Текст книги "Два титана"

Автор книги: Вячеслав Поляков-Прокопьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

Выглядело довольно смешно, я хихикнул, на, что сразу получил, словесную оплеуху.

– Малыш, ты, что уже окончательно спятил? По сравнению с прошлым разом (каким разом, спросил я сам себя) подойди ближе есть важная новость!

– Я, уши! – сказав это, я еще ближе приблизился к Маку.

– Ты чего там хихикал?

– Да так, показалось смешно, когда ты махал руками.

– Смешно говоришь!

– Повторил Мак и добавил.

– Необходимо быть более наблюдательным! Это же была летучая мышь, только не пойму, почему только одна?

– Я ничем ответить не мог, потому что о летучих мышах, имел очень скудное представление, особенно об их стайных инстинктах, Мак, просветил, сообщив.

– Летучие мыши живут большими стаями, и увидеть одну, а рядом никого, крайне удивительно. Напрашивается вывод, что где то рядом, есть выход, – это хорошая новость, но есть и другое соображение, если проникли мыши, то совершенно необязательно, что в такой лаз пролезем и мы! Надо его искать и проверить, идем.

Сколько раз за последние сутки, возникало радостное предчувствие долгожданной свободы и столько же раз, оно рушилось о твердую реальность! А слово идем, для меня стало синонимом, пыток, а не как раньше, вроде – идем порыбачить, или погулять, мне теперь, видимо до конца дней не удастся избавиться от тягостного ощущения, когда при произношении слова – идем, у меня будет замирать сердце и холодеть под ложечкой!

Удержу нет! Снова расхныкался, что сегодня со мной? Мак навострил уши и внимательно вслушивался, я, дабы еще больше его не расстроить, тоже превратился вслух. Стояли, так довольно долго, но ничего путного, не услышали, оставалось одно, идти, тьфу черт! Шагать! Вперед! Что незамедлительно и произошло. С большим трудом, продвинулись примерно на полмили. Неожиданно, пахнуло явно свежим воздухом, как следует, оглядевшись, заметили, небольшое ответвление. Отходящее от основного тоннеля, в него мне можно пройти, чуть, чуть сгибаясь, если Маку, то придется сгибаться прилично, пополам!

Попробовали поломать голову вместе, для каких целей, использовали его древние специалисты горнопроходцы? Совещание прошло быстро, надо идти на разведку, Мак достал жестянку, с камешками, отсыпал примерно половину содержимого, и со словами, неизвестно чем все может кончиться, завязав высыпанное на ладонь в кусочек ткани, вручил мне, спрячь, мало ли что.

Мне в тот момент совсем не хотелось расставаться с Маком, но обстоятельства оказались сильнее нас! Я не могу себя считать, сентиментальной личностью, но в тот момент, все-таки, у меня, что, то подкатило к горлу. Я судорожно сглотнул, глубоко вздохнул и побрел в неизвестность! Продвигаться стало легче, до меня дошло, я же не упираюсь, таща проклятый кусок металла ито, плюс, мелькнула успокаивающая мысль.

Первый наш фонарь, догорел, он остался у Мака из фонаря, что мы позаимствовали у парня, которому он оказался уже не нужен, в силу известных Вам причин. Отлили немного керосина, чтобы Маку было не очень жутко, я ему совсем не завидую, во-первых, он один, (хотя теперь Я тоже) обездвижен, можно экономить силы, но уж очень холодно. Во-вторых, я двигаюсь, только одна тонкость, не имею понятия куда? Это не беда, разберусь позже.

Есть и еще одно преимущество, я думаю самостоятельно, это обстоятельство вызывало двойственное чувство, гордость за себя и страх за будущее. Понимая, что наша судьба теперь зависит практически полностью от меня, особенно не отвлекался, а внимательно, даже пристально вглядывался в окружающие меня стены, тоннелем называть не решался, поэтому назвал лазом. Местами, по стенке, тоненькими струйками змеевидно стекала вода. Иногда резко высвечиваясь от света лампы, отражались блистающие вкрапления породы в стенах, и на мгновения создавалась иллюзия сказки. Реальность в свою очередь, неособенно давала мне покоя, наседая на мое детское хрупкое сознание.

