Текст книги "Жесть"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Скорги?

– Первая мысль такой и была. Подгадили, думаю, опять паршивцы механические, сожрали сталтехов, несмотря на дальнее родство. А потом новый человечек на связь вышел. Нет, сказал, ни при чем тут скорги. Связь не только с техникой пропала. Жженые тоже потерялись. И не просто потерялись, по очереди.

– Тоже не исключает варианта с нападением скоргов.

– Жженых мнемотехников какими-то там скоргами напугать? Не-ет, братец Лис. Этим их не испугаешь. Они сами какого угодно скорга напугать могут. Хоть целое войско железок будет. Мнемотехники такого уровня так вот запросто не сдаются.

Виктор Андреевич взял театральную паузу.

– Договаривайте, – Лис вздохнул. От устроенного боссом мафии спектакля у Лиса, честно говоря, уже пошла кругом голова.

– Третий мой человечек кино прислал. С камер внутреннего наблюдения срисовал картинку. Посторонние в «подземной лодке» побывали. И в шахте тоже. Как раз за минуту до потери связи.

– Посторонние?

– А наверху в это время военные какую-то «Зарницу» устроили. Вроде как пострелять по биомехам вышли. Дракона, говорят, завалили, несколько бронезавров сожгли, ну и так, по мелочи. Да еще, люди говорят, они там жженых каких-то положили с десяток. То ли случайно, то ли до кучи, непонятно. Но все это точно над шахтой. Совпадение, думаешь?

– Сомневаюсь.

– Вот. Я тоже сильно сомневаюсь. Понимаешь теперь, к чему клоню?

– Военные кинули шефа, опередив вас.

– Теперь уже нас, французик, – Виктор Андреевич уставился Лису в глаза. – Нас с тобой. Ты ведь теперь не соскочишь, со мной будешь, да? Не камикадзе же ты, верно?

– Чего вы хотите от меня? – резко сменил тему, а заодно и тональность Черный Лис.

– Ну не того, чтоб ты тупо смотрел, как такой хабар уплывает, это точно. Я по своим каналам провентилирую, что и как. Кто шахтеров подрезал, куда товар вывез, если успел, как его перехватить. А ты по своим каналам тему пробивай. Я знаю, у тебя агентуры много и с наемниками контакт хороший. Возьмем караван, поделим ровно. Дальше вместе пойдем, на ступеньку каждый поднимемся. Организацию перекроим, из застоя выведем, еще круче поднимемся. Там вообще делить нечего будет, разве что мир по полушариям. Так ведь договоримся, вон, как мы с тобой друг друга поняли. Влет! Не то что с упырем этим. Ладно, понять его нетрудно, переживаемый момент, но кидалово – это перебор, это не прощается. Понимаешь меня?

– Понимаю, – Лис кивнул.

У него имелся собственный вариант дальнейшего развития событий, но сейчас озвучивать его Лис не собирался. Да и вообще не собирался посвящать «ноль второго» в свои реальные планы. Босс мафии наверняка не одобрил бы их. Ведь Лис вовсе не имел намерения делить Организацию на двоих. Союз с Виктором Андреевичем Черный Лис рассматривал исключительно, как временную меру. Впрочем, и Виктор Андреевич наверняка думал вовсе не то, что говорил. А вернее, так красочно расписывал.

– Вот и договорились, – босс протянул Лису руку. – Давай, пожми, выпьем на посошок да разбежимся. Время не ждет.

– Да, время дорого, – Лис пожал боссу руку, но отпустил не сразу. – Еще один вопрос, Виктор Андреевич.

– Задавай.

– Вы сами как думаете, могли военные быстро и незаметно, даже под прикрытием канонады, пробурить новую шахту, пусть и небольшую в диаметре, взломать «подземную лодку», а затем спуститься в шахту и в кромешном аду, под давлением, да еще в стоградусном пекле, устроить сталтехам судный день?

– Считаю, нет, – не раздумывая, ответил Ушицкий. – Звучит, как полный бред.

– Как же тогда в шахту проникли посторонние?

