Текст книги "Кукушка"

Автор книги: Вячеслав Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11

Мягкий свет луны проникал в спальную комнату в щель между штор. Сначала лунная полоска медленно ползла по ковровой дорожке по полу. Потом взобралась на постель и заскользила по лицу спящей девушки.

Тонкий лучик посветил ей в глаза. Ресницы вздрогнули разок, другой и Ксения проснулась. Почему-то показалось, будто кто-то легонько, едва прикоснувшись, толкнул ее, заставив пробудиться. Еще бы спасть да спать, но ощущение такое, будто она уже выспалась. И сколько не ворочалась с боку на бок, заснуть уже не могла. Ксения не понимала, что ей мешает. Вроде бы и постель удобная, мягкая, а вот почему-то не спится. Она и голову засовывала под подушку, как иногда делала в общежитие, когда девчонки мешали спать. И шторы задернула поплотнее, чтобы лунный лучик не отыскал щель. Но и это не помогло. Сон как будто отбило. И в голову полезли разные мысли, избавиться от которых можно, если только почитать какую-нибудь книгу. Возможно, тогда удастся заснуть. Слышала, что многим, кого мучает бессонница, это вроде бы помогает. Но до книги у нее не дошло. В ночной тишине спящего дома послышался плач младенца, одного, затем другого.

Ксения поднялась, села на кровати, свесив ноги. И прислушалась.

На втором этаже, в комнату находящуюся над ней, кто-то вошел, и Ксения услышала тихие точно крадущиеся шаги. Этот кто-то прошел от двери до середины комнаты и остановился. Не понятно, что там вошедший делал, но младенцы замолчали.

«Там дети?» – теперь Ксении и вовсе уже стало не до сна. Любопытство не давало вот так просто сидеть и подслушивать. Захотелось еще и поглядеть. Это было одной из черт ее неуемной натуры. К тому же она вспомнила, что Лилия Станиславовна ничего не говорила про младенцев грудничков, лишь упомянув в разговоре про дочь, которой было, кажется, уже лет тринадцать. «Ничего себе. Тогда откуда у нее грудники?» – задалась Ксения вопросом, раздумывая над которым не могла вот так просто усидеть на месте.

И встала с кровати. Не зажигая настольной лампы, нашарила на спинке стула свою кофту и юбку. На цыпочках подошла к двери, приоткрыла ее и прислушалась.

В коридоре было темно и это казалось особенно неприятным. В чужом доме. Ощущение такое, словно кто-то притаился в темноте и теперь со стороны наблюдает за Ксенией, за каждым ее движением. Но свет включать она и не подумала, чтобы не привлекать к себе внимание Лилии Станиславовны и особенно этой противной Таисии.

Ксения медленно передвигала ноги, шла, боясь в потемках споткнуться обо что-нибудь и наделать шуму. Да и растянуться на полу, не хочется. С ее – то пузельником. Поэтому, лучше не торопиться. Да и все равно спать не хочется.

Плач младенцев больше не повторялся. Но это был не повод, чтобы вернуться в комнату. Любопытство просто-таки раздирало ее. Хотя Ксения, и сама толком не понимала, зачем вообще идет и как это выглядит со стороны: вот так бродить по чужому дому. «Но я ведь не собираюсь ничего воровать у них, – подыскала она оправдание на случай, если ее увидят. – Скажу, что страдаю лунатизмом и бывает, гуляю по ночам». – Это объяснение даже на ее собственный взгляд казалось не вполне подходящим, но другого ничего на ум не пришло. Но может, ее никто не увидит, тогда и врать ничего не придется.

Подойдя к лестнице ведущей на второй этаж, она остановилась, вдруг почувствовав нерешительность. Стоит ли ей туда идти? Ведь плач младенцев больше не слышен.