Надо признать, принимая критику со стороны, держался я сносно, не хныкал, даже внутренне сам себя подбадривал, примерно так. Ничего дойдешь, у тебя хватит сил, ты же мужчина, и все такое прочее, но если рассуждать серьезно, то такой стиль самовнушения срабатывал, давал так сказать положительные результаты! И самочувствие у меня было сносное.

Можно сказать, появились нотки постоянного присутствия духа. Во я дал! Во, себя нахваливаю! Нахвалишься тут! Страшно ведь! Туннель понемногу поднимался вверх. Продвигался я, судя по ощущениям почти прямо, лаз, заметно в сторону не отклонялся. Меня неотступно преследовало ощущение, будто проход, уходит влево, может, казалось, может, нет. Продвинувшись еще ярдов на триста, появилось желание, скорее потребность, отдохнуть.

Теперь не надо ни кого спрашивать, ни ждать пока тому, другому, (маку, какой же все-таки я не благодарный – это точно!) придет в голову устроить отдых. Я прислонился к стенке, тут же отпрянул, уж очень показалось она холодной, немного постояв в раздумьях, присел на корточки, как делают индейцы, когда хотят сконцентрироваться на чем то, или передохнуть. Силы, ну очень медленно начали свое возвращение в организм. Вдруг я услышал лай собаки, но как, то уж очень далеко! Ну, вот дошло дело и до глюков, подумал я, этого только не хватало на мою грешную юную голову!

Что есть силы, помотал головой, словно лошадь, снова прислушался, да нет лай не исчез, после небольшой паузы снова зазвучал. Интересно, что это значит? Вопрос интересный, но ответа на него пока небыло. Потом все стихло, все же показалось, неуверенно подумал, я в очередной раз. Постояв немного на месте, но постоянно прислушиваясь, продолжил движение. Сколько шел, точно не помню. Но запомнилась мысль, гложущая меня изнутри, вперед, вперед, вперед. Мак ждет от тебя новостей, ни медли, все выясни! Так и двигался, пока ноги сами остановились.

Прижавшись губами к каменной части стены, по которой стекала вода, я попытался утолить, хотя бы немного, совсем чуть, чуть, жажду! На вкус она оказалось никакой! То есть холодной и безвкусной, да еще и с песчинками, которые попав на зубы еще и противно скрипели! Немного утолив жажду и отдышавшись, присел на корточки, задумался, и было о чем. Прошло несколько минут, и снова, о господи, лай собаки, но в этот раз немного, ближе, нет, это не глюки, это на самом деле. Значит, выход есть и он рядом, вперед! Я рванул, дальше, да так шустро, что быстро запыхался, пришлось сбавить скорость продвижение, несмотря на это, я продвигался довольно быстро.

Вскоре проход, резко ушел на подъём, пришлось еще сбавить темп. И еще один резкий перепад высот, ненадолго, проход стал горизонтальным. И вдруг, о счастье, вверху вдалеке сверкнул свет, и резко пахнуло свежим воздухом. Чуть ли не галопом, я бросился навстречу свету, да, что там свету, жизни! Приблизительно, ярдов через сто проход закончился, небольшим квадратным помещением. В потолке зияла небольших размеров, дыра из нее доносился (до боли знакомый) лай собаки и струился дневной свет. Собаку я узнал, это была наша «Дотти» самая лучшая в мире собака!

Она бесновалась, где то там, в далеком наверху, тут меня сковала мысль, о том, что я никогда не пролезу в, эту дыру, слишком маленькая. Придвинувшись к отверстию, как можно ближе я закричал, то, что обычно кричат в таких случаях, А-УУ, несколько раз. То ли голос ослаб, то ли проход такой странной формы, никакого эха, только гул, как в трубе! Собачий лай в ответ, показался просто истерическим, но вот наверху кто, то оттащил, собаку и я за последние сутки услышал другой человеческий голос, кроме Мака конечно. Был он далеким, но очень близким и родным! Отец, кричал что то, очень невнятно, я закричал в ответ, на мой голос еще раз откликнулся отец, потом все стихло.

