Текст книги "Арбалетчик с Тверской (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Юшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Восстание протестантов в Чехии прибито, но война продолжается. Расклад сил следующий. За католиков: Священная Римская империя, точнее, лично император и основная масса католических князей, собранных в Католическую Лигу, плюс ограниченно – Испания. За протестантов пока почти никого нет, есть курфюрст Пфальца и повстанческий король Богемии Фридрих, но Чехия оккупирована имперцами, а Пфальц испанцами. Фридрих сидит в Голландии, которая поддерживает протестантов, и оттуда пишет поносные письма про императора. Все войска протестантов – это английские добровольцы, защищающие пару крепостей в Пфальце и плюс наемная армия Мансфельда, которая объявила о своей верности Фридриху, но никому толком впрямую не подчиняется и просто бегает по стране и грабит. Испанцы воюют с Голландией, и в Германии им нужна только сухопутная линия связи с фронтом в обход Франции, поэтому они и держат Пфальц, который в этой линии ключевая область. Все прочее им пофигу. Голландцы хотят испанцев оттуда попереть, все остальное им тоже пофигу. Мятежный Фридрих хочет, как минимум, вернуть себе Пфальц, император Фердинанд хочет оторвать Фридриху, например, голову. Есть еще Максимилиан Баварский, который метит на владения Фридриха и его место в совете курфюрстов, поэтому поддерживает императора. Вот такой простенький клубок змей резвится в Германии.

Испанцы решили выйти из дурацкого и сложного положения, найдя компромисс. Идея состояла в следующем. Фридрих восстанавливается в Пфальце, отказывается от Богемии, а Испания выступает гарантом того, что империя не будет ему мстить, и того, что сам Фридрих будет вести себя хорошо. Этот план принадлежал испанскому «серому кардиналу», фавориту короля Оливаресу, и был, в общем-то, вполне хорош. Его должны были поддержать немецкие князья, дрожавшие за свою неприкосновенность и боявшиеся, что расправа над Фридрихом создаст прецедент. У императора не было бы особых оснований возражать (хотя император уже пообещал Пфальц Баварии за ее услуги при подавлении мятежа). Наконец, самой Испании и самому Фридриху план был выгоден. Однозначно перечеркивались только интересы Максимилиана Баварского, но он бы остался в изоляции и мог бы лишь громко обижаться. В общем, хороший был план. Проблема в том, что Фридрих закусил удила и ни на какое урегулирование не пошел.

У меня же были гораздо более прозаические хлопоты. Полк я сформировал и денег у меня теперь хватало на все мои хотелки. Вот только сохранить всё это я мог только присоединившись к кому то, кто был намного сильнее, и такой человек нашелся. Впрочем, он и никуда не терялся это был Альбрехт Валленштайн и как я не хотел работать на этого монстра, но выхода не было.

Альбрехт фон Валенштейн. Напомню, он начал путь к успеху с женитьбы на богатой старушке, а позже убежал из мятежной Моравии с полковой казной. С этого нехитрого капитала он начал строить собственную империю в империи. Когда из Богемии повыгоняли мятежников-протестантов, Валленштейн по дешевке скупил 66 крупных поместий, еще несколько владений получил за службу, и сейчас был, если смотреть по доступным ресурсам, имперским князем, формально будучи просто некрупным дворянином. Но главным ноу-хау Валленштейна, вынесшим его на передний край европейской политики, стал подход к войне как к настоящему серьезному бизнесу. На своих землях он оборудовал производство всего, что нужно для армии, от пороховых мельниц до суконных мануфактур. Это уже позволило бы хорошо нажиться на войне, но амбиции Валленштейна простирались дальше простого купи-продай. Требовалась финальная и главная часть механизма. Армия.

Валленштейн является к императору и заявляет, что может широким жестом достать ему из штанов пятьдесят тысяч наемников. На тот момент 20—25 тысяч – это уже была полноценная армия для решительных операций. Офигевший император интересуется, а чего Валленштейн за это попросит. Не беспокойтесь, ваше величество, армия вам выйдет со скидкой. Постой и пропитание мы обеспечим сами себе. Экипировку, ну, по крайней мере, часть, возьмем с собственных мануфактур. Валленштейн не сказал, но это было понятно, что и прибыль самому Валленштейну будет обеспечиваться силами Валленштейна же.

