Текст книги "Призвание – опер"

Автор книги: Вячеслав Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Отдай, Илья! – Голос его зазвучал с еще большей угрозой.

– Богом клянусь… Она была тут, в этой книге…

– И где же она сейчас? – спросил убийца. Вскочив с кресла, он подошел, вырвал из рук Архангельского книгу.

– Ее здесь нет, – произнес Архангельский, сам не понимая, как такое могло случиться. – Нет, – уже совсем тихо добавил.

– Слушай ты, жирный осел! Я тебе отстрелю яйца. Если не отдашь, – убийца опустил ствол пистолета и ткнул им Илью Ивановича между ног так, что тот чуть присел.

Но эта угроза не помогла. Архангельский продолжал смотреть на него глазами умалишенного человека. И тогда последовало несколько ударов в лицо, от которых банкир упал, скорчившись.

– Отдай, Илья. Отдай по-хорошему, – в голосе убийцы слышалась и угроза, и просьба одновременно. Он не ожидал, что так получится. Надеялся на скорый успех. И вот тебе, такая неудача. Можно было покончить с этим толстым ублюдком одним выстрелом. Так бы он и поступил, если бы…

– Куда ты ее дел, сука? Отдал? Кому? Ну, отвечай! – требовал убийца, целясь носком ботинка банкиру по печени.

С трудом поднявшись с ковра, Илья Иванович вытер рукавом пиджака с лица кровь. Брезгливо поморщился.

Передние зубы убийца высадил ему рукоятью пистолета, поэтому голос банкира изменился. Язык точно был лишним во рту, и все норовил выскочить, втискиваясь между разбитых до крови губ.

– Хватит. Не бей больше, – попросил Архангельский, видя, что убийца притомился махать руками и ногами и, возможно, он захочет покончить с ним, наконец-то воспользовавшись пистолетом. Илья Иванович даже внутренне подготовил себя к этому.

– Пристрели меня, – попросил Архангельский.

Но убийца оскалился в улыбке и покачал головой.

– Нет. Сейчас я передохну и продолжу тебя колотить. Я же сказал, все зависит от тебя. И только от тебя.

Архангельский встал с колен и, глядя в лицо убийце, расхохотался. Со стороны это могло бы показаться игрой двух искусных актеров-трагиков, если бы не намерение одного прикончить другого.

– Знаешь, о чем я жалею? – прекратив свой идиотский смех, сказал Архангельский, выплюнув на ковер сгусток крови.

– Ну и о чем же? – с полным равнодушием спросил убийца, но, судя по интонации голоса, его это совсем не интересовало.

– Что я протянул время и… проиграл.

– Возможно, ты прав. Не мне судить. Но все-таки давай о главном.

Предложение было дельным для сложившейся ситуации, и Архангельский согласился, понимая, что вся эта болтовня совсем не интересна человеку, пришедшему его убить. У него другая задача.

– Да. Конечно. Давай о главном, – заговорил Архангельский голосом человека, обреченного на смерть. Тоскливо глянул в глаза убийце и вдруг кинулся на него, пытаясь сомкнуть пальцы на горле. Это был жест отчаяния, причем безнадежно обреченный. Даже сам Илья Иванович понимал, что вряд ли убийца позволит ему прикончить себя. Он слишком опытен и готов ко всякого рода неожиданностям.

Выстрел прозвучал как хлопок в ладоши.

Глава 4

Туманов удивлялся тому старанию, с которым преступники поработали в квартире. Одежда, белье – все валялось на полу по комнатам. Кресла и диваны были распороты, а их внутренности в буквальном смысле выпотрошены. Ящики шкафов, инкрустированных тонкой резьбой комодов валялись тут же. Но они тоже были пусты. Все, что в них находилось, было разбросано по полу, рядом с огромной кучей книг.

Криминалист, глядя на такое безобразие, только вздохнул.

– Похоже, тут основательно постарались, – тихонько сказал он Туманову, видя, как жена убитого банкира хватается за сердце. Не ожидала такого вдовушка. Мужа убили и в квартире все перевернули.

Кто-то из сотрудников уже позаботился о нашатырном спирте, и женщина открыла глаза. Она поверить не могла, что такое могло произойти у них в квартире. Для чего только деньги платили охране?

