Текст книги "Не ходите, дети, в Австралию гулять (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Юшкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Но ноги почему то подгибались и дойдя на склона холма я уселся на палвник выброшенный волной и только тогда выдохнул спокойно.
Глава 13
Любоваться прекрасными морскими видами не хотелось. Больно опасные тут морские виды. Только и на суше нельзя долго сидеть на голой земле, немедленно находятся жучки и паучки охочие до человечины. Так и сейчас пока я смотрел в море и мысленно желал неприятностей морским обитателям ко мне направилась группа паучков /паучки этак с кулак размерами/. Зря они так неосторожно, не было у меня настроения. Пауков я растоптал, и вся моя команда отправилась на базу.
Идти было не очень долго и к вечеру мы добрались до той усадьбы, что изображала базу Речной Стражи. Дежурный констебль решил доложить о событиях, которые произошли за время моего отсутствия, но сбился и замолчал. Кадры для правоохранительных органов в колонии отсутствовали. Или бывший каторжник или уж совсем неудачливый колонист / разорившийся или совсем уж неприспособленный ни к какому ремеслу/. Собственно, и в самой метрополии дела с кадрами для полиции были не сильно лучше.
До идеи – осмотра места преступления здесь уже дошли, но сам осмотр это было что-то. Один из констеблей с умным видом ходил по месту происшествия и поглазев по сторонам отправлялся восвояси. Раскрытие преступления могло быть или случайным или преступник раскаивался. В любом случае преступления раскрывались крайне редко.
Я уже здесь пытался внедрить что-то похожее на оперативно-следственную группу, но пока безуспешно.
Наконец, констебль преодолел свое молчание и сообщил. Убили местного кузнеца. Так как дом кузнеца был на территории у реки то и раскрывать это убийство предстояло Речной Страже. Начались сборы – художник /в метрополии рисовал деньги, чудом не повесили/, судебный медик / ветеринар продавал эликсиры от всех болезней, двадцать лет каторжных работ/, один констеблей из более или менее сообразительных / разорившийся колонист/ и я начальник всей этой службы Речной Стражи /тоже бывший каторжник/. Из научно-технических средств – увеличительное стекло и керосиновая лампа с рефлектором.
Отправились на повозке – вроде и рядом место преступления, но верных пят миль будет – пешим все ноги сотрешь и положение обязывает прибыть конно, а не пешим.
Место преступления уже было огорожено лентами, и охранялось тремя констеблями. Сколько крови мне это стоило, не понимали зачем охранять место преступления. Пока вбил в голову каждому констеблю – на территорию места преступления никого нельзя пускать.
Вот и жена убитого – вид грустный и глаза красные. Переживает вдова – как теперь жить без кормильца.
Послушаем вдову.
Итак, ночью разбойники выбили оконное стекло и проникли в дом. На звук разбитого стекла отправился муж, прихватив кочергу. Убитый хороших физических кондиций и кочерга грозное оружие в таких руках. Но разбойники зарезали мужа и теперь она вдова и не знает, как жить дальше и снова слезы и рыдания. Так с ней истерика. Пока остановим допрос и осмотрим само место преступления.
Дом огромный и двухэтажный. Убили потерпевшего на первом этаже, в комнате служащей для проведения торжественных встреч и обедов. Гостиная. В гостиной у нас и разбито окно и труп лежит прямо у окна. У трупа возиться мой медик и пока не готов к общению. Художник закончил рисовать общие виды и панораму и теперь делает рисунки общего вида гостиной и разбитого оконного стекла и оконной рамы и рисунки потерпевшего. Двенадцать ножевых ран это прямо истерика какая-то у убийцы была. В гостиной чисто и разгрома нет. На второй этаж убийца не забирался. Даже мелкого беспорядка в вещах нет. Для чего тогда проникал в дом преступник. Убить кузнеца можно было гораздо проще и не городить столько – проникновение в дом и применение ножа тоже опасно для самого преступника опасно. Что у нас на улице – как преступник проник в дом. Так что мы имеем – двор не замощен и после ночного дождя липкая грязь покрывает весь двор. Пока шли к окну все измазались прямо по колено в грязи. Дорожку следов не смогли найти и следов только осколки оконного стекла под оконным проемом. Да хитрый преступник у нас попался.