С точки зрения императора это была блестящая идея: денег тратить надо не так много, а армия возникает буквально из ничего. Единственное, он все-таки уменьшил масштаб, для начала Валленштейн сформировал 25-тысячную армию.

Валленштейн постепенно нарастил свою армию до 140 тысяч человек. Чтобы понимать масштаб явления. По тем временам 12—15 тысяч человек – уже полноценный самостоятельный корпус. 20—25 – эти ребята собираются на генеральное сражение. 30+ – это вставай, страна огромная, такая толпа собиралась за всю эту войну пару раз всего. То есть, Валленштейн мог вести, грубо говоря, четыре войны разом и еще иметь резерв. Где, спрашивается, он брал деньги? Император, конечно, давал субсидии, но не на 140 же тысяч. А все просто, он расквартировывал армии на тех землях, по которым шел. И обдирал их как липки. Вообще, он старался не то, чтобы не беспредельничать, но вносить в беспредел какую-то организацию и начала порядка. Солдатам платили жалование более-менее исправно, да и чего не платить, когда денег реально много. На города накладывались контрибуции, грабеж шел организованно. Другое дело, что когда у меня есть мушкет, а у тебя нет, то тут обстановка сама располагает к веселью. Вот как раз в это время война окончательно приняла чудный вид, который стал ее визитной карточкой. В одном городке бойцы перепились в подвальчике и начали палить из окошка по ногам прохожих. В какой-то деревне ландскнехты проводили натурные испытания мушкетов на хорошо зафиксированных крестьянах. Бюргеров ради смеха привязывали к лошадиным хвостам и пускались рысью. Сексуальное насилие стало частью повседневной жизни и сопровождалось адскими развлечениями, типа запихивания пороховых зарядов в интимные отверстия и поджигания задниц в буквальном смысле. Крестьяне ненавидели солдат, и, если те попадались малой группой или в одиночку, их жизнь становилась подобна детской рубашке – коротка и изгажена. На этом фоне во многих деревнях старались обзавестись оружием, поэтому рейды за провиантом напоминали небольшие военные операции: в деревеньке можно было наткнуться на что угодно, включая фальконет, спрятанный в амбаре. Понятно, что от организованной роты крестьяне не смогли бы отбиться, но вот маленький отряд мародеров рисковал тем, что порох в задницы запихнут уже им.

Глава 11

Переход под знамена Валленштейна был вынужденный, но давал и легализацию моего будущего полка и пока на тренировочных полигонах в моем имении / да пришлось прикупить имение, иначе не разместить солдатский лагерь/ гоняют новобранцев я с тремя ротами марширую приводить во владение Валленштейна одно из имений выкупленных из состава владений сожженных еретиков. Владельца поместья и земель сожгли как еретика и имущество конфисковали и затем владение было выкуплено Валленштейном, но пара ушлых соседей силой захватили поместье и замок и теперь не допускают управляющего к исполнению обязанностей. захватчики уповают на имперский суд и адвокатов. Они не поняли с кем связались этот хищник судиться не будет и вот мы и маршируем наводить конституционный порядок в отдельно взятом владении. С нами в колонне повозки святой инквизиции – чуют черные поживу и тот самый управляющий, прогнанный из замка.

Три роты – это почти шестьсот человек и по количеству солдат наш отряд больше, чем силы местных фрайхеров позарившихся на землю Альберта. Другое дело, что они могут укрыться в замке и придётся выковыривать этих героев из – за стен замка. Это всегда требует больших жертв и потому осада не самое любимое занятие наемников. Кроме этого, неприятного обстоятельства есть и другие – нельзя грабить крестьян и вообще надо вести себя прилично, мы не на чужой территории.

Роты маршируют за нами тянутся повозки с хлебом, кормами для лошадей и запасы для ведения боевых действий. Надо сделать всё очень быстро и без особых потерь это мое первое крупное сражение в качестве командира большого отряда. До этого все стычки и столкновения не выходили за рамки небольших тактических боев.

Очередной привал после дневного перехода. Дневной переход около пятнадцати километров очень задерживает обоз с этими медленными повозками и телегами. Но без припасов военных действий нельзя вести голодные солдаты начнут грабить окружающую местность что совсем не айс.