Из дыры посыпался песок и камешки, так продолжалось по времени прилично. Как вдруг в отверстии показался приличных размеров сверток, и опустился на пол, веревка ослабла и замерла. Я аккуратно, распаковал сверток, в нем обнаружил огромный ломоть хлеба, большую бутыль теплого молока, приличный вареный кусок мяса, полная керосиновая лампа и электрический фонарь. Огромное богатство! Подумал я. Еще, был завернутый в брезент пакет, развернул, там оказалось письмо, сложенное вчетверо, дрожащими пальцами, не да Бог порвать, развернул его, и начал читать.

Ты наше, несчастье, наконец, мы тебя обнаружили, каково черта, тебя занесло туда? Мы проклинаем тот день, когда появился, этот фрукт, мы еще с ним разберемся, я надеюсь, он с тобой? Ему придется иметь дело с нашим шерифом, а ты его знаешь, так, что ему, наверное, будет лучше, если он навеки останется там! Гари! Есть бумага и карандаш, напишешь письмо, положи в сумку, дерни за веревку три раза! Во время написания ответа, под акомпанимент собачьего лая сверху, я думал, как все-таки хорошо иметь родителей, а еще преданную собаку!

Вкратце описав ситуацию, в которой мы оказались, Я спрашивал, как нам быть дальше, ясно, что выбраться сию минуту не получится, надо искать другой выход в прямом и переносном смысле. Спросил, где мы находимся, просил передать Дотти привет, и огромное человеческое спасибо! Так же сообщил, что иду сейчас же к Маку, так как он голодный, а когда вернусь дерну за веревку так же три раза. По возможности пришлите теплые вещи, пару свитеров и тому подобное. Про золото и камни у меня хватило ума разума, не упоминать и как показали дальнейшие события, был абсолютно прав, спасибо всевышнему, что остерег меня от лишней болтливости! (на радостях!)

Пока писал, и попутно с жадностью поглощал, половину продуктов, предварительно разделенных мною, на равные доли (маку немного больше, он же старше!) и поглощал провизию, со страшной быстротой, говорить, то не приходилось, Я оценил в этот момент, преимущество письма перед речью! Завершив написания письма, уложил его в сумку и как условились, подал сигнал. Буквально через несколько минут, мне стало хорошо и тепло, оказалось, что такая мелочь, как стакан молока и ломоть хлеба, могут согреть и спасти человека! Еда! А главное теплое молоко. Передохнув немного, я тронулся в путь к Маку.

Продвигался я, на удивление быстро, преодолев, для меня приличное расстояние, я достиг того места, откуда как показалось, ушел, вечность назад. Мак сидел, облокотившись спиной о стену, видимо дремал. Растолкав его за плечо, он не сразу понял, что произошло, а когда понял, сильно обрадовался.

– Малыш! Ты чудо, ты просто родился с золотым долларом в зубах!

– Традиционно и торжественно воскликнул, Мак.

– Я уже и не надеялся, дождаться тебя, думал, помру от холода! А что это у тебя за сверток, откуда так вкусно пахнет, неужели нашел выход?

Я ему все подробно рассказал, и про написанное письмо тоже, а когда, я сообщил о том, что ни словом не выдал наши находки, на что он, заметил.

– Я же говорю, у тебя слишком много ума, пора и поделиться! Ты просто молодец. Ты ценнее, чем та рыжая железка, что мы нашли!

– И засмеялся, первый раз за последние сутки. Ну и я, конечно тоже примкнул, так приятно, вместе посмеяться. (На сытый желудок!).

Особо долго не разговаривая, Я протянул ему сверток, который он не стал долго рассматривать и принялся жадно поглощать, кусок за куском, аппетитно причмокивая. Я молчал, было понятно, что в этот момент, вступает в силу, пословица, – Молчание – золото. Насытившись, он блаженно улыбался и молчал, а когда видимо, стало легче, произнес.

– Из тебя, кажется, может получиться, отличный парень, ну просто настоящий ковбой! Я лично сам могу помочь тебе в этом не легком деле стать настоящим! Все задатки у тебя есть, вот взять для примера, твою силу воли, невзирая на трудности и лишения, ты прошел испытания, на полный барабан патронов в Кольте! Пока конечно не без моей помощи, но у тебя все еще впереди. Как же все-таки хорошо, когда желудок сыт! Спасибо, ты спас меня, это факт! Однако пора подумать, что делать дальше, есть такой Русский писатель, Чернышевский, по моему, так он написал роман, которая так и называется, – Что делать?

