Текст книги "События из моей жизни 2 (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Тельнин
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
После некоторого времени я узнал, что Володя Бурханов был ещё и браконьером, а Галя была воспитательницей в детском саду. А Витя из МАИ был ещё и гитаристом.
После возвращения в лагерь у нас были дни отдыха. Я видел, как кто-то играл в волейбол, но желания присоединиться не было. А вот в настольный теннис я поиграл с ещё одним академгородцем, который был не из нашей секции НГУ, а из секции сотрудников институтов Академгородка "Вертикаль".
Потом занятия возобновились. Мы учились делать полиспаст, систему из карабинов и молотков для спуска пострадавшего, и как с помощью полиспаста поднять упавшего в трещину, и ещё чему-то. Нам осталось совершить восхождения на два перевала и две вершины – 2-б и 3-а категории сложности. Нам уже определили конкретные вершины и перевалы. И мы заранее обсуждали пути к ним. Оформляли документы для выхода на восхождения, проверка наших знаний у начспаса. Заготовка продуктов. Помню, как я получил мясо, но не умел его даже помыть в реке. Тогда я пошёл искать Володю Бурханова. Нашёл его, а он вёл беседу с какой-то альпинисткой. Пришлось ждать пока он не наговорится с ней. Потом он занялся мясом. Видать он научился готовить пищу во время своих походов с туристами на Иссык Куле в качестве инструктора.
И вот всё готово. Наши два отряда значкистов вышли в путь. Мы шли в противоположную сторону от стоянки Рацека. По мостику перешли речку и миновали скалы Алагуш, где у нас были занятия по скалолазанию, и пошли дальше. Мне этот путь был знаком по майской альпиниаде, тогда мы пришли на стоянку Электра, чтоб с неё подняться на перевал Электра. В этот раз мы пришли на стоянку Электра с другими целями. Как пришли – поставили палатки. Наш отряд поставил в этот раз 3 палатки. Одна из них была инструкторская. Когда мы собирались на стоянку Рацека, Андрей Владимирович собирался спать с кем-нибудь из нас в одном спальнике – чтобы не тащить на себе свою палатку. Изо всех парней он выбрал меня. Но одного спальника на двоих нам не хватило: мы мешали друг другу спать. Нам было тесно. И мы не высыпались. А в этот раз Андрей Владимирович взял свою палатку и свой спальник. В палатке он был один, и никто ему не мешал спать. Мне тоже стало хорошо спать одному в спальнике.
Стоянка Электра получила своё название от соседней горы Электра. А гора получила такое название из-за того, что во время грозы в неё било много молний, она как бы притягивала их к себе.
Стоянка Электра находилась на большой высоте, и поэтому вода там закипала градусах при 80, а не при 100. И чай приходилось заваривать такой водичкой.
На стоянку Электра мы пришли с севера. А когда встали на следующее утро, то двинулись дальше на юг, оставляя вершину Электра справа от нас. Дальше на юг был ледник и, правее от нас, во льду протаяло небольшое озерцо. Мы миновали его и, слева от нас, ледник был покрыт фирном и уходил круто вверх, как гигантская горка для детей (фирн – это плотный снег). Несколько сотен метров мы поднимались по этой горке. В кошках нужды не было – фирн был не скользкий. Потом фирновая горка резко обрывалась, переходя в просторное фирновое плато. И, прямо перед нами (на востоке), шла цепь гор, отделявшихся друг от друга перевалами. С севера на юг (слева направо от нас). Сзади нас (на западе) остались и фирновая горка, и озерцо талой воды. Справа от нас (с запада на восток) шла другая цепь гор, тоже разделяемых перевалами.
Мы пошли точно в угол, где встречались две цепи гор, то есть на юго-восток. В этом углу находился перевал. И похоже здесь кто-то побывал, так как от фирнового плато и до самого перевала шла цепочка следов, почти ступеней, выбитых в твёрдом фирне. Как будто большая группа людей прошла след в след друг за другом. Нам-то это облегчение, и мы пошли по этим выбоинам в фирне. Наша связка первой подошла к этим выбоинам, а остальные связки растянулись по фирновому плато одна за другой. Будет кому углубить эти выбоины. И мы с Володей Бурхановым пошли по этой "лестнице" вверх.
