Текст книги "Наши фиолетовые братья"
Автор книги: Вячеслав Шалыгин
Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 19
То ли генерал Чан что-то напутал, то ли просто схитрил, то ли таймер при отстреле аварийного блока повредился – одним словом, у Бугаева оказались в запасе лишние две секунды, которые его и спасли. Когда время истекло, он еще находился на одной линии с блоком, поэтому единственное, что ему оставалось, – это оттолкнуться и прыгнуть повыше и подальше. Приземлился полковник на совершенно ровном участке, в каком-то метре от спасительной воронки, и в этот момент самоликвидатор уже должен был сработать.
Нет, Бугаев не вспомнил ни детство, ни отрочество, ни юность. Не потому, что у него их не было, были, конечно, просто эти предсмертные воспоминания уже порядком ему надоели. Полковник столько раз прокручивал в памяти самые дорогие моменты жизни, что они давно перестали быть дорогими и превратились в некое подобие клипа, чужого и не вполне правдоподобного. Ну о чем он мог подумать, касаясь левым носком земли и перенося центр тяжести вперед и чуть вправо? Например, о том, как поступал в училище… Неинтересно. Тогда, еще на вступительных тестах по физподготовке, один из абитуриентов как-то пошутил насчет его трусов… Самой шутки Бугаев уже не помнил, по прошествии стольких лет с ним осталось лишь несколько сцен: как он прямым правым выломал обидчику верхнюю челюсть, как подскочили его товарищи – не Бугаева, разумеется, а поверженного противника, – как все трое разлетелись по свободным углам: ребра, ключица, плечевой сустав… И как потом появился старший группы, мичман с рыбацкой фамилией Мотылев, судя по нашивкам – большой специалист по каким-то там единоборствам… Как он подпрыгнул – не Бугаев, а опять же Мотылев, – подпрыгнул от незатейливого удара в живот, врезался макушкой в низкий потолок, наткнулся почками на перевернутую табуретку и в довершение принял на лоб падающий металлический шкафчик. На грохот прибежал будущий взводный лейтенант Тузов, и в итоге из всей группы в училище был принят один только Бугаев. Зачет по физкультуре он получил автоматом, а мичман Мотылев, разжалованный в младшие мичманы, закончил службу в прачечной…
Или, например, первое ранение… Еще в училище, будучи сержантом, Бугаев как отличник боевой и психологической подготовки в числе лучших курсантов участвовал в подавлении мятежа на урановых рудниках Урана. В одном из столкновений ему угодили лазерной киркой в пах, и он был срочно госпитализирован на соседний Нептун. Возможно, имплантированный гормональный генератор был бракованным, возможно, операционная сестра Жанна Венерич решила над курсантом подшутить… Когда спустя полтора года Бугаева прооперировали вновь, чтобы удалить отслуживший лечебный приборчик, рычажок мощности был, оказалось, сдвинут далеко за максимальную отметку. Остается лишь добавить, что за это время молодой Бугаев имел около тысячи контактов известного рода, и более половины из них были результативны, впрочем, согласно Этическому уставу ОВКС, никакой ответственности за отцовство курсант не понес…
Вспоминать обо всем было скучно и муторно, поэтому Бугаев ничего подобного и не вспомнил. Он лишь подумал – пружинно подгибая правую ногу и снова толкая себя вперед, к воронке, – подумал, что самоликвидатору пора бы уже и сработать.
Замешкавшийся взрыватель дал ему фору в две секунды, и полковник успел-таки долететь до ямы, кувырком перекатиться через сырой земляной бортик, нырнуть на самое дно, сжаться в комок, заткнуть уши и открыть рот.
Вот тут и рвануло.
Сверху посыпались комья богатой алюминием глины, брызги превосходной легкой нефти, гравий с вкраплениями платины и алмазов, маленькие золотые самородки, похожие на чипсы из серии «Веселый Зоопарк», а также несколько горелых обломков от разрушенного аварийного блока. Сияющий диск винчестера принесся маленькой летающей тарелкой и, врезавшись в твердый кусок молибденовой руды, распался на сотню осколков. Запись переговоров с генералом Чаном была уничтожена.