Нахлынувшее волнение заставляло сердце трепетать и наверное, от этого ребенок в животе начал шевелиться, как будто хотел убежать куда-то, и спрятаться. Пожалуй, разумнее всего было сейчас вернуться назад в комнату. И дождавшись утра расспросить Лилию Станиславовну о плачущих детях, раз уж они так заинтересовали Ксению. А то и вообще, ни о чем не расспрашивать. И какое ей дело до того, что где-то там заплакали дети. Но проклятое любопытство, трудно поддающаяся объяснению черта человеческой натуры, упорно тянуло ее туда. И Ксения уже взялась рукой за периллу, осторожно, чтобы не поскользнуться, поставила ногу на ступеньку лестницы, и почувствовала как кто-то из темноты сзади тронул ее за плечо.

Она вздрогнула.

– Ой, – вскрикнула, оборачиваясь.

Перед ней стояла Таисия в ночной рубашке вся взлохмаченная с сонным лицом и потому сейчас она выглядела еще неприятнее, чем казалась обычно. Она уставилась на Ксению с вышины своего огромного роста, как бы спрашивая взглядом, почему девушка здесь, а не в своей комнате.

Ксения догадалась, что раз ее застукали, то как-то надо объяснить свое появление тут и попытку зайти на второй этаж, куда ее никто не приглашал. Иначе, немая не отстанет. Но что ей сказать: про лунатизм? Глупость. Такая тупица вряд ли в это поверит.

Таисия смотрела на нее не мигая своими большими глазищами в ожидание объяснений. Ее взгляд был настолько выразительным, и неприятным, что Ксения невольно съежилась. Казалось, вот сейчас эта баба гора схватит ее своей лапищей и швырнет в окно, и Ксения полетит как пушечное ядро. И чтобы такого не произошло, она поспешила сказать:

– Я тут… в туалет, – про туалет она сообразила, только сейчас, почувствовав, что и в самом деле не мешает справить малую нужду. Наверное, это желание возникло с перепугу. Ведь никак не ожидала встретить Таисию в коридоре ночью. И чего только ей не спится. Неужели, тоже страдает бессонницей.

Таисия, кажется, поверила ей, удовлетворенно встряхнула своей огромной башкой, и что-то мыкнула, понятное только ей самой, взяла Ксению за руку, и повела за собой в совершенно другой конец коридора. Причем, как показалось Ксение, в темноте баба гора видела не хуже кошки. В лабиринтах огромного коридора, где легко заблудиться между дверей, она ориентировалась прекрасно. Она подвела Ксению к двери и показала где в туалете включается свет.

Ксения вежливо поблагодарила и вошла, не теряя надежды, что Таисия не станет тут торчать и уйдет. Хотя теперь желание, вот так ночью побродить по дому, у Ксение пропало. Да и как еще объяснить свое колобродство, если она опять нарвется на немую домработницу. Наверняка, эта противная Таисия просто так не отстанет.

В этом она не ошиблась. Таисия терпеливо ждала ее тут же возле двери. И кажется готова была вот так простоять всю ночь, пока Ксения не выйдет. Только вряд ли это можно считать, как стремление угодить беременной девушке. Ксения чувствовала другое. За всем этим есть какая-то тайна, о существовании которой ей знать не положено. И не зря Таисия как конвоир проводила ее до спальни и только когда Ксения зашла в комнату и закрыла дверь, домработница растворилась в темноте как ночной призрак.

– Вот мымра, – обозвала Ксения бабу гору, но произнесла это потихоньку, чтобы Таисия не услышала. На душе сделалось досадно. Надо было этой Таисии появиться и все испортить. Услышанный плач младенцев наверху не выходил из головы. И потому уснуть она уже не смогла. Так и просидела на кровати до самого утра, давая простор своим мыслям. Фантазии ее были самыми разнообразными, но в них отсутствовала какая-либо определенность. И это огорчало и вызывало большую досаду. Ей так и не удалось ничего узнать.

Бледная полоска наступившего рассвета крадучись между штор проникла в комнату. Ночь, утомившая бессонницей, прошла. И вот казалось бы, наступает утро. Но встречала его Ксения с не очень хорошим настроением.

Она сидела на кровати, подобрав под себя ноги, закутавшись в одеяло. Хотя и не чувствовала от недосыпания себя утомленной. Наверное, в ней уже укоренилась привычка, спать кое-как, а то и не спать вовсе. И кажется это вошло в нехорошую привычку. И эта ночь не стала исключением. Вот казалось бы, можно отоспаться, но не получилось.