Глава 15

Ну, чтож, предложение действительно деловое, тем более время, обеденное. Все трое двинулись в университетскую столовую, в те самые, так от нас далекие времена, времена социализма, надо отдать должное существующему тогда строю, забота о работниках науки, а особенно о авангардной ее части, была среди многих и немалых забот государства, не последняя. Во всех учреждениях всей страны, как обязательный атрибут, были так называемые пункты общественного питания, по простому «столовые».

На крупных предприятиях, как правило, была главенствующая структура, называлась она, довольно комично – «фабрика-кухня» и обязательно под номером, согласно количеству таких учреждений общественного питания на большом производстве и в городе. Им, подчинялись все столовые предприятий или районов города. Несмотря на скудность выбора блюд, и вообщем удовлетворительном вкусовом качестве, можно было сносно пообедать, конечно, не сравнить с ресторанным сервисом, но зато обед, в пределах одного рубля, очень, даже можно было поглатить! Не всегда, правда, с аппетитом. Но на эти мелочи, народ внимания не обращал.

Опустившись на два этажа, прошли по коридору. По мере приближения к заветному входу, запахи еды усиливались, в те времена, можно было с закрытыми глазами найти в любом учреждении, пункт общественного питания, конечно, для многих людей прием пищи священное действо, но в нашей любимой стране советов, где чувство коллективизма прививали с детства и оно так, и оставалось с нами, всегда, во всем и везде! Столовая не исключение (в народе, любовно «столовка») чувство локтя было во всем, тогда, когда вы стояли за свободным подносом, тогда, когда вы ожидали возможности выбора, непосредственно перед выставленными блюдами или называли его громко и членораздельно, что бы вас правильно поняли. (шум в столовой был довольно таки значительным).

Об очереди можно рассказать отдельно, мы русские люди, не то, что американцы какие ни будь, мы, всегда прижимаемся друг к другу, и это не напрасно, не дай бог, кто подумает, что место свободно и тут же воспользуется возможностью влезть без очереди! Дудки, у нас этот номер не пройдет! Мышь не проскочит, на том стоим, и стоять бум! Пройдя процедуру, (моцион) и получив все блюда, намеченные, и не очень, мы прошли в зал, усевшись за свободный столик, перевели дыхание. Трапеза прошла, практически в молчании, только пару ничего незначащих фраз, не более, да и душно было в зале, появилось желание, причем у всех одновременно, покинуть негостеприимное помещение, причем, как можно скорейшим образом! Что было и исполнено с поразительной синхронностью и быстротой.

Вернувшись в лабораторию, мы разошлись по рабочим местам. А.С. занялся составлением программы исследований, разложил список поставленных задачи в виде папок, лазами ставя их на полки. Согласно важности и первоочередности, полки конечно умозрительные, а папки реальные настоящие. На них, он аккуратным подчерком, проставил порядковые номера и вывел на каждой, – для служебного пользования, секретно, выносить за пределы лаборатории, запрещается! В этот момент, по громкой связи, знакомый голос секретаря, пригласил все сотрудников, в приемную Астахова.

Подчиняясь, раз и навсегда заведенным правилам внутреннего распорядка, А.С., быстро, но без суеты собрался и прошел в приемную. Андрей уже был там, А.С. подсел к нему с правой стороны, потому-то с левой стороны, как бы случайно оказалась Катерина! А.С. подумалось.

– Как же все-таки она чертовски красива! Как бы ни влюбиться!

Пришлось внутренне приструнить, самого себя!

– Ты же старый для нее, только этого тебе, и не хватало!

И очень быстро, прогнал эти коварные соблазны, настраиваясь на деловую волну. Профессор окинул всех, своим фирменным взглядом, остановил взгляд на мгновение на каждом в отдельности, присутствующие поняли, стряслось, что-то непредвиденное или несъедобоваримое, все напряглись в ожидании!

