Текст книги "Историческая поэтика русской классической повести: учебное пособие"

Автор книги: Вячеслав Головко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

На основании изложенного выше можно сделать вывод, что жанр– это органическое единствожанрообусловливающих, формирующих и образующих факторов и жанрообразующих средств, воплощающееся в исторически сложившемся типе художественного целого, в котором «опредмечивается» специфическое жанровое содержание. Это эстетическая «модель» действительности, объективирующая «понимающий» потенциал «типического целого художественного высказывания», «сущность и объём самого содержания», особенности тематического и художественно-завершающего оформления действительности. Жанр конкретного произведения является выражением неразрывности связей типологического и исторического, традиционного и новаторского, «канонического» и индивидуального, «устойчивого» и «динамически живого».

1.2. «Понимающее бытие» литературного жанра

В 1990-е годы жанрология из ведущего направления мировой филологической науки постепенно превращалась в её маргинальную область, вытеснялась постмодернистскими методами и исследовательскими практиками на обочины литературоведческих магистралей. Само понятие «жанр» исчезло из арсенала западных и американских научных школ, его нельзя найти даже в предметных указателях новейших справочных изданий, таких, например, как «Современное зарубежное литературоведение» (1996) или «Словарь культуры ХХ века» В.П. Руднева (1999). Одновременно в отечественном фундаментальном литературоведении в процессе методологического диалога родо-видовых типологий М.М. Бахтина и Г.Н. Поспелова подспудно формировалась и укреплялась мысль о том, что жанрология – основополагающая, базисная область науки о литературе, поскольку актуализация идеи «понимающего»потенциала жанра сущностно необходима при решении любой литературоведческой задачи.

Без осознания познавательного качества форм эстетического моделирования действительности и жизни утрачивается исследовательская стратегия, текст превращается в некую картину-отражение действительности, в совокупность «концептов», «цитат», «архетипов» и т. д., растворяется в бесчисленных контекстах, утрачивает в сознании познающего художественно-философские смыслы свою уникальность и эстетическую неожиданность, а процессы жанрового синтеза воспринимаются как свидетельство утраты жанром статуса ведущей категории поэтики.

Выделим два наиболее значимых аспекта в изучении философии жанра – онтологический (жанровая природа «оформляющего понимания действительности и жизни» [144]144
  [ Бахтин М.М.] Медведев П.Н.Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. – Л., 1928. – С. 180.


[Закрыть]) и эпистемологический (познание «сложной системы средств и способов понимающего овладения и завершения действительности» [145]145
  Там же. – С. 181.


[Закрыть](рефлексивный план)). Таким образом, мы пытаемся преодолеть намеченную в западной философской герменевтике тенденцию к излишне категоричной автономизации понимания как способа бытия и понимания как способа познания [146]146
  См., напр.: Рикёр Поль.Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – М., 1995. – С. 7.


[Закрыть].

В отечественной филологии не раз ставился вопрос о гносеологическом потенциале жанра, ставился именно тогда, когда имелось в виду изучение его познавательных качеств [147]147
  См., напр.: Гинзбург ЛЯ.«Былое и думы» // История русского романа: В 2 т. – Т. 1. – М.; Л., 1962. – С. 590.


[Закрыть]. Но чаще всего встречаются исследования, в которых авторская стратегия не предусматривает анализ концептуального единства онтологии понимания и эпистемологии интерпретации жанра, а без этого любая аналитическая рефлексия в перспективе экзегезы («понять текст – понять его, исходя из его интенции, понять на основании того, что он хотел сказать» [148]148
  Рикёр Поль.Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – С. 3.


[Закрыть]) не достигает своей цели.

Рассматривая «понимающую» целостность жанра, необходимо отметить, что в «учении о понимании смысла» не следует отождествлять «теорию понимания» и «теорию интерпретации» (что встречается в практике герменевтических исследований). Такое отождествление сводит герменевтику к «приёмам» и набору «герменевтических процедур». «Искусство понимания» и «интерпретация», «научность истолкования» хотя и сопряженные, но различные понятия. Г. Гадамер, например, лишь только ту философию считает герменевтической (а для него герменевтика и есть философия), в которой «понимание и интерпретация имеют значение самостоятельных основополагающих конституентов» [149]149
  Канке В.А.Основные философские направления и концепции науки. Итоги XX столетия. – М., 2000. – С. 58, 69.