Бугаев вытряс из волос горелые проводки, выковырял из уха разлапистую, как тараканчик, микросхемку и, проверив личное оружие, приподнялся из воронки.
Бой продолжался. Десантники подтянулись к сожженному поселку полным составом и, грамотно заняв позиции, сжигали пришельцев целыми шеренгами. Те наползали с двух сторон черными тучами и, невзирая на огромные потери, прерывать атаку не собирались. Действуя «не умением, а числом», они все же кое-чего добились: два МАСЛа из пяти замолчали навсегда, еще один по-прежнему стрелял, но значительно реже и лишь на самой малой мощности.
«Батареи пробиты, – горестно подумал полковник. – А запасные были в посадочных модулях… Да и СТУРНы – это не перепет-мобили какие-нибудь. Скоро и в них заряды закончатся. Тогда точно хана…»
Чан обещал подкрепление из «дебоширов» – нижайшая ему благодарность, да только одним десантникам здесь было не справиться. Без настоящей тяжелой техники с этими тварями было не совладать…
Об этом Бугаев тоже подумал, но уже без надрыва, со смирением. Он подполз к инопланетному телевизору и, встряхнув его за ножку, проорал:
– «Леннон»!.. Тысяча девятьсот семнадцатый! «Леннон»! Слышите меня?!
На экране внезапно появилась какая-то девица с копной соломы на голове.
– Что с моими волосами? – спросила она брезгливо. – Мне нужен шампунь с протеинами от фирмы…
– Чертова кукла! – проскрежетал Бугаев. – Протеины ей понадобились… Нашла время… – Он снова дернул треногу. – «Леннон»!.. Капитан!.. Капитан, геном твой драть!
– На связи, – откликнулся офицер сквозь помехи.
– На связи… – буркнул Бугаев. – Связь с тобой мне даром не нужна… Почему молчал?! Саботировать вздумал?! Дезертировать?!
– Замыкание в скан-рубке… – мучительно краснея, соврал капитан. – Связисты пока справились…
– Вот довоюем, я тебе самому замыкание устрою! В глотке! Голыми руками! И всем твоим связистам! Трусы!
– Так ведь… связисты…
– Молчать! Некогда сейчас. Докладывай! Что наблюдаешь, капитан?
– Прорыв третьего отряда, – сочувственно сказал тот.
– Какого еще отряда?
– Ну не вашего же… Вражеского, какого еще! Время прибытия – четыре минуты.
– Как это ты здорово за них рассчитал, – еще больше обозлился Бугаев. – Может, хотя бы пять? Может, у тебя там от замыканий всяких извилины попутались или оптика запотела?
– Мне сверху видно все, вы так и… Не извольте сомневаться, господин полковник!
– Я и не изволю… Свяжи меня с Чаном.
– С кем?..
– С генералом Чаном! – рявкнул Бугаев. – Ты что, другого Чана знаешь?!
– Я и этого не знаю. В смысле не имею доступа… не имею права доступа…
– Так «права» или «доступа»?
– Права, – понуро ответил капитан.
– Давай связь! Нет, стой. Чан не нужен. Связь с маршалом Страшным. Быстрраа!!
– Мне за это попадет, – плаксиво произнес капитан.
– Я сейчас сам в тебя попаду, сволочь дрейфующая! – Полковник выбрал из останков аварийного блока железку пострашней и направил ее в небо.
Капитан смотрел на Бугаева через приборы прямого слежения, поэтому в «ложке» тут же раздался его приглушенный голос:
– Веревкин! Там у нас в сейфе конвертик лежит. Принеси сюда.