– Как-то так, – Виктор Андреевич усмехнулся и пожал плечами. – Точно знаю одно. Никакой новой шахты они не рыли.

– Тогда они прошли по дну пылающих расщелин, а затем по «газоотводным» трубам. Прошли практически через ад, в котором плавятся роботы и прогорают даже лучшие скафандры, и через десяток шлюзовых заслонок.

– Получается, так.

– И кто они после этого?

– Серьезные пацаны.

– Вот именно, – Лис покачал головой. – Тяжелый случай. Вам не кажется?

– Справимся, – уверенно ответил босс мафии. – И не таких обламывали. Уж поверь, французик, моему богатому жизненному опыту. Справимся. Век воли не видать.

* * *

«При определенных обстоятельствах человек вполне может прожить без очень многих вещей. Например, без искусства, спорта и развлечений. Когда постоянно борешься за выживание, тебе не до них. Также человек вполне способен обойтись без спиртного и дурманящих веществ, ведь постоянный боевой стресс они все равно не снимают, а попасть в передрягу под кайфом гораздо проще, чем в трезвом виде. Бывает, что человеку не нужны и эмоции, ведь зачастую они заставляют совершать нелогичные, а потому опасные для жизни поступки.

Если потребуется, все это вполне реально выбросить из списка вещей, продуктов и привычек первой необходимости. Вот только что останется? Вода, еда и одежда? Боевые навыки, звериное чутье на опасность и обостренный донельзя инстинкт самосохранения? И кем мы станем, если ограничимся таким скудным набором выживания? Хищниками?

Да, человеческий разум у нас останется, а вместе с ним останется изобретательность, абстрактное мышление и способность быстро приспосабливаться к любым условиям обитания. Еще у нас останутся знания, по большей части бесполезные, угасающие, обременительные. Наконец, невозможно растерять все чувства. Пусть даже в аду, подобном Зоне Смерти.

В общем, что-то человеческое мы в себе сохраним, но никого из нас нельзя будет назвать полноценной личностью. Мы превратимся в примитивные модели самих себя образца довоенных лет. Превратимся в пресловутых механоидов: в существ, формально живых, но больше похожих на машины, чем на людей.

Впрочем, почему превратимся? Этот прогноз уже сбылся. Мы уже в них превратились. Все, кто живет, или правильнее – функционирует в Зоне Смерти, давно не имеют ничего общего с людьми из нормального мира. Мы даже внешне мало похожи на своих родственников, теперь бесконечно дальних, проживающих по ту сторону гравитационных Барьеров, ограничивающих пять разбросанных по континенту локаций Зоны Смерти.

Кому-то из нас повезло больше, эти счастливчики лишь получили по два-три десятка стабильных электронно-механических имплантов и пока могут считать себя людьми. Кому-то повезло меньше, металлическая «зараза» поразила большую часть их тел или захватила их вовсе, превратив неудачников в нежить, в уродливых биомеханических тварей вида сталтех. С некоторыми вопрос остался открытым, повезло им или нет, сказать трудно. Речь о «джиннах», они же «жженые сталкеры», люди, в организм которых наномашинные комплексы внедрились не сами по себе, а по приказу и под присмотром Узла еще во время Катастрофы.

Но во всех случаях есть одно схожее обстоятельство. Теперь мы не просто люди, а сталкеры, проводники в техногенный ад и одновременно один из видов существ, составляющих этот ад, его неотъемлемая часть. И это значит, что никто из нас больше не покинет Зону Смерти.

Состоящие из наноботов импланты намертво въелись в наши тела, заменили собой жизненно важные органы, изменили наш метаболизм, да и просто изуродовали нас внешне. Избавиться от нанороботов мы не можем, а они не могут функционировать за Барьерами пяти отчужденных локаций, на Большой земле, где им недоступны источники аномальной энергии Зоны. Ведь аномальную энергию наноботы черпают на энергополях, под которыми залегает излучающее ее вещество, так называемый «скоргиум». А встречаются такие энергополя только внутри гигантских сфер гравитационных Барьеров, как уже было сказано, в пяти точках крупнейшего континента планеты. Там, где 13 сентября 2051 года прогремели пять мощнейших взрывов невероятной, до сих пор недоступной человеческому пониманию, беспрецедентной Катастрофы. Среди руин Москвы. В сгоревшем дотла городке Сосновый Бор на окраине Питера. В изуродованной разломами и покрытой жестяными лесами Зоне отчуждения вокруг бывшей Чернобыльской АЭС. В вечно штормовом Крыму на мысе Казантип и в холодном, как могила, Новосибирском Академгородке. Тоже бывшем.