[Закрыть].

Соотнося традиции герменевтического опыта с бахтинской теорией целостности жанра, следует указать прежде всего на то, что феноменолого-герменевтический подход к анализу художественного произведения связан с «выявлением в тексте духовности, которая, исторически меняясь, сохраняет некую неизменную сущность и своим постоянством обеспечивает непрерывность духовности, отражающую единство исторического процесса» [150]150
  Борев Ю.Б.Теория художественного восприятия и рецептивная эстетика: методология критики и герменевтика // Теории, школы, концепции [Критические анализы]: Художественная рецепция и герменевтика. – М., 1985. – С. 47.


[Закрыть]. В любом исторически сложившемся типе литературного произведения есть некая «неизменная сущность», отличающаяся «устойчивостью», «стабильностью». Это «архаика» жанра, которая способна обновляться и «обеспечивать единство и непрерывность литературного развития» (М.М. Бахтин). «Архаика» жанра – не просто устойчивая форма, традиционная структура, а «знак», информационный код той «духовности», которая связана с его специфической познавательной сущностью, определяющей формы именно такого,а никакого иного «понимания» действительности. Оно (понимание, доступное именно данному жанру) воспринимается как «культурная традиция» [151]151
  О данной категории см.: Гадамер Х. – Г.Истина и метод. Основы философской герменевтики: Пер. с нем. – М., 1988.


[Закрыть], которая обеспечивает единство текста и объекта, о котором говорится в тексте [152]152
  Борев Ю. Б.Теория художественного восприятия и рецептивная эстетика: методология критики и герменевтика. – С. 47.


[Закрыть].

«Культурная традиция», «духовность» жанра непосредственно связана с онтологией понимания. Поскольку художественное целое как всякий значащий дискурс «интерпретирует» реальность уже тем и тогда, когда «в нём сообщается «что-то о чём-то»»,то он опредмечивает отношения «между жизнью, носительницей значения, и духом, способным связать их (то есть «жизнь» и «дух». – В. Г.)воедино» [153]153
  Рикёр Поль.Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – С. 5, 7.


[Закрыть]. Эта связь осуществляется в «архитектонике эстетического объекта», то есть в единстве познавательного, эстетического и этического [154]154
  См.: Бахтин М.М.Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М.М.Вопросы литературы и эстетики. – М., 1975. – С. 17–38.


[Закрыть]. Мы уже выяснили, что у М.М. Бахтина природа жанрового пониманиянеотделима от выраженияэтого понимания, а онтологический аспект не абстрагируется от эпистемологического [155]155
  [Бахтин М.М.] Медведев П.Н.Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. – С. 182.


[Закрыть]. Путь к «понимающему» потенциалу жанра лежит через понимание способов его выражения. Так, в компетенции герменевтики жанра оказывается и «оформляющее понимание действительности и жизни» [156]156
  Там же. – С. 180.


[Закрыть].

Любой жанр (даже вид) обладает своим предельно абстрагированным смыслом, улавливаемым реципиентом уже на уровне «предпонимания». Такое предпонимание, как и понимание в целом, основано, по словам В. фон Гумбольдта, на «применении ранее имеющегося общего к новому особенному» [157]157
  Гумбольдт фон В.Язык и философия культуры: Пер. с нем. – М., 1985. – С. 300.


[Закрыть]. «Ранее имеющееся общее» – это «культурная традиция», «архаика» жанра; «новое особенное» – это конкретная эстетическая реальность, оригинальное жанрообразование.

«Предпонимание» играет особую функциональную роль в «круговой структуре понимания» [158]158
  Гадамер Х. – Г.Истина и метод. Основы философской герменевтики. – С. 317.


[Закрыть]при изучении жанра художественно-словесного творчества. Идея «герменевтического круга» тесно связана с проблемой «предструктуры» [159]159
  Там же. – С. 318, 348.


[Закрыть]. «Предпонимание» всегда основывается на «предвосхищении завершённости» [160]160
  Бахтин М.М.Эстетика словесного творчества. – С. 258, 362.