– И очень грубо, – заметил Туманов на высказывание криминалиста, хотя насчет основательности тот был прав. Убийцы не поленились даже отодвинуть мебель, надеясь за ней отыскать возможный тайник.

Но что особенно удивляло, в сейфе лежала приличная сумма долларов. Но те, кто навел в квартире шмон, не позарились на нее. Зато все деловые бумаги, включая акции различных предприятий, были тщательно просмотрены.

– Михалыч, ты проверь, может, на бумагах остались отпечатки, – сказал Федор криминалисту, распаковавшему свой чемоданчик. Но уже через пару минут по выражению лица криминалиста, он понял: с отпечатками пальцев они потерпели фиаско.

– Сейчас даже начинающие дилетанты предпочитают работать в перчатках. Чего уж говорить о профессионалах, – недовольно проворчал криминалист, пытаясь рассмотреть даже пылинки на стенках мебели. Может, хоть там сохранились «пальчики»?

Несколько больше повезло со следами. Скоро удалось определить, что в квартире были всего два человека. Один из них убитый, Илья Иванович Архангельский, а другой… Впрочем, другой ушел.

И теперь, тщательно вымеряя длину и ширину следа, криминалист сказал Федору:

– Похоже, размерчик у того сорок третий. Судя по отпечатку, ступня широкая. Да вот что еще, чуть не забыл. Я внимательно просмотрел все следы, и, по-моему, убийца страдает плоскостопием.

Туманова не очень обрадовало это известие. Практически для розыска убийцы оно ничего не давало. Ну, в самом деле, не станешь же ходить по улицам и высматривать всех, кто страдает этим заболеванием. Да и словесное заключение криминалиста не подтверждено фактами, а значит, особенно на него опираться не стоит. Но с другой стороны, если в поле зрения оперативников попадет подозреваемый с такой приметой, тогда обратить внимание на это следует. А пока надо искать хотя бы малейшую зацепку здесь, в квартире убитого банкира.

Пятеро опытных сотрудников, включая следователя, топтались по квартире как бараны, не имея ни малейшего представления, за что зацепиться. А тот, кто отправил Архангельского в мир иной, скорее всего, сидел уже где-нибудь в ресторане и пил водку за удачный исход дела. Возможно, он нашел то, за чем сюда приходил, если не соблазнился даже на доллары. А их в сейфе оказалось более пятидесяти тысяч. Новенькие купюры в банковской упаковке.

Значит, было у Архангельского еще что-то, поважнее долларов и золота. Многое бы сейчас отдал Федор Туманов за то, чтобы узнать, что искал здесь убийца. А пока можно только опираться на факт смерти Архангельского, строить различные предположения.

Причем, судя по внешним признакам, хозяина квартиры сначала зверски пытали, и только потом точку в его жизни поставил выстрел. Пуля угодила прямо в лоб, раскромсав часть затылка. Выстрел был произведен с очень близкого расстояния, и дальнейший полет пули окончился в боковине шкафа, откуда ее и извлек криминалист, чтобы отправить на баллистическую экспертизу.

Федор решил поговорить с женой убитого, безмолвно расхаживающей по комнатам и смотрящей на все безучастным взглядом. Будто здесь вообще ничего не касалось ее. Она как посторонний человек зашла сюда, вот сейчас походит, даже не ради любопытства, а просто так, а потом уедет к себе на дачу и будет жить дальше, словно ничего не произошло.

По крайней мере, жалости к убитому мужу Туманов в ее глазах не замечал. Сейчас больший интерес для нее представляли доллары, которые она хотела забрать, но оперативники пока не разрешили ей ничего трогать.

– Лидия Александровна, как вы думаете, что искал убийца в вашей квартире? – спросил Федор и поймал на себе взгляд хищницы. Пожалуй, только сейчас она впервые задумалась о том, что же надо было человеку, избавившему ее от мужа. Деньги и кое-что из его золота остались нетронутыми, стало быть, в квартире могло находиться нечто значительное. Из-за пустяков убивать не будут. А она как дура сидела на даче и не знала. Кое-какие мыслишки зародились в ее хитрой голове, но делиться ими с капитаном Тумановым она не захотела.

– Ума не приложу. Об этом бы вам не мешало спросить у тех, кто сотворил такой кавардак, – обвела она рукой комнату.