Вернулись обратно и наконец наш медицинский специалист смог доложить более подробно свои наблюдения. Смерть наступила мгновенно от удара в сердце, били сзади в спину. Остальные удары были уже лишними, потерпевший уже умер. Всего было двенадцать ударов, нанесены все удары в спину. Труп я разрешил унести и разрешил наводить порядок.
Как меня учили / в моем прошлом – будущем/ – нанесение множества ножевых ударов свидетельствует – убийца наносил удары в ярости и всегда это что-то личное. Если убит один из супругов – то в первую очередь надо проверять на причастность к преступлению выжившего супруга. Исходя из таких установок – главная версия у нас будет следующая – убийство совершено супругой убитого из-за личной неприязни. Как раз и вдова успокоилась и теперь можно продолжить допрос.
Для начала установим происхождение – женщина родилась в старой доброй Англии в семье мясника. Жизнь была трудной и ей пришлось участвовать в продажах мяса в лавке и помогать отцу при разделке мясных туш и забое скота. Большие надежды она возлагала на замужество и переезд сюда в колонию. Но муж много пил и мало работал. Жизнь не стала легче. Пьяный супруг был несдержан и периодически распускал руки. И вот мужа нет как же теперь жить.
Вся группа стоит у меня за спиной и с сочувствием слушает эту убийцу. Я осмотрел своих коллег и предложил констеблю надеть наручники на убийцу. Сказав– наденьте наручники на эту женщину, именно она убила своего мужа. Каюсь, грешен. С детства зачитывался похождениями Шерлока Холмса и сейчас не удержался.
Наручники на вдову одели конечно. Но вдова оказалась весьма упорной и не хотела признаваться. Да и судья не понимал почему задержана вдова. И тогда пришлось раскрывать всю цепь умозаключений приведшею меня к решению арестовать вдову.
Всё достаточно просто. Вдова утверждала, что убийца разбил оконное стекло и проник в дом и убитый, взяв кочергу отправился вниз разбираться с преступником, проникшим в дом. Если разбивать стекло с улицы, то осколки оконного стекла в большинстве своем попадут в дом и останутся в самой гостиной под оконной рамой. Преступник через разбитое окно проникает в гостиную и вступает на чистый пол грязными ботинками / мы помним двор полон липкой грязи и когда проводили осмотр то мы испачкались в этой грязи по колено/ и в таких обстоятельствах преступник не испачкал своими ботинками пол в гостиной. Ну и кочерга осталась на втором этаже, где и была зафиксирована на рисунке художником. Как же она оказалась на втором этаже если потерпевший ушел с кочергой на первый этаж. Удары пришлись в спину потерпевшему. Каким образом убийца попал ему за спину. Значит потерпевший не боялся убийцу и спокойно повернулся к нему спиной. Это исключает постороннего и незнакомого человека.
Двенадцать ножевых ударов свидетельствует о сильной личной неприязни убийцы к потерпевшему. Вдова была неоднократно бита своим мужем, особого достатка в доме не было. И что самое интересное вдова участвовала в забое крупного рогатого скота и имела понятие куда надо бить ножом, чтобы убить. Кроме своего умения бить ножом, вдова по тем же причинам не боялась крови и была привычна к виду крови.
Вдова подвергалась физическому насилию со стороны потерпевшего, умеет обращаться с ножом и нет никаких свидетельств о проникновение в дом постороннего. Имеется и мотив, и возможность совершения преступления. Потерпевший спокойно допустил за спину убийцу и был убит одним ударом в сердце, остальные удары были нанесены уже потом.
И кто у нас этот убийца вот она перед нами это безутешная вдова. И последнее в кухне в вещах на стирку мы обнаружили ночную рубашку со следами крови. При нанесении ударов в спину мужа, убийца настолько сильно била ножом, что капли крови попали на её ночную рубашку. Вот так всё и было.
Судья выслушал меня и обратил свой взгляд на вдову и сказал только одно слово – виновна. Сам суд уже был только для проформы. Убийца до последнего отрицала, что она убила своего мужа, но решение присяжных было однозначно – виновна, повесить.
И на следующий день после суда и произошла казнь на площади у администрации колонии. Забавно, но мнения разделились большая часть колонистов была уверена в невиновности вдовы и были шокированы её последними словами перед казнью. Я бы убила эту сволочь ещё сто раз, но удалось только один раз ему отомстить.
С одной стороны, моя репутация взлетела до небес. С другой стороны, теперь меня стали дергать на все убийства в Сиднее и окрестностях.
