Текст книги "Глори и Ко"

Автор книги: Вячеслав Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

О том, что должен был сказать парню хозяин, и что последует в ответ на сказанное, мы так и не узнали. Дверь распахнулась, и гном во второй раз сказал: "Прошу". Мне показалось, что тепла в его голосе стало еще меньше.

В кабинете, отделанном навощенным до блеска деревом, закинув ноги на резной столик, сидел человек лет сорока. Очень дорогие, но совершенно безвкусные одежды, напомаженные волосы и обилие драгоценностей делали его похожим на преуспевающего сутенера. Впрочем, с моей точки зрения, он им и был: мало найдется более грязного сводничества, чем игорный бизнес.

– Кого я вижу! Бон Геймс собственной персоной! – притворно радостно воскликнул этот тип, когда мы вошли. – Рад тебя видеть, хотя, извини, руки подавать не стану!

– Ой, спасибо! – кулаки Бона непроизвольно сжались, а интонация, казалось, способна была убивать наповал. – А то я, признаться, всерьез опасался, что мне прямо с порога придется посылать хозяина к его же матушке!

– Вот и ладненько! – потер руки Венг. – Хорошо, когда между старыми приятелями царит такое взаимопонимание. – Может, представишь меня своим товарищам, особенно – милой даме?

Бон повернулся к нам:

– Перед вами – известнейший в определенных кругах шулер Кол – Козырной Туз. Мерзавец, каких поискать. Когда вернемся в гостиницу, не забудьте вымыть с мылом руки, а еще лучше – принять ванну. Эта дрянь на редкость заразна: смертельно поражает ум, совесть и кошелек.

Кол визгливо, как шакал, рассмеялся.

– Ну, разве он не прелесть! Да садитесь же вы, чего зря ноги топтать!

– Спасибо, насиделись! – грубо ответил парень. – И будем крайне признательны, если ты прикажешь выдать мне мой выигрыш, а то нам завтра вставать рано.

Хозяин игорного дома всплеснул руками:

– Куда торопиться, дружище? Я-то мечтал поговорить, ведь мы с тобой не виделись, почитай, года три.

– И еще бы столько же не видеться! Твоя рожа – последнее в этом мире, без чего я стану тосковать!

– Фу, какой ты неласковый. Впрочем, это ваша геймская кровь сказывается, все вы там такие. Заносчивые, что твои короли, о слове "друг" вообще представления не имеете. А сами, если разобраться, просто-напросто сборище прожженных мошенников!

– Ой, кто бы говорил!

– Нет, приятель, ты меня с собой не равняй! Да, не отрицаю, в иных случаях и мне случалось играть с тузом в рукаве, да еще и опоив партнера до беспамятства, но я при это никогда, – слышишь?! – никогда не прикрывался замшелыми легендами, в которых нет ни капли правды, и не орал по всему свету о своем непревзойденном мастерстве, дарованном богами!

Козырной Туз шумно отхлебнул из хрустального бокала.

– А ты хуже всех, Бон. Посмотреть на тебя – так сущий ангел, правда, малышка?

Глори пропустила шпильку мимо ушей. Впрочем, Венг не обратил на это никакого внимания.

– А внутри – ой, гнильцой попахивает! Впрочем, яблочко от яблоньки недалеко падает, приятель? Как там твой козел-папаша, не околел еще? Жаль, жаль...

У Бона выступили желваки на скулах, но он крепко сжал мое плечо, когда я было двинулся к мерзавцу, чтобы поучить его любезности.

– Не смей трепать своим поганым языком имя того, до кого тебе не дорасти, как не пытайся. И, кстати, ты, небось, уже вызвал стражу? Представляю себе картинку: кто-нибудь из нас приводит твою мерзкую рожу в надлежащее состояние, и тут вваливается... Вот, что я говорил? Вечер добрый, майор!

– Что тут происходит, господин Венг? – прохрипел тучный служитель правопорядка, ввалившийся в кабинет. Не успел Козырной Туз рта раскрыть, как заговорила Глори.

– Вы заглянули очень кстати, господин майор. Мой друг сегодня выиграл очень большую сумму денег, а господин Венг не только не желает расплатиться, но и оскорбляет всех нас. Прошу вас, наведите порядок.