[Закрыть], то есть на ощущении целого, и оно оказывается «всякий раз содержательно определённым» [161]161
  Гадамер Х. – Г.Истина и метод. Основы философской герменевтики. – С. 349.


[Закрыть]. «Предпонимание» является, по сути, синонимом понятия «смыслоожидание» [162]162
  Там же.


[Закрыть]. Для литературоведа «предпонимание» – это ощущение жанровой «архаики», «схемы», «канона», то есть содержательной памяти жанра. Предварительное знание литературных жанров также задаётся традицией, поскольку «архаика» любого из них предстаёт как устойчивость основных особенностей структуры, которые формировались исторически в процессе выработки принципов художественного «понимания», свойственных произведениям именно данного типа, а потому сохраняли форму своего содержания.

Когда мы рассматриваем жанр как определённую эстетическую целостность в категориях «герменевтического круга понимания», «горизонта» и «интенциональных актов сознания», введенных в инструментарий феноменолого-герменевтической традицией, то актуализируем проблему смыслообразования, реализации «понимающего» потенциала данного жанра.

«Круговая структура понимания», «круг понимания», по утверждению Г. Гадамера, «не является методологическим кругом, он описывает онтологическийструктурный момент понимания» [163]163
  Там же. – С. 348.


[Закрыть]. Этот «момент» реализуется в ходе выявления взаимосвязей «частей» с целым жанра. Идея «герменевтического круга» зиждится на осмыслении того, что «части определяются целым и в свою очередь определяют целое: благодаря этому эксплицитно понятым становится то предвосхищение смысла, которым разумелось целое» [164]164
  Гадамер Х. – Г.Актуальность прекрасного. – М., 1991. – С. 72.


[Закрыть].

Как уже говорилось, понимающий потенциал жанра воплощается в системе дифференциации и интеграции жанрообусловливающих, жанроформирующих, жанрообразующих факторов и жанрообразующих средств как частей «целого» литературного жанра и выявляется в процессе установления их соприродности друг другу и создаваемому ими «целому.Устойчивое и изменяемое в жанре постигаются в результате активизации «интенциональных актов сознания», рассматриваемых в качестве оформляющих предметный смысл. Так появляются «горизонты» понимания. Они дают предварительное знание о жанре, а сливаясь друг с другом, эти «горизонты» создают понятие об эстетической природе «смыслового целого», которая и является предметом жанрологического анализа: ведь «сущность содержания» жанра «опредмечивают» все его смыслосозидающие «части», а «части» создают смысловую целостность, реализующую его «понимающий» потенциал. Жанр как единство устойчивого и изменяемого предстает в виде динамичной целостности, выражающей логику художественного развития.

Феноменолого-герменевтическая идея целостности жанра, которая рассматривается в традициях эстетики М.М. Бахтина, поставившего вопрос о специфике «понимания действительности и жизни» в литературном жанре, интегрирует бытийный и эпистемологический аспекты философии жанра. Суть дела в том, что М.М. Бахтин, по словам его исследователя В.Л. Махлина, сделал «радикальный шаг» вперёд в теории познания, когда понятие системы перенёс из научно-теоретической плоскости в плоскость онтологии [165]165
  Махлин ВЛ.«Систематическое понятие» (заметки к истории Невельской школы) // Невельский сб.: Статьи и воспоминания. – Вып. 1. – СПб., 1996. – С. 78–79.


[Закрыть]. Во-первых, М.М. Бахтин саму реальность рассматривал с позиций «новой» онтологии, идеи которой он как философ и филолог плодотворно развивал наряду с М. Хайдеггером. «Новая» онтология в процессе пересмотра идей неокантианства повернулась лицом к метафизике, и в философских концепциях Н. Гартмана, в фундаментальных учениях о бытии М. Хайдеггера и К. Ясперса выработала чрезвычайно широкое понятие реальности, сообщив полную реальность духу, и с этих позиций определила автономное бытие духа и его активность в отношении к автономному бытию остального мира [166]166
  См.: Онтология // Философский энциклопедический словарь. – М., 2004. – С. 318.