– Но, может быть, у вас есть какие-то предположения? – настаивал Федор. Ему казалось, женщина что-то не договаривает. Во всяком случае, общаться с правоохранительными органами ей не хочется. Это понятно даже по ее выражению лица. И глаза… Они так и кричат – зачем вы, граждане менты, здесь? Уходите поскорей.

Теперь, глянув на Туманова, она уже не скрывала раздражения.

– Строить догадки – это вроде по вашей части, – сказала она довольно прохладно, как бы намекая на некомпетентность оперативников.

Но капитан Туманов не обиделся. В конце концов, понять женщину можно. Вряд ли ей сейчас легко, а тут он со своими вопросами. Хотя, с другой стороны, они здесь тоже не в бирюльки играют, и одно-два слова могут пролить свет на случившееся преступление. Поэтому Федор решил спросить о ценностях.

– Все ли из ценных вещей цело? Может, какие-то деньги?.. Драгоценности?.. Посмотрите внимательно и ответьте. Нам важно это знать.

Женщина капризно хмыкнула, высокомерно глянув на сыщика.

– Как я могу в таком бардаке сориентироваться? – Но все же подошла к шкафу старинной работы, открыла дверцу.

На полке лежала перевернутая шкатулка, а рядом рассыпанные золотые украшения. Женщина пересчитала их.

– Не хватает перстня с бриллиантом, который Илья подарил мне на юбилей, – сказала она, стараясь не встречаться взглядом с капитаном.

Туманов кивнул лейтенанту Рогову, занимающемуся заполнением документов.

– Саша, запиши, похищен золотой перстень с бриллиантом…

По поводу дорогого перстня жена Архангельского соврала. Прекрасно помнила, что отдала его своему любовнику для реализации. Нужно же на что-то содержать молодого красавца. Знала: все имущество, в том числе и золотые украшения, муж застраховал на очень крупную сумму. Но тут же сообразила, что вряд ли удастся сорвать деньжат за перстень со страховой компании. Просто так никто не захочет выплатить большие деньги, а стало быть, можно ожидать массу разбирательств и даже судебных тяжб. Себе дороже выйдет.

– Ой, подождите, не пишите про перстень, – спохватилась она. – Я вспомнила. Он у меня на даче.

Лейтенант Рогов глянул сначала на Туманова, потом на женщину и сказал не очень любезно:

– Вы хотя бы осмотритесь как следует, потом говорите, что есть, а чего нет. Чтобы не переписывать документы. Выражайтесь поточнее.

Маленький, худенький лейтенантик вдове не понравился сразу. Ей нравились статные мужчины, как капитан Туманов. А этот замухрышка развалился в кресле и еще разевает рот. И вдова послала ему ненавидящий взгляд. Разговаривать с ним не хотела. Предпочитала общаться только с капитаном Тумановым. Во-первых, он здесь, судя по всему, старший, как ей казалось. А во-вторых, он мужчина в ее вкусе. С таким красавцем и поговорить приятно. Не то, что с этим тощеньким. У него неприятная внешность. И опытный женский взгляд сразу определил, что и под ширинкой у него нет ничего особенного, за что его можно любить.

– Лидия Александровна, – сказал Туманов, наблюдая за тем, как его оперативники просматривают сваленные в кучу вещи, – поймите, нам очень важно знать, что у вас пропало. Судя по всему, убийца вашего мужа что-то искал. Деньги, золото не взял. Значит, было что-то еще…

Женщина слезливо заглянула Туманову в глаза.

– Но я действительно не могу сказать вот так сразу. Муж меня никогда не посвящал в свои дела. Да и вообще… – она замолчала, не хотела говорить, но решила признаться сразу: – Мы с Ильей разводиться хотели… – сказала и расплакалась. Как теперь все рассказать детям?

Глава 5

Как ни спешил Федор пораньше смотаться с работы, но все равно до девяти вечера пришлось там проторчать.

Его верные помощники задержали известного авторитета Леву Белова по кличке Белый. Где-то промелькнула информация, будто Белый причастен к убийству банкира Архангельского.

Федор три с лишним часа потратил на беседу с агрессивным бандюком, который вместо того, чтобы внятно отвечать на вопросы, грозился устроить капитану Туманову большие проблемы. В конце концов, измотанный назойливостью ментов, он поклялся, что в ночь убийства банкира его вообще не было в городе. И как оказалось, на этот раз Белый не соврал.