– Какой, господин капитан? Это который «счастливому бойцу»? Там еще марка с ежиком наклеена? У меня племянник филателист, так что эту марку…
– Нет же, дубина! Конверт с красной полосой: «Вскрыть во время гибели».
– А-а!.. Вот он, пожалуйста…
Бугаев лежал, прижимаясь лицом к пыльной земле, и проклинал всех летунов Галактики вместе взятых.
– Вскрывай, Веревкин, – пробухтел капитан. – Набирай код доступа.
– Ой, он такой длинный… тут столько цифр…
– Набирай, Веревкин! – не выдержав, гаркнул в «ложку» Бугаев.
– Есть! Та-ак… три… восемь… три… восемь… Нет, сбился. Тут же сначала восьмерку надо… Три… восемь… три… два…
Бугаев застонал и стиснул кулаки.
– Капитан!.. – прошипел он. – Сколько до подхода третьего отряда?
– А уже подошли, – безмятежно отозвался тот. – Все равно уже поздно. Может, не надо тогда?.. Это, с самим маршалом… Зачем по пустякам начальство беспокоить? Ой… Ой! Ой-ой!.. – по-старушечьи запричитал он.
– Что у тебя там? – спросил Бугаев. – Пальчик занозил?
– Да тут не пальчик… Тут… Ой! Раз… два… три…
– Отставить, капитан! Что за коды вы там набираете?
– Это не коды… это я считаю… их. Семь… десять… пятнадцать…
– Кого считаешь, обормот?! – взревел Бугаев. – Мухи с камбуза налетели?
– Это не мухи. Хотя похожи… Двадцать три… двадцать четыре… сорок пять… Не наши… не наши корабли, господин полковник, – оторопело пробормотал капитан и тут же взвизгнул: – Веревкин! Связь! Маршала! Президента!! Всех на связь!!!
Его голос вдруг оборвался, и в «ложке» запрыгали частые точки помех. Полковник подождал еще пару секунд, безрезультатно поискал взглядом в чистом небе и понял, что «Леннона» больше не существует. Им овладело смешанное чувство злорадства и праведного гнева, однако разобраться в своих эмоциях он не успел: вогнутый экран вспыхнул и матово засветился.
Прием был идеальный. На фоне коллекции пестрых вымпелов возник сам Страшный, почти как живой.
– Бугаев? – осведомился он строго, но без напыщенности.
– Я, господин маршал, – ответствовал полковник, отгребая от живота мусор.
– По нашим данным, у тебя там целая армада объявилась.
– Точно так, господин маршал. А у нас теперь даже «Леннона» для прикрытия не осталось. Требуется подкрепление.
– Подкрепление идет, – сказал Страшный и скупо, по-военному улыбнулся. – Держись там. Мы своих в обиду никогда…
Бугаева внезапно посетила мысль, что сейчас самый удобный момент заложить Чана, сдать его со всеми потрохами и досрочно отправить на пенсию, а при везении – и подальше, в тюрьму на спутниках Сатурна. Однако через секунду Бугаев сообразил, что Чан все равно выкрутится, а место в карцере придется занять как раз ему. Кроме того, генерал-должник гораздо предпочтительней генерала-врага, особенно когда ты сам мечтаешь стать генералом… Одним словом, о странном поведении, чтоб не сказать – измене Чана Бугаев решил промолчать.
– Что молчишь, полковник? – бросил Страшный. – Наши силы уже идут. Десять минут продержитесь?
– Не уверен, господин маршал, – молвил он. – Виноват…
– Твое жалованье повышено на тридцать процентов. И… я тут рапорт наградного отдела подписываю, против твоей фамилии значится – орден «За неслыханный героизм»…
– Орден?.. – Бугаев облизнул треснувшие губы. – Я не за награды служу, господин маршал.
– Понятно. Тогда пятьдесят процентов плюс премия в размере годового жалованья.
– Десять минут?.. Продержимся и пятнадцать, – заверил Бугаев.