На перевале нашли пирамидку, добрались до консервной банки, прочитали записку, я написал новую, и консервную банку с новым содержимым опять укрыли пирамидкой. Дальше нам надо было идти налево – на вершину Западная. Так нас инструктировали в лагере перед выходом. А, пока мы возились с пирамидкой, подтянулись новые связки. И пошли налево и вверх – на вершину. Мы последовали за ними. Путь вверх шёл по спирали: всё время вправо и вверх так, что справа всегда была скала, а слева пустота. Вот идущий впереди меня взялся рукой за выступ скалы и, потянув его на себя, поднялся выше. Я шёл следом за ним, и тоже взялся рукой за выступ скалы, но не за тот, а за соседний. И тоже потянул его на себя. А это оказался отколовшийся от единой скалы большой камень. И он пошёл на меня. Я отошёл в сторону, и он упал у моих ног, качнулся, и стал переваливаться вниз по склону. А внизу, пристёгнутые к перилам, которые навесили уже ушедшие вверх связки, находилось несколько человек. И этот "чемодан", медленно перекатывался с боку на бок, и шёл на тех людей. А там было узко и некуда уклониться от него. А он встал на ребро, замер, затем повернулся, и пошёл вправо и вниз – не на людей. Внизу же его встретила каменистая осыпь. И он вызвал камнепад. А там никого из людей не было. Тут инструктор второй группы крикнула мне снять очки. У меня не было консервов – небольших с тёмными стёклами очков (защищавших глаза от ультрафиолета) – а были лишь самодельные, защищавшие от ультрафиолета, но громоздкие, сужавшие поле зрения очки. На белом фирновом плато они были к месту, а на тёмных скалах они были помехой. Я снял их, хоть не они были причиной этой опасной ситуации с "чемоданом".
Дальше наша связка шла без опасных ситуаций. Поднялись на вершину, а там уже другие читали записку из банки и писали новую. Нам ничего не осталось делать, как осматривать окружавшие нас красоты. Когда пирамидка была вновь собрана, начался спуск с вершины. Спустились мы другим путём, так как по тем выбоинам в фирне спускаться было бы неудобно. И вот мы на фирновом плато. Пересекли его, и оказались наверху фирновой горки. По таким горкам одно удовольствие глиссировать. Сам я ни разу не глиссировал, но видел, как это делали другие на коротких горках. А Володя Бурханов тоже раньше не глиссировал и, когда я ему объяснял, у него всё равно не получалось. Так мы и шли вниз – я впереди, он позади. Нас соединяла верёвка, которая не давала мне попробовать поглиссировать. А вот и озерцо талой воды. Идём дальше. Вот слева вершина Электра. А вот и стоянка Электра.
Это восхождение мы совершили быстро. И вернулись рано. Надо чем-то заняться. Смотрю на Виталика – как он мается от безделья. И предложил ему расправить верёвки для просушки. Он сразу повеселел и взялся за дело. А я решил позагорать. Но небо всё уже было в облаках. И я вспомнил пионерлагерь, и слова нашего вожатого, что можно загорать днём и под облаками. И лёг загорать недалеко от палаток на траву, даже не подложив себе брезентовый коврик с пластинами пенопласта внутри. Постепенно я настыл от холодной земли и вынужден был встать с земли и лечь в палатку на тёплый спальник. Я простыл и, из-за этого, не смогу совершить последнее восхождение. Я лежал, свернувшись в комочек и, постепенно, моя простуда из спины и остального тела перешла на кишечник. Я вынужден был встать, и сходить на шхельду. Меня пронесло. И я вернулся в палатку на спальник. Болезнь ещё сидела во мне. Другие значкисты узнали, что меня пронесло, и какая-то значкистка из второго отряда дала мне угольных таблеток. Я их принял. Но засыпал в спальнике я ещё больной.
