах Смоленской губернии, сузив тем самым зону действий неприятельских мародеров и фуражиров вблизи своей коммуникационной линии. Таким образом в ходе «малой войны» оказалось прикрыто стратегически важное южное направление, где располагались продовольственные базы русской армии, Тульский оружейный завод и Брянский арсенал.

Глава 2

Появление этой главы вызвано одним комментарием – почему война 1812 года в России, а не война 1812 года в Канаде. Не знаю может ещё и вернемся к этой теме, пока немного о той «забытой» войне.

Войну 1812 года в Америке называют «забытой войной». Современники считали ее вторым актом Американской революции, но для большинства нынешних американцев она остается непонятной: ее причины неясны, ее ход запутан, а закончилась она тем, чем началась. Если бы в то время существовал хотя бы телеграф, вполне возможно, ее вообще бы не было.

Английский флот тогда господствовал на морях и сильно осложнял американскую торговлю. Президент Джефферсон терпел провокации и обиды – он знал, что страна не готова к новой войне. Не хотел воевать и его преемник Джеймс Мэдисон, но в Конгрессе между тем появилось молодое поколение амбициозных политиков, считавших, что война спасет республику, а не погубит ее. Помимо английского флота, американцев беспокоили индейцы на севере страны, сопротивлявшиеся заселению своих земель. Канада представлялась легкой добычей.

Конгресс объявил войну 18 июня 1812 года. Двумя днями ранее Англия отменила торговые ограничения для США, но в Вашингтоне об этом не успели узнать. Для успешных боевых действий Америке не хватало, прежде всего, регулярных сил. Можно было бы мобилизовать на войну милицию штатов, но губернаторы Новой Англии наотрез отказались сделать это. Они продолжали торговать с Канадой и снабжать британские войска.

Позором закончился поход в Канаду генерала Вильяма Хэлла: он быстро отступил в форт Детройт, а затем сдал Детройт без единого выстрела. С начала войны прошло всего несколько месяцев, а уже весь Мичиган оказался под контролем британцев. На стороне англичан воевали индейцы. Знаменитый вождь племени шауни Текумсе получил звание бригадного генерала британской армии и погиб в бою. В дальнейшем американцы действовали более успешно. В апреле 1813 года американский десант в количестве 1700 человек переправился через озеро Онтарио, захватил город Йорк, разграбил и сжег здание законодательного собрания.

Канадцы поклялись отомстить. В июле 1814 года британская эскадра под командованием адмирала Кокберна высадила в Чисапикском заливе 4 тысячи солдат, направившихся к Вашингтону. Близ Блейденсберга в штате Мэриленд их ждали американские войска.

Это была месть американцам за то, что они сожгли город, который сегодня называется Торонто, крупнейший город Британской Канады. Тогда он назывался Йорк. Командующий британскими силами в Северной Америке отдал приказ своим войскам при первой же возможности сделать с Вашингтоном то же самое, что американцы сделали с Йорком.

Британские войска шли наказать Соединенные Штаты за сожжение Торонто. Они подошли к Бладенсбургу, там их ждали американцы. Но британские силы были в явном большинстве и обратили американцев в бегство. Президент Джеймс Мэдисон был там и видел разгром своими глазами. Он послал своего секретаря в Белый Дом, который тогда еще не был белого цвета и потому не назывался Белым. Послал сказать первой леди Долли Мэдисон, что пора паковать вещи и ретироваться, потому что американцы спасались бегством, и он не хотел, чтобы Долли попала в плен к британцам.

Американцы были настолько беспечны, что не озаботились обороной своей столицы. Вашингтон не имел стратегического значения, зато пропагандистский эффект его захвата британцами был велик.

Американцы были слишком самоуверенны. У них, видимо, не было хорошей разведки, они не знали, насколько велики силы британцев, а их военный министр сказал президенту, что на Вашингтон не нападут, и укреплять его незачем. Впоследствии Мэдисон его уволил. Американцы были настолько надменны, что в тот самый день в Белом Доме накрыли обеденный стол на 40 персон, достали вино из погреба. Все это было съедено и выпито. Но выпили и съели все это не американцы. Это сделали британцы.

Долли Мэдисон проявила в этой ситуации завидное хладнокровие. Она руководила эвакуацией из Белого Дома важнейших государственных бумаг и других ценностей. Из предметов интерьера ей удалось спасти знаменитый портрет Джорджа Вашингтона работы Гилберта Стюарта, который по сей день украшает резиденцию президента. Уже на следующий день англичане вернулись на свои корабли, но предварительно подожгли Белый Дом и Капитолий.