Оперативники быстренько организовали проверку. Все сходилось, и авторитетного бандита пришлось отпустить, хотя и без извинений.

Но Лева перестал бы уважать сам себя, если бы ушел просто так. Ведь менты вместе с давним врагом криминальных авторитетов капитаном Тумановым оскорбили его самолюбие. В душу плюнули. И Лева не остался в долгу. Погрозив пальцем, сказал на прощание:

– Вы еще меня попомните.

Сказал как бы всем, но глазами сверкнул только на Туманова, как на старшего в этом кабинете, и вышел, хлопнув дверью.

В другой бы раз за подобные слова Федор вряд ли просто так отпустил бы Белого. Но сегодня… Сегодня он постарался настроить себя так, чтобы этот кусок дерьма с богатым криминальным прошлым не испортил ему настроения.

День сегодня был для Федора особенный. Сегодня день рождения девушки, с которой он познакомился год назад.

Познакомился он с Дашей, можно сказать, случайно, на юбилее у своего приятеля. Даша работала вместе с его женой и потому оказалась в числе приглашенных. Наверное, так было угодно судьбе.

Стройная красавица с голубыми глазами сразу привлекла к себе всеобщее мужское внимание, чем вызвала некоторое недовольство у дам. Из холостяков там оказался один Федор, ему и довелось целый вечер ухаживать за ней.

Скорее всего, хозяева нарочно их посадили рядышком. Хотя потом приятель и его благоверная усердно клялись, что это получилось случайно. Может, оно и так. Только Федор остался не в обиде на приятеля и его жену. Потом благодарил их за подаренное счастье.

В конце концов, и ему когда-то надо обзаводиться семьей. А Даша очень даже подходит на роль жены милицейского капитана.

Ласковая, с мягким характером. От нее так и веет домашним уютом.

Это Федор понял сразу, как только очутился в тот самый вечер у нее дома.

До Даши у него много было девушек. Но ничего серьезного с ними быть не могло, а все отношения обычно заканчивались после двух-трех недель знакомства. Больше Федор не выдерживал. Да и красавицы, кажется, не очень-то рассчитывали на то, чтобы связать свою жизнь с ментом, пусть и офицером. Офицеры нынче не в моде. Всем подавай коммерсантов. Поэтому расставались легко и безболезненно.

В тот первый вечер, когда Федор проводил Дашу до дома, он несколько переоценил себя и недооценил ее. Даже несмотря на то, что девушка опьянела после изрядной дозы шампанского, овладеть ею Федор не смог.

Переодевшись в короткий, обтягивающий стройное тело халатик, Даша словно нарочно делала все, чтобы возбудить его. Но потом, после нескольких упоительных поцелуев, когда Федор, дрожа от нахлынувшего возбуждения, сбросил с ее плеч халат и освободил упругие груди от бюстгальтера, Даша вдруг закапризничала и не позволила ему пойти дальше. И никакие уговоры и обещания не помогали.

Такого с Федором еще не случалось. Медленно поглаживая ее выпуклые соски, лаская их языком, он пытался возбудить девушку. И оставалось совсем немного, стянуть с нее узенькие узорчатые трусики и, расположив поудобней на диване, раздвинуть пошире ноги.

Но вот тут-то Даша и заупрямилась, неслыханно удивив Федора.

– Разве ты не хочешь? – спросил он, немного смутившись.

Ее лицо пылало огнем, и в то же время она стыдливо прятала глаза за густыми, бархатными ресницами. Ответила шепотом:

– Хочу. Очень…

Федор не понимал, что происходит с девушкой. Никогда у него не выходил такой прокол. Впрочем, если она не хочет, чтобы он снял трусики, пусть они остаются. Может быть, ей так нравится. Федор не стал бы возражать. Да и не помешают они. Стоит лишь потянуть чуть в сторону узкую, покрытую узорами, полоску, которая вообще неизвестно для чего нужна, потому что ровным счетом ничего не прикрывает… И уж никак не станет помехой для занятия любовью.

И вот когда его мужская плоть стала бушевать, Даша вдруг опустила ладошки к паху и тихонечко сказала голосом богини любви:

– Нет, Федор. Не сегодня.

Он готов был принять все происходящее за каприз, за эгоистичное желание поиздеваться над ним в самый неподходящий момент. Федор знал, есть такой тип трудновозбудимых женщин, которые за это обвиняют мужчин и желают им самых страшных мук. Подобных тем, что сейчас испытывал он.