Лагерь разбивают капитально с установкой оборонительных заграждений и оградой лагеря. Мы уже близко к цели и возможно экспроприаторы рискнут напасть и помножить на ноль идущих восстановить статус-кво.

На ропот уставших солдат никто не обращает внимание, солдат всегда устал и всегда не хочет заниматься саперными работами, каждый солдат мнит себя равным благородным фрайхеррам и потому недовольство было, есть и всегда будет. Потому вперед с лопатой на перевес. недовольные могут занимать очередь на порку за невыполнение приказа. Именно палки дают лучший результат для поддержания дисциплины на достойном уровне. Вначале я пытался словом внушить почтение к приказам командиров – это было просто бессмысленно, каждый солдат – даже только надевший шлем уверен, что он сам лучше всех может командовать и ему совсем незачем подчинятся кому – либо. Пришлось отменить порядки 21 века и вернуться к хорошо известным методам и приемам воспитания солдат и поддержания дисциплины на достойном уровне. Сейчас порка стало редкостью – большинство солдат уже не рискуют пререкаться или обсуждать приказы командиров. Но всё равно находиться умники и желающие показать себя умнее старшего начальника потом вопят от боли и на некоторое время порядок восстанавливается.

Устройство лагеря скопировано с римского военного лагеря. Те же палатки и ограда вокруг. На территории лагеря по естественным надобностям только в специально отведенные места и это не мелочь как считают некоторые – дизентерия уносит больше жизней чем сражение. Потому у меня в ротах и порют тех, кто пьет из лужи или канавы. Вот только болезней мне не хватало.

Отбой и лагерь затихает. Семьи остались на базе и потому в лагере спокойно. Солдаты опять недовольны из лагеря нагнали местных жриц любви. Но это другая моя крайность – всемерная борьба с сифилисом. Основные переносчики – этого страшного заболевания, которое сейчас не излечивается именно они – проститутки. Попытка лечения сифилиса без антибиотиков вещь не очень перспективная. Сейчас эту болезнь лечат ртутью и конец лечения весьма предсказуем смерть пациента. Как известно ртуть – это яд. Но это известно мне – нынешние эскулапы на основе ртути выделывают множество лекарств и препаратов. Результат гарантирован – жалобщиков нет.

Память штука странная – вот сейчас вспомнил до того, как в СССР появились в промышленных масштабах антибиотики – сифилис лечили инъекциями молока. Инъекция дозы молока подкожно в мягкие ткани ноги и как следствие резкое повышение температуры и вроде бы помогало тем, кто выжил. Но в любом случае такое лечение имело место в советских госпиталях во время Великой Отечественной войны 1941 −1945 годах. Я-то знаю эти способы лечения из своего прошлого – много читал о войне. Здесь такой способ неизвестен. Вернусь на базу надо попробовать – лечение болезненное, но по крайней мере не летальное. Пушек у нас нет. Вещь эта – артиллерия очень дорогое удовольствие и пока у меня будет легкая полковая батарея.

Осадная артиллерия вообще сверхдорогое удовольствие. Легкими же пушками стен замка не пробить, для этого в обозе везут бочки с порохом и несколько заготовок для мин, которыми и будем подрывать стены. Этакая мина из будущего – мина с направленным действием. Железное корыто и заряд пороха. Порох помещается в железное корыто и затем само корыто прибивается к крепостной стене и инициируется подрыв. Должно сработать пока не применяли вот сейчас в этом походе и применим.

Пехота в поле перед кавалерией особенно тяжелой беззащитна, и я всерьез опасаюсь, что эти негодяи, посягнувшие на собственность Альбрехта, попробуют реализовать свое преимущество в тяжелой кавалерии и атакуют нас на марше.

Колонна марширует – сомкнутый строй и в бою может участвовать только с десяток солдат, идущих впереди на линии атаки, остальные не могут принимать участие в сражении и гибнут уже по частям.

Комиссия святой инквизиции уверена, что нас атаковать не будут. Но они свято уверены, что их ждет рай после смерти. Я же совсем не уверен, что рай существует как, собственно, и ад, по-моему, это всё здесь на Земле уже есть и создано руками людей без участия высших сил. Я же после смерти попал опять на Землю правда глубоко в прошлое.

Обсуждать такие вопросы с окружающими не только бессмысленно но и очень вредно для здоровья, потому эти размышления меня с самим собой.