[Закрыть]. «Новая» онтология вовсе не ограничивала сферу реального только «материальным». С этих позиций М.М. Бахтин «действительность» рассматривал и как проявление автономного бытия духа. «Архаика» жанра, например, такую «реальность» фиксирует на уровне «автономности» (то есть независимости от субъекта) объективного «понимающего» жанрового потенциала и предельно абстрагированного смысла литературного вида.

Во-вторых, доверяя человеку-творцу как целостному субъекту познания, М.М. Бахтин в своей эпистемологии познание рассматривал в целом, а не только его теоретизированную модель [167]167
  Микешина Л.А.Значение идей Бахтина для современной эпистемологии // Единство места и времени: Сб. стат. – www. I. – U. ru. (Российский гуманитарный интернет-университет).


[Закрыть]. Познание художника – это этический поступокответственно мыслящего участногосознания (то есть не отчуждённого от человека), и предстаёт оно как заинтересованное понимание, неотделимое от результата – истины [168]168
  Бахтин М.М.:1) Вопросы литературы и эстетики. – С. 24–32; 2) К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник: 1984–1985. – М., 1986.


[Закрыть]. Даже в том случае, когда объектом исследования становится художественное познание в формах его исторических модификаций (жанрообразований), на первый план выдвигаются бытийные характеристики,а не внешняя социокультурная обусловленность художественного мира. В эпистемологии М.М. Бахтина «архитектоническая целостность»как единство познавательного, эстетического и этического [169]169
  Бахтин М.М.:1) Эстетика словесного творчества. – М., 1986. – С. 16–18; 2) Вопросы литературы и эстетики. – С. 24–32.


[Закрыть]становится философской категорией. В жанровой целостности произведений семантизируется единство онтологии, познания и этики.Эстетически организованный художественный мир, способный осуществлять познавательную деятельность, является формой нетрадиционного философствования, а потому представляет собой специфическую интерпретацию проблем гносеологии, онтологии и аксиологии. В едином центре – «архитектоническое целое» – Бахтин объединил «участное поступающее сознание» и ««эмоционально-волевые тона и смыслы», этические и эстетические ценности… пространственные и временные моменты» [170]170
  Микешина Л.А.Значение идей Бахтина для современной эпистемологии. – С. 6.


[Закрыть]. Поскольку он заменил субъекта традиционной парадигмальной оппозиции «субъект – объект» «автором и героем» [171]171
  Бахтин М.М.Эстетика словесного творчества. – М., 1986. – С. 9—25.


[Закрыть], то ввёл понятие «поступок познавания», а затем – в целях эстетического анализа – новое структурное понятие «архитектоника эстетического объекта» [172]172
  Бахтин М.М.Вопросы литературы и эстетики. – М., 1975. – С. 29, 17. См. также: Тюпа В.И.Архитектоника эстетического дискурса // Бахтинология: исследования, переводы, публикации. – СПб., 1995. – С. 206–216.


[Закрыть]. В этом понятии в контексте развития «новой» онтологии оформлялись принципиально новые представления об отношениях человека и мира даже по сравнению с Хайдеггером, который «в своей приверженности онтологии ликвидировал структурность мира человека»: выполняя «насущную задачу любой онтологии», М.М. Бахтин, по сути, «возвращал… внимание» [173]173
  Канке В.А.Основные философские направления и концепции науки. – С. 37.


[Закрыть]к этой проблематике. (Напомним, что книга Хайдеггера «Бытие и время» вышла в 1927 г., то есть в то самое время, когда формировалась эпистемология М.М. Бахтина.)

Антропологическая традиция бахтинской эпистемологии закрепляла представление о писателе, который, объективируясь в сфере философского размышления, сохраняет «бытие, ценное помимо предстоящего смысла события, самим конкретным многообразием своей наличности» [174]174
  Бахтин М.М.. Эстетика словесного творчества. – М., 1986. – С. 16.


[Закрыть]. Особенности эстетического М.М. Бахтин усматривал в том, что «опознанная и оценённая поступком действительность входит в произведение (точнее – в эстетический объект) и становится здесь необходимым конститутивным моментом. В этом смысле, – писал учёный, – мы можем сказать: действительность, жизнь находится не только вне искусства, но и в нём, внутри его, во всей полноте своей ценностной весомости: социальной, политической, познавательной и иной» [175]175
  Бахтин М.М.Вопросы литературы и эстетики. – С. 29.