Уже в самом начале войны стороны попытались вступить в мирные переговоры. Свое посредничество им предложила Россия. Президент Мэдисон направил в Петербург делегацию, в состав которой вошел и будущий президент, а тогда посол США в России Джон Квинси Адамс. Однако Лондон отверг посредничество Александра I и предложил прямые переговоры в Генте. Делегация отправилась во Фландрию, где и дожидалась окончательного разгрома Наполеона. В декабре 1814 года в Генте был, наконец, подписан мирный договор, восстановивший довоенный статус-кво. Однако ни правительство США, ни командование британскими экспедиционными силами об этом не знали, и боевые действия продолжались. Последнее крупное сражение войны, битва за Новый Орлеан, которую блестяще выиграл будущий президент генерал Джексон, завершилось уже в январе 1815 года.

Кто же победил? Канадцы убеждены, что они.

Американская революция разделила Канаду и Соединенные Штаты, но на самом деле люди, жившие по обеим сторонам границы, были одним народом. Когда началась война, они говорили на одном языке, и в обеих странах были те, кто убеждал людей по ту сторону границы воевать на другой стороне. Война имела все признаки гражданской – сосед воевал с соседом, а случалось, и брат с братом. Они жгли фермы друг друга, и все это выглядело как гражданская война.

Британская Канада определенно выиграла войну. Их цель состояла в том, чтобы не дать американцам завоевать себя, и они преуспели в защите от сил вторжения, которые значительно превышали численностью силы обороны. Но, с другой стороны, можно сказать, что американцы выиграли мир – им удалось существенно укрепить границу, они лишили канадцев возможности заключать союзы с индейцами на американской территории. Проиграли эту войну индейцы, жившие в районе Великих озер. Они полагались на союз с британцами в своей борьбе за свои земли и против американских поселенцев.

Именно в войне 1812 года, в битве за Балтимор, родился американский национальный гимн. Текст его написал поэт-любитель Фрэнсис Скотт Ки на мотив известной английской песни «Анакреону в небесах».

Они не могли взять Балтимор с моря, без сухопутных войск. Они должны были атаковать форт Мак-Генри, расположенный в балтиморской гавани, и именно над этой крепостью развевался флаг, который увидел Френсис Скотт Кей после великой битвы за Балтимор. Именно это зрелище вдохновило его на сочинение стихотворения, которое он сначала назвал «Оборона форта Мак-Генри», но уже на следующий день оно было переименовано в «Усыпанное звездами знамя». Все говорили о победе в Балтиморе. Песня быстро распространилась по всем Соединенным Штатам и стала необычайно популярна.

Существует по меньшей мере две русские версии гимна, одна из которых принадлежит перу Павла Палажченко – персонального переводчика Михаила Горбачева. Его вариант точно ложится в размер:

 
Озарил ли рассвет многозвёздный наш стяг,
В предзакатных лучах гордо реявший вчера?
Осенённые им, презирали мы страх,
Защищая его, возглашали мы «ура».
Среди вспышек ракет и разрывов гранат,
Где реет наш флаг, там не сломлен солдат.
Струится ль, как прежде, наш флаг звёздный, боевой
Над свободной землёй, над героев страной?
 

С полным правом можно сказать, что англо-американскую войну 1812–1815 годов полностью заслонили поход Наполеона в Россию и Заграничные походы русской армии. Рассмотрение причин этого конфликта происходит исключительно с точки зрения американской исторической науки, которая утверждает, что в развязывании войны виновна только и исключительно Англия, тогда как США были «мягкими и пушистыми».

Инициаторами войны являлись именно американцы, а не британцы, и рассмотрение истоков конфликта следует начать с 1806 года, когда сначала Англия 16 мая объявила о блокаде северного побережья Европы от Эльбы до французского Бреста, после чего, 21 ноября, император Наполеон издал Берлинский эдикт о «Континентальной системе». Этим актом воспрещались торговые, почтовые и иные связи с Британскими островами, причём система распространялась на все подвластные Франции, зависимые от неё или союзные ей страны. Любой англичанин, обнаруженный на их территории, объявлялся военнопленным, а товары, принадлежащие британским подданным, конфисковывались. Ни одно судно, следующее из Англии или её колоний,

либо заходившее в её порты, не допускалось во французские гавани под угрозой конфискации. Это был жестокий удар по Англии, но нокдаун случился 9 июля 1807 года, когда к Континентальной системе присоединилась Россия. Британия оказалась перед реальной угрозой краха.