Ночь прошла спокойно и ещё один переход и будет граница спорных земель. так колонна пойдет в другом порядке. Первые пять рядов это пикинёры с длинными пиками шестиметровыми пиками. Они создадут заслон и за ними пойдут арбалетчики погода сырая и мушкетеры с аркебузирами не смогут стрелять порох он слишком впитывает влагу и сырой к стрельбе не пригоден. Вот и пригодились арбалеты – это не простые арбалеты – это реечные арбалеты сила натяжения создает усилие сопоставимое с силой выстрела из мушкета. Сейчас арбалеты выходят из числа используемого оружия больше используют огнестрельное оружие. Только, что делать в такую влажную погоду.

Так колонна и идет впереди десять рядов по пять человек с длинными пиками и за ними десять рядов арбалетчиков и в середине колонны идет пара повозок под плотными тентами там у меня спрятан резерв командования – гренадеры метатели гренад имеют и другое имя гранаты.

Теперь если нас внезапно атакуют на узкой дороге произойдет следующее – пикинёры встают на колено и уперев конец пики в землю останавливают напор тяжелой кавалерии, и следующие за ними арбалетчики начинают обстрел замедленной конницы, гренадеры выскакивают из засады под тентами и резко окружают сгрудившуюся конницу и закидывают эту толпу всадников гранатами. Выскочить на поле и порубить гренадеров невозможно. Там пешком пройти сложно, а на крупной лошади да в тяжелых доспехах вообще не вариант.

И конечно нашлись недовольные таким построением пришлось применить голос и только тогда построились так как задумано. Колонна пошла и как мне подсказывало мое внутреннее «я» из-за леска выскочили всадники в броне и красиво ринулись в атаку тесной слитой в единый комок группой и дальше начался бой.

Как и было задумано первые ряды встали на одно колено и уперев конец пики в землю создали лес пик. Лошадь не идет на пику, и только инерция двинула первые ряды бронированных всадников в середину строя пикинёров но на этом продвижение кавалерии дальше по дороге застопорилось и кавалеристы сначала попали под град арбалетных бронебойных болтов затем в них полетели гранаты зашедших с флангов гренадеров.

Крики погибающих под тяжестью упавших лошадей, вой раненных взрывы гранат и свист болтов, летящих по навесной траектории и в упор в лошадей и всадников были так сильны, что разговаривать было невозможно.

Кавалеристы попытались выехать в поле и съехали с дороги и немедля лошади завязли в мокром черноземе и скорость всадников стала практически нулевой. Потеряв инерцию первого удара и ежесекундно теряя все новых бойцов, кавалерия решила развернуться и уходить под прикрытие стен замка. разворот создал ещё больший затор и увеличил площадь поражения гранатами.

На нас в атаку скакало около сотни кавалеристов и у пехоты не было шансов выиграть этот бой. Но мы выиграли этот бой хотя и потеряли пятерых пикинёров нет они не погибли, но получили кучу переломов и теперь они будут долго лечиться и не факт, что смогут вернуться в строй.

Кавалерия потеряла почти всех, кто шел в эту атаку. ускакать смогли всего несколько всадников. Мы же остановились добили раненых врагов и собрали все трофеи. И кони, и сбруя сейчас очень дорогие предметы экипировки кавалеристов. И каждая вещь найдет своего покупателя. Окрестности замка мы занимаем беспрепятственно никто не пытается нас атаковать или каким-либо другим способом нам помешать обложить замок со всех сторон.

Гарнизон замка готовиться к долгой обороне и действительно необходимо окружить замок, очистить местность вокруг замка и затем обстреливать из пушек стены замка и сделать один или несколько проломов в стенах и только затем идти в проломы с штурмовыми группами. Пока артиллерия делает проломы в стенах замка, изнутри строят баррикады напротив проломов и встречают штурмующих на баррикадах. Штурмующие несут огромные потери и не факт, что захватывают замок.

Примерно так положено сейчас штурмовать замки и крепости. Но мы всё сделаем не так. Одна рота выходит и строит строй. за ней собираются мины и каждую мину специально обученные солдаты несут к стенам и прибивают гвоздями к стенам приворотной башни, к воротам, стенам у башни. Затем эти мины взрывают и сразу на штурм в проломы пойдут штурмовики – солдаты, имеющие комплект брони и вооруженные короткими мечами и топорами. Второй волной сразу за штурмовиками идут стрелки и отстреливают командиров и тех солдат противника которых не смогли убить штурмовики.