[Закрыть]. Вводя понятие системы в область онтологии, М.М. Бахтин интегрировал идею «теоретической» рациональности и «человеческих смыслов», в результате чего не оказались по разные стороны «познание» и «этический поступок», истина и нравственно-эстетические ценности, иначе говоря, антропный фактор не оказался за рамками эпистемологии. Понятие-образ «поступок» стал средоточием такого единства: «…поступок в его целостности более чем рационален – он ответственен. Рациональность только момент ответственности» [176]176
  Бахтин М.М.К философии поступка. – С. 103. См. также: Бахтин М.М.Вопросы литературы и эстетики. – С. 29–32.


[Закрыть].

Поскольку теоретизированная модель познания (система) входит органично в познание в целом,представляющее собой этический «поступок ответственно мыслящего участного сознания»(«поступок мыслью»), то эпистемологическая концепция жанра непосредственно нацелена на выявление его онтологии понимания, его гносеологической природы и когнитивного потенциала; когда же объектом исследования становится познание в целом (а не только его теоретизированная модель), «поступок мыслящего участного сознания» рассматривается прежде всего в свете бытийных,а не когнитивных характеристик [177]177
  Микешина Л.А.Значение идей Бахтина для современной эпистемологии. – С. 4.


[Закрыть]. В эпистемологии М.М. Бахтина «субъект относится к объекту через систему ценностей или коммуникативных отношений и сам предстаёт в двуединости «Я и Другой», «автор и герой», и уж если противостоит объекту, то только в таком качестве» [178]178
  Микешина Л.А.Значение идей Бахтина для современной эпистемологии. – С. 5.


[Закрыть]. Тем самым М.М. Бахтин вводил в эпистемологию и понятие историчности [179]179
  Там же.


[Закрыть]: изменение художественного познания во времени фиксировалось жанрологическими понятиями «нов», «не тот», а сохраняющийся понимающий потенциал и конструктивный принцип его «архаики» – понятиями «стар», «тот». В категории «архитектонической целостности» и оформилась мысль о том, что жанр «всегда тот и не тот, всегда и стар и нов одновременно» [180]180
  Бахтин М.М.Проблемы поэтики Достоевского. – С. 142.


[Закрыть]. С точки зрения жанрообусловливания, детерминации типом проблематики «сущности и объёма самого содержания» произведения, бытие жанра и заключается в художественном понимании.Говоря словами П. Рикёра, это бытие, которое существует, понимая [181]181
  Рикёр Поль.Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – С. 10.


[Закрыть](чем жанр и отличается от литературного вида – абстрагированно-типологической «схемы» жанра). «Адресованностью» жанрового «высказывания» обусловлена специфичность объективации его «понимающего бытия»: оно предполагает диалог автора и рецепиента. «Понимание, – писал М.М. Бахтин в статье «Проблема текста», – всегда в какой-то мере диалогично». «При объяснении – только одно сознание, один субъект, – продолжал ученый, – при понимании – два сознания, два субъекта» [182]182
  Бахтин М.М.Эстетика словесного творчества. – С. 306.


[Закрыть].

Онтология понимания жанра (заданная концепцией человека в его отношении к миру, в свою очередь, определяющей «формы видения и понимания… действительности, определённые степени широты охвата и глубины произведений» [183]183
  [Бахтин М.М.] Медведев П.Н.Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. – С. 178.


[Закрыть]) «одушевляет» его эпистемологию. М.М. Бахтин на первый план выдвинул «видение и понимание»действительности, а на второй – познавательные качества жанра. С этой точки зрения, например, «Былое и думы» А.И. Герцена можно рассматривать в литературоведческих категориях с точки зрения познавательного качества жанровой структуры «нового эстетического предмета» («исповеди» А.И. Герцена), обусловленной романной – в принципе – жанровой проблематикой. Благодаря этому произведение, подобно беллетристическим, существует, понимая(а не просто фиксирует и описывает события, как это происходит в мемуаристике или любых других первичных формах словесно организованного повествования).