Утром я проснулся, и никуда не хотелось идти. Тогда Витя из МАИ стал тормошить меня: "Так нужен тебе 3-й разряд или нет?". И я стал собираться. Всё снаряжение (карабины, ледобуры, ещё что-то), которое я носил в рюкзаке как первый в связке, я отдал Володе Бурханову. И на последнее восхождение он пошёл в нашей связке первым.
Начало восхождения было таким же, как и в предыдущий день. Мы прошли слева от вершины Электра, миновали озерцо талой воды, поднялись по фирновой горке на фирновое плато. А я стал чувствовать себя лучше. Болезненность в теле прошла. А шли мы в этот раз к вершине Смена. Она была или соседкой с вершиной Западная, или ещё левее её. Наша связка шла первой. И мы стали подниматься на перевал рядом со Сменой. Никаких ступенек в фирне не было. Поднялись на перевал и без них, но медленнее. На перевале уже Володя Бурханов, а не я, разбирал пирамидку и читал записку из консервной банки. Он же писал новую записку, и складывал пирамидку. За это время другие связки догнали нас и ушли вперёд. Мы последовали за ними. Я шёл без очков, чемоданы больше не попадались, да и брались мы за скальные выступы осторожно. Поднялись на вершину, а там скала высотой метра четыре – пять. С одной её стороны на неё пешком заходили. А другая сторона была почти вертикальная. Чтоб спуститься с неё по этой почти вертикальной стенке, была уже приготовлена верёвка. Один её конец был хорошо закреплён на скале, а второй её конец был свободен. На скале была красноярочка со своим напарником по связке. Он прикреплял самостраховочный шнур очередного альпиниста к этой верёвке на схватывающий узел и давал в руки ему вторую верёвку. Альпинист закидывал её за плечи, обвивал её вокруг рук, а на руках были верхонки. И он был готов к спуску.
Он шёл по почти вертикальной стенке ногами, верхонками регулировал скорость спуска сжимая или ослабляя их. Спустившись, он освобождался от обеих верёвок чтоб мог спускаться следующий. Когда подошёл мой черёд, я не смог завязать схватывающий узел на страхующей верёвке и тогда он сделал это за меня. Да, надёжный напарник у красноярочки.
Когда все спустились дюльфером со скалы, то дальнейший спуск показался забавой. И вот мы снова на фирновом плато. Во время спуска все перемешались, и получилось так, что Володя Бурханов шёл первым в нашей связке, я за ним, а за нашей связкой шла связка красноярки с её напарником, причём она шла первой. Она взяла чуть вправо, и пошла рядом со мной. Так мы шли и говорили, и никто этого не слышал. Она сказала, что нам надо ходить в одной связке. Я и не ожидал от неё таких слов.
И вот снова мы на фирновой горке. Володя Бурханов шёл вниз первым, и очень удивился, когда я проглиссировал мимо него вниз. У меня получилось! А он, увидев, как я это делал, тоже попробовал, и у него тоже получилось! Другие, глядя на нас, тоже стали глиссировать. Места хватало всем. Вот так исполнилась моя мечта поглиссировать.
Дальше опять озерцо талой воды, вершина Электра слева, и, наконец – стоянка Электра. Мы переночевали здесь последний раз.
Утром свернули палатки, поели. Сложили вещи в рюкзаки, и отправились в лагерь. По пути мы проходили мимо кладбища погибших в этом районе гор альпинистов. На каждой могиле был камень. Лишь одна могила была без камня. Тут – на кладбище – было немного каких-то людей. Они искали в округе камень для этой могилы. Мы решили им помочь. Вместе выбрали валун, который мы могли докатить до места. И докатили, установили на могилу. А кладбище это было в лесу. От фирна и скал мы спустились до леса. Ещё немного – и мы в лагере. А к нашему приходу нагрели воды, и мы смогли принять душ. Когда пришло время ужинать, мы увидели Ирину Мкртумову и сели за её столик. Поговорили с ней. Сказали, что после её ухода у нас началась голодуха.