– Товарищи, пришла неприятная весть из Дубны! На ускорителе произошла авария! Сейчас там работает комиссия, состоящая из представителей комитета государственной безопасности, и представителей отдела по науке, центрального комитета КПСС, приступили к расследованию причин аварии. К нам тоже придут люди из КГБ, прошу быть предельно собранными и внимательными, на вопросы отвечать, четко, по-деловому, без эмоций. Если к вам подойдут, минуя меня, по возможности, вежливо направляйте их, сначала ко мне. Завтра утром, я, и еще несколько наших сотрудников, список уточняется, отбудут на ускоритель в Дубну. Вместо меня остается мой зам, вы его, все знаете, Замятин Алексей Георгиевич, надеюсь, он в представлении, не нуждается. Все свободны, кроме А.С. И его команды.

Оставшись наедине со своими верными соратниками, профессор объяснил, насколько не простая сложилась ситуация, теперь все сроки научных исследований летят в трын-тарары!

– Я теперь даже приблизительно не знаю, как и когда мы закончим исследования, нам, конечно, продлят сроки исполнения, поставленных задач, добавят время на подготовку документации, но это, ни в коей мере не коснется наших требований к самим себе, они остаются прежними! Не будем гадать на кофейной гуще, дождемся предварительного экспертного заключения, о масштабах разрушений, это будет известно сегодня к вечеру, и тогда уже, на основании полученных данных, будем строить свои планы работ. Вопросы? А.С. отреагировал кратко.

– Что тут особенно рассуждать, беда есть беда, мы, конечно, отдадим все силы нашему общему делу!

Андрей, посмотрев в сторону основного здания, и задал для себя очень важный вопрос, – Как же моя учеба? Ведь я не хочу, что бы у вас в лаборатории работал неуч!

В отвеет, профессор рассмеялся, но через мгновение, уже серьезно сказал.

– Ну, чтож, вопрос резонный, я уже подумал о тебе, мой мальчик, отдельным приказом будешь сдавать сессию, потом после выполнения важного государственного задания! Понял?

– Конечно, заниматься самообразованием мне не впервой!

Переведя взгляд на А.С., добавил.

– Тем более учитель всегда с нами, и момент, когда уровень моих знаний, превысит уровень знаний, Александра Сергеевича, наступит видимо не очень скоро! По такому невеселому случаю, (грустно улыбнувшись с искоркой сожаления) хочу вас всех уверить, в мое искреннее желание помочь своей стране, в столь сложной обстановке, можете на меня положиться, ведь я комсомолец! А это значит многое, не подведу!

Профессор внимательно посмотрел на Андрея, потом на А.С., понимающе улыбнулся и добавил.

– Да, я не ошибся в свое время в тебе Александр, а ты в свою очередь в молодом, но талантливом юном создании. Дерзай, Андрей! Катерина, твое слово!

Было заметно, что профессор нарушил ход ее мыслей. Она встрепенулась и с кроткой паузой ответила.

– Вообще-то я, как все, мне, особого отношения к моей персоне, не требуется, я уже и Маме сказала о командировке, конечно, она как любая Мама, не хочет отпускать, из-под неусыпного контроля, свое дитя, но ведь это неизбежно, правда? Так что я, в распоряжении коллектива, да и вещи уже собрала, лежат дома и ждут когда их соберут в моею любимую спортивную сумку.

Профессор многозначительно, по-отечески понимающе, улыбнулся, и ободряюще дополнил свою мысль.

– Работа предстоит серьезная, мы, конечно, тебя будем оберегать, от тяжелой работы, вот тут некоторые активные молодые люди, горят желанием взять над тобой шефство!

И профессор хитро, хитро, посмотрел на Андрея.

Андрей не ожидал, что им сказанное профессору, в момент наплыва чувств, всплывет, да еще так быстро, а главное неожиданно, он покраснел, но промолчал, зато Катя, возмутилась, она естественно поняла о ком идет речь, но сделала вид, как будто бы и понятия не имеет, кто это мог быть. Хитро посмотрев на Андрея, а из себя ехидно выдавила, – Я что вам, маленькая девочка? Сама могу многое, сами же говорили, что лучшей лаборантки нет ни у кого! Или покривили душой? Теперь уже с укоризной, взглянула на А.С.

– Что ты, что ты, как говорил, так и есть! Все правда от начала до конца.