Но тут к нему неожиданно пришла мысль, смысл которой заключался в следующем: Даша не здорова, потому и не дает ему. Федор не удержался от вопроса:

– Даша, с тобой все в порядке?

Девушка утвердительно помотала головой, стыдливо пряча лицо под локонами белых волос. Улыбнулась, поняв, о чем он подумал.

– Федор, это не то, о чем ты думаешь. Я вполне здорова. Уверяю.

Федор терялся в догадках, как такое может быть.

– Тогда что же? Объясни, – попросил он и тут же решил спросить о себе, надеясь на откровение: – Я тебе не нравлюсь? Поэтому ты со мной и не хочешь, да? Я правильно понял?

– Нет, Федор. Ты мне очень нравишься. Просто…

Федор стал терять терпение.

– Ну, тогда, может, ты мне скажешь, в чем дело? – попросил он, стараясь предугадать причину каприза.

Девушка виновато взглянула на него. В ее больших печальных глазах столько было страдания, что Федору стало жалко ее. Может, зря он так с ней? Может, не надо было торопить вот так, с первого раза?

Голос Даши взволнованно подрагивал:

– Понимаешь… Мне неудобно признаться… Ты, наверное, будешь смеяться надо мной, но я еще ни разу ни с кем не делала это…

Федор решил, что не так понял ее. И переспросил:

– То есть ты хочешь сказать, что ни с кем еще не трахалась?

Девушка всхлипнула и кивнула.

– Да, – призналась она, стыдливо посматривая на Федора.

И Федор заметил, как нелегко, как мучительно стыдно ей было признаваться в этом перед ним. В какой-то момент он даже не знал, как ему надо отреагировать, засмеяться или сожалеть, что она не испытала такого удовольствия. Даже захотелось взглянуть на ту оранжерею, в которой этот цветок сохранился нетронутым до двадцати с лишним лет. Нечасто на целку нарвешься. А тут такой подарок.

Но засмеяться он не посмел. Это значило бы в глазах девушки выглядеть злым эгоистом. Обидеть ее. Ожесточить сердце. Он не такой.

И Федор, поцеловав Дашу во влажную от слез щеку, как можно ласковей сказал:

– Милая, я думаю, ты жалеть не будешь, что твоим первым мужчиной буду именно я. Давай, я покажу, как это все делается. Сначала будет немножечко больно. Зато потом… тебе очень понравится. Уверяю тебя, Дашенька. Решайся.

Но девушка упрямо помотала головой.

– Нет, Федор. Я вот так сразу не могу. Хочу, но не могу. Понимаешь?

Он вздохнул. Вот несговорчивая попалась. Ну что будешь делать?

– Мне нужно подготовить себя. Извини меня, но я ведь тебя совсем не знаю. Вижу впервые. И позволить лишить себя невинности…

Федор настаивать не стал. Конечно, было немножечко обидно за свое мужское самолюбие, не удалось обломать девушку. А переспать с такой красавицей – счастье для любого мужика. Многие бы хотели этого. Но достанется она тому, кому Даша сочтет нужным отдаться. Федору, кажется, такая перспектива не светит. В этом сейчас он уже убедился. Оставалось только признать свое поражение. Сегодня ему не повезло.

– Я понимаю, – сказал Туманов, понимая и другое: больше ему здесь делать нечего. Сейчас самое лучшее – успокоиться, чтоб остатки возбуждения прошли. И так уже Даша несколько раз пытливо поглядывала на его брюки, под которыми буйствовала необузданная плоть. И когда возбуждение окончательно спало, он поспешил уйти, для себя решив, что с этой девушкой больше никогда не встретится. Даже не стал спрашивать номер ее телефона. Посчитал излишним.

Но через пару недель Даша вдруг позвонила ему домой. Долго ломать голову не пришлось, откуда она узнала его номер. Девушка призналась, что номер ей дал приятель, у которого они познакомились.

– Федор, ты, кажется, говорил, что живешь один? – вкрадчиво спросила она в самом начале их телефонной беседы.

Федор постарался скрыть удивление, попутно обдумывая, к чему этот вопрос? Что за ним скрывается? Уж не хочет ли эта недотрога напроситься в гости? Он тут же представил ее роскошное тело на своей постели. Это было бы совсем неплохо.