И буквально на следующий день после этого меня выдернули в резиденцию губернатора колонии. Дело было весьма щекотливым. Был обнаружен мертвым секретарь супруги губернатора. Труп нашли под утро. Вечером и до поздней ночи в резиденции был прием. И уже под утро в коридоре у спальни супруги губернатора один из слуг обнаружил тело мертвого секретаря супруги губернатора. Подозреваемых как бы не было, но сама ситуация была весьма двусмысленна.
И теперь губернатор требовал чудес. Раз получилось так быстро раскрыть убийство кузнеца, то это убийство нужно раскрыть ещё быстрее и без огласки. И никаких помощников.
Послушал я эти истерические требования и отказался искать преступника. Губернатор сперва не понял, что именно я сказал. Ему пытается перечить какое-то каторжанское быдло. Но такого не может быть, потому что не может быть никогда. Вот только я уперся намертво. Ситуация слишком щекотливая. Полезу я разгребать в одиночестве и за мою голову ржавого гвоздя нельзя будет поставить. Для того что бы предотвратить скандал меня просто убьют и всё и никакого следствия не будет. Убивать всю группу тоже можно, но уже это будет сделать затруднительно.
Пару часов после моего отказа в одно лицо расследовать это убийство я выслушивал угрозы и казнить меня на виселице и четвертовать на плахе. Но я уперся. И отказался категорически от такого счастья в одно лицо разгребать это дурно пахнущее дело. То, что дело будет гнилое я был уже уверен на сто процентов. Мою группу уже дернули сюда же в резиденцию и меня не отпустили даже переодеться и взять необходимые инструменты. Саквояж с моим криминалистическим набором привезли без меня. Скажите, что за криминалистический набор. Что такое криминалистический набор и чего он состоит. Криминалистический набор состоит из набора специальных приборов, приспособлений и инструментов, предназначенных для осмотра места происшествия при проведении оперативно-поисковых мероприятий и следственных действий. Откуда он там в такой глуши. А он имелся – это были средства обнаружения отпечатков пальцев рук, простейшие – сажа и кисточка для нанесения сажи на обрабатываемую поверхность. Мнение местных меня не интересовала. Пальцы рук это одно из основополагающих в науке называемой криминалистика. Запас гипса для изъятия следов обуви и ног. Фонарь с рефлектором. Рулетка и линейка. И много ещё чего. Жаль отсутствовал фотоаппарат и нормальные средства фиксации отпечатков пальцев. Приходилось рисовать схематично и только основные узлы.
Наконец группа собралась и после принятия от нас клятвы о неразглашении сведений ставшим нам известными в процессе проведения следственных действий, мы наконец смогли приступить к осмотру. Труп секретаря уже успели убрать в подвал, и мой ветеринар, который занимал должность судебного медика отправился туда, чтобы осмотреть тело и вещи потерпевшего. Место обнаружения трупа оградили от любопытных и на полу коридора мелом обвели место, где лежало тело убитого. Это тоже пришлось пробивать с боем.
Осмотр провели с трудом и осмотрели только коридор, в спальню нас так и не допустили. Супруга губернатора была слишком не в себе и беспокоить её было запрещено категорически. Что-то эта женщина чересчур эмоционально отреагировала на смерть своего секретаря. Неужели классический любовный треугольник. Молодой секретарь завел отношения со своей начальницей и супруг / губернатор/ узнав о своих рогах прибил своего соперника. Но пока рано строить версии. Пока мы не знаем даже от чего покинул этот свет несчастный секретарь.
Осмотр места преступления и место обнаружения тела – это не всегда одно и тоже место. О том, что потерпевший расстался со своей жизнью не здесь не в коридоре под дверью спальни супруги губернатора. Стало ясно практически сразу как приступили к осмотру. Пол коридора был паркетный. Паркет был натерт воском и в слое воска были обнаружены следы волочения трупа и стало ясно труп перемещали и убили несчастного в другом месте.
Губернатор стоял здесь же и тут же отверг наше мнение о перемещении тела. Пришлось взять лампу и направив свет на следы показать две линии на воске которые остались от обуви потерпевшего. Его ноги волочились по полу и оставили следы, явно видимые в луче яркого света. И сразу можно было сделать вывод – труп перемещал один человек в противном случае следов волочения мы бы не обнаружили. Второй человек подхватил бы ноги потерпевшего и не получилось бы соприкосновения обуви потерпевшего и слоя воска на паркете пола коридора второго этажа резиденции губернатора. Никто не помогал человеку перемещать труп с места убийства. Но это не служило доказательством того, что убийство совершал один человек. Перемещал тело один, но вот убивать мог кто-то и другой. Больше выжать из осмотра в коридоре я не смог.