На следующий день нам выдали книжки альпиниста, где был список вершин и перевалов, на которые мы взошли, и их категории трудности. Сейчас я помню только одно название перевала – Минджилки – но не помню какой из двух так назывался. И немного путаюсь в названиях последних двух вершин – какая из них Западная, а какая Смена. В книжках также написана категория трудности, с какой можно начинать восхождения на второй разряд. У меня стояла 2-б, а у Вити из МАИ – 3-а.
10 Мамин энцефалит
Наша дача была на краю дачного кооператива. А за железной сеткой был сосновый лес. Ворота кооператива были рядом – через 3 участка от нашей дачи. Однажды весной, когда сошёл снег, мама пошла в лес собирать подснежники. Её мать умела делать лечебную настойку из них. И вот она насобирала их сколько надо, и привезла их домой в город. А вскоре после этого у неё заболела голова. Она решила, что это от клеща. Стала себя осматривать – ничего не нашла. Вызвала врача на дом. Та осмотрела её, и тоже стала думать, что это от клеща, но, раз его не нашли, то она не стала класть её в больницу. И ушла. Прошло ещё дня 2-3 и головные боли стали нестерпимыми. Вызвали скорую. Врач скорой помощи тоже решил, что это от клеща, но раз никто клеща не видел, он засомневался, что её примут в больницу, но решил отвезти её туда. Я тоже поехал с ней.
В приёмном отделении была живая очередь. Очень длинная. Едва нашлось место сесть ей и мне. Пришлось высидеть часа два. А ей всё хуже. Дошла очередь и до неё. Перед тем, как зайти в кабинет, она попросила меня принести ей (если её положат) большую подушку (она любила, когда голова высоко). Вскоре вышла медсестра и сказала мне, что её кладут в больницу. И я пошёл домой. Оказалось, что инфекционная больница всего в 20 минутах ходьбы от нашего дома. Там взял подушку, затолкал её в большой пакет и назад – в больницу. А там мне сказали, что ей сделали пункцию, положили в палату и убрали даже тонкую больничную подушку, так как голова должна лежать прямо.
Это было начало лета. Папа был на даче. Приехал домой, и узнал, что она в больнице. Мы ходили туда, носили передачи. Не помню – то ли позволяли с ней видеться, то ли нет. Но узнали в справке, что анализ спинномозговой жидкости подтвердил предварительный диагноз о клещевом энцефалите. Теперь стало ясно от чего её надо лечить. После этого мама выдвинула своё объяснение почему клеща не нашли: Перед тем как ехать с подснежниками домой, она перед зеркалом расчёсывала волосы. И возможно сшибла расчёской клеща. О тяжести маминой болезни говорит тот факт, что пункцию позвоночника стали делать прямо в приёмном покое, на кушетке. В то время, как эту пункцию положено делать в стерильной операционной. Но, чтобы лечить болезнь, надо знать, что это за болезнь. Отсюда такая срочность.
В день выписки папа привёз с дачи букет белых пионов врачу, лечившему маму. Я понёс эти цветы в отделение, но мне не позволили внести их в ассистентскую (где часто бывают все врачи), так как у маминого врача аллергия на цветы. И тогда этот букет вроде поставили в сестринской.
11 Виктор
Как-то на даче мама сказала мне прополоть траву под кустом крыжовника. Я прополол. А этот куст был близко к лесу, который начинался за железной сеткой (наш участок был на краю кооператива). А в лесу обитали клещи. И на наш участок они тоже заползали. И после той прополки, вернувшись домой, я обнаружил на себе клеща. В больнице мне его удалили. А через несколько дней вокруг места, куда присасывался клещ, появилось розовое пятно. Я показал его маме, и она отвела меня в инфекционную больницу. Там нам сказали, что у меня болезнь Лайма (клещевой бореллеоз). Если не лечить, то пятно будет расти и в разных местах кожи будут появляться новые розовые пятна, которые тоже будут расти. И потом помрешь. И меня положили в больницу и стали лечить. Хорошо, что я обнаружил эту болезнь на ранней стадии, а мама тут же отправилась со мной. И мне позволили вернуться домой, взять всё самое необходимое и приехать в больницу.