Такое впервые будет в этом времени. Вот рота стрелков и пикинеров вышла к воротам замка. Построились и сразу из-за строя выскочили минеры и потащили железные корыта, уже снаряженные пороховым зарядом. За этими маневрами у стен с интересом наблюдают защитники замка. Корыта не выглядят слишком опасно, и никто не ждет штурма не по канону атаковать без долгой артподготовки. Корыта приколочены и поджигаются фитили, и минеры стремглав уносятся на безопасное расстояние. Для первых мин в истории мы не пожалели пороха и раздаются оглушительные взрывы и дым от сгоревшего пороха и пыль от взрываемых стен на время закрыли обзор. Ветер отнес дым и пыль в сторону и что же мы видим. Замок больше не имеет башни у ворот, нет и самих ворот и два участка стены вокруг башни и ворот разрушен и теперь это просто груда камней и по сигналу горна – вперед пошли штурмовики – оглушенные и контуженные защитники замка никакого сопротивления не оказали и стрелкам не осталось работы.

Только зачищать за штурмовиками раненных и закреплять за нами захваченные участки замка.

Такой быстрой победы я не ожидал, но стоял со скучающим видом и посматривал по сторонам оценивая то впечатление, которое произвел этот молниеносный штурм.

Отловили и этих четверых фрайхеров позарившихся на имущество Валленштейна. Оглушенные и залитые кровью они были связаны и приволочены к моему командному пункту. Здесь же была и комиссия святой инквизиции. Фрайхеры потребовали светского суда так как вопросы землевладения и имущественные споры не подлежат юрисдикции святой инквизиции. Так то они правы вопросы по владению имуществом не входят в юрисдикцию церкви, но не надо заводить алхимиков и вопрос сразу был поставлен по другому верят ли они в Бога или они гнусные еретики занимающиеся бесовскими поисками философского камня это сюда приволокли пару местных замковых алхимиков и теперь стоял только один вопрос – всех виновных просто сожгут или сначала подвергнут пыткам и тогда и семьи будут сожжены.

Фрайхеры думали недолго и сразу начали каяться в ереси и просит принять от них покаяние и остановить выбор жертв на них и не трогать семьи. Имущество они теряли сразу и теперь стоял вопрос о пытках домашних или они домашние хоть и потерявшие всё останутся в живых. Но столбы уже ставили и протоколы уже подписывали. Очень скоро черные столбы дыма встали у разрушенных стен спорного замка. Крики горевших заживо уже никого из присутствавших при казни не удивили это было обычное событие все уже к таким вещам привыкли и костер не собирал толпу любопытных. Следствие по делу ереси только начиналось, используя подписанные признания сожженных фрайхеров уже волокли к повозкам жен и детей казненных. Святая инквизиция не выпускала из своих рук добычу. Новые жертвы были забиты в колодки до того момента пока не будет найдено помещение для продолжения следствия по делу о ереси в этих усадьбах.

Роты стали ставить лагерь и опять копать ров вокруг лагеря и ставить ограду вокруг лагеря. мы устраивались надолго все формальности займут около месяца и этот месяц роты будут жить в палатках в укрепленном лагере.

Из числа солдат этих рот будет назначаться караул при комиссии святой инквизиции, и мы составляем силовой компонент для того, чтобы монахи безнаказанно забрали себе конфискованные земли и имущество казнённых. Из сумм, вырученных от продажи конфискованного имущества, заплатят и нам за наше участие в борьбе с ересью.

За штурм замка и возвращение во владение Альбрехта его владений, на которые посягнули эти фрайхеры нам уже заплатили.

Порядок мы восстановили и надо теперь занять солдат тяжелой работой, то бы ни в одну голову не пришло погонять женский пол местных крестьян. Это владения Альбрехта и платить за развлечения солдат уже мне. Вот потому и строиться лагерь и строится стена вокруг лагеря и копается ров и готовится плац и пишется расписание строевых занятий и занятий с оружием. мы находимся довольно далеко от основных сил Частной армии Валленштейна и помощь будет идти долго. Да вряд ли она будет эта помощь. Мною уже это проверено. Спасение головы – это забота самого хозяина головы. Никто помогать не обещал. Отряды протестантов легко проникают на любую глубину на территории, вроде бы отбитой имперскими войсками. И в любой момент на горизонте могут появиться колонны еретиков и тогда кто из состава имперской армии не спрятался – то протестанты не виноваты.