Как всегда, улыбка нашей принцессы творила чудеса. Суровые морщины на челе майора мигом разгладились, и он строго посмотрел на Козырного Туза.

– Эта леди говорит правду, господин Венг?

Шулер мигом вспотел. За считанные секунды он из обвинителя превратился в обвиняемого, кому бы такое понравилось?

– Разумеется, – ответила за него Глори. – И тому есть человек пятьдесят свидетелей.

– Нет! То есть, да, он выиграл! – отчаянно крикнул Кол. – Но я заявляю, что выиграл он нечестно!

– И в чем же вы его обвиняете?

– В нарушении устава моего заведения. Этот человек выиграл только потому, что использовал во время игры магию!

Бон издевательски рассмеялся:

– Да ну? Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее, старина! Уж тебе ли не знать, что магических способностей за мной отродясь не водилось?

Майор, как ни странно, понимающе кивнул:

– Действительно, господин Венг, я считаю...

– Проверьте его детектором!

– Что ж, если вы настаиваете...

– Да!!!

– Вы не против, господин...

– Геймс. Бон Геймс. Разумеется, господин майор. Я целиком к вашим услугам.

Страж порядка пожал плечами и повернулся к Бону, вытаскивая из кармашка на поясе стандартный правоохранительный детектор. У меня в Хойре тоже такой был. Штуковина вроде компаса: кладешь ее на руку, и если ты магически инертен, то стрелку с места тягловой упряжкой не сдвинешь. Зато если нет...

Мы все вытаращились на коробочку. Стрелка, разумеется, не вертелась, как вела бы она себя, лежи детектор на ладони у мага. Но и неподвижной она тоже не была – лениво колыхалась туда-сюда.

Венг хохотал так, что даже опрокинулся за свой стол.

– Попался! Попался! Попался! – повторял он.

– Майор, вы уверены в том, что ваш детектор исправен? – побледнев, спросила Глори.

– Вообще-то наш штатный заклинатель проверяет его перед каждым дежурством, – без особой уверенности протянул тот.

– Значит, поломки все-таки случаются? – продолжала настаивать девушка.

– Остынь, крошка! – прохрюкал из своего угла шулер. – Все с этим детектором в порядке.

Я решительно протянул вперед правую руку.

– Вы позволите?

Разумеется, все время, пока распроклятая штуковина лежала на моей ладони, стрелка даже не шелохнулась.

– Ничего не понимаю!

Бон внезапно побледнел:

– А вот я, кажется, понял.

Он расстегнул рубашку и вытащил цепочку с серебряным амулетом. В наступившей тишине особенно отчетливо прозвучал гиеноподобный хохот Козырного Туза.

...– А я тебе говорю, он знал!

– Да откуда он мог знать?

– Я показывал ему этот паршивый амулет несколько лет назад!

– И все-таки, это несправедливо! Как, скажите, ему мог помогать в игре амулет, все волшебство которого заключается в том, что он предохраняет своего владельца от потных ладоней и запаха изо рта?!

– Дело не в этом! Вы же видели устав этого окаянного заведения. "Никакой магии", понимаете! Такое ощущение, что мерзавец заглядывал в будущее, когда его составлял.

– Но почему тебе запретили играть в других местах?

– Потому! Если человек попался раз, то кто позволит ему сделать еще одну попытку?! Спасибо хоть, что просто отобрали выигрыш и оштрафовали, а не оставили в пользу Туза все наши деньги!

– И все-таки это подло! Мало того, что этот тип публично оскорблял твоего отца...

Против ожидания, Бон почти весело улыбнулся:

– Да нет, Римбольд, действительно оскорбить в моих глазах папочку – это еще нужно сильно постараться. Он видел старика только однажды, а посему оценить всей его "прелести" просто не мог. Вон, Сэд с Глорианной и то его лучше узнали...

Гном вытаращил глаза:

– Значит, ты просто разыгрывал возмущение?

– Да нет, не то, чтобы...