Жанрологические работы М.М. Бахтина позволяют сделать вывод о том, что он как метод рассматривал эпистемологические принципы интерпретации, но не онтологию понимания. В теории жанровой «архаики» и «памяти жанра» М.М. Бахтина актуализирована не столько идея «оформляющего понимания» (это уже сфера жанроформирования, а не жанрообусловливания), сколько «духовность» жанра, то есть идея «видения, понимания» как такового, бытия жанра(жанр существует, понимая).В концепции жанровой специфики «понимающего овладения и завершения действительности» М.М. Бахтина противопоставление понимания как способа бытия и понимания как способа познания снимается идеей единства противоположностей: понимание – выражение [184]184
  Феноменологией и герменевтикой от «Логических исследований» Э. Гуссерля до «Бытия и времени» М. Хайдеггера уже был накоплен опыт обоснования первичности онтологии понимания и вторичности эпистемологии (принципов интерпретации).


[Закрыть].

М.М. Бахтин, создавая свою теорию жанра, вступил в скрытый диалог с В. Дильтеем, который первым перевернул традиционные представления об отношениях между пониманием и бытием. Смысл диалога заключается в том, что отечественный учёный углублял идею связи исторического бытия с «совокупным бытием» [185]185
  Рикёр Поль.Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – С. 10.


[Закрыть], предшествующим (если иметь в виду художественное понимание) субъект-объектным отношениям и являющимся основой теории и практики познания: «понимающий» потенциал «архаики» жанра, объективно существующий, актуализирует «объект-объектные» отношения в процессе художественного творчества. Вот почему М.М. Бахтин особо подчеркивал: «…действительность жанра (то есть понимание как способ существования) и действительность, доступная жанру, – органически связаны между собой… Жанр… есть совокупность способов коллективной ориентации в действительности,с установкой на завершение» [186]186
  [Бахтин М.М.] Медведев П.Н.Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. – С. 183.


[Закрыть]. Онтология понимания жанра является выражением «совокупного бытия» уже потому, что это «совокупное бытие», схватываемое, фиксируемое сферой жанрообусловливания, определяет специфическую «архаику» жанра, его «автономный» понимающий потенциал, объективно существующий досубъекта художественного познания.

Эту мысль по-своему выразил и В. фон Гумбольдт: «Понимание каждой вещи уже предполагает в качестве условия своей возможности наличие в познающем субъекте некоего аналога того, что впоследствии действительно будет понято,требует изначального совпадения между субъектом и объектом, предшествующего(курсив мой. – В.Г.)этому акту. Понимание отнюдь не есть простое развёртывание того, что существовало в объекте, и не простое заимствование имеющегося в объекте, но то и другое одновременно» [187]187
  Гумбольдт фон В.Язык и философия культуры. – С. 300.


[Закрыть]. Мысль о такой «одновременности» немецкого философа конца XVIII – начала XIX в. М.М. Бахтин исключительно точно определяет сходным термином «коллективная ориентация»: ведь «плоскость произведения (то есть архаика жанра. – В.Г.)служит уже [художнику] для открытия, видения, понимания и отбора материала» [188]188
  [Бахтин М.М.] Медведев П.Н.Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. – С. 182.


[Закрыть].

В эстетике М.М. Бахтина апелляция к «действительности и жизни» [189]189
  Там же. – С. 180.


[Закрыть]как к основной инстанции и аксиологической константе столь же значима, как и в философии В. Дильтея. Способы изображения, то есть «основные возможности жанрового построения», учёный связывал со спецификой художественного «овладения эпохой» [190]190
  Там же. – С. 183.


[Закрыть]. Это и есть то «историческое бытие», с пониманием которого во многом связан пафос философской герменевтики Дильтея. Проблема понимания, таким образом, у предшественника Бахтина неотделима от осмысления исторически детерминированных способов понимания. В этом смысле всякий дискурс, в том числе и художественный [191]191
  Лукин В.А.Художественный текст: Основы лингвистической теории: Аналитический минимум. – М., 2009. – С. 306.


[Закрыть], «интерпретирует» реальность, и любое произведение является «овладением реальности».