Хорошо, если все получится так, как представляется ему в мечтах. А если его опять ждут мытарства неудовлетворенности? И Федор так и не решил, стоит ли приглашать Дашу к себе. Ведь одними разговорами о любви мужскую плоть не удовлетворишь. И девушке бы это не мешало знать, если она хочет прийти.

– Да. С некоторых пор, как умерла моя бабушка, я живу один, – сказал Федор, пока решив ограничиться только телефонным разговором. Возможно, не стал бы и этого делать, да скучно одному. Отчего же не поболтать. К тому же Даша оказалась прекрасным собеседником.

В трубке повисла молчаливая пауза. Девушка как бы выжидала, что предложит ей Федор по поводу сегодняшнего вечера. Но Федор тоже решил поиграть в молчанку. Тем более правила несложные: кто не вытерпит и заговорит первым. За себя он был спокоен.

Наконец Даша не вытерпела. Наверное, осознала вину за тот раз.

– Федор, можно мне прийти к тебе? – осторожно спросила она, прислушиваясь к интонации в его ответе. Может, он не хочет ее видеть?

Туманов почему-то не удивился, словно ожидал, так и должно быть. Хотя и не очень горел желанием увидеться с недотрогой, но разочаровывать красавицу не стал.

– Конечно, Дашенька. Буду рад увидеть тебя в своей хижине.

Кажется, она обрадовалась. И голос сразу повеселел.

Федору показалось, что, разговаривая с ним, девушка улыбается. Он даже попытался представить ее в том коротком халатике, сидящую в кресле с телефонной трубкой в руке.

– Ну, так я через час буду у тебя? Если ты еще хочешь меня… – Она вдруг замолчала, оставляя его в неведении, что означало «хочешь меня»? Потом добавила: – Увидеть…

Федору пришлось соврать. Сейчас это было просто необходимо. И он, не раздумывая, сказал:

– Очень хочу. Я даже собирался позвонить, но, к сожалению, не узнал твой номер.

Прозвучало это по-детски наивно. И Даша, кажется, усмехнулась.

– Если б сильно захотел, так узнал бы, – сказала она, не скрывая упрека, но тут же сменила гнев на милость. – Ты извини меня, Федор. Я, наверное, неправильно поступила в прошлый раз. Сегодня я постараюсь загладить свою вину, – пообещала она и тут же повесила трубку.

Федор даже ничего не успел ответить.

А вечером произошло то, чего так добивался от девушки Федор в прошлую их встречу. И уламывать ее долго не пришлось.

Даша вдруг попросила налить ей в большой фужер коньяка. Федор возражать не решился. Девушка сказала, что хочет захмелеть.

– Так стыда меньше, – объяснила она, когда Федор попытался ее отговорить. Сколько раз видела в порнофильмах, как это делается, но чтобы вот так попробовать самой… Все ее подруги уже давно успели лишиться девственности и ни одна не жалела об этом. Причем происходило это с ними лет десять назад, когда им было по пятнадцать-шестнадцать лет.

Даша сумела избежать легкомысленного поступка, как считала она. А потом уже общение с мужским полом наедине ничего, кроме страха и стыда, в ней не вызывало. Да и не везло на красивых мужчин.

А сегодня она решилась. И произойти это должно именно с Федором. Об этом она думала все то время, пока не виделась с ним.

Млея от его поцелуев, Даша не сопротивлялась, предоставляя Федору полную свободу действий. Сама же вела себя довольно скованно, и единственное, что позволяла, это легкое поглаживание по голове, когда Федор как настоящий вампир всасывался в ее груди.

Было немножко стыдно, но в то же время хотелось продолжения. Ведь ни один мужчина еще ни разу не выделывал с ней такого.

И лишь когда его руки опустились к трусикам, Даша задрожала, словно ее слегка трясло током, и зашептала, хотя уже чувствовала, его не остановить ничем:

– Подожди, Федор. Прошу тебя. Мне страшно.

В какой-то миг ей действительно стало страшно. Голое мужское тело, и на нем отчетливо выделяется тот орган, которым Федор собирается лишить ее девственности. Лицо до крайности напряжено, а в глазах – безумие.

«Боже! Неужели все мужчины в этот момент звереют?» – подумала она. А Федор, оторвавшись от ее соска, тихонько произнес на самое ушко:

– Дашенька, закрой глаза и ничего не бойся. Все будет хорошо.