Ксения была злая на себя. Ведь в эту предутреннюю пору самый сон у всех нормальных людей. Ну почему она ненормальная? Она хотела бухнуться головой в подушку, но услышала тихие шаги. В коридоре. Кто-то там подошел к двери и замер. «Кто это может быть?» – подумала Ксения, прислушиваясь/ Зло брало еще больше. Ведь наверняка тот человек там стоит и подслушивает, спит она или нет. Может стоит подойти и открыть дверь? Посмотреть.

Но тут же Ксения от этой затеи отказалась, решив, что это скорее всего Таисия делает утренний променаж. Ну и пусть, раз ей хочется. Была нужда из-за нее спрыгивать с постели. А сюда она все равно просто так не войдет.

Комната, в которую на ночь разместили Ксению, изнутри не запиралась. Хотя вроде бы бояться и не кого, но Ксения решила подстраховаться, на всякий случай подставила к двери стул. Так они с девчонками иногда делали в общежитие, когда в двери не работал замок. Теперь Таисия или кто-то другой если вздумает зайти, то в темноте обязательно натолкнется на стул и опрокинет его.

Но тот, кто стоял в коридоре, заходить к ней в комнату как видно и не собирался, и скоро Ксения услышала как шаги стали удаляться по коридору. Причем, уходящий, явно торопился. И шаги его были торопливыми, и скоро их и вовсе уже стало не слышно.

«Странный какой-то домик», – решила Ксения и поднявшись с кровати вместе с одеялом, подошла к окну. Захотелось выглянуть, посмотреть как там на улице.

Возле ворот она увидела черный «Фольксваген», на котором вчера приехала сюда. Костик ковырялся чего-то там в багажнике. Ксения зевнула, уже хотела вернуться в кровать, но увидела вышедшую Лилию Станиславовну.

Квинт своей изящной походкой подошла к машине. Она была одета в дорогую норковую шубку, и выглядела еще более привлекательней, словно дама из высшего общества. Хотя по мнению Ксении такую красивую женщину как Лилия Станиславовна во что не наряди, всё ей пойдет. Даже если бы она сейчас появилась во рваной телогрейке и валенках, все равно бы это облачение выглядело на ней ничуть не хуже.

Подобрав полу длинной шубы, Квинт разместилась на заднем сиденье иномарки. И скоро Ксения поняла почему.

Из дома вышла Таисия держа в руках два свертка из байковых одеял. Подойдя к машине домработница передала их Лилии Станиславовне. Сначала один, потом другой.

В первую минуту Ксению одолевало всего лишь удивление. Но когда она высунулась из-за шторы и как следует пригляделась, то почувствовала другое – трепетное волнение. В обоих свертках она разглядела детей. Личики грудных младенцев, спящих и потягивающих соски.

– Ничего себе! – изумленно протянула Ксения, пытаясь осмыслить увиденное. И пока это не получалось. Особенно не поддавалось никаким объяснениям то, зачем Лилия Станиславовна куда-то собирается отвезти младенцев в такой ранний час.

– Ну и дела тут творятся, – проговорила Ксения тихонько, наблюдая за тем, как Квинт что-то оживленно говорила Таисии, время от времени бросая короткие взгляды на окно ее комнаты.

Таисия в ответ покорно кивала здоровенной башкой, помогая изъясняться жестикуляцией рук. Хотя казалось, что Лилия Станиславовна и без этого прекрасно понимает свою домработницу. И скорее всего так оно и было. Ведь наверняка Таисия тут не первый день. Стала бы Квинт ей так доверять.

Наблюдая за ними, Ксения решила, что говорила Лилия Станиславовна со своей домработницей сейчас про нее. Поэтому подглядывала так, чтобы ее не заметили. Нехорошо это. Подумают, что она шпионит за ними.

Сколько бы еще продолжался этот разговор между Квинт и Таисией, Ксения не могла предположить, но закончился он довольно резко. Поглядев на часы, Костик что-то сказал им обеим и сел за руль.

Таисия переваливаясь с боку на бок точно жирная гусыня, поспешила к воротам, открыть их.