В палате был уже мальчишка лет девяти. Вскоре поступил еще один мальчишка примерно того же возраста. Врач осматривал его и спросил: "Тебя клещ кусал?" Тот ответил – "Кусал". А врач: "А ты его?" Все рассмеялись.
Вскоре в нашу палату положили еще одного пациента. Виктора. Молодого мужчину лет 25 – 30. У него был энцефалит. Заболел он тоже на даче. Вызывал скорую по мобильному телефону, но ему отказали – слишком далеко ехать. И он несколько дней мучился на даче, пока не приехал какой-то сосед на своей машине и не увез его в город.
Он лежал на кровати и рассказывал о том, что его волновало. Я сидел рядом на стуле и слушал его. А мальчишки, видя, что на них никто не смотрит, стали резвиться по палате. Виктор сказал: "У меня дома такой же сын растёт".
Он до сих пор был под впечатлением недавних событий, произошедших еще до укуса клеща. У него была своя машина. Не очень дорогая, но ему хватало. И вот где-то за городом он попал в аварию. Виновником аварии был водитель дорогой машины. Виктор осмотрел свою машину и оценил ущерб. И потребовал от виновника аварии эту сумму. А тот решил снять проблему силой. Физически он был силен. Но и Виктор владел каким-то боевым искусством. Он задал трепку виновнику и тот согласился заплатить. Но сказал, что с собой у него нет требуемой суммы. Они договорились, что виновник привезет деньги на дачу Виктора.
В условленный день в назначенный час у ворот дачи раздался автомобильный гудок. Виктор вышел из дома и открыл дверь виновнику. А тот приехал не один, а с полной машиной сообщников. Этого Виктор не ожидал. Но виду не показал, а предложил всем пройти в дом. Те пошли за ним. Он первым вошел в дом. А на даче у него хранилось охотничье ружьё. Он взял его, зарядил и сказал, чтоб остальные тоже заходили. Когда все зашли, он спросил виновника – привёз ли тот деньги. А теперь виновник не ожидал такого поворота событий. Он сказал, что привез лишь часть денег – сколько смог собрать. И предложил Виктору назначить другое место встречи, когда он наберёт полную сумму. После продолжительного разговора они сошлись на новом времени и новом месте передачи денег.
А мальчишки отрывались вовсю. И прыгали на койках, и боролись, и бегали по палате вокруг стола. А я слушал как Виктор продолжал.
Он обошёл всех своих друзей, и они прибыли в условленное место раньше условленного времени. Осмотрелись. Невдалеке находилась длинная завалинка какого-то производства. На неё и сели его мужики. А он вернулся обратно на условленное место дожидаться условленного времени.
И вот наступило условленное время. Подъехало несколько машин и из одной из них вышел виновник. Из подъехавших машин вышло немало друзей виновника, и они, стоя у своих машин, смотрели как виновник подошёл к Виктору. Завязался разговор. Когда виновник понял, что Виктор не собирается отказываться от своих претензий, он дал знак своим друзьям, и те от машин подошли и встали в линию за спиной виновника. Виктор тоже дал знак своим людям, и они лениво встали с завалинки и, не спеша, тоже встали в линию за спиной Виктора. Виновник понял, что у него ничего не вышло и бросил купюру на землю между собой и Виктором. Но Виктор опасался её поднимать, так как виновник в этот момент мог что-нибудь сделать ему. И тут появился патруль милиции. "Что здесь происходит?" Виктор произнёс: "Этот человек уронил купюру и не хочет её поднимать." Милиционер сказал виновнику: "Поднимите." Тот поднял купюру. Патруль милиции удалился. Виновник протянул Виктору купюру. Но Виктор был весь в напряжении: виновник в любой момент мог нанести неожиданный удар. Купюру он взял. Виновник дал сигнал, и его люди пошли к машинам. Сам он тоже сел в свою машину. И они все уехали. Виктор победил. Не зря его имя переводится на русский как "победитель".