Пришлось послушаться его совета. И тут же она почувствовала его тугую, упругую плоть. Федор прислонился к низу ее живота.

– Ой, мамочки! – негромко вскрикнула Даша.

Ее тело полыхало огнем. Кажется, поднеси спичку, вспыхнет.

«Что же это со мной происходит?» – наивно спрашивала она у себя.

С этим вопросом к Федору обращаться не стала. Он предпочитал больше действовать, чем говорить. Чуть подавшись назад, взялся обеими руками за кружевную резинку ее трусиков и стал их медленно стягивать. И нарочно не торопился. Этот процесс освобождения женского тела от последней детали туалета особенно нравился ему и возбуждал еще сильнее. Главное, не спешить, не лишать себя удовольствия, посмотреть, как обнажается ее прекрасное лоно, прикрытое чуть вьющимися волосиками. То сокровенное, что так долго прятала она от мужиков.

Еще никогда Даше не доводилось лежать на постели перед мужчиной обнаженной. Пока удовольствия от этого ни на грош, а вот стыда с избытком. Особенно, когда Федор стал нагловато рассматривать ее. Грудь, живот и ниже. Погладил. Тут уж и вовсе не по себе.

И Даша сжала колени, чтобы уберечь от его взгляда самое сокровенное. Ну, какой же он нахал! Смотрит, как будто никогда не видел.

– Федор, не смотри. Мне стыдно, – попросила она, стыдливо пряча глаза и все время ожидая, что вот сейчас он сделает ей больно.

А он, осторожно лег на нее и, целуя в губы, вдруг взялся руками за ноги и медленно стал раздвигать их, при этом поднимая вверх. Склонившись к самому ее уху, жарко прошептал:

– Сейчас тебе будет немножко больно. Придется потерпеть. Ты готова?

– Да, – шепотом ответила Даша и вытянулась в струну, когда вдруг его член вошел в нее. Было больно, как и предупреждал Федор, но ей почему-то хотелось, чтобы это мгновение не кончалось. Она чувствовала эту боль, но теперь ей уже было не страшно.

Обхватив обеими руками бьющееся в конвульсиях тело Федора, она прижимала его к себе, постанывая и вскрикивая.

– Федор, миленький! Не останавливайся, – вдруг закричала она и почувствовала себя словно невесомой, с легкостью парящей над постелью. И закрыла глаза, чтобы растянуть это мгновение экстаза.

Она не помнила и не хотела думать, сколько времени все это продолжалось. Необычайно счастливая, хотя и утомленная, с ноющей болью внизу живота, она сбросила Федора с себя и распласталась на постели.

– Все, Федор, хватит. Я больше не могу, – сказала она и потом, когда он, уже успокоившись, улегся рядом, добавила: – А ты знаешь, быть женщиной – это совсем неплохо.

Федор улыбнулся, провел рукой по гладкой коже ее бедра.

– Я рад, что тебе нравится.

– Очень нравится. Правда, немного побаливает в паху. Но ведь это скоро пройдет?

– Конечно, – успокоил Федор и спросил: – Извини, Даша. Но я хочу тебя спросить…

Сейчас она была готова выслушать все, что угодно, и его вопрос не ввел ее в замешательство. Скорее наоборот. Даша догадывалась, о чем Федор хочет ее спросить.

– Что ж ты раньше-то?.. Ни с кем?..

– Да вот не встретила такого, как ты, – ответила она, уже не стесняясь разглядывать его голого. – А если говорить серьезно, то подобными вещами мне заниматься было просто некогда. Школа. Потом институт. Аспирантура. И заметь, эти учебные заведения я окончила с золотой медалью. Блестяще защитила кандидатскую.

– А зачем? Чтобы быть кандидатом наук и оставаться при этом целочкой? – Прозвучало немного грубовато, но Даша не обиделась. Потому что и сама не раз спрашивала, зачем все это ей нужно, когда в жизни теряется нечто большее, чем бумажки, доказывающие ее блестящие знания. Она призадумалась об этом, когда у ее сверстниц уже появились дети. И тогда ей стало страшно. Показалось, что вот так, за учебниками и конспектами, она потеряла частичку жизни, которую невозможно вернуть. И тут рядом появился Федор. Ее Федор.