Осматривать спальню супруги -губернатор просто запретил и допрашивать эту женщину запретил врач. Возможна нервная горячка от переживаний. Какие мы нежные. Но всё равно рано делать выводы. Ждем результатов осмотра тела секретаря. Но пока мой ветеринар не закончил с осмотром мертвого тела, мы вполне можем осмотреть одежду убитого и по крайней мере проверить версию о том, что тело перемещал один человек. Одежда секретаря была в подвале, туда мы и отправились. Губернатор прямо как коршун двинулся за нами. Ну, что же хозяин он здесь. Пусть идёт. Наряд у секретаря какой-то попугайский. Прямо сочетание несочетаемых цветов и явно убитый злоупотреблял духами. Прямо вонь какая-то от такого усердия с духами. Начнем с обуви. Туфли с каблуками пятнадцать сантиметров. Прямо шпильки дамские и не как мужские туфли. Ладно потом оценим по совокупности. Задники туфлей имеют следы воска. Следы ясно видны. Возьмем соскобы вещества и проверим воск ли это.
Один факт можно считать почти установленным – тело действительно перемещали и перемещал один человек. Ну, для начала следствия и такие успехи являются значительными.
Вот и наконец мой ветеринарный медик закончил осмотр трупа. Но вид у него почему-то не особо радостный. Что же он там обнаружил.
Новость не сказать, чтобы как дубиной по голове, но действительно из разряда щекотливых – убитый имел отношения с мужчинами и выступал в роли женщины. Становятся понятными истерики губернатора. Кто был партнером секретаря пока не известно, но репутация губернатора подмочена. С другой стороны, кто сказал, что секретарь только с мужчинами, мог ведь и с женщинами в отношениях быть. Рано снимать подозрения и супруги губернатора и с самого губернатора.
Были всякие случаи. Да и губернатором теперь надо держать ухо востро. Раньше могли просто прибить, что ы не болтал. Теперь уже и повод добавился. И наконец главная сенсация – потерпевший был отравлен и только потом ему нанесли удар ножом в сердце, уже мертвому. Убийца, что хотел скрыть отравление или для надежности решил ещё и ножом ткнуть.
Глава 14
А вот что-то подобное было и у меня, уже практически забытые времена – моей службы в уголовном розыске в совсем в другие времена. И тогда я носил совсем другое имя.
Время было другое и я ещё не провалился вглубь времен. Начиналось всё очень громко. Дерзкое покушение на первого вице-губернатора области. Убийца стрелял из дробовика в живот первому вице-губернатору и нанес страшные ранения, и только эвакуация раненного в немецкую клинику спасла жизнь жертве.
Тогда по тревоге подняли всех и меня тоже и привезли на турбазу – где, собственно, всё и произошло. Губернатор области показаний не давал, проводить всякого рода тесты было бессмысленно. Стреляли на том пикнике все, со слов по бутылкам и в мишени. Со слов каждого присутствующего на пикнике в первого вице-губернатора никто не стрелял. Но что-то глаз мне резало, какое обстоятельство просто вопило – дело нечисто, участники пикника скрывают какое – то обстоятельство и очень яро не хотят, чтобы это обстоятельство было обнародовано.
Губернатор рвался уехать и остальные задерживаться и давать показания не рвались. Раненного уже увезли вертолётом и остальные рвались к своим автомобилям. Но уже не было губернатора, и я взял дело в свои руки, и никто никуда не уехал. Все остались и стали давать показания. Пока опрашивали наших любителей горного шашлыка я наконец понял, что именно мне резало глаз и не давало покоя. Среди участников этого пикника не было женщин. Водка была, ну как водка, виски и прочее зарубежное пойло имелось и шашлыки тоже были, мангалов было аж пять, но вот женщин на пикнике не было. Странный получался пикничок, спиртное имелось, шашлыки и прочие закуски просто навалом и даже сауна и русская баня в наличии. Но вот женщин нет. Вот только так у нас у русских людей не бывает. Водка, баня, шашлыки и женщины. Вот правильный набор и отсутствие женского пола просто выламывается из этого железного правила.