Ксения была раздосадована. Так хотелось услышать, о чем они там говорили. Но не получилось. Нельзя было даже открыть форточку. Это не осталось бы незамеченным. Теперь наблюдая за тем, как синий дымок вместе с копотью густым облачком вырвался из глушителя, и «Фольксваген» поехал, ей оставалось лишь строить всякого рода предположения. И Ксения вдруг поняла одну простую вещь, о которой не задумывалась раньше: здесь она потому, что все как будто кем-то спланировано. Только не ею. С того самого первого момента, как она обратилась в женскую консультацию на прием к Лилии Станиславовне. И теперь обдумав все хорошенько, закралось подозрение: «Неужели Квинт способна на такое…»

Сделалось жутко, и Ксения поспешила отбросить эту не совсем приятную мысль, наблюдая за тем, как черный «Фольксваген» поехал, шурша колесами по подмерзшему снегу, а облачко синего дыма осталось и еще долго висело в воздухе.

Ксения чуть откинула штору.

Таисия закрыла ворота на здоровенный засов, подергала его, проверив надежность. По-хозяйски оглядела двор, медленно поведя головой то в одну, то в другую стороны. И словно догадавшись, что Ксения подглядывает, резко обернулась, уставилась на окно.

Ксения поспешила отскочить к кровати, но кажется, хитрая Таисия все-таки успела ее заметить.

Декабрь в этом году выдался на редкость снежным и все-таки не таким уж прохладным. Здесь за городом на полях, на деревьях и крышах домов лежал снег мягкий и пушистый. И хотя по ночам морозец прихватывал его до корочки, все равно до настоящей зимы было далеко.

Днем солнце пригревало, и снег подтаивал, и на дорогах появлялись лужи. И пропитанный влагой воздух, скорее напоминал по времени запоздалую осень.

После завтрака любезно поданного Таисией, Ксения вышла из дома. Хотелось подышать воздухом, а заодно полюбоваться окрестными пейзажами.

Выйдя на крыльцо и сощурившись от яркого ослепительного солнца, она долго глядела в голубое чистое без единого облачка небо, как иногда делала дома. Это было там. А тут в большом городе теперь многое стало по-другому. А небо все равно такое же голубое и чистое.

Осмотревшись, Ксения пришла к заключению, что тут ей все нравится. И даже пришла мыслишка, что если Лилия Станиславовна не против, она могла бы временно пожить здесь, ну хотя бы до родов. Да и что такого. Вон дом какой огромный, места хватит.

Большой пушистый кот не обремененный заботами дремал, греясь на солнышке, растянувшись на перилле крыльца. На Ксению он не обратил внимания даже когда она погладила его. Кот и тогда поленился открыть глаза, только чуть шевельнул хвостом.

– А ты, оказывается, лодырь, – потрепала она тогда пушистого лежебоку против шерсти, чтобы этим пробудить его. – А ну давай, просыпайся. Мышей ловить кто будет.

На этот раз кот приоткрыл глаза, глянув на потревожившую его девушку с нескрываемым недовольством.

– Он не любит, когда его вот так против шерсти гладят, – услышала Ксения голос позади и обернулась.

На крыльце стояла девчушка лет тринадцати, остроносенькая с любопытными черными глазками, которые так и бегали во все стороны. Она глянула на кота, потом на Ксению, причем без явного удивления, словно давно ее знала, и тут же взгляд черных глаз устремился в сад, где два крупных снегиря сидели на заснеженной ветке яблони.

– А тебя как звать? – спросила девчушка у Ксении.

– Ксения, – ответила Ксюша.

– А меня – Юля, – ответила девчушка, водя черными глазенками по сторонам. Она была хорошенькая забавная и очень похожа на Лилию Станиславовну, и Ксения подумала, что наверное, точно такой Квинт была в детстве. А потом выросла и еще больше похорошела.

Насчет родства Ксения все-таки решила уточнить и спросила у девочки про Квинт:

– Лилия Станиславовна – твоя мама?

Девчушка кивнула.

– Да, – ответила она и отвлеченно посмотрела в небо. Там далеко в вышине самолет нарисовал дугу и улетел. А дуга повисла над солнцем словно одна единственная бровь над горящим огненным глазом.