Так что, деваться из Зоны нам некуда, надеяться не на что, остается приспосабливаться и выживать. Ради чего? А чего ради мы должны умирать? Из какого такого принципа?

Да, мы теперь не совсем люди, но ведь мы пока еще живы. И пока в нас теплится жизнь, мы будем за нее цепляться. Этого требуют не только инстинкты или какие-то там принципы. Нет, этого требует Высший закон, который мы храним в душах, израненных не меньше, чем наши тела, но по-прежнему живых. Кто и что ни уродовало бы нас в земном аду, какие испытания и муки ни посылала бы нам Зона Смерти, как ни старались бы ее исчадия – биомехи, скорги и химеры – нас уничтожить, мы будем стараться выжить. А когда нам умереть – не наш вопрос, это решит тот, кто дал нам наши пропащие, но пока еще живые души.

И вот здесь круг замыкается. Сам собой приходит ответ на вопрос «Кто мы теперь?». Нет, мы не примитивные хищники, не опустившиеся до состояния механоидов (что переводится, как живые, но подобные механизмам) пародии на самих себя. Мы сталкеры, новая ветвь человечества, возможно, тупиковая, но удивительно живучая. Мы противовес разумной механической нежити, заполонившей Зону Смерти. Мы графитовый стержень, который не дает этому адскому реактору взорваться и уничтожить планету. Мы частица Бога в геенне огненной.

Поэтому мы до сих пор живы, и более того, мы не отчаиваемся, не сигналим: «Спасите наши души!» Мы лишь предупреждаем: спасайте свои, держитесь подальше от ада и он не поглотит вас раньше времени.

Но если вы нам не верите, если считаете, что способны сделать больше нас и лучше, чем мы, приходите. Ад принимает всех».

Шеф группы веб-дизайна еще раз пробежал глазами по финальным строчкам и беззвучно пошевелил губами, смакуя последнее предложение. Во взгляде коллеги читалась напряженная работа мысли. Он явно представлял себе, как будет выглядеть заставка в объеме.

«Наверняка сделает пылающие буквы, – подумалось автору текста, журналисту Ивану Копейкину. – А фоном запустит ролик из репортажа того удачливого питерского туриста, который осенью целый месяц пропадал в Зоне, но ухитрился вернуться. Спору нет, ролик впечатляет, но мои не хуже. К тому же текст написал я, шеф просто обязан пойти мне навстречу».

– Нет, не годится, – наконец, озвучил свой вердикт шеф-дизайнер. – Слишком длинное вступление. И пафоса много. Оставим только последнее предложение. «Ад принимает всех». Коротко и ясно.

– Постой, – Копейкин разволновался. – Как это только последнее?! Из него ничего не понятно! Какой ад, кого принимает, кто это говорит…

– Краткость делу не помеха. Все и так знают, о чем речь. А всякие пояснения насчет тупиковой, но живучей ветви сталкеров – вообще бред. Не может быть тупиковая ветвь живучей. И наоборот. Сразу видно, что подделка. Да и не скажет так о себе настоящий сталкер.

– Да, но… – Иван покраснел от возмущения, – это не значит, что текст плохой! У настоящего сталкера просто ума не хватит так красиво изложить свои мысли!

– Все, Иван, вопрос закрыт, – дизайнер махнул рукой, – оставляем последнее предложение, и точка. Ты еще что-то хотел? Поиграть?

– Расхотел.

– Тогда до встречи. Извини, старик, много работы. Деньги в кассе.

– Подавись ты своими грошами, – под нос себе пробурчал Копейкин.

– Что? – не расслышав, переспросил дизайнер.