– Знаешь, Римбольд, – неожиданно влез я, – я, кажется, понимаю, что Бон хочет сказать. Когда я служил в гвардии, один из наших капралов, инструктор по стрельбе, помнится, говаривал: "Вот мой казенный арбалет. Безобразная, безбожно устаревшая модель, у которой вечно заедает спусковой механизм, сколько его ни смазывай, жутко неудобное ложе, сбитая прицельная планка, и все такое прочее. Это говорю я, потому что собирал и разбирал его миллион раз и протаскался с ним не один год. Я имею право его ругать. Но упаси Бог какую-нибудь тупую деревенщину сказать, что у меня плохой арбалет. Я буду не я, если не дам ему в морду!"

– Чертовски точно, – кивнул Бон, и неожиданно протянул мне руку. Я стиснул ее.

Дорога к нашему пристанищу вела через городской парк. Приятно пахли какие-то ночные цветы, ветерок шелестел листьями, где-то невдалеке журчал фонтан.

– Скамейка, – кивнула Глори. – Давайте посидим немного.

Предложение было принято, и когда все уселись, я вытащил из кармана фляжку бренди.

– Извините, ребята, я тут немного сжульничал и сдал не всю свою наличность. Хотел вот отметить победу...

Поняв, что разговор опять грозит вернуться в нежелательное русло, я прервал фразу.

– Молодчина!

– Ай да Сэд!

– Не все досталось этому кровососу!

После того, как фляжка опустела, все надолго замолчали и задумались. Перебирая в голове события прошедшего дня, – да и все предыдущие за последний месяц, – я неожиданно ощутил какую-то странную нежность к сидящим рядом со мной. Все мысли о ревности и прочих глупостях исчезли без следа. Я был среди друзей, на которых мог положиться в любом деле, и ради которых сам пошел бы, не задумываясь, на любое дело. Вспомнил, как Бон совсем недавно протянул мне руку, как он переживал свою неудачу... Не потому, что это задело его гордость или уронило его в глазах Глорианны. Просто он, сам того не желая, подвел друзей, которые верили в него.

– Эй, любимец Ссуфа, можно тебя на два слова?

Бон оторвался от своих раздумий и вопросительно посмотрел на меня.

– Секреты? – насмешливо подняла бровь Глори.

– Ага! Заговор злобных мужиков против всей прекрасной половины человечества! – злодейски подмигнул ей парень. – Я к твоим услугам, босс...

Стоило нам отойти за кусты, как я выпалил:

– Извини!

– За что? – захлопал глазами Бон.

– Сам знаешь за что. Сегодня днем в гостинице я вел себя как распоследний колзотур, обуянный ревностью. Хотя как раз на ревность никаких прав не имею. А если бы даже и имел, повода для нее мне все равно не давали.

Бон остолбенело смотрел, как я вышагиваю перед ним взад-вперед, и молчал.

– Вот такие дела. Я был не прав и не нашел бы себе места, если бы не высказался. И еще... если... ну, ты понимаешь... одним словом, ты только скажи...

Наш игрок покрутил головой и тихонько рассмеялся.

– Ну, ты даешь, босс!

Потом он посерьезнел и хлопнул меня по плечу:

– Знаешь, если у меня раньше и были какие-нибудь планы, то с недавнего времени... Но все равно, спасибо.

– За что?

– Сам знаешь за что.

Вместо ответа парень пожал плечами, и.

– Ну что, составили свой заговор? – почему-то без своего неизменного сарказма осведомилась девушка, когда мы вернулись к друзьям.

– А то. Можешь начинать трепетать и молить о пощаде, – ухмыльнулся Бон.

– Тебя или его?

– По очереди.

– Как-нибудь потом. Но я очень рада, что у вас теперь есть время, чтобы подумать о первоочередных делах? Что будем делать, Сэд?

Вопрос застал меня врасплох.

– А причем тут я? – машинально, сорвалось с моего языка.

– Если бы у Бона была идея, он не смог бы ее удерживать в себе так долго. Мы с Римбольдом тоже зашли в тупик. Остаешься ты.

Я оглядел всех троих. Да нет, никто не улыбался. Они серьезно смотрели на меня и ждали.

Мои друзья верили в меня и ждали, что я что-нибудь придумаю.

– Давай, босс, не стесняйся! Здесь только свои! – подбодрил меня Бон. Глори не сказала ничего, но ее глаза...

Кусты зашелестели, и в полосу лунного света шагнули две темные фигуры. Странно знакомые.