– Здорово, правда? – восхищенно произнесла она.

Ксения посмотрела.

– Да. Кажется, в этом что-то есть, – сказала, решив таким образом не разочаровывать новую знакомую. Хотя это вряд ли бы получилось, потому что девчушка тут же отвлеклась и забыла про бровь над солнцем.

Она глянула на цветочную клумбу, где из-под снега торчали остатки сухих цветов. Там копошились нахохлившиеся воробьи, и это девчушке не понравилось.

– Кыш! – замахала она руками. – Противные птицы. Все семена цветов разроют и поклюют. Весна придет, а цветов не будет, – объяснила на свои действия и вздохнув, сказала с грустью:

– Скучно тут у нас, правда?

Ксения пожала плечами. Ничего подобного ей в голову не приходило. Более того, тут отовсюду исходит спокойствие, и это больше нравились чем городская суета.

– Знаешь, лично мне тут нравится, – сказала она и заметила как девчушка капризно поджала губы. Ей не понравилось, что у Ксение оказалось свое противоположное мнение.

– А мне – нет. Слоняюсь тут как дура целыми днями, а за ворота Таисия выходить не разрешает, – сказала девчушка, сжимая в руке комочек снега, которым намеревалась запустить в воробьев. Но они больше на клумбу не садились. Тусовались в саду на деревьях, нарушая тишину своим громким чириканьем.

На этот раз Ксения посочувствовала. Возможно, отчасти девчушка была и права. С ее неуемным характером непоседы, пожалуй, и в самом деле скучно вот так целый день слоняться за забором.

– А в школу ты ходишь? Или учишься на дому? – спросила она девчушку.

Юля утвердительно кивнула.

– Да. Куда деваться. Приходится ходить. Костик каждый день возит меня в Москву, а вечером обратно. Но сейчас я приболела и вот уже три дня торчу тут, – девчушка обвела двор грустным взглядом. – Мама заставляет таблетки пить. Так все надоело, – вздохнула она. – Все эти лекарства – такая гадость.

И с этим Ксения была готова согласиться. Лекарства она тоже не любила. Но чтобы не вбивать клин в отношения матери с дочерью, сказала:

– Ну твоя мама врач. Она знает, что надо делать. – Думала, что девочка Юля проявит солидарность, но она проявила характер, сказав:

– Вот пусть сама и пьет. А я так выздоровлю, без ее пилюль. – И тут же повеселевшим заговорческим голосом добавила: – Хочешь, я тебе кое-что покажу? Вон в той комнате у нас, – показала она на окно второго этажа, прямо над комнатой выделенной Ксение для временного проживания. – Пошли, пока Таисия не видит, – схватила она Ксению за руку.

Но сейчас же обе они поняли, что задуманное непоседливой девчушкой придется отложить на неопределенный срок, потому что на веранде появилась Таисия и своей огромной фигурой загородила проход.

Юля рассердилась на нее.

– Ну что ты за мной все ходишь?

Таисия в ответ мыкнула, как будто силясь что-то сказать. И, кажется, Юля ее поняла.

– Хорошо. Пойдем, – сказала она Таисии и пошла за ней в дом.

А Ксения осталась одна. Это одиночество сейчас ничуть не отягощало ее. Наоборот, ей хотелось побыть одной, и чтобы никто не мешал ее мыслям, в том числе и эта шустренькая девчушка Юля. Ксения села на скамейку. Нарушенное непоседой спокойствие вернулось и она почувствовала себя хорошо. Слегка омрачала настроение Таисия. Она таращилась на Ксению из окна. Вряд ли делала она это из каких-то добрых побуждений. Чего так было стараться. Ксения не понимала. Ведь эта немая прекрасно понимает, что Ксения ничего в их доме не возьмет. И тем более без помощи Таисии выбраться отсюда просто так не сумеет. Но что, если приглядывать ей приказала Лилия Станиславовна. Ведь о чем-то же она говорила домработнице перед отъездом. Но об этом Ксения думала недолго. Пусть как хотят. И Таисии если нравится наблюдать за ней, пусть таращится.

Ксения подставила лицо к солнцу и закрыла глаза.