– Хотя бы в титрах меня укажешь?

– Обязательно!

Компьютерщик произнес это так уверенно, что Копейкин понял сразу – не укажет.

«Ну и черт с ним! И вообще со всей этой индустрией развлечений! Нашли себе дойную корову, Зону! Там люди гибнут, судьба человечества, быть может, решается, а они спекулируют на этом, компьютерные стрелялки рисуют, фильмы снимают, игрушки штампуют. На беде зарабатывают. Циники».

Вообще-то Копейкин и сам не был ангелом, помимо журналистики зарабатывал еще на одном поприще, шпионском. И по этой линии Иван оказался крепко связан с орудующими в Зоне Смерти деловыми людьми, которые тоже зарабатывали на всеобщей беде. Причем гораздо больше, чем производители компьютерных игр и пластмассовых фигурок трансформеров. Но эти люди хотя бы не понаслышке знали, что такое Зона. Они в ней жили, сражались, умирали. То есть имели полное право делать деньги на всем, что подвернется под руку. Для них это стало способом выживания.

Иван, конечно, передергивал, когда думал о своих деловых партнерах почти как о скромных героях криминально-капиталистического труда. Никакие они не герои. Обычные бандиты, грабители, подпольные торговцы, убийцы и убежденные негодяи – вот кто его друзья и работодатели из Зоны Смерти. Но деньги, особенно безналичные, не пахнут. Да и ничего предосудительного Иван не совершал. Только поставлял хозяевам информацию. Нормальная работа. А уж как этой информацией распоряжались хозяева, это Ивана не волновало. Может, и убивали кого-то, вычисляя по наводке, которая содержалась в рапортах Копейкина, откуда ему знать?

Но что ж теперь, вообще ничего никому не говорить? А жить на что? На гроши, которые платят эти снобы из виртуального мира за сценарии к эпизодам компьютерных игр?

Иван покинул здание, но не через стеклянный переход, который выводил прямиком на стоянку такси, а через парадный подъезд. Ему захотелось прогуляться по скрытой в тени виадуков улочке Путешественников. Здесь, в кондиционированной прохладе, среди искусственной зелени хорошо дышалось и думалось. А если не хотелось думать, не запрещалось просто усесться на газон и таращиться на многочисленные фонтанчики и объемные проекции всевозможных экзотических местечек. Голографические рекламные ролики турфирм крутились на каждом углу.

Копейкин добрел до искусственного озерца с соленой водой, уселся на прибрежный песок и уставился на замечательный вид тропического острова, который проецировался на боковую стену старинного здания.

Умная городская электроника мгновенно включила «режим присутствия», и лица Ивана коснулся свежий морской ветерок. Секундой позже акустическая завеса отрезала городские звуки, и на смену им пришли крики чаек, шум прибоя и шелест пальмовых листьев. Дополнительные софиты и инфракрасные излучатели добавили света и тепла.

Иллюзия присутствия на берегу райского острова получилась полная. Не хватало только бокала «мохито». Но с утра в общественных местах не наливали.

Копейкин блаженно смежил веки, вдохнул «морской воздух» полной грудью и медленно выдохнул. И без коктейлей стало хорошо. Спокойно, приятно и никаких проблем.

Все-таки здорово жить в большом городе, в столице. Удобно, легко и беззаботно. Что ни пожелаешь, все исполняется. Что не учтешь сам, учтет электроника. Где ни окажешься, везде ты дома.

Не надо думать о безопасности, за порядком следят миллионы полицейских камер. Не надо постоянно оглядываться по сторонам, машины ездят по многоярусным дорогам, а на грунтовом уровне сплошь пешеходные зоны. Не надо беспокоиться о ночлеге. Спи хоть на лавочке в парке, не замерзнешь, инфракрасные лампы обогреют. И даже о пропитании можно не думать, и без денег не пропадешь, столько вокруг рекламной халявы, всяких «попробуйте наш новый продукт» или «оцените новый улучшенный вкус».

Город-мечта, да и только.