Глава 20
Флагман специальной эскадры ДШБОР, Большой Противокрейсерный Корабль «Джаггер» вышел из режима гиперпрыжка последним. Все остальные корабли – двенадцать фатакеров и два БПК – уже развернулись в боевой порядок и двинулись к планетной системе. На мониторах гиперсканов отображалось четкое подтверждение всех полученных из штаба ОВКС сведений.
Армада вражеских кораблей роилась преимущественно над одной из бусин околозвездного ожерелья. Их было чертовски много. Уродливые корабли напоминали гигантских насекомых: с удлиненными, обтекаемыми носами и провисшей, словно осиное брюшко, кормовой частью. Они тянулись к планете лапками интенсивно работающих пушек и пританцовывали, корректируя свое положение на орбите точно попавшие в паутину оводы. Для полноты картины не хватало паука. Огромного, черного, терпеливо выжидающего во мраке, когда в его липких тенетах увязнет весь рой.
Командующий эскадрой контр-адмирал Иванов наблюдал за маневрами необычных инопланетных посудин с нескрываемым презрением.
– Такой ордой, на одного «Леннона»! Скоты!
– Так точно, – поддакнул капитан первого ранга Ломов. – Только не на того напали! Бугай им быстро антенны пообрывает. Взгляните через «миллионник», господин адмирал, видите, как там сверкает? Не иначе, МАСЛы работают.
Командующий эскадрой бросил взгляд на экран гиперскопа. Увеличение в миллион раз позволяло рассмотреть поверхность планеты почти так же хорошо, как если бы БПК висел над ней на высоте километра.
– Зачем его сюда понесло? – Иванов пожал плечами. – До отпуска потерпеть не мог?
– В приказе сказано, что Бугай в дальнюю разведку полетел. Ну и наткнулся на этот симпатичный вид. Хм… Как бы не открытый до него никем…
– Ха-ха…
– Ага… Ну, это их штабные дела. Неоткрытая система – значит, неоткрытая… начальству виднее.
– Помню, на СС-одиннадцать в прошлом году дикого кабанчика завалил, килограмм под пятьсот весом…
– Конечно! Из снайперского диссамблера, да еще с китайской оптикой, отчего же не завалить! Я вот на СС-тридцать восемь на медведя ходил с пороховиком! Вот это были ощущения! Винтовочка по древним книгам на Тульском Механическом была восстановлена. Убойной силы никакой! Да и откуда ей взяться, если всего двенадцать и семь десятых миллиметра между нарезами расстояние было… ну, калибр по античным понятиям так исчислялся… Мы потом на СС-семь, на даче у генерала Магомаева, нарезались в стельку! Бугай, кстати, тоже тогда был, все хотел меня перепить, но у него после литра сервопривод отказал, и он никак не мог глаза на стакан навести… Победил я его, короче…
– Герой, не спорю… Ладно, отставить воспоминания. «Открыл», значит, Бугай, хе-хе, никем пять лет назад не открытые планеты, что дальше?
– Только приземлился – глядь, а тут уже из Корпорации кто-то бродит…
– Прохиндеи!
– Вот-вот, а через час снова глядь – чужие подвалили. Да еще вон какой толпой! То есть не успели мы планеты «открыть», как тут же конкуренты появились и отбивать находку начали. Разве справедливо? Самое смешное, что Чан лично всю эту ахинею подписал. – Понятно. Ну никак не желает рассекречивать объекты, морда тыловая, хотя, видимо, чует, что время подходит, вот и ерзает…
– Рассекретить такой Клондайк!
– А конкретно-то в приказе что написано?
– Вытащить Бугая и всех, кто выжил, и отступить на заранее подготовленные позиции…
– Столько добра под хвост каким-то гуманоидам паршивым пойдет!
– И не говорите. А я только-только на дачу рапорт написал…
– Что, теперь и каперангам дают?
– Говорят, всем, вплоть до кап-три и майоров, со следующего года давать будут. Кто не в черных списках, конечно.