– Не только, дружище, – широко улыбнулся я. – А у меня есть идея.

– Ну, наконец-то!

Глава XV

В которой рассказывается о том, как паевое товарищество "Глори и К0"

отчасти потеряло самостоятельность

Ярко-малиновый камзол, лениво наброшенный на одно плечо. Курчавая черная поросль, выглядывающая из расшнурованной на груди белой рубашки. Чуть прищуренные, хитрые, ничего не упускающие глаза орехового цвета. Холеная рука с крупным опалом на указательном пальце, задумчиво оглаживающая кривой кинжал у пояса. Примерно семьдесят килограммов показной, нарочитой лени и расслабленности. Робин Бэд, когда-то простой капитан. Ныне всесильный глава КГБ.

– Значит, я повинен во всех ваших злоключениях? И вы явились сюда, чтобы требовать справедливости?

– Ну, требовать у вас – это уж чересчур, – улыбнулся я. – Небезопасно, знаете ли...

Робин рассмеялся, показав две золотых коронки.

– Да уж знаю, знаю. И самое главное – бессмысленно. Да... Но если так, тогда будьте добры, объясните цель своего визита.

– Видите ли, сударь, – влез в разговор Бон, – как вы сами только что справедливо отметили, вы в некотором роде являетесь причиной нашей проблемы. То есть, не вы лично, а установленные вами и досточтимыми магистратами законы, касательно морских перевозок. Причем, заметьте – мы отнюдь не против платить, но только...

– Только нечем, – вновь показал нам коронки Бэд. – Я, с вашего позволения, немного поупражняюсь в логике. Итак, группа людей... прошу прощения у достойного гнома... э-э... путешественников прибывает в Паррис издалека, чтобы нанять корабль для плавания в некое место... какое – для моих рассуждений совершенно не важно. Это первое. В Паррисе же – равно как и во всех прочих городах-государствах на побережье – законы таковы, что обычные фрахтовые расценки, скажем так, несколько завышены, а посему корабль у путешественников нанять не получается. Это второе. Так случилось, что к упомянутым уже законам приложил руку некий Робин Бэд, которого найти и заставить себя выслушать для чужака совсем не так просто, но все же возможно, если сильно постараться. Это третье. И вот путешественники, которым таки удалось привлечь внимание главы КГБ, перебаламутив полгорода среди ночи, собираются попросить его, ввиду чрезвычайной важности их предприятия, снизить для них расценки. Я ничего не упустил?

– Почти.

– Вот как?

– Робин Бэд не упомянул лишь о том, что путешественники были бы бесконечно рады, если бы его люди сами доставили их в упомянутое место за приемлемую для них сумму или выполнение посильной услуги.

Глори мастерски скопировала не только манеру изъясняться главы КГБ, но и его тягучую интонацию. Робин зааплодировал:

– Браво, сударыня! Вышеупомянутый вам бесконечно признателен.

– Взаимно, сударь, взаимно. И что же вы нам ответите?

Пират посерьезнел и, подперев кулаком щеку, ненадолго задумался. Через какое-то время он встал со своего стула и принялся мерить шагами комнату, заложив руки за спину и насвистывая обожаемую моряками всех вод песенку "Женушка в любом порту". Находившись же и насвистевшись вволю (что заняло минут десять), он вновь сел и решительно мотнул головой:

– Нет.

Само собой, мы были почти уверены в подобном ответе, но одно дело думать, и совсем другое – слышать.

– Хотите знать, почему? Извольте. Дело, что бы вы там ни думали, вовсе не в моей черствости и вредности, как раз наоборот. Как человек, я искренне хотел бы вам помочь, и даже бесплатно. Вы мне импонируете уже тем, что не побоялись заявиться сюда с подобным предложением, а до этого – еще и уговорили парней привести вас ко мне. Кроме того, у меня тоже есть родители, которых я весьма люблю. Если бы мой старик вот так пропал, и у меня были бы хоть какие-то координаты, то я бы приложил все силы для того, чтобы его вытащить. Так что Робин Бэд, господа, полностью на вашей стороне.

– И, несмотря на это, нет?