"Такого врага я одолел, а какая-то букашка свалила меня с ног!"
Меня выписали, и я не знаю – вылечили его или нет. Но к нам в палату его перевели из реанимации. Значит его здоровье пошло на поправку.
12 Как я ходил бояться темноты
С детства я читал в книгах, что маленькие дети боялись заходить в тёмную комнату. Сам я не боялся темноты. Может потому, что в моём детстве у нашей семьи была теснота – одна комната на семью из трёх, а потом из четырёх человек. Потом двухкомнатная квартира. Затем общежития. Так что с темной комнатой мне не приходилось сталкиваться.
А, когда я находился в психиатрической больнице в Винзилях, я смотрел по телевизору мультфильм для обучения детей английскому языку. Это был сериал, где среди главных героев был инопланетянин Маззи. Остроголовый, высокий.
Пациенты клиники работали на стройке нового корпуса и для этого у них в 8 отделении имелась тёплая одежда и сапоги и валенки (как и в 7 отделении).
И вот, как-то выдалось свободное время, и я с двумя – тремя пациентами сидели на кушетке около столовой. Направо был длинный коридор с проёмами в палаты (без дверей). А прямо перед нами был короткий коридор, в конце которого была раздевалка (она была с дверью).
Делать было нечего, и мне пришла мысль проверить: было ли что-то страшное при входе в тёмную комнату. Я знал, что дверь в раздевалку никогда не запиралась, и решил войти из хорошо освещённого коридора в тёмную раздевалку (не включая свет в ней). Соседям по кушетке я сказал, что пойду в раздевалку бояться темноты, и чтоб они переживали за меня.
Я подошёл к раздевалке, взялся за ручку двери. Затем закрыл глаза, открыл дверь раздевалки, зашёл туда и закрыл за собою дверь. Всё ещё не открывая глаз, я повернулся спиной к двери и присел на корточки. И затем открыл глаза.
Было темно, ничего не видно. Я ждал. Время шло, глаза стали привыкать к темноте. И я заметил слабый свет от щелей двери. И при этом слабом свете я увидел прямо напротив меня, у стены, высокую остроголовую фигуру. Маззи! Настоящий, не мультфильмовский!
От страха я замер и боялся пошевелиться. Время шло, глаза продолжали привыкать к этому слабому свету, и я стал различать ватники, висевшие на всех стенах. И Маззи становился всё отчётливее. И наступил момент, когда я понял, что это шинель железнодорожника, повешенная на гвоздь за капюшон. Кроме ватников среди уличной зимней одежды была и одна такая шинель со специальными нашивками.
Тогда я поднялся с корточек и открыл дверь. Вышел из раздевалки, закрыл дверь, и пошёл к кушетке у столовой. Те, кого я оставил, идя бояться, так и сидели на ней. Я спросил их: "Боялись ли вы за меня?". Что они ответили – я не помню. Но теперь я стал понимать – почему маленькие дети боятся заходить в тёмную комнату.
13 Авария на ТЭЦ1 в Тюмени
Лет 10 назад в Тюмени был сильный мороз. И ТЭЦ1, и ТЭЦ2 работали в полную силу. И вот на самой ТЭЦ1 лопнула труба с горячей водой. Половина Тюмени осталась без отопления. Чтобы ликвидировать аварию и сменить трубу, требовалось перекрыть заслонкой воду. Но это оказалось невозможным. Дело в том, что вода на самой ТЭЦ1 была перегретой до 120 (или до 200) градусов Цельсия. Она разлилась по станции и из-за перегрева тут же испарялась и до заслонки было не добраться. А в домах уже остывали батареи и люди включали электрообогреватели.
Такая же погода была по всей Сибири. Аварии были и тут, и там. Вроде в Якутии перемёрзли батареи и новые возили туда самолётами.
А в Тюмени через несколько дней разлитая перегретая вода остыла до температуры, позволившей людям добраться до заслонки и перекрыть её. Лопнувшую трубу сменили, и тепло пошло в квартиры. Батареи не успели перемёрзнуть и всё вошло в свою колею.
38