– Тогда точно решили рассекретить систему. Раньше-то – тайна была! Только для высших офицеров! А теперь видишь как… Скоро и рядовым по наделу раздадут… Бесплатный совет: бери на СС-сорок два участок, там чище всего. Никаких… соблазнов.
– А я хотел на СС-двадцать один попросить, говорят, там сырье номер три…
– Поначалу это удобно, а потом – устаешь…
– Эх!.. – Офицер с досадой махнул рукой в сторону чужого роя. – О чем мечтаем?! Ладно бы рядовым, теперь-то вообще этим уродам все достанется!
– А корабли у них какие-то… не очень… – заметил Иванов, пытаясь отогнать грустные мысли. – Потрепанные, словно миллион светолет без техосмотра налетали.
– Это да, – ухмыльнулся Ломов. – Только много их, гадов.
– Господин контр-адмирал!.. – На мостик ворвался запыхавшийся матрос-посыльный. Скан-рубка находилась на юте корабля, и бежать ему пришлось почти два километра. В руке курьер судорожно сжимал слегка помятый листок. Судя по тому, что связисты не отправили депешу по внутренней линии, а снарядили посыльного, сообщение было особо важным.
– Что там? – Командующий эскадрой подбородком указал на Ломова, и матрос торжественно вручил бумагу ему.
– Штаб ОВКС меняет вводную. Нам приказано занять оборону вокруг планеты и удерживать ее до подхода главных сил.
– Вокруг какой из них? – Иванов обвел взглядом плавающую над центром рубки голографическую модель системы.
– Вокруг Бугаевской, – сверившись с текстом приказа, уточнил каперанг. – СС-двадцать четыре.
– До подхода главных сил?
– Так точно.
– Всех или только Ударного флота?
– Написано «главных сил ОВКС»…
– Это другой разговор. – Контр-адмирал заметно повеселел. – А то – «заранее подготовленные позиции»… «отступить»… сроду у нас таких позиций не было! И слова «отступление» в лексиконе ДШБОР никогда не было! И не будет!
* * *
Гец Даун вылетел из апартаментов Президента как ошпаренный. Такой взбучки вальяжный и почти всемогущий бизнесмен не получал со времен сопливого детства, когда отец, потомок династии Рокфеллеров-Гудбайсов, порол будущего хозяина мировой экономики примитивным кожаным ремнем.
В левом кулаке Гец сжимал официальное приглашение, в правом – пропитанный холодным потом носовой платок. И то и другое уже можно было выбросить, но бизнесмен до сих пор пребывал в легкой прострации и просто комкал их, то засовывая в карманы, то извлекая вновь.
Даун получал приглашения на официальных бланках довольно часто. Примерно по сотне в день. Его зазывали куда только можно – от презентаций новейших достижений электроники и светских раутов до благотворительных концертов в приютах для хомячков-инвалидов. Однажды ему пришло даже приглашение в ад, от секты сатанистов седьмого дня. Но вот на официальное совещание Президентского совета, с участием главы НКВД, командования ОВКС и главного секретаря Комиссии по Порядку в Солнечной системе, Геца пригласили впервые.
С чем было связано такое необычное приглашение, корпрез догадался сразу, но только когда Страшный, потупив взгляд, подтвердил, что сбылись его худшие прогнозы и подразделение чужаков на СС оказалось не автономным отрядом разведчиков, а именно авангардом армии вторжения, Гец осознал, что снова беден как церковная крыса.