– Вот именно. Несмотря на это, а точнее – из-за того, что я – глава КГБ. Как говаривал боцман на корвете "Гай Гисборн", где я когда-то плавал юнгой, "так уж склалось". А глава КГБ, устанавливая столь мешающие вам порядки, договорился с бургомистрами, что ни для одного корабля исключений из правил не будет. И нарушать слово мне жутко не хочется по целому ряду причин, даже если не брать в расчет тот факт, что словом своим я весьма дорожу, а репутацией – пуще того.

Я понимающе кивнул:

– Хотите сказать: что сделано однажды, то может повториться?

– Что-то вроде того. Уж так устроен человек – раздвиньте один единственный раз привычные для него рамки, и он тут же заявит, что так всегда и было...

– А что касается нашего второго предложения?

– Опять-таки, нет. Правила КГБ запрещают его членам заниматься перевозками товаров и пассажиров – на этом особо настаивали господа бургомистры, и я их всецело поддерживаю. Каждый должен заниматься своим делом. Да и потом, тут в дело грозит вступить только что упомянутый закон человеческого существования. Уж простите, но мне совершенно не хочется через какое-то время проснуться главой нескольких сотен добропорядочных моряков. Несолидно как-то после всего былого. И, наконец, я решительно не вижу дела, которое не могла бы самостоятельно выполнить моя команда, и которое при этом было бы по плечам вашей четверке.

Что ж, по крайней мере пират был откровенен, и на том спасибо. Мы извинились за то, что отняли его драгоценное время, и поднялись, чтобы раскланяться.

– Один момент. Вы мне действительно понравились, а своим теперешним поведением нравитесь еще больше. Опять-таки, так уж склалось, что в силу разных причин я обожаю делать себе приятное... Одним словом, я предлагаю вам вступить в славные ряды КГБ.

Мы слегка опешили.

– Но вы, кажется, только что сказали, что не нуждаетесь...

– Не нуждаюсь. И заставлять вас отрабатывать свое членство активными действами типа абордажей тоже не собираюсь. Вы от нашего союза получите несравненно больше: по нашим законам любой, состоящий в Комитете, раз в три года может попросить Организацию о посильной для нее услуге личного характера. А уж выделить один из своих кораблей с командой на некоторое время для КГБ более чем по силам...

М-да, неожиданное предложение, что и говорить. Неожиданное и, чего уж греха таить, несколько пугающее. Даже учитывая тот факт, что мы ни словом не обмолвились о том, кто такой на самом деле пропавший отец Глорианны, выяснить это будет не так уж сложно. И что тогда? Какую выгоду преследует Бэд и что он может получить, имея наследницу целого королевства членом своей Организации? Конечно, прямо я об этом не спросил. Не успел.

– Знаете, сударь, – только не обижайтесь, – жизнь в нашем прекрасном мире как-то сама собой настраивает на уверенность, что ничего в нем просто так не делается. – Бон был сама изысканность и непринужденность. – И я смею предположить, что кроме доставления себе удовольствия, у вас есть и другие резоны для этого благородного предложения. Это так?

– Мой друг хочет сказать, – вставила Глори, – что всем нам хотелось бы знать, в чем конкретно будет заключаться наша служба КГБ?

– А если ни в чем, то как вы объясните другим своим... э-э, коллегам, почему приняли в Организацию совершенно бесполезных людей и гнома? закончил я.

Робин зевнул, изящно прикрыв рот ладонью:

– Еще что-нибудь? Не стесняйтесь, прошу. Сразу на все и отвечу.

– Хватит на первый раз, – сварливо отозвался Римбольд. – Вы, господин капитан, говорите пока, а мы поглядим.

Довольно нахальный тон гнома, вопреки моим ожиданиям, лишь позабавил пирата. Отсалютовав Римбольду кубком, он начал:

– Начну с третьего вопроса, и надеюсь, что прелестная дама простит мою неучтивость. Как вы совершенно справедливо предположили, Сэдрик, я не диктатор, и даже напротив – всю жизнь боролся с деспотизмом в КГБ. Конечно, Организация построена по принципу пирамиды с четкой вертикальной системой подчинения, и я нахожусь на самой ее вершине. Как говорится – выше только боги, облака и голос евнуха. Но и я не обладаю всей полнотой власти. Есть Центральный Комитет, куда входят мои заместители, главы Организации во всех крупных городах и выбранные делегаты из среды рядовых... сотрудников. Ну и ваш покорный слуга, разумеется. Так вот, любое серьезное для КГБ решение выносится на рассмотрение Центрального Комитета и или принимается (большинством голосов), или нет. Теперь идем дальше. Ни перед кем отчитываться в том, кого и зачем я принял в Организацию, я в принципе не обязан. Разумеется, если только на оплату их услуг не требуются значительные суммы.