Ему было немного неловко в создавшейся ситуации, а в свете его мыслей о Кате, вдвойне! Я же старше ее в два раза! Пора выбросить эту блажь из головы, так он и попытается сделать, но в таких случаях говорят, человек предполагает, а Бог располагает! Как все сложиться, вы обязательно узнаете, из дальнейшего повествования. Катя, успокоилась, и добавила с долей юмора, граничившего с сарказмом!

– Во всяком случае, будет кому воды подать и лекарств, когда заболею, а может даже и покормят!

Профессор, посмеялся и одобрительно посмотрел на Катю, он всегда ценил юмор у своих сотрудников.

– Мы не допустим ни каких болезней, тем более, очень ценной сотрудницы!

Таким вот образом А.С., попытался завершить неловкий поворот в разговоре. Хочет он того, или нет, а его подсознание, по внутреннему телевидению, доступному только ему и некому другому, постоянно прокручивало одни и те же эпизоды, ее глаза, улыбку, смех, ее такие завлекательные локоны волос! Он пытался отогнать эти видения, но это, не очень, то получалось. Видимо видениями распоряжается, более могущественный повелитель, чем сам А.С.! Тем более сама Катерина, соблюдала абсолютный нейтралитет, в отношении мужчин, касалось это всех, без исключения. Как, А.С., так и Андрея в частности, видимо ее прежний и негативный опыт, надолго охладил ее пыл, к противоположному полу, и поэтому она воспринимала мужчин, только в рамках служебных отношений.

Дружить, пожалуйста, а отношение более близкие чем дружба, ни, ни! Все работники лаборатории, это уже давно поняли, А.С. не был исключением. Но сердцу не прикажешь, у него своя логика. Так, что ему, еще предстоит с собой бороться и кто из этой борьбы выйдет победителем, пока еще не известно!

– Товарищи ученые! Время позднее, а завтра тяжелый день!

Шутливо произнес профессор.

– Пора нам расстаться, что бы каждый в отдельности собрался в прямом и переносном смысле, а завтра утром я, буду рад, вас всех видеть, бодрыми, выспавшиеся и как говорится, с вещами! Машина уже заказана на девять утра.

Ровно девять утра. Не успели наши герои появиться на работе, как тут же их подхватила служебная волга, и взял курс на закрытый в те времена город, «N»! Помчалась неестественно быстро и в сопровождении, еще одной черной волги! Доехали без приключений, если не считать уснувшего профессора, поэтому щебетание в салоне прекратилось, сотрудники только улыбались друг другу, показывая жестами, на спящего. Так и прибыли в город «N» Волга подъехала к подъезду служебной гостиницы, Академгородка, всю компанию уже ждали двое в штатском, представившись, сообщили, что они будут во всем, им помогать.

Профессор чуть позже, когда группа осталась одна, сказал.

– Мы-то знаем, нам, то известно, что за помощь, могут оказать люди, так хорошо известной профессии, КГБ – одним словом! Теперь мы будем под неусыпным контролем, главное не расслабляться. Больше делать, – меньше говорить!

Для Андрея такое повышенное внимание органов, явилось полной неожиданностью, к такому образу жизни ему еще, только предстоит привыкнуть! А пока, он во всем слушался своего наставника, с большой буквы, учителя. Для Катерины выделили одноместный номер, рядом профессор, тоже одноместный (положено по рангу) и далее Андрей и А.С., буквально не успев разложить вещи, только умывшись с дороги, всех заставили собраться вновь, известные нам люди в черном. До установки добрались пешком и это хорошо, размяться, после долгой езды на автомобиле, было не плохо.

На входных дубовых дверях, деловито разместилась табличка, по традиции на черном фоне золотыми буквами, «Объединенный Институт Ядерных Исследований» Войдя в здание, вновь прибывшим, сразу бросилось в глаза, большое количество сотрудников, снующих в разных направлениях и специфический запах, горелых обмоток электромагнитов в изобилии присутствующих, на ускорителе!

Делегацию встретил директор института, как он представился, Кондратьев Олег Сергеевич, и сразу пригласил всех в свой кабинет. Войдя в просторное помещение, с длинным столом, покрытым красным сукном и двумя рядами стульев. Сели все вместе, напротив большой схемы установки расположившейся на стене, схема была уже освобождена, от скрывавшей от посторонних глаз, темных штор, что говорило, о степени секретности сведений, о устройстве ускорителя.