Вот потому и строятся стены, и копаются рвы и высланы дозоры. Пока ещё в дозор можно отправить десяток солдат, и они могут рассчитывать вернуться в лагерь. Пока ещё местные крестьяне не ждут момента засунуть в задницу солдата порох и поднести горящий фитиль…

Глава 12

Время – это структура очень жесткая и самовосстанавливающаяся. при том количестве попаданцев в разные временные пространства – будущее было бы весьма непредсказуемое. А что у нас на выходе получается – будущее не меняется в основном. Может быть, в деталях и то эти изменения весьма спорны. К чему эти ученые рассуждения и догадки. Пока я увеличивал капиталы и строил производственные мощности местные монахи решили, что я слишком удачлив и слишком много денег у меня собралось. им даже не понадобились доносы и свидетели. К нам в лагерь прибыла очередная компания «черных» борцов за чистоту человеческого облика и меня вызвали к ним на поговорить. Вот только меня смутило то, что мне не дали зайти в палатку переодеться и странная фраза там тебе не понадобятся наряды. Не понадобятся и не понадобятся и я рванул в бега. К коновязи было не пробиться там уже стоял караул и по-хозяйски надевал седла на моего коня. Коня жаль мне нравился мой вороной, но сейчас надо было спасать свою голову. Если меня доставят на допрос, то уже не отпустят. Один из признаков колдуна – нежелание признавать свою вину и это влечет только ещё более жестокие пытки. Да и самый основной признак колдуна и заключения договора с дьяволом был налицо – слишком быстро и слишком много денег у меня появилось. навязчивое внимание этой пары посланцев инквизиции меня напрягло, и я ударом в висок вырубил одного из посыльных, второй посыльный не привык к сопротивлению и просто стоял в ступоре. Не стал ждать пока он отойдет от ступора и рубанул и второго. У палатки меня ждали и теперь у меня оставался только один путь к стене и по веревке наружу спуститься. У стены меня не ждали и это радовало. Инквизиторы слишком расслабились и совершенно не ожидали сопротивления. Практически все кого они брали в оборот сами приходили и только рассказывали о своей невиновности. После пыток все признавали свою вину и каялись ну и затем очищающий костер с избавлением от пыток. У меня не было такого желания – выносить пытки и очищаться огнем, и я рвал наружу из укрепленного лагеря. Крики и эти – лови его, лови. Не привели к моему задержанию. Я уже был за стеной и бежал к лесу. Ловить меня в лесу было занятием малоперспективным, да и не была готова погоня. Пока собирались пока седлали коней я уже скрылся в чаще и стазу же остановился. Бежать днем было неправильно и тактически, и стратегически. Во-первых, вокруг полно рабочих команд, которые рубят лес и заготавливают дрова и стройматериалы. Во-вторых, куда я по светлому дню убегу от конных, догонят по любому. Уходить надо ночью. Потому ч забрался на дерево и удобно устроившись на ветвях дерева стал наблюдать за происходящими событиями вокруг укреплённого лагеря и в поместье. Правильность моего поступка – покинуть укрепленный лагерь и не ждать милости от инквизиции получила подтверждение сразу. Я едва успел влезть на дерево и приступить к наблюдению как из лагеря выскочило несколько конных групп погони и, к своему удивлению, среди этих всадников я наблюдал тех, с которыми я сжег инквизиторов, укравших огромные деньги из ценностей, которые не попали в опись реквизированного имущества. Вот эти мстители сейчас искали меня с намерениями явно не самыми добрыми. Вот ещё одно подтверждение народной мудрости – не делай людям добра, не получишь зла в ответ. ухмыльнувшись наблюдая как мечутся конные по всей округе в поисках моего следа. Так они будут искать до сумерек затем в погоню отправятся другие и те будут искать меня вдоль дороги и в городах Богемии. Мне же стоит дождаться ночной поры и по лесу уйти в горы и затем через перевал уйти в другие немецкие земли. Или вообще уйти в Данию, там меня не выдадут этим упырям или ещё поступить более изощренно отправиться во Францию да в мушкетеры наняться, но не возьмут там родословная должна быть потому идем в Данию и там будем воевать против славной священной Римской Империи германского народа.