Ночью ей приснился жуткий сон. Будто стоит она у своего дома, а войти в него не может. Не отрывается дверь, сколько Ксения ее не толкала. И мать свою она увидела в окне, грустную и почему-то в черном платке. То снимет она платок, то опять покроет им голову. А Ксения смотрит и не поймет, зачем она это делает.

– Ты что, мама? Разве траур у нас? – спросила тогда Ксения.

– Траур, доченька, – ответила мать.

– По ком, мама?

– По тебе, доченька. По тебе.

Так и не доглядела Ксения тот страшный сон. В платке осталась мать или без него. Проснулась, едва стало светать, и почувствовала, что начинаются роды.

Глава 12

На этот раз у Костика терпение лопнуло и он решил хорошенько поскандалить с Лилией Станиславовной. И тому была причина. Еще утром он ничего не знал. Утром они поехали на улицу Маршала Рокоссовского. Там возле магазина «Мебель на заказ» их дожидался серебристый «Мерседес». В нем сидели двое: представительный мужчина лет пятидесяти с густыми тронутыми сединой волосами и с ним хорошенькая женщина лет тридцати с небольшим. И оба они судя по всему, заметно нервничали. Хотя больше это все-таки относилось к седоволосому мужчине. Он то и дело выглядывал в окно, бросая по сторонам настороженные взгляды.

Его спутница в шубке из песца вела себя более сдержанно и всего лишь нетерпеливо посмотрела на часы.

Лилия Станиславовна с Костиком примерно минут десять наблюдали за ними со стороны. И подъехали к строго назначенному времени, о чем было договорено предварительным звонком с мобильника. Ровно к половине девятого, и ни минутой раньше.

Остановившись в пяти метрах от «Мерседеса», Костик не глушил мотор, чтобы в случаи чего можно было сразу уехать, а Лилия Станиславовна тем временем внимательно осматривалась вокруг. И лишь убедившись, что все в порядке и за ними не следят, открыла заднюю дверь «Фольксвагена», вышла из машины и тут же села обратно на заднее сиденье. Это было условным знаком для сидящих в «Мерсе».

Только после этого седоволосый мужчина вместе со своей спутницей вылезли из своей машины и торопливо подошли к «Фольксвагену». Он сел на переднее сиденье, его красотка в песце на заднее, рядом с Квинт.

Лилия Станиславовна притворно заулыбалась.

– Вот, господин Крюгер, мы привезли вам то, что вы хотели, – сказала она и развернула одеяльца. В одном из них лежал мальчик. В другом девочка. Они были примерно одинакового возраста. Обоим по семь месяцев, с разницей в несколько дней при рождении.

– Ну как? Вам они нравятся? – спросила Квинт, обратившись к красотке в песце, посчитав ее в семейном дуэте главной.

Та согласно закивала.

– О, да. Карошие малютки, – заговорила она с небольшим акцентом, с улыбкой разглядывая детей. Причем смотрела тщательно: ножки, ручки, животик, спинку, между ног. Удовлетворившись осмотром, добавила: – Карошие.

Костик молчал, внимательно посматривая по сторонам. Когда имеешь дело с иностранцами, лучше быть начеку, во избежание ненужных проблем. И если б сейчас он заметил что-то подозрительное, сразу дал бы по газам, увозя с собой и этих иностранцев. Потом бы где-нибудь выкинули их по дороге. Но пока все шло так, как задумала Лилия Станиславовна. А именно она, через свои связи вышла на этих гостей страны. Или они на нее. Собственно, сейчас это было не так важно. Важно другое: поскорее сбагрить им детей, получить обещанные «бабки» и как можно быстрей слинять отсюда.

Седоволосый мужик разговаривал на русском почти без акцента. Закончив с осмотром детей, когда его спутница стала их заворачивать опять в одеяла, он поинтересовался насчет документов.

Лилия Станиславовна как могла, нахваливала товар, говоря, что оба ребенка рождены от красивых матерей и выкупить их ей пришлось за большие деньги. Этим она хотела поднять цену. Услыхав вопрос по поводу документов, достала из сумочки кипу все различных медицинских справок и официальных разрешений на беспрепятственный вывоз детей из страны.