Чтобы понять, в чем тут дело, обратимся к предыстории вопроса. Начиная с середины XVIII века, Королевский флот строился исключительно из привозных материалов. Размеры закупок леса, пеньки, льна, смолы, железа были просто гигантскими. Например, только из Риги с 1778 по 1782 годы было вывезено 993 лоада1 мачтового и 1743 лоа-да рангоутного дерева. А в 1805 году Британия ввезла 11841 лоадов дуба из Пруссии. За тот же год весь экспорт русского мачтового леса в Англию составил 12 748 лоадов2.

В 1757 году Адмиралтейство определило свою потребность в дубовых бревнах в 22 000 лоадов в год. Поскольку оптимальным было признано сушить дубовые бревна три года, то установили стратегический запас, который желательно дополнительно иметь на складах – 66 000 лоадов[1]1
  Лоад – бревно общим объемом 40 куб. футов


[Закрыть].

Эти стандарты существовали до 1771 года. В 1790 году размер стратегического запаса строевого леса приняли равным 88 000 лоадов. Основными поставщиками строевого леса для Англии были Пруссия, Польша и США – на постройку корпусов кораблей I—V рангов шёл исключительно дуб. Мачтовое и рангоутное дерево доставляли в основном из России и скандинавских стран. 80 % пеньки, смолы и железа импортировались тоже из России и Швеции. Причем, повторимся еще раз, все эти товары шли прямиком на склады Королевского флота! Для торгового флота закупки шли отдельно, чаще всего через посредников – Данию или Голландию.

И вот, в одночасье, Британия всего этого лишилась! Было от чего потерять голову.

Поскольку Королевский флот рассматривался как стратегическая сила, способная победить Наполеона, а отсутствие необходимых запасов ставило его под угрозу, надо было срочно изыскать новых поставщиков и партнеров.

По древесине замену нашли быстро, благо во владении были необъятные леса Канады. Правительством и морским министерством был создан департамент колониальных лесных запасов. Уже в 1802 году экспорт из Канады составлял 9000 стволов в год, причём тогда вырубали исключительно канадский кедр. Но поскольку в тамошних лесах произрастала в основном североамериканская сосна – вскоре переключились на нее. В 1806 году экспорт составил уже 27 000 стволов, в 1807 году – 33 000 стволов, в 1809 – 90 000 стволов. Канадская сосна оказалась прочнее русской, а также менее подвержена гниению, поэтому ее посчитали примерно равноценной заменой дубу.

Вторым по значимости для Англии стал индийский дуб, произрастающий на Малабарском берегу и в предгорьях Гималаев. По качеству он был вполне сравним с прусским и польским, а постройка крупных верфей в Бомбее и Калькутте позволила использовать его на месте, без дорогостоящей перевозки через два океана. Уже в 1805 году со стапелей Бомбейской верфи сходит 74-пушечный «Акбар» и 36-пушечный фрегат «Питт», тремя годами позже – фрегаты «Дорис» и «Малакка», линейные корабли «Минден» и «Корнуоллис».

В 1807 году Адмиралтейство начало закупки в Бразилии стволов гонкало – тигрового дерева, знаменитого своей прочностью, в Южной Африке – хвойных деревьев, а также каури в Новой Зеландии и эвкалипта в Австралии.

Большие трудности возникли с импортзамещением железа. Естественно, сначала Англия резко увеличила закупки в Швеции. Но вскоре, после проигрыша Стокгольмом войны 1808—1809 годов и включения страны в Континентальную систему, пришлось изыскивать другие источники поставок. Примерно с 1807 года начинается добыча железной руды в Индии, Канаде и Бразилии6.

Однако самая сложная ситуация сложилась с двумя стратегическими товарами – пенькой и льном. Из первой делались канаты, а из второго – паруса. До 1805 года Англия почти 90 процентов этих товаров получала исключительно из России. Две трети годового экспорта сразу же скупалось британцами на корню, причем платили они авансом, чтобы обеспечить гарантированное получение. Об объемах требуемых закупок много может сказать следующий факт – на один 74-пушеч-ный корабль требовалось 80 тонн пеньки, для производства которой было необходимо 350 гектаров, засеянных коноплей.

После вступления России в Континентальную систему началось время разброда и шатаний, поиска выхода из сложившейся ситуации. С 1812 года большую роль в английской экономике стала играть тасманская пенька, с каждым годом ее количество все возрастало.

После захвата французами Португалии в1807 году, в Бразилию эмигрировало правительство страны во главе с королем, который объявил Бразилию «метрополией», а собственно Португалию – «захваченной врагом колонией».