– И что для вас "значительная сумма"? – как только речь зашла о деньгах, Римбольд тут же оживился.

– Ну-у... скажем, пятизначная.

– И что, много у вас таких... ценных сотрудников? – это уже Глори.

В ответ Робин подмигнул:

– А как вы думаете?

У меня так и чесался язык ответить "головой", но я сдержался. И действительно, он бы все равно не стал отвечать. Симпатия симпатией, но служебные тайны – дело серьезное. Тем более в КГБ.

– Я продолжаю. По поводу "совершенно бесполезных", Сэдрик...

– Достаточно просто "Сэд", – махнул рукой я.

– Благодарю. Так вот, я с вами категорически не согласен. Мой опыт – а он у меня, как вы, должно быть, догадываетесь, весьма богатый, подсказывает, что совершенно бесполезных хоть людей, хоть гномов, хоть любых других живых существ в природе не существует по определению. Есть лишь не востребованные до поры до времени. А уж потребностей у нас столько и таких специфичных, что вы будете не просто полезными – крайне полезными для Организации.

– Простите, не могу удержаться от вопроса. Чем вот я лично могу быть крайне полезной КГБ?

Прежде чем ответить, Бэд некоторое время внимательно смотрел на девушку, будто изучая ее.

– Конкретно не могу сказать, пока не выясню всех ваших талантов, симпатий и антипатий. Но в любом случае, наследная принцесса Гройдейлская, имеющая пожизненное право владения замком Цербер и связанная родственными узами с дюжиной правящих домов различных государств, включая Тилиану, Кнегсию и Райвэлл...

На личико Глори было приятно посмотреть. Я в очередной раз поразился ее выдержке. Лишь чуть прищурилась, между бровями еле обозначилась складочка, да дернулся левый угол рта.

А вот Римбольд уставился на девушку прямо-таки квадратными глазами. Ах ну да! Ведь до сего дня она для него была простой дочерью торговца мехами... Извини, парень, но так уж склалось...

Если бы человек, которого я впервые увидел чуть меньше часа назад, начал выдавать подобные сведения обо мне, любимом... Стоп! Но если он знает о Глори...

Словно подтверждая мои предположения, Робин усмехнулся:

– Совершенно верно. Хоть какие-то сведения у меня есть обо всех вас. Не задавались случайно вопросом, почему вас чуть не два часа продержали в моей "приемной"? Нужно же мне было узнать, с кем предстоит говорить. Между прочим, подобным образом уже удалось предотвратить два покушения.

– У вас там что, сидит целый полк телепатов? – Бон кивнул на расписанную разными диковинными созданиями раздвижную ширму, закрывающую дальний угол кабинета пирата.

– Господь с вами, Бон! – совершенно искренне поднял брови тот. – Туда больше троих запихнуть не удастся при всем желании, даю слово чести.

– Ну а все-таки?

– Все-таки? У Организации достаточно большая система осведомителей по всему миру. И магов, и просто различных полезных людей... да и не только людей. Правда вот гномов пока до прискорбного мало.

– Разумеется! – гордо вскинул голову наш бородатый товарищ. – Среди гномов предателей отродясь не водилось, это вам любой подтвердит. Так что на меня можете не рассчитывать!

– А кто здесь говорит о предательстве? Знаете, уважаемый Римбольд, ваш почтенный дедушка со стороны матери, Ниокс Лысый...

– И слушать не хочу! Дедушка Ниокс никогда не занимался ничем предрассудительным!

– Разумеется. Не станет же здравомыслящий гном называть предрассудительным честный бизнес, ежегодно приносящий солидный доход.

– Доход?..