Каков вывод из этого. Пока не понимаю. Надо набрать еще элементов этой головоломки и тогда калейдоскоп сойдется или нет.
Итак, у нас в наличии – восемь человек. Четыре человека – губернатор, первый вице-губернатор, начальник управления по работе с политическими партиями и председатель областной избирательной комиссии. Эти четверо – возраст за сорок лет и положение в области более чем высокое. Эти люди решают все вопросы. И с ними четверо сотрудников областной избирательной комиссии. Возраст – едва двадцать лет и никакого веса в областной вертикали. Что они могли здесь делать. Проводили тайные переговоры. Но кого с кем. С одной стороны, солидные люди и чиновник немалого ранга и с ними какие-то пацаны. Зачем они здесь собрались. Начальники рвутся уехать. Так может и пусть едут. Так сказать, с богом и не мешают разговаривать с молодой частью этого странного сходняка. Итак – все свободны, кроме четверых молодых парней. Солидные товарищи прямо трусцой рванули к машинам и покинули нас. На турбазе остались опера и молодняк.
Как только папики испарились и эти молодые сразу же скисли. Они думали, уехавшие и их увезут, так нет. Каждый за себя. Правило старое и в административных кругах незыблемое.
Пока гулял по холоду, то нагулял аппетит и решил, к чему пропадать закуске и прихватив пару шашлыков устроился по обедать на свежем воздухе. Да и вот тут ко мне и подошел один из оперов / парень пришел к нам в областной розыск по протекции своего тестя, что-то у него не заладилось с карьерой в УФСИН/, подошел и так негромко говорит. А давай проверим у них жопы. Я аж поперхнулся, от таких предложений. И с таким удивлением смотрю на этого бывшего УФСИНовца и мысли сразу в голову– мы же с ним в бане вместе мылись и отмечали присвоение очередного звания. Неужели он из этих – самых.
Парень уловил мое недоумение и исправился – давайте проведем осмотр этих молодых чиновников, медосмотр на предмет нетрадиционных вариантов половой жизни указанных индивидуумов. Это предложение имело право на жизнь. Странное отсутствие женского пола и парное количество участников пикника. Вот это всё и резало глаз. Судмедэксперт не успел покинуть турбазу и после краткого препирательства – осмотр состоялся. И результат был – скажем так неоднозначный, трое были – со следами так сказать, нетрадиционной любви и сперма имелась в заднем проходе. А вот у одного никаких следов не было.
Теперь, когда трое были под статьей. То и работать стало легче. Колоться эта троица стала сразу и откровения лились и конца краю этим откровениям не было. Это была специализированная вечеринка – и на ней четвертого участника из молодых должны были пустить по кругу и приобщить к нетрадиционным утехам. В областной администрации и избирательной комиссии все вопросы решались только через нетрадиционные утехи. И вот этого молодого и хотели приобщить, но вот незадача. Губернатор и первый вице-губернатор не поделили очередь. Был жуткий скандал, и первый вице-губернатор в этом споре выиграл. Вот только губернатор не выдержал и разрядил свой винчестер в живот своему оппоненту. Развития дело не получило и всё материалы уголовного дела поглотила пучина прокурорского следствия. Никого из нас не допустили к этим тайнам. Губернатор потом ещё раз залетел и вылетел с должности. И опять говорят из-за скандалов на той же почве нетрадиционной любви. Хотели его попользовать, но он отказался и пришлось покинуть властный олимп. Вот такая история случилась – в далекие времена семибанкирщины. Нет уже того государства и совсем другие люди там у власти. Меня вот вообще выбросили во глубь времени.
Вот только здесь и сейчас очень похожая ситуация.
У нас есть жертва – молодой мужчина со следами нетрадиционной любви и за эти утехи предусмотрено наказание и очень тяжелое наказание. У нас есть и два подозреваемых. Это супруга нашего губернатора и вот какая неожиданность и сам губернатор. Потерпевший отравлен и имеет ножевые раны смертельные раны, но нанесены они уже умершему человеку. Можно из этого сделать вывод, что убивали два человека и они действовали несогласованно. Каждый самостоятельно.
Ну, а почему не сделать таких выводов. Ничего необычного в этом нет. Допустим, супруга губернатора – из ревности отравила своего секретаря, и губернатор из той же самой ревности заколол уже мертвого секретаря кинжалом. Вполне такая себе рабочая версия. Есть один, но существенный недостаток у этой версии. Нет кинжала, не обнаружен само орудие преступления. Нет и яда. Вот так и получается стройная версия рассыпается на глазах.