И очень трудно поверить, когда вот так сидишь посреди волшебной мечты, что есть на свете страшная Зона, да не одна, а целых пять таких зон, где предел мечтаний – это кусок черствого хлеба и глоток грязной воды. Где люди не живут, а выживают. Где они и людьми-то не считаются. Там они пушечное мясо, короткоживущий органический материал, биомасса.

Копейкину вдруг вспомнился эпизод из недавнего прошлого. Между прочим, вполне героического прошлого. Судьба занесла его в Зону и заставила пройти тяжелейшие испытания. Хорошо, что рядом оказались настоящие профессионалы, зубры, которые не дали Копейкину сложить буйну голову на полях сражений с биомехами или утонуть в кишащей гидроботами зональной акватории.

А кроме того, эти же зубры прояснили Ивану кое-какие философские аспекты жизни. И не только жизни в Зоне, а в принципе жизни как таковой. По-простому растолковали юноше, как все в мире устроено и как это все работает, по какой системе.

«– Система одна, – сказал тогда капитан Галимов, опытный армейский разведчик. – Товарно-денежная. Если думаешь только о прибыли, прикладываешь к жизни лекала бизнеса, выгодно – не выгодно, то действуешь по программе, как пресловутый механоид. А если забываешь о деньгах, то становишься человеком. Вот, например, как ты, Иван, сейчас им становишься. Медленно, но верно.

– Спасибо, – Копейкин поблагодарил капитана совершенно искренне. – Я понял вашу мысль. Буду и дальше стараться.

– Ничего не выйдет, – вмешался сержант Гелашвили. – Вернешься в Екатеринбург, окунешься в столичную жизнь, перезагрузишь все свои программы и снова станешь механоидом. А если тебе за репортаж еще и премию дадут… вообще пропадешь. Жизни нет не там, где Зона Смерти, Копейкин. Ее нет там, где деньги важнее жизни.

– Получается, на всей планете?

– Получается, так, – Гелашвили вздохнул. – Кроме этого вот выжженного пятачка и пары необитаемых островов где-нибудь в Тихом океане».

Только вернувшись в Екатеринбург, Копейкин понял, насколько правы были эти чистильщики. Сытая и спокойная жизнь очень быстро стерла неприятные моменты из воспоминаний о путешествии в Зону, в памяти остались только героические эпизоды. А приличные деньги за репортаж плюс солидный бонус от криминальных покровителей вовсе свели на нет воспитательную составляющую пережитых Иваном приключений. Он очень быстро забыл о боевом братстве и о кодексе чести, которому следуют люди в Зоне, и снова зажил, как прежде. Жизнью никчемного столичного механоида на денежной тяге.

Правы оказались простые, но мудрые по жизни вояки. На сто процентов правы. Даже обидно.

Нет, не за то, что они оказались мудрее. За себя обидно. За слабость свою, за неспособность отказаться от соблазнов и комфорта и зажить по-настоящему. Пусть тяжело и в грязи, но зато так, как полагается жить человеку. Зарабатывая руками и головой, в поте лица своего, дыша свежим ветром, а не фильтрованной воздушной смесью из кондиционера, и совершая реальные подвиги. На грани между жизнью и смертью. По-честному.

– По-честному, – прошептал Иван и тяжело вздохнул. – Нет, не смогу.

– Сможешь, – без всякого предупреждения включился канал связи.

Так бесцеремонно Копейкину звонил только один знакомый. «Куратор», как называл его Иван. Непосредственный начальник и работодатель Копейкина, третий человек в Организации, для которой шпионил репортер. Господин Франсуа Делен по прозвищу Черный Лис.

На самом деле Копейкину не полагалось знать настоящее имя начальника, но репортерское любопытство и хорошие связи просто не оставили Ивану шансов. Он этого не хотел, видит бог, но все равно случайно узнал, кто скрывается под эффектным ником.

– Здрасьте вам, – Копейкин включил проекцию, но изображение в воздухе не возникло.

Черный Лис остался верен привычкам. Видеорежим он не включал, даже когда связывался с тем, кто знает его в лицо. Не включил он изображение и сейчас.

– О чем ты там бормотал?

– О своем, не ваше дело.