Даун повертел в пальцах архаичный картонный листок с голограммой государственного герба и тоскливо взглянул в окно. Заходящее солнце слепило, несмотря на тонировку толстых зеленоватых стекол, и в его лучах, как утренний туман, растворялись барханы золотых песков, бескрайние россыпи алмазов и мегабаррели лоснящейся нефти…
То, как бурно реагировал Президент на признания Страшного, Геца особо не впечатлило, но когда Гарант Конституции перешел к роли в заговоре самого Дауна, тот основательно струхнул. От обвинения в государственной измене бизнесмена спасло лишь то, что на СС, по словам маршала, не было ни одного сотрудника Корпорации. Даун высоко оценил самоотверженность Страшного и даже подумал, что следует перевести на его счет пару миллиардов кредитов в знак благодарности, но дальнейшие рассуждения Президента о беспорядочных связях предков Геца лично с главой государства и даже с представителями животного мира увели его от благородных порывов далеко в сторону. Гарант просто растоптал самолюбие Дауна на глазах ухмыляющихся чиновников, и теперь бизнесмену было не до хороших манер или широких жестов. Из ситуации следовало выпутываться с минимальными потерями. Обвинение в том, что Гец знал об опасности, но не доложил куда следует, было шито белыми нитками, но ведь оно было…
От невеселых раздумий Дауна отвлек сильный толчок в спину. Могущественный делец втянул голову в плечи и испуганно обернулся. Позади, заслоняя половину коридора, стоял багровый от нервного напряжения маршал.
– Ну?! – грозно промычал Страшный.
– Что? – Гец сглотнул.
– На чем полетишь?
– Куда?
– Туда…
– Зачем?
– За пушкой…
– А мне-то она к чему?
– К тому, что, если это вовсе не пушка, тебе лучше и не возвращаться. Даже пожизненным не отделаешься. Нанораспад без суда и следствия тебе светит. И мне…
– Это Президент сказал?
– Ага, он… Я ему наплел, что планеты усыпаны военным барахлом чужеродного происхождения и только поэтому ОВКС их до сих пор не рассекречивали… Чтобы, значит, никто посторонний супероружием не завладел. А ты о СС пронюхал якобы потому, что твоих ученых к делу привлекли, когда в нашем Исследовательском Отделе признались, что не понимают, как эти пушки активировать. Чуешь, Гец, чем дело пахнет? Последний шанс у нас с тобой остался…
– У вас, Семен Гаврилович, – Даун помотал головой, – исключительно у вас…
Он вдруг почувствовал, что его ноги оторвались от пола, а костюмчик затрещал по швам. Маршал одной рукой поднял Геца под самый потолок и легонько стукнул теменем о старинную люстру. Телохранителей и секретарей в Президентский дворец не впускали, и вступиться за Дауна оказалось некому.
– Ты отползти задумал, гъяди недожеванный? Так не выйдет ничего! Вместе полетим порох нюхать.
– Какой порох? – сдавленно пробормотал Даун. – Поставьте меня на место!
– Вот туда я тебя и ставлю. Ты думал, что самый умный и недосягаемый? Так ты ошибся, мясо. Еще какой досягаемый!
Он разжал пальцы, и Гец рухнул на линолеум ручной работы.
– Это не пушка, – прохныкал он, – просто труба или что-то похожее…
– Так я и знал! – Страшный сунул руки в карманы и зло сплюнул. – Только теперь поздно, цивил. Хочешь – не хочешь, а эта труба должна будет выстрелить, понял?
– Но я-то…
– А вот ты-то и давай указания своим ученым, пусть землю носом роют, пока мои ребята за них с пришельцами воюют, но найдут там что-нибудь стреляющее или еще чего военного назначения. Склады с какими-нибудь боеприпасами, технику законсервированную, хоть сабли инопланетные! Понял?! Не слышу!
– Понял… – Даун обреченно кивнул.
– Не слышу!
– Так точно! – громко ответил Гец.
– Другое дело… А сейчас марш на мой челнок! В связи с началом войны ты мобилизован в чине лейтенанта!
– Я не военнообязанный!
– Встать!
– Ну тогда хотя бы полковника!
– Хорошо, полковника. – Страшный ухмыльнулся. – И сразу же разжалован в лейтенанты.
– За что?!
– А вот за споры с командованием!