– Точно так. Видите ли, деятельность КГБ здесь, в Городах Побережья, это только верхушка айсберга. Прикрытие, так сказать. И действительно: ну кто будет лезть в дела пиратов?

– Прикрытие чего, позвольте спросить?

– Бизнеса, Ваше Высочество, разного бизнеса.

– Глорианна, если вы позволите.

– О, прошу прощения. Так о чем бишь я? Ах да, о бизнесе. Не хочу сейчас пускаться в долгие рассказы, поэтому скажу лишь, что Организация – это: торговля, банки, игорные дома, армии наемников, исследовательские экспедиции, политика, меценатство, наконец. Это тысячи людей практически во всех уголках мира. Разных людей, как я уже говорил. Всех профессий и должностей. Кстати, членами или пайщиками ее являются и многие высокопоставленные лица.

Я не смог удержаться от ехидного замечания:

– Ну да, а сами вы, Робин, не иначе как урожденный король?

– Нет. Герцог.

– ???

– Точнее, не собственно герцог, а его третий сын. Не хотелось бы называть конкретных имен, лучше скажем так: папа мой – младший брат монарха государства, чуть поменьше Тилианы и чуть побольше Райвэлла.

Ничего себе! Это что же получается – Оргейл? Пятое по величине королевство мира?

Пока мы переваривали вывалившуюся на нас информацию, миловидная девушка внесла поднос с ароматным чаем и блюдо вафельных трубочек с заварным кремом.

– Угощайтесь, господа, а я пока продолжу, – Робин с заразительным хрустом откусил самую большую трубочку, прожевал и вновь заговорил, дирижируя изрядно укороченным кондитерским изделием: – Я не потребую от вас многого, честное слово. И не стану просить ни о чем противозаконном или неэтичном. Просто время от времени буду связываться с вами и поручать уточнить некоторые интересующие нас сведения разного рода, вроде уровня цен на определенные товары или открытия новых месторождений полезных ископаемых. Вот и все. Разумеется, ваши услуги будут своевременно оплачиваться, причем весьма щедро. По ту сторону Внутреннего Моря у Организации пока совсем не так много членов, как хотелось бы. Пора это исправить...

А теперь прошу меня простить, кое-какие дела требуют моего присутствия. Если ничего не изменится, вернусь через полчаса, чтобы выслушать ваш окончательный ответ. Искренне надеюсь, что он будет именно таким, каким всем нам хотелось бы.

...Мы пили чай, жевали пирожные и изо всех сил изображали друг перед другом тягостные раздумья. Глори, откинувшись в кресле, что-то строчила в своем блокноте, Бон ловил и подбрасывал мелкую монетку, Римбольд считал, загибая пальцы и время от времени бормотал что-то вроде: "Ну, дедушка!" – а я... Я просто молчал, хмуря лоб, хотя давным-давно все уже решил. Да и не только я, судя по всему. Тактичному Робину вовсе не нужно было придумывать какие-то мифические "дела".

Наконец, мы не выдержали и встали на ноги. Все одновременно, кроме девушки. Да и заговорили одновременно, словно каждый спешил показать другим свою решительность:

– Я считаю...

– Нет, ну если рассудить здраво...

– В конце концов...

Встретившись взглядами, мы расхохотались, и вот тут наша принцесса присоединилась от души. А отсмеявшись, тоже встала и приветственно подняла руку:

– Выше нос, коварные злоумышленники. Отныне "Глори и К°" объявляется криминальной структурой!

Глава XVI

В которой рассказывается о говорящей вороне,

молчаливом нечто и лучшем средстве против оборотней

Словами боцмана нашего нового босса: "Вот так оно все и склалось". Уже через два дня после разговора с Робином наша четверка (то есть, семерка считая драконозавров) была со всеми удобствами и максимально возможным уважением размещена на борту симпатичного кораблика "Дельфин" (команда: семь человек плюс кот Пират). Карта, купленная у хримтурса, как оказалось, была весьма точной, а потому капитан "Дельфина" Йуш заверил нас, что не позднее двух недель с момента отплытия он высадит нас в Спящих Дубравах, ежели таковые и вправду существуют.