Что у нас есть – из оружия у меня два пистолета последнего шанса, так сказать, изготовили по моему специальному заказу теперь только выкинуть как выстрелю. Ни пулелейки ни пороха, ни свинца. два заряда и всё. Ещё меч и нож. Всё. Из денег с собой два десятка талеров и десяток дукатов в мешочке на шее. Золотую цепь лучше снять и дразнить окружающих, итак, одет по богатому – кто увидит один соблазн. Один без коня и охраны. Только грабить. Значит нам надо пройти примерно девятьсот километров. Нет пешком это не реально. Надо выбраться к реке и там зафрахтовать баржу или лодку. Но опять та же проблема я один и это постоянный соблазн ограбить меня. ладно будем решать проблемы по мере поступления. Идем по опушке леса рядом обочина и видно сворачивал к лесу кто с дороги или нет. Почему нас интересует сворачивал ли кто. Это просто если сворачивал значит впереди, может быть, засада или ненужная встреча. передвижение ночью имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Из минусов – я не сова и в темноте все-таки вижу не очень потому и пришел прямо в засаду. Меня ждали без затей на перекрестке дорог и прямо-таки классически – стой. Кто идет. Кто идет никто уже некуда не идет. Но поздно и на меня уже прёт трое и настроение у них боевое как же поймали еретика и теперь им будет награда. и чего было так переть – облом у них получился. У меня не должно быть оружия так как уходил я на глазах многих то и было известно у меня нет никакого оружия кроме меча, но и всё. На меня прёт трое и у двоих пехотные малые пики /полутораметровые/ с мечом дело не самое перспективное обороняться. Хотели как медведя поднять на пики, видимо живым я не нужен. Только вот два пистолета не требующих фитиля и снаряженные колесцовым замком это уравнивает наши силы.Достаю первый пистолет и стреляю в первого самого наглого и самого близкого ко мне и он, удивленно всплеснув руками заваливается на спину. Второй ускоряется и бросается на меня, но уже поздно и второй выстрел. Второй выстрел тоже получается удачным копейщика сносит с ног, и он укладывается рядом со своим коллегой. Третий участник этого патруля на коне и пока он раздумывает как удобнее меня убить – мечом, из пистолета или аркебузы я уже подхватил копье и нанес удар. Удар немного смазался и, наверное, не достиг бы цели и пришлось бы бить ещё раз. Но в момент удара всадник дал шенкеля и лошадь рванула вперед ко мне в это время острие пики как раз шло в лицо всадника, и он не успел среагировать. С одним глазом люди живут, но, если копье проникло в мозг шансы на жизнь резко кончаются. Вот и сейчас так и произошло – острие копья вошло в глаз всадника и проникло в мозг, и всадник отправился к архангелу Петру на расправу. Ко мне лошадь подскакала уже с мертвым всадником и остановилась. Мать моя. Это же моя лошадь из заводных. Лошадь ластится ко мне и ждет горбушку с солью. У меня из еды как раз и есть горбушка и соль есть. Сооружаю закуску для лошади и взяв поводья отвожу в лес. Туда же волоку трупы копейщиков. Если копейщиков я не знаю это простые парни и нигде не отличились потому я их не знаю. Вот всадника я знаю, он из той дюжины, что так хотели отомстить за своих родственников, что же заставило его перейти на сторону инквизиции. Если этот предал, то инквизиторы в курсе кто поставил столбы и сжег их коллег и мне теперь нет никаких вариантов примериться с католической церковью – они будут искать меня вечно. С другой стороны и пусть себе ищут. В местной табели о рангах я всё равно еретик и сжечь меня могли при любой оказии. Лучше посмотрим на трофеи. Начнем со всадника и его снаряжения. Это правильно, что я начал со всадника. Лошадь моя заводная и именно у неё в седле был тайник. Довольно рискованно хранить бумаги на три миллиона гульденов в тайнике седла заводной лошади. Вот сейчас я могу только похвалить себя за этот тайник, когда же прятал там бумаги то очень сильно сомневался и собирался перепрятать в сундук под охрану. Теперь же ситуация изменилась кардинально. Засада на меня и принесла мне деньги и хотя я потерял все свои активы в Праге и в Богемии но у меня остались актив в Нидерландах в Ост-Индийской компании и первые дивиденды должны были быть через месяц. Эти