Будем обыскивать резиденцию. Надо только исключить из числа подозреваемых самого губернатора. Как это провернуть. Исходники– ревность это у нас скорее женское, чем мужское. Наш губернатор колонии участник этих занятий или нет. Или хотя бы выяснить какую он там роль играет – мужчина или женщина.
Мне особо терять нечего – отправят обратно в отставку, значит отправят. Отправляюсь к нашему генералу – губернатору и с порога в лоб ошарашиваю.
Ваше превосходительство – что бы спасти Вас и Вашу супругу, Вам необходимо пройти через осмотр. И исключить или подтвердить Ваше участие в нетрадиционных забавах в качестве женщины. Сказал и жду. Сразу отправят в отставку или просто здесь и завалят из пистолета. Отморозился и молчу. И охреневаю от ответа генерала – кто проводит осмотр. Значит наш генерал уверен в результате и тогда осмотр не нужен. Если не генерал то, кто тогда у нас пользовал секретаря. Кто его настолько приревновал и убил. И таких ревнивцев у нас два человека. Два способа убийства и два участника этого действия. Но кто.
Значит опять начинать надо всё сначала. А какая красивая и главное резонансная версия была. Можно было лихо так взлететь на таком раскрытии. Но раз не прокатило, значит начинаем всё сначала.
Кто входит в круг общения нашего секретаря – супруга губернатора и сам губернатор, два писаря из канцелярии. Оба у нас из метрополии приехали недавно. Оба писаря не женаты. Да это ещё нечего не значит. Здесь с женщинами проблема. Не хватает в Австралии сейчас на всех женского пола.
Тянуть нельзя и пока от моей наглости губернатор не отошел и не захотел меня наказать, проводим обыск и осмотр наших писарей.
Обыск проводим безо всяких постановлений суда и нахрапом. Ещё только вошли и понял. Стреляли мы наугад, но попали прямо в цель. Розовая обивка стен и плюш везде и всюду. Женские парики и платья, и груды женского белья. Косметика и духи, благовония. Ароматические свечи. Напудренные лица этих самых писарей не давали никаких шансов что мы ошиблись. Искали яд и кинжал.
Яд нашли под одной кроватью и кинжал в будуаре второго писаря. И сразу начались признания.
Секретарь спал со всеми и с женщинами и мужчинами и был как настоящий адепт нетрадиционной любви ветренен и коварен. Секретарь сам выпросил такую смерть – предложил оргию групповой любви. Потому его и отравили, и закололи. Ошибка была в том, что убивали его сразу обе его так сказать пассии. Сначала траванули крысиным ядом и затем ударили кинжалом. Следы путали.
И в этом случае не было огласки. Обоих писарей скормили местным крокодилам и списали на диких – диких австралийских хищников. И затем встал вопрос-что делать со мной. С одной стороны, я четко выполнил приказ и нашел виновных за сутки, но ведь теперь я стал носителем совсем секретной и пикантной информации. И теперь губернатор решал сложную задачу – то ли меня убивать, то ли каким-то образом повысить и создать положение, при котором мне самому будет невыгодно раскрывать эту пикантную информацию.
Убивать меня уже пробовали и не один раз. Результат не обрадовал этих пробовальщиков. Но куда меня убрать на повышение, не было здесь в колонии подходящих мест.
Имелся один вариант, меня он устраивал. Я хотел покинуть Австралию и вернуться в Европу. Там имелись разные варианты.
С 1681 года (по прецеденту, когда Карл II купил командование гвардией у полковника Рассела и передал своему сыну, герцогу Графтону), до 1871 года, то есть до реформ Кардвелла, в английской армии существовала официально одобренная и нормированная торговля производством («Purchase of commission»).
Схема практиковалась такая: если офицер уходил из армии, он имел право продать своё звание следующему по старшинству и старшему по выслуге кандидату; если у того не было денег – следующему по выслуге и так далее; если таких не оказывалось, в дело вступали полковые агенты и подыскивали кандидата вне полка. Соответственно, вверх, заполняя вакансии, двигалась вся цепочка нижестоящих офицеров.
Если офицер не уходил в отставку, но умирал или погибал в бою, назначение производилось без покупки, решением вышестоящего командования. Если офицер не покупал своего звания, а получал бесплатно, он не имел права и продать его при отставке. Если офицер уходил, будучи на «половинном жаловании», то есть вне штата, без должности, он мог продать звание лишь за меньшие деньги.