Но с другой стороны, М.М. Бахтин, говоря о таком «бытии» жанра, которое существует, понимая,шёл дальше В. Дильтея в представлениях о самой реальности, поскольку включил в это понятие, как уже указывалось, и реальность духа, создаваемую «ответственно поступающей мыслью». В жанрологии это выразилось в актуализации бинарной оппозиции «исторического бытия» как выражения субъект-объектных отношений и «совокупного бытия» как выражения попыток выйти за пределы субъект-объектной проблематики, «задаться вопросом о бытии» [192]192
  Рикёр Поль.Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – С. 9.


[Закрыть]. Типологическое в жанре, составляющее суть его «архаики», и есть воплощение «совокупного бытия», поскольку культурная традиция жанра предстаёт как «сущность содержания», определяющая его конструктивный принцип и «объём», ту «действительную жизнь» жанра, которая существует до субъекта художественного познания (писателя, художника) как данность автономного «духа». Жанрообусловливание и предстаёт как область художественного опыта («жизненный мир» жанра), предшествующего субъект-объектным отношениям, которые реализуются в процессе эстетического познания (создания произведения в жанровой парадигме). В такой творческой практике достигается единство «архаики» жанра («тот», «стар») и его «неповторимой повторяемости» («не тот», «нов»), единство «архитектонически устойчивого» (типологического, видового) и «динамически живого» (исторического, изменяемого, индивидуального), то есть связь «совокупного бытия» с «историческим бытием». Существование жанра в процессе понимания – это и есть «способ бытия», заданный «совокупным бытием», абстрагированным коллективным художественным опытом, сфокусированным в сфере жанрообусловливания. Этот опыт воспринимается писателем как «духовность» жанра, его «культурная традиция», открывающая возможности для всех жанровых инноваций в художественном познании, основанном на субъект-объектных отношениях. В этих отношениях писатель выступает как само воплощение интенции, как носитель стремления, тенденции, намерения, коррелирующего с определённой областью значений.

В жанрологии М.М. Бахтина концептуально обоснована идея герменевтической проблематики как области бытия жанра, который «существует, понимая», что позволило вплотную подвести к тому, что онтология понимания жанра создаёт теорию его осмысления, то есть определяет принципы интерпретации жанра, познание способов выражения, а через это и специфику понимания действительности и жизни («произведение ориентировано в жизни… изнутри, своим тематическим содержанием», а это содержание, подчеркнём ещё раз основополагающую мысль М.М. Бахтина, раскрывается в «сложной системе средств, способов понимающегоовладения и завершения действительности» [193]193
  Бахтин М.М. [Медведев П.Н.].Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. – С. 181.


[Закрыть]).

Специфическое бытие жанра заключается в осуществлении присущего именно ему понимающего потенциала. Это бытие «опредмечивается» в непротиворечивой целостности: только в этом случае жанр реализуется как «понимание, через которое и в котором бытие понимает себя как бытие» [194]194
  Рикёр Поль.Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – С. 15


[Закрыть], в котором оно «показывает себя» [195]195
  Гадамер Х. – Г.Текст и интерпретация // Герменевтика и деконструкция. – СПб., 1999. – С. 208.


[Закрыть]. Жанровая теория М.М. Бахтина была нацелена на преодоление «трудности перехода» от «эпистемологического понимания к понимающему бытию» жанра, поскольку в учении о «типах завершения целого» описывается специфическое художественное бытие Dasein, то есть «феноменология присутствия» [196]196
  Хайдеггер М.Бытие и время: Пер. с нем. – М., 1997. – С. 37.


[Закрыть], раскрывается понимающая природа жанра как «типического целого художественного высказывания».

В своей жанровой теории М.М. Бахтин актуализировал идею онтологии понимания («понимающего бытия»), то есть такого бытия, которое отличает жанр от устойчивого типа художественной структуры – «вида». Его жанровая парадигма строится на диалектическом принципе: жанр – это не застывшая «устойчивость», а «устойчивая тенденция развитиялитературы». «Архаика» жанра, обусловленная спецификой «совокупного бытия» («духовной традиции»), именно потому и остается «вечно живой».