бумаги первые в мире акции и эти акции можно продать по курсу. Правда продать бумаги можно только в самих Нидерландах. В остальных странах пока ещё не знают, что такое акции. А этот товарищ, что захватил мою лошадь видимо решил продать потом и пулелейку и пороховницу и даже запас пуль остался в переметных сумках. теперь мы и пистолеты снова можем зарядить и у нас теперь деньги на просто жизнь имеются. Пятьсот талеров в мешке – это немало. У этих копейщиков похуже по сотне талеров и доспехи. Хоть они и стоят каких-то денег, но брать не буду мне хватит того, что я у них взял в деньгах. похоронил я этих парней и уже под утро собрался и поехал дальше по дороге ведущей в Амстердам. Интересно там сейчас конопля сейчас не под запретом. Или легкие наркотики уже в конце двадцатого века разрешили. Будет ли за мной погоня. Будет конечно, но видимо сейчас «черные» мои активы дербанят. Это они зря, да сейчас они на коне и могут вытворять всё что угодно и ещё долго католические законы будут в Богемии надо помнить и акт о реституции, когда отожмут и то, что куплено у монастырей и остальных церковных контор. Но война будет долгая и акт реституции отменят и по реквизициям ещё много чего будет. Мне надо дожить до 1645 года до начала переговоров по мирному урегулированию в Европе. И мне ещё можно будет свои активы отобрать назад. Пока же мне надо прожить двадцать лет и не попасть в лапы инквизиции. Бумаги на акции Нидерландской Ост-Индийской компании не именные потому я их могу использовать и по любым другим документам. Во время этой войны погибнет очень много людей и если не увлекаться с титулами и назваться простым городским жителем, то никто и не возмутится. Итак, кто я теперь – ищут студента, поэтому я простой подмастерье из города. Город у нас будет не Прага – это след. Пусть будет Магдебург. Я подмастерье плотника из города Магдебурга и уже пять лет как путешествую из города в город и произвожу мелкие работы, которые не противоречат запретам местных корпорациям мастеров плотников. Корпорации плотников, конечно, есть но они не самые влиятельные в городах и не во всех городах они и есть. Потому и проверить мои слова будет очень сложно. Особенно в условиях постоянных боевых действий. Если мне не захочется быть плотником, то всегда можно вернуться к военному ремеслу. Денег нанять роту у меня хватит и у датского короля всегда нужны войска. Дания постоянно будет участвовать в военных действиях – постоянный враг – это Швеция и в тридцатилетней войне она отметится. лезть в полковники – это по ситуации. Есть ещё один вариант – купить пару кораблей и отправиться в Индию в Бенгалию и там загрузиться специями да чаем и сделать пару рейсов. Тоже неплохой вариант, если не помнить английских пиратов и расстояние на этом маршруте – рейс будет не менее года и это очень быстро. Да и конкуренция среди купцов просто ужасающая. так что скорее всего это нанять роту мушкетеров и в Данию к королю. Инквизиция не сможет меня выхватить из Дании и на войне не так просто меня взять. Вербовать на контракт мушкетеров и пикинеров лучше всего в самих Нидерландах там сейчас скопилось много наших протестантов. Наш Фердинанд зимний король там сейчас в Дании и люди разбрелись по всем окрестностям. Но отбор в роте надо сделать тщательный, урок с этими мстителями я запомню навсегда. Из оружия надо брать на вооружение шведские мушкеты они полегче будут и более ухватистые. Пики возьмем обычные. Будем делать гренадеров. Наверное надо – гренады показали себя очень достойно. С кавалерией самое то – лошади сразу бесятся и не удержать в строю. Кавалеристы без строя это просто толпа и для пехоты не противник. если в роте будет восемьдесят пикинеров то из их числа человек двадцать будет одновременно и гренадерами. Ещё нужен врач, но где его взять. будем учить с нуля. Что из объема первой медицинской помощи я знаю операций всё равно никто сейчас не делает. Поэтому упор делаем на первичную медицинскую помощь – если пуля попадает в грудь или живот, то это смерть по – любому. Сила удара пули такова, что при попадании в руку или в ногу, пуля просто отрывает конечность. Реально вылечить только легкие ранения. Остальные это смерть практически сто процентов.