– Вот. Здесь все необходимое, – передала она седоволосому бумаги.

Тем временем красотка в песце закончив пеленать младенцев, взяла их на руки и выйдя из «Фольксвагена», пересела в «Мерседес». Сделка была закончена, но расслабляться Костик не спешил. Он вздохнул с облегчением, когда седоволосый достал из внутреннего кармана дубленки стопку стодолларовых купюр перетянутых резинкой и передал их Лилии Станиславовне. Торопливо попрощавшись, он поспешил присоединиться к своей даме и уселся за руль «Мерседеса».

Квинт тоже решила не мешкать. Детей они продали. Деньги получили.

– Поехали, – сказала Лилия Станиславовна Костику, по быстрому пересчитав деньги. – Вот сволочь. Немчура проклятая, не мог пару сот баксов прибавить. Педантичный народ эти немцы. Потому и связываться с ними неохота. – В голосе Квинт слышалось легкое раздражение. Уж чего-чего, а особого восторга по поводу этой сделки, Костик в подруге не замечал. Хотя, вроде бы, радоваться надо. Приличные деньги попали к ним в руки, а Квинт сидит понурая.

Когда уже подъехали к поликлинике, он решил выяснить у нее причину:

– Что-то не так, Лиля?

Лилия Станиславовна закурила. Выглядела она не то, чтобы мрачно, но не как обычно. И в глазах таится грусть, которую она хоть и старается не показывать, да Костик заметил. Заметил, что Квинт избегает встречаться с ним взглядом.

– Ты сегодня за мной не приезжай, – сказала она, чем немало удивила Костика.

– Как это? Ночевать что ли тут останешься? – спросил он, подозревая, что его подруга явно не договаривает чего-то.

– Понимаешь… – замялась Лилия Станиславовна, но все же решила, что таится не стоит. – Мне позвонил Михаил Никифорович…

– Так, – Костик обернулся, глянул на свою подругу как на дешевую уличную проститутку. И Квинт поняв это, не сдержалась. Тон ее из спокойного сделался раздраженным и злым.

– Да, да. Только не надо истерик. Тебе не шестнадцать лет. Да и мне тоже. И незачем показывать свою ревность. Я должна к нему поехать.

– И зачем же? – спросил Костик, желая вывести подругу на большую откровенность. К чему недомолвки. Да и надоело это, когда вот так вдруг звонит Михаил Никифорович и требует к себе его подругу. И Лиля мчится к нему к своему благодетелю и уж точно не только для того, чтобы передать процент с заработанного. А еще он там ее имеет как хочет. Красивая баба, нравится старику.

– Прекрати и не осуждай меня, – уже малость сменив тон на более сдержанный, посоветовала Квинт. – Пойми. Отказать Михаилу Никифоровичу я не могу.

– Ну, конечно, – Костик усмехнулся. – Как можно отказать Михаилу Никифоровичу.

– Да, не могу, – настойчивей повторила Квинт. – Он наша с тобой крыша. У него огромные связи. И ты прекрасно знаешь, что без него мы ничто.

– Жаль что теперь воры в законе, стали уважаемыми людьми, – зло произнес Костик. О Берсеневе он многое слышал. Слышал, что тот занимается легализацией теневого бизнеса, причем всякими доступными способами. Особенно отдает предпочтение шантажу и запугиванию.

– Это неважно, мой дорогой, – ответила Квинт на замечание Костика, – какими способами он добивается своего. Важно другое, что для меня он много всего сделал. Да хотя бы документы на детей… Я их через него получаю. Ну не дуйся, – Лилия Станиславовна попыталась заиграть с Костиком, но подлизаться к нему не получилось.

Костик сидел угрюмый, о чем-то думал, покусывая кончик фильтра сигареты.

– Костик, ну перестань. Сказать честно, мне и самой не охота ехать к нему.

– Так не ехай. Пошли его к черту! – резонно заявил Костик. Но как казалось Лилии Станиславовне не обдуманно.