Иван ответил слишком дерзко и тут же об этом пожалел, но Черный Лис пропустил мимо ушей резкий ответ агента. Или сделал вид, что пропустил. В любом случае, это означало, что дело у куратора к агенту серьезное.

– Времени мало, Иван, поэтому буду краток, – максимально серьезным тоном сказал Черный Лис. – Мне нужна полная информация по одному запутанному дельцу. Внутри Зоны я сам откопаю, что смогу, но в м-сети может не оказаться того, что ты сумеешь найти в Интернете. К тому же у тебя самая высокая квалификация из всех моих агентов. Так качественно анализировать информацию не умеет больше никто.

– Спасибо, приятно слышать. – Ивану действительно стало приятно. Пусть высокая квалификация распространяется лишь на узкую специальность, а все равно приятно считаться квалифицированным специалистом. – Постараюсь оправдать. А в чем конкретно вопрос?

– Постарайся. Вопрос в следующем… Только учти, что вводной информации мало и вся она на уровне слухов. Якобы военные устроили в Старой Зоне, в Пустоши, какие-то полевые испытания новых боевых роботов, или это были учения нового отряда спецназа, непонятно. По слухам, новые детища вояк прошлись ураганом по жестянке от Янова до Копачей и проложили широченную просеку, выкосив гектаров десять автонов, а с ними и больше сотни всяких разных биомехов, вплоть до десятка бронезавров и пары драконов. Кроме того, под раздачу случайно попали несколько жженых, в том числе такие известные фигуры, как Семен Семеныч, Хасан, Толмач, Яковлев, Лось, Макс, Механик и Леший. Не выжил якобы никто. Чуть позже, правда, выяснилось, что Хасан пропал еще весной, рухнув в тамбур вместе с вертушкой, Макса в Копачах в тот момент не было и быть не могло, а Механик жив, здоров и мелькает как всегда где-то в Академе. Но остальные вроде бы все-таки исчезли. Во всяком случае, самого факта, что под пресс военных попали несколько жженых, никто не опроверг.

– Очень странная история, – воспользовавшись паузой, вставил реплику Копейкин.

Журналиста в первую очередь заинтриговал факт, что среди пострадавших указан Леший. Иван слабо верил, что Леший в принципе способен случайно попасть под раздачу, а уж тем более погибнуть. Не того класса «изделие», как выражались все те же приятели-военные.

– Да? – тут же уцепился Лис. – И что конкретно тебя смутило?

– Жженые не попадают под раздачу такими крупными партиями, – авторитетно заявил Копейкин. – Один может попасть. Двое от силы. А сразу столько… нет. Так не бывает.

– То есть это явная зацепка?

– Конечно, – Иван кивнул.

– Вот и прекрасно, Копейкин, раскручивай тему. Как только узнаешь хоть что-то новое, сразу звони, понял меня?

– Все ясно, скоро позвоню. Думаю, дело несложное.

Черный Лис вырубил связь так же резко, как так же включил. Прощаться, как и здороваться с каким-то там агентом, он не посчитал нужным. Даже Зона не избавила этого француза от снобистских замашек. Но Копейкина такое отношение начальства ничуть не расстроило, даже не покоробило. Его уже затянуло в омут азарта, и все остальное Ивана больше не волновало. Любая загадка, любое задание со множеством неизвестных распаляли в душе у Ивана неугасимый огонь желания немедленно броситься на поиски истины. Наверное, не стань Копейкин репортером и шпионом, он непременно стал бы сыщиком.

«Итак, что мы имеем? – Иван вошел в Сеть и пролистнул несколько виртуальных новостных страниц. – Шелуха большого мира – в сторону! Новости из Зоны… тоже не то. Вот… блоги. Ну-с, начнем! Сейчас выясним все детали, до последних мелочей. Кто, что, почем. А вы думали, месье Делен, что один такой умный? Нет, мы тоже умеем думать. И получше вас иногда. Вспомните крымскую историю. Не хотите вспоминать? А я запомнил. В той истории Леший вам крепко наподдал. Но теперь он и сам числится среди пострадавших. Очевидное – невероятное. Вот с этой нестыковки и начнем поиск».