Тарифы на покупку званий стали выработаны в 1766 году, лордом Баррингтоном, военным министром, по распоряжению Георга III; затем, естественно, корректировались и суммы были очень высоки. Самая крупная сумма в этом тарифе – подполковник гвардии (пехота) – 6 700 фунтов. Дешевле всего стоило звание пехотного энсина – 400 фунтов. Деньги и сейчас изрядные, а для 18 – начало 19 века – огромные.
Помимо этого тарифа (т. наз. «regulations prices»), существовали и иные ограничения: так, запрещалась продажа «через ступень», то есть лейтенант не мог купить майорского звания; чтобы сделать покупку, нужна была определённая выслуга лет в предыдущем звании; всякие доплаты к тарифным расценкам («over-regulations prices») трактовались королевскими указами, как дело, позорное для чести офицера и джентльмена; а шиллинг с каждого фунта такой продажи шёл на содержание военного госпиталя в Челси.
Была, впрочем, одна загвоздка: невозможность покупки звания выше подполковника. Потому что дальше шёл генерал-майор, а все генеральские назначения в Британии утверждал и утверждает суверен – король, королева.
Теперь вообразим пехотного подполковника, заплатившего 3500 фунтов (такой тариф был до 1821 года) за своё звание. Он хочет служить дальше, основательно надеясь получить генерала, однако, получив генерала, он эти деньги теряет. Следующее звание – генерал-майор – не продаётся; и если он хочет вернуть 3 500, он обязан уйти из армии подполковником, продав, соответственно, подполковничье звание. Но, повторимся, он хочет стать генералом и вернуть деньги, вложенные в звание подполковника.
На этот счёт в английской армии была разработана своеобразная финансовая схема – «неофициальная», как говорят англичане, но общепринятая, как доложила Королевская комиссия 1870 года.
Обозначим нашего полковника буквой «А». Полковник «А» ищет полковника «Б», причём «Б» должен сидеть на половинном жаловании, то есть «Б» не светит ничего, если только не будет общей мобилизации. «Б» продаёт «А» своё место внештатного офицера. Стоит это (по тарифам) 1 948 фунтов 10 шиллингов. Потом «Б» увольняется из армии, продав свой чин некоторому майору «В» за положенные 3 500 (майор «В» в курсе дела и сам желает повышения). «А», натурально, остаётся на половинном жаловании, но недолго – вскоре ему приходит королевский патент на генерал майора, а затем (и даже раньше), он добирает недостающие 1 551 фунт 10 шиллингов (3 500 – 1 948 ф. 10 ш. = 1 551 ф. 10 ш.) долями, у свеженазначенного подполковника «В», и у капитана «Г», и у лейтенанта «Д» и у энсина «Е» – потому что в батальоне сдвинулась вся цепь назначений, и все перечисленные офицеры с готовностью за это доплачивают.
Так наш «А» становится генерал-майором, вернув прежнюю инвестицию в звание подполковника; «Б» уходит из армии с полным «выходным пособием» (иначе, при отставке с половинного жалования ему трудно было бы выручить деньги – кто купит такое место? впрямую этого не написано, но, скорее всего, дело обстоит так); все офицеры от энсина до майора – несколько доплатив – получают долгожданное повышение и обмывают производство вместе с новым шефом.
А иначе им пришлось бы ехать на север Индии, где, бают, солнце, пуштуны и холера ежегодно открывают много бесплатных вакансий.
Описанная схема взята из книжки генерала сэра Роберта Биддалфа «Lord Cardwell at the War office. A history of his administration 1868–1874»
(crusoe).
Вот и мне был предложен вариант – наш генерал-губернатор был шефом полка фузилеров и имел возможность выкупить для меня самый первый, но все-таки офицерский чин и затем уже все дальнейшие события зависели только от меня.
Такие планы губернатора полностью меня устраивали. Пока меня везли на каторгу и затем уже здесь я гарцевал по Австралии подошел 1852 год и совсем скоро начнется Восточная война. И уж на войне масса вариантов продвинуться по службе. Была и подводная часть этого самого возможного роста на войне. Восточная война в России именовалась Крымской войной. Воевать в России… Всё таки я русский и хоть я сейчас настолько провалился во времени и пространстве но всё таки какая часть меня была русской…