– Ты хочешь, чтобы наш бизнес остановился? И на что мы тогда будем жить с тобой? Не забывай, у меня ведь есть еще дочка. И мне ее надо на ноги поставить. Дать хорошее образование. А на это тоже нужны деньги. Неужели ты думаешь я смогу поднять ее на свою медицинскую зарплату. Да и тебя такого красавца содержать надо, – улыбнулась Квинт, потрепав Костика по волосам. – И всего – то на денек. После завтра я уже буду дома с тобой.

– Тебе еще дня два надо потом отмываться после этого старикашки, – нарочно съязвил Костик. Так хотелось досадить подруги. И у него получилось.

Лилия Станиславовна нахмурилась.

– Ну знаешь, милый мой… – голос ее сделался властным, и Костик поняв, что бухнул лишнего, сдался.

– Ладно, – сказал он со вздохом. – Как говорится, старый конь борозды не испортит. Поезжай к своему Михаилу Никифоровичу. Башку бы я ему оторвал с удовольствием, этому Никифоровичу.

Лилия Станиславовна улыбнулась. Хотя ее любовник и устраивает каждый раз вот такие концерты, но все же его ревность приятна. Если не сказать больше, она доставляет удовольствие. Если взять ревность в помощницы, то можно мужчинами манипулировать, управлять как хочешь. А иногда и мстить им. Но это уж в крайнем случаи. Лилия Станиславовна была уверена, что в их с Костиком отношениях до мести не дойдет. Если, конечно, не захочет она сама этого.

– Башку оторвать ему ты не сможешь. Знаешь, сколько у него там охраны.

– Плевать, – махнул рукой Костик.

– Глупенький. Ну пойду я. Пока. Не скучай без меня. Ладно? – улыбнулась она и поцеловав Костика, вылезла из машины и пошла к дверям поликлиники.

У нее были стройные ноги, наверное, от этого и походка была привлекательной и когда она шла по улице, многие мужчины оборачивались и провожали ее голодными, похотливыми взглядами.

Костик сидел в машине, засмотревшись на Квинт. Ее многие хотят. А имеет ее он, да еще этот старый козел, которого Костик заочно возненавидел. Перед тем как войти в здание поликлиники, Лилия Станиславовна обернулась и видя, что Костик не уехал, с улыбкой помахала ему рукой. Потом вошла, и дверь за ней закрылась.

– Сука… – проговорил Костик, злясь на подругу, а еще больше на себя, потому что ничего не может сделать против этого Никифорыча, будь он неладен. Поэтому, лучше не думать, в каких позах будет там его Лилия заниматься с этим паханом любовью. Включив мотор, Костик развернулся и уехал.

В загородный дом он вернулся поздно ночью. Распрощавшись возле поликлиники с Лилией, он не стал торопиться возвращаться и поехал к ресторану «Арбат» перекусить и там подцепил хорошенькую сисястую девушку лет семнадцати с небольшим. Привез ее на окраину Москвы и остаток дня и вечер провел там с ней, трахая ее прямо в машине и не очень-то горюя по своей подруге. «Это даже хорошо, что она уехала. Мне разнообразие не помешает», – думал он, укладывая грудастую девчину на разложенное сиденье «Фольксвагена».

На нарекания Таисии по поводу его позднего возвращения, только махнул рукой, чтобы немая домработница не цеплялась. Да и кто дал ей право командовать.

– Отстань, Таисия, – сказал, не сомневаясь в том, что немая обязательно донесет на него Лилии Станиславовне, поэтому заранее придумал отговорку. А вообще, кто она такая, чтобы отчитываться перед ней. Сама трахается с Никифоровичем и ничего. А ему уж и оторваться нельзя, словно он не мужик.

Сейчас ему ни о чем не хотелось думать. И плевать на Лилю с ее Михаилом Никифоровичем и вообще на все плевать. Лишь бы поскорее завалиться в кровать. После секса с молодой красоткой он чувствовал себя не просто усталым, а неимоверно, поэтому даже машину не стал ставить в гараж. Пусть эта дура Таисия сидит у окна и охраняет ее как собака, а ему наплевать. И Костик поплелся в спальню.

Сколько он проспал, не помнил. Проснулся оттого, что вошедшая Таисия принялась со всей силы тормошить его за плечо, при этом что-то мыкая.