Лично меня беспокоило только одно: куда это запропастился наш старый знакомый с его страшными байками про злого Лесничего? Неужто повстречался с прекрасной собирательницей антикварных карт, женился на ней, и теперь эта парочка проводит медовый месяц на где-нибудь на атолле Амбра-Кандарба, основав Фонд пострадавших от С.Д.? В это верилось слабо, но факт оставался фактом: никто из подопечных Робина, как мы выяснили, ни мужчины, ни женщины, описанных нами, не видел. Новых кошмарных историй о Дубравах члены КГБ также не слышали, если не врали. Хотя с чего им врать своему главе?..

Уж не знаю, сделал ли Робин Бэд какие-нибудь особые распоряжения, было ли дело в нашем статусе полноправных членов КГБ или просто это мы были такими харизматичными, но все члены экипажа относились к нам очень тепло, если не сказать – сердечно. Все, за исключением кота, разумеется, которому все вышестоящие директивы до корабельного фонаря, а харизмы у него самого хоть взаймы бери. Если бы его видели, то тут же согласились бы со мной: такого очаровательно-хамского сочетания лени, грации, полос и усов я еще не видел.

"Сами-то мы маленькие и слабые, на борту только один Пират и есть, говорил, бывало, Йуш. – Зато он, хоть и четвероногий, ни одному двуногому спуску не даст!" Вся команда "Дельфина" души не чаяла в этом паршивце. Кот, впрочем, это прекрасно знал и беззастенчиво пользовался своим положением. Но и с Пиратом мы тоже очень скоро поладили, хотя без курьеза все-таки не обошлось.

Однажды мы сидели на палубе и любовались закатом. Садящееся прямо в океан солнце вкупе с небом, окрашенным во множество оттенков, начиная с золотого и кончая багряным – это что-то! Видимо, решив составить нам компанию, из кубрика вышел Пират.

– Кис-кис-кис! – позвала его Глори. – Иди сюда, хороший.

Зверюга важно прошествовала к девушке и подставила горло; на морде кота прямо-таки было написано: "Чеши сюда!"

В это же время к нам присоединились (как всегда переругиваясь) Бон и Римбольд. К моему немалому удивлению парень, едва увидев кота, вздрогнул и прервал свою фразу на полуслове. Возликовавший было гном, выдал очередную порцию колкостей, но она была самым возмутительным образом проигнорирована.

– Эй, ты чего?

– Да так... – и Бон рассеянно сел на палубу, как можно дальше отодвинувшись от Пирата. Кот (даром, что с закрытыми глазами) моментально это почувствовал, тут же перестал блаженно урчать и испытующе взглянул на него. Весь вид полосатого вопрошал: "Ну, и что все это значит, А?"

Еще слегка отодвинувшись, Бон пробормотал:

– Хороший котик, хороший, иди, иди, гуляй....

Пират широко зевнул и послушно отправился гулять... прямо по направлению к парню. Мы все с интересом наблюдали.

Отодвинувшись в третий раз, Бон уперся спиной в мачту. В глазах кота зажглись торжествующие огоньки. Он царственно возложил на ногу беглеца лапу, словно говоря: "Мое!" Потом, видимо, посчитав, что это недостаточно, он запрыгнул к парню на колени и принялся тереться о его живот, довольно урча. Рука Бона несмело прикоснулась к кошачьей шерсти. Урчание стало заметно громче. Рука молниеносно отдернулась.

– Ты что, его боишься? – не выдержала Глори.

– Да нет, не то, чтобы боюсь... – покрасневший как рак парень робко почесал Пирата за ухом. – Просто не ко времени вспомнился Ай-Ту-Дорр...

Вопреки ожиданиям и рассказам Носителя Хламиды, ни туманов, ни штормов с ураганами, ни прочих стихийных бедствий мы так и не дождались. Не могу сказать, что меня лично это так уж сильно расстроило. Наоборот, непонятно откуда возникло ощущение, что и в самих Дубравах никаких особенных ужасов мы не встретим. Разве что Большой Волосатый Ы на огонек заскочит, но с ним уж мы общий язык как-нибудь найдем. Чай, не впервой. А вот в существовании самих Дубрав у меня сейчас не было никаких сомнений. Просто кто-то явно не хочет, чтобы посторонние туда добрались. А вот кто? И почему? Только ли в короле Гройдейла дело, да и там ли он вообще?